| Писаний злокозненного старца боялись, но его почерк и слог были настолько известны в монастыре, что по ним легко узнавали сочинителя. Очевидно, что эти писания не были редкими опытами и производили на современников впечатление. Но славою писателя Герасим пользовался и вне монастыря. Иверскому архимандриту Дионисию, если он был автором писанного до собора 1667 года сочинения против старообрядчества, 14 было уже известно одно из писаний Фирсова. 15 Когда на соборе 1666 г. был прощен Фирсов, с него 12 июля было взято обещание написать обличение на его прежние письма, a 18 августа того же года отцы собора справлялись о том, как подвигаются его занятия. Это показывает, что в обещанном труде Герасима сторонники Никоновых реформ надеялись найти веское слово, которым желали воспользоваться. Свидетельства более поздних старообрядцев также знают старца, как книжного и ученого мужа. Эту сторону деятельности его оттенял еще Денисов в своей «Истории о отцех и страдальцех Соловецких»: «Мнози и словесныя моудрости наказания причастницы от сочиненных ими повестей показоуются: от сих есть и Герасим Фирсов, моуж довольнаго оучения иже во время Никона патриарха новопреданий слово о крестном знамении еже на лицах сочинив, добрейшее моудрости своея изображение по себе остави» (л. 9 и об). Автор Истории Выговской пустыни не менее восторгался мудростью Герасима: «Егда древле-соловецкие отцы не приимаху новых уставов Никона патриарха , – бяху в них тогда мужи честнни святи, и разумом божественнаго Писания озарени, в них же три прочих превосходяще в премудрости и разуме, един Герасим Фирсов, его же премудрость и разум каков бяше, является от писания его, еже писа о знаменовании креста на лицах своих» (см. гл. 3). 16 Несмотря на эту былую известность, литературная деятельность Герасима до сих пор была освещена весьма слабо. Если не упоминать о составленной Фирсовым челобитной соловецких монахов на архимандрита Варфоломея, поданной царю Алексею Михайловичу в 1666 году (до 28 мая) 17 и о покаянии Фирсова, написанном в том же году (после 12 июля), то для характеристики Фирсова, как автора, до сих пор был на лицо только его трактат о двуперстии. |
| Как в печатном издании, так и в большинстве рукописных текстов сочинение это анонимно, хотя встречаются списки и с инициалами автора. 19 Но сомнений в том, что трактат принадлежит Герасиму, возникнуть не может, так как от своего сочинения не отказывался в 1666 году и сам Фирсов, которого знали как автора трактата и современники, и последующие старообрядцы. – На допросе 18 августа 1666 года старец Герасим сам удостоверил свой труд: «а что писал я о сложении перстов десныя руки, имже воображаем крестное знамение, и то я писал от божественнаго писания, и что и с которых книг взято, ихже соборная и апостольская церковь приемлет, то в тех тетратех и помечено, а будет неведении обносим, и от истины погрешил, и о том просил и ныне прошу у великого государя милости и священнаго собору прощения». 20 – Конечно, тоже самое сочинение Фирсова имела в виду и челобитная, поданная соловецкими священниками патриарху Никону после 18 июля 1658 года (по мнению П. С. Смирнова ; сравн. Матер. для ист. раск., III, 11) на архимандрита Илию за воспрещение служить по новопечатным книгам. В числе советников настоятеля здесь назван «Герасим Фирсов, он же и тетрати на крест изложил». 21 Правда, митрополит Макарий, 22 И. И. Сырцов 23 и другие различают эти «тетрати на крест» и трактат о двуперстии, считая эти тетрати за другое, недошедшее до нас, сочинение Фирсова. – Но из приведенных выше слов самого Герасима видно, что «тетрадями» он называл свое сочинение о сложении перстов. Кроме того, и позднейшие старообрядцы, как-то Денисов и другие, знают только одно сочинение Фирсова о двуперстии или кресте, т. е. о крестном знамении. Легенда о втором, более раннем, произведении Герасима на ту же тему составилась, по-видимому, благодаря Игнатию, архиепископу Воронежскому, который в своем сочинении: «Истина святой Соловецкой обители» (изд. 2-е, Спб. 1847) объявил о найденной им в Соловецком сборнике 897 XVII в., статье о двуперстии, принадлежавшей, по догадке автора, старцу Герасиму, но отличающемуся от его «Послания» (см. Игнатий, о. с, стр. 31). Этим именно сборником с упомянутою статьёй, по мнению преосв. Игнатия, пользовались в 1667 году (в октябре) составители Челобитной Соловецкой (стр. 32). Такое открытие и вызвало предположение (Сырцова), что Герасим был сочинителем не одного, а двух рассуждений о двуперстии. Но в настоящее время это предположение следует признать несостоятельным. |
| Современники невысоко оценивали нравственные качества соловецкого писателя: его обвиняли в пьянстве, драках, кражах (в миру в Москве и позднее на Соловках), в коварстве и лживости. Большая часть обвинений исходила от противников соловецкого монаха, но даже соратники признавали «лукавство» Г., да и сам он этого не отрицал. В «Показании от Божественных писаний» Г. отмечает, что судить об истинности лит. произведений надо по их содержанию, а не по жизни автора, поскольку бытовые грехи не влияют на правдивость слов. Более того, Г. считал, что для спасения душ паствы пастырь имеет право лгать, потому что все средства хороши для достижения доброй цели. (В подтверждение своих слов Г. приводит притчу о докторе, исцеляющем больного с помощью обмана, лит. источник к-рой не установлен.) Тяжелый нрав и сомнительные моральные принципы Г. не повлияли на его авторитет в Соловецком мон-ре, а также среди старообрядцев, почитающих его как одного из первых апологетов. Арх.: РНБ. Солов. 901/1011. Л. 200-217 [Похвальное слово прп. Иоанну Лествичнику] и л. 169-199 [Трактат о двуперстии]; 973/1083. Л. 27-62 об. [цикл сочинений, посвященных митр. Филиппу]; 875/985. Л. 125-145 [«Показание от Божественных писаний»]; ЛОИИ. Колл. 148. Оп. 1. Д. 170 [о ссылке Г. в Николо-Корельский мон-рь]; ГИМ. Син. Стб. 1184, 1666 г. [Челобитная на архим. Варфоломея]. Изд.: Сборник. Супрасль, Л. 92 об.- 154 [Трактат о двуперстии]; МДИР. Т. 3. С. 47-66 [Челобитная против архим. Варфоломея]; Никольский Н. К. Сочинения соловецкого инока Герасима Фирсова. Пг., 1916. (ПДП; 188). Лит.: Знаменский П. В. Произведения соловецкой письменности, относящиеся к личности Филиппа митрополита//ПО. 1883. Т. 1. 4. С. 768-785; Строев. Словарь. С. 61-62; Сырцов И. Я. Возмущение соловецких монахов-старообрядцев в XVII в. Кострома, 1888; Дружинин В. Г. Писания рус. старообрядцев. СПб., 1912. С. 263-264; Савич А. А. Соловецкая вотчина XV-XVII вв. Пермь, 1927; Бубнов Н. Ю. Писатели-старообрядцы Соловецкого мон-ря//Книга и книготорговля в России в XVI-XVII вв. Л., 1984. С. 39-41; он же. Герасим Фирсов//СККДР. Вып. 3. Ч. 1. С. 193-196; Чумичева О. В. Археогр. обзор соч. Герасима Фирсова и его автографов//Христианство и церковь в России феодального периода. Новосиб., 1989. С. 59-67; она же. Инок Герасим Фирсов - соловецкий писатель XVII в.//ГДРЛ. 1992. Сб. 4: XVII - нач. XVIII в. С. 87-135; она же. Соловецкое восстание 1667-1676 гг. Новосиб., 1998. С. 13-17, 19-25, 29, 31-33, 100-101, 103-104, 107-109, 156; Лукин П. В. Представления о царе и царской власти в сочинениях соловецкого инока Герасима Фирсова о митр. Филиппе Колычеве и Иване Грозном//ВМУ: Ист. 1997. 4. С. 85-103. |
| Упоминаемая Строевым рукопись Соловецкой библиотеки 4 – это в настоящее время – рукопись Казанской Духовной Академии 1083, по Хран. Каз. или 973 по Соловец. катал., 4°, на 62 л., XVII в. Рукопись Соловецкой библиотеки 24 – в настоящее время значится в библиотеке Казанской Духовной Академии под 985 или под 875 Соловец. (каталога). Автор послания к Никанору или что тоже «Показания от божественных писаний» (в рукописи 985–875 Казанской Духовной Академии) сам называет себя: «иже в Понте окияна богохранимыя и чюдотворныя обители вселенских светил Зосима и Савватия недостойный инок и последний грешный Герасим» (л. 126 об.). Как рассказывает далее этот Герасим, он же был составителем еще четырех других произведений: «яко пес от крупиц падаюших от духовныя трапезы господий моих богоносных отец и прочаго священнаго писания собрав составих а) службу и б) слово (на) пренесение мощей новаго исповедника и страстотерпца святейшаго Филиппа, митрополита московскаго и всея Русии, також и преподобному Иоанну Лествичнику похвальное (слово) в тридесятых степенех совокупих» (л. 128 об. – 129). Наконец, несколькими строками далее Герасим сообщает, что по поручению отца Никодима он «составил вкратце житие Филиппа святителя, яко да в Пролозе, рече, прочитается на память его» (л. 129). Что соловецкий монах Герасим, автор «Показания от божественных писаний», был никем иным, как старцем Герасимом Фирсовым, это удостоверяется прежде всего тем, что «Показание» адресовано старому другу Герасима Фирсова и его единомышленнику известному Никанору, архимандриту Саввино-Звенигородского монастыря, и писано в те годы (между 1653 и 1660 годами), когда Фирсов был соловецким монахом. Во-вторых, большинство упоминаемых в «Показании» сочинений Герасима дошли до нас в автографах Фирсова и писаны тем характерным самым «мелким письмом его», о котором упоминали уже в 1666 году (см. выше) соловецкие монахи. Таким почерком написаны в рукописи Каз. Д. Ак. 1083–973, где Герасиму самим заглавием усвояется похвальное слово м. Филиппу, служба на перенесение мощей св. Филиппа (30 мая), похвальное слово по случаю перенесения их в Москву и проложное житие св. Филиппа. |
| 2. Далее Денисов пишет, что когда царь Алексей Михайлович потребовал к себе соловецкого архимандрита Варфоломея, в это самое время, т.е. в 1666 г., соловецкие отцы отправили к царю свою челобитную через соборного старца Александра Стукалова (л. 21–24). А между тем – а) в самом заглавии этой челобитной, как она встречается в рукописях, сказано, что она послана к великому государю «во 176 г. (т.е. в 1668 году) сентября месяца в 22 день с соборным старцом Кирилом», или, как в печатных экземплярах, «во 176 году в октябре месяце» 389 ; б) сам царь Алексей Михайлович в своей грамоте в Соловецкий монастырь свидетельствует, что челобитную к нему прислали соловецкие мятежники уже после того, как не приняли присланного к ним из Москвы, на место Варфоломея, нового архимандрита Иосифа, и прислали именно с старцем Кириллом 390 . Другая историческая неправда Денисова! 3. Третья еще гораздо важнее: он пишет, будто, не приняв архимандрита Иосифа, соловецкие отцы отправили в Москву старца Герасима Фирсова, мужа весьма искусного в писании, чтобы он умолил Самодержца, да оставит их жить в прежней вере; но «власти духовнии его (Фирсова) до Самодержца не допустиша; а на пути, яко известнии глаголют, задушиша» (л. 27). Между тем в подлинном деянии московского собора 1666 г. говорится о Герасиме Фирсове следующее: «точне случися Соловецкого монастыря старцу Герасиму Фирсову: сей бо, о прежних своих хулах о мятежах возрыдав горце, предста преосвященному собору в лето 7174-е месяца июля в 12 день, умоли слезами прощение и послася наставления ради в монастырь Иосифов, идеже в мире уснув и почи о Господе» 391 . Как же могли соловецкие отцы отправлять Фирсова в Москву в 1668 году, когда еще с июля 1666 г. он жил в Иосифовом монастыре? И не гнусная ли клевета, будто он задушен? 4. Денисов утверждает, что число запершихся в Соловецком монастыре иноков и бельцов «до тысячи и пяти сот восхождаше» (л. 30), – что потом, когда в обители случился великий мор от цынги, то из них «яко до седмих сот преставишася» (л. |
| Еще менее внимания было уделено сочинениям Фирсова в историко-литературных исследованиях. Если его современники легко отличали его своеобразный слог и письмо, то в курсах истории литературы XVII века его имя отсутствует. Таким образом неудачнику-старцу не привелось даже удержать за собою ту славу писателя, которою он, как увидим, весьма дорожил. Между тем Герасим Фирсов был не только одним из ранних полемистов в защиту старого обряда, не только сочинителем лукавых челобитных, но и агиографом, панигиристом и богословом, интересовавшимся как догматическими, так и литургическими вопросами. В «Библиологическом Словаре» П. М. Строева, изданном в 1882 году А. Ф. Бычковым, под именем «Герасим» сохранилась следующая заметка знаменитого археографа: «Герасим, монах Соловецкого монастыря, сочинил (около 1657) канон и похвальное слово св. митрополиту Филиппу с кратким известием о его жизни. Рукопись, кажется, своеручная, в библиотеке Соловецкого монастыря 4 (в 4 д. л., 62 листа). Над похвальным словом (л. 35): «Обители Пантократоровы, иже в понте окиана, недостойнаго инока и грешнаго Герасима, слово похвалное на пренесение мощей иже во святых отца нашего и исповедника Филиппа, митрополита московскаго и всея Русии». Известие о жизни святителя только на двух последних (61 и 62) листах. Той же библиотеки в сборнике 24 (в 4 д. л., 312 листов), л. 125 – 145: Послание сего Герасима Саввина Сторожевского монастыря архимандриту Никанору, о рассмотрении оного сочинения и разрешении его сомнений о праздниках (писание многословное)». 33 Издавая эти строки П. М. Строева, А. Ф. Бычков снабдил их следующим вопросом: «Не одно ли это лицо с соловецким монахом Герасимом Фирсовым? Ср. Филарета «Обзор», стр. 345–346» – Было ли кем-либо когда-либо проверены эти заметки Строева и А. Ф. Бычкова, неизвестно, но среди не описанных еще сборников бывшей Соловецкой библиотеки, переданных в Казанскую Духовную Академию, оказались сочинения, упомянутые Строевым и подтверждающие догадку A. Ф. Бычкова. Герасима Фирсова следует признать автором не только трактата о сложении перстов десные руки, но и сочинений, перечисленных в Библиологическом Словаре, а также и неизвестного Строеву слова на память преподобного и богоносного отца нашего Иоанна Списателя Лествицы. |
| А как, государь, про тех мятежных старцов, про Герасима, про Генадья, про Александра Стуколова, про Ефрема Каргополца, про Иону Брызгала, про попа Никона, про попа Пафнутья с товарыщи, и против их составной ложной челобитной, и про меня, богомолца твоего, в Соловецком монастыре обыск будет, вели, государь, их из Соловецкаго монастыря вывесть, куды ты, великий государь, укажешь, покаместа о том деле сыск минет. Царь государь, смилуйся пожалуй. Улики на старца Герасима Фирсова. В прошлом во 173-м году, в Соловецком монастыре заскорбел казначей старец Боголеп и для досмотру посланы были соборные старцы: Васьян, Дионисей, Иларион, Феодосей, Марк, Генадей, Александр, да он Герасим: и будучи в келье, тот старец Герасим украл у него, старца Боголепа, часы, и как учал быть сыск, и те часы он, старец Герасим, отдал лицом, и в том ево Герасимове воровстве те соборные старцы подали челобитную, что им впредь с ним, Герасимом Фирсовым, у монастырских дел быть нелзе; да под тою жь челобитною на нево жь подали роспись прежнему ево воровству, будучи он в монастыре и в монастырских службах, монастырскую казну крал, и бездушством своим у себя затаил, и за то он от собору отставлен. Он же, старец Герасим, у старца своево Исаии украл денег сто двадцать рублев: про то ведомо всему монастырю. Во 171-м году он же, Герасим Фирсов, украл у брата своего келейного, у старца Нектарья, денег семдесят рублев, и в тех деньгах по сыску был на правеже, и те деньги на нем доправлены, и челобитная повинная в том ево Герасимовы руки есть; он же, Герасим, будучи в монастырской в арзужской службе, межень рыбу семгу продал и деньгами хотел завладеть, и по сыску те деньги на нем доправлены. Он же, Герасим, будучи в умской службе рыбу продавал без монастырского указу и в тех деньгах заперся, и за то ево воровство ис той службы взят в монастырь скован. Он же, Герасим, будучи в яренской службе дважды, и что сенных покосов и з бобылей оброку и что собрал зборной рыбы с улову, да церковною казною рублев с пятьдесят издержал воровски на свои прихоти, и про те деньги прикащики на него писали, а крестьянишки миром били челом; и по се число те церковные деньги и оброчные на нем, Герасиме. Он же, Герасим, у отца своего духовнаго, у черного попа Игнатрия, украл денег двадцать рублев, и про то ведомо всей братьи. Да он же, умысля воровски, дважды обманул болничного старца Меркурья слепово, нарезал им белово железа вместо денег, и на те железные вырески покупал у него медь, и не хотя на себя челобитья, за те вырески платил серебряные деньги при многих людех, и болничной братьи ведомо. |
| Конечно, если в Прологе сказано, что сложив, по толкованию Скрижали, три первые персты, Мелетий «благословил люди», то является вопрос: можно ли это свидетельство приводить в доказательство сложения перстов для крестного знамения? Но, возражая с этой стороны, расколоучители возражали еще и против понимания Скрижалью самого сложения Мелетием перстов. Как и в других пунктах, более подробную речь находим у соловецкого инока Герасима Фирсова. Он вполне согласен со Скрижалью, какие Мелетий «показа три» перста и почему сначала «знамения не бысть», и даже поясняет: «понеже подвиг ему бе ко арианом. тогда», умалявшим второе Лицо Святой Троицы. Соглашался Фирсов и тем, что «два совокупль» – это указательный и великосредний. Но выражение: «един пригну» Фирсов понимал в том смысле, что «един» – от прежде «показанных» трех, именно большой палец был соединен с близосредним и мизинцем. Эти три перста, по Фирсову, обозначали Святую Троицу, а указательный и великосредний – два естества Иисуса Христа. «Благослови люди» – не иначе, как «сима двема перестома», почему и «огнь изыде», совершилось чудо, – «зане оба таинства, сиречь Святыя Троицы и Смотрения сим воспроповеда, ясно всем Отцу бо Сына единосущна показа, и не нага от приятия плоти». Если бы «един пригну» означало соединение большого пальца с указательным и великосредним, то писателю, по Фирсову, удобнее бы было, не многос ловя, выразиться кратко: «показа три перста не сложны, и не бысть знамения, он же совокупль их» 25 . Поп Никита добавлял к этому еще указание, что большой палец «низок и к тем двум перстам, указательному и великосреднему, не пригибается» 26 . Но у Фирсова получалась двойственность в истолковании причины чудесного факта, – почему «знамения не бысть» в одном случае и почему «изыде огнь» в другом. Поэтому поп Никита с своей стороны пояснил, что «не бысть знамения не докончания ради, что не показал еще воплощения Сына Божия, двух перст». С другой стороны, в толковании Фирсова не находит объяснения следующее недоумение: если во имя Святой Троицы сначала было сложены три первые перста, то можно ли было слушателям Мелетия понять его, когда, потом, для обозначения того же догмата, он стал один из этих трех перстов «пригибать» к двум последним, которые дотоле оставались без всякого знаменования? Такого возражения расколоучители, правда, прямо не ставили, но поп Никита, конечно, не без причины не согласился с Фирсовым и объяснил дело по-своему. |
| Не удалось ему окружить себя и нравственным обаянием, какое нередко достается на долю подвижников. И в этом отношении репутация его была также не из завидных. Как уверял архимандрит Варфоломей в своей самозащите против обвинений Герасима, Фирсов был хитрым и лукавым монахом необузданного и буйного нрава, любил выпить и был нечист на руку. В свою обвинительную записку о старце архимандрит занес такие случаи. В 1655 году ночью в келье (старца) Нектария Герасим поколотил (в нетрезвом виде) келейного брата Афанасия. 4 30 декабря 1662 (171) года в келье своего приятеля головщика Ионы Брызгало(ва) Герасим Фирсов вместе с черным попом Никоном и дьяконом Филаретом во время самой заутрени принял участие в попойке: «пили они квас медвенной и табак и по сыску в этом не заперлись», за что были наказаны плетьми. 5 Еще менее щепетилен, по уверению Варфоломея, был старец Герасим к чужой собственности. Уже до своего поступления в Соловецкий монастырь он был однажды в Москве бит кнутом на козле за то, что из «рядов имал обманом жемчуг и соболи». 6 «Когда Герасим был» «приказчиком в Варзуге, он однажды продал монастырскую рыбу и хотел завладеть деньгами, но неудачно, так как после сыска деньги на нем были доправлены. В другой раз во время службы в Умском усолье он без монастырского указа продавал рыбу и в вырученных деньгах заперся, за что был отрешен от должности и доставлен в монастырь скованным». 7 В Яренском усолье Герасим растратил на себя свыше 50 рублей из церковных, оброчных и промысловых доходов. Проживая в монастыре, Герасим у своего старца Исаии украл 120 рублей, у старца Нектария – 70. Не пощадил он даже и отца своего духовного черного попа Игнатия, у которого похитил 20 рублей. Кроме того, дважды он обманул слепого старца Меркурия, расплачиваясь с ним за купленный у него мед вырезанными из жести кружечками. Плотничному старосте Сергию Герасим дал в заклад под взятую сумму в 20 рублей вместо серебреных ефимков вылуженные красные медяшки. – Все такие проделки были известны братии, и не раз Герасим был за них на правеже, принуждаемый возвратить чужое. |
| 220 Дополнения. «...но сими двема персты благослови люди». В сторообрядческом издании «но сима двема перстома благослови люди» (л. 95 об.). 222 Дополнения. «Сице убо благословно видится». В старообрядческом издании: «Сице оубо богословно видится» (л. 96). 223 Дополнения. «Аще же любопрится кто». В старообрядческом издании: «Аще же любо зрится кто» (л. 96 об.). 224 Дополнения. «...разумении (и) целомудрием». «И» добавлено по старообрядческому изданию (см. л. 97). 225 Дополнения. «...сложением трех перст во едино, сведетелствова». В старообрядческом издании: «сложением трех перстов, едино свидетелства» (л. 97). 226 Дополнения. «...кто любо аще ни есть, иже». Так в старообрядческом издании. В рукописи: «кто любо аще еси есть». 228 Дополнения. «яко инако, рече, достоит». В старообрядческом издании: «яко инако достоит» (л. 98). 229 Дополнения. «...сиреч патриарху». Исправлено по старообрядческому изданию. В рукописи: «патриарх». 231 Дополнения. «в лето 7027». В старообрядческом издании, ошибочно: «в лето 7087» (л. 98 об.). – Более правильное чтение в рукописи Солов. 901 дает возможность установить, каким списком Кормчей пользовался Герасим Фирсов. Это – Кормчая, 1°, на 451 л., переписанная в Новгороде в 7027 году (к 11 августа) при великом князе Василии Ивановиче Климентовским дьяком Саввою, Даниловым сыном, и принадлежащая Казанской Духовной Академии 476 (по «Описанию» 415. Описание рукописей Соловецкого монастыря, находящихся в библиотеке Казанской Духовной Академии. Часть II, Казань, 1885, стр. 55–66). Подтверждением этой догадки служит совпадение ссылок Герасима Фирсова со счетом глав указанного списка, не соответствующим счету их в печатных изданиях Кормчей. Ссылка Фирсова на главу 37-ую Кормчей «о латынских ересех», («ересь 16») имеет в виду статью «О фрязех и прочих латинех» (нач.: «Папа римский»), где находится соответствующее место (сравн. «Описание» ч. II, стр. 57). 232 Дополнения. «Московская печати». – В старообрядческом издании: «московския печати» (л. 98 об.). |
|
|
