| Когда меня приглашали в частные богатые имения, меня окружала спокойная аристократическая изысканность специального английского устройства домов, продуманная, но свободная красота их садов, составлявших одно целое с окружающими их всегда зелёными холмами и ветвистыми как будто в воде растущими могучими дубами и гладкоствольными буками. Прислуга занималась моим скромным чемоданом, раскладывая мои вещи по ящикам и шкафам. При комнате была отдельная ванна для гостя. В спальне по вечерам зажигался газовый камин и я засыпал между чистейшими, приятно пахнувшими, простынями. Рано утром, ещё в кровати, я получал чашку чая с молоком. Позже, независимо от состояния моих хозяев, я получал всегда тот же английский утренний завтрак (breakfast): большую тарелку овсянки с молоком, заправленную сахаром (а в Шотландии солью), поджаренную ветчину с яйцом и чашку крепчайшего чая. Когда у меня было время, я любил беседовать с моими хозяевами, людьми культурными, церковно настроенными, принимавшими меня с большой простотой и сердечностью. Совсем другая обстановка ожидала меня, когда я ночевал в квартире молодого священника, помощника настоятеля прихода, или в домах горожан среднего достатка. Там в нижней общей комнате бывало жарко от ярко горевших углей в камине, зато в маленькой спальне наверху царил ледяной воздух, никакого отопления в них не полагалось. Быстро раздевшись, надо было забираться в постель с сырыми простынями. Спасала грелка с горячей водой, но нос оставался на холоде, так как окно всегда было полуоткрыто. Английское гостеприимство глубоко трогало меня. Жил ли я во дворце епископа или в маленьком домике скромной вдовы, я встречался всюду с тем же вниманием и радушием. У англичан создалась репутация холодных, расчётливых людей, редко и с трудом выражающих свои чувства. Я встречался преимущественно с верующими членами англиканской Церкви и с ними я обычно легко находил общий язык. Англичане редко делают первый шаг к сближению, но я нахожу, что они охотно отзываются на желание ближе познакомиться с ними. Моё положение иностранца было особенно благоприятно, я мог безнаказанно задавать моим хозяевам такие вопросы, на которые не отважился бы обычный англичанин. Он называет свой дом – крепостью, в него не имеет права войти без его позволения даже полицейский, но раз вы к нему приглашены, он принимает вас, как близкого знакомого, почти члена семьи. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance ГЛОБАЛИЗАЦИЯ НЕ ДОЛЖНА ПРИНИМАТЬ АБСУРДНЫЕ ФОРМЫ 3 мин., 01.01.2008 Под глобализацией я понимаю процесс сближения и интеграции народов в мировом масштабе. Сближение народов неизбежно ведет к появлению общих норм поведения, которые составляют основу процесса глобализации. Митрополит Смоленский и Калининградский КИРИЛЛ , председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата: Под глобализацией я понимаю процесс сближения и интеграции народов в мировом масштабе. Сближение народов неизбежно ведет к появлению общих норм поведения, которые составляют основу процесса глобализации. Вполне очевидно, что существенная часть национального опыта, касающегося различных сфер жизни, будет в ходе глобализации утеряна. Мировое признание получат лишь те практики, которые будут признаны пригодными и удобными для всех. Унификация — непременный элемент глобализации. При этом есть обоснованные опасения, что общепризнанными в ходе глобализации иногда признаются нормы, выгодные очень для немногих субъектов. Глобализация — объективный процесс, но он не должен принимать абсурдные формы и призван приносить пользу всему человечеству. Есть сферы, унификация которых превратит глобализацию в изощренную форму тоталитаризма. Я имею в виду, прежде всего, религию и культуру. Глобализация не должна быть всеобъемлющей, она должна оставлять пространство для уникальности и самобытности. Для нас главный вопрос заключается в том, будет ли глобализованный мир предоставлять возможность народам жить по совести, нормам веры и традиции. Очевидно, что глобализация является сложным процессом, последствия которого распространяются на политико-правовую, экономическую и культурную сферу общества. Этот процесс вызывает широкие обсуждения в различных экспертных сообществах и среди простых людей. Основные положения церковного взгляда на глобализацию излагаются в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви». В политико-правовой сфере глобализация выражается в усилении роли международных организаций, нормотворческая активность которых переносит акцент правового регулирования многих общественных отношений из национальной в международно-правовую плоскость. При этом, распространяясь на области, ранее традиционные для национального законодателя, международное право оказывается неспособным быть гарантом прочного мира. Глобализованный мир становится весьма неустойчивым, так как многие важнейшие для человечества вопросы решаются с позиции грубой силы и диктата. Провокационными оказываются попытки навязать, в том числе через право, некоторые модели жизни, выдавая их за всемирно признаваемые. Подобная насильственная глобализация не может иметь благоприятных последствий. |
| ОТНОШЕНИЕ ИЛАРИЯ К ОМИУСИАНАМ План примирения православных противников Никейского исповедания Востока с никейцами Запада Мы отметили, какое благоприятное впечатление произвела на Илария догматика консервативных кругов Востока, в среде которых он вращался, находясь в ссылке. Их боязнь монархианства показалась ему основательной, когда он познакомился с монархианской угрозой на Востоке. Под влиянием этого он разработал тринитарную доктрину в духе, противоположном монархианству. Что касается арианских представлений, то он не нашел их следов в восточных вероизложениях и в этом отношении не мог не признать правильности учения восточных. Но это не значит, что он счел догматику восточных безукоризненной и не требующей никакого дальнейшего развития по линии сближения с никейской верой. Несмотря на усвоение от восточных антимонархианской тенденции и заимствования в разъяснении идеи равенства Отца и Сына, он оставался все же никейцем. В своем труде «De Trinitate» он самым подробным и настоятельным образом раскрывал идею единосущии – unius substantiae или naturae – в смысле подобия по существу, видел в единстве сущности Отца и Сына поруку Их равенства. К этому его побуждали антимонархианские тенденции. Давая подробное развитие и обоснование идее единства существа, он истолковывает unius substantiae в смысле similitudo substantiae. Легко поэтому представить, какую радость и какие надежды возбудило в нем выступление его восточных друзей на Анкирском Соборе против аномеев и провозглашение ими подобия по существу и анафематствование ими Сирмийского вероизложения 357 г., осужденного и западными. Нельзя было не видеть в этом выступлении большого шага вперед по пути сближения православных Востока с последователями никейской веры. До их полного признания его не хватало только принятия unius substantiae. И этот последний шаг казался необходимым, потому что в признании единства существа заключалась гарантия полного подобия, так как при отрицании единства по существу равенство Отца и Сына могло быть понимаемо в смысле равенства неполного, внешнего, поверхностного. |
| Отношение Илария к омиусианам . План примирения православных противников Никейского исповедания Востока с никейцами Запада Мы отметили, какое благоприятное впечатление произвела на Илария догматика консервативных кругов Востока, в среде которых он вращался, находясь в ссылке. Их боязнь монархианства показалась ему основательной, когда он познакомился с монархианской угрозой на Востоке. Под влиянием этого он разработал тринитарную доктрину в духе, противоположном монархианству. Что касается арианских представлений, то он не нашел их следов в восточных вероизложениях и в этом отношении не мог не признать правильности учения восточных. Но это не значит, что он счел догматику восточных безукоризненной и не требующей никакого дальнейшего развития по линии сближения с Никейской верой. Несмотря на усвоение от восточных антимонархианской тенденции и заимствования в разъяснении идеи равенства Отца и Сына, он оставался все же никейцем. В своем труде «De Trinitate» он самым подробным и настоятельным образом раскрывал идею единосущия – unius substantiae, или naturae [единой сущности, или природы], – в смысле подобия по существу, видел в единстве сущности Отца и Сына поруку Их равенства. К этому его побуждали антимонархианские тенденции. Давая подробное развитие и обоснование идее единства существа, он истолковывает unius substantiae [единой сущности] в смысле similitudo substantiae [подобие сущности]. Легко поэтому представить, какую радость и какие надежды возбудило в нем выступление его восточных друзей на Анкирском соборе против аномеев и провозглашение ими подобия по существу и анафематствование ими Сирмийского вероизложения 357 г., осужденною и западными. Нельзя было не видеть в этом выступлении большого шага вперед по пути сближения православных Востока с последователями Никейской веры. До их полного признания ею не хватало только принятия unius substantiae. И этот последний шаг казался необходимым, потому что в признании единства существа заключалась гарантия полного подобия, так как при отрицании единства по существу равенство Отца и Сына могло быть понимаемо в смысле равенства неполного, внешнего, поверхностного. |
| к принципам православной церкви. Очевидно, что при таком взгляде на гуситское движение имели для нас значение и те факты, которые приводятся нашими учеными в пользу «православия» чешского народа до Гуса и в гуситскую эпоху: только избегая крайностей делаемых отсюда выводов, мы понимаем эти факты не в смысле главным образом причин, так сказать, решающих, вызывающих и прямо направляющих гуситское движение к конечной его цели – сближению чехов с современной им греко-восточной церковью, но в смысле факторов, объясняющих характер гуситского движения, определяющих его ход и направление – как чешско-славянского народно-религиозного движения, которое, при известных более благоприятных условиях (о чем ниже), могло бы привести к сближению чехов с православным востоком. Подтверждением этого может служить содержание, переиздаваемое теперь нами памятника. Таким образом, не разделяя крайностей выводов некоторых наших ученых относительно фактов «православия» чешского народа до Гуса и в гуситскую эпоху, или иначе – смягчая крайности их выводов, мы, тем не менее, признаем правильную их точку зрения (хоть и с известными ограничениями) на гуситское движение как движение особенное в ряду других предшествующих и современных ему религиозно-реформаторских попыток на западе. И я очень рад, что мне приходится пояснить свою мысль и точку зрения известных наших ученых – в противоположность западно-европейским католическим и протестантским ученым – переизданием и объяснением ниже печатаемого памятника, хотя бы при этом, как и вообще при возможном открытии других подобного рода памятников, представилась необходимость сделать к высказанному ранее нами взгляду поправки согласно с новыми данными и требованиями исторической истины. Неудивительно поэтому, что даже чешско-моравские братья XVI-XVII столетий, не смотря на свои отклонения от начал Гусовой реформы, связывали последнюю с проповедью св. Кирилла и Мефодия в Чехии. Так напр., Странский в своем сочинении «Respublica Bojenia» (Лейден 1634, 1643, Амстердам 1713 и др. |
| Без знания начал гармонии хоровые исполнители успевают ознакомиться обыкновенно каждый только со своей партией, запоминая вскользь партии других голосов; наслаждение таких исполнителей вызывается лишь слуховыми ощущениями, а не полным сознанием красоты формы и содержанием исполняемого произведения; они не могут точно судить о достоинстве музыкального сочинения как в целом, так и в частностях». Все это устраняется прохождением курса начальной певческой грамоты и исполнением по партитуре. Мы знаем, что Смоленский постоянно и с неизменным успехом проводил свой принцип и в дальнейшей своей деятельности, в бытность директором Синодального училища и Придворной капеллы. Изданием во многом образцового «Курса хорового пения» Степан Васильевич как бы решил первую из основных задач своего назначения: прийти на помощь любимому им с детства делу хорового церковного пения, то есть дать художественно образованного и подготовленного церковного певчего. В дальнейшем он мог только практически наблюдать (а где нужно, дополнять и совершенствовать свою систему) за проведением ее в жизнь. Он более не возвращался к ней в своих музыкально-литературных трудах. Другая, не менее важная и любимая им задача была – выяснение исторически верных основ самого круга церковных песнопений, переданных русскому народу по наследству седой стариной. И этой задаче он теперь мог со спокойной совестью посвятить свой досуг. Отныне жизнь Смоленского делится почти равномерно между практикой – преподаванием, а затем и административной деятельностью, и научными изысканиями в области старинного православного церковного пения. Мы уже знаем, что с первых шагов своей самостоятельной деятельности Смоленский занялся изучением памятников нашего древнего музыкального искусства. Этому способствовали также многие обстоятельства, указанные выше: сближение со своеобразным миром старообрядцев, составлявших коренное население Казанского (Поволжского) края, – сближение, ставшее особенно заметным и благоприятным со времени женитьбы его в 1882 году на Анне Ильиничне Альсон, долгое время жившей, вместе с матерью своею, в доме купцов Фоминых, «самых закоренелых главарей беспоповщицкой секты в Казани», как рассказывал Смоленский; богатая Соловецкая библиотека «певчих рукописей» и любовное сочувствие в деле изучения церковно-певческой старины, встреченное Смоленским со стороны авторитетного московского прот. |
| Нет сомнения, что в современном иудаизме, Талмуд занял первенствующее положение, почти вытеснив Писание, и вот отчего поражаешься, следя за иудейской прессой, как в последнее время тенденция иудеев ясно выражает какое то умалчивание о Талмуде. Раввины начали говорить о Писании много больше, чем это практикуется в иудействе. Можно привести большое количество проповедей раввинов, не найдя в них ни малейшего намека на Талмуд; объяснить это стало бы невозможным, не вникнув в происходящее на наших глазах иудейско-католическое сближение и не поняв пропаганды этого движения рядом католических проповедников. Гибкое, во всех проявлениях духовного свойства, иудейство, которому особо выгодно созревающее движение, охотно пошло навстречу новым католическим деятелям, не только им помогая, но и принимая меры, дабы не дать врагам иудейско-католического сближения оружия, могущего нанести ему вред или только стеснение. Подобныя разсуждения, возможно, не всегда получат одобрение иудейства и доказательством тому статья д-ра Д. Шапиро: «Современная миссия Израиля» (будто впрямь существует в наши дни Израиль) из которой мы приводим следующую выдержку: «Современная обязанность Израиля должна состоять в подготовке всех прямых, но раскиданных сознаний к оповещению ими мира, что судьба человечества неотделима от судьбы избранного народа и что только вместе они просуществуют или же вместе погибнут» 152 . Следующей крупной католической фигурой в разсматриваемом движении, нельзя не признать о. иезуита Иосифа Бонсирвен. Его главная цель – обращение иудеев в католичество. Посвятив этому свою жизнь, он приходить к заключению, что: «В сем деле наиболее благоприятный для обращения период тот, когда иудеи и христиане живут в добрых отношениях» 153 . Это заключение вполне объясняет всю линию его поведения, при чем ему нельзя отказать ни в христианском, ни в разумном духе, и единственно лишь жаль, что, повидимому, это размышление и привело его к поддержке «La Juste Parole», в Попечительный комитет которой он вошел. |
| В связи с православно-англиканским диалогом достойна упоминания экуменическая деятельность выпускника СПбДА протоиерея Евгения Попова . В 1842 г. отец Евгений был назначен настоятелем посольской церкви в Лондоне, где и продолжал свое плодотворное служение до самой кончины, в течение 32 лет. С первых же дней пребывания в Лондоне протоиерей Евгений Попов приступил к изучению церковной жизни Англии и с этой целью наладил тесные контакты с членами англиканской иерархии, многих церковных корпораций и профессорами Оксфордского и Кембриджского университетов 226 . Особое внимание о. Евгений уделял вопросу сближения Англиканской и Православной Церквей. Он отмечал благоприятные перемены в лоне Англиканской Церкви, свидетельствовавшие о стремлении ее представителей вернуться к истокам Древней неразделенной Церкви. Он с энтузиазмом воспринял известие о попытках восстановления монашества в Англиканской Церкви и немедленно информировал об этом русскую общественность 227 . Его перу принадлежит также статья, посвященная вопросу сближения Англиканской Церкви с Православием в XVIII в. 228 . В этой статье о. Евгений проследил историю отношений англикан с древними Восточными Патриархатами – Иерусалимским, Александрийским и Константинопольским, а также выявил истоки русско-англиканских церковных связей. Вопросы, относящиеся к православно-англиканскому диалогу, разрабатывались в эти годы питомцами СПбДА не только за пределами России, но и непосредственно в самой Академии. Одной из первых работ, посвященных данному диалогу, была статья профессора СПбДА И. Т. Осинина «Несколько слов о современных стремлениях Англо-Американской Церкви к сближению с Православием» 229 . В ней высказывались некоторые идеи относительно перспектив православно-англиканского диалога. «Трудно еще ожидать, чтобы результатом начавшихся движений было действительное и полное соединение Церквей Православной и Англиканской, – писал И. Т. Осинин. – Для достижения этой, конечно, в высшей степени вожделенной цели нужно бы, чтобы сами англо-американцы при постоянном раскрытии и разъяснении сюда относящихся вопросов дошли до гораздо более полного, ясного и отчетливого сознания православной истины и чтобы они вместе с тем отреклись от тех наростов и недостатков своего церковного здания, с которыми дух Православной Церкви несовместим. Без действительного внутреннего единства невозможно истинное единение или общение Церквей; но в точном определении условий этого единства заключается главная трудность вопроса» 230 . Дальнейшее развитие эта тема получила в другой статье проф. И. Т. Осинина – «По вопросу о соединении Англиканской Церкви с Восточной, Православной» 231 . |
| Антоний, со своей стороны, имел на это определённый взгляд в смысле благоприятном. В частности такой именно взгляд у преосв. Антония образовался на первых же порах, между прочим, потому, что в обоих ведомствах были тогда, как раз одновременно, на очереди вопросы и самые проекты о преобразованиях учебно-воспитательной части, – начиная – в дух. Ведомстве – с училищ до академий, а в ведомстве Мин. Нар. Просвещения – от народных сельских школ до гимназий и даже до самых университетов. Главнейшим образом преосв. Антоний предусматривал здесь самое естественное, в возможной мере, сближение, в смысле прямого взаимно-содействия и живого воздействия, между и лицами-деятелями, при выполнении сказанных проектов, и между самыми задачами и существеннейшими интересами самого дела учебно-воспитательного в духе, характере и направлении православно-христианском и церковно-народном. Наконец, так как самоё назначение одного лица для занятия двух высшеначальственных должностей, – Синодальной Обер-Прокурорской и Министерской по народному просвещению, – воспоследовало непосредственно после известного, дотоле ещё не бывалого в нашем православном отечестве, первого столь страшного злодейства – покушения на цареубийство, итак как самый этот злодей – сын беззакония и погибели, – оказался из среды питомцев – выродков из учебного заведения Министерства Народного Просвещения, и как тогда же признаки какого-то вообще зловредного и опасного брожения в обучающихся в заведениях и светских и духовных, не могли укрыться от бдительности Правительства, а в силу этого тогда же был издан Высочайший Указ 247 о всевозможном внимании, наблюдении и преследовании всех подобных признаков и их проявлений и, всего более, о возможно тщательном и благотворном действии и влиянии на учебно-воспитательное состояние и учащихся и учащих, – то преосв. Антоний всё это особенно глубоко сложил в своём сердце, как одно из священнейших требований своего Архипастырского звания и долга, не в отношении только к прямо подведомым ему духовно-учебным заведениям, но и к прочим светско-народным – от Университета до сельских школ, – хотя и без того, по существовавшим тогда правительственным законоположениям, всякий местный Архиерей есть наблюдатель хода и успехов по преподаванию христианского учения в пределах программ и учебников и, тем паче, наблюдатель и руководитель в отношении ко всем лицам, преподающим христианское учение, начиная от сельских школ до кафедры университетской. |
| По его мнению, «и православные церкви, желая более детальной, отчетливой формулировки догматических верований англиканства, достаточно признали свою близость в благоприятном сужденьи о центральном пункте насчет законности и действительности англиканской иерархии» 3200 . Глубоковский внимательно следил за богословской литературой на английском языке, высоко оценивая ее научные достоинства и помещая отзывы на страницах русской печати. С 1895 г. он состоял в оживленной переписке с одним из активнейших деятелей Англиканской Церкви И. В. Биркбеком, «много, плодотворно и благородно» трудившимся на поприще сближения англиканства с православием и не раз приезжавшим с этой целью в Россию 3201 . После кончины Биркбека Глубоковский написал о нем большую статью, причислив его к «светочам» человечества и «творцам христианского братства», служившим великой миссии «водворения всецелого христианского объединения» и «христианской солидарности» 3202 . Столь же сочувственно Глубоковский относился к идее созыва Всемирного христианского конгресса по вопросам «веры и церковного устройства» («Faith and Order»), выдвинутой в 1910 г. представителями Американской епископальной церкви на Всемирной конференции в Эдинбурге 3203 . С этой целью в разных странах были созданы специальные комитеты, «православно-русский» возглавил архиепископ Платон (Рождественский), привлекший в помощь себе некоторых профессоров духовных академий, в числе их и H. H. Глубоковского 3204 . Глубоковский положительно оценивал разностороннюю деятельность созданной в Эдинбурге «соединенной комиссии», о деятельности которой поместил заметку на страницах петербургского еженедельника «Церковный вестник» 3205 . Он поддержал и самый принцип, положенный в основание процесса междуцерковного единения, – честное изложение и полное обсуждение того, «в чем мы разделяемся, а также и того, в чем сходимся» 3206 . В 1913 г. в Нью-Йорке был основан специальный богословский журнал «The Constructive Quarterly», призванный дать всем христианским исповеданиям возможность представить «объективное, чуждое полемики, изложение касательно себя и дать освещение разных жизненных и научных вопросов со своей конфессиональной точки зрения» 3207 . |
|
|
