| Слыша сегодня многие вещи, вступающие в противоречие с замыслом Божиим о человеке, слова греха, лжи, блуда, обида - мы должны изгонять их из сердце людских и из своего прежде всего молитвой церковной " . В память об обновлении храма верующим в благословение от правящего архиерея были розданы иконы праздника. Настоятель храма, архимандрит Никита (Латушко) , поблагодарил правящего архиерея за посещение прихода и совершение чина Великого освящения храма. В память о совершенном богослужении отец Никита преподнес Преосвященнейшему владыке ладанницу и рукомойник, применяемые в архиерейском богослужении. Доброй традицией стало пребывание по благословению владыки Игнатия архиерейского жезла и необходимых для архиерейского богослужения вещей, что бывает обычно в кафедральных соборах. В 1890 г. в Петербурге заложили новый вокзал на Большой Охте (до наших дней не сохранился) и от него протянули узкоколейную железную дорогу к пригородным поселениям - Пороховым, Приютино, Рябово, Мельничному Ручью. Благодаря живописному расположению и удобному сообщению с Петербургом поселок Рябово стал популярным местом отдыха жителей столицы, особенно в летнее время.Ближайший православный храм Спаса Нерукотворного Образа располагался возле имения Всеволожских, не близко - в трех километрах от станции. По просьбе местных жителей в 1903 году С.-Петербургская консистория дала разрешение на строительство часовни вблизи станции Рябово. Строительство часовни завершили 11 августа 1904 г., а освятили ее 30 октября 1904 г. Еще до освящения прихожане направили в Петербургскую консисторию прошение о разрешении переоборудовать часовню в церковь. Перестройка была осуществлена по проекту гражданского инженера П.П. Соколова, с небольшими изменениями. Переходную часть из восьмерика в основной зал расширили, пристроили северный и южный приделы, перекрытые четырехгранными шатрами, имеющими свои главки. У основания восьмигранного шатра, над окнами барабана, добавили еще четыре небольших шатра с главками. В 1930-е годы при храме трудились мантийные монахини Варвара и Неонилла, изгнанные из стен Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. В 1937 г. был репрессирован настоятель храма протоиерей Александр Логиневский, В 1938 г. храм закрыли. Здание использовали для хранения зерна. В начале Великой Отечественной войны в нем располагался мобилизационный пункт, а с 1943 г. - кинотеатр. На Воздвижение, 27 сентября 1944 г. 115 жителей Всеволожска обратились к управлявшему тогда епархией архиепископу Псковскому и Порховскому Григорию (Чукову) с просьбой о содействии открытию храма. В июне 1945 г., по ходатайству верующих пос. Всеволожский, храм был вновь открыт. Без куполов, обветшавшим и опустошенным, его возвратили прихожанам. Большая часть внутреннего убранства была утрачена. |
| В конце молебна студент Н. Чуков предложил беседу „о вреде пьянства, его последствиях, причинах (у фабричного люда) и наиболее действенных способах борьбы с ним“» 113 . За эти три года рабочие привыкли к беседам Н.К. Чукова и полюбили его. Они решили поднести ему в день ангела икону покровителя общества – святителя Николая. Но именины приходились на субботу, и торжество было перенесено на воскресенье, 5 февраля. О. Иоанн Любимов отслужил молебен и в краткой речи отметил плодотворность проповеднической деятельности именинника, а слушатели бесед преподнесли ему образ в серебряной ризе, адрес и стихотворение, написанное одним рабочим. «Мы, члены Свято-Никольского общества трезвости, собрались поздравить вас со днем вашего ангела, – говорилось в адресе. – По своей простоте не можем выразить вам нашу благодарность, как следует. Одно скажем: от всей души благодарим вас за ваши труды и усердие... 114 . „Это был первый знак внимания ко мне за общественную работу, и я с понятным удовольствием храню его до сих пор“, – писал Владыка Григорий 40 лет спустя» 115 . На Обуховском сталелитейном заводе Н. Чуков прочитал шесть бесед: 9 октября – «О богослужении вообще, его характере в Ветхом Завете и в век апостольский», 13 ноября – «О литургии вообще и проскомидии», 1 января – «О том, что должен желать себе христианин при наступлении нового года», 8 января – «О праздниках вообще и богослужении праздничном», 12 февраля – «О богослужении таинства елеосвящения», 26 марта беседа была на текст «радуйтеся всегда о Господе», 23 апреля – «Уроки деятельности апостолов по распространению христианства». Появились еще и другие занятия. Заведующая владимирской Воскресной школой для взрослых Софья Соломоновна Старынкевич обратилась к инспектору, профессору Н. В. Покровскому , с просьбой дать ей двух студентов для преподавания Закона Божия в Воскресной школе. Это поручили Николаю Чукову и И. Г. Холмскому и не напрасно: слушатели потом отзывались о них одобрительно. В это же время староста академической церкви, профессор И. |
| Он окончательно включился в число прислужников академической церкви и до конца академического курса пономарил в ней. Помощником его был студент 1-го курса С. А. Тихомиров. Участвуя в церковном служении, Николай Чуков сблизился с монашествующими студентами, особенно с о. Гермогеном (Цолганевым), о. Константином (Булычевым), о. Мефодием (Великановым) . С последним их сблизили еще общие занятия еврейским языком. Филолог по образованию, Великанов напечатал как-то брошюру «К вопросу о слове „паперть“» и подарил ее Чукову с громкой надписью «Отечественному гебраисту». Чуков часто проводил время у монашествующих. Они жили в том же академическом здании, но в особых кельях. Это общение начало было затягивать его, и он стал подумывать о монашестве, даже говорил об этом со своею матерью. Но дальнейшие обстоятельства академической жизни удержали его от этого намерения, и мысли о монашестве окончательно развеялись. Как и раньше, он усердно продолжал вести религиозно-нравственные чтения на фабриках, избрав преимущественно фабрику бр. Варгуниных и Обуховский завод. Иногда проводил беседы при храме «Общества распространения религиозно-нравственного просвещения» на углу Николаевской и Стремянной улиц, а однажды, 8 ноября 1892 года, вел беседу даже в зале Городской Думы. Вот что он писал об этом матери: «...народу было очень много, более 400 человек; обстановка торжественная; публика больше среднего класса. В такой обстановке еще первый раз пришлось вести беседу, но ничего, не струсил и сказал довольно хорошо» 93 . Еще до начала занятий в академии, 7 сентября 1892 года скончался митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Исидор в возрасте 93 лет. «Я приехал, – вспоминает Владыка Григорий, – в период всяких слухов об епископских перемещениях, причем непременно называлось имя нашего ректора Преосвященного Антония Вадковского , о котором говорили, что он вообще на виду, что ему покровительствует императрица Мария Федоровна (он имел от нее панагию как подарок за наблюдение за преподаванием Закона Божия в учебных заведениях „Ведомства учреждений императрицы Марии“). Слухи эти подтвердились. Некоторое время спустя прежняя Петербургская, объединявшая три епархии (Митрополит носил титул Санкт-Петербургского, Новгородского и Финляндского) была расчленена. Петербургским и Ладожским Митрополитом был назначен архиепископ Палладий, Экзарх Грузии, на Новгородскую кафедру был перемещен архиепископ Владимирский Феогност, а на Финляндскую назначен наш ректор с возведением в сан архиепископа и с присутствованием в Синоде; на должность же ректора нашей Академии был назначен ректор Киевской семинарии архимандрит Борис Плотников » 94 . |
| После выслушивания разных наших заявлений о. Борис обратился к нам по поводу предстоящего праздника. Он знал, что в прежние годы в этот день студенты устраивали в здании Академии громадные кутежи, не всегда благополучно сходившие для оконных стекол и даже целых рам на академических коридорах, на окнах которых стояли в большом количестве горшки с цветами, нередко оказывавшимися потом выброшенными во двор... О. Борис просил нас передать товарищам, чтобы этот академический праздник мы провели возможно спокойнее, „потому что, – добавил он, – всякий инцидент будет поставлен на счет мне, так как при назначении меня сюда на должность ректора Митрополит Иоанникий в Синоде сказал, что о. Борис распустит Академию“. Это прямое обращение к сознанию студентов сделало то, что в академический праздник было так тихо и спокойно в Академии, как, кажется никогда и в обыкновенное время» 95 . Время Николай Чуков проводил по-прежнему исключительно в занятиях. По воскресным дням, обыкновенно в четыре часа, он направлялся на беседу на какую-нибудь фабрику или, оставаясь в академии, занимался в читальне. Наконец наступили экзамены. Пришлось очень много работать, зато они прошли так же хорошо, как и в минувшем году. Он получил пять чистых пятерок. Окончились экзамены 24 мая, а 27 мая, студентом III-ro курса, Николай был уже дома. Лето в Петрозаводске прошло так же, как и в предыдущие годы – в отдыхе, чтении. Новым, пожалуй, стало сближение с семьей Любецких. Это сближение завершилось тем, что дочь Д. И. Любецкого Валентина, ученица епархиального женского училища, через несколько лет стала его женой. 23 июля Николай Чуков присутствовал на отпевании инспектора Олонецкой Духовной семинарии И. В. Орфинского и перед выносом гроба из церкви сказал прощальное слово 96 . Каникулы 1893 года, как и предыдущие, затянулись, но теперь из-за ремонта зданий академии. Учебный год начался только с половины сентября. 17-го перед началом занятий был молебен, а с 18-го сентября начались лекции. Олонецкая семинария прислала на казенный счет студента Василия Павловича Казанского, хорошо знакомого Чукову еще по семинарии, впоследствии митрополита Петроградского и Гдовского. |
| С началом кампании по изъятию церковных ценностей 19 марта 1922 г. прот. Н. Чуков обратился к прихожанам с призывом организовать сбор пожертвований и личных драгоценных вещей для выкупа богослужебных предметов и святынь Казанского собора. 21 марта был вызван для допроса в ГПУ, но отпущен с предупреждением не препятствовать работе комиссии по изъятию. С арестом в кон. апр. большинства членов Об-ва правосл. приходов организовал помощь заключенным. 9 мая в качестве представителя митр. Вениамина присутствовал на заседании комиссии Петроградского Помгола. В сер. мая при поддержке АХ и АН безуспешно пытался предотвратить разрушение соборных иконостасов, представлявших историческую и художественную ценность. 30 мая арестован за «противодействие изъятию церковных ценностей» и привлечен как один из основных обвиняемых по делу «петроградских церковников». 10 июня начался судебный процесс (см. ст. Петроградский процесс 1922 г. ), на к-ром о. Николай и митр. Вениамин сидели рядом на скамье подсудимых. 4 июля подсудимым было предоставлено последнее слово; так же как и др. обвиняемые, прот. Н. Чуков виновным себя не признал, подчеркнув, что, «если нужно, я встречу смерть спокойно» («Дело» митр. Вениамина. С. 82). 5 июля Петроградским губ. революционным трибуналом вместе с митр. Вениамином и 8 др. обвиняемыми приговорен к расстрелу. 13 июля Политбюро ЦК РКП(б) вынесло решение оставить приговор в силе в отношении митр. Вениамина, архим. Сергия (Шеина) , проф. Новицкого и И. М. Ковшарова (см. Иоанн Ковшаров, нмч.). 3 авг. постановлением Президиума ВЦИК прот. Н. Чукову расстрел был заменен 5 годами лишения свободы. Отбывал срок в петроградской тюрьме. 24 нояб. 1923 г. Президиум ВЦИК постановил считать оставшийся срок наказания условным. 30 нояб. выпущен на свободу. Ввиду захвата Казанского собора обновленцами (см. ст. Обновленчество ) и самороспуска Богословского ин-та (6 мая 1923), контроль над к-рым стремилось установить обновленческое Петроградское ЕУ, прот. Н. Чуков обратился к 1-му вик. Петроградской епархии Лужскому еп. Мануилу (Лемешевскому) с просьбой о причислении сверх штата в клир Воскресения Христова собора в С.-Петербурге . 29 марта 1924 г. временным управляющим Петроградской епархией Кронштадтским еп. Венедиктом (Плотниковым) назначен настоятелем Николо-Богоявленского собора в С.-Петербурге с сохранением номинального настоятельства в Казанском соборе. Со 2 апр. того же года заведовал Богословскими курсами Центрального городского р-на, преподавал апологетику и патристику. Одновременно разрабатывал проект положения о Высших богословских курсах , после регистрации к-рых 25 сент. 1925 г. избран их ректором. 25 нояб. 1926 г. удостоен ученой степени магистра богословия за соч. «Мессианские представления иудеев по таргуму Ионафана, сына Узиелова». |
| В Осьминском районе духовенство до 1943 г. также не имело связей с Псковской Миссией. Первые храмы здесь были открыты только весной 1942 г., ввиду полного отсутствия до этого времени духовенства. Лишь в марте в д. Песье (Самро) приехал иеромонах Лин (Никифоров), который открыл здесь Воскресенскую церковь и служил в ней до конца мая 1942 г., уехав затем в Лядский и Гдов-ский районы. При о. Лине в Самро эстонский карательный отряд арестовал и расстрелял дочь церковного старосты Екатерину (бывшую ранее председателем сельсовета) и певчую церковного хора Ангелину (ранее секретаря сельсовета). В марте 1942 г. приехали в Осьминский район из Павловска игумен Илия (Мошков) и псаломщик Алексий Маслов, рукоположенный 19 июля 1943 г. в Риге во священника. Они служили сначала в Успенской церкви с. Доложск (где игумен Илья скончался 8 октября 1943 г.), а затем и в храмах сел Зажупанье и Самро. Наконец, в апреле 1942 г. по приглашению прихожан начал служить в Покровской церкви с. Козья Гора ио-сифлянский протоиерей Алексий Кибардин, освятивший в 1943 г. еще два храма – в селах Старополье и Пенино. В сентябре этого года он также установил контакт с Миссией и даже ездил в Псков, где принес покаяние в иосифлянстве (об этом будет подробно рассказано в другом параграфе). Население района очень страдало от нехватки духовенства, поэтому появлялись самосвяты. В своем докладе митр. Алексию от 1 июня 1944 г, о.А. Кибардин сообщал о двух мирянах, которые выдавали себя за священника и диакона и совершали требы. Протоиерей также отмечал: «Почти в каждом селении имеются часовни. Жители деревень имеют обычай в свои местные праздничные «заветные» дни приглашать священника для совершения богослужения в часовне и совершения треб в деревне – приходилось довольно часто ездить или вернее ходить пешком за неимением транспорта километров за 10–15 и далее» 48 . В конце октября – ноябре 1943 г. карательные отряды оккупантов выжгли большую часть Осьминского района, при этом была полностью уничтожена церковь в Доложске и повреждены храмы в Старополье и Пенино. Отцы А. Маслов и А. Кибардин отказались эвакуироваться и после прихода советских войск служили в трех уцелевших храмах. В целом же духовенство Лужского округа в значительной степени осталось на своих приходах и гораздо меньше, чем в Гатчинском округе, подвергалось репрессиям НКВД. Так, в Луге и окрестных приходах были арестованы только прот. Н. Заблоцкий и свящ. А. Налимов. Осенью 1944 г. о. А. Голубев писал Владыке Григорию (Чукову), что в благочинии служат 13 священников, 3 диакона и 3 штатных псаломщика, а вскоре их число за счет вернувшихся из эвакуации в Прибалтику еще более выросло 49 . |
| Священнослужители, сами испытывая все невзгоды, понимали, как нуждаются люди в поддержке, утешении. А ведь многие из них, уже очень немолодые, жили далеко от своих храмов. Даже старейший протоиерей Иоанн Горемыкин на восьмом десятке лет каждый день пешком добирался с Петроградской стороны в Коломяги. Некоторые верующие и сейчас помнят, как обессилившего в блокаду священника везли в конце войны к службам на финских саночках. Сохранились свидетельства прихожан, что он порой последний паек свой отдавал голодающим. В начале 1942 г., получив вызов от одного из сыновей из Саратова, о. Иоанн прочитал письмо сына, советуясь с прихожанами как поступить. «Какая-то женщина в черном платке упала на колени: «Батюшка, на кого же ты нас оставишь? Сироты мы без тебя…» И протоиерей наотрез отказался эвакуироваться. В некрологе о. Иоанна особенно отмечалось его блокадное служение: «Несмотря на преклонный возраст и истощение, мужественно под обстрелами проходил большие расстояния для служб в церкви. Обходил больных, раненых и малодушных, вселяя бодрость и окрыляя надеждой – горячей молитвой и упованием на милосердие Божие». Епископ Владимир (Кобец) Следует отметить также служение архимандрита Владимира (Кобеца), лично тушившего зажигательные бомбы, собиравшего пожертвования верующих в фонд обороны и обслуживавшего одновременно два прихода. В своем заявлении 20 декабря 1945 г. митрополиту Григорию (Чукову) о. Владимир писал: «Я исполнял священнические обязанности в Князь-Владимирском соборе без всяких прекословий, особенно в дни блокады города нашего. Приходилось служить почти каждый день, так как другим священникам было невозможно придти исполнить свою череду, а я живу поблизости, и я рисковал жизнью под обстрелом, а все-таки старался не оставлять богослужение и утешить страждущих людей, которые пришло помолиться Господу Богу. В храме стекла падают на голову, а я не останавливал службу. Часто привозили меня на саночках в храм, я не мог идти. По воскресеньям и праздничным дням я ездил служить в Лисий Нос, и случались всякие несчастья, даже пешком идти 25 км под обстрелом и с разными препятствиями, и я никогда не отказывался от возложенного на меня дела». При этом о. Владимир имел больное сердце. После войны он служил наместником Псково-Печерского монастыря. Несколько лет архимандрит отказывался от настойчивых предложений принять епископский сан, но, в конце концов, стал архиереем. |
| «Когда он совершает обедню, все плачут…» Слева на снимке— иерей Александр Ильин Один из самых известных, незабываемых русских пастырей ХХ века, человек, которого называли наследником святого Иоанна Кронштадтского, он приехал в незнакомый ему до той поры Аркадак из северного города Ухты, где жил и работал на поселении после лагеря. Вместе с батюшкой в саратовскую глушь прибыли его супруга Александра Васильевна (дочь репрессированного священника Василия Пономарева) и младшая из троих детей Ильиных, 14-летняя Варя. Средний сын этой священнической семьи, Николай, погиб на фронте, старший, Евгений, вернулся с войны с ранением и контузией. Словом, ни одна из чаш не миновала… В своих воспоминаниях отец Александр сообщает, что поначалу в Аркадаке было голодно: «Собирали и ели разную траву». Церковь была закрыта, получить священническое место не удавалось, хотя он и ездил за этим в Саратов, к тогдашнему правящему архиерею архиепископу Григорию (Чукову). В дневниках владыки Григория (см. журнал «Православие и современность» 15(31)) есть запись об этой встрече, датированная 26 апреля 1944 года: «Был у меня сегодня протоиерей Ильин из Аркадака, тверянин, окончивший Петроградскую духовную семинарию и слушавший первый курс Академии. Культурный и толковый. Ходатайство пересылаю в облисполком». Вот там-то оно, судя по всему, и застряло, это ходатайство: служить отцу Александру разрешили только в августе 1947-го, когда, как пишет он в воспоминаниях, открылся в Аркадаке Вознесенский храм. Но счастье было недолгим: священник, пронесший веру и любящее сердце через тюрьму и три лагеря, никак не устраивал местную власть. Заработала знакомая схема, начались бессмысленные и злобные доносы, подписанные «коллектив верующих»… Но зато — как верно поняли, как ясно увидели настоящие верующие захолустного городка, кто служит сейчас в их храме! Как дружно заступились они за батюшку! Епархиальный архив хранит эти письма: Копия воспоминаний отца Александра Ильина «…от наставника мы слышим слово Божие, зовущее нас к покаянию, и не хотим, чтобы ему полагались преграды». |
| В 1932 г., когда ему не было еще и 50-ти лет, протоиерей Александр овдовел, на его попечении осталась тяжелобольная дочь Вивея. С 1933 по 1934 гг. он преподавал догматическое богословие в Сортавальской духовной семинарии и по-прежнему нес служение в Аннантехдассе до тех пор, пока не был призван к епископскому служению на Выборгской кафедре. Необходимо отметить, что Православная Церковь в Финляндии в 1925 г. была разделена на две епархии: Карельскую и Выборгскую, но последняя долго оставалась вдовствующей. В ней было 12 приходов, расположенных на Карельском перешейке и в Южной Финляндии. Причину столь долгой замены епархиального архиерея исследователи объясняют по-разному. Некоторые считают, что в столь долгом вдовстве Выборгской епархии был виновен протоиерей Сергий Солнцев, который всячески старался не допустить усиления власти епископов в управлении Финляндской Православной Церковью. Так, валаамский насельник иеросхимонах Михаил (Попов) в письме свщмч. Иоанну (Поммеру), архиепископу Рижскому, от 23 июня/6 июля 1927 г. писал, что место епархиального выборгского архиерея «занял главный двигатель и инициатор всех церковных реформ сердобольский протоиерей Сергий Солнцев» . Некоторые исследователи подозревают отца Сергия и в имеющемся материальном интересе, связанном с несением обязанностей временного руководителя данной епархии. Помимо этого, существует предположение, что в Финляндской Православной Церкви просто не имелось подходящей кандидатуры на епископскую должность. Современный исследователь истории православия в Финляндии Т.И. Шевченко считает, что данное утверждение безосновательно, так как «по крайне мере, 60-80 валаамских монахов в это время соответствовали критериям кандидатов в епископский сан» . Однако с этим вряд ли можно согласиться, так как необходимому условию для занятия епископской должности - знанию финского или шведского языка - среди всех православных монашествующих Финляндии соответствовал тогда лишь один иеромонах Исаакий (Трофимов). Кандидатура отца Исаакия, ингерманландца по происхождению, вряд ли кого-то бы устроила, да и, по всей вероятности, он сам, переживавший в то время серьезный духовный кризис, не согласился бы на епископское служение. Об этом можно узнать из письма иеромонаха Иеронима (Григорьева) и монаха Иувиана (Красноперова) митрополиту Ленинградскому Григорию (Чукову) . В нем сообщается, что о. Исаакий в 1930 г. подал архиепископу Герману официальное прошение о снятии с него монашества и священства с целью последующего брака на некоей лютеранке. Вмешательство игумена Харитона (Дунаева) способствовало пересмотру им своего решения, и, хотя в дальнейшем отец Исаакий нес послушание наместника Валаамского монастыря, прежнего авторитета среди братии обители и духовенства Финляндской Православной Церкви он уже не имел. |
| Председатель ВЦУ архиепископ Антонин. Зам. председателя протоиерей В. Красницкий. Члены: архиепископ Леонид, епископ Иоанникий, прот. Н. Поликарпов, прот. К. Мещерский, управделами прот. Е. Белков. Москва 1922 г. июля 19 дня 500 . Приговоры были смягчены по отношению к некоторым осужденным. Расстрел был заменен: Преосвященному епископу Венедикту (Плотникову), проф. Огневу, Елачичу, прот. Симеону Бычкову (впоследствии епископу Лужскому и ректору Ленинградской духовной академии), прот. Николаю Чукову, ставшему впоследствии митрополитом Ленинградским и Новгородским с именем в монашестве Григория, прот. Михаилу Чельцову , этому передовому человеку (о нем уже упоминалось в предшествующей главе), прот. Леониду Богоявленскому. После тюремного заключения, года через два, большинство из них были на свободе, служили в Ленинграде и являлись оплотом православия против обновленцев. Явилось ли смягчение приговора результатом ходатайства ВЦУ, или наказания были смягчены по другим мотивам, сказать очень трудно. На процессе свидетелем обвинения выступал прот. Александр Иванович Введенский 501 и в своих показаниях был весьма необъективен, особенно по отношению к митрополиту. Митрополит Вениамин, в отношении которого приговор остался в силе, был очень почитаем верующими и популярен среди православного народа, поэтому необъективность Введенского не была забыта. Неизвестная женщина 12 июня 1922 года ударила Введенского, выходившего из здания филармонии на Михайловскую площадь, камнем в голову, он упал и был отвезён в больницу. По этом поводу в журнале «Живая Церковь » в статье «Первомученик церковного обновления» Красницкий писал: «12 июня с. г. в Петрограде ранен камнем в висок выдающийся представитель группы “Живая Церковь ”, член ВЦУ прот. Александр Иванович Введенский». В конце статьи о. Красницкий резюмирует: «Но люди, направившие камень в голову о. Введенского, должны помнить, что на место о. Александра, проповедника любви и очень снисходительного к своим противникам, вступят люди, которые “жезлом железным” сокрушат их контрреволюционные замыслы, и камень, брошенный в висок о. |
|
|
