| Шестая заповедь «требует не вредить ближнему никак». Грехи против нее: ненависть к ближнему, «желание ему всякого несчастья и смерти», доведение его до смерти всевозможными кознями, «самоубийство и все то, что к нему приводит» (1:132). Седьмая заповедь «требует хранения верности в супружестве». Грехи против нее: нечистые желания, мысли, «нескромные взоры, обнаженная грудь в женском поле, нескромность в наряде, слова бесчестные, неблагопристойные песни, книги, картины, пляски, роскошь, жизнь чувственная» (1:133). Восьмая заповедь требует не наносить ущерба выгоде ближнего. Грехи против нее: воровство, «присвоение чужой вещи, лихоимство, игры, не отдача долга, неправедная тяжба, ссора, обида, притеснение, обман, неправосудие в судопроизводстве, непомерное отягощение работой, хитрые уловки, словом, все то, что сколько-нибудь умаляет имущество или вредит чести и доброй славе ближнего» (1:133–134). Девятая заповедь «требует, чтобы говорили правду». Грехи против нее: всякая ложь, двусмысленность, скрытность, злонамеренное защищение неправедного дела, внимание клевете, суждение по пристрастию, по одним доносам» (1:134). Десятая – последняя – заповедь «требует довольствоваться своим состоянием». Грехи против нее: недоброжелательство, зависть, «похоть, питаемая в мыслях, алчность к богатству, решимость на всякого рода предприятия, лишь бы достигнуть» своих целей в ущерб ближнему (1:134–135). В другом случае Задонский Затворник представляет все десять заповедей Закона Божия в сокращенном и потому легче усваиваемом виде: «В 1-й заповеди повелевается знать единого только Бога истинного, Который есть Отец, Сын и Дух Святый. Во 2-й заповеди предписывается не делать никаких кумиров и ничего такого, что могло бы быть почитаемо вместо Бога. В 3-й – внушается благоговеть к имени Божию. В 4-й – предписываются те дни, которые празднуются и посвящаются Господу Богу, проводить с благоговением в прилежном чтении Священного Писания, во всякой чистоте и святости. В 5-й – предписывается чтить отца своего и мать свою, а под именем их почитать и всех пекущихся о спасении и благостоянии мира. |
| – «Приходит вам мысль оставить молитву, – рассуждает Подвижник. – Но не молится Господу – не лучше будет; хуже будет. Эта мысль дьявольская, не ваша: ему молитвы, как поражающие его стрелы; не терпит их враг и потому уклоняет от молитвы душу, чтобы привести ее в отчаяние и поглотить во ад. Не оставляйте молиться, не слушайте врага. Господь Сам заповедал: «Бдите и молитеся, да не внидете в напасть». Слушайте Господа» (1:254). «Повторяю: спасайтесь о Господе и не унывайте, а когда холодность бывает и никак не хочется помолиться, – тогда особенно надобно принудить себя и нехотя помолиться Господу – и даруется утешение» (1:397). «Чтения и молитвы не меняйте ни на какие другие труды» (3:443). Иначе – духовная смерть: «Умирает рыба без воды – умирает и душа без молитвы. Рыба сохраняется водой, а душа человеческая спасается молитвой. Нужно молиться. Не молиться Богу и не читать Священное Писание есть бедственный знак душевного состояния, и от сего-то приключается уныние. Да сохранит вас Матерь Божия под кровом Своим!» (2:297). Господь велик в Своей милости – слышит молитву кающихся грешников – перестающих грешить. Он «услышал Манассию, царя Иудина со смирением исповедующего грехи свои и оставившего мерзости свои» Услышал покаявшихся ниневитян, смирившегося Закхея, возвратившегося из беззаконной страны блудного сына «Грешник бо дотоле грешник есть, доколе грешить не перестанет. Чего ради и грешникам таковым не должно упования своего отлагать, но, без сомненья, ожидать милости Божией о Христе Иисусе, Который прииде в мир грешныя спасти» (3:301–303). И Задонский Подвижник изображает состояние грешников ныне и на Страшном Суде: «О, увы! Какой тогда ужас несносный и трепет нестерпимый! Тогда скажут грешники: горы и камение, покройте нас от Сидящего на Престоле Славы! Ах! Где я тогда явлюся, грешнейший всех? Увы! Увы и горе мне еще горчайшее за то, что не брегу и не радею о ныне возможном спасении моем. О коль близок стал я к вечной пропасти пагубнейшего отчаяния!» Обращусь к Царице, к Надежде отчаянных, прибегну к Покрову Божией Матери! (2:91–92). |
| Истинный христианин познается «от истинной веры и любви». Приметы его такие: «.он любителен, мирен, терпелив, милостив и благосклонен. И как в саду многие древа показуются своими плодами, на взор приятными, но, как вкусишь от них, познаешь, что они негодны, так многие показуются добрыми, гладко, ласково и тихо говорят, много постятся и много молятся, но как коснешься их, тогда от плодов своих познаются горькими», наполненными злобой, ненавистью, «завистью и немилосердием. Нижё осуждается зде – пост, молитва, – но без любви христианской ничтоже суть; нижё гладкое, ласковое и тихое слово само в себе порочится, – но без плода любви есть единое лицемерие и лукавство. Ни единые бо слова, но дела с словами гладкими, ласковыми и тихими сопряженные, показывают доброго христианина» (3:27–28). Истинные христиане «пребывают в любви и хранят заповеди Божии». В их душах – «таковых душах» – не имеется ничего плохого – «ни зависти, ни злобы, ни клеветы, ни порицаний и ни малейшего лукавства» (3:181). Их разум пленяется «в послушание Христово, и тысячи христиан составляют одно тело, одну душу, одно сердце, и вся во всех Христос, и все они в Нем, Имже живем, действуем и существуем» (2:135). – Любовь ко Христу понуждает, нудит их «искать Самого Христа, вменяя все прочее за уметы» (1:235). Чувство христианское «не порывисто, но скромно и тихо, кротко и смиренно, благопокорно и искренно в сознании своих немощей, но вместе твердо и постоянно о Христе», а христианская истина познается в долготерпении (3:414). Следует также помнить, «что истинные христиане чужды языческих дел, обычаев и забав», убегают «от тех людей, которые не боятся и не почитают Бога», поучаются день и ночь в законе Господнем. – «Ведь многими скорбями, трудом и терпением о Господе приобретается Небесное веселие. Бедственно же участвовать в какой-либо лестной радости и прелыцаться минутным удовольствием, забывши Бога, вся видящего. Вкупе двум господам не можно работать». У всех истинных христиан «одна истинная радость – Господь Бог Иисус Христос, Избавитель от вечной смерти. |
| Страх Божий есть дар, свыше низпосылаемый просящим его. Смотрите: во всю вселенную слышно, как вопиет и умоляет о сем Господа святой Златоуст: «Господи, всели в мя корень благих – страх Твой в сердце мое». Видите, что от страха Божия, как от корня, вся благая происходят и им содержатся. Ангельские силы, преисполненные Божественной любовью, со страхом предстоят Господу славы! А когда верующие приступают к причастию Святых Таин, тогда вы слышите глас от святого алтаря, предупреждающий их: «Со страхом Божиим и верою приступите». И сим-то каждому дается побуждение опомниться и размыслить: с каким приготовлением и к чему он должен приступить, с кем примиряется и что в себе приемлет? – Грешник кающийся, приступая к страшному Таинству, примиряется с Богом, приемлет в себя истинное Тело и истинную Кровь Христову; и весь, всеми чувствами, душевными и телесными, соединяется со Христом и Богом, и соделывается из тьмы светом светлейшим солнца, да приносит славу, благодарение, честь и поклонение Триипостасному Богу – Отцу, и Сыну, и Святому Духу, всегда, ныне и присно и во веки веков! Есть и такие из присутствующих, которые, мня о себе нечто быти, говорят напротив: чего мне бояться, когда я приступаю с любовью? Но не самая ли любовь научает нас благоговению и страху, чтобы не оскорбить чем любимого? Пожалуй, кто хочет, может возразить, что любовь изгоняет страх: также и это неоспоримо, что я желаю быть неразлучно с Тем, Кого люблю более всего. Сия любовь, конечно, изгоняет всякий страх враждебный и неприязненный, но не освобождает же она от святого страха, с которым Херувимы и Серафимы предстоят Престолу Божию. В самой же превыспренней любви, которая именуется Бог, нет никакого страха: но сей свет непостижим! – Сей свет освещает вся; сей свет радостотворит всего возлюбленного человека и отъемлет от него всякий страх. Такого милостивого воззрения Господь удостаивает человека токмо кроткого и молчаливого, и трепещущего словес Его. Повторяю молитву: Господи, страхом Двоим сердце мое да покроется смиренномудрствующее: да не вознесшееся отпадает от Тебе, Всещедре! Теперь, прочитавши написанное, вы можете быть уверены в том, что страх Божий не мертвит душу, но просвещает и приближает к Богу, и кто имеет в себе страх Божий, тот страшен и неприступен злобствующему духу, наносящему всякое страхование на тех, которые не имеют в себе страха Божия» (3:594–597). |
| От себя и от всех нас Старец взывает: «О душе моя! Что спишь! Конец приближается, готови на исход дела твоя. Исследуй мыслью твоей, что ты сотворила и помыслом и пожеланием! Берегись своего нерадения и небрежения о душеспасении; долго ли еще будешь приумножать грехи ко грехам и злобу к злобе? Долго ли будешь двоедушествовать, преклоняясь то к Богу, то к миру? Долго ли будешь напрасно губить время, данное тебе на покаяние? Оно как молния проходит и не возвращается. Не знаешь, когда потребована будешь на Страшный Суд, утром, или в полдень, или тогда, когда совсем не чаешь. Будьте готовы, бдите и молитеся, да не внидите в напасть. Блажен той раб, его же Господь обрящет бдяща в заповедях Его, а не унывающа и спяща в нерадении. Ах, покуда еще время не ушло, церковные книги читайте, внимайте, молитесь, трудитесь, не спите, вся ради Господа творите» (1:387–388). «О смертные! Мы не примечаем, как пропускаем время в забвении нашем, в котором теряется спасение наше; и сколько поглотил внезапно смертный час нераскаянных в греховной жизни душ в ночь сию! Сколько в ночь сию поглотила злая смерть людей и сколь разнообразно! Кого в чем нашла, кого в каком деле застала, в том и повлекла непокаянную душу на Страшный Суд, и тем уже окончились дни ее страстей, – ах, невозвратно! О многомилостиве Господи, призри на нас и помилуй!» (2:65). Помыслите, «каково там наследие наше! Это есть жилище всех веселящихся, где нет изменения любви. Там-то наше истинное Отечество, истинное наследство! Потерпим здесь, что бы ни приключилось; все это, как одна минута, кончится, и мы, по милости Господа, вечно будем благополучны. Спасение наше зиждется о Господе!» (3:327). «Поминай часто о вечной муке, как отчаянные грешники в огне геенском вечно без конца страдать будут, и молися Христу, дабы тебе от того бедствия избавиться; и о Небесном Царствии поминай, како Святии Божии вечно будут со Христом царствовати и лицезрением Божиим услаждатися, от которого неизреченное в них будет веселие и радость; и тщись в сие блаженство достигнуть благодатию Христовою. Молись и о мне грешном, чтобы там быть купно и Бога славить» (3:333–334). |
| «Не стыдитесь явно говорить о долге христианском, – увещает Подвижник, – и убегать непотребных разговоров и бесед. Рассудите: пусть весь мир возносит и оправдывает вас, но ежели это противно Господу, то кто может избавить от гнева Его? Лучше быть в милости у Господа и благоугождать Ему, – хотя бы весь мир возненавидел нас и осмеивал, – нежели, угождая миру, быть отвержену от Бога. Мир ничего не может сделать нам, разве более прославить наше упование о Господе и веру в благоустрояющий о нас Промысл Его. Предайте ваше сердце назирающему вас Господу» (3: 160). Тот, кто не угождает мирскому и отдается в руки Божии – боится отторгнуть от себя Господа, а «боящемуся Бога дается сильное желание жить по заповедям Божиим», день и ночь в сердце своем слышать Его глас: «Атце любите Мя, заповеди Моя соблюдите»; «Новую заповедь даю вам, да любите друг друга; яко же Аз возлюбих вы, и вы любите такожде» (1:222). Подлинно такие христиане избегают не просто грехов, а даже так называемого «маленького греха». – «Какой бы ни был грех, всякий, отклоняет душу от Бога, а потому и нужно исповедание и покаяние, прощение и очищение. Посему можем правильно понимать и тех, которые удаляются и бегают от многолюдства. Желающие спастися презирают и оставляют все то, что препятствует чистоте душевной и вечному спасению» (2:137). Не имеющий страха Божия, а соответственно не опасающийся греха, подвергается злым начинаниям. – «Не имея страха Божия в себе, глумится, не печется о себе, но спит без меры от уныния, и о делах своих не радит. Вместилище бывает похотям» – в нем видится все житейское, – «не боится бо пришествия Владычня. Сицевый украшает страсти; смирение мерзит ему, гордыню любит. Придет Господь и обрящет его во всех, яже не угодна Ему суть, и разлучит его и пошлет его во тьму кромешную» (1:258). Во всей духовной красоте, во всем духовном величии, молитвенной собранности, чистоте, скромности выступает истинная христианка. – «Истинная христианка никого ни одним словом не опечалит; глаза ее опущены на сердце; ум вникает Иисусовой молитве; она никогда не говорит дерзновенно, или громко, но тихо, и при всей ее скромности из уст ее износится потребное и полезное слово, растворенное смирением благоразумным» (3:74). |
| И нельзя не радоваться, не утешаться, если только вспомнить, что за минутные наши скорби, переносимые «ради любви, заповеданной Богом, дается нам неизреченное наслаждение Небесными благами в будущей вечной жизни в Господе нашем Иисусе Христе. – Пусть будет прискорбна душа моя даже до смерти, но какая радость обымет ее по смерти, когда, получивши всем грехам своим прощение и милость, увидит себя в премирном свете и узрит возлюбившего ее Господа, непрестанно славимого Ангелами! Не можно описывать пером такое состояние царствования, которое превосходит и Ангельский ум» (3:614–615). Да и есть ли о чем скорбеть, плакать? – «О чем ваше сердце болит и плачет? – Не о земном ли лишении? – Да что же вы видели постоянного на земле в жизни вашей? Все видимое временно, изменяется и тает! Вашему сердцу предлежит размышление о Небесных, а не земных вещах, отлучающих душу от Бога. Временное не вечно, скоро проходит. Пока есть время, умилостивляйте Господа Бога; повинуйтесь Его велениям и угождайте воле Его, да посетит и вас милостью Своей. Не смотрите на то, что мир делает и судит во угождение свое: вам благо, когда благоугождаете Господу. Желайте и ищите иметь в сердце единого Бога!» (1:361–362). «Я, – продолжает наставлять Подвижник, – приятно повторяю вам, что наше Отечество Небесное. Не плачьте, что тает снег – под ним есть цветы с питательными плодами. Временное состояние изменяется; вечное же – вечно пребывает. Нужно нам размышлять о вечности, чтобы все временные вещи употреблять во славу Божию» (1:363– 365). «Господь с вами! Покровительница наша – Матерь Божия, и Хранитель души – Ангел да утешит скорбное ваше сердце. Слава Богу о всем! Прочь смущение! Покойтесь в Господе и делайте, что вам надлежит по благоразумию. Господи, слава Тебе! Буди воля Твоя, яко на Небеси, тако и на земли. Господи, даждь ми мысль благую: просвети мя оправдании Твоими и научи творить волю Твою» (1:362). Скорбь не только допускается, а и требуется – о своих грехах. – «Печалиться о каких-либо временных вещах – великий вред», а скорбеть о своих падениях «очень полезно». Надо верить Господу и повиноваться Его святой воле – Он управит нами (3:127). Пока мы здесь на земле, надо и поскорбеть, и поплакать, чтобы не скорбеть и не плакать вечно! «Помыслите, не приятно ли иметь нам такой спасительный плачь, который в то же время уже срастворяется утешением и такой сладостью, которая выше всякого удовольствия, ощущаемого в мире сем? Да и сам человек не есть ли мир в маленьком виде? Не есть ли он вместилище телесных и духовных вещей? Но вы можете еще и превзойти все вещи – смирением себя до малейшей пылинки; – нет, и сего еще не достаточно – смирением себя до самого поносного страдания за веру и любовь, когда смиренно поклоняетесь Пресущественному Богу, Творцу всех вещей, Промыслителю и Спасителю нашему Господу Иисусу Христу; когда любите Его всей душой, когда помните и соблюдаете все заповеди Его, и готовы, из любви к Нему, все терпеть» (3:615). |
| Георгий не был любостяжателен, пристрастия ни к чему особенного не имел, а все находящееся в его келии почитал чуждым и ничтожным, и часто, укоряя себя при взгляде на какой-нибудь предмет, говорил: «Как я засорил мою келию! Георгий ныне стал жить роскошно! Осмотрись, Георгий! Так ли тебе надобно поступать?» При том, что в его жилище, казалось, ничего роскошного не было, он как будто оправдывался, говоря своим келейным: «Никогда бы не допустил я никаких в келии моей украшений; но к приличию бывающих у меня, по воле Божией, посетителей, привыкших ко всему благовидному, думаю, что они могут быть сугубо назидаемы и благовидностию келии, и духовною беседою». Следовательно, и тут основною мыслию и побуждением его была польза ближнего. Он полагал, что люди, хотя и благочестием украшенные, но не соблюдающие около себя чистоты и порядка, заслуживают укоризны; будучи же чрезвычайно во всем осторожен, не хотел никому подавать ни малейшего повода упрекнуть себя хотя бы безделкою. Как был чист душою и сердцем, так и во всем наружном соблюдал чистоту и приличие. Георгий был милосерден и сострадателен к бедным, хотя собственными трудами, по избранному им роду жизни, и не мог для них ничего приобретать, но, по благословению Божию, за усердные свои молитвы и любовь к ближним, получал средства быть им полезным. Он удостоен был доверенности усердных благотворителей и чрез них обильную получал милостыню. Впрочем, решительно ничего на удовлетворение своей чувственности не употреблял, но все получаемое без укоснения влагал в руки неимущих, бедных, болящих и в темницы заключенных. Когда же встречал нуждающегося, а у него нечем было его удовлетворить, то отдавал собственную свою одежду, с любовью прикрывая ею наготу неимущего – до такой степени был он строгий исполнитель правил евангельских! А вот в принятии даров бывал Георгий чрезвычайно осторожен. Редко руками своими принимал что-либо от усердствовавших, но большею частью – чрез келейных, которые предварительно у него испрашивали на то позволения. И не все подаяния затворник благословлял принимать, да и не все, с позволения его принятое для утешения подававших приношения, приказывал вносить к себе в келию, но только то, что, по особенному чувству прозорливости, признавал поданным от людей благочестивых и с добрым намерением. Иные же вещи, вероятно, из побуждений нечистых приносимые, приказывал даже сжигать. |
| Пространство же истинного разума даруется ищущим прежде всего царствия Божия. И так, почто же нам унывать, когда с верою приемлем, что за сие самое прочее само приложится нам? За богословские выписки усердно благодарю вашу любовь к моему недостоинству. Очень то приятно, что животворит и питает душу. Ноября 3-го, 1829 г. 192. Марии Петровне Колычевой Все благонамеренные подвиги, труды, скорби, мысли и слова не будут тщетны пред Назирающим глубины сердечные. Волею предпринимаются спасительные средства, волею же оставляются оные; но нужным терпением временных прискорбий и тесноты за бла-гочестие душа входит в пространство вечно блаженной жизни... Нет ничего лучше, как что-нибудь пострадать Христа ради! 1829 года, декабря 15-го 196. Марии Петровне Колычевой Каких болезней, мук Спаситель не сносил! Поруган, обнажен, биен и связан был, И кровию имел ланиты обагрены, И острым тернием изъязвлено чело, И руки ко Кресту, и ноги пригвождены: На Праведника всех зол бремя возлегло! Теперь, когда Твое страдание вообразится, Даждь, Господи, на зло терпеньем ополчиться, Широкого пути, усыпана цветами, Избави, Господи! Сей путь ведет во ад; Сокрытые змеи лежат там под листами, Готовые пролить свой неисцельный яд. С Тобою мучиться, страдать и распинаться, С Тобою, Господи, хощу я вечно быть, И где Ты. повелишь, готов я там остаться; Лишь только мне позволь везде Тебя любить. В покое истинна любовь не пребывает: Иль действует она, или всегда страдает; Приносит скорби, крест; приносит также радость; Но временная скорбь дарит навеки сладость. При сообщении вам сего утешения, искренно благодарю за искренность вашу. Господи! «остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим, и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго». Благонамеренное ваше терпение приобретает душу; упование на Господа не посрамит. Мир вам! Здесь носится слух, что в Воронеже в соборе проявляются мощи святителя Митрофана, который епископствовал еще при первом императоре Петре Великом. Слава Богу о всем! |
| Покровительница ваша Матерь Божия! Для Нее не тайна ваше сердце: да будет Ее на вас призрение и попечение о истинном успокоении вашем. Слава Богу о всем! Июля 8-го, 1829 года 142. Княжне Татьяне Андреевне Волконской Слава Богу о всем. Возлюбленная сестра о Господе! Божие слово вашему сердцу да будет крепкою пищею и питием, одеждою нетленною, утешением радостным и жизнью вечною; прочее же, по слову Господню, само приложится вам. Не сомневайтесь – чем дальше от прелести мирской, тем ближе к истине святой, небесной!.. Поскучать, поплакать, потужить ради спасения души, ради Бога – очень полезно... Будут же стонать и плакать слезно, но бесполезно там, в вечности, все, которые не плакали во времени и не каялись о своих грехах. Да хранит вас святой Ангел. Р. S. Нет на земле истинной радости; не о чем порадоваться нам; наша радость на небеси! а здесь смерть, слезы и взаимное сострадание... Счастие, забава, светлость корон, Пышность и слава – всё только сон. Проснутся, когда познают самих себя, и ужаснутся смертного часа. Верно, вы это знаете, что всякое уныние прогоняется внимательным чтением Священного Писания и тем озаряется сердце: оно жаждет Господа и не боится смерти... Как господин наказывает непослушных рабов своих, чтобы исправились, так и Господь Бог, ради исправления рабов Своих, наказывает мир смертоносною язвою: приидут в страх Божий, помолятся – и престанет язва, и исполнится слово Писания, что «Бог гордым противится, смиренным же дает благодать» ( 1Пет 5, 5 ). «Сентября 27-го, 1830 года» 146. К Е. М. Б. Слава Богу и о всем! Сердце ваше да исполнится радости: Христос посреди нас, о Христе возлюбленная сестра и мать М. М. Блаженны плачущие, яко те утешатся. Блаженны нищие духом, яко тех есть царство небесное. Блаженны вы, когда поносят вас и уничижают за любовь вашу к Господу. Сильный Господь обогатить вас щедротами своими, который сотворил небо и землю из ничего. Вы удостоверены: кто имеет в себе Бога, тот все имеет, хотя бы и всего в свете лишился. Господь учит нас подражать кротости Его и смирению, в них покой наш. Не унывайте: чего вы здесь желаете? Какой чести? Вам все приложится, несомненно, только вы прежде ищите царствия Божьего; оно не во внешности, но внутрь вас есть, – о, коль близко!.. |
|
|
