| Исследователь учреждений Латино-Иерусалимского 726 королевства, французский историк Гастон Додю, пишет: “Ассизы верховного суда (так назывался отдел ассиз об отношении франкских князей к их вассалам) представляют самое древнее и самое чистое выражение французского феодализма.” Составители дошедших до нас редакций “написали полный трактат о ленных владениях, превосходящий все, что оставили нам по этому вопросу средние века.” В ассизах “следует изучать истинный характер феодализма.” 727 Совсем недавно американский историк, написавший весьма важную книгу о феодальной монархии в латинском Иерусалимском королевстве, Джон Ле Монте, подчеркивал ту же идею. Он писал: “Ассизы верховного суда являются в основе своей французским феодальным законом, и феодальная система Иерусалимского королевства, если под феодальной системой понимаются только взаимоотношения между землевладельческой знатью, была чисто западным феодализмом, который крестоносцы принесли с собой из своих домов на Западе. Эта система, однажды установившись, оказалась устойчивой. Силы, ослаблявшие феодализм на Западе, имели слабое проявление на более медленно развивающемся Востоке. Вот почему истинно старое утверждение, что в феодальной системе Иерусалимского королевства мы находим почти что идеальную картину феодальных взаимоотношений. Западные институты XI и XII веков были перенесены на почти что девственное поле, и они сохранились в гораздо более позднее время, когда Запад во многом от них отказался.” 728 Таким образом, христианским Востоком совершенно неожиданно дан в руки ученых приведенный в известную систему свод феодального права, в условиях которого Западная Европа жила в течение долгого времени. Иерусалимские ассизы были введены после четвертого Крестового похода в завоеванной крестоносцами Морее и в других основанных тогда латинских владениях в пределах Византии, а также на острове Кипре; для последнего ассизы были переведены на греческий язык. Прекрасным дополнениям к Иерусалимским ассизам могут служить Антиохийские ассизы, дающие понятие о законах этого латинского княжества на Востоке. |
| 601 См. выше: Кн. II, гл. 3: Jorga N. Byzance apres Byzance. P. 231–240. 602 См.: Voyatzidis J. La Grande Idee//Le Cinqcentieme anniversaire de la prise de Constantinople/L " Hellenisme contemporain (fascicule hors serie). P. 279–285. 603 О Болгарской церкви см.: Snegarov /. History of the ArchbishopricPatriarchate of Ohrid, passim. О Сербской церкви см.: Madrovics L. Le Peuple serbe et son eglise sous la domination torque, passim Macraios S. Υπομνματα " Εκκλησιαστικς " Ιστορας//Sat has С. Op. cit. Σ. 250–252 и Hypsilantis A. Op. cit. P. 410 утверждают, что руководство обоих престолов просило о ликвидации своей автономии. Несомненно, это произошло потому, что греческое высшее духовенство нуждалось в поддержке против растущего балканского национализма. 604 О Черногорской церкви см.: Madrovics L. Op. cit. 605 См. выше: Кн. II, гл. 8. 606 См. выше: Кн. I, гл. 4. 607 Об Александрийской церкви см.: Успенский П. А. А лександрийский патриархат. Т. I. С. 340 сл.; Papadopoulos С. Α. Ιστορα της Εκκλησας " Αλεξανδρεας, passim; Ware Т. Op. cit. P. 50–59. Один из патриархов, Самуил Капасулис, втайне признал свое подчинение Риму (Hofmann G. Griechischen Patrairchen und Rцmische Pдpsme//Orientalia Christiana. Т. XIII. 47, passim; 97. P. 41 — 60). Евстратий Аргенти пытался улучшить финансовые дела патриархии ( Ware Т. Eustratios Argenti. P. 52–53). Ипсилантис свидетельствует, что в 1744 г. доходы патриарха были недостаточны, чтобы оплачивать даже проценты с его долгов (Op. cit. Р. 352). 608 Об Антиохийской церкви см.: Papadopoulos С. Α. Ιστορα της " Εκκλησας " Αντιοχεας, passim; Ware Т. Op. cit. P. 36–41. 609 О владениях Иерусалимского патриархата в княжествах см.: Jorga N. Byzance apres Byzance. P. 132, 159–160, 188, 193. Патриарх Хрисанф Нотара, племянник и преемник Досифея, проводил большую часть своего времени в Молдавии и Валахии (Ibid. Р. 227). Dallaway J. Constantinople, Ancient and Modern. 1797. Р. 380, говорит, что Антиохийскому и Иерусалимскому патриархам приходилось жить в Константинополе, потому что их бедность вынуждала их прибегать к щедрости Константинопольского патриарха. Это не совсем верно в отношении Иерусалимского патриарха, который жил в Константинополе, чтобы быть неподалеку от своих поместий в Бессарабии. |
| Сербы, значительно распространив в то же время свои владения к северо-востоку до Моравы и к юго-западу до Софии, пришли к сознанию важности одновременных действий с болгарами: они заключили союз с Петром и Асенем и вели с тех пор одно и то же с ними дело. Как бы уклончивы ни были обещания Фридриха I, все же он не прерывал переговоров со славянами и питал в них враждебное к Византии настроение. Пусть он не заключал ни с болгарами, ни с сербами договора, который бы обязывал тех и других выставить к весне 60 тыс. войска (со стороны болгар 40 тыс. и от сербов 20 тыс.), но войска были собраны и без участия крестоносцев начали отвоевывать у Византии города и области. Прошествие крестоносцев сопровождалось всеми последствиями неприятельского вторжения, вызвав в Болгарии новые элементы недовольства византийским правительством: беглые, голодные, лишенные домов и достатков поселяне должны были пристать к болгарским или сербским вождям. Переправа крестоносцев через Босфор началась 25 марта 1190 г. Путь Фридриха шел по западным областям Малой Азии, частью разоренным вследствие войн с сельджуками, частью занятым этими последними. Туркменские отряды беспокоили крестоносцев и заставляли их постоянно быть настороже. В особенности христиане страдали от недостатка продовольствия и корма для вьючных животных. В мае они подошли к Иконии, одержали значительную победу над сельджуками и вынудили их дать провиант и заложников. Но в Киликии немецкое войско постигло несчастье, погубившее все их предприятие. 9 июня при переходе через горную реку Салеф Фридрих увлечен был потоком и вытащен из воды бездыханным. Значение Фридриха вполне оценил Саладин и со страхом ожидал прибытия его в Сирию. В самом деле, Германия, казалось, готова была поправить все ошибки прежних походов и восстановить на Востоке достоинство немецкого имени, как неожиданный удар уничтожил все добрые надежды. Часть немецкого отряда отказалась от продолжения похода и возвратилась морским путем в Европу, часть под предводительством герцога Фридриха Швабского вступила в антиохийское княжество, и затем осенью 1190 г. |
| В то время как Палестина постепенно переходила в руки Нуредина, на севере возрастали притязания со стороны византийского царя Мануила Комнина, который не упускал из виду вековой византийской политики и употреблял все меры, чтобы вознаградить себя на счет ослабевших христианских княжеств. Рыцарь в душе, человек в высшей степени энергичный, любящий славу, царь Мануил готов был вдаться в политику восстановления Римской империи в ее старых пределах. Он неоднократно предпринимал походы на Восток, которые были для него весьма удачны. Его политика клонилась к тому, чтобы постепенно соединить антиохийское княжество с Византией. Это видно, между прочим, из того, что после смерти первой своей жены, сестры короля Конрада III, Мануил женится на одной из антиохийских принцесс. Вытекавшие отсюда отношения должны были в конце концов привести Антиохию под власть Византии. Таким образом, как на юге вследствие успехов Нуредина, так и на севере, вследствие притязаний византийского царя, христианским княжествам во второй половине XII в. угрожал близкий конец. Само собой разумеется, что трудное положение христианского Востока не оставалось неизвестным на Западе, и отношение византийского царя к христианам не могло не возбуждать ненависти к нему со стороны западных европейцев. Против Византии, таким образом, все более и более раздавались на Западе враждебные голоса. Новое направление делам на Востоке дал Саладин; при нем произошло соединение Египетского халифата с Багдадским. Саладин обладал всеми качествами, которые нужны были для того, чтобы осуществить идеальные задачи мусульманского мира и восстановить преобладание ислама . Характер Саладина выясняется из истории третьего крестового похода, из его отношений к английскому королю Ричарду Львиное Сердце. Саладин имел черты рыцарского характера, а по своей политической сообразительности он стоял далеко выше своих врагов-европейцев. Не в первый раз во время третьего крестового похода Саладин является врагом христиан. Он начал свою деятельность еще во время второго крестового похода; он участвовал в войнах Зенги и Нуредина против христиан. После окончания второго крестового похода он отправился в Египет, где приобрел большое значение и влияние на дела и скоро захватил в свои руки высшее управление в халифате, поддерживая в то же время связи и сношения с халифатом Багдадским. |
| После такой блестящей победы не могло быть сомнения, что сирийский союз, направленный против Египта, распадется. В 1245 г. султан Эйюб взял Дамаск и восстановил таким образом вновь единство мусульманского государства, которое основал Саладин и поддерживали Алькамиль и Аладиль. В 1247 г. он отнял у христиан Аскалон, так что владения их в Палестине ограничивались теперь Акрой и немногими другими приморскими городами. К довершению бедствий в это же самое время Антиохийское княжество сделалось добычей монголов. Ввиду указанных обстоятельств, которые поставили христианские владения на Востоке в крайне стесненное положение и угрожали лишить европейцев и последних укреплений, за которыми они еще держались, не оставалось никакого сомнения, что нельзя обойтись без нового, и притом в обширных размерах предпринятого, крестового похода. Известия ο происшествиях в Св. Земле, своевременно доходившие в Европу, производили крайне удручающее впечатление, а между тем идея нового крестового похода долго не находила искренних приверженцев. В самом деле, Европа, по-видимому, уже утомилась от понесенных ею жертв, а римский папа имел более интереса к европейским событиям, где борьба светской власти с духовной привлекала к себе все его внимание, чем к положению христианского дела в Палестине. Умный и энергичный Иннокентий IV, поощряя проповедь о крестовом походе и собирая для этой цели пожертвования, не раз указывал принявшим Крест, что борьба с Гогенштауфенами не менее угодна Богу, чем поход в Св. Землю, и спокойно обращал деньги, пожертвованные для крестового похода, на потребности борьбы с императорскими войсками. Нет ничего удивительного, что при таких обстоятельствах трудно было составиться большому походу в Палестину. В 1248 г. состоялся крестовый поход Людовика IX. Это было предприятие, скорей объяснимое личным характером короля, чем общественным настроением. Приближенные, напротив, всеми мерами пытались охладить аскетический пыл короля и объяснить ему бесполезность новых попыток достигнуть такой цели, которая явно неосуществима, в особенности ввиду того, что прочие христианские страны, занятые внутренней борьбой, холодно относятся к новому походу в Св. |
| Как правило, они сопротивлялись слишком навязчивой греческой иерархии. Хотя они пользовались несколько более привилегированным положением по сравнению с другими религиозными меньшинствами благодаря влиянию фанариотов на Высокую Порту, они не отличались особенной преданностью, и многие из них перешли к Риму или в другие расколы. Антиохийский патриарх, резиденция которого находилась в Дамаске, поддерживал более тесные контакты с арабами, чем его Иерусалимский собрат. В среде антиохийского высшего духовенства был значительный процент местных выходцев. Но он был самым бедным и наименее влиятельным из патриархов и никогда бы не осмелился противопоставляться Константинопольскому патриарху, особенно после раскола 1724 г., когда ориентированные на Рим дамасские епископы избрали проримского патриарха Серафима (Кирилл VI), а остальные члены св. синода отправились в Константинополь и там избрали грека Сильвестра. Прошло более сорока лет, пока православная партия смогла одержать верх. Сам Сильвестр обращал должное внимание на свою арабскую паству, но его преемники предпочитали проводить большую часть своего времени в Константинополе. Иерусалимский патриарх, хотя и последний по рангу, был наименее нуждающимся из патриархов. Он пользовался особым почетом как епископ святейшего из городов и хранитель главных христианских святынь. Начиная с XVI в, господари Молдавии и Валахии много жертвовали на патриархат и даровали ему обширные земельные владения в княжествах; русские цари были почти столь же щедрыми. Иерусалимский патриарх мог позволить себе содержать школы не только в Палестине, но и в других частях православного мира. У него была собственная типография, находящаяся в стороне от вмешательства мусульман, в молдавской столице Яссах. Но иерархия патриархата была исключительно греческая. Если какойнибудь православный палестинец хотел выдвинуться, то он должен был выучить греческий язык и полностью проникнуться греческими интересами; сам патриарх проводил много времени в Константинополе или в княжествах. |
| Получается так, что из четырех государств теперь уже на Востоке – Иерусалимское королевство, графство Триполи, графство Эдесское и княжество Антиохийское – полностью независимый князь Антиохии, а граф Эдессы и граф Триполи тоже независимы. Очень неточно, когда в разных книгах по истории пишут, что это были вассалы, это были отдаленные сеньории Иерусалимского королевства. Они были независимыми государствами, но правитель Эдессы и правитель Триполи – они лично вассалы короля иерусалимского. Он не имеет права вмешиваться в их внутренние дела без приглашения этих государств, но они обязаны ему поставлять войска. Например, в графстве Триполи было 300 рыцарей – с сотней рыцарей, по требованию, граф Триполи должен был явиться по зову иерусалимского короля. В Триполи опять получилась страшная резня. Бодуэн договорился с населением, договорился с эмиром о том, что если город сдастся, откроет ворота, то население будет выпущено, но договор нарушили итальянцы, генуэзцы. Они устроили безумную резню, которая закончилась гибелью тысяч людей и сожжением великой арабской библиотеки Триполи. Фульхерий Шартрский как раз пишет о том, что король был в ярости, потому что он с гораздо большим удовольствием получил бы выкуп с пленников и так далее, что он был совершенно против резни, но, тем не менее, это произошло. Окончательно, почти в полной мере, все побережье ливанское переходит под власть крестоносцев, под власть франков. Остается только два центра на всем побережье – это Тир и Аскалон, Тир на севере, Аскалон на юге. Бодуэн продолжает выступать, особенно после взятия Триполи, как глава этой конфедерации, глава братства государей-крестоносцев на Востоке. Он, предположим, в 1111 году приходит на помощь графству Эдесскому со своей армией, когда тюрки-сельджуки наступают с востока, участвует в эвакуации христианского населения на западный берег Евфрата и оказывает постоянную поддержку. Поддерживает тесные контакты с Византией. Византийский император Алексей Комнин его всячески будет подначивать, чтобы тот вступил в войну с Антиохийским княжеством, благо он отлично знает, как Бодуэн ненавидит Танкреда. Тот никогда этого не сделает, конечно. |
| Потому что вести стали доходить о том, что Бодуэн и Танкред просто сражаются друг с другом, забыв о целях похода. В итоге Бодуэн вынужден вернуться, потому что братья требуют отдать войско, вернуть отряд к основной армии. Танкред, напротив, удерживает свои гарнизоны в Киликии и проходит в северную Сирию своим путем. Это столкновение Танкреда и Бодуэна очень важно для нас, потому что и Бодуэн, и Танкред станут важнейшими фигурами на Востоке, по сути дела – создателями и устроителями франкских государств на Востоке. Танкред будет тем нормандским завоевателем, который отвоюет больше территорий у Византии, чем любой другой нормандский полководец (Гвискар, Боэмунд, Рожер II, Вильгельм II), станет устроителем и спасителем княжества Антиохийского. А Бодуэн, как мы знаем, станет королем Иерусалима. Вражда, очень сложные отношения у них сохранятся на всю жизнь. Танкред – двадцатилетний счастливый нормандец – остался при своих завоеваниях и соединился с основной армией, победоносно пройдя своим путем через север Сирии. А Бодуэн – несмотря на свои победы над Танкредом – вынужден был все сдать. В этот период умирает его жена, которую он взял с собой в крестовый поход вместе с дочерьми; они все умирают после тяжелейшего перехода через Малую Азию. Армия крестоносцев как раз готовится тогда встать у Антиохии, которую будет осаждать несколько месяцев с октября 1097 по июнь 1098 года – самое тяжелое испытание армии Первого крестового похода. Бодуэн, овдовев, что делает? Собирает уже не две тысячи, собирает, тем не менее, 200 последователей, 200 конных воинов, вероятно, столько же пехоты, и уходит вообще на восток, на северо-восток от всех, бросив основную армию. Выражаясь современным языком, казалось бы, партизанить, наплевав на заветы Папы, на основной путь и миссию крестового похода. Он устанавливает со своим отрядом очень тесные контакты с армянскими князьями, которые правят разными землями или пытаются вести войну с тюрками вдоль берегов Евфрата. Занимает крепости Тель-Башир, Турбессель, как его французы будут называть, Равандель. Подчиняет себе окрестных армян, которые радостно его принимают. |
| Тут вести приходят – 1119 год, лето, – что князя Рожера и почти все рыцарство Антиохийского княжества убивают тюрки, перебили в битве на Кровавом поле (Ager Sanguinis) – величайшая катастрофа. Бодуэн де Бург спешит со своей армией на север, разбивает эту армию тюрок в битве у источников Тель-Данита и становится – фактически – князем Антиохийским. Так Бодуэн II де Бург оказался единственным человеком, который фактически правил и Иерусалимом, и Антиохией, при этом оставаясь сюзереном Эдессы и Триполи, то есть неоспоримым главой, правителем и защитником всего латинского Востока. Спустя четыре года, правда, с королем Бодуэном де Бургом произойдет печальная история. Тюрки возьмут в плен Жослена де Куртенэ, графа Эдессы. Бодуэн отправляется на восточный берег Евфрата, кампания кампанией, но с соколами поохотиться хочется. И в 1123 году он во время соколиной охоты был взят в плен, во второй плен, где он будет оставаться два года. В этот самый период иерусалимские бароны добиваются, наконец-то, величайшей победы – взятия города Тир на северо-ливанском побережье. А Тир будет уже после завоевания Салах ад-Дина главным оплотом наряду с Акрой. Долгое время единственным оплотом иерусалимских франков и местом, впоследствии, когда Иерусалим будет утрачен, где будут короноваться иерусалимские короли. То есть Бодуэн пропустил величайшую экспансию своего правления в своем Иерусалимском королевстве, но, тем не менее, был выкуплен. Причем выкуплен в ходе очень доверительных и уважительных переговоров с мусульманами. Его должны выкупить у тюрок, посредниками выступают арабские эмиры Шейзара, сирийского города. Бодуэн дает очень доверительно заложников, в том числе свою младшую дочь. Его освобождают. Очень хитрый переговорный процесс шел, потому что никакого интереса мусульманам отпускать своего главного противника не было. Это требовало колоссальных усилий, знания Востока, лавирования в дипломатических переговорах и так далее. В этот момент Бодуэн показал еще раз себя очень честным человеком, вопреки войнам с Танкредом предшествующим, междоусобицам и так далее. |
| В это время скончался и престарелый граф Раймунд, овладев с помощью короля Иерусалимского и сына своего Бертранда, приплывшего из Тулузы, главным городом нового отдельного графства Триполи, которое по имени только было подчинено королю. Между тем, Балдуин продолжал распространять владычество свое вдоль помория Сирии, завоеванием Бейрута и Сидона, и в этом походе содействовал ему Свенон, сын короля Норвежского, пришедший, с десятью тысячами своих воинов, на священную брань в Палестину. Но посреди воинских успехов, печально озаботили короля мучительная смерть графа Тивериадского Жерве, взятого в плен турками, и кончина доблестного Танкреда, мудро управлявшего княжеством Антиохийским. Танкред назначил по себе преемником племянника своего Рогера, с тем, однако, условием, что уступит престол законному его наследнику, сыну Боемундову, когда возвратится из Италии, и с миром почил от всех своих ратных подвигов за Св. землю. Новое нашествие орд туркменских, с берегов Каспийского моря, подвергло чрезвычайной опасности слабые владения христиан в Сирии; Балдуин, слишком отважно вышедший к ним на встречу до Галилейского озера, едва сам избежал плена; страшное опустошение было следствием сего неудачного похода, который мог бы сделаться весьма гибельным для всей Палестины, если бы турки Дамасские не убоялись сами диких своих союзников и не соединились с христианами, для их отражения. Это был первый союз с неверными воителей западных, которые пришли в Св. землю с тем, чтобы истребить их, и сильный ропот возник за то между благочестивыми. К нашести варваров присоединились еще другие бедствия – засуха, саранча и землетрясения, опрокинувшие много городов в Сирии. Все это почитали знамением небесного гнева за разврат, водворившийся между поселенцами западными. Сам Балдуин подал опасный пример своим подданным, когда развелся с первою своею супругою, дочерью греческого князя Эдессы, чтобы вступить в брак с богатою вдовою Рогера, графа Сицилийского, которая приплыла на поклонение Св. мест. |
|
|
