| Есть еще одно обстоятельство, о котором я хочу коротко упомянуть. С того самого дня, как умер мистер Крук, некоторые лица отрицают, что так называемое самовозгорание возможно; после того как кончина Крука была описана, мой добрый друг, мистер Льюис (быстро убедившийся в том, что глубоко ошибается, полагая, будто специалисты уже перестали изучать это явление), опубликовал несколько остроумных писем ко мне, в которых доказывал, что самовозгорания быть не может. Должен заметить, что я не ввожу своих читателей в заблуждение ни умышленно, ни по небрежности и, перед тем как писать о самовозгорании, постарался изучить этот вопрос. Известно около тридцати случаев самовозгорания, и самый знаменитый из них, происшедший с графиней Корнелией де Баиди Чезенате, был тщательно изучен и описан веронским пребендарием Джузеппе Бианкини, известным литератором, опубликовавшим статью об этом случае в 1731 году в Вероне и позже, вторым изданием, в Риме. Обстоятельства смерти графини не вызывают никаких обоснованных сомнений и весьма сходны с обстоятельствами смерти мистера Крука. Вторым в ряду наиболее известных происшествий этого рода можно считать случай, имевший место в Реймсе шестью годами раньше и описанный доктором Ле Ка, одним из самых известных хирургов во Франции. На этот раз умерла женщина, мужа которой, по недоразумению, обвинили в ее убийстве, но оправдали после того, как он подал хорошо аргументированную апелляцию в вышестоящую инстанцию, так как свидетельскими показаниями было неопровержимо доказано, что смерть последовала от самовозгорания. Я не считаю нужным добавлять к этим знаменательным фактам и тем общим ссылкам на авторитет специалистов, которые даны в главе XXXIII , мнения и исследования знаменитых профессоров-медиков, французских, английских и шотландских, опубликованные в более позднее время; отмечу только, что не откажусь от признания этих фактов, пока не произойдет основательное «самовозгорание» тех свидетельств, на которых основываются суждения о происшествиях с людьми. |
| 4. Но долго было бы, братия, перечислять порознь все дела веры. Обратимся к любви, которая уже влечёт нас к себе своею силою. Любовью всё так проникнуто, что она, по всей справедливости, может быть названа царицею всего. Хотя вера выше многих добродетелей, и надежда даёт нам много и дары её велики, но без любви ни надежда, ни вера не могут иметь твёрдости – вера, если она не будет любить себя, а надежда, если её не полюбят. Присовокупите еще, что вера полезна только себе одной, а любовь – всем. Присовокупите, что вера не без цели воинствует, а любовь помогает даже неблагодарным. Присовокупите, что вера одного не вменяется другому, а любовь простирается, мало сказать, на другое лицо – она распростирается на целый народ. Присовокупите, что вера свойственна немногим, а любовь – всем. Присовокупите, что надежда и вера временны, а любовь вечна, беспрерывно возрастает, и чем больше вверяются ей любящие её, тем обильнее она наполняет их собою. Любовь любит не за лицо, потому что она не знает лицеприятия; не за отличия почётные, потому что она не честолюбива; не за пол, потому что оба пола, и мужской и женский, для неё один пол; не по временам только, потому что она неизменяема. Любовь не завидует, потому что не знает, что такое зависть; не гордится, потому что любит смирение; не мыслит зла, потому что простосердечна; не раздражается, потому что охотно, как бы с любовью принимает обиды; не обманывает, потому что она страж веры; ни в чём не нуждается, потому что довольствуется тем, что есть у неё. Она держит в согласии и мире сёла, города и народы. Она делает так, что мечи покойно висят при бёдрах царей и не обнажаются на пролитие крови. Она преследует и теснит войны, уничтожает ссоры, разрушает права, разделяющие людей и поддерживающие самолюбие и гордость, смягчает строгость правосудия, искореняет ненависть и погашает гнев. Она переплывает моря, обходит вокруг света, доставляет народам всё необходимое посредством торговли. Могущество её коротко выражу, братия, таким образом: в чём природа отказала известным странам, то восполняется для них любовью. Как супружеское расположение она, посредством таинства брака, совокупляет двух человек в одну плоть. Она обогащает род человеческий новыми членами. Её дар, что есть на свете добрые и верные жёны, добрые, почтительные дети и истинные, попечительные отцы. Её дар, что другие – близкие или друзья нам – такие же, или даже гораздо больше, чем мы себе самим. Её дар, что мы любим слуг как детей, а слуги охотно чтут нас как господ. Её дар, что мы любим не только известных нам людей или друзей своих, а даже и тех, кого никогда не видали. Её дар, что мы изучаем добродетели предков из книг, а книги из-за добродетелей предков. |
| И. из В., вероятно самый известный из доминиканских проповедников движения «Аллилуия», в апр. 1233 г. принял участие в урегулировании конфликта между епископом и городской коммуной Болоньи. В проповедях И. из В. обличал роскошь в одежде, призывая женщин избавиться от длинных шлейфов, снять украшения и прикрывать лица вуалями. Он способствовал освобождению тех, кто были заключены в тюрьму за долги. В нач. июня И. из В. покинул Болонью и проповедовал в городах Падуя, Тревизо, Фельтре, Беллуно, Конельяно, Мантуя, Брешиа, Виченца и Верона. Речи И. из В., не являясь еретическими, зачастую вызывали негативную реакцию со стороны церковных властей. Несмотря на упоминания о сборниках проповедей И. из В., в наст. время о его гомилетических сочинениях ничего не известно. В Вероне И. из В. получил титулы «герцога и графа, правителя и подеста, герцога и правителя» (dux et comes, ducatus et potestaria, dux et rector) ( Maurisio. Cronica. P. 32-33) и в отсутствие веронского подеста Гвиццардо де Теальдиско доминиканец объявил себя его «викарием». В Виченце И. из В. получил титулы «герцога и графа». Тот факт, что простому монаху была передана власть в городе, можно объяснить крайне сложной политической обстановкой. В 1232 г. Верона по воле фактически руководившей городом семьи Монтиколи и подеста Эдзелино III да Романо перешла в лагерь сторонников императора - гибеллинов, что обострило борьбу приверженцев этой партии с гвельфами (сторонниками папы Римского) среди горожан. В Виченце титулы «герцога и графа», переданные И. из В., ранее принадлежали епископу, однако после утраты им власти над городом оставались «вакантными». Получив доступ к городскому управлению, И. из В., как и др. проповедники, преследовал цель мирно разрешить конфликты и не допустить их в будущем, законодательно зафиксировать примирение. Покидая Верону, И. из В. назначил нового подеста - венецианца Николо Тониско. Окружавшие И. из В. «викарии» и «нунции» фиксировали его судебные решения и следили за их выполнением. Во время путешествий по Ломбардии проповедника сопровождали монахи-доминиканцы Берард и Гавард из Падуи (их И. из В. отправил в Конельяно для освобождения военнопленных), Варфоломей Веронский, Иаков Бонкамби из Болоньи, Гвидо Пармский и Сосинелло Падуанский. 23 мая 1233 г. по инициативе И. из В. состоялось торжественное перенесение мощей католич. св. Доминика де Гусмана. |
| Более важен для познания провинциального деления веронский перечень римских провинций – являющийся отражением составленной около 297 года схемы римских гражданских провинций. Но опираться только на него, как делают это Жуллиан, Чвалина и Онэзоргэ – тоже не представляется нам надежным. Причина этого – невозможность доказать подлинность и достоверность названного перечня 966 . До нас он дошел в одном экземпляре. Мы ме знаем ни времени, ни места его происхождения. Этого мало. Мы не внаем ни цели его составления, ни автора его. Нам неизвестно, частная лн это работа позднейшего времени или же, как это думал Моммсен в 1862 году, оффициальный список составленной около 297 года схемы 967 . В списке, наконец, существуют, как мы видели, явные интерполяции, но мы не можем сказать, сделаны ля они были в автентическом перечне провинций или же появились в интерполированном уже экземпляре. Всего этого достаточно, чтобы относиться к нему осторожно и не особенно на него полагаться. По нашему крайнему разумению правильно установить римское провинциальное деление возможно только на основании обоих этих источников, проверяя точность одного данными другого. Исключив все провинции, находящияся одинаково в обоих списках, мы займемся только различиями и, признавая вслед за Чвалиной, Онэзоргэ и Любеком явную интерполляцию веронского перечня в отношения Пафлагонии и Великой Армении, а также неполноту никейского списка в отношении Геллеспонта, мы остановимся только на Египте, Сирии, Аравии, Месопотамии и Фригии. Что касается гражданского провинциального деления Египта и Сирии, то здесь предпочтение, по нашему мнению, всецело надо отдать веронскому перечню. Общины и епископы Александрии и Антиохии были весьма сильны. Непосредственная власть их, как мы видели, распространялась на весьма значительную область. Отсюда а priori можно сказать, что округ каждого из них уже в древнее время распространялся на всю прежнюю до-диоклетиановскую провинцию. Канон 4-ый никейского собора не мог изменить этого района, так как какон 6-ой прямо привнал обычную власть этих епископов в прежних границах. Этого мало. Подробное и тщательное рассмотрение Никейских подписей в отношении отделов названных епископов может только усугубить это недоверие. Особенно это можно сказать о Египте. Здесь в отдельных рукописях как число провинций, так и ранг епископов в каждой из них настолько разнятся, что нет никакой возможности их примирить. Повидимому, в автентическом списке никейских подписей распределения последних по провинциям вовсе не существовало. На это указывает как различное число провинций в разных списках, так и несоответствие истинному провинциальному делению подписей некоторых египетских епископов и неустойчивость ранга их седалищ 968 . Чтобы не быть голословными, приведем из издания Гельцера, Гильгенфельда и Кунца «Patrum Nicaenorum nomina» важнейшие списки подписей отцов никейского собора в отношении Египта и прилежащих стран. |
| Но этот субординационизм был не арианский» 9 . Партию омиусиан он считает здесь «правым центром» арианствующих 10 , в смысле очевидно только антианикейцев, но вождя этой партии Василия анкирского считает «одним из достойнейших лиц своего времени, серьёзным богословом», который «если и расходился с Афанасием, то только – в подробностях» 11 . Писавший под руководством В.В. Болотова В. Н. Самуилов 12 прямо не признаёт омиусиан арианами, и в этом же смысле высказался в 1891 году и сам В.В. Болотов в своей вызванной книгой Самуилова статье: «Либерий, епископ римский и сирмейские соборы» 13 . «Василий Анкирский, – пишет он здесь, – не был арианин» 14 . Это был один из тех православных того времени, которым в никейском символе предложено было больше света и разумения, чем сколько они могли воспринять. Человек, прошедший старую школу богословского образования, в основе которого лежали труды Оригена и его последователей, Василий вместе с достоинствами этой догматической системы (а в ряду их первым нужно поставить то, что она была стихийно православна, от арианства разнилась в самом своём корне, в своей заветной тенденции) усвоил и её недостатки: её упорный субординатизм, часто ошибочный по тону, но высокий по цели (поскольку он хотел быть логической равнодействующей, синтезом обеих основных истин христианства: веры в единого личного Бога и веры во Христа, истинного Бога), и её невыдержанную терминологию». В том же смысле высказывается и проф. А.А. Спасский в своём обширном труде: «История догматических движений в эпоху вселенских соборов, т. I. Тринитарный вопрос. Сергиев Посад 1906 г. 15 Медаль имеет, однако, и оборотную сторону. Если теперь антиникейская реакция уже не представляет собой загадки, то – наоборот, для большинства современных историков стало как будто не вполне ясно то, что казалось вполне понятным и естественным старинным учением, стало непонятно самое торжество православия над арианством на никейском соборе. Если в 330–361 гг. большинство на востоке составляли епископы-оригенисты, подозрительно относившиеся к никейскому символу с его κ τς οσας и μοοσιον и соглашавшиеся принять в общение самого Ария и его сообщников, то как объяснить тот факт, что в 325 году учение Ария подверглось почти единогласному осуждению, и никейский символ подписан был в конце концов даже и такими решительными сторонниками Ария, как оба Евсевия, Феогний Никейский, Марий Халкидонский, Феодот Лаодикийский, Наркисс Веронский, Патрофил Скифопольский? Ответ на этот вопрос пытался дать уже сам Цан, и его взгляд в существе дела разделяют и Гарнак, и большинство других историков. |
| Попытки замирения с печенегами, предпринимавшиеся Владимиром Святославичем, не имели сколько-нибудь длительного успеха. Неизвестно, сколь долго просуществовал русско-печенежский мир, заключенный Владимиром Святославичем с помощью Бруно в 1008 г. и сопровождавшийся даже посылкой к печенегам в качестве заложника одного из Владимировичей, а также созданием эфемерной Печенежской епископии, которая находилась в каких-то не совсем ясных отношениях к Киевской митрополии. Так или иначе, «рать велика без перестани» с печенегами длилась до самой кончины Владимира Святославича, и об ее интенсивности говорит, в частности, тот факт, что уже в ПВЛ, не более чем через столетие, воспоминания о ней приобретают эпические формы; таковы рассказ под 992 г. об отроке усмошвеце, победителе печенегов под Переяславлем, или повествование о «белгородском киселе» под 997 г., предвосхищающие позднейшие былинные сказания о «Владимире Красне Солнышке». Владимир Святославич скончался внезапно в свой загородной резиденции Берестове, не успев уладить отношений ни со Святополком, ни с Ярославом, и был погребен в Десятинной церкви. Киевский стол, вопреки планам Владимира Святославича, захватил вышедший из заключения старейший в роде Святополк, и на Руси разгорелось кровавое междоусобие Владимировичей, в ходе которого погибли святые Борис и Глеб, а также Святослав и которое окончательно утихло только после мира между Ярославом и Мстиславом в 1026 г. Народная память, отразившаяся в былинном эпосе, сохранила образ Владимира Святославича как радушного, хлебосольного киевского князя, «Красного Солнышка» («У ласкова князя Владимира,/У Солнышка, у Сеславьича,/Было столованье, почетный пир...» - Добрыня и Василий Казимиров//Былины. М., 1916. Т. 1. С. 43), стольный город которого охраняется от наездов степняков богатырскими заставами, а среди богатырей, помимо Ильи Муромца, выделяется Добрыня Никитич, в образе которого фольклористы не без основания угадывают черты исторического Добрыни, дяди Владимира Святославича. Былинный цикл вокруг образа Владимира Святославича складывался уже в первые столетия после его смерти, как свидетельствуют заимствования из него в нем. эпосе (Сага о Дитрихе Бернском (Веронском) XIII в.). |
| Есть, однако, другие, более ясные, доказательства такого отличия. Так в Пс.9:36 , Злат. (стр. 131) читает: «взыщется грех его и не обрящется чрез него» ( δι αυτν, т.е. μαρταν – «грех»), согласно с сп. Ватик., Алекс., отчасти – Веронской Пс. 56 и 55. В Симон. Пс. 57 слов: «чрез него» не читается, согласно с Синайск. сп. 58 , Феодор. Пс. и евр. т. Еще более замечательное несходство древне-слав. Пс. с чтением у Злат. встречается в Пс.43:13 . Здесь (стр. 177) Злат. читает: «и не бе множество в обмене 59 нас» ( εν τος αλλγμασιν ημν), согласно с 5-ю сп. IX-XIII вв. 60 относительно слова αλλγμασιν и с большинством списков относительно ημν – «нас», равно как согласно и с евр. т. 61 . Между тем в Симон. Пс. читается: «и не бе множества в восклицаниих наших»; в Чудовской Пс, (XI в.), древнейшей славянской Пс., также сказано: «в восклицании», согласно с сп. Синайск., Алекс., Феодор. Пс. и большинством греч. сп., в которых читается: εν τος αλαγμασιν αυτν – «в восклицаниях их». И в этом месте Псалтири, не смотря на несогласие большинства греч. списков с чтением у Златоуста, последнее имеет весьма важное значение, как засвидетельствованное этим Отцом Церкви и согласное с еврейск. текстом. При этом заслуживает, однако, упоминания то, что преосв. Порфирий в своем переводе Псалтири делает замечательную попытку согласить чтение большинства греч. списков с чтением Злат. и – евр. текста; он переводит это место так. образом: «и не было прибавки при кличках нас (на торгу)». Другие примеры несходства древне-слав. Пс. с текстом Злат. представляют чтения в Пс.9:37 , где (стр. 132) у Злат. «Господь будет царствовать», а по Симон. Пс.: «Господь царь». Пс.111:4 , где у Злат. (стр. 315): «и праведен Господь Бог», а в Симон. только: «правдив». в) Менее сходства замечается между текстом Злат. и Феодоритовою греч. Псалтирью, как это видно отчасти и из некоторых вышеприведенных примеров. Другим подтверждением этого служат: Пс.7:12 , где у Злат. (стр. 78): «Бог судитель праведен, и крепок, и долготерпелив, и не гнев наводяй на всяк день», согласно с большинством греч. сп., а в Феодор. Пс. слов: «долготерпелыв... день» не читается; они заимствованы о. Амфилохием, по его словам, «из греческой Псалтири X-XI в. 356 Синодальной библиотеки». |
| К кон. XI в. на территории Исторических Н. оформились наиболее значительные светские владения: на юге - графства Фландрия, Лувен (Лёвен; с кон. XII в. герц-ство Брабант), Геннегау (Эно), Намюр, Лимбург (герцогство предположительно с 1165) и Люксембург (с 1354 герцогство); на севере - графства Голландия, Гелдерн (с 1339 герцогство) и ряд сеньорий и более мелких владений, формально зависимых от Свящ. Римской империи. Могильный крест с надписью из гробницы Гумберта. 1086 г. (Сокровищница базилики св. Серватия, Маастрихт) Могильный крест с надписью из гробницы Гумберта. 1086 г. (Сокровищница базилики св. Серватия, Маастрихт) Старые епископские города и бенедиктинские мон-ри наравне с новыми обителями в Н. имели широкие связи с культурными центрами Франции, Италии, Византии. Льежский еп. Эраклий (959-971) в своих сочинениях цитировал Теренция, Цицерона, Персия, Ювенала, и, возможно, Саллюстия. Льежский еп. Ратхер Веронский (953-955) комментировал «Анналы» Тита Ливия; Ноткер, также занимавший Льежскую кафедру (972-1008), был хорошо знаком с Гербертом Орийакским (папа Сильвестр II в 999-1003). В XI в. в мон-рях и кафедральных капитулах Н., особенно в Утрехте, преподавали свободные искусства (см. Artes liberales ) и глоссировали сочинения лат. классиков. В Утрехте, Тиле, Льеже, Ставло-Мальмеди, Жамблу и др. центрах Н. продолжали развиваться заложенные в каролингскую эпоху традиции изучения музыки, истории, книжной миниатюры. В развитии историописания в Н. особая роль принадлежит Альперту Мецскому, монаху, работавшему в мон-ре св. Вальбурги в Тиле. В своем историческом трактате «О различии времен» (De diversitate temporum) он описал мн. исторические реалии Н. X-XI вв. Большую популярность при дворах светских сеньоров получил такой жанр историописания, как yeeste (от лат. gesta), повествовавший о деяниях правителей. Среди наиболее известных авторов, работавших в этом жанре, были Фолкуин - составитель хроники аббатов Лоба с кон. X по сер. XI в., Сигеберт из Жамблу, Ламберт-младший из мон-ря св. Губерта, Рауль из Синт-Трёйдена, Херигер Лобский, Ансельм из кафедрального капитула во Льеже и др. Среди памятников книжной иллюстрации Н. того периода следует отметить Евангелиарий Юдифи Фландрской и Евангелиарий аббатства Эгмонд. |
| Деление И. на провинции, зафиксированное в «Веронском латеркуле», в целом оставалось неизменным до сер. IV в. Со времени правления имп. Валентиниана I (364-375) не раз происходило дробление провинций с целью усилить контроль за сбором налогов. К кон. IV в. в составе Субурбикарной И. были образованы провинции Валерия (к востоку от Рима - обл. Сабина и Юж. Пицен) и Самний (внутренняя часть Юж. Италии). Менялись и границы провинций. Так, г. Беневент в нач. IV в. относился к Апулии, а в кон. того же века - к Кампании. При имп. Валентиниане I или ранее Реция была разделена на 2 провинции - Первую Рецию (Винделиция, центр - Августа Винделиков (ныне Аугсбург)) и Вторую Рецию (центр - Курия (ныне Кур, Швейцария)). Эти территории стратегически и экономически были связаны с Медиоланом. Согласно «Латеркулу» Полемия Сильвия (сер. V в.), И. включала 16 провинций. Самыми значимыми считались провинции Кампания, Сицилия, Эмилия и Лигурия; Первая Реция и Вторая Реция имели в основном стратегическое значение, Корсика и Сардиния снабжали Рим сырьем и продовольствием. В IV в. важнейшим городом Сев. Италии был Медиолан, где со времени правления рим. имп. Максимиана Геркулия (286-305, 307-310) находилась главная имп. резиденция на Западе. Выгодное географическое положение Медиолана позволяло контролировать ситуацию на рейнской и дунайской границах Зап. Римской империи, подвергавшихся нападениям варваров. В нач. V в., после варварских вторжений, уничтоживших систему обороны империи, резиденцией императора стала хорошо укрепленная и более безопасная Равенна, но нек-рые императоры жили и в Риме ( Валентиниан II в последние годы правления, Прокопий Антемий , Олибрий ). В Сев. Италии размещалось военное командование во главе с магистром армии (magister militum). Гарнизоны городов и крепостей находились в ведении магистра армии И. (magister militum per Italiam). Особым статусом обладал военный комит И., к-рый отвечал за ополченцев, диогмитов (полицейские силы) и др. В его задачи входила охрана альпийских перевалов, через которые в И. |
| 711 Вот свидетельство Афанасиево: «что Слово – вечно, соприсуще Отцу и есть собственность не иной, но Отчей сущности, или ипостаси, как изрекли бывшие на соборе, можно еще вам слышать и у трудолюбивого Оригена . Если он нечто писал в виде спора и состязания, то нужно принимать это не за его собственный образ мыслей, но за мудрование тех, которые усиленно с ним спорили. Собственный же образ мыслей этого трудолюбивого мужа (нужно искать) там, где он излагает их в виде определений» (De decret. Nic. synod, n. 27). 713 Каким образом учители церкви так легко переходили от резкого обособления лиц божеских к признанию полного их единосущия, это объясняется тем, что им всегда присуща была мысль о нераздельности божеских лиц, даже и тогда, когда их слишком резко обособляли и разграничивали. Замечательный образчик в этом отношении представляет образ воззрения Зенона веронского , жившего около времени Оригена . Отца и Сына он сравнивал с двумя морями, но представлял эти моря соединенными между собой проливом (De Genes, serm. 1. in Bibl. maxim. T. III. ed. Lugdun. 1677, p. 359). 726 Ibid. n. 19. Нужно заметить, что и другие учители этого времени, будучи в духе православными, употребляли подобные же выражения о Сыне, которые могли быть истолкованы в смысле арианском, но это делалось ими чисто случайно и ненамеренно, вследствие только недостатка установленности в терминологии, а также недостатка той осторожности в употреблении терминов, которой впоследствии научила всех упорная борьба с арианами. Так, по свидетельству Фотия, Феогност, когда говорил о Сыне, называл Его κτσμα (Bibliothec. codex. 106). Но св. Афанасий считал его вовсе неповинным в арианском иносущии Сына, и в пользу его веры в единосущие указывал на следующее место в его сочинении Υποτυπσεων: «Не вовне создана сущность (οσα) Сына, и не из несущего произведена она (ουδ κ μ ντων ποιχθη), а из сущности Отца (αλλ κ τς του Πατρς ουσα), подобно сиянию от света, или пару от воды» (Athanas. De decret. nicen. Synod, n. 25). Другой ученик Оригенов , Пиерий, по свидетельству Фотия же, говоря об Отце и Сыне, выражается, что Они суть две субстанции и натуры (οσας δο κα φσεις δο), но это он делал, как видно из предыдущего и последующего, с целью обозначить два лица, употребляя только слова ουσα и φσις вместо πστασις, а не как делали это ариане (Bibliothec. codex. 119). |
|
|
