| Радуйся, покаяния плачь приемлющая; Радуйся, молитвеннице о нас грешных; Радуйся, ходатаице о нас Непостыдная; Радуйся, из глубины греховныя Избавительнице. Радуйся, Благословенная Владычице,/мир и благоденствие верным подающая. Кондак 11 Пение наше смиренное от полноты души нашея приносимое не презри, Предивная Дево, ибо како мы возможем воспети вся преславная от Тебе бываемая грешными устами. Ты же явися нашей Споручницей от смертоноснаго греха, да спасаемии помощию Твоею, воскликнем Богу: Аллилуия. Икос 11 Светлыя лучи чудес всему миру от иконы Твоея источаеши, грешных на путь спасения наставляеши, в скорбех защищаеши, от напастей избавляеши, прибегающих к Тебе в недузех скоро исцеляеши. Имуще таковую пречудную Путеводительницу ко спасению, радостно глаголем Ти: Радуйся, Милостивая приятельнице молитв смиренных; Радуйся, скорая Услышательнице кающихся грешников; Радуйся, прошения наша во благо исполняющая; Радуйся, скорбная сердца возвеселяющая; Радуйся, во всех недузех исцеление подавающая; Радуйся, слепым душевнеи и телеснеи очи открывающая; Радуйся, расслабленныя со одра болезни возставляющая; Радуйся, злыя духи от человеков отгоняющая. Радуйся, Благословенная Владычице,/мир и благоденствие верным подающая. Кондак 12 Благодать Божию испроси нам у Христа Бога, да шествуем по стезям Заповедей Господних не уклоняяся от праваго пути, и спасаеми Твоими молитвами избавимся вечнаго осуждения, и достигше Царства Небеснаго прославим Бога: Аллилуия. Икос 12 Предстояще Тебе со умилением, и поюще преславная чудеса и велюю милость, явленную нам от Югскаго образа Твоего, величаем и прославляем непрестанно Тя, Владычице Всепетая, избавляющая нас от всякия скорби и печали, и радостно вопием: Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою; Радуйся, Препрославленная от всех родов; Радуйся, Честнейшая горних воинств; Радуйся, Пресвятая Царице Неба и земли; Радуйся, Престол Божий во чреве Своем вместившая; Радуйся, непорочно Христа Спаса родившая; Радуйся, Виновнице спасения нашего; |
| Светилен: Иисусе, премудрости и смысла подателю, нищих кормителю, сирых заступниче, болящих врачу, исцели и просвети мое сердце, Иисусе, струпы греховными и страстей тлею покровенное, Иисусе, и спаси мя. Богородичен: Сиянием, Дево, из тебе возсиявшаго света, ум мой озари, сердце просвети, тьму греховную отгоняющи, и мглу лености моея потребляющи. На хвалитех стихиры, глас 4: Дивное имя Твое, Иисусе Спасе наш, ангели поют на небеси, и мы грешнии на земли бренными устнами воспеваем, егоже ради помилуй нас. Превеликое имя Твое, Спасе, на небеси одесную Отца седящу Ти, почитается: на земли же неизреченное Твое воплощение славится: во ад же сошествие бесы устрашает, от нихже и нас избави, Христе Боже, и спаси нас. Аввакум, яко в гадании разумев чудная дела Твоя, со страхом удивися и приближившымся летом познался еси блудницами и разбойником, Иисусе: аз же окаянный в небрежении пребываю. Но даждь ми поне от ныне разум и страх Твой, милосерде, и велию милость. Слава, и ныне: Избавительнице крепкая на тя надеющымся, к тихому пристанищу божественнаго хотения настави мя, Богородице, матерним твоим дерзновением, еже имаши к сыну твоему, Богоневесто. Молитва ко Господу нашему Иисусу Христу: Согреших, беззаконновах и неправдовах пред Тобою, преблагий Владыко, преступих спасительныя Твоя заповеди и священныя обеты моя, яже во святем крещении пред святым Твоим Жертвенником, пред Ангелы же и человеки сотворих: преобидех честную кровь завета Твоего, еюже освятихся, общение искупления прием: духа благодати обезчестих, страшнаго же и преестественнаго сыноположения небрегох: всякое писание, божественный закон и учение богодухновенное, ударения воздуха тщая, и вещания едина токмо деяний пустая во мне вменишася: именем токмо и словесы честное Евангелие истиннаго христианства окаянный содержу: руце имам ко всякому хищению и лихоимству прилежне: нозе же скоро и дерзостно ко всякой неправде зле текуща, готовыя часть братнюю восхищати и попирати, снедающе убогих: уста священных молитв и слова Божия орган, всякия нечистоты суесловия и клятвопреступления, бесом сотворих во орган, очи и вся моя чувства, блужения и всякаго сквернения премножеством исполних: во мне царствующаго ума божественное благодати семя поправ, и уды твоя, христе, блудничи уды сотворив, вместо храма божия, тли и всякия нечистоты хранилище обретохся. |
| Олоферн, узнав о приготовлениях иудеев, разгневался и решил истребить их гл.). Он осадил Ветилую, город, в котором укрепились иудеи, и овладел источником, желая жаждой заставить иудеев сдаться (VII, 1–18). Измученные жаждой жители Ветилуи хотели сдать свой город врагу, но Озия, начальник города, просил народ подождать пять дней. И Господь послал избавительницу в лице Иудифи, богатой, благочестивой и прекрасной вдовы, имя которой означает «хвалящая» 22 или «прославляющая Бога» 23 , хотя некоторые переводят его как «иудеянка» 24 . Иудифь, сбросив с себя после пламенной молитвы (IX гл.) одежды вдовства (X, 3) (ибо она «оплакивала мужа и всегда пребывала в посте» 25 ), оделась в лучшие одежды и отправилась в лагерь врага к Олофсрну (X гл.). Пленив Олофсрна своей красотой и мудрой речью, Иудифь осталась в ассирийском лагере и получила возможность свободно передвигаться по нему (XI, 1–XII, 8). На четвертый день Олоферн пригласил ее па пир (XII, 10–20). Во время пира Олоферн много пил и по окончании пира, когда все разошлись по своим шатрам, быстро уснул. Иудифь, пользуясь возможностью, отрубила голову Олоферну и беспрепятственно пронесла ее в Ветилую (XIII). Ассирийцы, обнаружив на следующее утро обезглавленного Олоферна, пришли в ужас и обратились в бегство Иудеи поразили бегущих ассирийцев и захватили богатую добычу (XVI, 1–8), а сама Иудифь воспела Богу хвалебную песнь (XVI, 1–17). После этого Иудифь долго жила в славе и богатстве, продолжая оставаться вдовой, и умерла в возрасте 105 лет. Во все дни се жизни иудеи наслаждались миром и безопасностью. Главным вопросом, который пытаются разрешить все исследователи книги Иудифь, является вопрос об историчности се повествования, то есть вопрос о том, можно ли считать события, описанные в книге Иудифь, действительной историей. Дело в том, что, как писал митрополит Филарет (Дроздов) , «неразрешимые трудности касательно географии, хронологии и истории рассеяны по всей книге Иудифь» 26 . В частности, уже первые слова данной книги – сообщение о Навуходоносоре, царствовавшем над ассирийцами в великом городе Ниневии,– вызывает недоумение у любого читателя. |
| Кондак, глас 8-й Препрославленная Вышняго Мати созывает к песнопению нас Своего образа пришествием от Новаграда, и возбуждает зрением того на подвиг, побеждати сопротивных силу, и к Ней, яко нашея радости виновней, пети: радуйся, Невесто Неневестная. 16/29 июля Иконы Божией Матери Чирская (Псковская) Тропарь, глас 4-й Яко необоримую стену и источник чудес, стяжавше Тя, раби Твои, Богородице Пречистая, сопротивных ополчения низлагаем. Темже молим Тя: мир граду Твоему даруй и душам нашим велию милость. Кондак, глас 4-й Честнаго образа Твоего знамение празднующе, людие Твои, Богородительнице, имже дивную победу на сопротивныя граду Твоему даровала еси, темже Тебе верою взываем: радуйся, Дево, христиан похвало. 18/31 июля, 2/15 июля Иконы Божией Матери Калужская Тропарь, глас 4-й Заступнице от враг иноплеменных необоримая Калужския земли и избавительнице от смертоносныя язвы, Милостивая! Избави рабы Твоя от всяких бед и болезней, с верою и любовию прибегающия к чудотворней иконе Твоей, и спаси души наша. Кондак, глас 6-й Не имамы песней, ниже Словес, како достойно восхвалити Тя, Мати Христа Бога нашего, явления ради чудотворныя иконы Твоея земли Калужстей, токмо можем вопити Тебе: не отврати милости Твоея от нас и низпосли ю всем притекающим к цельбоносней иконе Твоей. 28 июля/10 августа Иконы Божией Матери Смоленская «Одигитрия» Тропарь, глас 4-й К Богородице прилежно ныне притецем, грешнии и смиреннии, и припадем, в покаянии зовуще из глубины души: Владычице, помози, на ны милосердовавши, потщися, погибаем от множества прегрешений, не отврати Твоя рабы тщи, Тя бо и едину надежду имамы. Другой тропарь, глас 4-й Не умолчим никогда, Богородице, силы Твоя глаголати, недостойнии. Аще бо Ты не бы предстояла молящи, кто бы нас избавил от толиких бед? Кто же бы сохранил доныне свободны? Не отступим, Владычице, от Тебе: Твоя бо рабы спасаеши присно от всяких лютых. Кондак, глас 6-й Предстательство христиан непостыдное, ходатайство ко Творцу непреложное, не презри грешных молений гласы, но предвари, яко Благая, на помощь нас, верно зовущих Ти; ускори на молитву и потщися на умоление, предстательствующи присно, Богородице, чтущих Тя. 28 июля/10 августа Иконы Божией Матери Гребневская |
| Получив отказ, Навуходоносор после победы над Арфаксадом решил наказать неповиновавшихся его призыву и поручил совершить расправу своему главному военачальнику Олоферну, дав ему для этой цели весьма большое войско (2:1–20). При этом Олоферну было приказано «истребить всех богов той земли, чтобы все народы служили одному Навуходоносору и все языки, и все племена их призывали его как бога» (3:8). Олоферн опустошил многие земли (2:21; 3:8) и подошёл к Иудее, намереваясь начать наступление на горную часть страны и на Иерусалим. Тогда иудеи, недавно возвратившиеся из плена и освятившие свой храм (4:3), стали по призыву первосвященника Иоакима укреплять горы, устраивать преграды на равнинах, готовиться к защите проходов и умолять Бога о помощи. Олоферн, узнав о приготовлениях иудеев, разгневался и решил истребить их гл.). Он осадил Ветилую, город, в котором укрепились иудеи, и овладел источником, желая жаждой заставить иудеев сдаться (7:1–18). Измученные жаждой жители Ветилуи хотели сдать свой город врагу, но Озия, начальник города, просил народ подождать пять дней. И Господь послал избавительницу в лице Иудифи, богатой, благочестивой и прекрасной вдовы, имя которой означает «хвалящая» 22 или «прославляющая Бога» 23 , хотя некоторые переводят его как «иудеянка» 24 . Иудифь, сбросив с себя после пламенной молитвы гл.) одежды вдовства (10:3) (ибо она «оплакивала мужа и всегда пребывала в посте» 25 ), оделась в лучшие одежды и отправилась в лагерь врага к Олоферну (Х гл.). Пленив Олоферна своей красотой и мудрой речью, Иудифь осталась в ассирийском лагере и получила возможность свободно передвигаться по нему (11:1–12:8). На четвёртый день Олоферн пригласил её на пир (12:10–20). Во время пира Олоферн много пил и по окончании пира, когда все разошлись по своим шатрам, быстро уснул. Иудифь, пользуясь возможностью, отрубила голову Олоферну и беспрепятственно пронесла её в Ветилую Ассирийцы, обнаружив на следующее утро обезглавленного Олоферна, пришли в ужас и обратились в бегство Иудеи поразили бегущих ассирийцев и захватили богатую добычу (16:1–8), а сама Иудифь воспела Богу хвалебную песнь (16:1–17). |
| Вот разве голодом он себя изведет… Нынче он уж и за зайцами гоняться перестал, только около птиц ходит. Поймает молодую ворону или витютня — только этим и сыт. Так даже и тут прочие витютни хором кричат: «Проклятый! проклятый! проклятый!» Именно проклятый. Ну, как-таки только затем жить, чтобы убивать и разбойничать? Положим, несправедливо его проклинают, нерезонно: не своей волей он разбойничает, — но как не проклинать! Сколько он зверья на своем веку погубил! сколько баб, мужиков обездолил, на всю жизнь несчастными сделал! Много лет он в этих мыслях промучился; только одно слово в ушах его и гремело: «Проклятый! проклятый! проклятый!» Да и сам себе он все чаще и чаще повторял: «Именно проклятый! проклятый и есть; душегуб, живорез!» И все-таки, мучимый голодом, шел на добычу, душил, рвал и терзал… И начал он звать смерть. «Смерть! смерть! хоть бы ты освободила от меня зверей, мужиков и птиц! Хоть бы ты освободила меня от самого себя!» — день и ночь выл он, на небо глядючи. А звери и мужики, слыша его вой, в страхе вопили: «Душегуб! душегуб! душегуб!» Даже небу пожаловаться он не мог без того, чтоб проклятья на него со всех сторон не сыпались. Наконец смерть сжалилась-таки над ним. Появились в той местности «лукаши», и соседние помещики воспользовались их прибытием, чтоб устроить на волка охоту. Лежит однажды волк в своем логове и слышит — зовут. Он встал и пошел. Видит: впереди путь мехами означен, а сзади и сбоку мужики за ним следят. Но он уже не пытался прорваться, а шел, опустив голову, навстречу смерти… И вдруг его ударило прямо между глаз. — Вот она… смерть-избавительница! Добродетели и пороки Добродетели с Пороками исстари во вражде были. Пороки жили весело и ловко свои дела обделывали; а Добродетели жили посерее, но зато во всех азбуках и хрестоматиях как пример для подражания приводились. А втихомолку между тем думали: «Вот кабы и нам, подобно Порокам, удалось хорошенькое дельце обделать!» Да, признаться сказать, под шумок и обделывали. Трудно сказать, с чего у них первоначально распря пошла и кто первым задрал. Кажется, что Добродетели первые начали. Порок-то шустрый был и на выдумки гораздый. Как пошел он, словно конь борзый, пространство ногами забирать, да в парчах, да в шелках по белу свету щеголять — Добродетели-то за ним и не поспели. И не поспевши, — огорчились. «Ладно, говорят, щеголяй, нахал, в шелках! Мы и в рубище от всех почтены будем!» А Пороки им в ответ: «И будьте почтены с богом!» |
| За его добро, за его ласку, за его радушие ко всем нам, за его совершенное и истинное ко всем нам доброжелательство, за то, что остался от Тебе непоколебимо верен даже до последнего своего вздоха – сопричти Ты его, Господи, с праведными, всели Ты его в недрах Авраама, Исаака и Иакова и нас всех грешных помилуй, яко Ты благ и Человеколюбец Бог наш еси. Д. Горохов Речь 5. Студ. IV курса свящ. А. Тюленев Да будет позволено здесь у гроба, в котором заключились твои бренные останки, раздаться и моему немощному слову, незабвенный почивший профессор! Не к перечислению заслуг твоих пред родной Академией – будет направлено оно – это в достаточной степени сделано уже другими – нет – слово это будет естественной данью глубокого сожаления о профессоре, у которого мы были последними слушателями и к человеку редкой доброты сердца, который имел, казалось, право еще долго жить и пользоваться величайшим благом – даром жизни. Но, увы! Рука смерти – холодной и неумолимой – вырвала его из среды живых и положила предел его земному странствованию. При виде этого зрелища смерти самый глубокий надмевающийся ум – леденеет; замирает пугливая мысль и человек подавленный этим странным зрелищем, − восклицает: „Что сие? Еже о нас бысть таинство”? Но благословен Господь Бог, благоволивый тако! Последние дни и даже годы жизни почившего омрачались тяжелым недугом. Этот недуг заставлял его часто прекращать начатую лекцию… Может быть, будучи не в силах выносить приступ этой мучительной болезни, он звал смерть избавительницу от страданий и вот она пришла, когда болезнь уже докончила свое дело, когда ничему и нечем уже было более более страдать… Братье! Митрофан Филиппович устал… Он заснул и сон его – покой нерушимыйво веки. „Блаженны мертвые умирающие о Господе отныне… Ей, глаголет Дух, да почиют от трудов своих” ( Апок. 14:13 ): дела бо их ходят вслед за ними. Блажен и ты, почивший, потому что и дела твои пойдут за тобой, а дела эти – дела христианина. Последнее время почивший, мучимый своим недугом, − был как − то незаметен. Редко где показывался и то разве лишь на лекции, сделав над собой усилия. Единственным утешением для почившего было пойти в Братский храм прослушать Божественную службу. Нам памятна твоя согнутая фигура, стоящая в углу в ризниде. Рука то и дело опускалась для крестного знамения; сосредоточенно и печально глядели твои очи… Предчувствовал ли ты тогда свою скорую кончину? Может быть. Во всяком случае – смеем надеяться – смерть не застала тебя врасплох. Ты встретил её во всеоружии, как истинный христианин. |
| В такие времена все чувствуют и предчувствуют наступление своего конца, и потому невольно возвращаются воображением и мыслью к проблеме смерти. При этом человек чувствует себя смущенным и подавленным, потому что он не знает, что же такое смерть на самом деле, и еще потому, что никто из нас не может примириться со своею смертью и включить ее в свою жизнь. Такие времена обычно называются «тяжкими» и «страшными», а в действительности это времена духовного испытания и обновления – суровые, но благотворные времена Божьего посещения. Видишь ли, у меня всегда было такое ощущение, что в смерти есть нечто благостное, прощающее и исцеляющее. И вот почему. Стоит мне только подумать о том, что вот эта моя земная особа, во всех отношениях несовершенная, наследственно обремененная, вечно болезненная, в сущности не удавшаяся ни природе, ни родителям – сделалась бы бессмертною, и меня охватывает подлинный ужас... Какая жалкая картина: самодовольная ограниченность, которая собирается не умирать, а заполнить собою все времена. Несовершенство, которое не подлежит ни исправлению, ни угашению... Бесконечный «огрех», вечный недотепа... Что-то вроде фальшивого аккорда, который будет звучать всегда... Или – несмываемое пятно земли и неба... Вижу эту приговоренную к неумиранию телесную и душевную ошибку природы – в виде моей особы, и думаю: а ведь законы природы будут действовать с прежней неумолимостью, и я буду становиться все старше и, наверное, все немощнее, все беспомощнее, страшнее и тупее – и так без конца. Какая претензия и какое несчастье! После этих видений я просыпаюсь как от тяжелого сна – к благословенной действительности, к реально ожидающей меня смерти... Как хорошо, что она придет и поставит свою грань. Как это прекрасно, что она прекратит мою земную дисгармонию. Значит, эта мировая ошибка, носящая мое земное имя, может быть погашена или исправлена... А смерть придет, как избавительница и целительница. Милостливо укроет меня своим покровом. Даст мне прощение и отпуск. Откроет мне новые, лучшие возможности. |
| Во время того же царствования, говорят, уверовали в Христа и Иберийцы. Этот варварский народ многочисленен и весьма воинственен; он обитает несколько к северу от Армении. Иберийцев к остановлению отеческого суеверия расположила одна христианская пленница. Быв совершенно предана вере и благочестию, она и у иноплеменников не оставила обыкновенного своего образа жизни. Любимым ее занятием было поститься, молиться денно и нощно, и благославлять Бога. Варвары спрашивали ее, для чего ей угодно выдерживать это, — и когда она в простоте сердца отвечала, что так именно надлежит чтить Сына Божия, то им показались странными — и имя чтимого, и образ почитания. Между тем случилось там тяжко заболеть одному отроку, — и мать больного, перенося его из дома в дом, показывала всем. У Иберийцев сохранялся этот обычай для того, не найдется ли какого-либо врача, имеющего возможность исцелить страждущего от болезни. Когда отрок, не получивший ни от кого исцеления, был принесен и к пленнице, то она сказала: я не знаю и не употребляю ни мазей, ни пластырей, но верую, что Христос, которого чту и исповедую истинным и великим Богом, спасет твоего сына, — и тот час помолившись о нем, исцелила его от болезни, тогда как он находился уже при смерти. Немного спустя, подобным же образом спасла она и жену повелителя того народа, едва не погибшую от неизлечимой болезни, и преподала ей ведение о Христе, как о подателе здравия, жизни и царства, и о Господе всяческих. Испытав случившееся с собою, она уверовала в истину слов пленницы, приняла христианскую веру и оказывала своей избавительнице великую честь. Царь удивился скорости и чудесности веры и исцеления и, узнав от жены о причине этого, приказал наградить пленницу подарками. Но подарки, отвечала царица, сколь бы они драгоценны ни были, для нее ничего не значат; она выше всего ставит одно служение своему Богу. Посему, если мы хотим угодить ей и заботимся о безопасной и хорошей жизни; то должны и сами чтить Того всесильного Бога и Спасителя, Который по своему благоволению сохраняет царей на царстве, легко может делать великих малыми, а бесславных — славными, и спасать угнетенных бедствиями. |
| Видишь ли, у меня всегда было такое ощущение, что и смерть есть нечто благостное, прощающее и исцеляющее. И вот почему. Стоит мне только подумать о том, что вот эта моя земная особа, во всех отношениях несовершенная, наследственно обремененная, вечно болезненная, в сущности, не удавшаяся ни природе, ни родителям, сделалась бы бессмертною, – и меня охватывает подлинный ужас… 1 Какая жалкая картина: самодовольная ограниченность, которая собирается не умирать, а заполнить собою все времена. Несовершенство, которое не подлежит ни исправлению, ни угашению… Бесконечный «огрех», вечный недотепа… Что-то вроде фальшивого аккорда, который будет звучать всегда… Или – несмываемое пятно земли и неба… Вижу эту приговоренную к неумиранию телесную и душевную ошибку природы – в виде моей особы, и думаю: а ведь законы природы будут действовать с прежней неумолимостью, и я буду становиться все старше, и наверное, все немощнее, все беспомощнее, страшнее и тупее – и так без конца. Какая претензия и какое несчастье! После этих видений я просыпаюсь, как от тяжелого сна, – к благословенной действительности, к реально ожидающей меня смерти… Как хорошо, что она придет и поставит свою грань. Как это прекрасно, что она прекратит мою земную дисгармонию. Значит, эта мировая ошибка, носящая мое земное имя, может быть погашена или исправлена… А смерть придет как избавительница и целительница. Милостливо укроет меня своим покровом. Даст мне прощение и отпуск. Откроет мне новые, лучшие возможности. А я приму от нее свободу и, ободренный ею, начну восхождение к высшей гармонии. И вот это ожидание и эта уверенность даруют всей моей жизни меру и форму. Слава Богу, все мое земное страстное кипение, эта бесконечная борьба с самим собою, с моими противниками и со слепым безразличием человеческой толпы, эта борьба, в которой я от времени до времени изнемогаю, доходя до муки и отчаяния, – все это не будет длиться вечно, не заполнит все Божии времена… Не вечно придется мне заживлять те раны, которые происходят от встречи моей немощи с непомерными заданиями жизни и мира. |
|
|
