| Обычная формула здесь такая: Universite de France, – Academie de Paris, de Toulouse и т. д. Очевидно, в таком случае, названия «Французский Университет», «Парижский Университет», «Парижская Академия», получают смысл имени не собственного, а собирательного. Что касается характера «высших курсов», то их следует различать два рода: курсы публичные, или собственно курсы, и курсы закрытые, или так называемые «конференции (Conférences). В некоторых заведениях читаются исключительно курсы публичные, как, мапр., au College de France, где читают Ренан, Вертело, Масперо, Леруа-Болье, Рибо, Шарль Левек и др. «знаменитости»; в иных – исключительно закрытые, как, напр., a l‘École pratique des Haumes Etudes, вследствие крайней специальности предметов (на этих курсах «слушатели» обыкновенно настоятельно приглашаются к деятельному «сотрудничеству», – к домашним подготовкам); в других, наконец, смешанные (во всех факультетах Университета, в тесном смысле этого слова). На публичные курсы допускаются все, без различия пола, возраста и —429— образовательного ценза. Это последнее обстоятельство иногда неблагоприятно отражается на характере преподавания, так как некоторые профессора легко и, конечно, естественно поддаются искушению, ввиду разнохарактерного состава слушателей, «упрощать» свои чтения, вследствие чего «высшие курсы» иногда получают вовсе несвойственный им характер крайней элементарности. Спешим, впрочем, оговориться: этою наклонностью к «упрощению» страдают далеко не все профессора. Можно даже сказать более: она есть лишь исключение. Большинство же с похвальным ригоризмом оставляет понимание или непонимание лекции на ответственности своих нередко случайных слушателей и слушательниц. Кстати сказать: между этими последними очень много наших соотечественниц, – так много, что своею численностью они превышают, кажется, самих туземок. Еще одна заметка кстати; в прохладный аудитории различных «курсов», особенно в жаркую пору, многие, и по преимуществу дамы почтенных лет, заходят, по-видимому, лишь затем, чтобы освежиться и отдохнуть, и нередко, – говорим это без преувеличения, – равномерный речитатив слабого, старческого профессорского голоса аккомпанируется довольно изрядным храпом какой-нибудь вольной «мученицы науки изнемогающей в непосильной борьбе со всемогущим послеобеденным морфеем... |
| Владимир Сергеевич Соловьев родился в 1853 году в Москве. Он был сын известного русского историка С.М. Соловьева . Учился он в Москве на историко-филологическом и физико-математическом факультетах Московского университета. Кандидатскую степень он в 1873 году получил на историко-филологическом факультете. По окончании университетского курса, он в течение года был вольным слушателем нашей Московской духовной академии и здесь, кроме богословия, занимался еще преимущественно философией под руководством покойного профессора —581— нашего В.Д. Кудрявцева. Можно, во всяком случае, сказать, что эти занятия оказали влияние на его магистерскую диссертацию, – «Кризис западной философии, против позитивистов» (1874 г.), – которую он защитил потом в Петербургском университете 1775 . По получении степени магистра, Владимир Сергеевич в 1875–1877 годах состоял доцентом в Московском университете по кафедре философии. Профессорскую службу он вскоре оставил, сделавшись членом ученого комитета при Министерстве Народного Просвещения (1877–1881 гг.) и занявшись составлением докторской диссертации. Диссертацию эту, под заглавием «Критика отвлеченных начал» (1880 г.), он в 1880 году защищал в Петербургском университете и получил за нее степень доктора философии. После защиты диссертации он не надолго снова выступает на профессорском поприще (в течение двух лет – 1880 и 1881 гг. – был приват-доцентом в СПб. Университете и преподавал на высших женских курсах), но с 1881 года посвящает себя исключительно научно-литературным и публицистическим трудам. Эти труды собственно и создали ему ту широкую известность, о которой мы только что говорили. Но справедливость требует сказать, что почти во всех главных и основных чертах Владимира Сергеевича раскрыто уже в раннейших его трудах. Литературная деятельность В. С. Соловьева началась очень рано. Первое из известных нам его произведений, – «Мифологический процесс в древнем язычестве», – напечатано было в «Православном Обозрении» за 1873 г. (кн. 11). Там же продолжало появляться и большинство последующих его сочинений до половины 1886 года. То обстоятельство, что В.С. около половины времени, обнимающего его литературную деятельность, печатался в духовном журнале, легко объясняется общим характером и преобладающим интересом его работ. Работы эти – почти исключительно богословско-философского характера. Но, не говоря уже о богословии, которое почти никогда не находило себе доступа |
| Однако, в своих воззрениях, Богословский иногда и устойчиво консервативен. Так, он остается по-прежнему убежденным в том, что из женщин не может выйти крупных ученых. 24 января 1916 г. записал: «Для ученой деятельности нужно творчество: эта деятельность не есть пассивное усвоение, а творчества нет у женщины. Нет женщин-композиторов, нет поэтов, нет живописцев – не может быть и крупных ученых, хотя могут быть и нужны, и должны быть очень образованные. Мы работаем на Высших курсах над повышением уровня женского образования, над вооружением женского труда знанием, а не для выработки женщин-ученых». Между тем, Мария Склодовская-Кюри к тому времени уже дважды была удостоена Нобелевской премии (по физике – в 1903 г., по химии – в 1911 г.), широко известно было о математике Софье Ковалевской, в России уже творила скульптор А. Голубкина, выдающийся петербургский историк-медиевист и палеограф О. А. Добиаш-Рождественская получила степень магистра (в 1918 г. она станет и доктором наук), уже проявили себя и Анна Ахматова, и Марина Цветаева, называемые сегодня в ряду великих русских поэтов. Ожидают пристального внимания методистов преподавания истории и тех, кто сам занят преподаванием в вузах, наблюдения Богословского о своих лекциях и руководимых им семинарах («семинариях», «просеминариях» по терминологии тех лет) – как дополнять «старый курс» выписками из «вновь прочитанной литературы, как «возбуждающе действует» на лектора «полная аудитория», побуждая говорить без всяких записок, и др. Из записей узнаем, что особенно не удовлетворяет Богословского при совмещении исследовательской и преподавательской деятельности. Запись 9 ноября 1915 г.: «Я плохо читаю, между прочим, и потому, что читаю два разных курса, и веду четыре разных семинария, а мысль всецело направлена на «Биографию» (Петра Великого. – С. Ш.). Внимание рассеивается. Так разбрасываться нельзя». За пять дней до того, 4 ноября написал: «Преподавательская работа мешает научной работе, а научная работа отвлекает внимание от преподавания: вот тягость профессорства». Незадолго до того, 24 октября 1915 г., записывает: «Я повторяю старое, а как бы хорошо было бы на каждой лекции сообщать что-либо новое и составлять ее заново. Но для этого надо бы читать всего 3–4 часа в неделю, т. е. служить в одном только Университете». Но концентрация подобных мыслей выявилась лишь на нескольких страницах дневника и объясняется, можно думать, недовольством тем, что не мог в это, именно, время заниматься и «Петриадой» (ибо 4 ноября записал: «Удосужился несколько заняться биографией Петра, которая совсем за последнее время не двигалась»). |
| С 1899 г. З. назначен на должность экстраординарного профессора кафедры русской гражданской истории. В 1901 г. вошел в состав Совета КДА. В дек. 1902 г. получил степень доктора церковной истории за 1-й т. исследования о жизни и творчестве А. С. Хомякова . Этот труд был отмечен премией Московского и Коломенского митр. Макария (Булгакова) и почетным отзывом АН. В апр. 1904 г. назначен сверхштатным ординарным профессором академии, в 1906 г. переведен на штатную должность. В 1906 г. вошел в состав правления КДА, с февр. 1907 г. исполнял обязанности инспектора КДА. В 1905 г., во время общероссийских студенческих волнений, З. вел переговоры с бастующими студентами, а также был их полномочным представителем в академическом руководстве. Благодаря ему удалось возобновить прерванные занятия и организовать жизнь академии в новых условиях. З. был избранным от КДА членом Предсоборного Присутствия РПЦ 1906 г. В 1908 г. за работу «Значение великой Московской смуты в общем ходе политического развития допетровской Руси» (К., 1908) получил похвальный отзыв Совета КДА и 2-ю премию митр. Макария (Булгакова). В 1908 гг. совместно с профессорами П. П. Кудрявцевым и В. И. Экземплярским проводил при КДА заседания Религиозно-философского об-ва (в 1914 переименовано в Научно-философское об-во - см. Религиозно-философские общества в России , нач. XX в.). Об-во, в т. ч. под рук. З., издавало ж. «Христианская мысль» (1916-1917). Вместе с др. профессорами возглавлял философско-богословский, словесно-богословский кружки в академии. В 1907 г. открыл вечерние общеобразовательные жен. курсы по программе 5-7-х классов жен. гимназий. С 1909 г. З. преподавал гражданскую историю в жен. гимназии А. Жекулиной и, возможно, на открытых ею вечерних жен. высших курсах. В марте-апр. 1908 г. в ходе ревизии в КДА еп. Волынский Антоний (Храповицкий) высоко оценил преподавательскую и исследовательскую деятельность З. Тем не менее еп. Антоний выразил несогласие с его позицией по вопросам духовной школы на заседании Предсоборного Присутствия, а также был недоволен его покровительством бастующим студентам, подверг критике чтение З. специальных курсов и работу со студенческими об-вами, видя в этом ущерб ученым и учебным занятиям и коммерческий интерес. Еп. Антоний опубликовал «Отчет о Высочайше назначенной ревизии КДА в марте-апреле 1908 г.». В числе профессоров академии З. выступил в защиту КДА, подвергнувшейся строгой критике ревизора, в брошюре «Правда о КДА» (1910). Сохранился ответ З. на отчет еп. Антония об академии (НБУВ ИР), которая, по его мнению, представляла собой «клеточку живого русского организма» и переживала вместе со всем организмом и политические события в стране. Участие в академических студенческих научных об-вах З. объяснил своей обязанностью быть «нравственно-объединительным центром» и сообщил, что не получал за это денег. |
| Здесь только я почувствовал возможность действительного пастырствования. В Каз[анском] соборе собственно прихода нет и прихожан почти тоже. Характер отношений причта какой-то сухой, холодный и формальный. Здесь не то: никто не бежит от богослужения, наоборот, сами идут и создают. В четверг устроил причтовое собрание[...]. Но вот беда: Г.П.У. почему то приказало меня отвести. Староста просил Мичурина [xiv] ; тот хотел поговорить сам о причинах. Во всяком случае, надо добиваться, так как в правах я не поражен, а мои соузники Пр[еосвященный] Венедикт и Богоявленский допущены[...] выясняется обо мне вопрос. Боюсь, что придется доходить до Смольного, а м[ожет] б[ыть] до Москвы. С поступлением в собор несколько поправляемся; а то дожили до краю: 1 блюдо и черствый хлеб без перемен все время, да и на то денег не было. На уплату за электричество уже Нина Никитина достала 10 руб. от Николы Трунилы (о. М.Митроцкий)[...] [xv] . На богословских курсах б. II благочиния, а теперь Центрального района, в среду 20 марта (2 апр[еля]) меня избрали заведующим и предложили читать Церк[овную] Историю в паст[ырском] училище. Опять я буду завален делом, и с трудом удастся привести в исполнение свои планы о написании разных работ. 5/18 апреля С моим утверждением в Никольском соборе все еще затяжка. Староста добивается. Двадцатка оч[ень] желает. Собор подготовляем к празднику. Я написал весь распорядок богослужения. Жалко только, что срывают праздник - по-видимому, субботу и понедельник устроят рабочими днями, а вместо них отдых дадут 1-4 мая, т.е. не в начале, а в конце Пасхальной недели. Ну, как это назвать иначе, как не намеренным отвлечением, и затруднением для верующих праздновать свой главный праздник. А все говорят, что религия не преследуется... Во вторник 2/15 апр[еля] вечером, по записке Н.В.Чеп[урина] [xvi] , собрались у М.П.Чельцова [xvii] . Был Пр[еосвященный] Венедикт и о. П.Чуев [xviii] . Речь шла о способах приема, нежелательных (освящение), и вообще о нежелательности дальнейшего присоединения. Было предупреждение о возможной высылке безработного духовенства. Я поднял вопрос о необходимости поставить в известность Патриарха о критическом положении в Петрограде и серьезно побудить его к принятию тех или иных мер к ликвидации раздора. Политический мотив у обновленцев теперь, с реабилитацией Патриарха, отпал, и можно было бы найти пути к ликвидации. Делается ли что-либо в Москве? Как смотрит на возможность этого гр[ажданская] власть? Все эти вопросы необходимо уяснить в Москве и решительно повлиять на Патриарха. Со мной согласились. Вопрос был только в том, кого послать. Пр[еосвященный] Венедикт отказался ехать, я предложил М.П.Чельцова как члена авторитетного для епархии, для Патриарха, известного м[итрополиту] Евдокиму, прямого и решительного, кстати, вообще, неодобряющего политику Патриарха. |
| —273— целой химической лабораторией, 509 что, конечно, отнюдь не разрешая основного вопроса, лишь перемещает его от одной загадки к другой. Вообще нетрудно заметить, что закон эволюции открывает столь же безграничное поле для включения самых разнообразных явлений жизни в пределы наследственности, приспособления, клеточной памяти и т. п., как и бесконечная делимость атомов или бесчисленное размножение видов энергии – для явлений физических. Знаменитый закон Дарвина, установивший понятие об естественном и половом подборе, доставляет и теперь чуть ли не главный материал для апологетической полемики, хотя казалось бы, что он не мог возбудить особенной тревоги с этой стороны уже по одному тому, что представляет собою лишь остроумную догадку, обоснованную, за недоступностью требующегося, векового опыта, лишь на сравнительно очень немногочисленных и неубедительных опытах искусственного подбора, являющегося лишь некоторой аналогией естественного. Но отличаясь, в сущности, от общего закона эволюции лишь привнесением учения о борьбе за существование, закон Дарвина является шагом вперед, лишь как одна из попыток к объяснению большинства феноменов жизни Поэтому и здесь, как только мы пожелали бы возвести его в абсолютный закон природы, тотчас же оказалось бы необходимым положить краеугольным камнем его веру в чистую случайность появления выгодных для вида первичных особенностей, да еще, пожалуй, и загадочный факт поддержания и сохранения каждой из них в течении того периода, пока еще не достигнута надлежащая интенсивность, достаточная для первого выступления данной особенности на арену борьбы за существование, в чём совершенно справедливо сомневаются Негели и Бэр. 510 Даже самое понятие вида есть, в сущности, не что иное, как один из догматов научной веры, если и не вполне «суеверие», как, быть может, уже чересчур решительно выражается Ланге. 511 «Если бы» – говорит он далее – «че- —274— ловек начал своё изучение существ природы с низших животных, то, вероятно, никогда не возникло-бы столь свято чтимое многими понятие вида. Взгляд, который мы в настоящее время должны составить себе на весь ряд организмов, не представляет уже ряда ступеней идущих в правильном и ясном порядке от низшего до высшего; но мы имеем перед собою огромный нижний этаж всей системы, который еще находится в постоянном движении, а из него подымаются вверх всё резче и резче обозначенные и яснее разделенные формы высших растений и животных». 512 |
| д. и т. д. Духовное развитие органического мира шло параллельно с физическим. У высших млекопитающих можно находить начатки языка, чувства долга, даже религии. Ясно, что при такой постановке дела история человечества становится только ветвью истории органического мира. Факторы истории нужно отыскивать в животном царстве. Берлога медведя, нора лисицы и хижина бобра должны быть учитываемы при рассуждении об архитектурных созданиях человечества. Если естествознание стало естественной историей, то с другой стороны история стала считать себя такой же наукой, как естествознание. Выработаны были схемы, по которым должна двигаться экономическая, социальная и религиозная жизнь человечества. На книжном рынке стало появляться множество трактатов с заглавиями – эволюция семьи, эволюция собственности, эволюция религии. Писать подобные трактаты очень легко. Стали появляться курсы истории без имен —477— и фактов, в этих курсах представлялась только экономическая и государственная эволюция народов. В области истории, как и в сфере положительных наук, стали пророчествовать. В области религии естествознание и история пришли в решительное столкновение с религиозным представлением промысла. Промысл по богословскому представлению состоит во 1) в том, что естественный порядок вещей имеет в виду нравственные цели и во 2) в том, что противоестественным образом расстраиваемый естественный порядок исправляется сверхъестественным образом во имя тех же нравственных целей. Промыслом предполагается существование свободы у конечных тварей и связь Божества с человечеством. Верующий взор целесообразность мирового порядка, являющуюся выражением божественного промышления о мире, открывает везде. Вот передо мной статья G. Van der Mensbrugghe в последней книжке естественно-научного журнала Revue des Questions scientifiques (1911, Juillet) – о четырех провиденциальных свойствах воды: 1) вода имеется везде, где только человек может вынести климат; 2) вода при замерзании расширяется, этим обусловливается возможность существования в наших реках водяной фауны; 3) вода испаряется при всякой температуре, этим между прочим обусловливается смягчение холода у полюсов и жары у экватора; 4) вода заключает в себе громадное количество теплоты и силы. Размышление об этих свойствах воды направляет мысль автора к высшему Устроителю мира. Точно также мысль верующего в исторических фактах всегда готова усматривать проявление действия божественной десницы. Уже Мефистофель определяет себя так, что он хочет делать зло, а делает только добро, а из наблюдений над действительностью мы можем видеть, как зависть, злоба и эгоизм производят то, что в конце концов является благо. История Иосифа, сущность которой сводится к тому, что вследствие попытки погубить человека спаслись от ужасных последствий голода целые народы, эта история на самом деле повторяется часто. Отсюда разумеется не следует, что нужно делать зло, чтобы вышло добро: из добра всегда выйдет больше добра, чем из зла. Но эти факты |
| --------- Н.Ч. Заиончковский и П.П. Мироносицкий оба работали в Комиссии по исправлению богослужебных книг. Проблемы церковнославянской книжности и языка богослужения занимали важное место в их научной и практической деятельности. Однако отношение к церковнославянскому языку и проблеме перевода богослужебных текстов на русский язык у них было совершенно непохожим. Для Н.Ч. Заиончковского переведенный на русский язык текст максимально дистанцирован от церковнославянского. Русский и церковнославянский для него разные языковые системы. П.П. Мироносицкий воспринимает русский и церковнославянский как функциональные стили одного языка. Его русские переводы содержат значительное количество церковнославянских элементов и принципиально не противопоставляются стандартному богослужебному тексту. Однако и Н.Ч. Заиончковский, и П.П. Мироносицкий не допускают мысли о введении русского языка в богослужение: перевод на русский язык, так же как и исправление стандартного церковнославянского текста, служит лишь для прояснения затемненного смысла. 181 Причины составления этой книги и обстоятельства ее утверждения к печати изложены в составленном им Прошении от 21 сентября 1912 года (см. Приложение 1). 182 В ПЦР VII, с. 341 в качестве года смерти указан 1918 год, однако в постановлении Синода от 6/19 марта 1920 об ассигновании прот. А.М. Станиславскому средств на похороны Н.Ч. Заиончковского сказано, что он скончался 22 февраля в Брестском центральном госпитале. Очевидно, что речь идет о 1920, а не о 1918 годе – РГИА, ф. 831, оп. 1, 24, л. 47. 187 См. Нахимов 1911, Нахимов 1913а, Нахимов 1913б, Мироносицкий 1912а, Мироносицкий 1913а, Мироносицкий 1913в, а также Приложение 2. 188 Порфирий Петрович Мироносицкий (10.01.1867–1.03.1933) закончил Казанскую духовную академию. С 1891 по 1913 г. занимался преподавательской деятельностью. С 1913 г. являлся постоянным членом Училищного совета при Синоде, работал редактором газеты «Приходской листок» (1914–1915 гг.) и других изданий, адресованных учителям. После революции работал в театральном отделе Наркомпроса. Вместе с ним здесь работали А. Ремизов и Вс. Мейерхольд. В 1920 г. П.П. Мироносицкий был избран профессором Богословского института. В 1925 г. он преподавал греческий и церковнославянский язык, а также церковное пение на Высших богословских курсах, а в 30-е годы – русский язык в Ленинградском политехникуме путей сообщения. П.П. Мироносицкий – автор значительного числа учебных пособий по русскому языку, церковному пению и церковнославянскому языку (Сорокин, Бовкало и Галкин 1997, с. 133–134). |
| Елеосвящение продолжают совершать и над тяжелобольными людьми. Священники, которые совершают это Таинство, хорошо знают, что после него обычно наступает перелом в болезни: человек либо быстро идет на поправку, либо в течение короткого времени умирает. Из-за этого иногда можно услышать мнение, что Соборование – это своего рода «сборы на тот свет», и здоровым людям лучше с этим Таинством повременить. Но это суеверие. Сейчас отношение к Елеосвящению постепенно меняется, и очень многие христиане стараются участвовать в Соборовании каждый Великий пост . Священство В отличие от некоторых других христианских конфессий в Православии все духовенство состоит из мужчин. Однако это ничуть не умаляет достоинство женщин в Православной Церкви, они могут принимать участие в деятельности прихода, неся различные послушания, не относящиеся к священству. Священнослужителей готовят в специальных учебных заведениях – духовных семинариях и академиях, а также в богословских институтах. Обычно на последних курсах или по окончании выпускники рукополагаются, то есть становятся диаконами или священниками. Без богословского образования получить сан очень сложно. Еще во время учебы будущие священнослужители определяются, по какому пути – «белого» или «черного» духовенства – им идти. «Черное» духовенство – это монахи. Монахи могут быть как просто диаконами и священниками, так и епископами, то есть занимать высшие руководящие должности в Церкви. Вся высшая церковная иерархия принадлежит «черному» духовенству. «Белое» духовенство (женатые священнослужители) священники и диаконы. Есть еще один путь священства – целибат. Но эта форма служения широкого распространения в России не получила. В отличие от монахов, которые дают три обета: послушания, нестяжания (бедности) и безбрачия, целибаты не имеют права только жениться. Целибаты могут продвигаться по иерархической церковной лестнице, но, как и «белое» духовенство, до определенного предела; чтобы достичь высших ступеней в церковной иерархии, им необходимо принять монашество. |
| 288 Карташев Антон Владимирович (1875 – 1960) – историк, педагог, церковно-общественный деятель. Выпускник Пермской дух. семинарии (1894) и С.-Петербургской дух. академии. 1900–1905 гг. – доцент кафедры истории Русской Церкви С.-Петербургской дух. академии. С 1905 г. работник Публичной библиотеки. 1906–1918 гг. – преподаватель истории Церкви на Высших женских (Бестужевских) курсах. Председатель Петербургского Религиозно-философского общества (1909). С 20 марта 1917 г. – товарищ обер-прокурора Св. Синода, с 25 июля 1917 г. – обер-прокурор, 5 августа – 25 октября 1917 г. – министр вероисповеданий Временного правительства. С июля 1917 г. – член конституционно-демократической партии. Член Предсоборного Совета и Поместного Собора 1917–1918 гг. 25 октября 1917 г. – 26 января 1918 г. находился в заключении. Один из руководителей организации «Национальный центр». В январе 1919 г. эмигрировал. С 1925 г. – профессор Богословского института в Париже. Автор большого числа научных публикаций. 299 Горчаков М.И., протоиерей. История Русской Церкви под управлением Святейшего Синода. Том первый. Учреждение и первоначальное устройство Святейшего Правительствующего Синода (1721–1725 гг.). Сочинение С.Г. Рункевича . СПБ. 1900. Стр. 429+II/Отчет о сорок третьем присуждении наград графа Уварова//Записки Императорской Академии Наук. – СПб., 1902. – С. 15–62. 306 Рункевич С. К вопросу об учреждении Святейшего Синода//Странник. – 1903 (апрель) – С. 620–621. 310 Рункевич С. К вопросу об учреждении Святейшего Синода//Странник. – 1903 (апрель) – С. 625–626. 313 Quod licit Jovi, non licit bovi (римская пословица) – что позволено Юпитеру, то не дозволено быку. 314 Рункевич С. К вопросу об учреждении Святейшего Синода//Странник. – 1903 (апрель). – С. 629–630. 316 Верховский Павел Владимирович (1879 – 1943) – юрист, историк, педагог. Выпускник юридического ф-та С.-Петербургского университета (1902); оставлен при университете по кафедре церковного права (1903–1906). Выпускник С.-Петербургской дух. академии (1902–1906), кандидат богословия. |
|
|
