| Упоминается в Священном Писании , что люди давали имена предметам и местностям, например, вода пререкания ( Числ.20:13 ), место плача ( Быт.50:11 ), холм обрезания ( Нав.5:3 ), дебрь грезновная ( Втор.1:24 ), поле крови и все подобные имена, нареченные людьми, но упоминаемые часто от лица Божия. Отсюда следует, что обозначение лиц и предметов именами не превышает человеческого достоинства. Наоборот, если бы мы допустили, что Бог является Виновником некоторых имен, то мы тем самым оскорбили бы величие Божие. Если имена может давать и человек, то говорить, что некоторые имена даны Богом, это значит, как бы приравнивать Бога к человеку. «Думать, будто достоинство начальства и господства Божеского естества сохраняется в форме каких-то звуков и в этом указывать великую силу Божию... что это иное, как не сказка старухи или сон нетрезвых? Истинная сила Божия и власть, и начальство, и господство не в слогах имеет бытие (иначе каждый изобретатель речений стал бы равночестным Богу); но беспредельные века и красота мира и сияние светил и чудеса на земле и море, воинства ангельские и премирные силы и иной ли какой горний удел, о бытии которого загадочно слышим из Писания, – вот что свидетельствует о высшей всего силе Божией. А приписывающий звук голоса тем, коим по природе свойственно говорить, не скажет ничего нечестивого против Даровавшего голос; ибо мы и не считаем чем-либо великим изобретать символические (σημαντικς) звуки для означения предметов» 77 . Имена орудиям своего ремесла изобретают даже банщики «и никто их за это не величал богоподобными почестями» 78 . «И не признак ли крайней простоты – думать, что верх благочестия – приписывать Богу изобретение речений – Богу, для восхваления Которого мал целый мир и чудеса его, и оставив великое, прославлять Божество, приписывая ему человеческие дела... Творческое начало всего созданного Божеской силой есть воля (Божия), а оный тонкий знаток писания объявляет, что это начало есть наука речений... как будто бы Бог сказал: да будет речь или: да создастся слово, или да получит то-то такое-то название» 79 . |
| Святитель Григорий, епископ Нисский, полагает, что при отсутствии греха размножение людей происходило бы без брака, подобно Ангелам: " Но каков способ размножения в природе Ангелов - неизреченно и неуразумеваемо это человеческими догадками, кроме лишь того, что он непременно существует. Такой же способ мог бы действовать и людей, умаленных малым чем от ангелов (Пс.8:6), приумножая человеческое (естество) до меры, определенной советом Создавшего Ибо приведший все в бытие и собственною волею сформировавший всего человека по своему образу не ждал, чтобы видеть, пока, понемногу возрастая за счет появляющихся, число душ достигнет своей полноты (см. Откр.6:9-11 - П.В.). Но, мгновенно уразумев энергией предведения всю человеческую природу во всей полноте высоким равноангельским жребием, Он предвидел зрительною силою, что по своему произволению она не пойдет прямой дорогой к прекрасному и поэтому отпадет от ангельской жизни; тогда, чтобы множество душ человеческих не сократилось при утрате того способа, которым ангелы размножаются до множества, Он устраивает в природе такой способ размножения, какой соответствует поползнувшимся в грех, вместо ангельского благорождения насадив в человечестве скотский и бессловесный способ взаимного преемства. Отсюда, мне кажется, и великий Давид, сетуя на человеческое несчастье, такими словами оплакивает (его) природу: Человек в чести сый не разуме (Пс.48:21), - называя честью единочестие с Ангелами. Поэтому, говорит, приложися скотом несмысленным и уподобися им (Пс.48:21). Ведь поистине скотским стал тот, кто ради склонности к вещественному принял в природу это болезненное рождение " (14:58,59. Гл.XVII). Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что существующий способ размножения людей является знаком отвращения Бога от нас. " Во взятии жены от мужа видим образец бесстрастного размножения рода человеческого до его падения. Взята жена из ребра Адамова: в это время Адам не подвергся никакому ощущению, нарушающему непорочность; напротив того, он находился в исступлении, которое наведено было на него Богом. В такое состояние приходят только благодатные человеки. Мы не видим образца, по которому могли бы объяснить размножение рода человеческого до его падения размножения, назначенного прежде падения; но наверно утверждаем, что это размножение должно было совершаться во всей полноте непорочности и бесстрастия. Вместо наслаждения плотского, скотоподобного долженствовало быть наслаждение святое, духовное. Самого же образа как не открытого Богом и не испытываем, веруя, что для Бога как легко было попустить известный способ, так легко было установить и другой способ. Здесь употреблено о настоящем способе размножения слово: попустить. Да! Этот способ есть попущение Божие, есть горестное следствие нашего падения, есть знак отвращения Божия от нас. Мы уже рождаемся убитые грехом: я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя (Пс.50:7). Зачатия в беззакониях и рождения во грехах не может быть установителем Бог " (32:137,138). |
| Замечает Апостол: Аще бо быхом себе разсуждали, не быхом осуждени были (1 Кор. 11, 31). Никто, никто прежде моего сотворения не ходатайствовал пред Творцом моим, чтоб Он вызвал меня всемогущим велением в бытие из ничтожества, Одним ходатаем моим пред Богом была Его, совечная Ему, благость. Я родился, не зная, что я существую,- начал существовать, как бы несуществующий. Увы! я родился падшим, я начал жить уже умершим: в беззакониих зачат есмь и в смерти греховной роди мя мати моя (ср.: Пс. 50, 7). Жизнь и смерть были вместе началом моего существования. Я не знал, вполне не понимал, что я живу, что при жизни - мертв, при существовании - погибший. Что за таинство - рождение человека во грехе? Как не живший - уже умер? не шедший - пал? ничего не делавший - согрешил? Как дети в ложеснах праотца, отделенные от него тысячелетиями,- участники его греха? Благоговейно взирает ум мой на судьбы Божии; не понимает их; испытывать не дерзает; но видит, удивляется им - и славословит непостижимого, недоведомого Бога. Мое рождение во грехе было бедствием, худшим самого небытия! Как не бедствие - родиться для скорбей скоротечной земной жизни, потом вечно существовать во тьме и мучениях ада! Нет за меня ходатаев; сам не имею сил исторгнуться из пропасти погибельной. Изъемлет меня оттуда десница Бога моего. Родив меня родителями моими для существования, Он рождает Собою во спасение: омывает от греховной скверны, обновляет Духом в водах крещения, принимает обеты верности моей из уст моего восприемника, нарекает на мне Свое Имя, запечатлевает Своею печатию, соделывает меня причастником Божества Своего, наследником Своего Царства. Совершаются надо мною чудеса, изливаются на меня неизреченные благодеяния в то время, как я ничего не чувствую, ничего не понимаю, не понимаю даже бытия моего. Призрел Ты на меня, Господь мой, когда я был немотствующим младенцем! Повитый пеленами, без разума, без способности к деянию, что принес я Тебе? как принял Ты обеты мои? как, приняв их, Ты излил дары Твои? Взирая на непостижимую благость Твою, прихожу в недоумение! И теперь не могу делать ничего более, как и сколько делал, бывши краткодневным младенцем: в молчании языка и ума приношу Тебе младенческий плач и слезы без всякой мысли. |
| “Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилия восхищают его” (Мф. 11, 12). Учение Христа исходит от “Отца светов” (Иак. 1, 17); ему присуще Божественное совершенство; оно принадлежит иному плану бытия. Никто из людей не может согласовать свою жизнь с Евангелием своею силою. Сколько бы мы ни напрягались, заповедь в своем совершенстве остается недосягаемой. Возможно, в какие-то моменты нам будет дано приблизиться к сему Огню (ср. Лк. 12, 49), но устоять в нем надолго мы не можем. То же нужно отметить относительно опыта бесстрастия: он может быть дан подвижнику, но не носит характера постоянства и подвержен колебаниям, в зависимости от окружения, от формы служения людям. В пределах Земли нет абсолютного совершенства, и опасно нам удовлетвориться уже достигнутым. Не верующие в Бога не знают богооставленности. Сие горе переживают лишь те, кто уже познал благость Бога и всеми силами стремится пребывать в Нем и с Ним. Чем в большей мере вкусил человек радости единения с Богом, тем глубже страдает он при разлуке с Ним. Последний предел, известный нам из Евангелия, — есть Сам Господь: после молитвы с кровавым потом в Гефсимании, в которой Он отдал все Отцу Своему, на кресте Он “возопил громким голосом... Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты меня оставил?.. и опять возопив... испустил дух” (ср. Мф. 27: 46-50). При таком полном истощании “человека Христа Иисуса” (1 Тим. 2, 5) — истощание сие преобразилось в столь же завершенное обожение воспринятого Им в акте воплощения нашего естества. И Ему, уже как “человеку”, дано Имя, превысшее всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем (ср. Флп. 2, 9; Еф. 1, 21). Христианину как-то следует приблизиться к этому состоянию, чтобы удостоиться принять соответствующее глубине его личного истощания — спасение. Такова любовь Бога: в вечности ей свойственно никогда не умаляемое предельное напряжение Бытия, при полном отвлечении от себя. Она смиренна, а Божественному смирению естественно быть открытому для всех, приходящих к Нему (Ин. 6: 37-40). В Царстве Бога-Отца никто эгоистически не затворяется внутрь себя. Святая любовь все желание переносит на возлюбленных. Весь мир, Божий и тварный, объемлет она в смирении. Таким путем все Бытие явится ее содержанием. В этом великолепии любви — ее неисчислимое богатство и невыразимое блаженство. |
| 14. 4 Олькотт. Буддийский катехизис, Вопрос 128, стр. 50, в русском переводе Буткевича; Харьков, 1888 г. 5 Subhadra – bikschu. Buddhistischer Katechismus, 1 издание, Лейпциг, 1888. Предисловие 3–5. Субгадра – немец Ф. Циммерман, ставший буддистом. 6 Suzuki, Outlines of Mahayana Buddhism, стр. 31, Лондон 1907. 7 Das christliclie Barbarenthum in Europa. Von einem Lama, с предисловием и примечаниями Фр. Гартмана. Лейпциг. Buddhistischer Missionsverlag. 8 О. Розенберг. Проблемы буддийской философии. Издание Факультета восточных языков Петроградского, Унив., 1918, стр; 65. 9 Розенберг дает в своей книге упрощенную транскрипцию санскритских слов без придыханий и т. п., «чтобы не придавать русскому тексту экзотического вида» (359). 10 Н. Лосский. Воскресение во плоти. Путь, 1931; The Resurrection of the Body, Anglican Theological Review, Apr. 1949. 11 См. книги Н. Лосского: Ценность и Бытие. Бог и Царство Божие, как основа ценностей; Условия абсолютного добра (основы этики); Бог и мировое зло (основы теодицеи); Мир как осуществление красоты (основы эстетики). 12 См. об отношении временного и сверхвремешюго – Н. Лосский. «Мир как органическое целое» и С. Л. Франк . «Предмет знания». 13 Fo-sho-hing-tsan-king, A Life of Buddha by Asvgahosha Buddhi-sattva translated from Sanskrit into Chinese by Dharamaraksha A. D, 420, and from Chinese into English by S. Beal (Edition: Sacred Books of the East. Vol. 19, Oxford 1883, 5, 26, v. 2076–2078, p. 303–304). 14 Anguttara nikaya, немецкий перевод Bhikshu Niyantiloka, Vierer – Buch. S. 339. 15 Anguttara nikava, p. 320; also V, speach 2; cp. Hajjhima nikaya; немецкий перевод Неймана LXXXV, В. II. S. 460. 16 Anguttara nikava Vierer-Buch, S 62; Mejjhima nikava CXVII, III, 182 c., u CXXVIII, III, 332 c.; Sutta-Nipata, v.v. 1026 u 1106. 17 Majjhima nikava, LI, II. 14; see also Digha nikaya, Germ, trans., I Th, 2 Rede, I, S. 85, 91 (Kosch: I, 152). 18 Digha nikaya, I Th., 2 Rede, I, 91; Cariya-Pitaka TIT, 15. 19 Зейденштюккер. Pali-Buddhismus in Ubersetzungen, 1911, 173, 339; Кожевников. |
| Рейтинг: 9.1 Голосов: 690 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Екатерина 31 августа 2016, 19:12 Спаси, Господи! Очень полезный цикл статей, ждем продолжения... Димитрий 29 30 августа 2016, 15:18 +++ комментарию Olga 25 августа 2016 19:00. Ольга 30 августа 2016, 11:50 замечательная статья! людмила 25 августа 2016, 22:35 мне важно было прочесть приведенные в статье рассуждения, спасибо Дмитрий 25 августа 2016, 22:21 http://www.pravoslavie.ru/83102.html Olga 25 августа 2016, 19:14 Дорогая редакция " Православия.ру " . Могли бы вы возобновить выкладывать лекции, беседы, интервью как в печатной так и в видео версиях. Было очень удобно прослушать прекрасные беседы Протоиерея Олега Стеняева, Виктора Лега, Протоиерея Андрея Ткачёва и т.д. И почему-то это резко прекратилось. А для людей с проблемами зрения это даже необходимо. Спаси Господи! Марина 25 августа 2016, 18:49 Михаил, по ссылкам в тексте. Вот первая беседа http://www.pravoslavie.ru/93645.html вторая http://www.pravoslavie.ru/94288.html третья http://www.pravoslavie.ru/94796.html четвертая http://www.pravoslavie.ru/95572.html пятая - http://www.pravoslavie.ru/96231.html (видео к беседе http://www.youtube.com/watch?v=xk45koMRJkY) Либо здесь http://www.pravoslavie.ru/83102.html Ирина_Ч 25 августа 2016, 18:44 Михаил, посмотрите по ссылке: http://www.pravoslavie.ru/83102.html Это цикл " Защита веры " . Алексей 25 августа 2016, 17:46 Спаси Господи за статью! С нетерпением ждем продолжение. Михаил, над датой имя и фамилия, нажмите на них и будет список статей автора. иеромонах Авель 25 августа 2016, 16:37 прямо в поиске по сайту ищите " Цикл «Защита веры» " ... Даша 25 августа 2016, 15:14 Замечательные рассуждения! Буду ждать продолжения. Действительно, вопрос непростой и важный. И само понятие " доказательство " может вовсе не быть только лишь линейной цепочкой логических построений фраз. Причинно-следственных связей, ограниченных языком и нашим умением формулировать... И в доказательстве, и в процессе познания, может участвовать, наверное, и опыт души, и откровение, равно как и привычный разум. Все вместе... Так ведь? |
| Отныне во всех Заветах Бог будет именоваться именно «Иегова» (вновь напомню, что o 0n, вписанное в крестчатый нимб Христа на наших иконах, означает – Сущий, Иегова). В конце 4 главы «Бытия» о Сифе будет сказано: «Тогда начали называться по имени Иеговы» ( Быт. 4:26 ) 862 . Еще более ясным замысел Моисея становится при осмыслении субботы, которую Завет установил в качестве своего знамения. Сама Библия так поясняет, почему суббота стала знаком завета: «Помни день субботний,.. ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, а в день седьмой почил» ( Исх. 20:8-11 ). Что за странный праздник в честь усталости Демиурга? И не прав ли Цельс в своей издевке над тем, что Бог Моисея после миротворческой работы «прямо-таки как плохой ремесленник, нуждается для отдыха в праздности» (Ориген. Против Цельса. VI, 61)? Народ, к которому Моисей обращает свою первую проповедь, является народом еще неподзаконным, народом, воспитанным в Египте, то есть носителем еще не столько библейского, сколько языческого сознания. Так вот, образ «почившего Бога» чрезвычайно много значит именно для языческого сознания. Со времен Эмпедокла истории религии известен термин deus otiosus, «праздный бог». Вновь напомню: те, кого мы по привычке называем «многобожниками», прекрасно знали Единственность Творца. Но этот Исток бытия, оставаясь в мифологической памяти и в философско-религиозной спекуляции, уходит из реальной культовой практики этих народов. Языческие теогонии и мистерии предпочитают обращаться не к Тому, от Кого получило начало всяческое бытие, а к последующим поколениям богов. Тот, кто не создал наш мир, претендует на роль его Владыки 863 . Иногда это переворот осмысляется как постепенный – и Первобог сам просто отстраняется от судеб мира. Так, в древнейших шумерских текстах глухо упоминается Энмешарра. Он начинает 50 поколений богов, а затем передает власть Ану. Энмешарра-Творец оказался вытеснен за рамки теологии, и высшим богом стал Ану. Но и культ Ану не распространился (в историческом Шумере ему уже не поклонялись): он передал свою власть Эн-лилю. Эта передача власти произошла мирно: в Шумере трагической борьбы богов нет. |
| Как же сама Библия поясняет, почему суббота стала знаком завета? «Помни день субботний [...] ибо в шесть дней создал Господь небо и землю [...] а в день седьмой почил» ( Исх. 20, 8–11 ). Что за странный праздник в честь усталости Демиурга? Народ, к которому Моисей обращает свою первую проповедь, еще не знает закона, он воспитан в Египте, то есть он – носитель еще не столько библейского, сколько языческого сознания. Так вот, образ «почившего Бога» чрезвычайно много значит именно для языческого сознания. Со времен Эмпедокла истории религии известен термин deus otiosus, «праздный бог». Те, кого мы по привычке называем политеистами, «многобожниками», прекрасно знали Единственность Творца. Но этот Исток бытия, оставаясь в мифологической памяти и в философско-религиозной спекуляции, уходит из реальной культовой практики этих народов. Сложно сказать, что здесь виной: острое ли покаянное чувство, которое стыдится взирать прямо на Небо и потому предпочитает искать «посредников» поближе к земле; или замутнение религиозного чувства; или вторжение демонических сил и «космических иерархий». Но факт наблюдаем всюду: языческие теогонии и мистерии предпочитают обращаться не к Тому, от Кого получило начало всяческое бытие, а к последующим поколениям богов. Тот, кто не создал наш мир, претендует на роль его владыки 271 . Иногда это переворот осмысляется как постепенный – и Первобог сам просто отстраняется от судеб мира. Так, в древнейших шумерских текстах глухо упоминается Энмешарра. Он начинает 50 поколений богов, а затем передает власть Ану. Энмешарра-Творец оказался вытеснен за рамки теогонии, и высшим богом стал Ану. Но и культ Ану не распространился (в историческом Шумере ему уже не поклонялись): он передал свою власть Энлилю. Как бы то ни было, в Шумере трагической борьбы богов нет. Однако это древнейшее предание 3-го тысячелетия до Р. Х., более раннее, чем система вавилонского богословия «Энума Элиш», было крепко забыто, и более поздние предания у истоков мироздания начали помещать насилие. Так, «Энума Элиш» повествует, что первая диада богов (Апсу и Тиамат) уничтожается третьей генерацией, созданной их детьми для борьбы с Тиамат. Греческие олимпийцы также имеют за собой кровавый опыт теомахии. Зевс силой узурпирует верховный трон, свергая изначального Кроноса 272 . |
| Отличие этого реализма от символики греческих мистерий сказывается еще в том, что умирание и воскресение не остается для него однократным переживанием, в акте посвящения, а является непрерывно длящимся и повторяющимся событием, заполняющим все бытие верующих ( 2Кор.4:11 ). Но еще большее своеобразие мистики апостола Павла находит Швейцер в его понимании таинств. Эллинистическая сакраментальная мистика с ее глубокой символикой, праздничностью, медитативным погружением, таинственными откровениями и вниманием к каждой детали таинства не находит у него никакого отражения. Его сакраментальные воззрения исключительно трезвы: крещение есть начало бытия во Христе и соучастия в Его смерти и воскресении посредством единения с Ним в новой телесности. «Действие крещения, – пишет Швейцер, – мыслится настолько фактично, что люди в Коринфе крестятся за умерших, чтобы те посредством такого заместительства участвовали в успехе таинства. Чрезвычайно далекий от того, чтобы бороться с такими воззрениями как с суеверием, Павел использует эту практику в качестве аргумента против сомневающихся в Воскресении». В эллинизме связь мистики с таинствами имманентна: таинство – это видимое выражение мистического, они объединены своим происхождением из общей, более глубокой идеи. Для Павла такой связи нет: мысль об умирании и воскресении со Христом не связана общим происхождением с действием, заимствованным из иудейской традиции. Главная цель – общение, она определяет и смысл Трапезы Господней. Последняя дает общение с умершим и воскресшим Христом точно таким же образом, как языческие жертвенные трапезы – общение с демонами ( 1Кор.10:14–22 ). «Для того, чтобы действие стало таинством, достаточно, чтобы оно каким-то угодным Богу образом вело к блаженству» [IV, 50]. Поэтому апостол Павел способен возвести в ранг таинства такие события, как переход израильтян через море или насыщение манной в пустыне. В первом вода чудесным образом содействовала спасению израильского народа в его тоже некоторым образом эсхатологическом переходе из Египта в обетованную землю, во втором чудесная пища и питье из скалы продолжили это сверхъестественное спасение. Так же, как ветхозаветные причастники не достигли обетованной земли из-за непослушания, идолопоклонства и прочего безбожия, так и действие крещения и трапезы Господней могут оказаться лишенными силы от недостойного поведения избранных к Царству. Эта зависимость действенности таинств от этического поведения их принимающих опять-таки чужда «эллинистической романтике мистерий», где посвященный в таинства, заново рожденный, считался изъятым из круга обусловленности земной жизни. |
| 20:13), и «место плача» (Быт. 50:11), и «холм обрезаний» (Нав. 5:3), и «дебрь грезновную» (Втор. 1:24), и «поле крови» , и все подобные имена, нареченные людьми, но упоминаемые часто и от лица Божия? Отсюда можно узнать, что ни обозначение предметов речениями не превышает человеческого достоинства, ни сила Божеского естества не имеет в том свидетельства (против себя). Другие бредни, которые Евномий вымыслил против истины, как не имеющие никакой силы против догматов, прейду (молчанием), почитая излишним долго останавливаться на пустяках. Ибо кто столь безрассуден и свободен от более важных забот, чтобы тратить труд над безумными речами и препираться с говорящими, будто мы человеческую заботливость объявляем высшей и более главной, чем попечение Божие, а нерадение, которым страдают беззаботные, переносим на Его Промысл? Таковы буквально выражения нашего клеветника. А я почитаю одинаковым останавливать на них внимание, как и заниматься снами старух. Потому что думать, будто достоинство начальства и господства Божеского естества сохраняется в форме каких-то звуков, и в этом указывать великую силу Божию, опять клеветать на нас, будто мы почитаем Бога нерадивым и беззаботным в подобающем Ему промысле оттого, что люди, получив от Бога силу слова, затем по произволу употребляют слова для объяснения предметов, — что это иное, как не сказка старухи или сон нетрезвых? Истинная сила Божия, и власть, и начальство, и господство, по нашим словам, не в слогах имеет бытие (иначе каждый изобретатель речений стал бы равночестным Богу), но беспредельные века, и красота мира, и сияние светил, и чудеса на земле и море, воинства ангельские и премирные силы, и иной ли какой горний удел, о бытии которого загадочно слышим из Писания, — вот что свидетельствует о высшей всего силе Божией. А приписывающий звук голоса тем, коим по природе свойственно говорить, не скажет ничего нечестивого против Даровавшего голос, ибо мы и не считаем чем-либо великим изобретать звуки для означения предметов. То же подобное нам создание, которое Писание в истории мирообразования нарекло именем «человек», Иов именует «смертным» ( βροτος ) (Иов. 14:1), а некоторые из языческих писателей «мужем» ( φως ), а иные «говорящим» ( μεροψ ), — опущу различные названия его у каждого народа. Неужели станем равнять их честь с честью Божиею, потому что и они изобрели некоторые звуки, имеющие равную силу с названием «человек», посредством которых также объясняется данный предмет? Но мы оставим без внимания, как прежде сказали, это пустословие и не дадим никакого значения следующим затем ругательствам, в которых он говорит, будто мы искажаем смысл Божественных речений и бесстрашно клевещем на все прочее и на Самого Бога. Перейдем к остальному. |
|
|
