| влияния и систематизация А. о. Ландульф Старший (XI в.) в «Медиоланской истории» приписывает имп. Карлу Великому († 814) попытку упразднить А. о. путем уничтожения или «изгнания» из Милана всех традиц. богослужебных книг. Однако в анонимной поэме, написанной в мон-ре Монте-Кассино (Ms. 318), упомянуто, что имп. Карл лишь ограничил область применения А. о. Медиоланским диоцезом, Валафрид Страбон об этом инциденте вовсе умалчивает (Paredi. Milanese rite. P. 840). К кон. VIII в. в амвросианском Сакраментарии были унифицированы тексты молитв литургии , в календарь введены формуляры новых праздников, заимствованных из Геласия Сакраментария (VII-VIII вв.). Позднее дважды была проведена ревизия оффиция (последований служб суточного круга): 1-й раз под влиянием богослужения визант. обряда , во 2-й - богослужения бенедиктинцев (Schneider), о чем свидетельствует наличие разных версий перевода псалмов в составе мессы (используется «Vetus Latina») и оффиция (используется т. н. Старая Римская Псалтирь - вариант «Vetus Latina», исправленный Иеронимом по греч. тексту Гекзапл Оригена (А. Nohe)). В это время также появились амвросианские монашеские литургические кодексы, что говорит о росте влияния монастырских обычаев на А. о. (Borella. Influssi carolingi. P. 110-115). Из сохранившихся ранних амвросианских литургических рукописей основные датируются IX-XII вв. (Righetti. P. 175-177). Сакраментарий содержал молитвы, библейские чтения, ординарий и канон мессы, а также последования таинств и треб. В Мануале находились изменяемые части оффиция и мессы (кроме библейских, агиографических и святоотеческих чтений), а часто и нек-рые требы. Псалтирь, содержавшая также библейские песни, иногда включалась в Мануал. Антифонарий представлял собой нотированный Мануал. Ритуал содержал последования таинств (кроме Евхаристии) и треб; чины архиерейского богослужения встречались в отдельных рукописях. Календарь и Церемониал (Ординал) совмещены в сочинении смотрителя Медиоланского собора Берольда (нач. |
| Евангельские чтения для воскресений Великого поста полагались те же, что и в амвросианском и древнем рим. (догригорианском) обрядах: во 2-е воскресенье - о самарянке, в 3-е - об Аврааме, в 4-е - о слепом, в Страстное воскресенье (Dominica de passione) - о воскрешении Лазаря. Для Пальмового воскресенья имелось 2 формуляра мессы: Missa sicca (Сухая месса) и Missa palmarum (Пальмовая месса), за ней следовала Missa de passione (Страстная месса). В Страстную пятницу совершались 2 поклонения Кресту. В Великую субботу звучало 6 чтений, между 5-м и 6-м происходило освящение свечи. Это последование записывалось на особом пергаменном свитке, носящем название «Exultet» (incipit пасхального гимна, исполнявшегося диаконом); длина такого свитка могла превышать 6 м, известны образцы: XI в. из Бари (Bari I) и Монте-Кассино (хранится в Ватиканской б-ке; см. в изд.: Le Codex 10673. P. 447), XII-XIII вв. из Трои (Troia III). Музыкальные особенности Нотация, используемая в Антифонарии как для мессы, так и для оффиция, соответствует древней рим. и отличается от григорианской. Беневентанское пение в отличие от григорианского не имело системы осмогласия . Мелос беневентанских песнопений характеризуется небольшим амбитусом (4-5 ступеней), частой повторяемостью муз. фраз и каденций, преобладанием поступенного движения, подвижностью и отсутствием жесткой зависимости от словесного текста. Всем песнопениям, независимо от их литургической функции и жанра, свойствен орнаментальный стиль. Диакон с амвона провозглашает пасхальный гимн «Exultet». Миниатюра. Богослужебный свиток беневентанского обряда (Troia III). XII–XIII вв. Для Б. о. было характерно сохранение архаических рим. литургических особенностей (прежде всего относящихся к предпасхальному периоду церковного года), вышедших из употребления в Риме уже в VII в. Среди таких особенностей можно отметить отсутствие в Градуале мессы «Omnes gentes» (Все народы) в ряду воскресений после Пятидесятницы, а также назначение в нек-рые дни 3 литургических чтений на мессе. В целом чин воскресений после Пятидесятницы соответствует чину, содержащемуся в Лекционарии (Comes) из Вюрцбурга, структура к-рого восходит к догригорианской практике ( Hesbert. Les séries d " evangiles). Григорианская традиция церковного пения повлияла на беневентанскую не позднее нач. IX в.: с этого времени встречаются местные службы, мелос песнопений к-рых составлен по рим. образцам. В песнопениях, содержащихся в Миссалах и Градуалах XI-XII вв., пересеклись 3 певч. традиции: старая беневентанская (до IX в.), рим. григорианская и подражающая ей южноиталийская, синхронная этим памятникам. |
| Полный текст К. м. впервые встречается в рукописях Геласия Сакраментария (ркп. древнейшей редакции Gelasianum Vetus - Vat. Reg. Christin. lat. 316, сер. VIII в.). Э. Бишоп выделил 2 основные редакции К. м.: ирландскую, или галликанскую, к-рую он считал более древней (представлена Миссалом из Боббио, Миссалом Стоу и Missale Francorum); римско-григорианскую, по его мнению, более позднюю (представлена в Gelasianum Vetus, Григория Сакраментарии ). Обе редакции имеют римское происхождение ( Bishop. 1918). Помимо критических изданий в качестве стандартного текста К. м. и отправной точки исследования используется вариант, зафиксированный в тридентском Миссале папы Пия V (1570; последнее издание - 1962). Наиболее важным для реконструкции ранней истории рим. К. м. является соч. «De sacramentis» («О таинствах»), приписываемое свт. Амвросию Медиоланскому. В нем кратко изложено основное содержание евхаристической молитвы, известной автору: Laus deo (букв.- «Хвала Богу», т. е., вероятно, префация), oratio (молитва, связанная с освящением Даров), pro populo (прошения о народе), pro regibus, pro ceteris (прошения за императоров и всех остальных) ( Ambros. Mediol. De sacr. IV 4. 14). Далее приводится краткий пересказ основных молитв, на основании которого восстанавливается детальная структура К. м.: «Fac nobis» (соответствует рим. «Quam oblationem»), «Qui pridie» (institutio), «Ergo memores» (соответствует рим. «Unde et memores»), «Et petimus et praecamur» (соответствует рим. «Supra quae» и «Supplices te rogamus»). Нек-рые исследователи полагают, что молитвы «De sacramentis» следует сопоставлять с др. разделами рим. К. м.- «Vere dignum», «Te igitur», «Communicantes» и «Hanc igitur». Цитаты в «De sacramentis» отличаются от текста анафоры амвросианского обряда и близки к соответствующим фрагментам евхаристической молитвы, зафиксированной в рим. Сакраментарии, но не букв. совпадают с ней. В то же время между молитвами «De sacramentis» и рим. К. м. есть существенные различия богословского характера (напр., в рим. К. м. не используется понятие «figura» в отношении Св. Даров). Тем не менее они несомненно принадлежат к одной линии развития (по мнению К. Морманн, различия во многом связаны с изменением стилистики текста: Mohrmann. 1950). |
| Со временем Кристина становится душой движения за сохранение в неприкосновенности богослужения на латинском языке и амвросианского пения, сформировавшего грегорианский хорал. В 1966 году она собирает подписи (к адресованному Папе письму) знаменитых деятелей культуры и искусства в защиту священной старины. Однажды Кристина зашла в одну из православных церквей в Риме. В этом храме она открыла для себя сокровища византийского обряда. Кристина была покорена неповторимой торжественностью богослужения, богатством священнических риз и облачений, величавой торжественностью древней славянской речи. Кристина стала регулярно посещать богослужения в православном храме, возжигать свечи перед древними византийскими иконами, молиться перед иконостасом, восхищаться светоносностью византийских мозаик. “Думаю, - сообщает она близкой подруге, - что только славяно-византийская литургия, благодаря своей особой светоносности, в состоянии ввести дух человеческий в новое измерение”. Соприкосновение с православной Литургией для Кристины стало также первой встречей с Россией. Разумеется, она и прежде хорошо знала русскую литературу, поэзию и музыку. Однако на этот раз внимание ее привлекли труды русских религиозных писателей, в частности, о. Павла Флоренского. Вскоре она получила долгожданную посылку из Москвы. В ней был иллюстрированный каталог русских икон. Кристина подолгу и с любовью вглядывалась в лики, чье совершенство навечно запечатлели русские иконописцы. Она трепетно восхищалась каждым жестом, каждой фигурой, сценой, созданной подвижническим трудом художников при строжайшем соблюдении канонов первоначально византийского, а затем и древнерусского искусства. Ее взгляд долго задерживался на иконе, изображающей таинственную женскую фигуру, облаченную в красное и увенчанную короной. Это был образ Софии Премудрости Божьей. Джузеппина Адзаро вспоминает: “Открытие русской духовности наложило отпечаток на всю ее жизнь... Она интуитивно почувствовала, что русская духовность может стать источником энергии для европейской цивилизации. Она зажгла в наших душах пламя, что что определило последующую деятельность многих из нас”. |
| Местные авторы пытались возвести происхождение Медиоланской кафедры (известна с 314) к эпохе апостолов и ранних христиан. Так, в «Деяниях Мецских епископов» Павла Диакона упоминается о 1-м еп. Анатолии (Анаталоне), к-рый был якобы направлен в Медиолан ап. Петром (MGH. SS. T. 2. P. 261). Вымышленная история Медиоланской кафедры при первых 6 епископах (Анаталоне, Гаии, Кастрициане, К., Моне и Матерне) наиболее подробно изложена в соч. «О расположении города Медиолана», составленном при архиеп. Арнульфе II (998-1018). Это произведение задумывалось как 1-я, вступительная, часть к собранию жизнеописаний Миланских архиепископов, но жизнеописания не были составлены. Дополнительные сведения о К. содержатся в др. источниках. Так, в перечнях Миланских архиепископов (XI-XII вв.) указано, что К. занимал кафедру 53 года. Из «Книги о миланских святых» (Liber notitiae sanctorum Mediolani; XIV в.) известно, что К. до обращения ко Христу был воином (эти сведения заимствованы из Мученичества святых Фавстина и Иовитты), кафедру занимал со 139 по 192 г. По мнению Ф. Савио, К. мог занимать кафедру во 2-й пол. III в., однако в наст. время предания о возникновении христ. общины в Медиолане считаются недостоверными. Почитание К. было распространено в Сев. Италии, память святого (31 июля) указывалась в богослужебных книгах амвросианского обряда . В XVI в. кард. Цезарь Бароний внес память К. в Римский Мартиролог, отметив, что святой был мучеником, погибшим при имп. Антонине Пии. В наст. время в диоцезе Милан К. поминается 25 сент. вместе со св. Анаталоном и др. епископами. Центр почитания К.- базилика, о существовании которой впервые упомянул Эннодий. В 1882-1884 гг. средневек. храм Сан-Калимеро был реконструирован в неороманском стиле (архит. А. Колла). Мощи К. хранятся в алтаре базилики, в крипте храма находится колодец, в который, по преданию, гонители бросили святого. Ист.: ActaSS. Iul. T. 7. P. 171-174; Anonymi Mediolanensis Libellus de situ civitatis Mediolani, de adventu Barnabe apostoli et de vitis priorum pontificum Mediolanensium/Ed. |
| О взаимовлияниях с галликанским обрядом свидетельствует, напр., сходство молитвы praefatio мессы на Рождество Христово в беневентанском Миссале X в. (Benev. VI. 33) с аналогичной молитвой в галликанской традиции (Missale francorum/Ed. L. K. Mohlberg. R., 1957. P. 171, 174). Сохранились рукописи (напр., Vat. Ottob. lat. 3), содержащие песнопения с беневентанской нотацией, надписанные как «амвросианские» (cantus ambrosianus). Хотя из сообщения о запрещении папой Стефаном X († 1058) «амвросианского пения» в Монте-Кассино следует, что в этом регионе и в эту эпоху «амвросианским» могли называть всякое пение, отличное от рим. (Chronicon Cassinense. II 94), исследователи находят в этих рукописях амвросианские (а также визант.) элементы. Характерные для миланской традиции обозначения интроита и оффертория - «ingressa» и «offerenda» - засвидетельствованы и в памятниках Б. о. (напр. в Градуалах: Benevento. Archivio di Stato. VI. 40, VI. 38, VI. 35). Схожей с амвросианской является и беневентанская схема воскресных евангельских чтений. Влияние визант. обряда имело место, вероятно, в VI-VIII вв. (в этот же период визант. песнопения появились и в пасхальной вечерне старого рим. обряда), проявилось в наличии в беневентанских рукописях (напр. Vat. lat. 4470, X в.) антифонов на поклонение Кресту в Великую пятницу на лат. и греч. языках, к-рые являются заимствованиями из визант. обряда, напр. «O quando in cruce confixerant» - «λδβλθυοτεΟτε[σε] σταυρ προσλωσαν» ( - тропарь 2-го гласа на 9-м часе Великой пятницы) ( Wellesz. P. 72-73). Ист.: Baumstark A., Dold A. Vom Sakramentar Comes und Capitulare zum Missale. Beuron, 1943; Le Codex 10673 de la Bibliothèque Vaticane, Fonds Latin (XIe siècle). S. l., 1931. Berne, 1971r, 1995r (Paléographie musicale; 14); Le codex VI. 34 de la Bibliothèque capitulaire de Bénévent (Xie-XIIe siècles). Tournai, 1937. (Paléographie musicale; 15); Gamber K. Codices liturgici latini antiquiores. Fribourg, 1968. Pars 2. P. 77-78, 217, 253; Loew E. A. A New List of Beneventan Manuscripts//Collectanea vaticana. 1962. T. 2. P. 211-244; Huglo M. Liste complementaire de manuscrits bénéventains//Scriptorium. 1964. T. 8. P. 89ff.; Le Missel de Bénévent VI-33/Introd. par J. Hourlier, tables par J. Froger. Berne, 1983. (Paléographie musicale; 20); Les Manuscrits en écriture bénéventaine de la Bibliothèque capitulaire de Bénévent. P., 1984. Vol. 1.; Ottawa; P.; Turnhout, 1997. Vol. 2, 3; Beneventanum troporum corpus/Ed. J. Boe and A. E. Planchart. Madison (Wis.), 1989-1994. 2 vols; Benevento, Biblioteca capitolare: [Codex] 40: Graduale/A cura di N. Albarosa e A. Turco. Padova, 1991; Les témoins manuscrits du chant bénéventain/[Sous la dir. de] T. F. Kelly. Solesmes, 1992. (Paléographie musicale; 21). |
| Хорошее музыкальное образование и большие способности позволили святому Амвросию стать реформатором церковного пения. В частности, именно он ввел в богослужебную практику Запада антифонное пение. С именем святого Амвросия Медиоланского связано также появление особого, отличающегося от традиционного латинского, амвросианского литургического обряда. Амвросианский обряд поныне используется в Миланской епархии. Благодаря амвросианскому обряду, испытавшему особое влияние византийского обряда, Миланская Церковь «обретает свое лицо, прежде всего, благодаря качеству своей молитвы. Амвросианский обряд оказал большое влияние на становление Миланской Церкви, с ее сильно развитым экклезиологическим измерением, – говорил 27 августа 2008 года в своем докладе в Московской духовной академии епископ Франко Джулио Брамбилла, декан Богословского факультета Северной Италии. – Изучение амвросианского обряда и его духовная практика до сих пор представляют собой один из основных мотивов амвросианского теологического самосознания, особенно в эпоху, когда секуляризация пытается размыть все существующие различия» . Святителем Амвросием в Милане был основан мужской монастырь и построены две базилики: во имя святых мучеников Гервасия и Протасия (ныне Амвросиева) и Апостольская – ныне церковь святого мученика Назария, в алтаре которой покоятся мощи этого святого. Апостольская базилика была сооружена в 382–386 годах и посвящена святителем двенадцати апостолам: частицы их мощей хранились в храме; сейчас эти святыни находятся в епархиальном музее при кафедральном соборе. Последователями богословских идей святителя Амвросия в Италии были «амвросианцы» – члены католических духовных объединений «Братья святого Амвросия», основанного в 1337 году, и «Монахини святителя Амвросия», ставшего женским монашеским орденом. В память святителя Амвросия в 1609 году кардиналом Карлом Борромео (1538–1584), распространявшим амвросианский литургический обряд и способствовавшим развитию почитания святого Амвросия, в Милане рядом с Амброзийской (Амвросиевой) пинакотекой была открыта Амброзийская (Амвросиева) библиотека, доступная для всех жителей города. Ныне в ее собрании имеется много редких книг, среди них и 12 томов рукописей Леонардо да Винчи. |
| внутри укрепления Гоццано, был посвящен Иулиану. Существующее здание базилики св. Иулиана построено в XI в. и переделано в XVIII-XIX вв. В крипте базилики хранятся мощи Иулиана. Почитание Иулия и Иулиана в средние века широко распространилось в Сев. Италии. Иулий почитался как защитник от змей и волков, а также как покровитель каменщиков. Он считается небесным патроном Орта-Сан-Джулио и Альтавилла-Монферрато, а Иулиан - Гоццано (обл. Пьемонт, Италия). В перечне миланских святых кон. XIII в. (Notitia sanctorum Mediolani) содержится краткая Похвала Иулию, а также указаны 14 посвященных ему церквей на территории Миланского архиеп-ства. Проприи мессы и оффиции Иулию и Иулиану содержатся в рукописных и печатных литургических книгах амвросианского обряда XIV-XVI вв., которые использовались во многих епископствах Сев. Италии ( Fusi. 1901. P. 102-103). День памяти Иулия и Иулиана (иногда одного Иулия) 31 янв. указан в ряде средневек. календарей (ActaSS. Ian. T. 2. P. 1100). В XVI в. кардинал Цезарь Бароний включил в Римский Мартиролог под этим днем только память Иулия. Ф. Феррари в «Каталоге итальянских святых» упоминает Иулиана под 7 янв. В настоящее время память Иулия отмечается 31 янв. (в Орта-Сан-Джулио), Иулиана - 7 (в Новаре) и 9 янв. (в Новаре и Орта-Сан-Джулио) (Duemila anni di santità in Piemonte e Valle d " Aosta/Ed. A. Ponso. Cantalupa, 2001. P. 92, 450). Свт. Димитрий Ростовский поместил в составленных им Четьях-Минеях под 21 июня сказание об Иулии и Иулиане, основанное на опубликованном болландистами Житии этих святых. В нач. XXI в. по инициативе К. Стаматиса святых стали почитать на о-ве Эгина, основанное на отождествлении Эгины с родиной святых - легендарной Мирмидонией. В 2008 г. в сел. Пахья-Рахи была освящена ц. во имя Иулия и Иулиана. Память святых на Эгине празднуется 19 мая. В «Синаксарист» Агафангела, еп. Финарийского, памяти Иулия и Иулиана внесены в соответствии с зап. календарями - 7 и 31 янв. (Αγαθγγελος, π. Θαναρου. Συναξαροστς τς Ορθοδξου Εκκλησας. Αθναι, 2004. Τ. 1: Ιανουριος. Σ. 102-103, 360). Ист.: Ferrari P. Catalogus Sanctorum Italiae. Mil., 1613. P. 10, 64; ActaSS. 1643. Ian. T. 2. P. 1100-1104; Le carte del capitolo di Gozzano (1002-1300)/Ed. M. Bori. Pinerolo, 1913; Liber notitiae sanctorum Mediolani/Ed. M. Magistretti, H. Monneret de Villard. Mil., 1917. Col. 191-192; MartRom. Comment. P. 43; ЖСв. Июнь. С. 480-486; San Giulio prete: Rilettura di un " antica Vita dei santi Giulio e Giuliano. Isola San Giulio, 1995. |
| В сочинении «К истории литургической стороны таинства брака» А.Л. Катанский пытается раскрыть историю формирования этого таинства в неразрывной связи с таинством Евхаристии. Автор на основании приведенных свидетельств показывает, что заключение брака в раннехристианскую эпоху было частью литургических молитв, после которых, следовало совместное участие супругов в таинстве Св. Тела и Крови Христовых 22 . А.Л. Катанский указывает, какие элементы таинства брака были присущи ему изначально (пение 127 псалма «Блажени вси боящиися Господа», молитва перед возложением венцов, молитва после Евангелия, благословение брачующихся), а какие имеют более позднее происхождение, что собой представляло обручение в древности, и каким образом оно сформировалось в церковный обряд 23 . В «Очерке истории обрядовой стороны таинства елеосвящения» А.Л. Катанский прослеживает историю использования елея в дохристианскую эпоху, приводит свидетельства его употребления в качестве лечебного средства в иудейском и языческом мире, указывает на сакраментальное отношение древнехристианских общин к елею, который с апостольских времен использовался в молитвенных и богослужебных собраниях в таинстве Крещения, а также при помазании больных (собственно таинство елеосвящения) в качестве видимого знака благодати Божией, исцеляющей душевные и телесные болезни. Автором «Очерка» делается попытка проследить историю формирования чинопоследования таинства елеосвящения, при этом А.Л. Катанский указывает, какие элементы обряда являются древнейшими, а какие появились вследствие более поздних правок. Что же касается первых двух обозначенных нами трудов, то в них автор предпринимает попытку систематизации литургий восточного и западного обряда по существующим типам анафоры. В своих исследованиях он прослеживает развитие литургий византийского обряда на протяжении I–XIV вв., а также римского и амвросианского обрядов на протяжении I–XVI вв. 24 «Очерк истории литургии нашей Православной Церкви» является, по сути, первым историческим исследованием православной восточной литургии в русской богословской науке, и как свидетельствует его автор, до этого времени не было «ни одного опыта чисто исторического исследования литургии нашей Православной Церкви, не говоря уже о литургиях других христианских обществ» 25 . |
| Во 2-й пол. XV в. отчетливо прослеживаются региональные традиции европ. многоголосного Г. В итал. источниках мелодии из монодийного репертуара в орнаментированном виде помещены в верхнем голосе. Часто встречаются сочинения Дюфаи, как оригинальные, так и (чаще) в виде обработок, а также произведения (в т. ч. 4-голосные) более поздних композиторов: Йоханнеса де Квадриса, Дамиана, Ф. Гафурия , М. де Орто (Дюжардена), Жоскена Депре (Milano. Conservatoria. 871 N; Venezia. Conservatoria. St Peter. B. 80; Vat. C. S. 15). Сборник Г., отражающий литургическую традицию амвросианского обряда (Milano. Cappella musicale del Duomo. 2269), возможно, был составлен Гафурием. В 2 сборниках с сочинениями Й. Мартини и Й. Бребиса (Modena. Bibl. Estense. α. M. 1.11-12), отражающих репертуар домовой церкви семьи д " Эсте в Ферраре ок. 1479 г., записаны полифонические композиции для всех нечетных и четных строф Г. В 2 рукописях кон. XV в. (Verona. Biblioteca Civica. 758, 759) соседствуют 3- и 4-голосные произведения. В Германии, где вслед. отсутствия единого церковного центра, литургическая практика и муз. творчество отличались большим разнообразием, чем в Италии, сохранилось много источников XV - нач. XVI в., включающих многоголосные Г. Наибольшее число (ок. 150) полифонических обработок Г., принадлежащих Дюфаи, а также итал. и нем. композиторам, найдены в рукописях из Тренто. В ряде источников этого времени (Berolin. Staatsbibl. Preussischer Kulturbesitz. 40021; Lips. 1494; Monac. 3154; Warsaw. Bibl. Uniwersytecka. 2016; Wrocaw. Bibl. Uniwersytecka. 428; Jena. F.-Schiller-Universität. 34; Dresden. Bibl. und Museum Löbau. 505, 506) содержатся композиции Адама Фульдского , Г. Финка, П. фон Хофхаймера, У. Флордигаля. Местные авторы начали использовать технику, распространившуюся в XVI в. по всей Европе: мелодия изложена в верхнем голосе или в теноре (средняя партия) равными большими длительностями, а в др. голосах присутствует насыщенная разработка контрапункта. Употреблялась также техника украшения cantus firmus, помещенного в одном из тех же голосов. По 2 рукописям из ц. св. Анны в Аннаберге (ныне в Дрездене) известен прием чередования монодийного и 2 полифонических разделов. В анонимных композициях, известных только по манускрипту Jena. F.-Schiller-Universität. 34, написанному, вероятно, для двора курфюрста Саксонии Фридриха III Мудрого, основная мелодия изложена в теноре с помощью готической нотации ; в случае использования одной и той же композиции для разных текстовых строф 1-я переписывается с вариациями, учитывающими изменения текста, в т. ч. вставку дополнительного слога. В нек-рых нем. Г. рубежа XV и XVI вв. записаны 2 мелодические партии со своими словами на традиц. текст Г., или на текст антифона либо секвенции того же праздника, или на текст (вместе с мелодией) нелитургического происхождения, но связанный по содержанию с тем же праздником. |
|
|
