| «Храм Христа Спасителя строился на моих глазах» Беседа с князем Владимиром Голицыным Княжеский род Голицыных является одним из старинных дворянских родов России и существует уже почти 600 лет. Представители этого рода были министрами, послами, губернаторами, предводителями дворянства, учеными, музыкантами, писателями, меценатами и коллекционерами… Октябрьский переворот разбросал их по разным странам и континентам, но где бы они ни жили, Голицыны продолжают служить Родине и Церкви, Богу и людям. 38 лет является старостой Знаменского синодального собора в Нью-Йорке князь Владимир Кириллович Голицын. Собор – один из двух храмов, находящихся в здании Архиерейского Синода Русской Зарубежной Церкви, что в восточной части Манхэттена, на пересечении Парк Авеню и 93-й улицы. На фасаде его установлена памятная доска – «Мемориал Семененко». За полвека, как здесь размещается Архиерейский Синод РПЦЗ, особняк стал частью русской культуры Нью-Йорка. – Владимир Кириллович, 38 лет вы являетесь старостой Знаменского собора. Что в этом здании сделано вашими руками? – Первоначально здание строилось как жилое и принадлежало одному из богатейших людей Нью-Йорка финансисту Джорджу Бейкеру-младшему, а после его кончины – его жене Эдит Бейкер. Когда в 1958 году особняк специально для Архиерейского Синода приобрел крупный финансист русского происхождения, благотворитель Сергей Яковлевич Семененко, сюда из обычного дома на 77-й улице переехали Синодальная канцелярия и первоиерарх РПЦЗ Митрополит Анастасий (Грибановский). Мне тогда было всего 18 лет. Мы делали рамы для картин, проводили электричество, мастерили вешалки для архиерейского облачения, а нередко и готовили трапезу для митрополита Анастасия и его гостей. Само здание также требовало реконструкции: бывший бальный зал стал соборным храмом иконы Божией Матери «Знамение», главная столовая была переоборудована под храм во имя преподобного Сергия Радонежского, где сегодня ежедневно совершаются богослужения. В гостиной бывших хозяев разместился Синодальный зал, там проходят заседания Архиерейского Синода. |
| Кто даст главе моей воду и очесем моим источники слез и плачуся день и нощь о побиенных дщери людей моих ( Иер. 9, 1 ). Семь лет страданий Иова. Семь лет безпросветного мрака, ужаса и скорби. Семь лет глада и мора, огня, меча и междоусобныя брани. Семь лет опустошения цветущей земли, расхищения ея векового наследия, разрушения ея величия, мощи, красоты. Семь лет тягчайшого рабства, насилия, убийства, пыток, крови и слез. Семь летъ – духовного и телесного избиения младенцев, растления чистой и нежной юной души. Семь лет вавилонского пленения Церкви, лютых гонений на верующих, вопиющого кощунства, святотатства и богохульства, от которых ужасается небо и трепещет земля. Семь лет изгнания для многих сынов России, скитающихся на чужбине, гонимых, скорбящих, озлобленных и умирающих вдали от земли обетованной. Семь лет проповеди лжи и обмана, отравляющей миллионы людей. Семь лет убийства великого народа, истаевающого под гнетом неописуемой тирании. Семь лет царствования красного дракона, смущающого землю и возстающого против всех божеских и человеческих законов. Выслушайте это старцы и внимайте все жители земли, было ли это в дни ваши или во дни отцов ваших? Передайте об этом детям вашим, а дети ваши пусть скажут своим детям, а их дети – следующему роду. ( Иоил. 1, 2–3 ). О, если бы были записаны слова мои! если бы начертаны были они в книге. Резцом железным с оловом на вечное время на камне вырезаны были ( Иов. 19, 23–24 ). Внимай, небо, я буду говорить; и слушай земля слова уст моих ( Втор. 32, 1 ). « Когда я чаял добра, – пришло зло; когда ожидал света, – пришла тьма» (30, 26). Еще днем закатилось солнце (мое) ( Иер. 15, 9 ). Ужасы устремились на меня, как ветер, развеялось величие мое, и счастие мое унеслось, как облако ( Иов. 30, 15 ). Упал венец с головы нашей (Пл. 5, 16) и стало что с народом, то и с священником; что с слугою, то и с господином; что с покупающим, то и с продающим; что с заемщиком, то и с заимодавцем ( Ис. 24, 2 ). Идет горе на горе и (скорбная) весть за вестью ( Иез. 7, 26 ). |
| Речь митр. Анастасия 14.01.2013 23:44:07 Протоиерей Андрей Ткачев Читаю недавно сборник статей, посвященный Крещению Руси, и набредаю на следующий текст. Вынужденно беру для начала абзац - текст одолевается, как подъем в гору. Автор - митрополит Анастасий (Грибановский). « Лютое татарское иго впервые помрачило этот спасительный светоч, и частью исказило самый духовный облик русского человека. Но священный огонь, возжженный св. Владимиром, не угас в эти мрачные годы и не переставал согревать и озарять изнутри русское сердце до тех пор, пока не вспыхнул с новой ослепительною силою в народившейся после возрождения России и падения Византии идее третьего Рима, в которой Русь представлялась уже единственным христианским царством на Земле, сохранившим неповрежденную чистоту веры и благочестия, которое не будет иметь себе преемника, пока не откроется вечное царство Христово » Прочитав такое, невольно вытрешь пот со лба. Как выспренне, и как тяжеловесно! Сплошной набор фраз сколь позолоченных, столь и избитых, не позволяющих читателю думать, но усыпляющих его. Именно из-за докладов, написанных подобным образом, обычно на конференциях люди спят и сладким храпом веселят сидящих в зале, раздражая докладчиков. Сами же конференции из-за подобных «программных речей» превращаются в смесь казенной обязаловки и фестиваля абсурда. Но, вернемся к слову. Все оно, как конструктор, состоит из готовых словесных элементов, скорее - деталей, и поражает безжизненной деланностью. «Священный огонь не угас в мрачные годы». Затем «вспыхнул с ослепительною силой» и Русь «представилась единственным христианским царством», в котором «не повреждены ни чистота веры, ни благочестие». А ранее: вера для Владимира стала «источником света, озарившим его сердце». Православие «оплодотворило духовные корни народной жизни и не переставало питать сии корни благодатными струями». В душе крещеного Владимиром народа «зажглась неутолимая жажда гармонии и благообразия». И так далее, и тому подобное. Если «жажда», то непременно «неутолимая». |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Что просить у Бога после кончины близких? 6 мин., 19.11.2013 Просите, и дастся вам, ищите и обрящете… В прошении выявляется вера христианина в то, что он небезразличен Богу, в то, что Бог не может остаться безучастным по отношению к человеческой боли, что Бог сострадает ему во всем кошмаре его жизненной ситуации, что это их общая боль . Возвращаясь непосредственно к нашей теме, отметим, что заупокойная молитва — это просительная молитва, но не только просительная, а еще и ходатайственная молитва. А это значит, что сам молящийся об упокоении усопшего, выступает не просто в роли просителя, но и в некотором смысле в роли поручителя, в роли того, кто готов восполнить то, на что уже неспособен отошедший в мир иной близкий ему человек. Поэтому огромное значение имеют не только взаимоотношения с Богом самого усопшего, но и духовное состояние того, кто молится о его упокоении. Мы поговорим о двух смысловых центра православного поминовения усопших, которые в равной степени присутствуют в заупокойных текстах: о ходатайстве за душу умершего и о покаянии. В силу того что заупокойная молитва все-таки по преимуществу является просительной молитвой, мы остановимся на этом моменте подробнее. Здесь обязательно нужно сказать, что любой диалог, а молитва это всегда диалог между человеком и Богом (или человеком и человеком), предполагает наличие чувства такта, которое митрополит Анастасий Грибановский определяет как «ум благородного сердца». Поэтому молитвенный диалог становится подлинным, если приоритетным для молящегося являются не его собственные интересы, но Тот, Кто должен его услышать, к Кому он в данный момент обращается. Возникает резонный вопрос: на каких основаниях мы можем что-либо просить у Бога? Можем ли мы это просить у Того, Кто нам не известен, не близок, безразличен, Кто для нас по сути чужой? Не является ли наше прошение действительно бестактностью по отношению к Нему? Ведь странно было бы просить незнакомца оказать неоценимую услугу близкому вам человеку. Но в отношениях с Богом все еще сложнее, так как эти отношения не могут строиться на корыстных началах, и даже если в основе нашего прошения, нашего ходатайства лежит самый благородный посыл — желание блага усопшему дорогому для нашего сердца человеку. Молитва никогда не может носить характер сделки, молитвенные отношения с Богом — это не деловое партнерство по принципу: я что-то делаю для Тебя, а Ты для меня, я соблюдаю нравственный или ритуальный закон, а Ты исполняешь Свои обетования. |
| Скачать epub pdf Мысли, извлеченные из статьи, написанной по случаю 150-летия со дня рождения А. С. Пушкина. (К 150-летию смерти поэта) Пушкин еше при жизни занял царственное положение среди наших писателей; с тех пор его престол остается непоколебимым: все стараются учиться у него и подражать ему, но никто не дерзает оспаривать у него его венца, сияющого немеркнущей славой. Даже революция, потрясшая все авторитеты, не могла поколебать его треножника, а, напротив, сама старается найти в нем для себя идеологическое оправдание и нравственную опору. Вокруг его имени создался своеобразный культ, нашедший своих жрецов в виде особого, так сказать, литературного сословия пушкинистовъ. Они тщательно изследовали историю его жизни вплоть до мельчайших подробностей его домашняго быта, ревниво собирали и продолжают собирать оставшееся от него литературное наследство, стараясь не утратить не только малейшого из его произведений, но даже сберечь для потомства каждую случайно брошенную им фразу, или отдельныя слова, внимательно изучили основные мотивы его творчества, постарались проникнуть в сокровенную лабораторию его творящого духа, чтобы проследить зарождение его идей, их постепенное развитие и окончательное оформление, истолковали все загадочныя места в его творениях, исчислили все его любимыя слова и выражения и, наконец, вслушались в самую музыку его речи, чтобы уловить созвучие его словесного и душевного ритма, которое наблюдается у него в такой степени, как ни у кого другого из наших писателей. В последнее время литература о Пушкине обогатилась очень ценной многолетней работой А. В. Тырковой-Вильямс «Жизнь Пушкина», которая заслуживает самого широкого распространения. Как это нередко бывает у людей, уходящих всем своим существом в ту или другую специальную область знания, пушкинисты склонны иногда впадать в крайности, доводя свое почитание поэта почти до слепого фетишизма и утопая в скрупулезных мелочах, подобно талмудистам; однако, им, несомненно, мы обязаны тем, что личность и творчество Пушкина изучены так полно и всесторонне, как ничто другое в истории нашей литературы, и стали поистине народным достоянием. Надо пожалеть только о том, что вместе с драгоценными сокровищами, вышедшими изъ-под пера поэта, и наряду с ними они собирают, опубликовывают и распространяют те из его произведений, которых он стыдился при жизни, считая их недостойными своего высокого таланта, и потому старался выбросить их, как сор, из своей художественной мастерской. |
| Скачать epub pdf (Размышления и Заметки) «Размышляю о днях древних и летах веков минувших; припоминаю песни мои в ночи, беседую с сердцем моим и дух мой испытывает» ( Пс. 76:7 ). Вместо предисловия Это то, что я думал и чувствовал, чему научил меня жизненный опыт, что по сродству мыслей и настроений я усвоил от других людей и чем – дерзаю сказать – посещал меня иногда Дух в лучшие минуты моей жизни, эта книга – частица самого меня. Ее содержание не приведено в систему, дабы она не утратила непосредственности дневника, в порядке записей которого она возникла. Если в этих отрывочных строках найдется хоть малая крупица истины, проповедовать и исповедовать которую мы обязаны и делом, и словесами, и писаниями, и если хоть несколько лиц возрастят это семя в своей душе, дополнив скудость нашего слова собственной мудростью, то это послужило бы самой ценной наградой для нас и лучшим оправданием для появления в свет самой книги. Последняя не имеет другого назначения, как утверждение вечной Истины, Добра и Красоты и прославление Того, Кто сказал о Себе: Я есть Путь, и Истина, и Жизнь. Иерусалим. 1935 г. О БОЖЕСТВЕННЫЙ ДАР СЛОВА – дар повелевать, увлекать, вязать и решить! В нем Творец как бы уступил человеку часть Своего всемогущества. Слово есть не только символ мысли, это – живое откровение нашего духа, воплощение разума, плоть и кровь чувства, дыхание воли. В недрах его, как в семени, таится залог жизни, и если малое зерно носит в себе силу, способную разрывать скалы, то и живое вдохновенное слово может двигать горами. Когда последнее, подобно раскаленному углю, исходит из горнила человеческого духа, оно захватывает и воспламеняет тысячи людей, повелевает даже неразумным животным, везде являя свое неотразимое действие. Созданный некогда всемогущим Божественным словом, мир до сих пор трепещет от огненного глагола истины, чувствуя в нем отблеск той же вечной творческой силы. КОГДА АПОСТОЛ ПАВЕЛ говорит, что Царствие Божие не в словеси а в силе ( 1Кор.4:20 ), этим не уничтожается значение слова, ибо последнее само становится орудием силы, когда вдохновляется свыше и «рождается подлинно из пламя и света». Ни с чем несравнимо слово самого воплощенного Слова Христа, Который говорил, как «власть имеющий». Силою многою вещали уста пророков и апостолов, и помазанные свыше. Вот Я вложу в уста твои слова Мои как огонь, говорит Господь Иеремии; и народ сей будет как дрова, и этот огонь пожрет их ( Иер. 5:14 ). |
| Скачать epub pdf Смиренный Анастасий Божиею милостию Епископ Кишиневский и Хотинский нашим возлюбленным чадам о Господе. Благодарение Господу, паки победители нас творящему! Пал Эрзерум под ударами наших доблестных войск, Крест еще раз восторжествовал над мусульманским полумесяцем! Вся Россия трепещет ныне под впечатлением этого славного события. Радуемся и мы с вами, дорогие братия и чада, видя в этом новом торжестве нашего оружия на Востоке залог благословения Божия для нашего христолюбивого воинства и в других местах нынешней великой брани – в особенности на ближайшем к нам т. н. Буковинском фронте. Там в самоотверженном подвиге наших героевъ-воинов творится ныне тайна искупления нашего дорогого Отечества и нашего родного Бессарабского края. Туда устремлены невольно наши взоры и наши сердца. Будем же споборать нашим мужественным защитникам своими неусыпными, горячими молитвами, терпением в испытаниях и непоколебимой надеждой на наше светлое победоносное будущее. Помятуя величайшую жертву жизни, которую они приносят за нас в настоящее время, будем готовы в свою очередь пожертвовать для них всем, что только может облегчить их тяжкую страдальческую долю. Принесем им жертву за жертву и воздадим им любовь за любовь. Если мы видим воина изнуренным, алчущим, жаждущим, лишенным крова, поспешим раздробить с ним свой хлеб и оказать ему свое гостеприимство по Заповеди Христовой. Пусть нам самим пришлось бы перенести ради этого стеснения и лишения – не будем скорбеть об этом. Ибо если наши ратоборцы отдают за нас свою душу, велико-ли, если пожнут у нас телесное? ( 1Kop. IX, 11 ). Со особенным усердием мы должны послужить им, если можем, в устройстве окопов, укреплений, доставлении перевозочных средств, так как чрез это мы сами становимся живыми участниками в великом и священном деле защиты Отечества. Если же мы хотим исполнить до конца свой долг пред страстотерпцами-воинами, то мы обязаны позаботиться не только об них самих, но и об обезпечении их семей и в особенности о призрении их покинутых безпомощных детей; этого требует от нас одинаково и долг милосердия и успех самого военного дела. Верно слово Апостола, который говорит: Никто же воин бывая, обязуется куплями житейскими ( 2Тим. 11,3–5 ). |
| Да не оскорбится твоя память, досточтимый наставник, если я причислю тебя к людям этой второй категории! Со вне в твоей жизни не было ничего необыкновенного: на твою долю не выпало сделать новыя открытия в науке; ты не оставил после себе многотомных трудовъ – этих живых памятников для ученых; твои аудитории не были переполнены слушателями, боявшимися проронить каждое твое слово; но тем не менее, когда тебя не стало, мы сразу почувствовали невознаградимую утрату, незаполнимый пробел и пустоту. В чем же заключаются твои заслуги и твое значение для нас? В тех скрытых внутренних достоинствах, в тех незримых добродетелях, которыя составляют истинное украшение каждого ученого и которыя нашли свое полное воплощение в твоей личности. Эти добродетели – безукоризненная честность и скромность. Да, честность и скромность – вот что заставляло многих преклоняться пред тобою при жизни и что соединило нас всех в чувстве безутешной скорби после твоей смерти! В настоящую минуту, когда мы стоим пред твоим гробом, пред нами невольно возстает твой образ, полный какого-то торжественного величия и невольно вызывает в нашей памяти другие великие образы Голубинских, Горских, Кудрявцевых, которым ты был так близок по духу. Взявши на себя высокое звание профессора, ты всю жизнь служил ему свято. Ты более, чем кто-либо, сознавал всю ответственность твоего поста. Ты знал, что на тебя устремлены тысячи глаз, что каждый твой поступок, каждое твое слово отразится в сотнях молодых сердец и произведет влияние на их характер и миросозерцание. И вот, чтобы быть достойным наставником и руководителем юношества, ты постарался прежде всего выработать себе правильные и ясные взгляды на вещи. Выработав их, ты уже не отступал от них во всю жизнь. Так называемое приспособление к среде было чуждо тебе. Ты всегда и везде был один и тот же. Это все знали и ценили в тебе. Тот же высокий взгляд на свое звание заставлял тебя всегда с строгою серьезностью относиться к твоим непосредственным обязанностямъ – обязанностям учителя. Аудитория была для тебя святилищем, кафедра – истинным научным трибуналом. Посещая твои лекции на самых первых порах по поступлении в академию, когда мы так глубоко благоговели пред профессорами и каждую высказанную ими мысль считали чуть не за откровение свыше, мы никогда не слышали из твоих уст ни одного легкомысленного слова, разсчитанного на эффект; мы слышали лишь голос науки серьезный, правдивый и искренний. Всегда глубокомысленныя и тщательно отделанныя, полныя здравой критики и красивых образов, твои чтения производили неизгладимое впечатление и могли быть названы образцовыми. |
| Слава и благодарение Единому Нетленному Царю веков: Он явил нам новое лето своей благости. Из таинственных недр вечности исходит каждый новый год нашей жизни; не удивительно, что он окутан для нас мраком, который мы напрасно стараемся проникнуть нашим взором. Неясныя предчувствия будущого здесь невольно переходят в скрытую тревогу за это последнее, опасения смешиваются с надеждою и жаждою счастья. При виде нынешних грозных знамений времени это чувство достигает особого напряжения. «Что год грядущий нам готовит?» – с тревогою спрашивает себя каждый из нас. Является ли он вестником нового испытующого посещения Божия, новых скорбей и лишений, или он несет с собою масличную ветвь мира изстрадавшейся земле, омытой человеческою кровью и слезами? Будем ли мы снова переживать муки рождения, или для нас расцветает новая жизнь, исполненная красоты и радости победившей правды и мирного созидательного труда? Не в сие ли время, Господи, Ты устроишь Свое Царство? ( Деян. 1, 6 ), – готовы мы снова вопрошать Провидение вместе с апостолами, но нам не дано разуметь времена и лета, которыя Отец положил в Своей власти ( Деян. 1, 7 ). Поэтому принесем свою испытующую мысль в жертву Вечному и Премудрому Богу и обрящем покой душам нашим ( Матф. 11, 29 ). Как только каждый из нас скажет с христианским смирением: Отче наш! да будет воля Твоя, – божественный мир вольется в наше сердце, и нас не устрашат более тревожные призраки неизвестного будущого. Этот небесный мир не оставит вас среди самых тяжких искушений, как не оставлял он мучеников среди неописуемых страданий, как не покидает он наших героевъ-воинов среди самых ужасов смерти. Господь просвещение мое и Спаситель мой, – восклицает духоносный Давид, кого убоюся? Господь защититель живота моего – от кого устрашуся ( Псал. 26, 1 )? Если это святое упование осенит нас, то мы не убоимся и не смутимся от страха человеческого. Пусть наши враги в дерзновении своей гордыни объявляют себя уже теперь владыками вселенной и определяют границы своих владений от Риги до Гавра и от нашего богоспасаемого града до древних Салоник, – мы верим, что если Бог будет с нами, то слово, еже они возглаголют, не пребудет в них и совет, который они отвещают на нас, разорит Господь. |
| Анастасий (Грибановский Александр), митр.Западно-Европейских Православных Церквей Родился 6 авг.1873 года в Тамбовской епархии. В 1897 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия. В 1898 г. пострижен в монашество в академии, там же возведен в сан иеродиакона и иеромонаха. 1900 – инспектор Вифанской семинарии. С 1901 – преподаватель, а затем ректор Московской духовной семинарии. 29 июня 1906 г. хиротонисан во епископа Серпуховского, 4-го вик.Московской епархии. Участник I-ro Общеземского съезда по народному образованию в Москве. 1914 – епископ Холмский и Люблинский. 10 дек.1915 г. – епископ Кишиневский. 6 мая 1916 г. – архп. Кишиневский и Хотинский. В 1919 г. эмигрировал за границу с митрополитом Антонием (Храповицким) . Возглавлял Антониевскую группу на Западе. В 1936 году митр. Антонием (Храповицким) возведен в сан митрополита. Человек талантливый и сердечный (племянник убитого митр. Владимира Киевского). Отличался неутомимой и самоотверженной деятельностью на пользу местного населения Холмской и Кишиневской епархий, пострадавшего от войны. Свой дом отдал под лазарет. Кормил нуждающихся, устроил больничный приют. Часто выезжал на позицию, служа там молебствия и панихиды, благословлял отправляющихся в сражение. Митрополит Анастасий организовал в Мюнхене «Заграничный Синод», распространяющий свою власть на приходы, как в Западной Европе, так и в Америке. В дни Великой Отечественной войны сотрудничал с Гитлером, благословлял его оружие, подносил ему благодарственный адрес. Решением Московской Патриархии от 22 июня 1934 года было положено: «Заграничных русских архиереев и клириков так называемой Карловацкой группы, как восставших на свое законное священноначалие, и, несмотря на многолетнее увещание, упорствующих в раскаянии, предать церковному суду по обвинению в нарушении правил Святых Апостолов: 31, 34; Двукр. 13–15 и др., с устранением обвиняемых, впредь до их раскаяния или до решения о них суда, от церковных должностей (если таковые они занимают)». |
|
|
