| Глава VIII. Арабы, Магомет Ф. И. Успенский. История Византийской империи Во все время существования империи ни одному народу не пришлось играть такой роли в истории Византии, как арабам. Не только как носители военного и завоевательного принципа, но и как основатели нового культа, арабы слишком глубоко затронули самые основы Византийской империи, поколебали ее устои и не раз угрожали самому существованию государства. Как религия, выросшая на почве исторической эволюции и отвечавшая религиозным и культурным потребностям своего времени, мусульманство имело громадное влияние на судьбу самого православного христианского мира, т к. распространилось по тем областям, которые искони были христианскими и составляли достояние патриархатов Антиохийского, Александрийского и Иерусалимского. Усилившись главным образом на счет областей, отнятых от империи, арабы составили громадную политическую и военную силу, которая приобрела мировое значение посредством развития флота, торговли и широкого распространения научных и художественных занятий. Византийская империя, и без того заявлявшая определенно выраженное стремление ограничивать местные провинциальные тяготения и все направлять в пользу Константинополя и пришедшая уже к возвышению кафедры константинопольского патриарха над другими восточными патриархатами, с потерей обширных провинций на Востоке быстро приближается к полному осуществлению заложенного в ней принципа византинизма, который направляется к преобладанию эллинской народности над всеми другими. Никому, конечно, не могло казаться возможным, чтобы за пределами империи в VII в. образовалась новая культурная сила, которая обладала бы таким избытком духовных и материальных средств, каким заявило себя мусульманство уже в первой половине VIII в. По-видимому, византийские государственные люди более считались с тем народом, который в VII в. занял почти весь Балканский полуостров и большими массами колонизовал Малую Азию. В самом деле, славянам, которые заняли культурные области в Европе и распространились до Адриатического моря и Архипелага, открывалась в VII в. безграничная историческая перспектива. Отдельные колонии их выдвигаются в соседство с германцами, итальянцами, греками и на Востоке в значительных массах поселяются в Малой Азии; местные элементы, встреченные в занятых ими местах, не были так плотны, чтобы угрожать их благополучию. Но славянам не удалось создать политического и этнографического центра; не оказалось у них такого вождя, который соединил бы разрозненные племена, находившиеся в подчинении своих родовых старшин, в одно целое и дал бы им определенную задачу как цель их деятельности. Вследствие этого историческое воспитание славянского племени значительно замедлилось и в дальнейшем встретило такие препятствия, каких не было в VII в |
| к. в своих позднейших фазисах оно было образующим элементом в целом ряде сект чисто христианских, каковы павликиане (VII–XII вв.), богомилы (XI–XV вв.), по-видимому, также русские стригольники и некоторые жидовствующие (XV– XVI вв.), на Западе – кафары и альбигойцы. 4) Секты энтузиастические, из которых замечательны катафриги, или монтанисты (II–III вв., дожили до VIII). 5) Несколько сект возникло в древней Церкви на почве ригористической моральной тенденции, не удовлетворявшейся допущенным в католичестве минимумом моральных требований и его покаянной дисциплиной. Этой тенденцией отмечены уже некоторые гностические секты, а также монтанизм; в эпоху систематических кровавых гонений на христиан (с половины III в.) она выразилась в принципе, что христианин, выказавший слабость при гонении, не должен быть вновь принимаем в общение верующих, т. к. простить его может только Бог. Таковы новациане (в Риме, с середины III в.), мелетиане (в Александрии, начало IV в.; их не должно смешивать с антиохийскими мелетианами второй половины IV в., возникшими на почве арианских споров) и донатисты (в Африке, с начала IV–VII вв.). 6) Секты догматического характера IV–VII вв. Ариане, Аполлинарий младший, Константинопольские соборы (Македониане), Несториане, Монофизитство, Ориген , Монофелитство, Марониты. Вне прямой деятельности Вселенских соборов стоят пелагиане и полупелагиане (семипелагиане) – возникшие на почве вопроса о первородном грехе, благодати и свободе; авдиане и апостолики (в Месопотамии и Малой Азии) – искавшие возврата к христианству I–III вв. и нападавшие на примирение Церкви с языческими государственными формами; антидикомарианиты (из Аравии) и аэриане (в Армении) – восстававшие против почитания святых и Богоматери, постов и епископской власти. Против философской формулировки вероучения, составлявшей главный предмет деятельности Вселенских соборов, восставали в IV в. реториане («все еретики в своем смысле правы; православие состоит в верности своему убеждению»), в V–VII вв. – гносимахи («Бог хочет от христианина только добрых дел; поэтому стремление к теоретическому богопознанию бесплодно и ненужно»). |
| Ссылаются, рассуждает он, в обоснование этого отрицания на то, что определениями собора 787 года утверждается идолопоклонство. Подобное утверждение, однако, по Персивалю, падает после простой справки с подлинными декретами собора. Здесь различается почитание, выражаемое с одной стороны глаголом λατρεω, с другой глаголом προσκυνω. Первое относится к одному лишь Богу, второе и к тварным существам. Каждый из этих глаголов в Новозаветном откровении имеет указанное специфическое значение и в этом отношении терминология греческого языка существенно отличается от соответствующей терминологии еврейского языка Ветхозаветного откровения, где для обозначения одной и той же идеи почитания хотя также существуют два глагола: abadh и shachah, но оба эти глагола одинаково употребляются по отношению и к твари и к Творцу ( Быт. 29:20; 1 Паралип. 29:20 и проч.). Если, таким образом, заключает Персиваль, в противоположность этой ветхозаветной терминологии, отцы VII вселенского собора, говоря о почитании св икон, употребляют слово προσκυνω, отличая его от глагола λατρεω, то они, значит, вовсе не желают усвоить этому почитанию такой же смысл, какой приличествует Богу и который выражается словом λατρεω. Употребляя указанный глагол, они говорят о почитании св. икон как орудий, напоминающих о первообразах, а не о поклонении им как божествам, и потому обвинения, возводимые на отцев VII вселенского собора в идолопоклонстве, не выдерживают критики. Нисколько не говорит против указанного вывода, по мнению Персиваля, и тот факт, что отцы VII вселенского собора повелели поставлять иконы в храмах, лобызать их и проч. При оценке этих постановлений VII вселенского собора, по взгляду Персиваля, следует помнить слова известного богослова Арнольда: „Для всякого мыслящего существа ясно то, что факт Боговоплощения отменяет буквенный смысл второй заповеди: „не сотвори себе кумира“, потому что в личности И. Христа нам дан образ Божественный, который мы должны представлять в своем уме; а чтобы наш ум мог достигнуть наибольшей ясности в этом представлении, мы имеем право выражать его в чувственно-телесных образах”... |
| Был ли он совсем неверующий? Нет. Достоевский изрек, что был он всечеловек. Мы же скажем пока, что был он двойственный человек, плотской душевный и духовный. Служил он больше плоти, но не мог заглушить в себе и своего богато одаренного духа. Глубоко постигал он и неверие и веру, и не только постигал, но и чувствовал, вмещая в себе и то и другое. Читайте его безверие 2 ; это с себя он пишет такую глубоко-трагическую картину. Тем не менее он сам о себе свидетельствует, что закон Божий он знал хорошо. По его словам, он слишком с библией знаком, хотя тут же и злоупотребляет своим знакомством (изд. Ефремова, Т. VII, стр. 180). Читал он библию часто, ища в ней источник вдохновения и поэзии; но и тут находил, что Святой Дух – только иногда (не всегда) бывал ему по сердцу, а вообще он предпочитал Гете и Шекспира. И тут же рядом берет он уроки чистого атеизма, встретив именно у нас в Одессе «англичанина, глухого к вере философа, умного афея, который исписал листов тысячу, чтобы доказать, что не может быть существа разумного, Творца и Вседержителя, мимоходом уничтожая слабые доказательства и бессмертия души. Поэт находил эту систему не столь утешительною, как обыкновенно думают, но к несчастью более всего правдоподобною» (Т. VII, стр. 187). Замечательно, что доктор атеист (Гунчисон), учивший его в Одессе философии атеизма, впоследствии обратился к вере и был в Лондоне ревностным пастором англиканской церкви. В тоже время поэт отклоняет подозрение, будто сам он проповедывал безбожие. Он призывает Бога постоянно. Клянется Богом и душею своею клянется (Т. VII, стр. 305). Допускает промысел Божий (Т. VII, стр. 287). Говорит и о божестве Христа. «В простом углу своем, средь медленных трудов, одной картины он желал быть вечно зритель; одной, чтоб на него с холста, как с облаков, Пречистая и наш божественный Спаситель, Она с величием, Он с разумом в очах, взирали кроткие во славе и в лучах», – хотя и здесь смешивает чистое небесное с низменным земным, так что и это прекрасное стихотворение выходит чуть не кощунством. |
| Участники фестиваля «Вера и Слово» встретили фильм Н.Н. Досталя «Монах и бес» аплодисментами Окт 26, 2016 На площадке VII Международного фестиваля «Вера и Слово» состоялись показ и обсуждение нового фильма Н.Н. Досталя «Монах и бес», получившего гран-при XIV фестиваля православного кино «Покров» в Киеве. О молодежном форуме «Александрова гора» рассказали на фестивале «Вера и Слово» Окт 25, 2016 В понедельник, 24 октября, на площадке VII Международного фестиваля «Вера и Слово», проходящего в подмосковном пансионата «Клязьма», в рамках конференции «Популяризация в молодежной среде культурного наследия России и традиционных ценностей посредством православных СМИ» состоялась презентация I молодежного форума «Александрова гора». Епископ Пантелеимон: Причастие к страданиям других людей делает нас христианами Окт 25, 2016 Как освещать социальную проблематику в СМИ, чем привлечь молодежь к церковным добровольческим проектам и почему журналисту, пишущему на темы благотворительности, важно самому участвовать в делах милосердия — эти и другие вопросы обсудили участники фестиваля «Вера и Слово» на встрече с председателем Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископом Орехово-Зуевским Пантелеимоном, состоявшейся 24 октября в подмосковном пансионате «Клязьма». На фестивале «Вера и Слово» рассказали об итогах двухлетней работы радио «ВЕРА» Окт 25, 2016 За два года работы в FM-эфupe Радио «ВЕРА» охватило своим вещанием 25 городов, в зоне его вещания сегодня проживают 30 миллионов человек, а ежедневная аудитория станции составляет 600 тысяч слушателей. Об этом в рамках проходящего в Москве фестиваля «Вера и Слово» рассказал директор радио «ВЕРА» Р.А. Торгашин. Участникам фестиваля «Вера и Слово» рассказали о работе православной службы помощи «Милосердие» Окт 25, 2016 На презентации социальных и общественных проектов, которая прошла в рамках VII Международного фестиваля «Вера и Слово», руководитель отдела благотворительных проектов и привлечения средств православной службы помощи «Милосердие» В.В. Калашникова рассказала гостям фестиваля о работе этой службы. |
| Содержание Вступление I. Состояние нравственного богословия в России в первые годы XIX-ro столетия до появления сочинения еп. Пензенского Иннокентия, с одной сторорны, и, с другой, характеристика богаства, унаследованного данной наукой и от прежнего времени, от более ранних веков II. Состояние данной науки с появления опыта еп. Пензенского Иннокентия до обнародования системы о. Кочетова III. Состояние её с этого момента до архиеп. Иннокентия Херсонского IV. Состояние её со времени архиеп. Иннокентия до архим. Платона V. Положение данной науки со времени архим. Платона до о. П. Солярского VI. Состояние её от времени выхода в свет труда последнего до введения в духовно-учебные заведения устава 1867 г. VII. Явления в области нравственного богословия, вызванные устаном духовно-учебных заведений 1867 и 1884 г. г. VIII. Система науки, принадлежащая о. И.Л. Янышеву IX. Сочинения периода, указанного в § VII, не имеющие школьного назначения, но обозревающие всю систему христианского нравоучения X. Диссертация и вообще монографии по предметам, входящим в объём нравственного богословия XI. Переводные произведения по такого же рода предметам, журнальные статьи, книги учебного харатерка (для гимназий и проч.), относящиесяк тому же, указанному в § VII, периоду Заключение Вступление ТОЛЬКО что окончился XIX-й век и наступил ХХ-й. Истекший век знаменит был различными открытиями и изобретениями в самых разнообразных областях. В настоящее время всюду подводятся итоги сделанного в прошедшем столетии и в непосредственной связи с этим обстоятельством намечаются ближайшие задачи для будущих деятелей в той или иной сфере. Все это естественно и само собой понятно: можно с успехом двигаться вперед, лишь оглядываясь назад; иначе придется повторять прежние ошибки, делать вновь то, что уже сделано раньше и проч. Имеем самое законное основание оглянуться назад, в частности, и мы, прикосновенные к науке, известной у нас под именем Нравственного Богословия. Что из себя представляет, в настоящее время эта наука? Какую судьбу пришлось претерпеть ей в течение истекшего столетия? Рассмотрение этой судьбы весьма важно: оно покажет нам, что уже сделано представителями данной науки и как сделано, – что еще не доделано и не закончено, но довершение чего, однако, было бы весьма желательно, – что пока совсем не выяснилось и не раскрывалось, но к чему, между тем, ныне требовалось бы совершенно иное отношение, – что выполнено не достаточно надлежащим образом и т. д. Другими словами: наше исследование состояния рассматриваемой нами богословской отрасли в продолжение истекшего века не только сделает нам известным её прошлое, для каждого, как либо к ней прикосновенного, интересное, но и ясно укажет нам те запросы, какие непосредственнейшим образом предъявляются к богословам – моралистам в самом начале нового века, – отчетливо наметить тот путь, по какому они в настоящее время должны следовать... |
| Кн. Неемии, по своему содержанию являющаяся прямым продолжением повествования кн. Ездры, распадается на три части: I-VII, VIII-X, XI-XVIII. В первой части идет речь об обстоятельствах прибытия в Иерусалим Неемии (I-VIII), о построении им стен (III-IV), о затруднениях, встреченных им от самарян и самих иудеев (IV-VI), и сообщается список возвратившихся из плена (VII). Во второй части описывается реформаторская деятельность Ездры, направлявшаяся к утверждению господства в жизни закона Моисеева (VIII-X). Наконец, в третьей части приводятся списки жителей Иерусалима, священников и левитов ( Неем 11.1 – Неем 12.1–24 ), сообщается об освящении стен Иерусалима ( Неем 12.27–47 ) и о деятельности Неемии по вторичном прибытии его в город после путешествия ко двору персидского царя (XIII). Таким образом, кн. Ездры и Неемии излагают события, совершившиеся в период 537–432 г. до Р. X. Из содержания их видно, что в них говорится не о всем, совершившемся в указанное время. Особенно важно здесь отметить, что период истории иудеев от окончания постройки храма в 516 г., до прибытия Ездры в Иерусалим в седьмом году Артаксеркса ко или в 458 г. до Р. X. опущен совсем. Очевидно, подобно другим библейским авторам, писатели кн. Ездры и Неемии имеют в виду говорить главным образом о том, что важно с теократической точки зрения, в чем особенно ясно проявилось, по их воззрению, попечение Господне об избранном народе по окончании вавилонского плена. Касательно формы кн. Ездры и Неемии должно заметить, что в 1Езд 7.1–11 и в заключение гл. 10 об Ездре идет речь в третьем лице, а в разделе 1Езд 7:27 –9в первом; равным образом, и о Неемии то говорится в первом лице (I-VII, XII-XIII). то в третьем (VIII-X). Кроме того, особенность кн. Ездры заключается в том, что отделы 1Езд 4.8–18 и 1Езд 7.12–26 написаны на арамейском (халдейском) языке, а остальная часть по-еврейски. Вопрос о происхождении кн. Ездры и Неемии в настоящее время трудно решить с полной определенностью, как вследствие отсутствия ясных указаний на это в самих книгах, так и за неимением твердого руководства в предании. |
| 441 Напр. VIII, 5; 12: «Иже вся от несущего во еже быти приведый единородным Сыном Твоим, сего же прежде век родивый хотением и силою, и благодатию беспосредно, Сына единородна, Слово Бога, премудрость живую, перворожденна всея твари» и пр. В начале: «из Него же вся, яко из некоего хранилища во еже быти изыдоша». Вторая молитва также. Сравн. VII, 38: (Θεν ντα μονογεν) 41, 43; III, 17; V, 20. 442 Есть мнение, что Апост. Постановления могли возникнуть и развиться между 148 и 448 годами. «На основании изложенного в них предписания праздновать Пасху не прежде весеннего равноденствия, которое падает на 22 день дистроса (сирское название марта V, 17), можно полагать вообще, что они явились не прежде 148 и не позже 448 г. по Р. X.: так как в этот период по расчислениям греческим (Синтагма Властаря, VI, 7) равноденствие падало на означенное число». Проф. Лашкарев, Право Церковное, стр. 135. 443 VII, 46. Кесария стоит прежде Рима и Александрии, а Антиохия имеет двух епископов, рукоположенных апостолами: Еводия, рукоположенного Петром, и Игнатия – Павлом. 446 Перечислив книги Ветхого и Нового Завета, правило продолжает: «Климента послания два. И Постановления вам, епископам, мною, Климентом, изреченные в осьми книгах (которых не подобает обнародовати пред всеми ради того, что в них таинственно), и Деяния наши Апостольские». 447 Так, в некоторых рукописях в символе (VII, 41) после слов: по благоволению Отца прежде век рожденна, прибавлено: не сотворенна (ο κτισϑντα). Нагпаск, ibid. S. 170. См. русск. перев. стр. 240, пр. 1. Далее, сирийские авдиане, основываясь на Ап. Постановлениях, праздновали Пасху в один день с иудеями, ибо, по сообщению Епифания (Ереси, 70, 10), в них читалось: «Не считайте (времени), но держите Пасху, когда наши братья от обрезания держат ее. С ними держите Пасху ради согласия» и т. д. Но в теперешнем тексте содержится прямо противоположное, ибо предписывается праздновать не с иудеями, а в воскресный день, после весеннего равноденствия, которое падает на 22 дистроса (марта) V, 17. |
| 153. 264; Zeitscbr. d, D. M G. Bd. VII, p. 501. 1358 Jonrnal asiatiqne. Serie VII, t. XIX 1882 r. Наіёу, Essai sur les inscriptions dn Safa, p. 482. 1360 Так в Талмуде, между прочим, встречается выражение Вавилонский Талмуд, Adorah surah. 11, См. Neubauer, La géographie du talmud, p. 303, Note 2. Из этого выражения Талмуда видно, что Неср не только известен Талмуду как божество, но и как божество именно в Аравии. 1363 Perceval, Essai t. II, p. 583– 587: Reislte, Primae lineae, p. 139, 263, Хамаса, стр. ?. Zeitschr. d. D. M. G. Bd. VII, p. 474. 1371 Такое производство этого имени принимает между прочим и схолиаст на Хамасу. См. Хамаса, стр. ? 1372 Подобное представленье мы находим и у египтян, о которых Плутарх говорит, что «они полагают силу Озириса в луне и говорят, что Изида, как принцип происхождения, сожительствует с ним. Поэтому они называют богиню Селену матерью мира» (De Is. Et Osir. С. 43). Такое же воззрение существовало и у персов, у которых Луна носила название «всерождающей» и у которых существовала следующая молитва: я призываю и прославляю божественного Мифру... И луну-хранительницу семени быка и прочее. (Spiegel, Avesta, Bd. II, р. 41; Bd. I, p. 258; Krehl, Ueber die Religion etc. p. 68). 1375 Тебризи замечает, что идолу давали название и «так как думали, что он может помогать или вредить». См. Хамаса. 1378 Замечательно одно место у Кутами, который, передавая о том, как все божества неба и земли оплакивали Таммуза, говорит: «божественные идолы со всех стран земли собрались в храме Ель-Аскул в Вавилоне, и отправились затем все в храм Солнца, именно к великому золотому идолу, который висел между, небом и землей, т.е. На воздухе. Идол Солнца стал посредине храма, окруженный всеми идолами земли, подле него стояли солнечные идолы всех стран, затем идолы Меркурии, идолы Юпитера, Венеры и, наконец, идолы Сатурна. Затем идол Солнца начал оплакивать Таммуза, идолы заплакали, и идол Солнца устроил торжественный плач мертвых по Таммузе и рассказал историю его. Все идолы плакали от заката солнца до восхода его в течение ночи, затем они разлетелись по своим странам. |
| Сначала только в спорных случаях владетели близких стран – Франции, Германии – обращались к папе за утверждением своих прав и получением царских венцов; потом это стало почти общим обычаем, во всех западно-европейских странах, при вступлении новых владетелей на престол. В Европе распространилось убеждение, что никто из государей без благословения папского не может возложить на себя царского венца. При Григории III-м, мечтавшем весь мир обратить в теократическую монархию, и всех государей сделать вассалами папского престола, это убеждение сделалось сильно; большая часть европейских государей старались получить корону из рук папы, обязуясь быть верными римской Церкви. При Григории VII-м и непосредственные владении папы в Италии были усилены и распространены тем, что норманнский герцог Роберт Гвискар, владетель южной Италии и Сицилии, признал себя лэнником папы (1061г.), а потом в средней Италии завещала обширные владения римской кафедре тосканская маркграфиня Матильда (1076 г.). Впрочем, Григорий VII, мечтавший распространить свое влияние на весь мир, не обращал большого внимания на свои итальянские владения, и подобно своим предшественникам мало вступался в непосредственное управление ими. Да и самое смутное состояние Италии в то время, борьба пап с императорами (Генрихом IV и Генрихом V) за права инвеституры, отзывавшиеся частыми волнениями в самом Риме, не позволяли здесь папам прочно утвердить свою правительственную власть. Преемники Григория VII, усилившись преимущественно в следствие того религиозного энтузиазма, какой распространился в западной Европе при начале крестовых походов, стали сильнее заявлять свои политические притязания. В XII-м веке папы свои сицилийские и тосканские земли отдавали большею частию в лэнное владение императорам, но самым Римом, хотя он признавал над собою еще верховное господство императоров, стали управлять сами. Это вмешательство духовной власти в управление светскими делами на первых же порах было встречено неблагоприятно. В самом римском народе ясно было сознание несовместимости пастырского служения с государственною властью. |
|
|
