| Это значение развилось из прежнего по связи генеалогических мест с территориальными: когда сыновьям становилось трудно высчитывать своё взаимное генеалогическое отношение по отцам, они старались разместиться по волостям, в которых сидели отцы. Такое значение отчины находило опору в постановлении одного княжеского съезда. Ярославичи Изяслав и Всеволод обездолили несколько осиротелых племянников, не дали им отцовских владений. По смерти последнего Ярославова сына Всеволода, когда Русью стали править внуки Ярослава, они хотели мирно покончить распри, поднятые обиженными сиротами, и на съезде в Любече 1097 г. решили: " ...кождо да держит отчину свою " . т. е. сыновья каждого Ярославича должны владеть тем, чем владел их отец по Ярославову разделу, Святополк Изяславич - Киевом, Святославичи Олег с братьями - Черниговской землёй. Мономах Всеволодович - Переяславской и т. д. Как видно из последующих событий, съезд не давал постоянного правила, не заменял раз навсегда очередного владения раздельным, рассчитан был только на наличных князей и их отношения, а так как это были всё дети отцов, между которыми разделена была Русская земля по воле Ярослава, то легко было восстановить этот раздел и в новом поколении князей так, что территориальные их отчины совпадали с генеалогическими. Точно так ещё до съезда поступил Мономах, когда Олег Святославич, добиваясь своей отцовской волости, подступил в 1094 г. к Чернигову, где тот посажен был своим отцом не по отчине. Мономах добровольно уступил Олегу " отца его место " , а сам пошёл " на отца своего место " в Переяславль. Но потом, когда генеалогические отношения стали запутываться, князья всё крепче держались территориального распорядка отцов, даже когда он не совпадал с генеалогическими отношениями. Благодаря тому по мере распадения Ярославова рода на ветви каждая из них всё более замыкалась в одной из первоначальных крупных областей, которыми владели сыновья Ярослава. Эти области и стали считаться отчинами отдельных княжеских линий. Всеволод Ольгович черниговский, заняв в 1139 г. |
| На подобных условиях с некоторыми изменениями подчинились Василию Темному князья суздальские. Здесь вотчины удельных князей не отнимались и не покупались, а князья сами по договору отказывались от них и получали их обратно как пожалование; в отличие от второй формы подчинения здесь служебные обязательства становились источником владельческой зависимости; но в отличие от первой формы служебный договор обеспечивался уделом, служебные отношения связывались с. владельческими. В Московском княжестве две последние формы зависимости удельных князей нашли особенно успешное применение, и Василий Темный в конце своего княжения мог с некоторым преувеличением сказать новгородскому владыке, что ему дана власть над всеми князьями русскими. Мы проследили два процесса, которыми создавалось политическое и национальное значение Московского княжества и его старшего князя. Один процесс расширял территорию и внешнее влияние этого княжества, другой собирал элементы верховной власти в лице старшего из московских князей. Эти успехи были закреплены встречей благоприятных условий, выпавших на долю этих князей и поддержавших действие первоначальных причин усиления Москвы. ВЛИЯНИЕ ТАТАРСКОГО ИГА. Прежде всего татары стали в отношение к порабощенной ими Руси, устранявшее или облегчавшее многие затруднения, какие создавали себе и своей стране северно-русские князья. Ордынские ханы не навязывали Руси каких-либо своих порядков, довольствуясь данью, даже плохо вникали в порядок, там действовавший. Да и трудно было вникнуть в него, потому что в отношениях между тамошними князьями нельзя было усмотреть никакого порядка. С этой стороны верхневолжские Всеволодовичи стояли гораздо ниже своих предков, днепровских Ярославичей. У тех мелькали в головах хоть шаткие идеи старшинства и земского долга; эти идеи иногда направляли их отношения и сообщали им хотя бы тень права. Всеволодовичи XIII в. в большинстве плохо помнили старое родовое и земское предание и еще меньше чтили его, были свободны от чувства родства и общественного долга. |
| В это время уже более не слышно о старейшинстве того или иного князя во всей Руси, речь идет только об отдельном старейшинстве в «Мономаховом племени» и особо - среди черниговских Ольговичей. Реальное политическое влияние все более забирал в руки признанный старейшим среди всех Мономашичей (включая и волынских потомков Изяслава Мстиславича) владимиро-суздальский кн. Всеволод (Димитрий) Юрьевич Большое Гнездо, младший брат Андрея Боголюбского. Со времени договора о Киеве 1181 г. он стабильно, с небольшим перерывом, до своей смерти в 1212 г. удерживал сюзеренитет над Новгородом, предвосхищая позднейшую связь новгородского стола с Владимирским великим княжеством . В 1188-1198/99 гг. верховную власть Всеволода признавал и последний галицкий князь из рода Ростиславичей Владимир Ярославич. Еще ранее, в самом начале княжения Всеволода (в 1177), в зависимости от него оказались рязанские и муромские князья. Тем самым номинальное верховенство владимиро-суздальского князя простиралось на всю Русь, кроме Чернигова. Такое его положение отразилось и в его титуле: именно ко Всеволоду Большое Гнездо с сер. 80-х гг. XII в. впервые в древнерус. практике начало систематически прилагаться определение «великий князь», ставшее с тех пор офиц. титулом владимиро-суздальских, а затем и московских князей. Тем более показательно, что, несмотря на благоприятную для себя ситуацию, Всеволод, как и Андрей Боголюбский, никогда не делал попыток вокняжиться в Киеве. Формирование полицентрического статуса Д. Р. (2-я пол. XII - 1-я треть XIII в.). Упадок политического значения Киева, превращение его в предмет притязаний со стороны князей из различных княжеских группировок стали следствием развития Древнерусского гос-ва, намеченного еще Любечским съездом. Ко 2-й пол. XII в. отчетливо обнаружилась тенденция к образованию неск. территориально стабильных крупных земель-княжений, политически мало зависевших как друг от друга, так и от перемен в Киеве. Такому развитию способствовал отмеченный выше рост политического влияния местных элит и городского населения, предпочитавших иметь «собственных» князей - династию, интересы к-рой были бы крепко связаны с судьбой того или иного регионального центра. Это явление часто характеризуется как «феодальная раздробленность», что ставит его в один ряд с политическим партикуляризмом в странах классического феодализма (Франция, Германия). Однако правомерность такого определения остается под вопросом в силу происхождения земель-княжений не из феодальных пожалований, а из династических разделов. Главным препятствием на пути обособления земель были постоянные переделы столов и волостей, обычно сопровождавшие появление в Киеве нового князя. Первыми обособились земли, князья к-рых были исключены из числа наследников киевского стола: Полоцкая, Галицкая и Муромо-Рязанская. Полоцкая земля |
| Мы не станем говорить, что правосудие от того только было дурно, что сами служители правосудия были дурны. Нет, причина лежит гораздо глубже: она коренится в нравственных понятиях того времени. Известно, что такие нравственные понятия, как понятия о чести, долге и справедливости, развиваются в сознании народа не вдруг, а постепенно, сообразно с развитием его цивилизации, и что в первобытном состоянии человек даже и не предполагает ничего подобного. Ложь, например, была не возможна у первобытных Славян не потому, чтоб они сознавали безнравственность лжи, или чтоб у них было развито понятие о чести, а просто потому, что, по их религиозным представлениям, лжец низводил на себя гнев божества, и то, что мы теперь относим к случайностям жизни, как возможность утонуть, умереть от молнии, быть зашибленным деревом или камнем, считалось как бы следствием гнева божества, оскорбленного лжецом. Правда, Русь, в рассматриваемую нами эпоху, считала себя христианскою страной, а христианская нравственность, возведенная в обязанность, существенно отличается от нравственности языческой, результата непосредственного чувства, как все в языческом мире. Но прекрасные христианские идеи тогда только могут приносить пользу, когда они принимаются народом умственно развитым; в противном случае они – семена, упавшия на каменистую почву, которая не даст им средств взойдти. Нет нужды говорить, как низко было развитие русского общества того времени, а потому естественно, что и нравственное сознание этого общества было слабо. Под 1073 годом летописец заносит следующее: «Вздвиже дьявол котору (кромолу) в братьи сей Ярославичих»... Святослав со Всеволодом пошли на Изяслава; Изяслав удалился, а братья вошли в Киев и сели на столе в Берестовом, «преступивше заповедь отню. Святослав же бе начало выгнанью братню; желая большей власти, он прельстил Всеволода, говоря: «Яко Изяслав сватится со Всеславом, мысля на паю; да аще его не вариве, иметь нас прогнати» 58 . В этом факте вот что замечательно: Всеволод, который, по отзыву летописца, «бе издетьска боголюбив, любя правду, набдя убогыя» 59 , верит простому наговору на Изяслава? При этом нужно еще заметить, что сам Изяслав был человек весьма добрый и честный, чего, конечно, не мог не знать Всеволод. Если, несмотря на это, он поверил простому наущению, то до чего же слаба была в то время вера в нравственное достоинство человека и его честность ! |
| Скоро война кончилась. Города отворяли ворота; два Князя отдалися в плен. Всеволод Святославич бежал из Киева, заключился в Чернигове и с горести умер; а брат его, Глеб, видя опустошение земли своей, покорностию и дарами купил мир. Победители отдали Киев Ингварю Ярославичу Луцкому, который добровольно уступил его Князю Смоленскому. 1215 г. Храбрый Мстислав, учредив порядок в завоеванной Днепровской области, возвратился в Новгород, но скоро объявил жителям на Вече, что дела отзывают его в южную Россию; что он будет всегда защитником Новогородцев, однако ж дает им волю избрать себе иного Князя. Народ сожалел об нем; долго рассуждал, кем заменить Князя столь великодушного; наконец отправил Посадника, Тысячского и десять старейших купцов звать Феодора Всеволодовича, Мстиславова зятя. Ярослав-Феодор начал свое правление строгостию и наказаниями, сослав в Тверь некоторых окованных цепями чиновников, велел разграбить двор Тысячского, оклеветанного врагами, взяв под стражу сына и жену его. Возбужденный самим Князем к действиям своевольным, народ искал жертв, новых преступников; умертвил сам собою двух знаменитых граждан; а Князь с досады на сих мятежников уехал в Торжек. Между тем в окрестностях Новагорода сделался неурожай: Ярослав, ослепленный злобою, захватил весь хлеб в изобильных местах и не пустил ни воза в столицу. Тщетно послы убеждали Князя возвратиться: он задерживал их в Торжке, призвав к себе жену из Новагорода, где уже свирепствовал голод. Четверть ржи стоила около трех рублей шестидесяти копеек нынешними серебряными деньгами, овса рубль 7 копеек, воз репы два рубля 86 копеек. Бедные ели сосновую кору, липовый лист и мох; отдавали детей всякому, кто хотел их взять, – томились, умирали. Трупы лежали на улицах, оставленные на снедение псам, и люди толпами бежали в соседственные земли, чтобы избавиться от ужасной смерти. В последний раз Новогородцы молили Ярослава утешить их своим присутствием. «Иди к Св. Софии, – говорили они: – или скажи, что не хочешь быть нашим Князем». |
| Я думаю, профессор Данилевский не хуже профессора Ужанкова знает о том, что перед тем, как князь Александр послал передовой отряд Домаша Твердиславича во владенья Ливонского Ордена, рыцари-крестоносцы захватили вероломно, не объявляя войну, Изборск. Затем предатели из «немецкой партии» с боярином Твердилой открыли им ворота Пскова. Немецкие отряды грабили новгородские обозы уже у Луги и Тесова, разоряли новгородские владения, угоняя скот, убивая людей. Немецкий летописец хвастливо писал «вопль и плач стоял в русских пределах». Ливонцы построили на новгородской земле свой замок - Копорье, стремясь отрезать Новгород от выхода к Балтике. Так, что это был не пограничный конфликт между соседями, а методичный натиск на Русь. Данилевский не может не знать, что прежде чем разгромить врага на берегу пограничного Чудского озера, разделявшего владения Ордена и русские земли, святому князю Александру пришлось брать штурмом Копорье, затем освобождать русские города Изборск и Псков. Кстати, должен Данилевский помнить, что и Дерпт - это бывший русский Юрьев, основанный Ярославом Мудрым и захваченный крестоносцами. Заявляя, что Русь почти без борьбы склонилась под власть Золотой Орды, помнят ли млечинские эксперты о том, как и почему отец Невского, Ярослав Всеволодович, которому пришлось хоронить мертвых и отстраивать разоренные и сожженные города, вынужден был признать власть хана? Князю Ярославу было ясно, что у разоренных и обескровленных русских княжеств не было сил в то время сопротивляться многочисленным полчищам монголо-татар. Но, несмотря на то, что Ярослав Всеволодович признал власть хана Золотой Орды, он был отравлен в Каракоруме. Как писал папский легат Плано Карпини, также находившийся в то время в Каракоруме, князя Ярослава отравили «чтобы монголы могли окончательно овладеть землей русских». Неужели им неизвестно, что татаро-монголы, чтобы окончательно покорить Русь и подавить саму мысль о сопротивлении, совершали и после Батыя опустошительные нашествия на русские земли? Счет лет в то страшное время велся «от Неврюевой рати», «от Тудуновой рати»... Александр Ярославич побывав с отцом в Каракоруме, в далекой Монголии, на берегах Онона и Керулена, хорошо представлял силу империи, созданной Чингизханом. Огромной державы, которая простиралась от Желтого моря и Тихого океана на Востоке до Тигра и Ефрата на Западе и включала в себя десятки племен и народов. |
| Он дает материал, во-первых, для характеристики эволюции раннефеодального государства, во-вторых, для изучения вопроса об истории Русской Правды. К концу XI b. в связи с развитием феодального способа производства усложняется государственный аппарат. Появляется более широкая и разветвленная сеть княжеских агентов, выполняющих функции суда и управления. Усиливается средостение между верховной княжеской властью и народом в лице всевозможных тиунов, вирников, мечников и т. д. Их содержание ловится на трудовое население. Одним из источников обеспечения всех этих княжеских дружинников, деятельность которых сосредоточивалась в различных административных и судебных органах, все более отрывавшихся от народа, были доходы от тех дел, которые они вершили, в частности от возраставших судебных штрафов, шедших в княжескую казну. С расширением и углублением сферы феодальных отношений усиливались противоречия общественной жизни, находившие внешнее выражение в ссорах, распрях, столкновениях, возникавших на почве борьбы за землю, за власть, за права и Привилегии, за личную свободу. Увеличивалась деятельность суда как блюстителя феодального правопорядка, а в его аппарате все большую роль начинала играть младшая дружина, заинтересованная в повышении денежных сумм, взыскивавшихся с населения, и старавшаяся завоевать ведущее место в политической жизни. И дело здесь было не столько в государственной близорукости и дряхлости Всеволода, сколько в общей закономерности общественно-политического развития 772 . На данном этапе суду была уже нужна Правда новой редакции, в которой старые правовые нормы были бы изменены и дополнены в соответствии с требованиями жизни. Очевидно, это имел в виду летописец, когда говорил, что Всеволод вначале «любяй правду», а затем его «правда» перестала «доходить» до «людей». Весьма вероятно, что летописец мыслил вполне конкретно, и «правда» для него была не абстрактным понятием, а определенным памятником права. Всеволод был одним из составителей Правды Ярославичей. Вот Повесть временных лет и хочет сказать: к концу жизни князя суд фактически от его Правды уже отступил. |
| А.Р. Андреев Скачать epub pdf Часть I. Основные города и уделы Владимиро-Суздальского княжества Владимиро-Суздальское княжество , крупнейшее государственное образование в Северо-Восточной Руси X–XIII веков на территории междуречья Оки и Волги. В процессе феодализации здесь выросли в X-XI веках города Ростов, Белоозеро, Ярославль, Муром, Суздаль. Центром земли был Ростов. Первоначально связь Ростовского края с Киевской Русью выражалась лишь в уплате дани. Местные разноплеменные дружины участвовали в походах князя Олега на Киев (около 882), и Царьград (907). Киевский князь Владимир Святославич пытался прочнее связать Ростовскую землю с Киевским государством – в Ростове княжили его сыновья Борис и Ярослав, в Муроме – Глеб. По разделу Киевской земли между сыновьями Ярослава Мудрого (1054) Ростовская земля досталась Всеволоду Ярославичу. В это время возвышается Суздаль, куда Владимир Всеволодович Мономах с переходом края в 1093 году в его владения сажал князьями своих сыновей Ярополка, затем Юрия. Суздальскому княжеству пришлось выдержать тяжёлую феодальную войну с Олегом Святославичем, пытавшемся завладеть северной вотчиной Мономаха (1096). В связи с этой усобицей Владимир Мономах основал в 1108 году мощную крепость на реке Клязьме – Владимир. Юрий Долгорукий, первый князь Суздальской земли родоначальник Владимиро-Суздальской династии, укреплял княжество и оборонял его от болгар. При нём выросли новые княжеские города и крепости, главным образом в черноземном центре княжества – «ополье» (Коснятин в устье реки Нерли – 1134, Переяславль-Залесский и Юрьев-Польский – 1152, Дмитров – 1154, укрепление Москвы – 1156). Его сын и преемник Андрей Боголюбский (1157–1174) продолжал политический курс отца на усиление княжеской власти и гегемонию княжества в русской земле. Однако её центром он считал не Киев, а Владимир, который сделал столицей княжества. В 1174 году он пал жертвой боярского заговора, в организации которого, по видимому, участвовал Глеб Рязанский. Боярская знать при поддержке Глеба Рязанского, хотела утвердить на Владимирском престоле угодных ей князей. |
| Известно, что Армяне, представляющие собой как бы вторых Евреев в отношении к той основной черте характера, чтобы поставлять цель и видеть смысл жизни в торговле и наживе, в той или иной эксплуатации людей, подобно этим последними рассеяны по всем концами земли, где может быть производима торговля и где открывается поприще для наживы. Сходство характеров, по всей вероятности, произвело сходство судьбы. Печальнейшая история прекрасной родины Армян есть та, что она с древних времени постоянно переходила из рук одних чужеземных завоевателей в руки других, подвергаясь всем бедствиям опустошения при переходе от одних к другим и всеми бедствиями угнетения во время пребывания под властью одних и других. Вследствие этого Армяне с весьма древних времени начали оставлять свою родину и расселяться по чужим землям, чтобы среди чужих людей полагать себе родину в деньгах. Между другими странами были основаны Армянами колонии и у нас в России. Откуда явились они к нами для поселения, положительным образом не известно: надлежит думать, что, с одной стороны, из Тавриды или Крыма, где начало их торговых колоний должно быть относимо к древнему времени 1588 . А с другой стороны-из Болгарии, в которую они явились, вероятно, вслед за своими сородичами Павликианами 1589 , и в которой мы находим во второй половине XI-b XII веке более или менее значительное их количество 1590 . Если верить Патерику Печерскому, в Киеве была некоторая Армянская колония уже во второй половине XI века, в правление великого князя Всеволода Ярославича: в Патерике рассказывается, что в правление Всеволода был в Киеве знаменитый врач, родом из Армян,– что он посрамлён был подвижником Печерским, преподобным Агапитом, безмездным врачом, и что в отмщение за посрамление он научил единоверцев своих отравить Агапита зельем 1591 . Если верить собственным армянским свидетельствам, то начало их поселений в Галиции относится ещё к более раннему времени, чем какое известно о Киеве, а именно – к 1060г. 1592 . Во всяком случае, относительно Галиции с Волынью принимается, что позднее являющиеся в них армянские колонии ведут своё начало от XII и XIII веков 1593 . |
| Нельзя согласиться с расчётом С. М. Соловьёва (кн. I, т. II, 432 пр.), так как нет никаких оснований считать Изяслава старше Вячеслава, а Романа старше Юрия: Изяслав женился около 109596 г., а потому родился около 108079; Святослав только потому может быть старше Вячеслава, что (Kap.II пр. 214) отец перевёл его в 1113 году из Смоленска, куда посадил Вячеслава, в Переяславль. Роман женился в 1113 году, стало быть, родился около 1098 года, и удел он получает только перед Андреем. Поэтому годы рождения сыновей Мономаха могут идти так: Мстислав 1076, Святослав 1077, Ярополк 1078 (а Святослав с Ярополком могли быть и двойни! Срав. назначение их друг после друга в Переяславль в 1113г., тогда Вячеслав мог родиться и в 1078), Вячеслав 1079, Изяслав 1080 от ГидыГаральдовны; Юрий умер по Татищеву 66 лет, 15 мая 1157 года, стало быть, родился (по старинному счёту) около 23-го апреля 109192 года, когда Вячеславу шёл 14-й год; Юрий несомненно, думаю, был старшим сыном второй супруги Мономаха, почему Мстислава он называет «детя... старейшее, Новгородьское», в отличие от старейшего только от другой жены – Ростовского. Родившись 1623-го апреля 109192 года, он мог жениться 12-го января 1108 года. Слабостию Всеволода, которому «седящю Кыеве печаль бысть от сыновець своих, яко начаша ему стужати, хотя власти ов сея, ов же другые, сей же, омиряя их, раздаваше власти», воспользовались за новгородцами, выхлопотавшими себе Мстислава, и ростовцы, следыгордыни которых видны ещё ясно вплоть до Липицкой битвы, и получили себе, подобно новгородцам 969 года, особого князя, но тоже малолетнего, – так думает относительно « хлеб едучи дедень» С. М. Соловьёв (кн. I, т. II 326 прим. 3), и мы вносим только необходимую поправку относительно Мстислава, которого получили, ещё в 1088 году, новгородцы. Обращаю внимание на выражения в описании борьбы Мстислава с Олегом «Новгородци и Ростовци» в соответствие со словами Мономаха о Мстиславе «с малым братом своим». Олег, посылая Изяслава в Ростов, смотрит со старой точки зрения на Ростов, с точки зрения до 1092 года, как на волость Мономаха, игнорируя и необычные притязания ростовцев, и распоряжение Всеволода, он берет дело «по пошлине»; летопись и Мономах рассматривают дело уже denovojure, и свой взгляд, опирающийся на отцовское распоряжение, Мономах сохраняет в течение всей своей жизни, считая Юрья князем именно ростовским, аналогично с Мстиславом новгородским, с тою только разницею, что последнему, как князю новгородскому, предстоял стол киевский, а права ростовского князя ещё недостаточно выяснились, хотя племянники не прочь были, кажется, смотреть на него как на «отрезанный ломоть» в роде того, как Ярославичи смотрели на Всеслава Полотского, а сам Юрий, как и Всеслав, не выключал себя из рода, с чем согласен был и Вячеслав Владимирович. |
|
|
