| Он понимает тысячелетие как период существования на земле Церкви Христовой, начало к-рому положено спасительными событиями распятия и воскресения Христа. Блж. Иероним Стридонский подверг ревизии комментарий Викторина Петавского и удалил из него следы хилиазма. Понимание тысячелетнего царства как реальности земной Церкви не без влияния Тихония было усвоено блаженным Августином , склонявшимся изначально к хилиазму ( Aug. De civ. Dei. XX 7; Idem. Serm. 259). Рассуждениям о тысячелетнем царстве Августин уделил значительное место в 20-й кн. своего позднего творения «О граде Божием», в которой, прямо отвергая хилиазм, подробно обосновывает и развивает восходящую к Тихонию идею тысячелетия как настоящей реальности Церкви. Августин положил начало традиции нехилиастического толкования И. Б. О., к которой относятся, в частности, комментарии Примасия, Апрингия , Беды Достопочтенного , Беата Лиебанского , Амвросия Аутперта , Гаймона Осерского . Их труды в существенном оказываются близки визант. комментариям на И. Б. О. Общими для греч. и лат. толкований И. Б. О. в V-X вв. являются: безусловное отвержение хилиазма; отход от представления о конце мира как прогнозируемо скором и отказ от исчислений его сроков; невысокий интерес к отражению в И. Б. О. современных Тайнозрителю исторических и церковных реалий и минимальное количество ссылок на события эпохи толкователей. С последним связано сочетание общей футуристической направленности экзегезы, основанной на убеждении в том, что эсхатологические события И. Б. О. относятся к неопределенному будущему, с символическим толкованием образов книги, обильно использующим аллегорию, и отнесением их к духовной жизни христианина. Церкви Востока Изначально И. Б. О. было принято только в Коптской и Эфиопской Церквах. В сироязычных Церквах в течение первых 5 веков нет никаких следов его признания и использования. Оно не входит ни в один корпус переводов Свящ. Писания этого времени, и ссылок на него нет в подлинных творениях сир. церковной письменности данного периода. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 ДРЕВО ИЕССЕЕВО Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Древо Иессеево Древо Иессеево (Корень Иессеев, Лоза Иессеева) , иконографическая композиция с изображением родословного древа Иисуса Христа ; сложилась в IX веке и получила широкое распространение в христианском искусстве. Литературной основой изображения являются тексты Ветхого и Нового Заветов и гимнография. Иессей - отец царя Давида . В Евангелиях о прав. Иосифе сказано: " ...из дома Давидова " ( Лк 1, 27 ), ангел обращается к нему: " Иосиф, сын Давидов " ( Мф 1, 20 ). В Апокалипсисе Иисус назван " корень и потомок Давида " ( Откр 22, 16 ), пророчество Исаии приводит ап. Павел: " ...будет корень Иессеев " ( Рим 15, 12 ). В Новом Завете исполняются пророчества Исаии ( Ис 7, 14 ; Ис 11, 1 ; Ис 53 ) и Валаама ( Чис 24, 17 ). Евангелист Матфей ( Мф 1, 1 ) приводит родословие Иисуса Христа, " Сына Давидова " . Раннехристианские писатели, начиная с Оригена и Тертуллиана , называют род Давидов " Корень Иессеев " , Деву Марию - " Лоза из Корня " , а Ее Сына - " Цветок Лозы " . Согласно свт. Кириллу Александрийскому , Лоза Иессеева является знаком Царства Христа. Эта тема нашла развитие в латинских гимнах: Venantius Fortunatus (Рождество Христово), в песнопениях Павла Диакона (Варнефрида) на Вознесение Богородицы, еп. Фульберта Шартрского на Рождество Богородицы, Адама Сен-Викторского и др. По мнению ряда исследователей, иконография " Древа Иессеева " сложилась в западноевропейском искусстве . В. Н. Лазарев и др. считают, что тема получила развитие параллельно в искусстве Запада и Востока. Первые примеры изображения родословия Христа известны по памятникам западноевропейского искусства, напр. по изображениям в лицевых Евангелиях как иллюстрация текста Мф 1, 1 -16 и в иллюстрированных комментариях на Апокалипсис Беата Лиебанского (X в.). В соответствии с различными текстами существуют многочисленные варианты композиции. Развитие шло по пути постепенного увеличения числа персонажей, включения в композицию сцен, связанных с пророчествами о воплощении Христа и Его искупительной жертве. В соотнесении персонажей и сюжетов раскрывается тема искупления греха первозданного Адама Вторым Адамом - Христом, в соответствии с ветхозаветными пророчествами Исаии и песнопениями служб, главным образом Рождества Христова. Древо, лоза соотносятся с райским древом и крестным древом, о чем говорил еще свт. Кирилл Александрийский . |
| Народ поклоняется изваянию царя Навуходоносора. Три отрока в пещи огненной. Миниатюра из Беатуса из Сен-Севера. Ок. 1072 г. (Paris. lat. 8878. Fol. 224) Народ поклоняется изваянию царя Навуходоносора. Три отрока в пещи огненной. Миниатюра из Беатуса из Сен-Севера. Ок. 1072 г. (Paris. lat. 8878. Fol. 224) Миниатюры из таких рукописей нач. X в., как Библия из Сан-Педро-де Карденья (Архив собора в Бургосе; 910-914) и Леонский антифонарий (Archivo San Isidoro de León. 8, 915 г.), свидетельствуют о том, что в это время уже наметились основные стилистические особенности испан. миниатюры. В сер. X в. появилась плеяда ярких мастеров, работавших в скрипториях Леона, Кастилии и Ла-Риохи; самые известные среди них - Магио, Флоренсио и Вигила. Им принадлежат наиболее ранние из сохранившихся рукописей «Толкования» (рукописи этого типа также известны под названием «Беатусы»): Беатус из Сан-Мигель-де-Эскалада (NY Morgan. M. 644, ок. 940-945 гг.), Беатус из Жироны (Girona, Museo Diocesano. N. inv. 7(11), 975 г.) и Беатус из Табары (Madrid. Archivo Historico Nacional. 1097B, 970-975 гг.), а также неск. Библий. Библия из ц. Сан-Исидоро (Archivo San Isidoro de León. 2, 960 г.) (1-я Леонская Библия) содержит развитый, подробный цикл полностраничных иллюстраций; миниатюры выполнены мастером Флоренсио. Особенно детально проиллюстрирована ветхозаветная часть, прежде всего, кн. Исход, Книги Царств, Книга прор. Даниила. В миниатюрах, напр. к Книге прор. Даниила, и в образах Адама и Евы много иконографических параллелей с изображениями, украшающими рукописи «Толкования». В них можно видеть иконографические черты раннего происхождения, связанные с иудейской традицией иллюстрирования ВЗ. Возможно, Библия копирует утраченный памятник VI-VII вв. Большинство иллюстрированных рукописей, созданных в сер. X - сер. XI в., содержат текст «Толкования» мон. Беата Лиебанского. В 633 г. на IV Толедском Соборе был установлен обычай читать Откровение Иоанна Богослова между Пасхой и Пятидесятницей, к-рый долго сохранялся в испан. литургической практике. В 776 г. в мон-ре Санто-Торибио-де-Льебана (совр. пров. Кантабрия) Беат, монах и теолог Астурийского королевства, написал «Толкование», текст которого разошелся во множестве копий. Популярность «Толкования» в испан. мон-рях была связана с мусульман. завоеванием, которое христиане И. расценивали как пришествие антихриста, а события Откровения - как описание реальных событий, происходивших на Пиренейском п-ове в VIII в. Текст «Толкования» появился в новых редакциях в 784 и 786 гг. По легенде, 1-я иллюстрированная рукопись «Толкования» была создана мон. Беатом (не сохр.). Всего до нас дошло 34 списка текста, из них 26 иллюстрированных. Самый ранний список - рукопись из Сан-Мигель-де-Эскалада (или Беатус Моргана). Традиция иллюстрирования этого текста сохранялась практически без изменений в течение неск. веков от Беатуса Моргана до нач. XIII в. |
| И вот они наконец подошли к дому. Роджер долго стоял у ворот, глядя на вывеску: «Вязы». Комнаты со столом». Ему вспомнились письма Софи, первый год, проведенный им и Чикаго, день, когда он узнал, что налоги уплачены сполна. Он крепко пригнал к себе локоть Софи. Они пошли и дом. — Мама! Роджер уже здесь. Беата появилась из двери кухни. С минуту смотрела, не узнавая, на юношу, стоявшего посреди холла. Потом вдруг спохватилась, что на ней кухонный передник — это не входило в программу, — и принялась торопливо снимать его, путаясь в завязках. Чувство скованности, физической неловкости, даже страха покинуло Роджера. Он как будто стал выше ростом. Беата Эшли никогда не была хрупким существом, но сейчас, первый раз в жизни, она показалась сыну ранимой, беспомощной, нуждающейся в нем. Ведь, пока с ними жил отец, ему просто не представлялось никогда случая что-либо для нее сделать. Одета она была по-зимнему — в синее шерстяное платье без малейших претензий на красоту или изящество; но все равно — в его глазах она оставалась самой прекрасной женщиной в мире. Он подошел к ней, обнял и поцеловал — полдюйма, на которые он ее перерос, казались ему по меньшей мере двумя футами. Теперь он будет ее защитой, ее опорой. Он стал взрослым. — Добро пожаловать, Роджер. — Ты прекрасно выглядишь, мама. — Мама, — сказала Констанс, — а миссис Лансинг поцеловала Роджера на вокзале. Весь город видел. — Твоя комната ждет тебя, — сказала Беата. — Спасибо, только мне хочется раньше обойти дом. Гостиная с мебелью, собранной Софи по креслу, по стулу; все потертое, поцарапанное, но начищенное до блеска. Столовая — типичная «пансионская»: стол во всю длину комнаты, два буфета с выстроенными в боевом порядке тарелками, чашками, судочками. Засветив фонарь, они осмотрели курятник и инкубатор, навестили корову Фиалку, заглянули в сарайчик, сколоченный Порки для уток. Зайдя в «Убежище», проверили все зарубки на дверном косяке, которыми отец отмечал ежегодно рост детей: Лили с двух лет в 1886 году и до восемнадцати — в 1902; Роджера с одного года в 1886 и до семнадцати в 1902 и так далее. Обошли все дубки, посаженные отцом в 1888 году; молча подивились тому, как пышно они разрослись. В семье Эшли всех, за одним исключением, привлекало все, что растет, развивается, воплощает людские замыслы. |
| Джон на это не рассчитывал. Беата этого не испугалась. Не сказав друг другу ни слова, они направились в его пустой дом. Через два месяца они вдвоем покинули Хобокен; с тех пор, в течение девятнадцати лет, они редко расставались более чем на сутки — покуда его не посадили в тюрьму. Вечером того дня, когда Джон получил свой диплом, Беата ушла из дому незаметно для родителей, у которых в это время сидели гости. Еще в сумерки она спрятала под черной лестницей пальто, шляпу и небольшой саквояж. Джон с Беатой так и остались невенчанными. Тогда на это не хватило времени, а потом все не представлялся подходящий случай. Джону посчастливилось найти себе невесту, столь же свободную от предрассудков, сколь и он сам. Обряды придуманы для помощи и поддержки благих намерений людских. Беата с детства носила на пальце тоненькое золотое кольцо с гранатом. Джон вынул камень и спилил оправу. — Может, надо найти кого-нибудь, кто бы нас обвенчал? — Я уже обвенчана. Через несколько дней они приехали в Толидо, штаг Огайо. Но дороге они останавливались посмотреть Ниагарский водопад. В фирме, куда Джона пригласили на работу, не знали, что он женат, но молодой чете был оказан самый сердечный прием, и когда шесть месяцев спустя родилась Лили, она получила кучу подарков — одеял, ложек и серебряных кружечек. Во время эпидемий у жителей Хобокена, запертых в своих домах, обострилось любопытство ко всему, что можно было увидеть из окон. Визиты Беаты в дом, где жил Джон, не прошли незамеченными и сделались предметом пересудов. Однако долгое время никто не смел сообщить о них грозной Клотильде Келлерман. Она узнала последней. А узнав, запретила упоминать при ней имя Беаты. Трудно как-нибудь оправдать отношение Джона к его родителям. Сразу же после выпускной церемонии он проводил их до Нью-Йорка и посадил в поезд, пообещав писать. К рождеству он прислал им открытку без обратного адреса. Он не сообщил, что женился и стал отцом. Джон Эшли во всем хотел видеть новое, первозданное. Как будто никто до него не зарабатывал себе на хлеб, не женился, не производил потомства. Молодая жена, первое жалованье, младенец на руках — все это были чудеса. Написать о них людям, которые считают их чем-то будничным, значит поставить под угрозу собственное ощущение чуда. |
| Однако не следует забывать, что сама Клотильда приобрела также некоторые (истинные или воображаемые) достоинства аристократки: в присутствии детей она бы никогда не обмолвилась худым словом о соседях. (У нее находились другие способы выразить свое неодобрение.) Она могла швырнуть на пол блюдо, но никогда не повышала голоса и не позволяла этого детям. Она давала понять, что руководствуется собственным мнением, а отнюдь не мнением окружающих. Она не допускала никаких пересудов о том, кто из знакомых богат, а кто беден. Если б ее муж в один прекрасный день пришел домой я объявил, что он разорился, она не произнесла бы ни слова жалобы. Она бы перебралась в трущобы и там бы занялась приобщением соседей к хорошему тону. Беата была примерной ученицей, хотя вовсе не интересовалась наукой ради науки (фон Дилен и Келлерман), в совершенстве играла на рояле и отменно стряпала (фон Дилен). Она вкладывала душу во все, что делала (Келлерман). Она ни в грош не ставила свою красоту, быть может, потому, что считала своих старших сестер более красивыми. Молодые люди не обращали на нее внимания. Не было ни одного живого существа, к которому она могла бы привязаться, — ее собаку переехал на улице экипаж, а кошка окотилась. Она очень осторожно пробовала выказать свою любовь к отцу и получить хоть что-нибудь, хоть что-нибудь взамен. Она пыталась подать ему какой-нибудь знак — сигнал бедствия из засасывающих песков, но Фридрих Келлерман был бессилен. Он предложил Клотильде послать Беату в один из женских колледжей. «Какой вздор! Где ты набрался подобных идей, Фриц? Ты знаешь, в чем там ходят девицы? Они ходят в шароварах!» И Беата не просто замкнулась — она окаменела. Было бы опрометчиво утверждать, что Джон Эшли пришел ей на помощь как раз вовремя. Может быть, она продержалась бы еще год-другой, прежде чем окаменеть окончательно. А может быть, он уже на год-другой опоздал. Не стоит заниматься подобными предположениями. Голод уродует одного, но закаляет другого. Почему Беата была одинока и несчастна в родной семье? Потому что она сформировалась под влиянием лучших принципов и идей своих родителей, а родители, видя в ней воплощение этих принципов и идей, сами их не узнавали. |
| Еще я несколько раз вместе с тетей навещала старую мадемуазель Муденсверд в «Pauvres honteux». Дело в том, что мадемуазель Муденсверд из «Pauvres honteux» была доброй приятельницей старой тетки дяди Уриэля, которую все звали «тетя Беата», а тетя Беата в свою очередь близко дружила с Фредрикой Бремер. А Фредрика Бремер — судя по всему, очень славная женщина — учредила в «Pauvres honteux» бесплатную комнату, с условием, что тетя Беата будет жить там до конца своих дней, и ее подруге мадемуазель Муденсверд бесплатная комната Фредрики Бремер досталась по наследству. Мадемуазель Муденсверд унаследовала не только бесплатную комнату, но и тетю Георгину. Тетя очень часто навещает ее, и мадемуазель Муденсверд тоже часто бывает у тети, целые дни просиживает у нее со своим рукоделием. Она всегда вышивает по тюлю, очень красиво, и посредине вышивки обычно шьет мушку, которая выглядит совершенно как живая, так что все вечно пытаются ее прогнать. Мадемуазель Муденсверд находит это ужасно забавным. Тетя Георгина с удовольствием проводит время в обществе старушки из «Pauvres honteux» и иной раз говорит, что на старости лет охотно поселилась бы там, но, по-моему, ей там будет трудновато, и я огорчаюсь, когда она рассуждает таким образом. В поезде нынче так много народу, купе почти полное, все болтают, поэтому сосредоточиться очень трудно. Рядом со мной сидят девушки, и говорят они только о том, как они счастливы, что едут в Упсалу на праздник весны. Я бы тоже была счастлива, если б не думала, как ужасно, что мой студент застрелился. Я, конечно, не знаю в точности, но почти невозможно думать иначе. Почему тогда мадемуазель фон К. плакала у полковницы, и почему полковнице взбрело на ум рассказывать историю о четырех студентах, явно не настолько давнюю, как она сказала, и почему дядя Уриэль получил в тот же день письмо касательно студента, который застрелился? Все это определенно взаимосвязано. Я все время думаю, нет ли какого-нибудь другого объяснения, но поневоле прихожу к мысли, что мой студент мертв. И мне прямо-таки страшно ехать в Упсалу, ведь там я наверное все выясню. Все же хорошо, когда не вполне уверен, что случилась беда. |
| Княгиня Беата Острожская была слишком горда, скупа к алчна; это была женщина упрямая, своенравная; всю жизнь свою она провела самым бурным образом: она наезжала на имения своих соседей и грабила их, вела с ними тяжбы, беспокоила своими жалобами короля и сеймы. Так, по распоряжению Беаты и второго мужа её воеводы Серадского Альбрехта Ласского, урядниками их было сделано 35 наездов на Корецкие имения князя Богуша Корецкого. Князь Корецкий четыре раза жаловался Сигизмунду Августу на них за эти наезды, грабежи и разбои – и лично просил его о разборе этого дела. Наконец оно было решено королём и панами-радами на сейме в Вильно 8 января 1566 года. Решением этим присуждено было в пользу князя Корецкого с Ласского и жены его «за 35 кгвалтов, головщину, шкоды и навязки 47,407 коп грошей, один грош и пенязей осмь». Для взыскания же этих денег велено было ввести князя Богуша Корецкого во владение имениями Беаты Ласской. Затем, не желая выпустить из своих рук богатых и огромных имений Острожских и других своей дочери, Беата производила скандалы с несчастною Гальшкой и своими зятьями. Она задержала при себе Ровно не как заставное имение, а как вотчину. Вследствие этого начался спор между ней и братом покойного мужа её Константином Константиновичем Острожским, продолжавшийся долгое время. Князь К. К. Острожский доказывал, что Ровно – его вотчина, а княгиня Беата утверждала, что Ровно вошло во владение князей Острожских посредством Анны-Татьяны Семёновны из дому Гольшанских, – первой жены князя К. Ив. Острожского. Так как обе стороны не могли примириться, то Ровно «с прилеглостями» они отдали в секвестр королю, прося его постановить своё решение по этому делу. Король Сигизмунд, обращая внимание на заслуги князя Константина Ивановича Острожского, а также и на службу сына его, князя Илии, и усматривая при этом, что мать князя Илии, Анна-Татьяна, внесла это имение в дом Острожских, присудил Ровно со всеми принадлежащими к нему имениями, как было до того времени, княгине Беате и дочери её Елисавете (Гальшке) и их потомкам. |
| От матери она усвоила чувство ответственности и безупречные манеры, привычные для аристократов, а от отца — честность и недремлющую готовность восстать против угнетения, свойственные рабочему люду. Все добродетели (даже смирение) требуют независимости. В матери Беаты с годами обозначились резче все изъяны аристократических взглядов на жизнь. Отец Беаты в молодости успел внушить своей любимой дочери те добродетели, которые из поколения в поколение передавались в его семье; начав стариться (в сорок четыре года), он внутренне опустился и стал безответно-смиренным. Отказ Беаты от попыток пускать пыль в глаза соседям выводил из себя ее мать; отказ подчиняться принуждению огорчал ее отца. Она была одинока и несчастлива. Итак, Джон и Беата сидели на скамейке, любуясь игрой солнечных лучей на воде нью-йоркской гавани. Поднялся легкий ветерок. Кружева на воротнике Беаты затрепетали. — Вам не холодно, Беата? — Нет. Нет, Джон. Он посмотрел на нее. Улыбаясь, она заглянула ему в глаза и тотчас же опустила свои. Потом медленно подняла их снова и устремила на него пристальный взгляд. Мы помним слова бабушки Джона о том, что нельзя долго смотреть в глаза детям и животным. До сих пор эти двое молодых людей лишь украдкой бросали друг на друга короткие взгляды — голубые глаза в другие голубые глаза, — полные сладостной боли и смущения. В повседневной жизни мы бросаем друг на друга лишь мимолетные взгляды; если смотрим подольше — это знак созревшего доверия или недвусмысленной вражды. У мальчишек есть такая игра — кто кого переглядит; обычно дело скоро кончается взрывом нервного смеха и вспышкой «жеребячьей энергии». Говорят, актера охватывает ужас, когда ему приходится надолго застывать в одной позе на сцене или перед камерой. Фотографы называют это «выдержкой». В любви это — исчезновение гордости и замкнутости, это — капитуляция. Джон и Беата смотрели в глаза друг другу. Ими вдруг овладела негаданная, неведомая прежде сила. Она подняла им руки, она соединила их губы, она заставила их встать в вернуться в город. |
| Вскоре после того, как Беата Эшли прочла это письмо, она закрыла свой пансион и переехала в Лос-Анджелес. Там она купила и отремонтировала старенький особняк на склоне крутого, хоть и невысокого холма неподалеку от центра города. Над входом появилась вывеска: «Buena Vista». Комнаты и стол». Оползни постепенно расшатывали фундамент дома, кругом все приходило в упадок. Немногочисленные квартиранты подобрались под стать: две-три девицы из мелких конторских служащих, несколько ревматических вдов и астматиков-вдовцов, да еще кой-какие жертвы житейских крушений. Стряпня Беаты скоро приобрела скромную, но устойчивую славу; нашлись такие любители в местных деловых кругах, что образовали нечто вроде обеденного клуба и пять раз в неделю не ленились после полудня одолевать два длинных ряда выщербленных ступенек, ведших к «Buena Vista». Беата не захотела превращать свое предприятие в открытый ресторан, и по вечерам за табльдотом сходились только постоянные квартиранты. Трое из ее четверых детей предлагали сообща купить ей дом в Пасадене и назначить постоянное содержание; но она не согласилась, слишком дорожа своей независимостью. В 1913 году Констанс и ее муж, готовясь к очередному агитационному турне по западному полушарию, привезли ей на полгода своего маленького полуяпончика-сына. Трудно описать ее радость. Когда пришла пора расставаться, и ребенок и бабушка были безутешны. Бывали в пансионе случаи, когда кто-то из квартирантов сбегал украдкой, не расплатясь по счету (хорошо еще, если не прихватив с собой пару простынь или что-нибудь из столового серебра). Как-то раз так исчезла одна супружеская пара, оставив вместо платы поломанный чемодан и трехлетнего глухонемого сынишку. Беата усыновила мальчика, отдала сто в специальную школу и сама обучилась азбуке глухонемых. Вероятно, в этом и заключалось ее настоящее призвание — быть бабушкой. Джеми много помогал ей по дому и оставался при ней до ее смерти. Ему и его детям она завещала свои скромные сбережения. Время от времени какому-нибудь газетному репортеру удавалось проникнуть в «Buena Vista» — правда, не дальше холла. «Верно ли, миссис Эшли, что вы мать madame Сколастики Эшли и Бервина Эшли?» — «Благодарю за ваше любезное посещение, но я очень занята сегодня». — «И Констанс Эшли-Нишимуры тоже?» |
|
|
