| Сектант тоже смутился; он смял свою речь и сел. Мне – в моей ответной речи – не стоило большого труда доказать перед слушателями, что уверенность в окончательном оправдании, сама себя обусловливающая, не согласна с Евангелием 389 , чужда евангельского „смирения“ и потому неприлична христианину. Сектант заговорил ещё. Он уже не столько полемизировал, сколько старался внушить народу: „я с вами жил дружно, никто не может пожаловаться на меня“ 390 . С общего согласия я решил закончить беседу. Я заметил перед слушателями, что на поставленные мной в начале беседы вопросы моим собеседником не было дано прямого ответа. В заключение беседы я сказал: „Кто хочет знать только Господа И. Христа, тот стремится к усвоению того, что Господь одобрял, тот без колебания будет ходить по тем следам, по которым ступали божественные стопы Его. О том же, кто считает для себя излишним какое-либо слово Господа, можно ли сказать, что он знает Его? Братья! обратился я к народу: „Молю вас: будем следовать только тому, что завещали нам Христос и свв. апостолы, и мы никогда не будем ходить туда, где слово Господа и примеры свв. апостолов отвергнуты. Народ одушевлённо пропел молитву и беседа окончилась. Чинно мы простились с нашими собеседниками. – „Я бы не так поставил дело“, – шёпотом сказал мне один из приказчиков по адресу хозяина (тот самый, который порывался заговорить во время беседы), прощаясь со мной. „Возможно, вы бы позатруднили меня“, – подумал я. Народ почтительно расступился, давая сектантам дорогу. Православные интеллигенты, явившиеся на беседу и следившие за ней, выразили нам с батюшкой по поводу её своё братское сочувствие. На беседах с штундо-баптистами об обрядах и обычаях Церкви, когда миссионеру приходится проводить параллель между устройством новозаветных храмов и богослужения и – с другой стороны порядками церкви ветхозаветной, сектанты указывают, – или на то, что иерусалимский храм разрушен ( Мф.24:2 ), или – вычитывают 8, 9 и 10 главы послания к евреям, причём с особой экспрессией останавливаются на стихах: „за второю же завесою была скиния, называемая „святое святых“, имевшая золотую кадильницу, и обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд с манной, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета, а над ними херувимы славы, осеняющие очистилище: о чём не нужно теперь говорить подробно“ ( Евр.9:3–5 . ср. Иер.3:16 ). При первом возражении мне, обычно, приходилось указывать на то, что храм был разрушен не потому, что он стал неугоден Богу – чего нельзя допустить, – а за грехи иудеев, как и было предсказано в 3Цар.9:6–9 . Во втором случае я доказывал, что отмена ветхого завета коснулась ветхозаветного пути оправдания и именно в этом смысле нужно понимать места: Евр.9:3–5 и Иер.3:16 . |
| И: наконец, не легко и лекарство подыскать для наших больных, так как под влиянием духа лестча они слову Божию не вполне доверяют, и даже совсем не верят в тех случаях, когда оно говорит прямо против них; свидетельства здравого разума, хотя бы и всех людей, для хлыстов, мормонов и др. им подобных, ничего не значат, ничего не стоят. Но мы не должны падать духом, и дабы не быть нам за них в ответе пред судом Божиим, с упованием на милость и помощь Божию будем благовременне и безвременне говорить им все, что может свидетельствовать об истине Божией и будить заснувшую их совесть. Будем просить Господа об уврачевании и обращении несчастных на путь истины каждодневно, непрестанно, потому что, если Господь «не привлечет» их к Гебе ( Ин.6:44 ), все усилия наши исправить их останутся тщетными. С другой стороны, мы должны рассуждать и так: хлысты, мормоны и под. сильно заблуждаются и одержимы страстью самообольщения, многие из них считают себя даже саваофами, христами, пророками и проч. Они верят только себе, а нас не хотят слушать. Но, ведь, все же они люди, в которых не в конец изгладился образ и подобие Божие… А если так, то у них должна же сохраниться хотя некоторая искра любви к правде, и они ищут ее. Поэтому, быть не может, чтобы, хотя по временам, на них не находило сомнение относительно принятой ими лжи! «Полно, Бог ли я? могут подумать они в такие минуты. Пророк ли? Нет! «я не пророк, я земледелец» ( Зах.13:5 ). Не даром и из хлыстов встречаются такие лица, который раньше выдавали себя за бога, за христа, а потом одумавшись, пришли в себя и сознали всю пагубность своих заблуждений и развращенной жизни, принимая свое состояние за временное, странное помешательство, безумие, как следствие чувственной страсти. Итак, если мы подоспеем к ним во время с словом сочувствия и братской любви, то легко может быть, что наше слово вразумления не пропадет даром… Затем, у несчастных хлыстов у каждого есть свой общечеловеческий (хотя и затемненный страстями) разум, способность отличать одно от другого, черное от белого, правое от левого, тем более, значит, они могут познать, какое различие между Богом и человеком, между небом и землей, между человеком грешным и действительным праведником, прославленным от Бога и непрославленным и т.д. |
| Закрыть Йован Палалич: «Я уверен, русские знают, что у них нет друзей вернее сербов» Беседа с генеральным секретарем Сербской народной партии 03.06.2021 686 Время на чтение 5 минут Источник: Столетие.Ru Известный политик Й. Палалич – депутат Народной Скупщины, член парламентского комитета по конституционным и законодательным вопросам, а также Управления по международным делам Косово и Метохии. В сфере внешней политики Палалич – член делегации Сербии на ассамблее Организации Договора о коллективной безопасности, возглавляет парламентскую группу дружбы с Италией, а также является членом парламентских групп дружбы Сербии со многими странами. – Уважаемый господин Палалич, какова ориентация вашей Сербской народной партии? – Сербская народная партия придерживается национальных консервативных взглядов во внутренней и внешней политике. Наша цель – чтобы самые высокие ценности, которых испокон века придерживается сербская нация, а именно – свобода, независимость и православие –передавались из поколения в поколение. Что касается наших политических программ, то для нас важно сохранить свободу и независимость во всех областях жизни страны – в экономике, в вооруженных силах, в построении демократического общества, – что не так просто в условиях сложной обстановки на Балканах. Мы за военный нейтралитет, без членства в НАТО, которое бомбило нас в 1999 году. Наша задача – сохранить и соединить сербский народ, защитить Косово, как место рождения сербского государства и Церкви.Как партия мы продвигаем новые технологии, развитие ИТ-сектора и предпринимательства, вкладываем большие средства в науку и образование, поскольку именно в этом залог будущего нации в исключительно конкурентном мире. Мы уделяем особое внимание семейным ценностям, которые сейчас находятся под сильным ударом т.н. «гендерной идеологии», которую нам навязывает Брюссель. Мы – партия традиций, но которая объединяет старое и новое. – Россию и Сербию исторически связывает давняя братская дружба. На чем она основана? Какие общие ценности объединяют Сербию и Россию? |
| После обедни мы благодушествовали на новой квартире, куда и перенесли из гостиницы свои походные постели. Уютная комнатка монастырской канцелярии служила нам спальней, столовой и кабинетом. «В тесноте – не в обиде».., – удобно и хорошо устроились мы в этом помещении. Пол почти сплошь был устлан небольшими братскими матрацами, которые принес сюда белокурый инок. Желающие отдохнуть располагали свободой, перекатываясь с одной постели на другую. За небольшими столиками в углах и около окон примостились писатели. Пользуясь готовыми канцелярскими припасами, они жадно заносили в свои книжки путевые заметки. Узкая изломанная дорожка между матрацами вела к нашей трапезе. Добрая «мамаша», окруженная своими помощниками, давно хлопотала здесь около самоварчика, устраивая утешение по своему уставу. Ну, вот появились на столе и бублики. Эго были крутые десятикопеечные хлебцы, которые мы покупали в монастырской поварне. Лучше всякого звонка собрали они студентов на трапезу. Началась мирная беседа. Все оживленно разговаривали, ломали хлебцы, делились впечатлениями и частенько подставляли к общей мамаше пустые стаканчики. Недолго, однако, пришлось благодушествовать и в этой совершенно, кажется, изолированной комнате монастырской канцелярии. Строгости валаамского благочиния – скоро проникли и на второй этаж братского корпуса. В двери вдруг появился послушник и сделал резонное замечание за несоблюдение одного из правил монашеского общежитие. «Разве вы не читали инструкцию, говорил он, которая прибита во входе и которую должны соблюдать все богомольцы – паломники». После некоторых объяснений инок ушел, дверь захлопнулась. Неожиданное появление ревнителя монастырского порядка невольно смутило всех и расстроило нашу беседу. Оставив бублики и чай, рассуждали по поводу происшедшего. Некоторые из товарищей заинтересовались указанной монахом инструкцией и пошли ко сходу. Маленькая печатная табличка на финском и русском наречиях передавала следующие правила: 1) (Без особого благословение не ходить в лес, в пустыни, скиты, в монастырские кельи. Из живущих в монастыре никогда не принимать к себе в кельи, им не давать и от них ничего не брать, ни под каким предлогом. |
| Каждый может, печатно и непечатно, рассуждать о том, чтó напечатано игуменом Павлом, а не о том, что не напечатано. Поэтому, допросы и протесты, с какими г. А. Егоров обратился к игумену Павлу, обличают его бестактность, непонимание литературных приличий, и о. Павел мог бы ограничиться совершенно этим одним ответом: «может, беседа была и не тобою» (как будто и в самом деле о клятвах собора 1667 г.,– вопросе, столь обычном у старообрядцев настоящего времени, – ни с какими другими двумя старообрядцами невозможно было беседовать, как именно с А. Егоровым и его таинственным спутником!). Если о. Павел снизошел до того, что не только выслушал неуместные вопросы А. Егорова, но и стал отвечать на них, то это он сделал единственно по своему благоснисхождению к лицам подобным А. Егорову. Между тем уже то одно, что собеседники о. Павла в печатных беседах всегда узнают именно свои беседы с ним, служит несомненным доказательством, что он всегда верно передает в печати существенное содержание устных своих бесед. Ред. 66 Такова логика г. А. Егорова! Игумен Павел ни в «Братском Слове», ни в отдельных книжках не напечатал некоторых его доказательств: поэтому он, А. Егоров и приступает к рассмотрению напечатанной о. Павлом беседы! Казалось бы, поэтому следовало только изложить свои пропущенные доказательства и требовать их напечатания; но зачем потребовался разбор целой печатной беседы, подлинности которой не отвергает и сам А. Егоров? Здесь-то и обнаружилась невольно задняя, тайная мысль возражателя и его сотрудников в служении расколу: оказалось, что дело вовсе не в пропущенных доказательствах А. Егорова, которые будут изложены им на нескольких строках, а в том, чтобы подвергнуть новому подробному разбору доказательства самого о. Павла, против которых на беседе А. Егоров возражал слишком недостаточно, и по возможности поправить испорченное дело, пораженного защитника раскола представить победителем. Вот для чего скропали в канцелярии Антония Шутова этот пресловутый протест, напечатания которого так настоятельно требовал от нас А. |
| На обратном пути замечаем, что ветер усилился. Он ещё с ночи примчался откуда-то сердитый, порывистый и сейчас всё больше ерепенится, злится непонятно на что, так что на море уже начался настоящий шторм. Бегут испуганно белые барашки волн, мы остановились у обрыва, смотрим… Серафим объясняет, что если ветер будет усиливаться, то паромное сообщение могут отменить и многочисленные гости не смогут попасть на праздник. По прибытии в скит мы узнали, что владыка Пантелеимон уже плывёт на пароме с некоторыми из братии, - он звонил только что – но если будет усиливаться шторм – то корабль не сможет причалить к берегу. И точно - вскоре мы видим, как тяжёлый паром проплывает точно в раздумье, покачиваясь, мимо пристани. Только через пол часа на обратном пути он сумел пришвартоваться и «наши» сошли на берег. С прибытием владыки и гостей жизнь в скиту как-то особенно оживляется. Вообще, приятно видеть, что владыка здесь не просто почётный гость, с которым надо как-то особенно церемониться, но долгожданный, родной человек, которого все рады видеть и общение с которым предполагает самую задушевную и искреннюю простоту. Кроме владыки Пантелеимона в скит прибыли ещё два архиерея - митрополит, тёзка владыки, Пантелеимон (к сожалению, не помню, откуда) и митрополит Элласонский Василий. После обеда собираемся в дружеской обстановке на смотровой площадке возле братского корпуса. Владыки за столиком, братия за соседними столиками. Идёт непринуждённая живая беседа, и я только жалею, в который раз, что не знаю греческого языка. Особенно я пожалел об этом неделю назад, когда произошёл забавный, хотя и досадный случай. В городок Козани, где я находился с иконой и мощами святителя, прибыл первоиерарх Элладской Церкви - архиепископ Христодул. Я его видел накануне и подошёл под благословение. На следующее утро я как обычно пришёл в храм, установил в притворе столик, разложил на нём книги о святителе, рукавички, масло и прочее… Через некоторое время смотрю - начинается какое-то оживление: идут священники, кажется со всей округи, потом мирян выпроваживают из храма и, наконец, появляется снова архиепископ Христодул. Я ещё ничего толком не пойму, но тут подходит ко мне настоятель храма – маститый протоиерей и начинает какую-то странную задушевную беседу про космос. - Космос, космос? – спрашивает он оживлённо. Я с улыбкой киваю, мол - да, конечно же, космос! (а что я ещё мог сказать?). Ну, он похлопал меня дружески по плечу и жестом пригласил в храм. Оказалось «козмос» на греческом – собрание. И батюшка решил, что я пришёл на епархиальное собрание. Архиепископ Христодул говорил тогда, наверное, минут сорок; говорил образно, ярко и, судя по всему, интересно (он вообще был интереснейшим человеком). А я сидел на заднем ряду злой на себя и на свою неспособность понять – о чём вообще идёт речь… |
| Истинный аскет по призванию, Вы, однако, не были монахом напоказ. Широко и высоко понимая задачи монашества, Вы созерцательный аскетизм соединили с практической стороной его и, совершенствуясь внутренне, являли себя нам многополезным общественным деятелем, отзывчивым на все запросы текущей церковной жизни. Вы живо интересовались положением и лучшей постановкой пастырского проповедничества, задачами и успехами епархиальной миссии и религиозно-нравственных чтений и всюду вносили с собой богатую лепту усердия, знания, опыта, а главное – все обновляющую и все побеждающую любовь» 238 . В тот же день около полудня семинарская корпорация вместе с новым ректором архимандритом Неофитом (Осиповым), воспитанниками VI класса и городским духовенством провожали о. Вениамина на вокзале. Поезд опаздывал, и братская прощальная беседа затянулась надолго. Наконец настал момент расставания. Семинаристы напутствовали о. ректора пением многолетия, а некоторые из них даже отправились вместе с ним в переполненном вагоне до Сызрани. При преемнике о. Вениамина семинарская атмосфера стала совершенно иной. Приезжавший в Самару с ревизией представитель Учебного Комитета писал в отчете: «Архимандрит Неофит поступил на должность ректора Самарской семинарии после архим[андрита] Вениамина (ныне ректора Петербургской семинарии); последний при мягкости своего характера был очень близок с учениками; о. Неофит, напротив, с самого начала поставил себя далеко от них; классы он посещал редко, в столовую совсем не ходил, даже на молитве редко бывал» 239 . Ректор Санкт-Петербургской семинарии Архимандрит Вениамин приехал в С.-Петербург и вступил в должность ректора столичной семинарии в трудное для нее время. Учебный процесс и здесь был нарушен революционными событиями: в 1905 году «с октября воспитанники бастовали, а до октября готовили забастовку» 240 . Первая встреча нового ректора с семинаристами состоялась 12 ноября 1905 года. На ней делегаты от воспитанников просили о. Вениамина «поддержать их требования, вызываемые современными событиями». О. ректор «обещал оказать семинаристам полное содействие». В тот же вечер ему была подана обширная петиция 241 . Ее пункты рассматривались не только правлением семинарии. К обсуждению условий, необходимых для нормализации жизни этого закрытого учебного заведения, были привлечены и родители семинаристов. 15–17 декабря в С.-Петербургской семинарии состоялось родительское собрание 242 – подобного прецедента в ее истории не было. Родителям, не уверенным в том, что их сыновья подчинятся семинарской дисциплине, предоставили право готовить детей к весенним экзаменам на дому. |
| — А что, если прохватит? — засомневался радист. — С черемшой, с брусникой да под спирт хоть како мясо нисё, акромя пользы, не приносит, — успокоил товарищей Аким и, напостившись в палатке, напереживавшись без народа, ударился в поучительную беседу: — Медвежье мясо особенное, товариссы, очень пользительное, оно влияет на зрение, от чахотки помогает, мороз какой хоть будь, ешь медвежатину — не заколес, сила от медвежатины, понимас, страшенная… — По бабам с него забегаешь! — хохотнул кто-то. — Я имя серьезно, а оне… — Ладно, ладно, не купороссься, тем более что баб в наличности нету. — Аа… — начал было радист, собираясь брякнуть насчет практикантки, но его вовремя перебил «путешественник»: — Вот ведь святая правда: век живи, век вертись и удивляйся! Белый свет весь обшарил, но медведя токо плюшевого видел, по глупости лет пробовал ему ухо отгрызти, выплюнул — невкусно. Пошла беседа, разворачивалась, набирала силу гулянка, поминки вошли в самый накал. К закату следующего дня от медведя остались одни лапы в темных шерстяных носках. Братски обнявшись, разведчики недр посетили, и не раз, могилу Петруни, лили спирт в комки, меж которых топорщились обрубки корешков, паутинились нитки седого мха, краснели давленые ягоды брусники. Каждый считал своим долгом покаяться перед покойным за нанесенные ему и всему человечеству обиды, люди клялись вечно помнить дорогого друга и отныне не чинить никому никакого зла и неудовольствия. Аким и выспался на могиле Петруни, обняв тесанную из кедра пирамиду. Выспавшись и разглядевшись, где он, несколько устыдясь своего положения, зверобой скатился к речке, ополоснул лицо и подался к почти затухшему костру, вокруг которого разбросанно, будто после нелегкой битвы, валялись поверженные люди, и только трезвый и злой Гога Герцев сидел на пеньке и чего-то быстро, скачуще писал в блокноте. Из Туруханска в отряд вылетел налаживать трудовую дисциплину начальник партии. Зная, с кем имеет дело, он прихватил ящик с горючкой, и, когда вертолет плюхнулся на опочек средь речки Ерачимо, единого взгляда начальнику хватило, чтобы оценить обстановку — силы отряда на исходе, поминки проходят без скандалов, драк и поножовщины — люди горевали всерьез. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Мы должны воевать с апатией Беседа с одним из авторов «Письма косовских сербов к президенту Путину» 26.08.2013 956 Время на чтение 10 минут Предлагаем вниманию читателей беседу с одним из активистов организации «Голос Косово и Метохии». Наш собеседник - простой серб с Косово и Метохии. Живет и работает со своей семьей на территории «к югу от реки Ибар». Территория «к югу от реки Ибар» - это территория предельного риска для сербов. В то время, как сербы севернее Ибра более плотно размещены, с завоеванной, немного большей свободы передвижения, - к югу от Ибра они подвержены всвозможным угрозам албанских террористов. Кроме свободы передвижения, здесь под угрозой и свобода слова. Вместе с несколькими сотрудниками с севера и юга края, наш собеседник, назовем его «господин Костич», с самого начала участвует в работе «Голоса Косово и Метохии». Господин Костич, письмо Сербов Косова и Метохии (КиМ), переданное в посольство России 13 марта сего года на имя Президента, произвело на всех нас чрезвычайно сильное впечатление. Глубокая правда в предложенном вами соединении сербов и русских в один народ. Без малого 100 лет назад наш Святой Царь, повинуясь христианскому долгу, не оставил в беде своих братьев на далеком конце Балкан и двинул свои армии на выручку. Война, начавшись тогда, не окончена и по сей день. Она приняла особенно трагический поворот в наши дни: неслыханное в истории Сербии дело - правительство предало свой народ! Идет на подлое соглашение с врагом. А в братской России пока нет правителя, подобного Св. Царю Николаю II . И помощи, о которой вы просите, оттуда не будет. В связи с этим возникают вопросы: 1. Что необходимо предпринять сегодня, немедленно, для пробуждения, как вы пишите, голоса совести в народе? Сербский народ сконфужен, обезглавлен. Против этого народа уже более 20 лет ведется специальная война высокой интенсивности. Война ведется могучим пактом НАТО. Чтобы сербский народ пробудился, ему нужно знать свою программу и цель. Есть ли такая программа? |
| Вот у меня не очень это получается, не всегда. Был я в Белоруссии, и там в один день три больших лекции: одна трехчасовая, другая полтора часа, третья – сорок пять минут, и я так устал! И батюшки говорят: «Там стол приготовили хороший». Я говорю: «Я не могу уже, мне надо лечь и лежать». Они говорят: «Ну, как же, там все старались, готовили». Говорю: «Ну не могу, вот что хотите делайте – не могу». То есть, мы действительно все очень немощные, и у нас не всегда будет получаться выполнять то, что мы должны выполнять. Но даже свою немощь мы должны принять как из рук Божиих. Не в том смысле, что согласиться со своей немощью, а в том смысле, что и в немощи мы должны быть сильны. Ведь сила Божия – она и в немощи проявляется. И меня привезли в гостиницу, я был такой усталый, я отказался от всех этих банкетов, хотя было намечено братское общение, все священники собрались. И я лег в гостинице на кровать, взял Библию и стал читать. Я думал: «Хорошо, я отдыхаю, но я буду отдыхать не только телом, но и душою». И внутренний духовный баланс сразу был восстановлен. Ангелы свободны от ощущений тела, поэтому у них каждое мгновенье – это есть служение Богу. И Андрей Кесарийский поясняет: «Поэтому и разрешение этой седьмой печати указывает на переход от земной жизни, чему помогают семь Ангелов, поражая людей, нуждающихся во вразумлении наставлением». То есть, когда снимается седьмая печать – это уже окончание земной жизни, потому что число семь, как мы с вами об этом уже говорили, – это число некой полноты бытия. А за пределами седьмого числа – это уже восьмой день, то есть это за пределами нашего времени. Итак, снимается последняя печать, дальше уже идет восьмой день, который не прекратится никогда. Восьмой день, как учат православные богословы, – это вечный день, где Солнце никогда не будет заходить и где Сам Христос будет как Солнце, где распространяется свет Божества. Святитель Кирилл Александрийский писал: «Ибо число восемь выходит за пределы мира, поскольку Спаситель, воскреснув, на восьмой день явил таинство», то есть таинство Вечной жизни, которая никогда не прекратится. |
|
|
