| От сих же убо великих и родных души добродетелей колесницу пламенну и неботечну себе счини, на нюже вшед яко крепкий некий и непобедимый воин, царское всеоружии (л. 38) восприим и к брани исшед, противныя победи, равным и сей образом Святаго Духа всеоружством огражден, не к крови бо и плоти, но к самому тому бесовскому царю и началнику злобы, 79 миродержцу века сего, тмы князю ополчается и на всепагубныя того силы же и власти воюет на духи лукавствия. К сим же и похоть плотскую и гордыню жития мирския неправды, ихже ради любления врази бываем Божии, от души возненавидев и всеконечне отрекся, красными ногами сие; яко земно и ничесомуже достойно, поправ, перстному мудрованию удоле плоти и толико, яко в закон духа то преложити и закона томящее плоти свободна содеяти и в начале убо на три начала и силы ополчения страстей мужески став, глаголю же, сластолюбия и сребролюбия и славолюбия: сластолюбия убо дух постом и бдением, низу леганием же и труды телесными и своея воли отсечением недействен поставив и победив; показанием же законныя правды, еже есть ко вкупородным милостивное в веры оружии, еже есть глас Божий, победив и заклав дух сребролюбия; дух же славолюбия молниями, яже о Бозе предании же (л. 38 об.) и разумении и истинным смиреномудрием победив и попалив; тучами же слезными и реками умиления фараона мысленнаго и тристаты его бесы потопив, со человеки убо человек и сый и видим, ангел же ангелом сопребывая и разумеваем. Кто же убо сей есть, егоже не имам, како именую: рай одушевлен добродетелей ила голубицу псаломски имущу междорамия златосияюща благозрачием добродетелей цветуща, вселенней светильника преизящнаго страстотерпца и исповедника, Филиппа глаголю честнаго и дивнаго ангелом и человеком? Се убо слова разум, се усердия нашего таинство, се настоящаго беседования вина, ельма убо в светлый того праздник и ясное торжество совокупихомся любовию; принеси убо споспешствующим и вам, о боголюбное собрание, многим усердием и теплою и горящею верою удивльшую оного благодать Духа призвавше, покусимся того учредити подобающими учрежденми не округнею премудростию уповающе, но самого того великаго молитвами, якоже некоими мыслеными надеждами вверяеми, тростное ветрило протягше (л. |
| О утробе степень 14-й. Предстателя же всех злых и матере падение первозданнаго помышлением огненым отсече блаженный, и чюдо, лев бо множицею ласкаем укротевается, утроба же угождаема неистовится множае паче и беснуется. Дивный же сей от всех убо благословных мало же зело приемляше и всем, якоже мню, величания рог сламляше премудрый и множеством играющую царицу страстем оскорбляше оскудением от негладнаго и неравное имущаго устава бегая, ниже к крайнему неядению безмерно протязаяся, ниже к ратнику естества (л. 211 об.) ко всегдашней сытости уклоняяся, но во обдержном воздержании царским шествуя путем и един устав не превратен держа, еже не прельщатися гортанным бешением и чревным неистовством, но умерен количеством пищный вкус держа, толико приемляше, елико тело укрепити к составу жития, а не елико похотных мнетися устремлением, тем же и сего соплеменаго врага победив и бесовския четы во всем уничтожив и охудив. О чистоте степень 15-й. Удалением же и неприближением личным пламень пещи сея вещественный невещественным огнем угасив, и еже чюднее, яко со враждебною сею и наветною вещию безвещественныя враги победи и естеству одоле малым нечим, и той умален от ангел на земли быв, чистоты бо и девства душа того полата бысть, в нюже паче естественный Богу светом и радостию неизреченною сшед и яко на престоле славы ума ея сед и еже о ней силам мир подав, глаголя: мир вам, отвратник страстей, мир вам во еже по естеству двизатися, мир вам во еже паче естества совершитися трикратным мирным дарованием тричастное тоя исцелив и в троичное совершение возвед и совокупив ю себе деву добру и красну и во благоюхании мира чистоты совершив глаголя к ней востани и прииди, ближняя моя, голубице моя, деятелным любомудрием в разум естественнаго видения от сего же в покров и мрак тайнаго богословия и веры твердаго во мне камене. Тем же яко страстей зима тому преиде, и дождь сластолюбных помысл отъиде, и прежде общаго воскресе, нетленен столп целомудрия быв, к небеси восход добро детелей преполовив 135 (л. 212) и дольшаго же служения многоглавнаго змия, иже третий во осмих веризе[х] от триох же вторый осмим предстателей оскудением нужных, и еже ко вкупородным милостию и щедротами крепкий крепце избежа, веры же оружии и мечем духовным, еже есть глагол Божий, 136 победив сего и заклав, ум возвышая поучением божественных вещей, душу же верою от видимых на высоту невидимых возводя промысленика быти веруя, иже от несущих всяческая приведшаго и всю надежду свою на Того возложь, возненавиде всех видимых прелость, Бога присно зря и зрим от него, и сего томителя победив 137 печаль отреза, на шестый на десять степень восшед. |
| Како, рече можете исповедати Троицу равнославную неравными персты, и прочая? И слыши, что отвеща огненый он ум ко онем богоратником. Рцы, глаголет, 317 ты нерождение Отчее, и аз рождение Сына естествословити буду и исхождение Духа, и обезумимся обои, приникающе в таинства Божия, и наипаче каци, иже ни яже пред ногами нашими известне ведуще. И паки: даждь ми Бога иного и естество Божие, и дам тебе ту же Троицу с самеми имены же и вещьми. Аще же един Бог, едино естество превышшее есть, откуду представлю тебе подобие? Или взыскуеши, рече, паки от нижних и сущих окрест тебе, зело убо срамно есть и не токмо срамно, но и буе велми от нижних уподобление вышних приимати и не подвижимых от истекателнаго естества. И паки в слове, еже о Святем Дусе, той же богослов: паки солнца помыслих и лучю и света, но и зде боязнь есть, первое 318 убо да несложение некое умыслится несложнаго естества, якоже солнца и сущих в солнце, (л. 191 об.) второе же Отца убо осуществуем, прочих же ни, но сил Божиих сотворим в нем сущих, а не стоящихся. Ниже бо луча, ниже свет иное есть солнце, но солнечная 319 некая излияния и качество существа, и вкупе быти и не быти. Богу дадим в сих, елико от подобия, еже и безместнее есть реченных. И мало попустя 320 конечнее же видеся мне нарочито быти, образы убо оставити и сени, аки прелщателны и от истинны множайше отстояща, мене же держащася благочестиваго разума, на малых словесех стояща, наставника Духа имеюща, еже оттуду просвещение приях, сие до конца соблюдающа, шествовати 321 и иным совещавати по силе, поклонятися Отцу и Сыну и Святому Духу, единому Божеству и силе. Сия убо божественный Григорий. Ты же како имаши образ в перстах своих, аки приличен и показателен совершенне, пресущественнаго непостижения? Не видиши, ли откуду, рече, представлю тебе подобие? И паки: срамно есть и буе велми, еже от истекателнаго естества уподобление творити неподвижимым. И не точию худым нашим телесным удесем, но и солнечной светлости уподобляти таинство тройческое, всякому созданному естеству непостижимое, возбрани. |
| Сего ради, честный владыко мой, за нюже предрекох вину дерзнух испытати в божественнем писании о сих, еже и твоя святость не не весть, паче множае нас в типицех древних великих монастырей и прочаго божественнаго писания, како тамо повелевают. Имать же зде сице: Потребно есть ведети, якоже изначала сущая со мною братия сведят, яко различны типики Студиския же и Иерусалимския прочтох и собрах, и не согласяшася един ко другому, ниже Студиский со другим Студиским, ни Иерусалимский со другим Иерусалимским. В сих убо (л. 132 об.) недоумев, испытах в разумных и древних и ведение имущих таковым, яко множайше, от еже искусным быти им во обители святаго Савы в церквоначалней же и строителней службе, даже и до самого игуменскаго престола дошедших. Имея убо от сих разум и совет, попекохся о древнем Иерусалимском и убо еже о церковнем чине и о иных неких нужных, неимущих бед от божественнаго писания, но убо и о делных неких нужных винах ради належащаго вреда, и яко ни от божественных писаний имяху свидетельства предъявленнии типицы, по просто точию глаголюще сице, яко да сотворим и се. Аз же, аще я недостоин, но, яко же мню, святая писания и святых отец паче меры люблю, не терпя человеческая предания приимати, ниже свой разум или волю свою, но еже по силе моей трудолюбствовав споспешством Божиим. И убо яже беды творящая действенному житию отверг, избрав яже успешная от божественных писаний и от тех самех типик потребная Христовою благодатию, правителник составих, свидетельствован от божественных писаний, а не от Мене недостойнаго Никона, зане все, еже без сведетельства, своеволно же и боязнь имея и в зазоре есть. И сия убо святый Никон. И зри, отче мой, како о реченных типицех глаголет святый сей: ни от божественных, рече, писаний сведетельствованы, но просто точию и своеволне глаголюще, сотворим се и се. Паче же и несогласни к себе, зазрени быша и отвержены им. Он же истинное испытав и от разумных и ведение имущих в таковых совет в сие приим, попечеся о древнем Иерусалимском, сиречь от оного потребная избравь и составив с Богом правителник, рекше, типик и от писания сведельствован, якоже глаголет, сущим под ним (л. 133) братиям предаде. Но аще убо и всем прочитающим божественную ону книгу трудолюбствие святаго сего, множае же паче твоей святыня известно суть, обаче не тщета, удобнаго ради обретения вчинити зде, како в реченнем его типице лежит о сем. Имать же зде. |
| Аще бо Павел, избранный сосуд божественных от начала мира устроений разум смотряя и различие их неудобь взыскуемо помыслив, возопи: о глубина (л. 192) богатства, премудрости 322 и разума Божия, яко не испытанны судбы Его и не исследовании пути его, и аще судбы Божия и пути Его не испытанны и не исследованны быти божественный апостол рек, тебе ли попустить самое таинство тройческое испытовати телесными образовании, якоже ты хощеши в перстах своих известен образ и подобен равностию обрести тройческаго непостижения? Но добро убо горняя и яже выше нас зримая низшедшими оттуду к нам благодатне от Отца светов, по Иякову 323 и Дионисию, взысковати и изъявляти, не елико несытный разум вскакает, но елико уставлено есть от наученых божественною благодатию 324 пророков и апостолов и по них священных богословцев и учителей. 325 И аще некая, зрящим нам, не разумеваема пребывают, того ради да не приложим к божественному писанию неможения или простоты, но молчанием, яже выше нас почетше, возлюбим реченная от них и в тех пребудем, богословному оному языку повинующеся, 326 глаголющему: лучше есть утрудитися в помышлениих с наставлением Духа, неже удобне чествовати лености последующим. Исплюй ми рвения и пререкования и новое благочестие и неподобную мудрость. 327 Едино учи токмо блюстися, еже не разрушати веру 328 лестными словесы. Не тяжко есть побеждатися словом, но зло есть отщетитися Божества. 329 Но да попустится тебе (л. 192 об.) и образовании телесными по твоему мнению мерити необразуемое таинство тройческое, якоже хощеши перстами показати равенство триех ипостасей божественных. Что прочее теми устроится да узрим со истинною. 330 Обрящем бо и зде Саула, язвлена уже 331 и своим скончавающася оружием, и разумеют вси, како солга неправда себе, по пророку. Рече бо он к грешнику от лица Божия: вознепщевал еси беззаконие, яко буду тебе подобен, но не тако; обличю бо тя и представлю пред лицем твоим ложь твою. 332 Смотри же, глаголеши бо, яко равными и подобными персты к себе же и друг к другу, сиречь палцем и указателным и средним святая равнославная Троица почитается. |
| О послушании степень четвертый. И плода убо всякаго цвет в садовиях, странничество же предваряет душевнаго отвержения телом яде показуемаго. Тако убо совлекся (л. 208) к тризнищу сему и свое бремя на иного выю возлож, живый сей мертвец в безбедне наставлении лютую пучину преплыв, сице свою волю свершене умертви, яко бессловесну некую и бес хотения душу стяжав и родныя силы ума родным души добродетелем совокупив, разуму убо душевное целомудрие соприпряг, остромыслию же мудрость, постизанию – правду, бодрству же – мужество совокупив, созда и той четыре стихии, яко же и Бог . И яко колесницею некоею пламенною, четверицею добродетелей носим, на равночисленный онем степень восшед, послушания делатель быв. О покаянии степень пятый. Начинает же и воззвание крещения, плоть убо неядением истневося (?) и всенощными мольбами же и стоянии, душу же сокрушая памятию адовых томлений и теплым желанием, легкий ярем постничества влекий, не щадя здравия телеснаго, но горящею любовию бразду прочертавая добродетелей во всяком злострадании и еже убо сущим под чювством злолютно: се оному удобно и паче сладчайше. Зане иже ко сластем по всему настоящаго жития пригвождаемии темни суть мудрованием и лучам божественнаго света непричастни всячески, слепы же и очи имуще своих душ не могуще ко умным добротам Божиим возникнути и свет видети истинныя воистину жизни и превыше быти видимых смирения, но яко скотяни нецыи весь подвиг к тлимым и видимым имуще, друг друга сих ради ратующе, славы же света, сего и сласти плотския ищуще, и тщету велику (л. 208 об.) сицевых погрешение меняще, им же болезни и подвизи до добродетелей злолютны зело мнятся и жестоцы не предпоучившимся сланое страстей море потопите водами слезными. Оному же сия желаемы и лобызаемы, яко возгнусившуся сласти болезнем ходатайственны и благострастие оттрясшу с телесным самолюбием. Едино же печално тому болезнем ослаба и праздность подвигом. И такового болезненаго покаяния достиг, и внешних чювств действия ко внутреннеишим превратив, яко же бо телеси нашему чювств пять, сице и души зрение убо и зрящему уму свет живота простер, слух же к разуму душевному, вкушение и разсуждению словесе, обоняние и смыслу ума, осазание же к сердечной бодрости преложив, умерщвен убо плоти и мирови быв, животворим же душею в духом о Христе, и смирением душевных сил душевная чювства уяснив, на подобный онем степень восшед. |
| Но отверзем уже слова дверь и узрим доброту мужа, злата всякого блистательнейшу и самых солнечных луч (л. 207) светлейшу и наше преходящу постизание. Приступите убо, о ликовницы, вознесем глас крепостию и начнем торжество с веселием, посреде имуще самого великаго сопредстанет бо.... и уяснит наше косноязычие и подаст усердию силу, елико и хощу, еже подобными того учредити похвалении, аще ли не толико, но елико вмещаем провозгласити о нем прикладная явственым зде и сокращенным словом. О отвержении мира степень 1-й. Шестонадесятелетен сый блаженный по видимому возрасту, многолетен же по премудрости остротою разума, 128 отречение и бегство со иже по миру мирских всех сотворь, на Синайскую бо гору тело, к небеси же душу возвысив 129 имством добраго и отвержением сродник любления бегством же вещей житейских и праздностию на горшее схождения и обдержным воздержанием. Мысли же бе ему мира отречения, еже ветхаго человека совлещися, тлимаго в похотех, и облещися в новаго, обновляемаго благоразумно в живот вечный, тем же и удобне терпя болезни добродетелей и, яко премудр делатель, к небеси лествицу основа всяку суету видимых оплева и на первый степень восшед, мира отвержеся, яко льстива мздовоздателя, за любовь Христа своего благодателя. О безпристрастии степень 2-ой. Уморением же пристрастия и прочих чювственных невещественную печали юзу разреши 130 и превыше скорби и радости быв, ниже о наношениих печали дряхлуя, ниже о благодушии разливаяся, но в скорби убо (л. 207 об.) радоватися во благодушиих воздержатися душу обучив; почести же и бесчестия, яко мирское чювство, оттряс и в кончину человеческих вещей позрев и всему, яко явственному суетству зазрев, обнажися всякого земленаго пристрастия, на вторый степень восшед, избежа муки и злострастия. О странничестве степень 3-й. Странничеством же предстательнице разумных наших отроковиц дерзновение бесчестное пресек, 131 низлагая мудрование человеческою немощию и нижша себе имея под всею тварию, помышляя же еже с небесе нас ради на землю странствовавшаго и толико себе недостаточна непщуя к совершению таковыя добродетели, елико купель водная и моря величеству. Тем же божественныя любве огнем палим, вся сия пристрастныя смесы бегун достохвален быв, болезньми постничества очищаяся и в чистоту успевая сердечную. 132 А яже во снех тому бесове, яко злохитри нечто показующе, никогда же приемляше ведый, яко не всем, яже во снех зрения суть истинна, ниже всем владычественному ума вообразуются, но единем очищеным умом и уяснена имущим чювства душевная. Сего ради блаженный таковый (?) льстивных льсти никогда же слагаяся, яко же богоглаголивая того рекоша уста, тем же и волею от отечества отгоним, на третий степень странничеством восшед, бегая мира окаяннаго, яко изменнаго и непостояннаго. |
| Виде ли прельщения ползу? И аще вся хотел бы кто врачевския хитрости исчитати, то в безмернуюю долготу отпадет слово. Не токмо же исцеляющих телеса, но и о душевных недузех прилежащих обрел бы кто начасте сею действующих лечьбою. Сице многия июдейския тмы оны блаженный приведе Павел. С сим изволением Тимофея обреза, Галатом бо запрещая глаголет, яко обрезающихся (л. 141об.) Христос не ползует ничтоже, 180 сего ради тщету непщуя по яже во Христа вере яже от закона правду. Толико бо благовременное прелыцение приобретение имать, яко многим зане не прелстиша, и суд множицею воздати. Паче же ниже прелщение такову вещь подобает нарицати, но строение некое и премудрость и художество изрядно. Но и тако, о чюдне, страха многа таковому и боязни потреба по предреченному нами, да не како раздранное хотя сшити болшу скважню прокопает и исправити падшее тщася, горшее падение устроит, якоже некий духоприятен глаголет: есть, рече, иного лечба другому смертно бывает, и есть егда тожде и томужде во время приносимо лечба, в не время же паки смерть приносит. Тем же трезвение и мног разум и неусыпно достоит имети к своему же и прочих хранению душевное око, да не стадо Христово буйно и гобзуюше прием и благоупитанно, таже от невнимания растлив то, прогневает на ся иже тако возлюбившаго е Бога, яко за е спасение и честь самого себе предати. Ельма же сице вещь трепетна и ужасна и поскольку таковый мног страх в себе и хранение имать, потолику честию достоинства высок и достохвален: колика же и какова мзда того и воздаяние толь велие зело и преславно? Что бо слыши от сего будет высочае, яко, по блаженному Иову, персти сущу и калу уста Божия сподобитися быти по великаго и истиннаго света гласу, яко сам сие обеща глаголя, изводяй, рече, честное от недостойнаго, яко уста моя будет, 181 наставит кто ближняго, то по силе человечестей мне подобится, рече Господь. Виде ли труда воздаяние преславно чюдное же и высокое и великолепное чести, и в правду? Понеже обучая и себе в постничестве и имения (л. 142) требующим раздавая или етерако обидимым помогая пользуют убо и ближних нечто, толико же меньши сея вещи, елико посредство души к телу, по вышереченному оному светилу: никий бо, рече, тако дар от нас Богу благоприятен, яко иже душа словесныя тому покаянием приносити. |
| О безгневии степень 8-й. Гнева же и ярости яда оного смертоноснаго из глубины душевныя исторже и всеконечне отсече блаженный, да незлобным помрачением отпадет ум его от света разумнаго. Ярость бо посреде некако желания словесного души, якоже оружие коемуждо сый, во еже презъестество движения; и аще убо по естеству своему стояти разумеются, всего божественна человека и боговидна соделовают. Аще ли же в презъ(?)естество превратятся, многообразна некоего скотна же и зверовидна и бесовидна показуют треми осмих предстатели: скотен убо сластьми чрева и подчревными и целомудреныя отражаем чистоты, за еже несытством тому разжизатигя и бесчинным покарятися устремлением; зверовиден же бывает искренним лихоимственным и бесчеловечным сребролюбием; бесовен же мнением и гордынею устрояется. И аще некто первее силы своея души болезненным покаянием и слезами таковыя обратив свершит, (л. 210) яковы исперва содетель дал нам, то ни свое сердце кротко, мирно и безгневно стяжати возможет, ниже душу свою разжизаему обрящет в любовь Божию, еже Христу спожити и соединитися и с вышними сопребывати силами и святых блаженнаго достигнут упокоения. Тем же и блаженный он, ведый сие, яко ничто же ино любезнее Богу и присвоеннее тому во всякой добродетели, якоже кротость и незлобие, сего ради и яко уздою некоею тема востягнув бесчинная души устремления и сице древняго благородия приемля в себе благолепие и начертания зрак поновляя присно, образа иже свыше по подобию суздавшаго (sic). И в лепоту: якоже бо тма и мрак света нашествием прогоняются, сице и ярости пламень слезами погашается, тем же и сего томителя язами кротостными связа, на осмый степень восшед, светлым незлобия венцем увязен. О непамятозлобии степень 9-й. Исчадия же пагубнаго оного родства, еже есть всегдашний грех и молитве посрамление, не связа точию и удержа, но и яко дым от воздуха сердечнаго без вести сотвори, помышляя присно реченное, яко путие памятозлобных в смерть. И божественный апостол наказует на всяком место (?) воздевати руце, кроме гнева и помышлений, тем же и блаженный он божественным присно законом последуя, всяким хранением соблюдая сердце свое от яда памятозлобнаго, ниже бо след стропотнаго того и несластнаго чювства в нашей сей сладости являяся, тем же и сию неусыпную злобу красными ногами поправ и умныя святыя силы други стяжав, на равночиннем онем степени став. |
| Что же имам к сим рещи, о преподобие, страстен и окаянен сый? Обаче Богови любезное противу силе глаголю зде, яко много убо любя вся божественныя и святыя отцы и ничто же ино имею достойно величествия онех сопривнести во угождение их. Обаче аще и отцы глаголют, яко не лепо есть имущему своя согрешения осуждати кого или в вере или в деянии, аще не некая будет благословна вина, неповинных убо сие, елицы Духом Божиим водими суть. Но любовный соуз и тоя мучительство в забытие своея ми меры приведе и в сие изыти сотвори, якоже некий во Христа оболчен глаголет о сем: удобее бо, рече, да рождие худо супротив станет многому огню, нежели греха естество силе любви. Тем же не яко оправдуя себе и вне суща осуждения непщевав иже всякого греха делатель быв, но своя злая исповедую, вся же ереси проклинаю и паче же латинския и кощуны с прочими лжесловии их, отметающихся и хулящих святых и богоносных отец и отъемлющих данную тем от Бога славу и честь, таковых всех гнушаюся и бегаю и от души ненавижду и отвращаюся и тщетная их учения непщую душам пагубу быти и сквернение. И не яростию некоею безсловесною (л. 128 об.) подвижим есмь, но Божия ради благодати разумом, его же предрекох, сей дар мой приношу господиям моим богоносным отцем, тем же и двою от них великих светил: ового убо, яко велику истинне трубу и непрелестна наставника равноангельному оному житию, ового же сродным духа присвоением отца и пастыря нам, любовию их, яко остном стречем есмь, аще и груб и внешняго учения непричастен отнюд, не бо стыдимся о блаженне не наказанием, но паче улучити молимся прощение согрешению нашего ненаказания. Глаголют бо и се отцы, яко не возможно остроумну быти не естеством бывшему сицеву, паче же аще и по естеству таковыя силы причастившуся; обаче много время подобает изнурити в сопребывании с мудрыми к достижению таковаго разума. Тем же не скудость тщания, но естества косное виновно ненаучения, еже и прощения достойно по священному слову оному: ненавистно бо, рече, и подсмеятелно, еже с ненавычением кичение, а еже не от лености происходящему ненаучению достойну глаголет быти прощению. |
|
|
