| Узкий и прискорбный шествовав путь, отче Григорие,/телесне убо преставился еси, духом же жив Богу предстоиши,/но яко имея дерзновение к Богу, моли спастися нам. Предел неуклонен веры/и воздержания образ имуще подвиги твоя, преподобне,/воистину Зиждителя песньми величаем. Богородичен: В Тя вселися, Всенепорочная,/и иже первее родоначальным злообразно запенша/человеко-убийцу низложив,/Родивыйся из Тебе вся ны спасл есть. Светилен: Мирскаго пристрастия, яко от скверны, уклонился еси,/и, алчбою плоть увядив, обновил еси душу мужеством, преподобне,/ и славою обогатился еси Небесною, славне./Темже моля не престай о хвалящих тя,/отче Григорие преподобне. Слава, и ныне, Богородичен: Воистину Богородицу Тя исповедуем, Владычице, спасшиися Тобою,/Бога бо неизреченно родила еси,/разоршаго Крестом смерть,/к Себе же приведши преподобных соборы,/с нимиже Тя восхваляем, Дево. На хвалитех стихиры на 4, глас 6. Самогласны: Богомудре Григорие,/славу маловременную оставив/и в пустыню вселився,/плотское мудрование все духу повинул еси;/пощеньми и страданьми утвердився,/ко отцом преставился еси в старости добрей./Темже молим тя ныне, чада твоя://моли о нас, спастися душам нашим. Возсия днесь пресветлая и всепразднственная память твоя,/отче преподобне Григорие,/созывающи многочисленное постников сословие/и преподобных ликостояние,/Ангелы же с человеки/яко воистину к похвалению/в Троице покланяемаго Бога нашего,//Егоже моли о душах наших. Богоносне и преподобне, блаженный отче Григорие,/не дал еси сна твоим очесом,/ни веждом дремания,/сердечное желание еже ко Христу сими являя,/Егоже от юности возлюбил еси,/и живяше в тебе Христос Бог наш/со Отцом и Святым Духом./Того моли, богоблаженне отче,//спастися душам нашим. Слава, глас 8: Преподобне отче Григорие,/глас Евангельский услышав,/мир оставил еси,/богатство и славу в ничтоже вменив,/душу с телом очистив от всех страстей,/и Святаго Духа прекрасная обитель явился еси и вселение,/и радость вечную восприял еси, блаженне и премудре./Темже и стада монахов со архиерейскими чинми, чудесы удивляеми,/достолепно и радостно от души вопием Ти:/богоблаженне преподобне отче наш Григорие,/моли Христа Бога ущедрити мир//и спасти души наша. |
| Когда в каком-либо человеке обнаруживается и укрепляется благочестие, особливо ежели этот человек почему-либо может значительно действовать на других; тогда исконный враг человеков, дьявол , всемерно старается совратить такого человека с пути благочестия, увлечь в свое нечестие и погубить. Первое орудие, которым враг пользуется против нашего благочестия, всегда есть наша плоть, потом гордость, зависть и корыстолюбие. Ежели эти орудия оказываются бессильными, то он обращается к клевете, к гонению, к мукам и т.п. Со стороны плоти, гордости, зависти и корыстолюбия, враг не мог действовать на Григория: Григорий уже привык господствовать над своею плотью и не давал возникать в себе ни корыстолюбию, ни гордости, а зависти он даже и иметь не мог, ибо, после господ, он был во всем дому первый. На Григория можно было напасть только клеветою. За клевету исконный враг и взялся. Некоторые люди поступили в услужение князю гораздо прежде Григория, но князь не оказывал к ним ни того внимания, ни той доверенности, какие оказывал к Григорию. В этих людях враг нашего рода возбудил зависть к Григорию и научил их сплести с возможным правдоподобием и передать князю такую клевету, по которой бы князь лишил Григория всей своей доверенности, а Григорий заразился бы ненавистною Господу злобою, упал духом, возроптал на Бога и забыл Его. Князь Пеньков, вероятно, был очень горд и ревнив к своей жене, так что иногда довольно ясно обнаруживал свою ревность к ней даже при других. Служащие подметили эту слабость своего господина, и, может быть, совокупными силами искали случая воспользоваться ею. При близости, в какой находился Григорий к князю и княгине, случай мог быть найден очень удобно: найден, и – служащие внушили князю, будто Григорий находится в преступной связи с его женою 7 . Князь поверил хитросплетенной клевете и, в пылу своей ревнивости, не входя ни в какое исследование, приказал лишить Григория жизни 8 . Но, для воспрепятствования исполнению такого безрассудного приказания, Господь Бог весьма благовременно нашел достаточную силу в семействе самого князя. Умный сын возмущенного князя, удостоверясь в невинности Григория, и видя позор, какому должен подвернуться его отец, его мать, сам он и вся их фамилия от признанного за истинный наговора на Григория, тотчас представил о таком позоре своему отцу, а в то же время представил ему и то, что сделанного наговора несправедливо принять за истинный без всякого исследования, но что этот наговор, как весьма тяжкий, должен быть приведен в возможную ясность неспешным, негласным, осмотрительным и осторожным исследованием 9 . |
| Впрочем, в русских школах «сердечное» направление не было единственным. С самого начала мы можем распознать и различить два расходящихся направления. Одним было это «сердечное богословие». Другое тогда было принято называть «неологизмом», — это была школа морально рационализирующего истолкования христианства. В Санкт-Петербургскую академию это именно направление было занесено Фесслером… Филарета в должности ректора академии в 1819-м году сменил Григорий Постников, из воспитанников первого курса новой академии, впоследствии митрополит Новгородский (скончался в 1860 г.). Григорий был продолжателем, последователем, почитателем, даже другом Филарета Московского. Но лично на него он мало походил. Это был человек очень зоркой и ясной мысли. Но не было у него такого внутреннего увлечения. У него не было этой бессонной пытливости мысли, перед ним никогда не развертывались головокружительные кругозоры, в которых Филарету было так привычно жить. У Григория даже в проповедях совсем не чувствуется напряжения, все слишком прозрачно у него, голос всегда ровен, и покоен. Догматических тем он не любил, предпочитал деятельные. И морализма, очень размеренного и даже докучливого, у него больше, хотя и нельзя не чувствовать у него большой нравственной силы. «Простота, важность и правда», отзывался о нем Фотий, который его не любил… Характер Григория отражается и в языке его, — никакой риторики, никаких прикрас, скорее некоторая тяжесть и грубоватость, опрощенство, Григорий любил писать «для народа», особенно в последние годы жизни. Но всегда у него чувствуется влияние когда-то читанных и прочитанных английских назидательных книг и брошюр начала века. Его мысль окрепла и воспиталась именно на чтении иностранных авторов, особенно английских, — одно время Григорий, кажется, даже сам занимался со студентами по-английски. Вообще был он большой книголюб и очень поощрял чтение в студенческой среде. Имел обыкновение предлагать студентам переводы за плату, чтобы заставить читать… Как учитель и лектор, Григорий был очень популярен и любим. Преподавал он по-русски, Священное Писание разбирал на лекциях по русскому переводу, не по славянскому. И вообще был он ревностным зашитником русской Библии, до конца дней своих. В Ветхом Завете он отдавал предпочтение «еврейской истине», — подчеркивал, что восстановить из разночтений действительный перевод «семидесяти» вряд ли возможно с точностью, но и к масоретской пунктуации относился сдержанно и критично… |
| Впрочем, в русских школах “сердечное” направление не было единственным. С самого начала мы можем распознать и различить два расходящихся направления. Одним было это “сердечное богословие.” Другое тогда было принято называть “неологизмом,” — это была школа морально рационализирующего истолкования христианства. В Санкт-Петербургскую академию это именно направление было занесено Фесслером... Филарета в должности ректора академии в 1819-м году сменил Григорий Постников, из воспитанников первого курса новой академии, впоследствии митрополит Новгородский (скончался в 1860 г.). Григорий был продолжателем, последователем, почитателем, даже другом Филарета Московского. Но лично на него он мало походил. Это был человек очень зоркой и ясной мысли. Но не было у него такого внутреннего увлечения. У него не было этой бессонной пытливости мысли, перед ним никогда не развертывались головокружительные кругозоры, в которых Филарету было так привычно жить. У Григория даже в проповедях совсем не чувствуется напряжения, все слишком прозрачно у него, голос всегда ровен, и покоен. Догматических тем он не любил, предпочитал деятельные. И морализма, очень размеренного и даже докучливого, у него больше, хотя и нельзя не чувствовать у него большой нравственной силы. “Простота, важность и правда,” отзывался о нем Фотий, который его не любил... Характер Григория отражается и в языке его, — никакой риторики, никаких прикрас, скорее некоторая тяжесть и грубоватость, опрощенство, Григорий любил писать “для народа,” особенно в последние годы жизни. Но всегда у него чувствуется влияние когда-то читанных и прочитанных английских назидательных книг и брошюр начала века. Его мысль окрепла и воспиталась именно на чтении иностранных авторов, особенно английских, — одно время Григорий, кажется, даже сам занимался со студентами по-английски. Вообще был он большой книголюб и очень поощрял чтение в студенческой среде. Имел обыкновение предлагать студентам переводы за плату, чтобы заставить читать... Как учитель и лектор, Григорий был очень популярен и любим. Преподавал он по-русски, Священное Писание разбирал на лекциях по русскому переводу, не по славянскому. И вообще был он ревностным зашитником русской Библии, до конца дней своих. В Ветхом Завете он отдавал предпочтение “еврейской истине,” — подчеркивал, что восстановить из разночтений действительный перевод “семидесяти” вряд ли возможно с точностью, но и к масоретской пунктуации относился сдержанно и критично... |
| Но прочь от моего слуха эта глупость, прочь это легкомыслие. Я верю всемогущему Господу, который скоро исполнит то, что обещал: всяк возносяйся смирится ( Лк. 18:14 ) " 188 . В ведении спора св. Григорий руководился мотивами, подсказываемыми ему смирением. Он желал, чтобы это качество было украшением служителей Божиих и способствовало скреплению братской связи между ними, и смело говорил против константинопольского патриарха; потому что не чувствовал за собою той вины, которую предполагал в своем собрате. Сам он называл себя servus servorum Dei, и в этом было не одно условное приличие внешнего выражения, а внутренний смысл душевного расположения. Когда в переписке по этому делу александрийский патриарх Евлогий в ответном письме Григорию из вежливости отнесся к нему в выражениях, отзывающихся подобострастием, и в его братском сообщении видел как бы приказание для себя 189 , Григорий сочел долгом сделать дружеское замечание против такого отношения, и просил его удалить от его слуха слово приказание, «потому что (говорил он) я знаю, кто я и кто ты. Ты мне брат по месту, а по нравам отец. И я не приказывал, а старался показать, что мне казалось полезным» 190 . Григорий неоднократно заявлял свой протест против титла «вселенский» пред Маврикием 191 , пред императрицею 192 , пред Ионном Постником 193 , потом пред его преемником Кириаком 194 , и пред другими восточными патриархами 195 . Представление его не имело практического результата и не было принято ни в Константинополе, ни у других патриархов. Между тем спор не сопровождался разрывом братского общения между епископами, и мир церкви не был возмущен. Значительная доля вины такого тихого оборота дела заключалась именно в личных расположениях Григория. Будь на месте его другой более крутой и гордый человек, не такими бы красками изобразила история столкновение Рима с Константинополем из-за титла «вселенский». В полной характеристике исторического деятеля, какую мы предприняли, не могут быть обойдены вниманием условия внешнего телесного существования его, в особенности когда сам он, при объяснении своей деятельности, и в частных и в публичных признаниях очень часто ссылается на эту сторону своего существа, как это мы видим у св. |
| Наконец, когда при испрашивании разрешения (в 1853 г.) у Св. Синода на пятое уже издание Догматического Богословия, преосв. Григорий (Постников), бывший тогда Архиеписк. Казанским, поднял было открытую официальную полемику против некоторых пунктов, и когда преосв. Иннокентий (Херсонский), находившийся в эту пору в числе Присутствующих в Св. Синоде, сообщил об этом в письме высокопр. Филарету, тогда последний немало встревожился при одном слухе об этом начавшемся деле. Встревоженность его, – говорил Высокопреосвященный Антоний, – имела тот смысл, чтобы по пословице, «от искры не дошло до пожара». Владыка готов был выступить с открытым не только апологетизмом, но даже протестом. Благо, что скоро доставлена была ему сначала конфиденциально, буквальная копия с того заявления, которое внёс от себя в Св. Синод преосв. Григорий с изложением своих замечаний (более сорока) против многих мест Догматического Богословия, а затем последовал и указ Св. Синода (от 31 Декабря 1853 г.) с выпискою тех же замечаний. Увидев уже в этой выписке, в чем дело, Владыка видимо успокоился и, отдавая мне для прочтения, он сказал: «ну, не ахти же какая велемудрость! Впрочем ты то, чадо, хоть и Доктор, да готовся ка к экзамену, который я тебе сам дам; а меня уже пусть проэкзаменует сам Св. Синод, коли я дожил до этого ... Эхма-Эхма! невольно скажешь словами блаженного старца о. Парфения. Есть же люди, которые от большого-то ума, если не являются по слову св. Апостола прямо кующими мысли злы, зато оказываются оправдывающими на себе выражение: «от большого-то ума всегда жди и ошибки или, напросто, глупости большой же». Повторял он эти же самые выражения почти до слова и при личном собеседовании с преосвященным Иннокентием 107 в присутствии моем, – говорил преосв. Антоний. Владыка продолжал, между прочим, так: «Ну скажите пожалуйста, Преосвященный, с чего кроме как с бухту-барахту, пришло в голову преосв. Григорию затевать это дело и тем паче проводить его путём официальным через Св. Синод. Судя уже по тому одному, что преосв. Григорий сыздавна состоял Членом Св. Синода, он более и ближе чем кто, мог бы сделать подобное заявление или при самом первоначальном рассматривании Догматического Богословия, или по крайней мере, при первом или втором издании. «Да, странным казалось это дело и там в Св. Синоде, отвечал преосв. Иннокентий со всею откровенностью. Я сам, как и некоторые другие, был даже против того, чтобы давать значение и ход заявлению преосв. Григория, так как изложенные в нём замечания сразу оказывались и неуместными и не выдерживающими своей силы и значения, – но преосв Григорий был тогда совершенно далек, чтобы согласиться на это. В последствии же, хотя он и был согласен уступить, по крайней мере, готов был переменить своё прежнее изложение, но последнее было уже поздно, потому что замечания его были уже препровождены Вашему В-ству в выписке при указе Св. Синода» 108 . |
| Статья пользовалась весьма большим авторитетом, почему и была внесена в старопечатный русский устав исповеди 1201 . Все только что указанные нами дополнительные статьи представляют собою однородную группу, предназначенную собственно для руководства духовников. Рядом с этим имеются еще такие же статьи – или адресованные к исповедающимся, или вообще трактующие об исповеди. Сюда относятся: А. «Иже въ с т.ы х ца нашего. еп .па w исповди». Статья представляет собою исключительно разъяснение того, какова должна быть правильная исповедь? Все же это разъяснение сводится к тому, что исповедь должна быть всеконечно – исчерпывающею содеянные грехи и всевозможно обстоятельною со стороны побочных условий сопровождавших самый факт грехопадения. Единственным побуждением к такой исповеди выставляется полная известность содеянных каждым грехов на мытарствах. Статья, несомненно, взята с греческого (судя по употреблении греческих слов, напр. аер). Но в творениях Григория Нисийкого, т. е. Нисского, ее не встречается, да и по существу дела не могло быть. Судя по деталям содержания, это рассуждение – краткое извлечение из Постникова устава исповеди, по крайней мере со стороны главной задачи своего содержания. Не во имя ли сознания апокрифичности выше поставленного надписания 1202 статья эта иногда вовсе не надписывается 1203 , иногда же надписывается именем – или Григория Никейского 1204 , или Григория же Нийского 1205 . Имеется случай, когда это надписание при монашеском чине исповеди переносится на весь этот последний, причем редактируется уже так: Синайскаго инокомъ (и) инокинямъ» 1206 . Статья появляется при исповедном чине приблизительно в середине XVI века и обыкновенно предшествует ему 1207 . Текст ее отличается всегдашнею тожественностью и именно тот же самый, какой принят и в старопечатном исповедном чине 1208 . Но в рукописях помещалась собственно незначительная часть настоящей статьи по печатному ее изданию, и именно – вся ее большая половина в последнем случае, после ссылки на мытарства 1209 , – в рукописях никогда не встречается. Б. Очень краткая тирада под заглавием Ивана Дамаскина [nokaahie истинное гр х . злы х .далятис ь и добрымъ прилплити(с), в . с р.дца. Б л.ви че] 1210 . Тирада трактует собственно о покаянии, как внутреннем акте, как исповеди пред самим Богом. С этой стороны она не особенно гармонирует с формальным чпнопоследованием исповеди. Да и со вне она служила напрасным балластом в исповедном чине |
| Поротик кн. Михаил Константинович Засекин [см. Засека], в 1550 г. получил поместье под Москвой Пороховы Степан, Федор, Бурнаш [см. Бурнаш] и Кирей [ср. Киреевы] Васильевичи, 1534 г., Торопец Пороша, Порошины : Григорий Степанович Пороша Вантеев [см. Вантей], 1504 г., Переяславль; Пороша Елдегин [см. Елдегины], митрополичий слуга, 1526 г.; кн. Иван Осипович Пороша Дорогобужский, 1530 г.; Семен Васильевич Порошин, 1543 г. [см. Дивей, Ерпылев, Загарин, Рыкун] Порухов Фома, посадский человек, 1585 г., Псков Порхан Постников Москотиньев [см. Постник, Москотинье], 1613 г., Мещера Порхачев Нефед Никитин, подьячий, 1520 г. Порховский [см. Мятль] Поршень Антон Климентьев, 1551 г., Двина Порываец Пятый Луховптин, 1545 г., Новгород Порывай, Порываевы : Порывай, крестьянин, 1495 г., Новгород; Семен Григорьевич Порываев, слуга Софийского дома, 1608 г., Новгород; Порывайко, холоп, 1586 г., Арзамас Порывкин : Максим Васильевич, посадский человек, 1630 г., Тотьма; Аникей, торговый человек, 1612 г., Москва Порывко Иван, крестьянин, 1475 г., Переяславль Посаднич Алексей, послух, 1494 г., Волок Ламский Посахно Григорий Кириллович, посадник, 1428 г., Новгород Поскотинный Игнат Тимофеев, крестьянин, 1594 г., Важская область Поскочины , помещики, с конца XV в., Новгород; Второй [ср. Вторышка] Рыкунов [см. Рыкун], 1603 г., Новгород Поскребов Харлам, крестьянин, 1495 г., Новгород Посохнов Андрей, вторая половина XV в., Новгород Посоховы : Владимир, крестьянин, 1475 г., Переяславль; Алексей Иванович, 1495 г., Новгород [см. Тряпка] Поспел, Поспеловы : Поспел, крестьянин, 1578 г., Арзамас; Василий Поспелов, крестьянин, 1624 г., Устюг [см. Докука, Зевалов, Чирухин] Постельников Андрей Иванович, 1500 г., Новгород; Иван, Истома [см. Истома] и Михаил Петрович, дворяне, середина XVI–XVII в., Кашинский уезд Постник, Постниковы – очень распространено [см. Апрелевы, Балабанов, Букалов, Домрачей, Дурняга, Едигей, Кичугин, Комсин, Омачкин, Порхай, Потемин, Светлый, Скулин, Сувор, Сулдеш, Сумцов, Сунятин, Сушницыны, Хворощин] |
| 1507 Леонтий. Мои заметки, в: БВ. 1913. 9. С. 169; ср. с. 142–170. О Петербургской Академии в 40-е гг.: Никанор. 1. С. 187 и след. Макарий Булгаков был также вынужден уйти из академии из-за препятствий со стороны митрополита Григория Постникова (Титов, в: ТКДА. 1895. 10. С. 269); о других интригах Григория см.: Савва. 4. С. 171 и след. 1508 Ростиславов, в: ВЕ. 1883. 8. С. 591 и след. Сидонский был уволен из академии после опубликования его работы «Введение в науку философии» (СПб., 1833), тогда как Петербургская Академия наук присудила ему за нее в 1836 г. Демидовскую премию! В 1856 г. он был избран в члены академии; Петербургский университет присудил ему степень доктора философии honoris causa и присвоил звание профессора философии. Сидонский испытал влияние немецкого философского идеализма (Зеньковский. 1. С. 312; Владиславлев М. Протоиерей Ф. Ф. Сидонский, в: ЖМНП. 1879. 171. С. 50–55). 1509 Ростиславов, в: ВЕ. 1872. 9. С. 183 и след.; 1883. 8. С. 601 и след.; Барсов Т. В. Н. Карпов как профессор, в: Христ. чт 1898. 5; Зеньковский. 1. С. 314–316. 1510 Никанор Бровкович : а) Биографические материалы. Одесса, 1900. 1 (много интересного материала по истории школьного дела, ученого монашества и епископата в XIX в.); б) Записки, в: Рус. арх. 1906. 2–3; в) Письма – там же. 1909. 2. Главные сочинения Никанора: Позитивная философия и сверхчувственное бытие. СПб., 1875–1888. 3 т.; Поучения, беседы и речи. Одесса, 1900–1901 (2-е изд.). 5 т. О Никаноре: Беляев Н. Памяти высокопр. Никанора, в: Прав. соб. 1891. 1. С. 81–139; Родосский. С. 296–298. О философских воззрениях Никанора: Соловьев Вл., в: Прав. об. 1877. 5. С. 109–119 (рецензия на первые два тома «Позитивной философии»); Зеньковский. 2. С. 88–100. О Никаноре как проповеднике см. т. 2, там и о его сочинениях о католичестве. 1511 Никанор. Записки, в: Рус. арх. 1906. 3; он же. Письма – там же. 1909. 2. Ср. характеристику Никанора как человека и ученого у Флоровского. С. 224. 1512 Ростиславов, в: ВЕ. 1872. 9. С. 164. Ср.: Флоровский. С. 194 и след.; Барсов Н. И. Прот. Г. П. Павский – биография по неизданным материалам, в: Рус. ст. 1880. 1–6; Чистович (1857). С. 354 и след., 396. 1513 |
| КазДА была открыта по этим правилам позднее других академий, в 1842 и ей сразу же пришлось встать перед еще более сложной задачей: с одной стороны, она должна была полностью соответствовать всем замыслам о высшей духовной школе, со всей смысловой нагрузкой, прежде всего, «Академии наук духовных»; с другой стороны, исполнять свое предназначение миссионерского центра. При этом, так как миссия в XVIII в. понималась преимущественно практически, было совершенно непонятно, как сочетать развитие «духовной учености» с миссионерской практикой, и к чему готовить студентов академии. Так как первую корпорацию КазДА составили выпускники других академий, они могли учить тому, чему учили их, а в преподававшейся им системе богословия, как и во всем академическом курсе место миссионерских дисциплин предусмотрено не было § 119–176. С. 922–927; 12]. Но уже в январе 1845 г. при содействии профессоров Казанского университета А. К. Казем-Бека и А. В. Попова в академии началось преподавание инородческих языков, хотя внештатно и фрагментарно вып. 2, с. 328–329]. Тем не менее, студенты первых курсов духовных академий привыкли «прыгать выше головы», и даже при таком отрывочном преподавании первый выпуск дал замечательных миссионеров Н. И. Ильминского и А. А. Бобровникова, с именами которых во многом был связан первый этап миссионерской деятельности КазДА. Церковная ответственность помогала и выпускникам академий, не связанным своим образованием с миссионерством, понимать специфику КазДА и реализовывать ее в рамках духовной академии. Лучшим примером этого является архиепископ Казанский Григорий (Постников) (1848–1856) -– выпускник I курса СПбДА. В академии он изучал богословие на латинском языке без какой-то миссионерской направленности, но почувствовав архипастырскую ответственность за решение задач Казанской епархии, стал инициатором учреждения в академии в 1854 г. специальных миссионерских отделений, а также исходатайствовал у Синода отправление в путешествие по Востоку Н. И. Ильминского – для подготовки к преподаванию в этих отделениях вып. 2, с. 358–361]. При этом преосвященный Григорий был далек от мысли превратить КазДА исключительно в миссионерскую: так, в программе периодического органа академии «Православного собеседника», учрежденного в 1855 г. также по инициативе преосвященного Григория, говорилось, что журнал будет «догматического, герменевтического, исторического, нравственного и критического» содержания. И первые же номера журнала показали, что редакция намерена сочетать переводы и оригинальные статьи по всем областям богословия с материалами миссионерской направленности. |
|
|
