| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ИОАНН ХОРТАЗМЕН [Хортасмен; греч. Ιωννης Χορτασμνος] (ок. 1370 - ок. 1436/37, К-поль), в монашестве Игнатий (Iϒντιος), визант. ученый, митр. Силимврии. Выходец из небогатой семьи; получил блестящее светское образование. В 1391-1415 гг. служил нотарием в ведомстве Великой ц. в К-поле. Между 1397 и 1400 гг. по поручению патриарха К-польского Матфея I (RegPatr, N 3060) протэкдик и кафолический дидаскал (т. е. преподаватель как светских, так и церковных дисциплин) Михаил Вальсамон обучал И. Х. геометрии. Эти занятия в то время являлись подготовительным курсом для овладения астрономией. Насколько основательно И. Х. занимался этой наукой, показывают рукописи из его библиотеки с пометами владельца, среди к-рых - «Альмагест» Клавдия Птолемея и «Каноны» Феона Александрийского (Vat. Urb. 80). И. Х. составил обширную компиляцию из «Географии» Птолемея и извлечений из различных астрономических сочинений, гл. обр. из «Первооснов астрономической науки» Феодора Метохита , рукопись которых содержит многочисленные маргиналии владельца (Vat. gr. 1365). Это сочинение Феодора Метохита до занятий им И. Х. в Византии почти не использовалось. Опасения в отношении астрономии в то время в Византии были столь велики, что И. Х. потребовалась санкция патриарха Матфея I для занятия этим предметом. Др. астрономическая компиляция И. Х. (Vat. gr. 1059) создана из произведений Прокла Диадоха , Исаака Аргира , Птолемея, Феодора Метохита и Феодора Мелитиниота ( Hunger. Literatur. Bd. 2. S. 256). И. Х. находился в К-поле во время осады города османским султаном Баязидом I (1394-1402); об этом свидетельствует его автограф на полях рукописи Vat. gr. 163. Fol. 233r ( Hunger. 1969. S. 16). Поражение турок под Анкирой в 1402 г. и освобождение К-поля от блокады нашли отражение в заметках И. Х. в рукописи Vindob. Suppl. 75. Тем не менее предположения о существовании некой «Хроники Хортазмена», которая бы заполнила пробел между «Историей» Иоанна Кантакузина и сочинениями историков времени падения К-поля, не подтвердились ( Hunger. Literatur. Bd. 1. S. 482). |
| Мужи апостольские и апологеты Л. П. Карсавин. Святые отцы и учителя Церкви Мужи апостольские (patres apostolici) — Климент Римский (I Посл. кон. I в.), автор »Второго Послания Климента» (II в.), автор «Послания Варнавы» (I в.). Эрма (Herma, автор «Пастыря», пол. II в.), св. Игнатий Антиохийский (Послания, ум. в 117 г.), св. Поликарп Смирнский и Папий (Papias). Апологеты, названные так как защитники христианства и частью авторы «апологий»,— Кодрат (Kodratos, Quadratus), Аристон из Пеллы и Флавий Иустин Мученик (ок. 150 г.), Маркиан Аристид, Татиан, Мелитон Сардский, Афинагор (ок. 170 г.), Феофил Антиохийский (ок. 180 г.), автор »Послания к Диогнету»и Минукий Феликс (автор диалога «Октавий», ок. 180 г.). К апологетам же причисляются, но здесь в виду не имеются Ириней Лионский, Ипполит, Тертуллиан, Климент Александрийский и Ориген. 1. Гностицизм, сперва в чистом виде, затем в слиянии с манихейством21 (с III в.) и христианством (маркиониты, вардесаниты и др.) является долгим спутником Церкви. На фоне его и в разнообразных соотношениях с ним развивается православное богословие. Он сказывается у многих церковных мыслителей в постановке, а иногда даже и в решении ряда проблем. Это необходимо помнить для ясного понимания систем Оригена, св. Григория Нисского, так называемого Дионисия Ареопагиты, для уразумения всего смысла споров о единосущии и двух природах в Христе Иисусе. Не следует ставить вопроса о каком-то влиянии гносиса на христианство, что приводит к невозможности понимать само христианство.— Существо дела в том, что гностицизм, как и эллинистическая теософия, выдвигал и хотя и ложно, но часто предрешал христианские проблемы. Ибо весь мир был взволнован бла-говестием Христа и чуял близость Истины (стр. 13—15). И с этой точки зрения гностицизм дает очень много, позволяя от него заключать к тому, что в I и II вв. предносилось христианству. Церковь, хотя и окруженная бурными волнами устремившегося в нее язычески-иудейского мира, стояла выше его проблем.Ее они не волновали, ибо она легко разрешала их, но не множеством взаимопротиворечивых учений, а целостностью своей веры. Она себя раскрывала, а не состязалась с «совопросниками века сего»22. Ведь «проблемы» ставились и становились неразрешимыми там, где уже или еще не было религиозной целостности. Церковь не спешила оспаривать «внешних» и долго не выдвигала защитников христианства, равных по человеческому таланту и человеческому блеску Василиду или Валентину. Ибо людям она противопоставляла не людей, а Богочеловека, людским домыслам — Богочело-веческую Истину, в ней, в Церкви, живую. Она знала, что чрез нее развивается мир, что она его средоточие. |
| Несторианство А.В.Карташев. Вселенские соборы//II Вселенский собор в Константинополе 381 г.(оглавление) Неслучайно то, что широко известное и ранее антиохийское богословие никому не приходило в голову объявлять еретичеством, пока его представитель не очутился на раскаленных стогнах града Константина. Столица, как всегда, делала политическую и церковную погоду в империи, или, как тогда выражались, во «вселенной.» Положение обязывает, и главе церковной власти рядом с двором и троном надо было иметь или слишком много безличия, или бездну мудрости, чтобы не поскользнуться и не упасть при громком эхе «вселенной.» Православной репутации иерархов Константинополя нельзя сказать, чтобы посчастливилось от самого его появления на сцене истории как столицы. Вождь арианства Евсевий сразу же захватил Византию вместе с двором под свое влияние. И с тех пор все арианское полустолетие церковь в лице своих старейших апостольских кафедр, римской и александрийской, величественно боролась с Константинопольским арианством и тамошними еретичествующими императорами. Апостольская антиохийская кафедра долгое время омрачала себя солидарностью с Константинополем в его арианской политике. Даже внешняя чистка зачумленной ересью столицы произведена была железной метлой Феодосия Великого, пришедшего с Запада под никейским знаменем римского папы Дамасия. Создалась традиция еретической многогрешности придворных ставленников, архиепископов Константинополя и отчасти связанных с ними антиохийцев, в то время как осиянная славой Афанасия Александрия и гордый своим православием папский Рим сознавали себя на страже вселенской истины и на страже подлинного первенства своих апостолических кафедр против этого не благословенного выскочки — Константинополя и его маленького епископа с крошечной епархией в границах одной столицы, формально зависевшего от маленького же митрополита Ираклийского. Никакого церковного прошлого, никаких заслуг перед церковью и православием. Только одни раздражающие претензии быть каким-то непрошеным главой церкви — орудием государственной власти. |
| Низвержение Всего шесть годов правил Никон Русской церковью, а распря его с государем и боярами длилась уже более восьми лет. Наконец Алексей Михайлович и его советники исхитрились собрать в Москве множество православных архиереев из разных стран — и среди них двух патриархов: Паисия Александрийского и Макария Антиохийского. Полюбовно договорившись с архиереями-милостынесобирателями и взяв собственноручные подписки с русских иерархов, великий государь организовал осуждение Никона церковным собором. Святейший знал, что приговор предопределен, что его слишком боятся, чтобы оставить на свободе, но не смирился и не сложил оружие. В конце ноября 1666 г. большой военный отряд окружил Новый Иерусалим. Богатые возки въехали на монастырский двор и выгрузили перед кельей патриарха целую делегацию священнослужителей. Шурша дорогими тканями одежд и сверкая драгоценностями, перед одетым в овчину и подпоясанным веревкой Никоном предстали архиепископ Псковский Арсений, архимандриты и игумены многих монастырей, стрелецкий полковник и прочие царские посланцы. Торжественно объявив титулы царя и восточных патриархов, они передали повеление явиться на собор и дать ответ, почему он, Никон, оставил престол. Никон не отказал себе в удовольствии заметить, что восточные патриархи не знают церковных правил. За архиепископом или епископом, оставившим епархию, полагалось до трех раз присылать двух или трех архиереев, а не каких-то архимандритов и игуменов! Судить же его имеет право либо Константинопольский, либо Иерусалимский патриарх, которые ставят на патриаршие престолы, а не Александрийский, живущий в Египте, и не Антиохийский патриарх, обитающий в Дамаске! В ответ раздались бесчинные вопли, особенно надрывался Спасо-Ярославский архимандрит Сергий: «Мы тебе не по правилам говорим, а по государскому указу!» Довольный произведенным впечатлением, Никон заметил, что с ними, чернецами, он и говорить не будет, а архиепископу сказал, что, хотя судить его права не имеют, он придет в Москву обсудить кое-какие духовные дела. Пока приезжие устраивались на гостином дворе и строчили в Москву первые доносы, святейший быстро собрался в дорогу. |
| Оригенизм и Ориген А.В.Карташев. Вселенские соборы//Император Юстиниан I Великий (527-565 гг.) и V Вселенский собор. (оглавление) Очень сложные и утонченные христологические споры переплетались в истории с другими богословскими спорами, которые велись не на главном пути догматического развития, не на шоссейном тракте, a как бы на параллельной проселочной дороге. Создавал эту «особность» широко распространившийся институт монашества, жившего обособленными массами. Ориген был богословским героем аскезы, и его крайние суждения ο духе и плоти в стиле спиритуализма еще языческой александрийской философии влекли к себе богословствующих аскетов. Они неотрывно штудировали Оригена. И его полуязыческие гадания ο начале мироздания, ο предсуществовании души, ο душепереселении, об апокатастасисе с увлечением переживались монахами. Наиболее авторитетными и руководящими центрами таких увлечений были палестинские монастыри Мар-Саба (т.е. св. Саввы) и Новая Лавра в Фекое (Текуа) близ Вифлеема. От этих палестинских монахов-оригенистов на соборе Константинопольского патриарха Мины в 536 г. были представителями Домициан и Феодор Аскида. Оба они в столице проявили свою богословскую интеллигентность и были назначены на выдающиеся епископские кафедры: Домициан — на Анкирскую, a Феодор Аскида — на Кесарие-Каппадокийскую. Как полезные помощники по церковному управлению, оба они даже и не были посланы на свои места, a остались в столице. Особым доверием y самого императора Юстиниана пользовался Феодор Аскида. Аскида попал в центр власти в минуту для него исключительно неблагоприятную. Как раз в этот момент темпераментный и увлекающийся Юстиниан был настроен компетентными в церковных вопросах советниками на тο, чтобы укротить заносчивых монахов-оригенистов. Β Палестине они составили богословское большинство, оказывая давление на своего епархиального начальника, епископа Иерусалимского Петра. Петр, не мудрствуя лукаво, послал в Константинополь доклад об оригенистической болезни своих монахов. Тут проездом из Александрии в столицу очутился и очень веский свидетель — апокрисиарий римского папы, диакон Пелагий, в скором будущем ставший папой. Совет Пелагия ускорил реакцию власти. He столько пассивного и монахолюбивого патриарха Мины, сколько самого Юстиниана. Юстиниан со страстью отдавался богословским спорам не по отвлеченным мотивам, a по лежащей на его плечах, как властеносителя великой вселенской империи, обязанности спасти ее единство. Спасти через единство кафолической веры. По причине этого именно имперского интереса, т.е. «чистки сепаратистской заразы на окраинах,» Юстиниан так энергично вспыхнул после доклада Пелагия. И сейчас же, не откладывая, решил использовать полностью свое право христианского василевса нажимать на иерархическую и богословскую среду, склонную поднять опасную волну безысходных и длительных споров. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Александр Иерусалимский. Фрагменты Александр Иерусалимский — святой II века, мученик, ученик Пантена и Климента, почитатель и покровитель Оригена. Из его творений известны лишь отрывки, приводимые у Евсевия и у блж. Иеронима (De viris illustribus). Это в основном письма, адресованные христианам Антиохии, Антинои Египетской, Оригену и Димитрию Александрийскому. [Евсевий Кесарийский. Церковная история. Книга 6, 8] (7) После восемнадцати лет царствования Севера ему наследовал сын его Антонин. В тогдашнее гонение среди мужественных борцов, уцелевших по Промыслу Божию во время исповедании и состязании, был некий Александр, которого мы недавно упоминали как епископа Иерусалимской Церкви; он так отличился своим исповеданием Христа, что был удостоен упомянутого епископства, хотя Наркисс, его предшественник, был еще жив. [Евсевий Кесарийский. Церковная история. Книга 6, 11] Когда он по глубокой старости не смог нести епископское служение, то велением Господним призван был к сослужению с ним упомянутый Александр, бывший епископом другой Церкви: а было ему это открыто в ночном видении. (2) Следуя как бы Божественному знамению, он отправился из Каппадокии, где впервые был удостоен епископского сана, в Иерусалим, чтобы помолиться и разузнать о тех местах. Местные жители приняли его очень радушно и упрашивали не возвращаться домой, ссылаясь и на свое ночное видение, и на голос, отчетливо указавший на него наиболее ревностным братьям; им приснилось, что они вышли за городские ворота принять епископа, предназначенного Господом. Так они и сделали и с общего согласия соседних Церквей принудили его остаться. (3) Об этом вспоминает и сам Александр в своих письмах к жителям Антинои, до сих пор у них сохраняемых. О своем сослужении с Наркиссом он пишет в конце одного письма так: " Приветствует вас Наркисс, бывший до меня здесь епископом и теперь молитвенно трудящийся со мной. Ему исполнилось сто шестнадцать лет; он убеждает вас, как и я, пребывать в единомыслии " . |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Аннотация Второй том антологии восточно-христианской богословской мысли. Ортодоксия и гетеродоксия. В 2-х т./Под науч. ред. Г. И. Беневича и Д. С. Бирюкова; сост. Г. И. Беневич. Во второй том вошли сочинения более чем тридцати авторов VI-XV вв. Проблематика тома охватывает богословско-философские системы, возникшие в данный период, восприятие христианскими авторами неоплатонизма и споры с языческой философией, полемику с монофизитством, тритеизмом, оригенизмом и монофелитством, споры об иконопочитании, полемику с латинянами и латиномудроствующими, споры об универсалиях, паламитские споры, некоторые вопросы евхаристического богословия и другие темы, ключевые для понимания мира восточно-христианского богословия, философии и культуры. Оглавление тома: ДВА БОГОСЛОВСКО-ФИЛОСОФСКИХ СИНТЕЗА Ареопагитский корпус: учение о Боге и о Божественных именах (Д. С. Бирюков) Св. Дионисий Ареопагит. О Божественных именах (фрагменты) О мистическом богословии (фрагменты) Иоанн Филопон (Г. И. Беневич) Иоанн Филопон. О вечности мира, против Прокла (фрагмент) (пер. Г. И. Беневича) О сотворении мира (фрагмент) (пер. Г. И. Беневича) Св. Иоанн Дамаскин. О ста ересях вкратце (фрагмент) ПРП. МАКСИМ ИСПОВЕДНИК И БОГОСЛОВИЕ VII ВЕКА Св. Евлогий Александрийский, прп. Максим Исповедник, свт. Софроний Иерусалимский. Полемика с тритеизмом (Г. И. Беневич) Св. Фотий Великий, Константинопольский. Изложение слова св. Евлогия Александрийского (фрагмент) (пер. Г. И. Беневича) Изложение другого слова св. Евлогия Александрийского, направленного против монофизитов (фрагмент) (пер. Г. И. Беневича) Соборное послание св. Софрония, патриарха Иерусалимского, патриарху Сергию Константинопольскому (фрагмент) Прп. Максим Исповедник. Полемика с оригенизмом и антиоригенизмом (Г. И. Беневич) Св. Максим Исповедник. Трудность 7 (пер. А. М. Шуфрина) Моноэнергизм и монофелитство VII в.: Сергий, Кир, Пирр и другие (Г. И. Беневич) |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Афанасий Великий. Творения Богословие Афанасия Великоо пронизывает одна мысль: если Христос не Бог, то Бог не воплотился, значит обожение, соединение с Богом, спасение невозможно («Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом» — суть богословия). Афанасию Великому удалось защитить истину и с неподражаемой точностью зафиксировать её в своих текстах. Именно ему удалось найти слова для описания тринитарной антиномии, адекватные своему предмету, но такие, которые не сводили бы веру к словесным формулировкам, не убивали бы Тайну. Христология Афанасия Великого, пожалуй, наилучшая из всех созданных до сих пор («О воплощение Слова», вообще, центральный текст христианства: фактически, описывает всё вероучение, причём, без обычных перегибов в ту или иную сторону). Афанасий Великий один из первых кто запечатлел опыт отцов — пустынников словесно, его «Житие Антония» станет образцом для подобной литературы. Подвижничество противопоставляется Афанасием Великим философии: подвижник делает то, о чем филосф только говорит (интересно, что косвенно это обличение подтверждает истинность философии). Так богословие Афанасия Великого совмещая опыт Пустыни и необычайно тонкую богословскую мысль, свободную от обычных для александрийцев соблазнов эллинистического интеллектуализма, с необыкновенной полнотой, ясностью и гармоничностью передаёт веру Церкви. Творения Жизнь и наставления преподобной синклитикии александрийской, подвизавшейся в IV beke (воспроизводится в свободном переложении на русский язык) Как великий Антоний явился основателем пустынной отшельнической жизни, так святая Синклитикия была начальницею пустынного общежития для дев и жен. [ ] Блаженная Синклитикия родилась в Александрии. Семейство, к которому она принадлежала, вело свой род из Македонии, было уважаемо и богато. Услышав об особом благочестии александрийцев, предки преподобной оставили Македонию и переехали в Александрию, где нашли искреннюю веру и истинную любовь к Богу. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Вселенские соборы «Догматы вечны и неисчерпаемы. Этапы их раскрытия в сознании и истории церкви, определения, «оросы» вселенских соборов не есть могильные плиты, приваленные к дверям запечатанного гроба навеки закристаллизованной и окаменелой истины. Наоборот, это верстовые столбы, на которых начертаны руководящие безошибочные указания, куда и как уверенно и безопасно должна идти живая христианская мысль, индивидуальная и соборная, в ее неудержимых и беспредельных поисках ответов на теоретически-богословские и прикладные жизненно-практические вопросы» — определяет Каратшев суть догмата, историческое развитие, которого он прослеживает во «Вселенских Соборах». «Вселенские соборы» Каратшева — классика церковной историографии, фундаментальный труд по истории Вселенских соборов — периода, когда складывалась догматика Церкви, определялась её историческое лицо. «Вселенские соборы» характеризует широкий охват проблем, принципиальная честность и свобода. Карташёв не боится видеть неприглядных страниц истории Церкви, всю сложность её истории, что не мешает ему видеть веяние Духа в этой истории. «Вселенские соборы» Каратшева — не только изложение событий, но и попытка их богословского анализа. А. В. Карташев . Вселенские Соборы . Оглавление . От редакции. Предисловие . I Bceлehckuй собор в Никее 325 г . Арианство. Внешний ход событий. Антиохийский собор 324-325 гг. Вселенский собор в Никее. Процедура собора. Пределы Никейского богословствования. Непосредственные итоги Никейского собора. Антиникейская реакция. Отступление Константина. Борьба св. Афанасия. Тирский собор 335 г. Маркелл Анкирский. Богословствование Маркелла. После Маркеллова соблазна. Наследники Константина. Интервенция папы Юлия. Антиохийский собор 341 г. Итоги Антиохийских соборов. Сердикский собор 342-343 гг. Сердикский собор без «восточных». Фотин. Церковная политика Констанция. Сирмийские формулы. Собор 353 г. в Арле. Миланский собор 355 г. Погоня за Афанасием. 2-я Сирмийская формула и ее последствия. Группировки «восточных». Аномеи. Поворот «восточных» к Никее: омоусиане. «Вселенский собор» в Ариминиуме—Селевкии. В Селевкии Исаврийской (359 г.). Александрийский собор 362 г. Антиохийский Павлинианский раскол. Борьба партий после Юлиана. Свобода борьбы партий. Церковная политика Валента (364-378 гг.) на востоке. Переход омоусиан к Никейской вере. Предварительный собор в Тианах. Пневматохи. Изживание арианства на западе. Великие каппадокийцы. Организаторский подвиг Василия Великого. Помеха делу — Антиохийский раскол. Евстафий Севастийский. Победа православия. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Главные направления древне-церковной мистики «Главные направления древне-церковной мистики» Минина — общепризнанная богословская классика, безусловно одна из лучших работ по данной теме. Краткая, сжатая, но ёмкая работа. Автор прослеживает историю святоотеческой мистики от Климента Александрийского до Симеона Нового Богослова. Не вредя деталям и конкретике создает крайне убедительную и цельную картину тысячелетней истории церковной мистики. Опирается как и на первоисточники, так и на современную ему литературу (м. б. единственный недостаток этой книги — её возраст, патрология и смежные с ней дисциплины продвинулись далеко вперед по сравнению с нач. XX века). Главные направления древне–церковной мистики I. Xpucmuahckaя и внехристианская мистика Всякая религия, поскольку она цель человеческой жизни полагает в тесном общении с Божеством и это общение понимает, как глубоко–интимное переживание, содержит в себе мистический момент. Христианство не составляет исключения. Напротив, некоторые стороны его учения особенно благоприятствуют зарождению среди его последователей мистики. Его учение о душе, как образе Божием, о воплощении ради спасения человека Сына Божия, о сокровенном возрождении людей силою Духа Святого, его призыв человека к богосыновству и к единению с Богом, подобному единению Сына с Отцом (Иоан. 17, 21–23), его эсхатологический идеал (да будет Бог все во всем, — 1 Кор. 15, 28), все это образует ту почву, на которой весьма рано произросла и весьма скоро достигла пышного расцвета христианская мистика. Особенно видное место заняла мистика в жизни и учении древней греко–восточной церкви. Основная идея греко–восточного богословия — идея»обожения»( theosis), которая»была центральным пунктом религиозной жизни Востока, вокруг которой вращались все вопросы догматики, этики, мистики [ ], — в большей части своего содержания, если не всецело, — опытно–мистического происхождения. |
|
|
