| Увидеть Покров Праздник Покрова связан с событием, когда в Константинополе блаженный Андрей и его ученик Епифаний сподобились видения Божией Матери, молившейся за христиан и покрывшей их Своим омофором, защищая от видимых и невидимых врагов. Но сегодня многие христиане не видят того, как Господь и Матерь Божия пекутся о нашем спасении. Почему? Что лишает нас духовного зрения, и что может помочь нам прозреть и увидеть ту любовь, с которой о нас заботятся Господь, Божия Матерь и святые? Как нам не лишиться Покрова Пречистой? Об этом размышляют пастыри. Вера – не только дар, вера – труд, вера – подвиг Игумен Нектарий (Морозов): – Множество людей окружало Христа во дни Его земного служения, тысячи становились свидетелями проявлений Его Божественной силы, Его все превосходящей любви, Его милосердия. Но много ли было тех, кто действительно увидел в Нем Бога, ставшего Человеком? Многие ли из очевидцев Его чудес не усомнились в Нем, когда на Кресте Он предал дух в руки Своего Небесного Отца? И вместе с тем… Вместе с тем говорит Господь апостолу Фоме: «Ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие, но уверовавшие» (Ин. 20: 29). Как удивительно: видящие – не верят, а не видевшие – верят! Вера – не только дар, вера – труд, вера – подвиг. Почему мы так часто забываем о любви Божией, о непрестанно пекущемся о нас Промысле? Потому что помнить о Боге нужно всегда, а не только лишь в какие-то «особые» моменты нашей жизни. Нужно помнить и тогда, когда совсем не хочется: в те мгновения, когда наша воля колеблется, когда мы склоняемся к греху, а совесть подсказывает: «Господь смотрит на тебя, Он видит твою борьбу: постарайся устоять, постарайся удержаться от падения, к которому влечется твое сердце». Помнить о Боге нужно всегда, а не только лишь в какие-то «особые» моменты нашей жизни Нужно, но многие ли решаются? Не чаще ли мы предпочитаем в такие мгновения и глаза «закрыть», и память «отключить», и голос совести «не расслышать»? И вот именно это-то и лишает дерзновения, лишает надежды, способности с простотой и непосредственностью ребенка верить в то, что никогда не оставляет нас Господь милостью Своей, никогда не перестают ходатайствовать о нас Пресвятая Богородица и все святые угодники Божии. И остаются лишь блаженный Андрей и друг и ученик его блаженный Епифаний, созерцающие простертый над головами молящихся во Влахернском храме Покров Пречистой Владычицы нашей. А мы – читаем, слышим об этом и пытаемся принять это знание в свои сердца. Но лишь тогда, когда расширяется сердце любовью к Богу и к ближнему, когда изгоняется из него день за днем то, что мешает действовать в нем благодати, когда очищается оно, становится способным действительно вместить Его в себя. И тогда многое из того, что не видели и не замечали мы прежде, делается очевидным для нас, и мы не из книг, не из рассказов, а из собственного, пусть еще очень ограниченного опыта, узнаем, что это такое – зрение духовное. |
| Полагают, что страдальческая кончина мучеников была «где-то гораздо севернее Киева, но, во всяком случае, между Русскими Славянами» 212 . Но это – напрасно. Большая река, указываемая в повести о страдании, – известный Греку Дунай. С другой стороны, так как проповедники Скифы были ученики Ап. Андрея, то Скифию их надобно искать там, где проповедовал Ап. Андрей. В повествовании инока Епифания IX в. читаем: «Господь сказал Андрею: иди в Вифинию, Я с тобою, куда ни пойдёшь ты, – ещё и Скифия ожидает тебя. Когда Андрей сказал о том Иоанну, они простились: и Андрей, взяв учеников своих, пошёл в Лаодикию, а отселе в Мизию, в город Одиссос. Проведя здесь немного времени, поставил епископа Апиона» 213 . Последний по другим памятникам называется Амплием и претерпел мученическую смерть за Христа 214 . Одиссос, Аполлония и Месемврия у Птолемея 215 и Страбона 216 причисляются к Малой Скифии. По словам Плиния, страна, которой владели Скифы-земледельцы, простираясь от устьев Дуная к Фракии, заключала в себе «прекраснейшие города Дунаец, Томи (Кюстенджи), Калатис, Кроны» 217 . Итак, несомненно, что Ап. Андрей проповедовал в Малой Скифии и для неё поставил епископа. А с тем вместе, несомненно и то, что Скифия учеников его, продолжавших проповедь его в Скифии, есть та, которая лежит на правом берегу Дуная и по западному берегу Чёрного моря. Жившие здесь при Апостолах были и не Греки, и не Римляне. Их называли то Скифами, то Гетами, то Сарматами: собственно же это были Славяне, бодрые, воинственные, но занимавшиеся и земледелием. «Хочешь ли знать, что за народ Томитанской страны? – писал поэт Овидий, живший заточённым в Томах. – Хотя это смесь из Греков и Гетов, но жители вообще происходят от Гетов, из них большинство народонаселения. Разъезжают верхом туда и сюда, никого не встретишь без копья, лука и стрел; рука искусная в обладании мечом, висящим у всякого на боку. Весьма немного осталось следов Греческого языка, да и те, при Гетском произношении, стали варварскими. Я уже выучился говорить по-Гетски и по-Сарматски» 218 . Поэт, испорченный Римской роскошью, скучал, что «приезжают в Томы Сарматы со своими скрипучими возами, – тянут Сарматские быки возы варварские» 219 . Точное известие о жителях страны сообщают Моисей Хоренский и историк VII века Симокатта. Первый пишет, что во Фракии живут «семь Славянских племён» 220 . Симокатта говорит, что Славян, воевавших в VI веке с империей, в древнее время называли Гетами 221 . Христианство Малой Скифии уже знал Тертуллиан : «во Христа веруют, – писал он, – племена Гетов (varietates Getulorum), Сарматов и Скифов» 222 . Не говорим здесь о последующем времени 223 . |
| Полагают, что страдальческая кончина мучеников была «где-то гораздо севернее Киева, но во всяком случае между русскими славянами» 52 . Но это – напрасно. Большая река, указываемая в повести о страдании,– известный греку Дунай. С другой стороны, так как проповедники Скифии были ученики ап. Андрея: то Скифию их надобно искать там, где проповедывал ап. Андрей. В повествовании инока Епифания IX в. читаем: «Господь сказал Андрею: иди в Вифинию, Я с тобою, куда ни пойдешь ты,– еще и Скифия ожидает тебя. Когда Андрей сказал о том Иоанну, они простились и Андрей, взяв учеников своих, пошел в Лаодикию, а отселе в Мизию, в город Одиссос. Проведя здесь не много времени, поставил епископа Атона» 53 . Последний по другим памятникам называется Амплием и претерпел мученическую смерть за Христа 54 . Одиссос, Аполлония и Месемврия у Птоломея 55 и Страбона 56 причисляются к малой Скифии. По словам Плиния, страна, которою владели скифы земледельцы, простираясь от устьев Дуная к Фракии, заключала в себе «прекраснейшие города Дунаец, Томи (Кюстенджи), Калатис, Кроны» 57 . Итак, несомненно, что ап. Андрей проповедывал в малой Скифии и для ней поставил епископа. А с тем вместе несомненно и то, что Скифия учеников его, продолжавших проповедь его в Скифии, есть та, которая лежит на правом берегу Дуная и по западному берегу Чёрного моря. Жившие здесь при апостолах были и не греки и не римляне. Их называли то скифами, то гетами, то сарматами; собственно же это были славяне, бодрые, воинственные, но занимавшиеся и земледелием. «Хочешь ли знать, что за народ томитанской страны?– писал поэт Овидий, живший заточенным в Томах.-Хотя это смесь из греков и гетов: но жители вообще происходят от гетов, из них большинство народонаселения. Разъезжают верхом туда и сюда, никого не встретишь без копья, лука и стрел; рука искусная в обладании мечом, висящим у всякаго на боку. Весьма не много осталось следов греческаго языка, да и те при гетском произношении стали варварскими. Я уже выучился говорить по гетски и по сарматски» 58 . Поэт, испорченный римскою роскошью, скучал, что приезжают в Томы «сарматы с своими скрипучими возами,– тянут cap матские быки возы варварские» 59 . Точное известие о жителях страны сообщают Моисей хоренский и историк 7 века Симокатта. Первый пишет, что во Фракии живут «семь славянских племен» 60 . Симокатта говорит, что славян, воевавших в VI в. с империею, в древнее время называли гетами 61 . Христианство малой Скифии уже знал Тертуллиан : «во Христа веруют,– писал он,– племена гетов (varietates Getulorum), сарматов и скифов» 62 . Не говорим здесь о последующем времени 63 .– Так проповедь учеников ап. Андрея принесла обильные плоды между южными славянами. 30 ч. Память о Св. Петре, царе болгарском |
| В Иеронимовом мартирологе под 20 января читается: «в Ниведуне мученическая кончина Тирса, Кириака, Геллиника». Итак, местом страданий мучеников был новый Дунаец, стоявший на берегу Дуная, в малой Скифии, и имена мучеников, показанные в греческом и славянском известии, были народные, славянские, тогда как по крещению страдальцы веры назывались иначе51). Полагают, что страдальческая кончина мучеников была «где-то гораздо севернее Киева, но во всяком случае между русскими славянами»52). Но это – напрасно. Большая река, указываемая в повести о страдании, - известный греку Дунай. С другой стороны, так как проповедники Скифии были ученики ап. Андрея: то Скифию их надобно искать там, где проповедывал ап. Андрей. В повествовании инока Епифания IX в. читаем: «Господь сказал Андрею: иди в Вифинию, Я с тобою, куда ни пойдешь ты, - еще и Скифия ожидает тебя. Когда Андрей сказал о том Иоанну, они простились и Андрей, взяв учеников своих, пошел в Лаодикию, а отселе в Мизию, в город Одиссос. Проведя 49) Menologium Graecorum, jussu Basilii imper. Urbini 1725. 2, 124. 50) Зап. акад. Наук VI, 106. 107. Ламанский стр. 110. 111. Гласник XVI, 37. 38. 51) Народные имена страдальцев писались не одинаково. В Василиевом менологе: В белградском синаксаре 1340 г. Енен (Инна), Нирин (Ирин, Рин) и Пин (Пинна). Нирин и Пин – понятны; не совсем понятен Енен. 52) Ламанский стр. 110. здесь не много времени, поставил епископа Апиона»53). Последний по другим памятникам называется Амплием и претерпел мученическую смерть за Христа54). Одиссос, Аполлония и Месемврия у Птоломея55) и Страбона56) причисляются к малой Скифии. По словам Плиния, страна, которою владели скифы земледельцы, простираясь от устьев Дуная к Фракии, заключала в себе «прекраснейшие города Дунаец, Томи (Кюстенджи), Калатис, Кроны»57). Итак, несомненно, что ап. Андрей проповедывал в малой Скифии и для ней поставил епископа. А с тем вместе несомненно и то, что Скифия учеников его, продолжавших проповедь его в Скифии, есть та, которая лежит на правом берегу Дуная и по западному берегу Черного моря. Жившие здесь при апостолах были и не греки и не римляне. Их называли то скифами, то гетами, то сарматами; собственно же это были славяне, бодрые, воинственные, но занимавшиеся и земледелием. «Хочешь ли знать, что за народ томитанской страны? Писал поэт Овидий, живший заточенным в Томах. Хотя это смесь из греков и гетов: но жители вообще происходят от гетов, из них большинство народонаселения. Разъезжают верхом туда и сюда, никого не встретишь без копья, лука и стрел; рука искусная в обладании мечом, висящим у всякого на боку. Весьма не много осталось следов греческого языка, да и те при гетском произношении стали варварскими. Я уже выучился говорить по гетски и по сарматски»58). Поэт, испорченный римскою роскошью, скучал, что приезжают в Томы «сарматы с своими скрыпучими возами, - тянут сарматские быки возы варварские»59). Точное известие о жителях |
| Епископом Епифанием Тихорским, воспитанником Киевской академии, «было положено основание Харьковского коллегиума – высшего учебного заведения, бывшего просветительным центром Слободской Украйны до учреждения в Харькове университета. – Сначала, в 1722 г., преосв. Епифаний открыл школу при архиерейском доме в Белгороде для детей духовенства с целью приготовления их к священно церковно- служительским должностям; школа быстро росла и к 1726 году имела уже 6 классов до риторики включительно. Тогда князь М. М. Голицын, управлявший в то время Слободской Украйной и резидировавпий в Харькове, желая между прочим возвысить значение этого города, убедил преосв. Епифания перевести эту Белогородскую школу в Харьков, как центральный город Украйны, с тем, чтобы, оставаясь и здесь под управлением архиерейским, она в то же время была уже всесословным училищем, где наравне с детьми духовенства учились бы дети и всех других сословий. Вся Украйна с живейшим сочувствием отнеслась к мысли учредить в Харькове такое училище, которое по его всесословному характеру и получило здесь название Коллегиума; красноречивым выражением этого сочувствия служили обильные, с разных сторон Украйны шедшие, жертвования в пользу новозаводимого училища. Вслед за князем, подарившим коллегиуму вотчину, многие другие –разных сословий лица – охотно жертвовали для той же цели земли, дома, разные хозяйственные угодья, деньги. Таким образом, в самом же начале составились у коллегиума значительные владения, которые были еще увеличены преосв. Епифанием, приписавшим к коллегиуму три пустыни: Озерянскую, Аркадиевскую и Чугуевскую. Кроме того, по его же ходатайству, коллегиуму предоставлены были доходы от Каплуновской иконы Богоматери (в селе Каплуновке, Богодуховского уезда), – наиболее чтимой тогда, а вследствие того наиболее доходной святыни в епархии Белгородской. Доходы эти впрочем исходатайствованы были еще до основания коллегиума – на Белгородскую школу, и уже потом были переведены на Коллегиум. В ходатайстве по сему предмету (от 20 февраля 1725 г.) преосвященный Епифаний излагал Св. Синоду: «В село Каплуновку приезжают многие люди для богомоления, поют молебны и за пение дают деньги, а на икону кладут привесы, и теми доходами владеют обретающиеся при той церкви два священника с дьяконом и богатятся напрасно – могли бы довольствоваться одним приходом, понеже дворового числа всем священникам будет довольно, а у меня в школах помощию Божиею поповских детей собралось и собирается не малое число, которые начали уже и учиться, откуда, повидимому, можно ожидать добрые надежды, – токмо таковых детей кормить и поить нечем, понеже более тех, которые суть отцов зело скудных. И чтобы Его Императорского Величества указом повелено было теми доходами и привесами владеть архиерейскому дому для совершения постройки и окончания школ и для честного содержания учащихся и имеющих учиться». |
| Андрея. Андрей, за свою молодость и красоту, был выделен господином, и приближен им к себе. Вскоре, ещё плохо говорившего по-гречески юношу, хозяин стал учить грамоте, думая сделать из него секретаря-нотария, подарил ему свою одежду, и вообще, всячески ласкал молодого раба, который однако предпочёл избрать участь Христа ради юродивого 1390 . В других местах того же жития, мы читаем о рабах-поварах в доме этого стратилата 1391 , и о рабской челяди в доме богатого Епифания, которую Андрей, заботясь о её духовно-нравственном воспитании, собирает на ночную молитву как бы подчёркивая свою близость нищего к ней, и вместе с тем выступая с безмолвным протестом против равнодушия хозяев к душе своих рабов 1392 . Кроме рабов-скифов, называются рабы, говорящие по-сирийски 1393 , и, наконец, особенно резко отмечается наличность особых любимцев господина, евнухов-миньонов, женственно-изнеженных красавцев кувикуляриев, которых их господа специально воспитывают для удовлетворения содомитской похоти, столь обычной среди утончённой византийской знати 1394 . Верный своей роли революционера-обличителя пр. Андрей обращает к одному из таковых невольных развратников грозную и гневную речь, а по уходе его развивает целую теорию о том, что господа имеют право пользоваться рабами только для полезных услуг, а не для скотского распутства, и что рабы, которых господа принуждают к педерастии, должны лучше претерпеть муки и смерть по образу Христа, чем согласиться на грех 1395 . Обращаясь к другим агиографическим произведениям, мы, прежде всего, познакомимся, в лице пр. Серапиона, с интересным фактом продажи самого себя в рабство за 20 номисм 1396 . Затем, мы прочитаем в житиях пр. Власия 1397 и Павла Латрского 1398 , о заманивании и продаже в рабство доверчивых отроков и юношей бродячими иноками. Явление, если судить по словам сельчан в последнем житии, не желающих отпустить отрока Павла со странствующим монахом, из опасения, что перед ними один из таких негодяев, бывшее весьма распространённым, несмотря на тяжёлую кару за это 1399 . |
| И в измененном тексте говорится, что один Андрей увидел губителя, притом слово: увидел дважды повторяется и в первый раз вставлено со сказанием о Данииле столпнике. А что язва была в X веке, это подтверждается историком Георгием Кедриным. По свидетельству этого историка, в 928 году был действительно страшный мор в Царьграде. «В месяце декабре, пишет он, приводят Трифона монаха и рукополагают в патриарха. В том же месяце был несносный мороз, так что земля покрыта была льдом в продолжении 120 дней. За этим морозом последовала заразительная болезнь, свирепейшая всех прежде бывших, а от того такая смертность, что живых не доставало для выношения мертвых». Святый Трифон сделан патриархом в половине декабря 928 года. В житии святого Андрея говорится и о страшном морозе и о смертоносной язве, но раздельно. Сперва говорится о морозе. После первого знакомства святого Андрея с юношей Епифанием «настала жесточайшая зима и мороз весьма сильно сгустил воздух, так что всякая плоть оцепеневала. Все жилища наполнились снегом, потому что сильный северный ветр ниспроверг кровли не только высоких, но и низких зданий. Все бедные плачущие и стенающие взывали увы и, изнемогая от нужды и жестокого холода, поражались смертью , другие, засыпанные снегом, также умирали». Священник Никифор скорбел за Андрея, который, неизвестно где, скрылся, ибо он не имел одежды. Жестокость зимы продолжалась на многие дни. Сильнейший северный ветер дул в продолжение двух недель, и когда он перестал дуть, святый Андрей явился. На эти две недели он в одном месте приведен был светоносным юношей в сон по телу, как видно, подобный летаргическому, а душа его удостоена была видения рая. Потом в житии святого Андрея после описания видения им рая и после некоторых чудес, которые могли совершиться между жестокими днями зимы и мором, бывшим, конечно весной или летом, говорится и о море. Напротив, в житии преподобного Даниила ни в славянском, ни в греческом Метафрастовом ничего о море не говорится. Говорится, что в его время был в Константинополе страшный пожар. |
| Так я ждал в то время и в те годы, желая, чтобы кто-нибудь значительнее и разумнее меня написал о Сергии, а я бы пошел поклониться ему, чтобы и меня он поучил и вразумил. Но, расспросив, я услышал и точно узнал, что никто и нигде так и не собрался написать о старце; и когда я вспоминал или слышал об этом, то недоумевал и размышлял: почему тихая, чудная и добродетельная жизнь преподобного оставалась не описанной столь долгое время? Я несколько лет пребывал как бы в безделье и в размышлении, недоумевая, скорбя в печали, удивляясь умом, побеждаемый желанием. Наконец меня объяло непреодолимое желание хотя бы как-то начать писать, пусть немногое из многого, о жизни преподобного старца». Андрей Молчанов Замечательный образец древнерусского красноречия – хотя и в переводе на современный русский! Нам иногда кажется, что в старину время тянулось медленно и однообразно – а Епифаний Премудрый поспешал не торопясь и считал, что 26 лет – это позорно долгий срок для появления первого жития игумена всея Руси. 26 лет – как мало в масштабе многовековой истории! Но для нас 26 лет – огромный срок, в который вмещается многое. И Епифаний Премудрый чувствовал это куда острее нас, ведь подвижники насыщенно проживали каждую минуту. Вообще, когда погружаешься в мир Древней Руси – появляется ощущение родства с далёким прошлым нашей Родины. Мы сверяем часы с подвижниками и героями того времени – и понимаем, что это живые люди, во многом – такие же, как мы. Только им ведомо было больше – через молитву, через подвиг аскезы. А кем является Сергий Радонежский для России сегодня – во времена, когда святых «заслоняют» герои газетных полос, идолы шоу-бизнеса, новейшие идеологи?.. Я бы не стал вообще размышлять на тему, будто Сергий Радонежский принадлежит нынешней, сегодняшней России. Это – некорректно по той причине, что в значительной степени Сергий, наравне с князем Владимиром или Ярославом Мудрым и есть та самая Русь, которая была, есть и будет. Не сиюминутная, а вечная! И такая продолжительность русской истории является для нас скорее предметом восхищения, изучения и сбережения, чем поводом искать аналогии. |
| Антиох, видя себя поруганным, и пренебрегая обличением мучеников, искал убедить хотя младшего из братьев, клятвенно ему обещая сделать его счастливым и богатым и другом своим, за нарушение отеческих законов. Он умолял и мать, чтобы дала благой совет отроку для его спасения; но она, смеясь внутренне над мучителем, приклонилась к оставшемуся в живых сыну и тихо ему сказала: «сын мой, помилуй меня, носившую тебя, в утробе моей, девять месяцев, а потом еще три года питавшую тебя млеком, и со многими болезнями воспитавшую тебя до сего возраста. Дитя мое, умоляю тебя, взгляни на небо и на землю и уразумей, что все сие, как и род человеческий, создал Господь из небытия; не бойся терзателя плоти твоей и будь достоин братьев твоих, чтобы вместе с ними я восприяла тебя опять от щедрот Господа.» Еще говорила она, когда мужественный отрок воскликнул: «чего еще ждете? Не слушаю повеления царского, слушаю повеления, данного отцам нашим чрез закон Моисея; ты же изобретатель всякой злобы на Иудеев, не избежишь руки Божьей. Мы страждем за грехи наши, но если для нашего наказания и прогневался несколько живой Господь наш, то опять примирится с Своими рабами; а ты, о беззаконнейший из всех людей, не превозносись тщетной надеждой, подымая руки на рабов Его, ибо и на тебя придет суд Всевидящего Бога. – Братья мои, претерпев ныне немного болезней, получили вечную жизнь, по завету Божию, а ты воспримешь праведную казнь за свою гордыню; и я, подобно братьям моим, предаю душу и тело за отеческие законы, взывая к Богу, чтобы вскоре смиловался над Израилем; мною и братьями моими прекратится гнев Вседержителя, праведно возникший против рода сего.» Тогда, еще большей яростью воспылавший Царь, предал и седьмого брата лютым мучениям, и наконец, за всеми детьми своими, последовала и великодушная мать. Корнем греха называет первая книга Маккавейская сего Антиоха Епифана, описывая поругание и расхищение им святилища, посреди общего плача, и запустение Иерусалима. Град Давидов сделался крепостью врагов, отколе нечестивые непрестанно нападали на жителей, для пролития невинной крови, принуждая их к осквернению суббот и языческим жертвам. Строго и жестоко было хульное предписание Антиоха, о повсеместном идолослужении: в городах и окрест них созидались требища, фимиам курился на улицах и пред дверьми домов, книги закона истреблялись огнем, и если у кого их находили, тот осуждаем был на смерть, как равно и те, которые обрезали детей своих; однако многие предпочли смерть осквернению; велик был гнев Божий на весь Израиль, оставивший законы свои, чтобы жить по обычаям языческим. – Тогда исполнилось пророчество Даниила, ясно предсказавшего, о последующих судьбах монархии Персидской, Сирии и Египта, и о бедствиях, какие понесет от них Иерусалим. Исполнились и слова его, которыми прямо указывал на Антиоха, говоря «что восстанет Царь, который возвысится и возвеличится над всяким богом, и тяжкое возглаголет на Бога богов, и успеет, доколе не скончается гнев и не совершится над ним приговор.» |
| Особенного здесь, во-первых, то, что народы, которым проповедовал святой Андрей в странах наших, исчисляются в другом порядке, нежели у Дорофея и Софрония, и путь апостола ведется из Грузии чрез Кавказский и Новороссийский край в Грецию. Впрочем, это неважно: писатели, существенно не изменяя исторической истине, могли перечислять страны, где проходил святой благовестник, и в ином порядке, нежели как было на деле. Важно то, что и в этом свидетельстве указываются для проповеди Андреевой те же самые места нашего отечества, какие и в свидетельствах прежних, только здесь гораздо яснее и точнее. Никита Пафлагон прямо говорит, что Андрей проповедовал у иверов, чего у прежних писателей не находим, и слова его подтверждаются древним сказанием летописей иверских, восходящих до времен самой просветительницы Иверии Нины (ок. 318 г.), а с другой стороны, тем, что доныне еще в горах Абхазии указывают с благоговением могилу Симона Кананита, бывшего спутником апостолу Андрею. Затем Пафлагон упоминает выше к северу савроматов, которые обитали в первом веке именно в краю Кавказском между Волгою, Доном и Кавказскими горами, откуда только что выступали они около этого времени в Скифию европейскую. Далее полагает, по естественному направлению пути Андреева в Грецию, тавров – обитателей Крыма, после них – скифов, которых, понимая в теснейшем смысле, действительно и помещали в первом веке в так называемой Малой Скифии – от Херсонеса до Борисфена, а другие до самого Дуная. Точность географическая самая совершенная! Простирался ли святой апостол Андрей с своею проповедию из Херсонеса Таврического во внутренние области нынешней России, Епифаний не говорит. Но наш отечественный летописец, писавший в конце XI в., поместил в своей летописи рассказ, что Первозванный апостол из Херсонеса доходил рекою Днепром до гор киевских, благословил их, водрузил на них святой крест и предсказал ученикам своим, что «на сих горах воссияет благодать Божия, имать град велик быти и церкви многи Бог воздвигнута имать»; а потом, продолжая свой путь, достигал до самого Новгорода и до варягов. |
|
|
