| Православие, в отличие от явлений, порожденных Реформацией, не смешивается с секулярной религиозностью. Правда, оно свободно уживается с идеологическим дискурсом воинствующего секуляризма в рамках одного общества в силу принципа свободы совести. Но эти две стихии несовместимы в лоне самой Церкви. Христианские заповеди и либеральные ценности секулярного модерна не смешиваются, как не смешиваются вода и масло. В противном случае мы должны были бы в угоду последним осудить «тоталитарную концепцию греха» и «культ личности Христа». Но ничего подобного никогда не произойдет. Потеснить историческую религию в социальном поле симулякр пострелигии теоретически способен. Это произошло бы, если бы мы отнеслись к данной угрозе чересчур беспечно. Но даже эта ситуация, сложись она в действительности, не означала бы ни «эволюции», ни «адаптации» аутентичного христианства, что бы ни говорили на этот счет либерал-православные пропагандисты. Она бы означала «всего-навсего» смену культа частью верующих. Одни аксиомы религиозного опыта были бы заменены другими, одна картина мира — другой . Принять новую мировоззренческую парадигму означало бы поменять христианские ценности на другие. Вопрос в том, каковы эти другие ценности, что они собой представляют. Вот на этом хотелось бы остановиться подробно. II Секулярная пострелигиозность не изобретает слагаемые своего культа с нуля. Она использует исторический ресурс, и этот ресурс связан с гностической традицией, прежде не обладавшей возможностью доминировать ни в западном, ни тем более в восточно-христианском мире. Этот генезис необходимо проследить. В ХХ веке в США получила известность книга профессора Йельского университета Харольда Блума «Американская религия». Ее главная идея шокировала современников Блума: Америка уже не является христианской страной. «Американская религия не является христианской, по крайней мере в европейском понимании, она, скорее всего, гностическая. Американская религия не верит и не полагается, она — знает, хотя всегда хочет знать еще больше. Американская религия манифестирует себя как жажда информации» , — писал автор. Все это звучало пугающе для большинства американцев, ведь Америка считалась христианской страной. Если профессор Блум прав, рассуждали они, значит американское общество приняло в себя новый религиозный элемент и целостность американской идентичности оказалась нарушена. Вполне очевидно, что данное явление характерно не только для США, но и для других стран Запада. Вопрос в том, возможна ли такая трансформация религиозности в современной России? Как уже было сказано, гибридность для Церкви — это всегда qui pro quo, подмена, одно вместо другого. Американец Хэрольд Блум имел мужество указать на это своим согражданам. Но спасение американцев — дело рук самих американцев, вряд ли они жаждут выслушивать советы и рекомендации от нас. Мы же обязаны позаботиться о самих себе, лишив влияние пострелигиозности его энергии и динамики. |
| Русская эмиграция во Франции всегда имела эту традицию (всегда=90 лет). Литургии всегда служили в детских лагерях. В Отвиль (Нормандия) такая литургия служится до сих пор, последние 50 лет. Ее служили Владыка Антоний Блум (при нем основали лагерь в Отвиль), митр. Филарет Минский, и многие другие. Если вы представляете себе сюсюкающегося священника - ошибаетесь. Просто опускаются некоторые не столь базовые части литургии, и пение не оперно-затяжное а простенькое и,соответственно быстрее. На патриаршем подворьи в Париже такие службы тоже совершаются несколько десятилетий, иногда раз в месяц, иногда раз в два месяца. Эффект только положительный. Бог в помощь в этом деле. Ревность должна быть по-разуму. Светлана 24 сентября 2015г. 02:19 С каких пор Париж стал примером для русской православной Церкви? Может из-за того что там служил Блум и Шмеманн, которые каждый по своему отрицали православие? Париж ни в коей мере не может быть примером для подражания. Как и семинария в Париже. Написать комментарий: Правила о комментариях Все комментарии премодерируются. Не допускаются комментарии бессодержательные, оскорбительного тона, не имеющие своей целью плодотворное развитие дискуссии. Обьём комментария не должен превышать 2000 знаков. Републикация материалов в комментариях не допускается. Просим читателей обратить внимание на то, что редакция, будучи ограничена по составу, не имеет возможности сканировать и рассылать статьи, библиограммы которых размещены в росписи статей. Более того, большинство этих статей защищены авторским правом. На просьбу выслать ту или иную статью редакция отвечать не будет. Вместе с тем мы готовы рассмотреть вопрос о взаимном сотрудничестве, если таковые предложения поступят. Прим.: Адрес электронной почты опубликован не будет и будет виден лишь модераторам. Зарегистрированным пользователям Отправить Другие публикации на портале: 4 мая 2020 10 10 января 2020 10 4 мая 2020 10 10 января 2020 10 © 2007-2024 Портал Богослов.Ru. Издатель: БОГОСЛОВ.RU Адрес издателя: 141300 Московская область, город Сергиев Посад, территория Троице-Сергиевой Лавры. |
| Как разрешить противоречие между естественным желанием родителей иметь детей и теми греховными и опасными вмешательствами в сакраментальную область деторождения, которые предполагают современные репродуктивные технологии? Обратимся к Священному Писанию. Первой сотворённой чете Господь повелевает: «Раститеся и множитеся» ( Быт. 1,28 ). А Псалмопевец восклицает: «Вот наследие от Господа: дети; награда от Него — плод чрева» ( Пс. 126,3 ). А Апостол придаёт этой заповеди сотериологический смысл: «Женщина… будет спасена же через детороджение» ( 1Тим. 2,14,15 ). Зачатие и рождение ребёнка — дар Божий. Ева говорит о своём ребёнке: «Приобрела я человека от Господа» ( Быт. 4,1 ). Родители, и только они, являются сотворцами нового человека. Вмешательство иных сторон в этот процесс недопустимо. Кроме того, брак не ставит своей целью только деторождение. Брак это «единомыслие душ и телес». Рассмотрим в свете отмеченного различные варианты деторождения. Искусственное оплодотворение незамужней женщины недопустимо, так как ребенок, рождённый вне брака, заведомо обрекается на ущербное воспитание и отсутствие полноценной родительской любви. Искусственное оплодотворение замужней женщины без согласия или участия мужа также недопустимо, так как основано на обмане, нарушающем целостность брачных отношений. При согласии мужа могут возникнуть два варианта: либо с использованием генетического материала мужа, либо донорского. В последнем случае имеет место вторжение третьей стороны, что тождественно супружеской измене, даже будучи опосредовано медицинско — технологической процедурой. Что касается первого варианта, то, как отмечает социальная концепция Русской Православной Церкви , супругам не запрещено искусственное оплодотворение половыми клетками мужа, поскольку сохраняется целостность брачного союза. Однако и здесь возникают проблемы, решаемые в рамках биоэтики и нравственного богословия различно. Некоторые авторы считают, что момент зачатия должен быть связан с физическим актом супружеской любви. Возражения против иного способа зачатия выдвигались более в католической, чем православной среде. Эти возражения связанны со способом извлечения генетического материала супруга. Известно отрицательное отношение Церкви к половому самоудовлетворению. Однако в рассматриваемом случае мы имеем дело с совершенно иной мотивацией акта извлечения семени. Кроме того, сейчас известны иные способы, например, при помощи пункции. Профессор греческой православной Богословской школы, протопресвитер Стэнли Харакас считает, что искусственное оплодотворение семенем мужа — это вполне приемлемый способ использования медицинских знаний, позволяющий христианскому браку реализовать одну из главных целей: продолжение рода. Так же считает и митрополит Антоний (Блум) Сурожский. Это мнение разделяют и многие другие богословы. |
| Это основное положение, но существуют два различных понимания стигматизации, которые если и не противоречат одно другому, то и не совпадают друг с другом. Одни считают, что стигматизация сверхъестественна и ничего общего не имеет с природой: она проявляется в человеческом теле, но не вызвана никакими явлениями внутри тела. Согласно этой концепции, здесь действует одна лишь благодать, она пронзает стигматизованного наподобие жала: стигматизованный – это раненый. Согласно другой концепции, носящей сложное название диапсихофизиологической, стигматизация происходит через посредство («диа») психологических и физиологических явлений. Я хотел бы сразу подчеркнуть, что, утверждая, будто стигматизация – результат явлений, имеющих место в человеке, а не поражение благодатью, мы отнюдь не умаляем стигматизацию и не бросаем тень на духовную ценность носителя стигматов. Как мы сейчас увидим, стигматизация, будь она даже физиологического и психологического происхождения, предполагает духовность определенного свойства и не может иметь места вне этой духовности. С другой стороны, интерес этой концепции заключается в том, что она предполагает особую ценность и значение человеческого тела, гораздо большие, чем первая концепция, ибо здесь тело не только «жертва» духовной жизни, харизматического воздействия, но и участник в этом действии. И тогда в первом случае стигматизация представляется особым даром благодати: если считать, что стигматизованный поражен благодатью, ценность стигматизации харизматическая; если же принять диапсихофизиологическую теорию, то стигматизация, хотя и является результатом воздействия благодати, но не как силы, внешней для человека: стигматизация – акт воли Божией, но появление стигматов происходит посредством естественных механизмов. Выбор между этими концепциями всегда почти произволен, он зависит от оценки данным богословом или данным ученым стигматизации с духовной точки зрения. Если мы возьмем за исходную точку харизматические ценности, мы придем к иным представлениям, чем если будем рассматривать стигматизацию как явление мистическое, как явление человеческое или просто патологическое. |
| Между красотой, материей и Богом существует связь, и, думаю, можно начать нашу беседу цитатой из Китса: Краса – где правда, правда – где краса! – Вот знанье все и все, что надо знать 15 . Мне кажется, это очень важная цитата, если мы думаем об истине не как о системе умственных утверждений, но как о чем-то более глубоком и существенном. Я есмь истина, – говорит Господь Иисус Христос ( Ин 14:6 ). Слово «алетейя», пользуясь сомнительной этимологией, также обращает мысль к тому, чего не могут смыть даже воды реки забвения, Леты, к чему-то абсолютно незыблемому, чего не может уничтожить ничто тварное. Так что, когда мы думаем о Красоте, это сразу обращает наши мысли к Богу, Который есть Истина. Можно вспомнить и другую цитату, на этот раз из Достоевского, о том, что красота это совершенная приобщенность к совершенной Красоте, которая есть Бог . И в другом месте он пишет, что почуять красоту – значит войти в мистическое соединение с объектом, в котором мы ее увидели. Это очень важное утверждение, потому что оно сразу связывает то, что доступно нам прямо и непосредственно, с чем-то, что может стать более чем доступным – может стать самой нашей жизнью, нашей сутью. Прямо и непосредственно нам доступно то, что мы видим, то, что мы воспринимаем чувствами, и в этом смысле материя доносит до нас красоту или уродство. Но любое уродство, проявляющееся в действиях, поведении человека, или все то уродливое, что вошло в мир человеческим грехом, обращает наши мысли к красоте, потому что вызывает в нас немедленную ответную реакцию: «Нет! Только не это! Только не жестокость, не ненависть, не искажение образа Божия, только не осквернение образа Божия в человеке или в сотворенном Им мире!» Красота может выражаться очень разнообразно. Я помню одно место у Виктора Гюго – пустая страница с датой и пояснением: «Я не могу писать сегодня – умер мой внук». Это молчание выражает больше, чем стихи, полные эмоций, и это молчание полно красоты. Есть также место у одного английского поэта, не помню точно, у кого именно, где он говорит своей возлюбленной: «Иногда, когда мы сидим вместе, молча, ты говоришь, что тишина прекрасна, как поэзия. Как бы я хотел, чтобы однажды ты сказала, что мои стихи прекрасны, как молчание». Я привожу эти цитаты не случайно, так как всегда наступает момент, когда наше прямое видение, непосредственное восприятие красоты должно найти выражение в образах, в словах, так чтобы стать доступным для других. |
| Сломило еще другое: когда умер муж, оказалось, что в его завещании сказано, что, если дочь войдет в какое-либо общение с матерью до двадцатипяти летнего возраста, она лишается всего наследства. И она действительно стала совершенно ненормальная. Теперь она идеально нормальна по сравнению с тем, какая она была раньше. Я помню, И. ко мне пришла и говорит: «Сколько нам надо терпеть? Выгоните ее из церкви!..» Я ответил: «А куда она пойдет, если и в церкви для нее нет места?..» – «А сколько нам еще ее терпеть?» – «Первые двадцать пять лет будет трудно, потом легче...» Действительно, значительно легче стало, ты не можешь себе представить, что было на богослужениях и вне богослужения. Вот – может ли община взять на себя человека и его пронести на плечах? Я думаю, что община как таковая не может. Это может случиться в очень специальных обстоятельствах, когда община, во-первых, состоит из как бы «избранных» людей: не то что они лучше других, а они друг с другом как-то сошлись, или, во-вторых, когда то, что случается, их тронет. В некоторых обстоятельствах это возможно, но, конечно, в нормальной приходской жизни этого сделать нельзя. В какой-то мере, если люди чуткие, понятливые, можно как бы сделать возможным, чтобы о человеке помолились, о человеке заботились. Но тут есть другая опасность: та, что все сплетники приходские и не приходские, когда хотят пронести сплетню, говорят другому человеку: ты знаешь, как я люблю такого-то, и поэтому я хочу с тобой поделиться его слабостью, его преступлением, с тем что бы ты мог лучше молиться о нем... И тут можно дать волю своей сплетне под благовидным предлогом, что ты вербуешь другого человека в молитвенники. Тут опять-таки проблема. Но я могу говорить об исповеди только с какой-то своей точки зрения. То есть это не «учение Церкви», это то, что я испытал на себе и с чем я прожил какие-то шестьдесят лет. Это не значит, что я прав, это значит только, что я другого сказать не умею. Мне кажется, что на исповедь приходят два или три рода людей. |
| Поэтому здесь мы уже давным-давно разделили исповедь от причащения. Священник выслушивает исповедь и может дать или не дать разрешительную молитву. Он может потребовать, чтобы человек раз за разом приходил исповедоваться, перед тем как причаститься. Но может случиться и так, что человеку будет сказано: «Причастись! Причастись сегодня, хотя ты еще не созрел; но только Свет Христов, который будет сиять в твоем сердце, в твоем сознании и пронизывать даже плоть твою, тебе позволит видеть то, чего ты сейчас видеть не можешь». А порой можно человеку сказать: «Я тебя благословляю причаститься во исцеление души и тела, с тем, чтобы потом ты стал способен каяться и жить новой жизнью ». – Вечернее правило заканчивается повседневным исповеданием грехов. Какую связь вы видите между исповедью и этой ежедневной молитвой? – Видите, о правиле я скажу так: можно правило «вычитывать», так же как можно службу «выстаивать», или можно молиться благодаря этому правилу. Когда вы читаете молитву, вы можете «отчитаться» и сказать: «Прочел, и я с Богом квит». Вы, конечно, этого не скажете, потому что язык не повернется, но, в сущности, порой бывает так. или можно сказать: «В эту молитву один из святых (и часто его имя надписано над молитвой) вложил свой опыт Бога, и покаяния, и себя самого, и всего. Через эту молитву я могу приобщиться к его опыту. Я ее постараюсь читать так, чтобы она вонзилась в мою душу, чтобы она меня пронзила». И если в результате вместо целого правила будет прочитана одна молитва, это совершенно все равно. Это опять таки не моя выдумка, а пишет об этом Феофан Затворник : если ты имеешь правилом вычитывать вечерню и прочтешь первую строчку, и она тебя ударит в душу, и ты остановишься и будешь ее повторять и повторять, и как бы в нее вдумываться, вживаться, и она будет в те бя вживаться, и пройдет все время, которое у тебя есть на молитву, – считай, что ты совершил вечерню. Тогда как если ты просто протараторил какое-то число молитв, это совсем не значит, что ты помолился, Богу совершенно не нужно, чтобы еще один человек Ему вслух прочел эти молитвы. Эти молитвы даны нам для того, чтобы мы стали живыми людьми, – Бог и без них жив. И поэтому; если в повседневном покаянии мы выливаем всю свою душу и переживаем его глубоко, мы покаялись. А «покаяться» значит обернуться всем существом к Богу и соединиться с Ним верой, надеждой, любовью, сокрушением сердца, радостью о Нем. И порой я слыхал, как люди говорили: «Я начал молиться, и это со мной случилось, а потом мне пришлось вычитывать десять других молитв, и с каждой молитвой это погасало во мне», – потому что человек не был способен пережить все последующие молитвы с такой же силой. |
| Первое, очень простое: когда нечего делать, когда время есть, сядьте на пять минут и скажите себе: я сейчас сижу; ничего не делаю и делать ничего не буду в течение пяти минут, я только есмь... И вы увидите, что это удивительное чувство, потому что мы очень редко обнаруживаем, что «я есмь», мы почти всегда ощущаем себя как часть какого-то коллектива и частицу по отношению к окружающим. Вот попробуйте. Когда я только что стал священником, пришла одна старушка из старческого дома и говорит: «Батюшка, вот я четырнадцать лет занимаюсь Иисусовой молитвой, все время твержу, а никогда не ощутила, что Бог есть; что мне делать?» Я сказал: «Обратитесь к кому-нибудь, кто молиться умеет!» Она отвечает: «Знаете, я всех ученых спрашивала, да вот мне говорят, что вы только что рукоположены, может, ничего не знаете, а от сердца скажете». Я подумал: разумная старушка в каком-то смысле! – и говорю: «Знаете, я вам тогда от сердца и скажу: когда Богу вставить слово, коль вы все время говорите?» – «А что мне делать?» – «Вот что делать. Придите к себе в комнату, закройте дверь, поставьте кресло поудобнее: так, чтобы свет падал хорошо, чтобы и лампада была видна с иконой, сядьте и пятнадцать минут вяжите перед лицом Божиим, только не думайте ничего благочестивого и не молитесь». Старушка моя говорит: «Злочестиво же так поступать!» Я ответил: «Попробуй, коли меня спрашиваешь, который не знает». Она ушла. Через какое-то время пришла снова, говорит: «Знаете, что на самом деле выходит?» Я спрашиваю: «А что выходит?» Она рассказала: «Вот что вышло. Я заперлась. Был луч света в комнату, я зажгла одну лампадку, поставила кресло так, чтобы вся комната была видна, взяла вязанье, села и подышала, посмотрела, – и давно я не замечала, что комната моя теплая и уютная. Лампадка горела; сначала волнения всякие еще не утихли, мысли бегали; потом я начала вязать, мысли стали утихать. И вдруг я услышала тихое тиканье моих спиц. От этого тиканья я вдруг заметила, как тихо вокруг меня, а потом почувствовала, что эта тишина совсем не потому, что шума нет, а что она какая-то (как она сказала) густая; это не пустота, а что-то. Я продолжала дальше вязать, и вдруг мне стало ясно, что в сердцевине этой тишины Кто-то: Бог». |
| Потому что Божие слово – не просто слово. Божие слово не соответствует нашим каждодневным мечтам и желаниям. Бог нас зовет быть великими, быть чистыми, быть святыми, быть достойными той любви, которую Господь Крестом проявил к нам. Станем же той доброй почвой, о которой говорит Господь, – все мы: пастыри, пасомые. Все мы дети Божии, за всех жил, учил и умирал Господь. Станем такой почвой, чтобы каждое слово пало и было воспринято не с восторгом, а с любовью и пустило глубокие корни. И когда будет прорастать первый росток вечной жизни, чистоты, святости, любви, веры, надежды, – будем этот росток охранять всеми силами, чего бы это ни стоило; а стоит это порой дорого. Посмотрите на жизнь святых: как много они трудились, как героически они защищали, словно святыню, Божие слово. Будем и мы учиться у них; но помните: пастырь будет таков, каково стадо, и стадо будет таково, каков пастырь, потому что мы составляем одно тело, одну жизнь, одну душу. Мы, пастыри, должны подкреплять каждого из вас живым словом правды и должны всей жизнью – и открытой нашей жизнью, и потаенной, той, что происходит в глубинах нашего сердца, – быть достойными того слова Божиего, которое мы провозглашаем. Но и вы, зная, что и пастырь – человек, что и у него слабость, должны всеми силами его ограждать от падения, от соблазна, от раздражения перед службой, от горечи, от того, чтобы казалось ему, будто напрасно он трудится и напрасно проповедует. Апостол Павел говорит, что верующие должны так заботиться о пастыре, чтобы он свое дело совершал с радостью, а не с воздыханием. Поможем друг другу: пастыри – святой жизнью, которая давала бы силу их животворному слову, слову Христа; а вы помогайте им вырасти в ту меру, к которой призывает нас Пастыреначальник Господь, – стать как бы иконами Спасителя Христа, прожить такой жизнью, чтобы верующие и неверующие могли увидеть в пастыре образ Спасителя, сеющего доброе слово и жизнь свою – всю, без остатка – отдающего за тех, ради которых умер Господь. Аминь. О подготовке к священству – Из ответов на вопросы |
| Но надо думать не об очевидном, а всегда восходить ко Христу. И что мы видим во Христе? Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен ( Ин. 5:30 ). Христос вслух произносит слова, которые покоятся в бездонном, таинственном Божественном молчании; Он слушает Отца и провозглашает суд Божий. И еще: Отец Мой доныне делает, и Я делаю ( Ин. 5:17 ). Отец показывает Сыну все, что творит Сам. Христос созерцает дела Божии и осуществляет их в жизни. Христианская деятельность не определяется точкой приложения; можно делать что угодно как христианин и делать то же самое не как христианин. Христианская деятельность также не определяется лишь тем, что мы поступаем, применяя, как можно более добросовестно, заповеди, относящиеся к данному положению. Христианская деятельность в своей предельной сущности – это действие Божие, совершаемое через человека. Это деятельность человека, который так сумел вслушаться в слово Божие, что провозглашает Божие слово; так вглядеться в пути Божии, что его поступки – делание, которое Господь совершает через него. В этом смысле мудрость человеческая и мудрость Божия глубоко различны. Человеческая мудрость строится из опыта прошлого, который применяется в данное время, в настоящем, или проектируется на будущее. Мудрость Божия действует иначе. Кто-то из Отцов сказал, что причинность в действиях Божиих не позади, а вперед и. Бог действует не только «потому что», но «ввиду того», что знает, куда Он ведет всю тварь. И в действиях Божиих всегда есть неожиданность, они вносят что-то, чего ранее не было в данной ситуации. Типичное действие Божие в ответ на человеческое падение и на человеческую историю – Воплощение. Христос не «выправляет» человеческие пути, Он делается человеком, и через Его вочеловечение человеческая история и человеческая жизнь приобретают новое измерение, и человеческая природа приобретает новое качество божественности. Так что если мы хотим действовать в мире как христиане – и это относится ко всему: к работе хозяйки дома, к преподаванию, к общественной или политической деятельности, ко всему без остатка, – христианин должен во всем участвовать или может во всем участвовать. |
|
|
