| Подвиг юродства Христа ради, который избрал для себя Блаженный Василий, – необычайный и один из труднейших видов подвижничества. Всей своей жизнью он отрицал общепринятый уклад. Живя среди самой суеты, он был далек от суеты этого мира. Юродство – христианский подвиг, не предусмотренный иноческими уставами 6 . Наряду с аскетическим самоуничижением, умерщвлением плоти, мнимым безумием, перенесением оскорблений юродивый обличает грехи людей, их пороки, не обращая внимания на установившиеся обычаи и суд окружающих. Как отмечает современный исследователь феноменологии древнерусского юродства, «презрение к общественным приличиям составляет нечто вроде привилегии и непременного условия юродства, причем юродивый не считается с условием места и времени, «ругаясь миру» даже в Божьем храме, во время церковной службы» 7 . Святые юродивые презирали и высмеивали земные блага, считая их ничего не стоящими сравнительно с благами истинными, осмеивали жизнь, подчиняющуюся этим благам, но не презирали людей, увлеченных такой жизнью, не отворачивались от них всеми мерами старались направить их на путь исправления. Непримиримость к греху и жалость к людям стали проявляться с первых дней подвижнической жизни Блаженного Василия. Постоянно, в палящий летний зной и в трескучий лютый мороз, ходил он нагой и босой по улицам Москвы. Обыкновенно он был молчаливым, а если и говорил, то произносил что-то странное, загадочное и непонятное. Странны были и его поступки: зайдет в калашный ряд – то у одного, то у другого торговца опрокинет лоток с калачами, придет в квасной ряд – там прольет у кого-нибудь кувшин с квасом. Рассерженные торговцы начинали его бить, таскать за волосы по земле, а он с радостью принимал побои и благодарил за них Бога. Странные и непонятные поступки Блаженного постепенно получали свое объяснение: оказалось, что калачи были испечены из муки с вредными примесями, квас тоже был негодным. Уважение к Блаженному Василию стало возрастать: в нем признали юродивого, человека Божия, обличителя неправды человеческой, преемника Блаженного Максима, скончавшегося около пятидесяти лет назад, имя которого в Москве широко почиталось. |
| Кондак, глас 2 Яко сокровище богатно,/верным Божественная благодать/из морских недр издаде мощи ваша, отцы преблаженнии,/и в месте пусте целы и невредимы обретошася преславно,/и тако вас ради ныне славится Бог,/Емуже со дерзновением предстояще ныне на Небесех,/Вассиане и Ионо досточуднии,/молитеся непрестанно о всех нас. Величание Ублажаем вас,/преподобнии отцы Вассиане и Ионо,/и чтим святую память вашу,/наставницы монахов/и собеседницы ангелов. Тропарь преподобным Онуфрию и Авксентию Вологодским, глас 8 Православия наставницы,/благочестия и чистоты учителие,/Церкве Вологодстей Богодарованное украшение,/преподобнии отцы наши Онуфрие и Авксентие,/молите милостиваго Бога,/да вашим предстательством подаст благодать и мир стране нашей/и душам нашим спасение. Кондак, глас 2 Волнений множество невлажно проходяще... (общий преподобным). Величание Ублажаем вас,/преподобнии отцы Онуфрие и Авксентие,/и чтим святую память вашу,/наставницы монахов/и собеседницы ангелов. Тропарь блаженному Иоанну, Христа ради юродивому, Московскому чудотворцу, глас 8 Иже Христа ради, волею оставив свое отечество – град Вологду/и вся красная мира сего возненавидев,/желанием духовным вселился еси во град Ростов/и, яко в пустыни скитаяся в нем,/гладом и жаждею и безмерною тяготою плоть свою изнуряя,/и работая Господеви день и нощь,/в посте и молитве пребывая в притворе церковнем,/власы же главы своея пеплом и смолою удручая,/и, ревнуя Василию блаженному,/пришел еси в царствующий град Москву/и в целомудрии и терпении течение добре скончав,/преселился еси к вечным обителем,/чудес лучи испущая,/преблаженне Иоанне, отче наш,/моли Христа Бога спастися душам нашим. Кондак, глас тойже Иже Христа ради наложивый на себя мудростию юродство,/образом буйства зрим от человек,/умныма же крылома горе возлетая,/все тело свое веригами обязая 21 ,/яко злато многоценное, соблюдеся в народе,/очистив ум от страстей,/веселием духовным прешел еси море мятежнаго сего жития,/обрете светлость жизни вечныя,/молим тя, блаженне Иоанне,/молися прилежно Христу Богу нашему/сохранится нам от всякаго навета/и злых обстояний видимых и невидимых враг, да зовем ти:/радуйся, многострадальне, яко да молитвами твоими направляеми,/предстоя присно с нами,/в Троице славимому Богу поем Ему: аллилуйя. |
| А что твои паны говорят, что если бы это была наша земля, то зачем нам было с нею заключать перемирие? Так ведь эта земля была особая, наша дополнительная вотчина, жили в ней немецкие люди, а заключали соглашения о перемириях с нашими вотчинами, Великим Новгородом и Псковом, с нашего разрешения и по нашему приказу, подобно тому как мужики в волостях заключают между собой соглашения, как им торговать, а не так, как заключаются перемирия между государями. Ты вот называешься прусским, а в Пруссии свой князь, и ты принимаешь от него присягу – стало быть, Пруссия не твоя? Вот Ливония и была такой же нашей дополнительной вотчиной, как Пруссия у тебя. А что твои паны говорят, что если это была наша вотчина, то мы должны были бы назначить им управителей, но ведь эта наша вотчина, Ливонская земля, была не нашей веры, а жили в ней немецкие люди, и наши прародители и мы оказали им милость, позволили им выбирать магистров и управителей согласно их вере и обычаю, а у них для русских купцов, которые торговали, приезжая к ним, были устроены христианские церкви и дворы, и слободы. А хотя управителей они получали, но ведь они получали их от папы – епископов ведь всех ставит папа, а не король, и твои предки епископов не ставили. А что архиепископ Вильгельм был родственником короля Сигизмунда-старшего, так ведь для него нигде местечка не было, и по просьбе короля ливонцы дали ему архиепископство Рижское; а ставил его в архиепископы опять-таки папа, а не король: короли ведают мирскими делами, а церковными делами ведает папа и архиепископы и епископы; так можно ли из-за этого считать Ливонскую землю вашей? А что паны твои говорят, что ливонцы вели войну с блаженной памяти великим государем и царем всея Руси Василием, отцом нашим, так тут дивиться нечему! Многократно бывает, что подданный, желая выйти из подданства, противится своему государю – за это его и наказывают. Воевали же Ягайло и Витовт с пруссами, а предки твои с Кондратом, князем мазовецким. А к нашему отцу, блаженной памяти великому государю и царю всея Руси Василию, присылал с челобитьем князь прусский Альбрехт, магистр немецкого ордена в Пруссии, маркграф бранденбургский, штеттинский, померанский, кашубский и герцог вендский, бургграф и герцог ноурмерский и князь ругенский о помощи против короля Сигизмунда-старшего. |
| – А ты, когда видишь впервые человека и не знаешь каков он есть, спроси о нем у его Ангела-хранителя. Уж он-то наверняка все знает о своем подопечном. Так говорил блаженный инок о своих отношениях с миром невидимым, горним. Позже, за годы общения с иноком, отцу Борису не раз довелось быть их свидетелем. Однажды инок Владимир заказал литургию трем святителям: Василию Великому , Григорию Богослову и Иоанну Златоусту . Служил отец Борис без дьякона, и когда при пении Херувимской вышел на амвон с кадилом, то увидел блаженного инока, вознесшемся над полом на метр. То же самое, только с другой точки, видела женщина, торговавшая свечами за ящиком, она подтвердила слова отца Бориса. Другой раз, при посещении Киево-Печерской Лавры отец Борис оказался в одной из пещер с блаженным иноком. Свечи, с которыми они там ходили, неосторожным дыханием были задуты. В полной темноте без спичек, они потеряли ориентацию, но страха не было – рядом со святыми не страшно. Искушение это длилось недолго: инок Владимир помолился, и свечи зажглись сами собой. Парголовские женщины, работавшие в поле, видели его идущим по железнодорожному полотну, озаренным необычайным сиянием. Поначалу в районе будки стрелочника они видели какое-то свечение. Потом разглядели человеческую фигуру и узнали в ней инока Владимира. Бросились к нему по насыпи, но когда он заметил их, свечение тут же исчезло. Похожее впечатление пережил один благочестивый человек, оказавшийся вдвоем с отцом Владимиром на террасе в доме Марии Андреевны. Поздним вечером они сидели молча в темноте, как вдруг в одно мгновенье лицо инока Владимира осветилось необычным светом, и вся терраса преобразилась. Длилось это несколько секунд, потом опять стало темно. Поразившись увиденным, посетитель молча поклонился ему и также молча вышел. На следующее утро он встретил Марию Андреевну и подробно рассказал ей о виденном, прибавив: «Истинно, отец Владимир – человек Божий!» Будучи в паломничестве на Святой Земле инок Владимир нечаянно забыл там посох. Кто-то из спутников блаженного, возможно даже Мария Антоновна из Тосно, сопровождавшая его всюду, заметила ему с участием, что вот, де мол, посох пропал, на что он в обычной своей шутливой манере ответил: |
| Но и тот, и другой – и В.В. Болотов , и В.Н. Лосский – осознают и допускают конкретно-исторически уже существовавшую возможность «православной интерпретации древнего термина Filioque» 52 . Причем, если Болотов имеет здесь в виду «древнейшую (до-августиновскую) стадию», когда «выражение ex Patre et Filio было первоначально только неточной передачей δι Y _#959; » (тезис 10), то В.Н. Лосский предполагает возможным говорить даже о времени испанских соборов V-VI веков. «Можно предположить, – пишет он, – что именно превечное проявление Божества в Духе пытались выразить первые – до IX века – филиоквистские формулы соборов в Испании и других местах». Мало того, «вероятно, (и) учение блаженного Августина можно также толковать в этом именно смысле», – хотя такое допущение, по мнению В.Н. Лосского , нуждается еще в серьезном богословском исследовании» 53 . Допуская теологумен как богословское мнение чтимого церковного авторитета, В.В. Болотов фактической оценкой личности блаженного Августина как «величины, изолированной в истории», а самого «августиниановского θεολογομενον скорее как φιλοσο φομενον " 54 , заложил основания того, чтобы Filioque не считалось бы “impedimentum dirigens” [направляющим препятствием – лат.]. Прекрасной иллюстрацией и практическим применением богословской и исторической зоркости В.В. Болотова стало его отношение к вопросу о соединении с Православной Церковью в конце XIX века во-первых, Эфиопской церкви, а во-вторых, сиро-халдейцев (айсор). Формально-исторически сходные обстоятельства не мешают Василию Васильевичу и в данном случае «иметь в виду природу, свойства» и реальное состояние названных христианских обществ. Что касается Эфиопской церкви, то здесь В.В. Болотов , не боясь идти вразрез с правительственными настроениями по вопросу об их присоединении, выступает против попыток таковое осуществить. «Нельзя ли, – пишет он, – принять абиссин 55 в общение с нашей Церковью , не требуя от них догматического с нами единства, принятия ими нашей формулы веры и отречения от собственной? Нельзя ли предположить, как уже и предполагали, что простой народ в глубине души православен и непричастен тем еретическим мнениям, которых держатся высшие классы? Позволяю себе ставить этот вопрос только для полноты обзора. |
| Я надеюсь, что чтото новое дадут дальнейшие изыскания в рукописных материалах, скажем, находка списка «Надсловия» и «Присте- жения» XVI или XVII в. Но уже сейчас мы знаем четыре их списка, где автором их назван Иннокентий. Во–первых, это только что использованная нами рукопись ИРЛИ, Р. IV, оп. 24, 66, 1784 г., лл. 247- 270, во–вторых, — список РНБ, собр. Кирилловского историко–художественного музея, 46, 90–е гг. XVIII в. (филигрань 1795–1796 гг.), лл. 114–135 об., в–третьих, — рукопись РНБ, собр. Кирилловского музея, 26, 20–е гг. XIX в., лл. 106–126, и, в–четвертых, — указанный мне В. П. Бударагиным Сборник, написанный в 1847 г. на территории Турецкой империи, в Болгарии, ныне находящийся в Санкт- Петербурге в частном собрании. На л. 247 рукописи ИРЛИ читаем: на книгу блаженнаго отца сочиненное ученикомъ его инокомъ на л. Ill об. рукописи из частного собрания почти так же: на книгу преподобнаго отца нашего Нила Сорскаго, сочиненное учеником его, блаженнымъ инокомъ Инокен- (см. рис. 6); в списках РНБ из Кирилловского музея: на книгу блаженного Нила Сорскаго, сочиненное ученикомъ его, инокомъ За «Надсловием» следует во всех упомянутых списках Существенной разницы в текстах, по сравнению с опубликованными, нет. Есть более или менее незначительные пропуски и там, и там и разночтения, не дающие возможности говорить о разных редакциях. Но, самое главное, после «Пристежения» в рукописях ИРЛИ и из частного собрания идет третье сочинение того же автора, у которого в списке ИРЛИ заглавия нет, а в списке из частного собрания над этим сочинением колонтитулы: «Блаженнаго инока Иннокентия О внутреннемъ (см. илл. 7). Оно начинается словами (здесь и далее в скобках — разночтения по списку ИРЛИ): «При сих убо Надсловии и Пристежении, ради для) словесъ, ихъже мало выше (доб. въ рекохом, упоминая о внутреннемъ разсудихомъ о ономъ зде вкратце положити въкратце положити зде), и ныне убо тому начало. Благослови, отче (доб. яко)». Оно известно и напечатано Оптиной пустынью как «Предисловие» Василия Поляномерульского «на главизны блаженного Филофея Синайского». Но приведенных здесь начальных слов в приписанном Василию Поляномерульскому «Предисловии» нет. |
| Бысть же зовому быти блаженному архиепископу нашему Ион митрополитскымъ архиепископом Ионою и князьми Василиемъ и Иваном в Москву к себ ити. 375 Ион же архиепископу нашему и старостию одерджиму яко труд великъ ему к толиц долгот путние, обаче жалость людей своих понуди его толикъ труд пути подъяти. Вдяше бо ковъ на люди своя и на град зависти око поощряемо, подвижеся со обычною своею простотою и смиренемъ помощи граду и людемъ – добрый воистину пастырь душу свою за овца своя готовъ положити! Бывшу же ему близ Москвы аки шестьдесят поприщь, 376 въспомянувъ Сергиа преподобнаго, 377 иже в Маковц. Ту к нему завщание положи, любве юже отдавна имя и храмъ почести съ избранными равно преподобнаго, не бяше бо и еще храма гд въ имя преподобнаго Сергиа. Егда же приближающю ся блаженному ко граду Москв аки за три поприща, ту устртоша его нции отъ боляръ княжих повелнием князеи и нколико честных игуменъ повелниемъ митрополита. И вшедшу ему въ град любезно прият бысть блаженным Ионою митрополитомъ и зло почтенъ. Приде же и къ князю, тако же любезно прият бысть и лпотною честию почтенъ усртенми частыми свтлыми: вн двора княжа и внутрь боляры, на степенех же сынове княжи по чину своему усртаху и под руцы водяще его, в преддверия же и самъ князь изыде въ сртение архиепископу и поддержа десницю его князь, вниде с нимъ в княжьская своя храмы. И елики тяжести даровъ принесены Быша архиепископомъ радостно прият князь. Елико же пребысть время в Москв, многою честию присно почитаемъ и от князя и митрополита и собирающеся церковная исправляху. Медлящу же князю отпустити архиепископа нашего Иону въ град свой, яко жалящу князю на град его, тм же и запиная от мноз ему. 378 Та же и множицею посылаше нарчие князь архиепископу боляры своими ласкаше и жаля на гражаны его, аки не по нелпот от них чтомъ, и аще посулит ему въздвигнути руку на град свой. Нкогда же бывшема вкуп, князю Василию и сынове его князю Ивану и преподобныма архиепископома Ион митрополиту и владыки нашему Ион, велику жалость князь изложи предъ святители на Великий Новъград, аки презираемъ от него, а ему великого княжениа власть над князьми рускими предержащу и сего ради искаше подъяти руц на Великий Новъград. |
| Так подвизался он тридцать с лишком лет. Тяжкими и долгими подвигами очистилось духовное зрение блаженного старца. Однажды, заснув в затворе, он увидел Москву в огне и во власти ляхов, и голос сказал ему: «иди, скажи об этом царю». Преп. Иринарх явился к царю Василию Ивановичу (Шуйскому) и рассказал о видении; царь принял его с честию и отвез назад в своей повозке. Скоро сбылось пророчество. В 1609 году ляхи завладели Ростовом; свирепый пан Микульский пришел к затворнику с другими панами и спросил: кого признаешь ты царем? – «Я живу на Руси, отвечал старец, и знаю Русского царя, а других не знаю». Слыша угрозы ляхов, он сказал спокойно: «Вере своей не изменю, и Русского царя не отвергнусь. Не много вам во мне крови: вашего меча тленного не боюсь, а у моего живого Бога есть такой меч, что всех вас погубит». После того и сам вождь грабителей Сапега посетил преп. Иринарха. «Благослови, батько, сказал он, как терпишь ты эту муку в такой темнице?» – «Для Бога терплю, отвечал старец. А ты, пан, воротись в свою землю; полно тебе разорять Русь. Если не выйдешь из Руси, или опять придешь, то Богом тебя уверяю – убьют тебя на Русской земле». После того снова явились ляхи в Ростове; монахи разбежались, а преп. Иринарх остался в своем затворе. Сюда пришел к нему один из панов с известием, что Сапега, по предсказанию затворника, убит под Москвою. «И вам не быть живыми, сказал старец, если не уйдете в свою землю». На этот раз ляхи оставили Ростов, не тронув ни кого, по уважению к преп. Иринарху. Блаженный подвижник преставился на 69-м году от рождения, 13 января 1616 года, оставив по себе подражателей дивного своего жития, и погребен в ископанной им самим могиле. Над гробницею позднее поставлен придел, посвященный его имени. Тяжести или «праведные труды» преп. Иринарха, сохранившиеся в Борисоглебском монастыре, состоят из 142 крестов, тяжелого камня, множества цепей, железного кольца на голову, железного пояса, железной палки и толстого кнута. Все это составляет вес 9 пуд. 34 фунта. |
| А это означает именно то самое, что у кощунствующего игумена, и у посредствующей редакции и Рогозянского есть одна общая цель, хотя они и различаются в путях ее достижения. Вот, например, Рогозянский пишет: " Давайте наконец спустимся с облаков на землю, перестанем отвлеченно морализировать, а будем говорить прямо, начистоту. С иг. Кириллом и его " чисто философским " интересом к Василию Васильевичу я категорически не согласен. В то же время, чего ради изображать из себя институток? Что, про писателя В.Розанова в первый раз люди от Русской линии слышат? " Трудно понять, почему Рогозянского так возмущает сама мысль о чьей-либо невинности. Разве так мало христиан совершенно не знакомых с розановщиной? Да и для меня самого абсолютно все цитаты из Розанова и тем более их освещение в статье о. Кирилла были открытием. Такого Розанова я не знал, и уверен, что это блаженное незнание весьма распространено среди православных христиан. Так что, почему бы не поморализировать, и притом отвлеченно? А вы, что же, хотите внести в мораль живую плоть, " мясо " , так сказать? Но это значит по-розановски уничтожить всякую мораль, поскольку нравственность по своей сути есть именно норма, Богом установленная, и внесенная как неизменное мерило в душу каждого человека. Рогозянский продолжает: " Собственная позиция редакции " Русской Линии " достаточно ясно видна в том, что ответную критику тоже всю размещают. И таким образом православная аудитория оказывается вооружена знанием темы, знает проблемные стороны " розановщины " не понаслышке. В форумах порой можно встретить весьма острые и нелицеприятные реплики читателей. Ну, и как бы в противном случае могла состояться полемика? В том числе и ваш покорный слуга писал - и в форум, и отдельной статьей " Так что же притягивает в Розанове? " . Так где же безразличие? Чушь какая-то, не понимаю " . Объясняю для " Розанова и К о " : безразличие состоит в том, что на одном и том же сайте опубликована антихристианская статья и публикуется ответная критика на нее. В том и состоит без-различие, что на " православном " сайте идет " полемика " против Христа и за Христа. Взвешиваются аргументы: развращать или нет, хорошо ли отрекаться от Христа, или это только В. Розанову позволено. |
| Имена святых, функционируя в религиозных текстах различных жанров, в народных представлениях и мифах, приобретают денотативное и коннотативное наполнение, что отражается в терминологической классификации. Так, Н. В. Подольская квалифицирует имя святого как агионим [Подольская 1978: 26], И. В. Бугаева привносит уточнение, считая более корректным употребление термина агиоантропоним, так как вторая часть термина – антропоним – позволяет вколючить в классификацию любое имя собственное. Под агиоантропонимом понимается апеллятивно-антропонимический комплекс, служащий для именования христианских святых. Характерным признаком агиоантропонима является его двукомпонентность или многокомпонентность, что отличает его от антропонима [Бугаева 2006]. Двукомпонентный состав агиоантропонима включает чин святости и имя святого, при этом указание на чин святости является обязательным, функционирует как в двукомпонентных, так и в многокомпонентных агиоантропонимах. Двукомпонентные агиоантропонимы достаточно редки, «в основном они относятся к ветхо- и новозаветным лицам и святым, прославленным в первые века христианства» [Бугаева 2006: 232]. Наиболее распространенными являются трехчленная или четырехчленная структура, включающая чин святости имя дифференциатор. В качестве последнего могут функционировать номинаторы, дескрипторы, локализаторы, агномены, когномены, титулы, этнонимы [Там же]. Анализ имени святых будет проводиться на примере служб первых двух дней августа из Войновской Минеи на месяц август, содержащих три последования святым: службы 1 августа св. Маккавеям, службы Пренесения мощей св. первомученика и архидиакона Стефана 2 августа и службы святому Василию Блаженному Московскому 3 августа. Таким образом, предметом анализа будут имена святых, относящихся к различным периодам истории православной церкви. Исследование строится по следующему плану: краткий исторический экскурс, посвященный факту подвига, выборка агиоантропонимов из текста Минеи, их структурная и семантическая классификация, интерпретация материала исследования. Материалом исследования являются словосочетания – словесные ряды, представляющие собой двучленные или многочленные агиоантропонимы, а также словосочетания (синтагмы), содержащие символическую характеристику святого. Семантическая классификация святых учитывает чин святого по характеру христианских подвигов. |
|
|
