| Пример удачного издания православной книги без икон на обложке Дореволюционная традиция церковного книгоиздания была совершенно иной. И в настоящее время при оформлении обложек большинства богослужебных книг (за исключением Евангелия и Апостола) используется только изображение Креста небольшого размера (например, Октоих). Получившая же теперь широкое распространение практика оформлять обложки различных православных изданий священными изображениями (не только символами и знаками, но и святыми образами), делать их элементом дизайна, своим следствием имеет неизбежное, хотя и невольное для многих, неблагоговейное отношение к священным изображениям и является их профанацией. Современным издателям и производителям товаров следовало бы разработать способы благочестивого оформления своей продукции, а покупателям при выборе товара – руководствоваться соображениями о возможности или невозможности использовать приобретаемые предметы благочестивым образом, не погрешая против догмата иконопочитания, а главное – против Самого Священного и, в конечном счете, против Бога. Священные изображения в периодических изданиях Если публикация священных изображений в книгах в качестве иллюстративного материала или для знакомства с церковным искусством является оправданной, поскольку такие издания предназначены для долговременного использования, то в случае периодической печати против этого имеются серьезные возражения. Во-первых, публикация репродукций и иллюстраций в виде священных изображений в периодической печати не соответствует благоговейному иконопочитанию, поскольку такие издания имеют временное ограниченное значение, в то время как догмат иконопочитания VII Вселенского Собора указывает на то, что священные изображения должны изготавливаться из долговременных материалов и для длительного пользования . Во-вторых, поскольку периодические издания изначально предназначены для кратковременного использования, то закономерно возникает проблема их дальнейшего употребления, хранения и благочестивой утилизации. |
| Оглавление Миней фактически представляет собой такой месяцеслов. В случаях, когда не удалось обнаружить ни службы, ни даже тропаря с кондаком, имена святых все равно упоминаются в оглавлении. После служб помещены краткие жития. Требование включить в Минеи все имеющиеся службы русским святым реализовано полностью. Дополнительные местные Минеи не издавались. При службах помещены прориси икон, а в конце томов – цветные репродукции. В Минеи включено значительное число служб соборам святых различных епархий. 8.11.5. Источники Зеленых миней Состав Зеленых миней 443 и история текстов, входящих в них, должны стать предметом специального исследования. Здесь мы лишь в самых общих чертах охарактеризуем круг источников, на которые опирались составители. Печатные источники: – Дореволюционные служебные минеи. 444 – Минея дополнительная. СПб., 1909. – Сборник «Молитвы, читаемые на молебнах» (Молитвы 1915), из которого активно заимствовались тропари, кондаки и молитвы. – Печатные дореволюционные издания отдельных служб. – Старопечатные богослужебные книги. – Издания отдельных служб, осуществленные за пределами России (в первую очередь, в Польше). 445 – Издания славянских православных церквей. По этим изданиям печатались службы болгарским, сербским и др. святым. – Издания древних литургических рукописей, осуществленные с научными целями (например, изданные Ягичем служебные Минеи). – Издание неславянских православных церквей (из них заимствовались службы грузинским, греческим и др. святым). Рукописные источники: – Дополнительные русские Минеи и отдельные службы, собранные и отредактированные еп. Афанасием (Сахаровым) . – Рукописи, полученные составителями из отдельных монастырей и храмов. 446 – Рукописи, хранящиеся в собраниях государственных архивов и библиотек. 447 8.11.6. Разнообразие текстов, входящих в состав Зеленых миней Зеленые Минеи являются уникальной антологией богослужебных текстов. Среди чинопоследований, внесенных составителями служб, имеются весьма любопытные тексты. Например, под 18 июня в составе службы Боголюбской иконе читается «Ин канон экзаметрический», составленный патриархом Сергием (Страгородским) – уникальный в славянской гимнографии канон, написанный гекзаметром. 448 Приведем два тропаря из этого текста с разбиением на строки (в Зеленых Минеях конец строки обозначен цезурой): |
| Такое несочувствие патриарха Иосифа к исправлению московских богослужебных книг по греческим образцам служило естественным тормозом, задерживавшим ход этого исправления и препятствовавшим ему проявить себя во всей своей силе. Во всяком случае, попытка править книги по греческим, источникам, заявленная на московском печатном дворе с конца 1649 года, была новостью в иосифовской справе, вносила в историю последней новую характеристическую черту, отличавшую ее от прежней справы при том же патриархе, а еще более от справы при прежних патриархах; она ставила справу на едидственно правильный путь, указанный еще преподобным Максимом греком , поддержанный троицкими справщиками и при п. Филарете. Но, с другой формальной стороны, она вносила и разность в иосифовские издания богослужебных книг, разность между некоторыми изданиями книг с 1649 года и до этого года; не говорим о том, что иосифовские книги по своему содержанию и изложению вообще представляют особую группу книг, отличную от книг, изданных при прежних патриархах, и во многом с последними несходную 176 . От того иосифовские издания богослужебных книг в общем своем составе, кроме некоторых исключений, не пользовались уважением у наших первых расколоучвтелей и по своему достоинству считались ниже филаретовских изданий, особенно чтимых ревнителями старины 177 . Если со времени п. Никона некоторые иосифовские издания и сделались дорогими для старообрядцев, то только потому, что в эти издания внесены были, не всегда впервые, излюбленные ими церковные обряды – двуперстие для крестного знамени, двоение аллилуйа, усиленные земные поклоны при богослужении, учение о седмипросфории 178 . Внесение этих, уважаемых ревнителями старины, церковных обрядов в богослужебные книги представляет свою новую особенность иосифовской книжной справы, и появление этой особенности до сих пор остается не вполне еще разъясненным в печати. Приписывать появление ее своеволию и тем более какой либо злонамеренности иосифовских справщиков нет никаких оснований. |
| По-видимому, работа производилась по спискам типа Палеи, т. е. представляющим не чистый библейский текст, а разбавленный толкованием и вставками. Есть поправки по греческому тексту, но больше таких, которые основываются на славянских же чтениях иного вида, сравнительно с Геннадиевской Библией. По языку многия места библейских чтений отличаются особой выразительностью. По сдержанному, хотя и не строго выдержанному, отношению труда Макария к книгам, переведенным у Геннадия с латинского, а равно по пользованию иными списками текста, чему Геннадия, и по всем вообще признакам редакционной работы, видно, что труд м. Макария назначался в качестве замены Геннадиевского свода. Но такого успеха библейский свод м. Макария, как и другие попытки времени Грозного, не имел. Новгородско-геннадиевский текст, закрепленный в первом, всегда важном для исторической традиции, издании славянской Библии в г. Остроге в 1580–1581 гг., бесповоротно и властно удержал за собою господствующее положение на все последующее время. Влияние острожского издания проявилось на всей линии славянского библейского текста – вего печатном и рукописном виде. Нельзя сказать, чтобы все тексты сразу объединились в форме текста Острожской Библии. Этого не могло произойти, прежде всего, потому, что все печатные издания отдельных частей библейского текста от 1581 до 1663 года воспроизводили церковно-богослужебный текст, отличный по переводу и по составу отсплошного библейского текста, данного в острожском издании. Эти два вида текста в этот период шли совершенно самостоятельно, не смешиваясь и не изменяя своего состава. И влияние острожского текста сказалось в этой категории церковно-богослужебных печатных текстов в том, что они объединились в одном типе славянского языка русской редакции, в центре которого стояло острожское издание. В несколько иной форме выразилось влияние острожского издания на рукописные библейские тексты. Не говоря о таком же объединении языка этих списков в русле, проложенном острожским изданием, какое наблюдается в печатных изданиях, обаяние первого печатного издания полной Библии проявилось в полном почти прекращении какого бы то ни было творчества в этой области. |
| Издание 1652 года, вышедшее с отмеченными исправлениями и некоторыми переделками, было последним в преемственном порядке после издания 1602 года. С 1654 года книжная справа на Московском печатном дворе получает новое направление и черпает для себя образец уже в греческих печатных венецианских изданиях, преследуя с упорною настойчивостью недостижимый идеал: «да во всем великая Россия православная со вселенскими патриархи согласна будет», дабы «в незазорном с греческими православными законы согласии жить». 30. Стрятинский служебник 1604 года и его место в истории славянского Служебника 172 Для истории чина Литургии св. Василия Великого в нашем современном Служебнике виленские издания, как равно и издания почаевские, черниговские и др., ровно ничего не дают. История Служебника из Венеции прямо переносится на юго-запад России – в Стрятин и Киев и здесь задолго ещё до патриарха Никона довольно громко заявляет о себе, подготовляя благоприятный путь в Москву. О влиянии южнорусских изданий на московские издания ясно говорят сохранившиеся до нашего времени корректурные, или «кавычные» экземпляры их в библиотеке Московской синодальной типографии. В Стрятинском служебнике 1604 г., «кавычном», по поводу изъятия Св. Агнца из просфоры и слов, произносимых при этом: «иереи же вложь святое копие от ребр десныя страны» и т.д., после исправления слова: «от ребр» на «от косвенныя», рукою справщика замечено: «Киев, левыя» 173 . В оригинале Архиерейского чиновника 1677 г. против слов «и диакони целуют орарии свои» замечено: «Служебник Киев.: и друг друга в лице» 174 . «Глаголющу же патриарху молитву сию (то есть „Еще приносим тебе словесное сие и безкровное служение“) и прочая списать с Киевского» 175 . Об этом влиятельном значении на Печатном дворе южнорусских изданий свидетельствует и Сильвестр Медведев. Напечатанная в Москве богослужебная книга, по словам этого сведущего современника, «всякая имать, яко от древних греческих рукописменных и славенских харатейных, тако и от славенских печатных и от киевских и с новопечатными у немец греческими книгами же разгласна» 176 . |
| Наконец, в 1967 г. известный специалист по наследию св. Романа Сладкопевца Хосе Гродидье де Матон в рамках полного издания кондаков гимнографа в серии «Sources Chrétiennes» опубликовал греческий текст (с привлечением основных изданий кондака) с параллельным французским переводом, который предваряется информативной вступительной статьей . Кондак переводили на многие европейские языки, кроме русского: на английский, немецкий, итальянский и новогреческий языки. Одним из первых, на который он был переведен, был английский язык. В 1970 и 1973 гг. М. Карпентер издала двухтомник переводов кондаков св. Романа с подстрочным комментарием и основными сведениями (название, стиль, источники и др.) про них. В первый том вошел и изучаемый кондак . Я. Баркхейзен, исследователь из Университета Претории (ЮАР), в 2012 г. издал перевод на английский язык с комментарием к выборочным кондакам, в их числе и кондак «Душе моя…» . Австрийский византинист Й. Кодер в 1996 г. и 2005 г. в своих сборниках переводов кондаков св. Романа на немецкий язык не обошел стороной и кондак Великого канона . Греческий переводчик архим. Анания (Кустенис) в 1997 г. выпустил двухтомник переводов кондаков св. Романа на греческий язык, где представлен и кондак «Душе моя, душе моя…» . В 1981 г. Г. Гариб издал книгу с переводом кондаков св. Романа на итальянский язык , взяв за основу издания П. Мааса с Н. Трипанисом и Х. Гродидье де Матона, а уже в 2002 г. итальянский византинист Р. Майзано представил свой перевод кондаков и на итальянский язык . Наш перевод кондака «Душе моя, душе моя…» на русский язык, представленный в приложении к данной статье, выполнен по тексту издания Х. Гродидье де Матона . Перевод снабжен подробным комментарием с указанием библейских мест и пояснением сложных мест или образов. Для удобства читателя на полях указаны действующие лица, произносящие слова конкретного икоса (данный способ мы заимствовали у М. Карпентер из ее издания перевода кондаков св. Романа на английский язык) . Итак, мы рассмотрели основные сведения, касающиеся известного православным христианам кондака «Душе моя…», который в богослужебной традиции сохранился лишь в сильно сокращенном виде (проимий и первый икос). |
| Рукописный материал для научного издания славянской Библии весьма обширен: для книг ветхого завета славянских рукописей разных типов насчитано свыше 4000 списков богослужебных, четьих и толковых. Полный указатель этих рукописей приготовлен к печати на немецком языке в геттингенской комиссии по изданию текста LXX. Рукописей для книг новозаветных должно оказаться еще больше. Не все списки из этого громадного числа имеют одинаково ценное значение для восстановления настоящего чтения каждого вида. Ценными для издания, может быть, окажется только 1 / 10 часть всего количества. Но определить эту наиболее ценную среду рукописей, с выделением из нее основных и вспомогательных списков, возможно только при посредстве особого исследования. Это ознакомление с общим составом рукописей славянского текста, а затем и личными особенностями всех рукописей, должно составить первую предварительную работу в деле подготовления материалов для издания. Для каждой библейской книги предстоит определить типичные, пробные стихи в виде особого указателя, по которым и могут быть проверены все намеченные рукописи. Исключение могут составить те книги, которые особенно бедно представлены рукописями или окажутся в руках исследователей, способных личными усилиями победить все трудности непосредственного ознакомления с рассеянными повсюду списками книги. Определенные по этому сравнению семейства рукописей каждой библейской книги в своих основных списках должны быть скопированы для надлежащей дальнейшей обработки. Этим заканчивается общий подготовительный прием изучения славянских текстов. Дальнейший, самый существенный момент в этом деле – подробное изучение всех признанных важными списков каждой редакции, подведение разночтений и последовательное расположение редакций в их хронологическом порядке. Сюда же, в качестве заключительной, исчерпывающей задачу работы, может быть отнесено изучение текста толкований и других памятников древней литературы, в которых встречаются показания о той или иной древней редакции текста. В эти два момента в общем входит вся важнейшая работа по осуществлению указанного предприятия. |
| Делались в это время и другие более или менее полные библейские своды (таков виленский 1502–1507 гг.), но история славянской Библии связана у нас только с новгородским сводом Библии архиеп. Геннадия 1499 г. Этот замечательный для своего времени труд новгородского архиепископа мог быть прекрасным началом для дальнейших работ по устроению славянской Библии. И, действительно, он послужил основою для другого знаменитого частного предприятия XVI в. – Острожского издания Библии 1581 г. Это частное издание принято было русскою церковию как официальный церковный библейский текст, но, к сожалению, дальнейшего усовершения не получило. В 1663 г. издание это без всякого пересмотра было перепечатано в Москве. Можно было рассчитывать, что этот текст найдет себе пересмотр в трудах почтенного ученого XVII в. Епифания, но, к несчастию, возникли иерархические смуты, связанные с делом патриарха Никона , и ученая энергия Епифания была направлена на другие книжные потребности тогдашнего времени. С 1712 г., под влиянием трех высочайших указов (1712, 1744, 1750), издание это было пересмотрено Св. Синодом и издано в 1751 г. Пересмотр этот, исполнявшийся без личной заинтересованности исправителей, „библейных архимандритов“, посылавшихся на это дело, по большей части, как на тяжелое послушание, при том без достаточной подготовки, не соответствовал ни значению предмета, ни достоинству высшего русского церковного управления. Не смотря на такое свое скромное достоинство, издание это в 1769 г. окончательно вытеснило из церковного употребления остававшиеся еще в богослужебных чтениях остатки древнего, драгоценного перевода св. первоучителя Кирилла. В настоящее время издание это перепечатывается без всяких перемен и выполняет роль единственного текста славянской Библии. Если от последнего частного пересмотра острожского издания 1581 г. русская церковная власть не торопилась с пересмотром и исправлением временно взятого ею для церковного употребления этого частного издания 170 лет, то и теперь, после начала единственного, предпринятого церковною властью, по царскому указу, пересмотра Библии 1712 г. |
| В научном отношении, из документов Комиссии весьма интересна полемика между А. В. Михайловым и И. Е. Евсеевым . Как мы уже говорили, И. Е. Евсеевым были подготовлены «Руководственные соображения и правила для академического издания Славянской Библии», в которых им была определена очередность издания библейских книг, указано на необходимость извлечения библейских цитат из небиблейских книг – хронографов, палеи, изборников, переводов святоотеческой литературы и др.; текст каждой книги предложено было им издавать в виде параллельных столбцов, каждый из которых представлял особую редакцию книги, к которой должны были подводиться разночтения из других списков данной редакции 496 . А. В. Михайлов от имени Славянской комиссии Императорского Московского археологического общества подготовил «Приложение к Положению и правилам Комиссии по научному изданию Славянской Библии при Императорской Петроградской Духовной академии». Основные идеи этого «Приложения» можно свести к следующему. 1. Славянскую Библию необходимо издать во всем многообразии ее рукописных текстов X-XVII вв. – богослужебных, четьих, толковых. 2. Цель издания заключается именно в издании, а не в исследовании; само издание должно стать инструментом будущих библеистических исследований. Ввиду этого, научное издание должно быть осуществлено в пределах славянских текстов без обращения к оригиналам, с которых были сделаны переводы. 3. При выборе основного текста редакции нужно отдать предпочтение менее древнему, но сохранному списку перед более древним, но фрагментарным: выбор фрагментарного текста повлечет за собой необходимость его восполнения, что нарушит желательное единство основного текста. 4. Критический аппарат издания должен включать в себя возможно большее количество вариантов. «Чем полнее отразятся в печати подсобные рукописи, особенно, более древние из них по происхождению и тексту, тем более в нашем распоряжении будет материал для суждений о значении списков и текстов для той или другой библейской книги, их взаимоотношения, испытанных ими влияниях и тем, следовательно, всестороннее и правильнее выяснится перед нами история текста древнеславянского перевода Библии с его многовековой эволюцией в прошлом у южных славян и в России» 497 ; в научном отношении будет осмотрительнее привести как можно больше вариантов, ибо «даже индивидуальный вариант может иметь большое значение для характеристики текста или его происхождения» 498 . Все варианты предлагалось разделить на четыре вида: |
| Одним словом, дело преп. Дионисия могло ослабить поклонение мертвой букве, освященной стариною, – и в этом смысле оно было продолжением дела Максима Грека , отличаясь от послед- него тем, что оно ослабляло поклоненье букве печатной. Г. Благовещенский говорит, что Дионисий, открыто огласив ереси в печатных богослужебных книгах. тем самым повредил делу, возбудив против него народ (см. Тр. Киев. Дух. Акад. 1866, 1 стр. 506). Но мы с этим не вполне согласны. Нам кажется, что Дионисий повредил этим не делу, а только себе, подвергнув себя жестоким преследованиям со стороны народа; а самое дело от этого выиграло: из него стало много виднее действительное состояние тогдашних богослужебных книг, а след., стало много яснее и то, как нужно вести дело их исправления и издания. Собственно говоря, из дела преп. Дионисия ясно обнаружились два условия, какие необходимо было соблюдать при дальнейшем издании богослужебных книг: во 1-х сделалось ясно, что необходимо при исправлении книг производить сличение наиболее древних списков их, потому что в новых изданиях вкрались грубые ошибки, и во 2-х нужно было при такой работе соблюдать крайнюю внимательность и осторожность в виду возможности новых народных волнений по поводу книжной справы. Что касается первого условия, то для выполнения его патр. Филарет сделал то, что велел собирать из разных городов и монастырей «книги харатейныя добрых переводов, чтобы от тех древних харатейных книг божественных писаний стихословие исправляти». Об этом распоряжении патриарха говорится в послесловиях требников, изданных в 1624 и 1633 гг. Распоряженье это показывает, что Филаретом была сознана мысль о необходимости пред печатанием книги сличать ее с древними харатейными списками. Это, думаем, главная заслуга Филарета в деле исправления богослужебных книг. Но для осуществления этой мысли нужны более хорошие и способные исполнители, выбором которых и озаботился патриарх. В звании типографских справщиков при Филарете являются люди передовые, представители тогдашней учености, каковы известные нам Арсений Глухой, Иван Наседка, Антоний Крылов, затем Богоявленский игумен Илья и светское лицо Григорий Онисимов. |
|
|
