| 5 апр. 94 С. 1 : Москва, 4 апреля: (О необходимости усиления роли полиции в полит. устройстве; уп. С. Л. Перовская, А. И. Желябов, Л. Н. Гартман); С. 1 3 : Дело о совершенном 1 марта 1881 года злодеянии, жертвою коего пал в Бозе почивший Государь Император Александр Николаевич. Заседание 28 марта 1881 года: (Из газ. «ПВ»); С. 3 : Подробности о смертной казни; Революционеры и легальная печать: (Из газ. «МВед»). (ПП). 6 апр. 95 С. 1 : Москва, 5 апреля: (Аграрный билль У. Ю. Гладстона и крестьян. реформа в России)/(Г.-П.); С. 12 : Дело о совершенном 1 марта 1881 года злодеянии, жертвою коего пал в Бозе почивший Государь Император Александр Николаевич. Заседание 28 марта: (Из газ. «ПВ»): (Продолж.); С. 2 : Подробности о смертной казни; С. 3 : Голос за учащуюся молодежь. Чего желают славянофилы. Причины печальных явлений. По вопросу о праве убежища. (ПП); Из Петербурга. 3 марта: Казнь цареубийц. Аресты. (ВИ). 7 апр. 96 С. 1 : Москва, 6 апреля: (1) Об исключит. временных мерах дисциплинирования студентов в связи с беспорядками в университете; 2) О пожаре на Тушинской фабрике)/(Г.-П.); С. 1 4 : Дело о совершенном 1 марта 1881 года злодеянии, жертвою коего пал в Бозе почивший Государь Император Александр Николаевич. Заседание 29 марта: (Из газ. «ПВ»): (Продолж.); С. 4 : Казнь цареубийц: (Рассказ очевидца): 3 апреля. 8 апр. 97 С. 1 : Москва, 7 апреля: (Преступления цареубийц – «месть за личную неудачу, за внутр. развенчание»)/(Г.-П.); С. 1 3 : Дело о совершенном 1 марта 1881 года злодеянии, жертвою коего пал в Бозе почивший Государь Император Александр Николаевич: Заседание 29 марта: (Из газ. «ПВ»): (Оконч.); С. 3 : Источник нигилизма. По поводу сенаторских ревизий. По народному образованию. Об аптекарской монополии. (ПП); Из Ставрополя-Кавказского. 27 марта: Известия о преступлении 1 марта. Подписки. Погода. (ВИ). 9 апр. 98 С. 1 : Слезы народа: 1861 и 1881 гг./Освобожденный. ((Ф)); С. 2 : Москва, 8 апреля: (О преемственности революционных деятелей 1862 и 1881 гг.)/+ (Ф. А. Гиляров); Петербургские письма. I/В.; Славянофилы и западники: (Из газ. «НВр»). Необходимость реформ. Чего желают либералы. О техническом и реальном образовании. (ПП); С. 3 : Киев: (Сооружение памятника Б. Хмельницкому). (ВИ). |
| — У меня тоже черные глаза, — прикрикнула Александра Николаевна. — Не болтай лишнего! Когда женишься? — без всякой интонации произнесла она. — Ты ведь не считаешь меня идиотом? — Да, на князя Мышкина ты не похож… Он смотрел ей в глаза. Молчал. — Ты знаешь, баба Саша, у меня стати, самоуверенности не хватает женить на таком как я кого бы то ни было. Я себя не вижу. Конечно, я могу пустить пыль в глаза. Но красивых перьев хватает на одну ночь. И даже если она хватает за рукав и просит оставить, очарованная моими ночными подвигами, я выдворяю ее с утренним бронепоездом. — Что так? — Я нищий, Александра Николаевна. — Но у тебя что-то есть на книжке? — Сказать сколько? — Не надо. — Живу в общежитии для офицеров, ты это знаешь, — в одной комнате с таким же, как я, капитаном, он разведен. На этаже, кажется, все парни в разводе. На прошлой неделе был у погранцов — на всех заставах почти все офицеры разведены. Нас таких тысячи. — Я заметила, военные любят обобщать, — остановила его Александра Николаевна. — А ты хочешь гордости, горящих глаз, невест в белом белье, готовых идти за мужчиной-военным куда угодно. — Не хами! — прикрикнула Александра Николаевна. — Ты сейчас наговорил всякой гадости, грязно у тебя там, в голове, мясорубка какая-то. — Да ладно тебе! Прости меня. Прости. Прости. Прости! Ему даже показалось, что у него плохо пахнет изо рта, он дыхнул на ладонь. — Да. Дурак я. — Что ты сейчас читаешь? — Что ты спросила? — он не поверил своим ушам. — Что читаешь? — Ничего, — последовал моментальный ответ. — Кино смотришь? — Сказать какое? — Глаза у него заблестели. — Не надо!.. Овощи ешь? — С огурчиком и стопочкой. — И часто… со стопочкой? Он улыбнулся. — Где стираешь белье? — Что это за вопросы? — Проще ответить. — Носки, трусы стираем сами, есть тазик, сушим в палатке. Майку иногда тоже стираю сам. Остальное — галифе, гимнастерки — в роте, в каптерке есть стиральная машина. — Он задумался. Помолчал. Потом, как будто самому себе, продолжил: — Понимаешь, военному нужна роскошь. Какая-то своя роскошь. Мы должны быть красивыми, нам должно быть красиво. Мы всегда должны чувствовать, что о нас кто-то очень хорошо позаботился. Форма должна быть прочная, глубокого цвета, не тряпка, а ткань. Мне ж в ней, в этой гимнастерке, может, концы придется отдавать, кровь моя потечет по этим швам, она впитывать в себя будет все мое: и пот, и кровь, и слюну, и ссанье, уж ты прости меня, бабуля. Мы ж, мужики, от природы небрежные, да и ползаем всюду. А так — встал, отряхнулся, ремешки подтянул, под красивую кепочку глаза спрятал, посмотрел на таких же красивых, как ты сам, — украшенных всякой там металлической блестящей дребеденью, на которой все написано: кто ты, откуда, куда и зачем. Армия — молодежь. А молодые любят красивое, прочное. Это потом мы умнеем и понимаем, что зеркала всегда врали и будут врать. А пока молод — отражение это и есть твой мир и твоя жизнь! Что-то я разошелся… |
| В этой группе особого упоминания заслуживает Александр Николаевич Стрижев, писатель, литературовед, библиограф, создавший грандиозный труд «Календарь русской природы», где впервые в советское время были легализованы святцы, воссоздана религиозно-философская картина мира православного русского человека. Вспоминаю, с каким восторгом я читал его очерки о русской природе в журнале «Наука и жизнь»! Участник «Русского клуба», Александр Николаевич первым начал изучение творчества запрещенного тогда С.А. Нилуса. Объездил места его жизни, нашел заброшенную могилу писателя и поставил на ней крест. К месту последнего упокоения великого подвижника потянулись паломники, труды Нилуса в ксерокопиях стали расходиться по России, особенно самое выдающееся его произведение – «Близ есть при дверех», включающее антисионистский памфлет «Протоколы Сионских мудрецов» . Позднее, в 90-е годы, мы подружились. Энциклопедист по своим знаниям, Стрижев помогал мне в моих исследованиях, особенно по еврейскому вопросу. Александр Николаевич издал и прокомментировал сочинения Нилуса и святого Игнатия Брянчанинова, составил книги о русских святых – Серафиме Саровском, Иоанне Кронштадтском, Иоасафе Белгородском. Иногда мы встречались с ним у него в квартире в Б. Кисловском переулке, недалеко от Кремля. В гостиной, отделанной панелями, снятыми с какого-то старинного особняка, под лампой начала ХХвека проходили долгие обстоятельные беседы, время от времени Александр Николаевич убегал в соседнюю комнату и приносил оттуда какие-то книги, бумаги, записи, чтобы удовлетворить наше любопытство по тому или иному вопросу. Материалы были разложены в толстые папки по темам и снабжены подробной картотекой. Просветительская деятельность монархистов развивалась в одном потоке с просветительством русских националистов, не отвергавших монархию, но не придававших ей особого значения. По воззрениям они были близки к национал-большевикам, готовым объединить св. Нила Сорского с Лениным. Среди националистов мне особенно были близки Аполлон Григорьевич Кузьмин и Михаил Федорович Антонов. Профессор Московского университета Кузьмин был мне знаком давно еще по лекциям в Обществе охраны памятников. У нас с ним сложились добрые отношения. Я дарил ему свои книги, получал его. Весной 1989 года Кузьмин создает Добровольное общество русской культуры «Отечество», которое призвало «всех, разделяющих чувство озабоченности процессами подавления и угасания русской национальной культуры, ведущими в конечном счете к разрушению всего содружества народов, соединенных многовековой историей в границах единого государства... посвятивших свои знания, душевные силы и деятельность делу возрождения нашего Общего Дома». Из активистов этого Общества мне запомнились редактор моей книги «Русский труд» Е. Залегина с мужем и С. Перевезенцев. Общество выпускало свой печатный орган, в котором принимал участие и я. |
| “Великая княжна Ольга Николаевна была красивая, высокая, со смеющимися голубыми глазами, чуть коротким носиком, который она сама называла “мой курносик“. У нее были очень красивые зубы, изумительная фигура, она прекрасно ездила верхом и танцевала. Из всех сестер она была самая умная, самая музыкальная; по мнению ее учителей она обладала абсолютным слухом. Она могла сыграть на слух любую услышанную мелодию, переложить сложные музыкальные пьесы, аккомпанировать без нот самые трудные вещи, пальцы ее извлекали из инструмента чудесный звук. Ольга Николаевна была очень непосредственна, иногда слишком откровенна, всегда искренна. Она была очень обаятельная и самая веселая. Когда она училась, бедным учителям приходилось испытывать на себе множество ее всевозможных штучек, которые она изобретала, чтобы подшутить над ними. Да и повзрослев, она не оставляла случая позабавиться. Она была щедра и немедленно отзывалась на любую просьбу. От нее часто слышали: “Ой, надо помочь бедняжке такому-то и такой-то, я как-то должна это сделать”. Ее сестра Татьяна была склонна более оказывать помощь практическую, она спрашивала имена нуждающихся, подробности, записывала все, и, спустя некоторое время, оказывала конкретную помощь просителю, чувствуя себя обязанной сделать это”. Сидней Гиббс, учивший детей английскому, добавляет, что “она любила простоту и обращала мало внимания на одежду. Ее моральный облик напоминал мне ее Отца, которого она любила больше всего на свете. Она была по-настоящему верующей”. Когда ей было 20 лет, Великая княжна Ольга Николаевна получила право распоряжаться частью своих денег, и первая ее просьба была разрешить ей оплатить лечение ребенка-инвалида. Выезжая на прогулки, она часто видела этого ребенка, ковыляющего на костылях, и слышала, что его родители были слишком бедными, чтобы платить за его лечение. С этой целью она немедленно начала откладывать свое небольшое ежемесячное содержание. Когда началась Первая Мировая Война, Великие княжны Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна и Императрица Александра Феодоровна начали обучаться на сестер милосердия. Всю войну они усердно работали в госпиталях, которые Александра Феодоровна устроила во дворцах Царского Села, часто занимаясь обработкой солдат, только что прибывших с фронта. Они продолжали свою работу до ареста и заточения Семьи в 1917 году. |
| — Но это беззаконие, за это сажают! — Он получил как мужчина. — Но как он может тебе ответить? — раздраженно спросила она. — Так же, как и я ему… — И что? — изумленно воскликнула Александра Николаевна. — Силы оказались равные. Ничья… — И часто ты устраиваешь такие «бои»? — Без комментариев! — оборвал внук. — Где ты был сегодня? — Мы зачищали один район, здесь рядом… — Убили кого-нибудь? — спросила она его. Он промолчал. — Вас здесь не любят, — прямо сказала Александра Николаевна. — Это-то ладно. Нас не боятся, — с огорчением сказал Денис. — Зачем здесь армия, если ее не боятся? Он устроился на кровати с ногами, скрестив их под собой, как азиат. — Ты была в доме у кого-то из местных? — недовольно спросил он. — Да, — спокойно ответила Александра Николаевна. — Зачем? — Он был явно раздражен. — Я не буду тебе отвечать на этот вопрос. — Почему? — не отступался он, еще больше раздражаясь. — Потому что тебе не стыдно со мной так говорить. Мы не ровня. Ты всего-навсего мужик, и тебе не все позволено. И никогда не будет все позволено. Понял? Ты меня понял? — Она смотрела исподлобья, низко опустив голову, готова была кричать на него, но не кричала. — Ты меня больше пяти лет не видела! Вот увидела! И орешь на меня?! — почему-то выкрикнул он. — Почему ты не женишься? — В ее интонации почти не было вопроса. Кажется, он был готов к любому, но явно не к этому вопросу. — Я не буду отвечать на этот вопрос, — повторил он ее же ход. Улыбнулся. — Почему? — Да из уважения к тебе не буду. — Из уважения? — переспросила она. — Да, Александра Николаевна, я еще пацаненком бегал, а помню, что все время в нашей семье кто-то кем-то управлял. Дед помыкал тобой, ты матерью моей все время управляла. И правильно вроде бы все, но тоска на сердце была даже у меня, мальчишки, а что уж о моей матери, дочери твоей, говорить! Не знаю, но чувствовал, что ей каждый раз было стыдно за твою и деда неделикатность, что ли… Мы, русские, — странные, беспощадные, а может быть, и жестокие. Все договариваем, все в лоб. |
| Олеся Николаева: «”Иуда” становится этаким брендом» 6 февраля 2008 г. 14:02 Предыдущее потрясение от пересмотра евангельских истин массовый читатель пережил при чтении нашумевшего романа Дэна Брауна «Код да Винчи». Поэт и писатель Олеся Николаева решила расследовать причины нарастающей оправдательности столь нарицательных в мировой истории, культуре и нравственности фигур. Расследование завершилось написанием недавно вышедшей книги «Поцелуй Иуды». Российская газета: Олеся Александровна, похоже, это становится своего рода тенденцией — пересмотр Евангельских сюжетов, причем не фактов, а сути, смысла. Откуда берутся такие сенсации и почему стали возможны такие «пересмотры»? Олеся Николаева: Действительно, «Иуда» становится в последние времена этаким брендом. На его образ как положительного героя в наше время имеется спрос. Откуда взялись потребность и стремление героизировать образ, который на протяжении тысячелетий символизировал самую гнусную низость? Объяснений несколько, но самым исчерпывающим и интересным, мне кажется, то, какое дал «синдрому Иуды» К.Г. Юнг. Анализируя книгу Анатоля Франса «Сады Эпикура», Юнг утверждает, что герой, бессознательно вынашивавший идею предательства, спроецировал ее на Иуду: именно поэтому он так страстно чаял его оправдания. Героизация Иуды, по Юнгу, результат психологической проекции собственного предвкушаемого или уже совершенного предательства и бессознательная попытка это предательство объяснить и оправдать. А поскольку XX век может быть без преувеличения назван веком массового богоотступничества и предательства, то манифестация именно Иуды в качестве положительного героя становится уже и диагнозом, и приговором. РГ: Запрос на реабилитацию Иуды несет в себе запрос на реабилитацию зла? Николаева: Самой ужасной чертой нашего времени является то, что зло не только не опознается как таковое, но и претендует в человеческом сознании на равноценность своего существования с «добром». Это говорит о фундаментальной утрате «нормы». Однако и в современном человеке, как бы ни был он нравственно дезориентирован, сохранилось «чаянье добра». |
| — Жулик! — Пройдоха! — закричали мы. Надо было ожидать, что Викниксор рассердится, закричит, заставит нас замолчать. Но он проговорил без гнева: — Объясните, в чем дело? Вышел Янкель. — Расскажи, — сказал Викниксор, — что случилось? — Видите ли, Виктор Николаевич, — начал Янкель, — Василий Петрович действительно пробыл у нас в школе целый месяц, но за этот месяц он ровно ни шиша не сделал. — Выражайся точнее, — сказал Викниксор. — Ни фига не сделал, — поправился Янкель. — На уроках он спал, и класс что хотел, то и делал. Рисовать никого не учил. Даже краски и карандаши никогда не приносил на урок. И вдруг на прошлой неделе он потребовал, чтобы мы нарисовали его собственную персону. — Что-о?! — удивился Викниксор. И Янкель подробно рассказал историю с Японцем. Рассказывал он смешно, и мы улыбались и хихикали. — Прекрасно, — сказал Викниксор и защелкал себя по виску. — Но все-таки, ребята, это решительно не дает вам права устраивать вакханалии, подобные описанной здесь. — Викниксор похлопал по крышке «Летописи». — Весь класс переводится в пятый разряд, — объявил он. — В субботу экскурсия вашего класса в порт отменяется… Мы взвыли: — Виктор Николаевич! Несправедливо! — Простите! — Пожалуйста, Виктор Николаевич! Викниксор поднял руку. Это обозначало: «Кончено! Разговор исчерпан». Но тут, засверкав стеклами очков, выступил Александр Николаевич Попов, наш отделенный воспитатель. — Виктор Николаевич, — сказал он. — Довожу до вашего сведения, что случаи, подобные этому, имели место и в других отделениях. Например, во втором отделении Сапожников записал четырех воспитанников за отказ рисовать его профиль. Третьего дня мне жаловался Володя Козлов из первого класса, будто бы Сапожников грозил сослать его в Лавру — за это же самое, за отказ рисовать профиль. Простите, но этот человек или ненормальный, или негодяй. Викниксор насупился, помрачнел и барабанил по коленкоровой крышке «Летописи». Уши его шевелились. Это случалось всегда, когда он чересчур волновался. — Прекрасно, — сказал наконец Викниксор. — Сапожников будет снят с работы. С этой минуты он уже не числится больше в наших штатах. — Побарабанив еще немного, Викниксор добавил: — Приговор отменяется. |
| Всё, что происходило в СССР, потом в России, всегда предельно интересовало Тихона Николаевича, он внимательно следил за развитием «гласности», «пререстройки», когда в советских журналах и газетах стали публиковать до того запрещенные произведения русских беженцев, издали «Красный террор в России. 1918-1923» Сергея Мельгунова, перестали сажать в тюрьмы за монархический самиздат. Надо сказать, что за рубежом Тихон Николаевич Куликовский-Романов заслужил исключительный авторитет среди православных русских беженцев, выпускников Русских кадетских корпусов, русских монархистов как первой, так и второй волны рассеяния в Европе, Северной и Южной Америке, в Австралии. Он был Арбитром Высшего Монархического совета и сотрудничал с Российским Имперским союзом-орденом. Теперь же Тихон Николаевич стал общаться с православными соотечественниками, приезжающими с Родины и вступил в переписку с православными русскими монархистами в СССР. В самом начале 1990 года Тихон Николаевич выступил с обращением «К молодым русским» и мечтал о скорой поездке на Родину. Осенью 1991 года Тихон Николаевич и я учредили Благотворительный фонд Имени Ея Императорского Высочества Великой Княгини Ольги Александровны «Программа помощи России», тогда гуманитарная помощь из-за рубежа стала одним из ключевых источников поддержания жизнеспособности народа. И вот под эгидой такой гуманитарной акции я в начале декабря 1991 года отправилась в Россию, а сопровождавшие меня в той поездке наивные православные монархисты тогда убежденно верили, что буквально в ближайшие месяцы, в крайнем случае через год точно, в России уже будет Православный Самодержавный Царь из Рода Романовых, как было обещано в некоторых пророчествах. Приключений и впечатлений за две недели была масса: я побывала в Санкт-Петербурге и окрестностях, в Оптинной пустыни, встречалась там со старцем Илием (Ноздриным), в Лавре. В телефонных разговорах со мной Тихон Николаевич ловил каждое слово рассказов о России, тяжело сопереживал русским бедам, радовался минимальным политическим изменениям, церковным новостям. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Ещё одна потеря – ушёл настоящий русский интеллигент Умер известный композитор, автор РНЛ, член «Русского Собрания» Владимир Николаевич Успенский 02.08.2021 1535 Как всегда в таких случаях, неожиданно пришло печальное известие. 29 июля в Твери, на 80-м году жизни, скончался известный композитор, русский общественный деятель, автор РНЛ, член «Русского Собрания» (тверское ОО «Русское Собрание»), участник самых первых Калязинских Чтений в г. Калязин 2014 года Владимир Николаевич Успенский. Как уточнила супруга Владимира Николаевича – Наталья Алексеевна, он был госпитализирован 23 июля с поражением лёгких в 20 %. Случай не посчитали тяжёлым, ничего не предвещало беды. Но через несколько дней перевели в реанимацию, стало отказывать сердце. Принятые меры не помогли. Накануне своего ухода Владимир Николаевич принял таинства соборования и причастия. В.Н. Успенский - профессиональный композитор, педагог, воспитавший целую плеяду молодых композиторов, член СК РФ. Его стараниями в 90-х годах было открыто Тверское областное объединение композиторов и исполнителей, благодаря чему оживилась музыкально-культурная среда Твери и области, а затем было открыто и Тверское отделение СК РФ. С 1980 по 1984 гг. Владимир Успенский был художественным руководителем Тверской академической филармонии. Он является автором десятков сочинений, написанных в разных жанрах. Список только некоторых из них (его ранние произведения) можно посмотреть по ссылке . Нет жанра, в котором бы не писал композитор: это и опера, и симфония, и камерно-инструментальная музыка, и музыка к спектаклям. Но особая любовь сохранялась у него к фортепиано, звучание которого достигало у него поистине симфонической полноты. Владимир Николаевич был организатором многих концертных мероприятий, в. ч. международного фестиваля современной русско-немецкой музыки (2005). Одна из его программ была посвящена памяти артистов ансамбля А. Александрова, погибших в авиакатастрофе в 2017 г. В.Н. Успенский написал и посвятил памяти артистов «Драматическую Песнь» для смешанного хора и струнного оркестра. Владимир Николаевич всегда поддерживал молодые дарования. Многим он дал путёвку в жизнь. Мало думал о себе, всегда старался помочь музыкантам - и профессионалам, и любителям. |
| Костроме, Предтечев, что на Железном Бору, Успенский – Авраамиев, Новоозерский. Арзамас – Преображенский. Темников – Рождественский Богородичный Пурдышевский; Валахна – Покровский, Дудин. Юрьевец-Повольский – Успенский Дорофеевой пустыни, Макарьев Желтоводский, Иоанна Предтечи, Богоявленский. Путивль – Молченский, Борисоглебский, Духов девичий, Преображенский новый. Рыльск – Николаевский, Волынской пустыни, Дмитровская (Селунского) пустынь. Брянск – Свенский, Петровский, что в Брянске на посаде, Спасский, Спасский, что на Козьей степи, Спасский, что на Андреянове горе, Жиздринский, Пятницкий Молотковский. Карачев – Воскресенский Тихоновой пустыни. Новгородской епархии города и монастыри близ Великого Новгорода: Юрьев, Хутынь, Антониев, Вяжицкий, Духов, Кириллов, Клонский, Деревеницкий, Лисицкий, Аркажский, Благовещенский, Отенский, Ковалевский, Колмовский, Николаевский, Белый, Ситецкий, Сырковский, Николаевский, Островский, Воскресенский на поле, Сковороцкий, Волотов, Савинский на Вишере, Николаевский Липянский. В Новгородском уезде – в Шелонской пятине: Опоцкий, Посолотин, Черноозерский, Сяберский, Леонов, Шинятинский, Молочковский, Спасский у Порхова, Демянский, Никандровский; Воцкой пятины: Соловецкий, Николаевский, что в Ладоге, Ивановский в Ладоге, Васильевский в Ладоге, Николаевский-Медвецкий, Полишский. В Деревской – Иверский, Николаевский-Борвенский, Устволомский, Подлютовский, Галилейская пустынь. В Бежецкой пятине: Тихвинский, Александровский, Николаевский-Беседный, Папороцкий, Горнецкий, Ксенофонтов, Ильинский на Свире. Новгородского уезда безуездные города: в Воцкой пятине город Ладога, в Шелонской г. Порхов, уездные города Новгородской епархии: Великие Луки – на посаде монастырь Троице-Сергиев, в уезде монастырь Колюбацкий; Старая Руса на посаде монастырь Спасский, в уезде – Северский; г. Колмогоры – в уезде монастыр Сийский, Николаевский-Горелый, Чухченемский, Усть-Межигорский; г. Архангельск – на посаде монастырь Архангельский; г.г. Мезень, Кевроль, Пинега, в тех городах и уездах монастырей нет; г. Каргополь – на посаде – Спасский, в уезде – Крестный, Ошевенский, Спасский-Пахомиев, Кожеезерский, Сыринский, Колодозерский, Кенский. На Ваге Шенкурский острог – в уезде монастыри: Ивановский-Богоявленский, Уздринский, Клоповский, Сестринский, Агапитов; Бежецкий Верх, – город Городецк, на посаде Введенская пустынь, в уезде Николаевский-Антонов; г. Устюжна, на посаде монастырь Воскресенский; Пусторжевский уезд – г. Заволочье, в уезде – Николаевский Плесский, Хвоинский; г. Торжек, на посаде Борисоглебский (истлело).... Николаевский пустынный; г. Олонец – в уезде – Муромский (Муезерский или Мурманский?), Палеостровский, Вышеостровский; город Кола – в уезде – Кандалажский, Печенгский. |
|
|
