| 855 В то время, как он заканчивал сосредоточение этой армии, быть может, самой сильной из всех, которые когда-либо вверялись Юстинианом его генералам 856 и подготовлял все необходимое для вторжения весной 552 г. в северную Италию, на юге полуострова продолжали действовать другие императорские генералы. В 551 г. Артабан снова овладел Сицилией, которую Тотила должен был очистить, чтобы направить свои силы против опасности, грозившей ему с севера, а на Адриатическом море Хоанн одержал над остготским флотом серьезную победу. 857 Анкона была освобождена от блокады, а Кротоне оказана помощь. Встревоженный Тотила, желая прийти к соглашению с императором, снова сделал Юстиниану предложение о мире. Он соглашался отдать Далмацию и Сицилию, требуя только, чтобы ему, как вассалу, была предоставлена разоренная Италия 858 , но базилевс не хотел ничего слышать, и Тотиле оставалось начать решительную и безнадежную борьбу. 76. Серебрян. Монета Тотилы, с изображ. Юстиниана. Покуда Тотила сосредоточивал свои силы близ Рима, Нарзес смелым и искусным движением прошел к Равенне и, вызвав к себе все остававшиеся еще в Италии императорские войска 859 , двинулся к югу, чтобы одним ударом и решительным сражением покончить войну. Он направился (в мае или июне 552 г.) в Тагинэ, в Апеннинах. Остготская армия, Юстиниана, отброшенная при первом же столкновении, бежала, охваченная паникой, в крайнем беспорядке. Сам Тотила погиб во время отступления; это было гибелью государства остготов. Имперцы, в начале сражения видевшие с удивлением, смешанным со страхом, этого короля варваров, одетого в золото и пурпур, верхом на прекрасном коне, появлявшегося как страшное и величественное видение между стоявшими друг перед другом двумя армиями 860 , сначала не верили гибели их великого противника. Чтобы удостовериться в своем счастье, они выкопали из земли его труп, «долго созерцали его» 861 , говорит Прокопий, и поняли, что теперь Италия окончательно покорена. 862 Тщетно остатки готского народа собрались вокруг нового короля Тейяса, чтобы продолжать безнадежную борьбу; последовательно все города центральной Италии, Нарни, Перуджиа, Сполето и наконец Рим, сдавались имперцам. |
| 6. Червонная и Белая Хорватия Безграничны, бескрайни пространства, на которых раскинулось великое славянское племя: от голубой, солнечной Адриатики, от мглистой, туманной Лабы до вод Тихого океана слышится великая славянская речь, всем нам понятная, единая, несмотря на множество языков, в которые она воплощается. Еще не достигнув берегов Адриатики, в самой середине Апеннинского полуострова, затерянные среди итальянского народа, говорящего на чуждом и непонятном нам языке, неожиданно почувствовали мы приближение славянского мира в вопросе, который предложил нам какой-то молодой далматинец из Зары, первый вопрос, обращенный к нам в итальянском поезде, который мы поняли: «Докуда долазите, господине попе?» А когда из города Бари через Адриатическое море переехали мы в Дубровник и вступили на славянскую почву, почувствовали мы, что как будто из чуждых, незнакомых краев вернулись на родину, как будто долгие годы жили мы в этой прекрасной стране. Дубровник – форпост славянства на юге и западе, одно из немногих искони славянских мест, которое щедро согрето и заласкано солнцем, украшено пальмовыми рощами, расцвечено апельсиновыми садами. Пестра и красочна история этого города. Возводящий корни свои к седым временам мифов о Кадме и Гармонии, якобы его основателях, этот город видел в своих стенах финикийцев и греков, иллирийских разбойников и гордых римлян, носил название Эпидавра, Рагузы, Венедика до тех пор, пока не стал славянским Дубровником, славной духовной столицей Червонной Хорватии. В героические времена средневековья Дубровник со своих неприступных повисших над морем скал владел нераздельно Южной Адриатикой столь же самовластно и державно, как Венеция владела Адриатикой северной. И эти две славные республики – латинская и славянская – не опускали оружия в борьбе друг с другом. Мудрые в дипломатии, храбрые в битвах вожди и руководители Дубровника сумели сохранить независимость своего отечества даже тогда, когда весь Балканский полуостров был залит страшными волнами турецких орд, когда весь мир трепетал пред повелителями Стамбула. Мужеством своих воинов, мудрыми договорами и щедрыми дарами Дубровник сохранил свою независимость от султана до самого XVII века, когда весь город до основания был разрушен страшным землетрясением 6 апреля 1667 года. |
| В качестве составной части Византийской империи вновь покоренные области, как и все византийские территории, получили фемное устройство 701 . Коренные земли бывшей державы Самуила были объединены в фему Булгария, которая с учетом ее большого значения получила статус катепаната, а затем дуката. Ее центром был Скопье 702 . Болгарские земли на нижнем Дунае составили фему Паристрион, или Парадунавон, главным городом которой была Силистрия; позднее она также превратилась в катепанат, а затем в дукат. По всей видимости, пограничная область на Дунае и Саве также была организована как одна фема с центром в Сирмии 703 . Адриатическое побережье с Задаром (Зарой) на севере и Дубровником (Рагузой) на юге, как и раньше, представляли собой фему Далмация. Напротив, земли Дио-клеи, Захлумии, Рашки и Боснии не получили фемной организации, а подчинялись, так же, как Хорватия, своим прежним князьям и тем самым не составляли провинций, но являлись вассальными землями Византийской империи 704 . Область к югу от озера Скадар (Скодра) по-прежнему относилась к дукату Диррахия, который представлял собой стратегически важный опорный пункт Византийской империи на Адриатике, подобно тому как повышенная до статуса дуката фема Фессалоники была важнейшим опорным пунктом на Эгейском море. Отвоевание всего Балканского полуострова имело огромное значение также и с внутриполитической точки зрения. Определенно не является случайностью, что завоевания малоазийского магната Никифора Фоки в основном имели место в азиатских областях, в то время как Василий II, большой недруг малоазийской земельной аристократии, свое основное внимание уделял европейской части Империи. С тех пор, как территория Империи вновь распростерлась вплоть до Дуная и Адриатики, было покончено с тем исключительным значением, которое в истекшие столетия имела для Империи Малая Азия 705 . Впрочем, Василий II не пренебрегал и решением задач, которые имелись у Империи в Азии. В последние годы своего правления он был занят на другом конце византийского «круга земель» (orbis terrarum) – на Кавказе. |
| Западным делам Мануил посвящал больше внимания, чем это было необходимо. И между тем та же западная политика сопровождалась до такой степени отрицательными для Византийской империи результатами, что довела государство до полного истощения и вызвала по смерти Мануила реакцию и общее разложение. Столько же ввиду бесспорной важности этого периода собственно в истории Византии XII в., как и по обнаружению живых и реальных сил, которые вступили между собой в это время в борьбу из-за господства в Южной Италии, на Далматинском побережье и, наконец, в Сирии и Палестине, нам предстоит войти в некоторые подробности, могущие до известной степени осветить проблемы рассматриваемого нами времени. Само собой разумеется, с этой целью необходимо будет комбинировать разнообразные факты, происходившие в течение целого десятилетия вслед за окончанием второго крестового похода. Для историка весьма важно наметить принципиальный мотив, которому подчиняются действия людей и политика государств. На пространстве многих веков можно заметить смену факторов, полную перетасовку этнографических названий при неизменной наличности основных мотивов, руководящих настроениями исторических деятелей и внешней политикой государств. В занимающее нас время византийский император, Римский Папа, германский император и представители итальянских торговых или политических интересов (норманны, венецианцы) вступают в борьбу или в союз, но в общем все подчиняются высшему закону эволюции. «Папство очень много было обязано норманнам и вовсе не имело интереса уничтожать их власти на Юге Италии. Кого бы иначе оно могло противопоставить немецким императорам?.. Но всякий раз как норманны уклоняются от своего призвания, вступают во вражду с папским престолом, римская курия противопоставляет им притязания той или другой империи или обеих вместе. Восточная и Западная империи одинаково имели притязания на господство в Италии, но для одной важней было господство на юге полуострова, для другой – на севере его. Между ними возможно было, следовательно, временное соглашение, пока ни та, ни другая сторона не достигла своей ближайшей цели; но при одном только признаке ее достижения начиналось взаимное соперничество, и опасность для норманнов проходила благополучно. ...Будущая владычица морей и европейской торговли, умная Венецианская республика была естественной союзницей Византии, пока дело шло о том, чтобы не допускать господства норманнов на Адриатическом море, не позволять им утвердиться в Албании или на островах... Но венецианцам вовсе не было желательно, чтобы Византия утверждалась в самой Италии; это было бы для них то же самое, как если бы норманны утвердились на другом берегу Адриатики: оба берега – в руках одной державы» 143 . |
| Оно оказалось более кровопролитным и жестоким, но и на этот раз войска Феодосия одержали верх. Надо заметить, что, готовясь к войне с Феодосием, Максим совершил грубую ошибку в своих стратегических расчетах. Как и во время 2-й Пунической войны римляне не ожидали, что Ганнибал отважится пересечь Альпы и атаковать Италию всеми своими войсками с суши, так и сейчас Максим полагал, что Феодосии мобилизует весь свой флот и обрушится на побережье, не рискуя действовать измотанными длительным переходом сухопутными войсками. Поэтому лучший военачальник узурпатора Андрагафий возглавил флот и барражировал в Адриатическом море, надеясь перехватить противника, но, увы, ему не удалось даже захватить в плен Валентиниана II, отправившегося в свои утерянные владения морем и надеявшегося, как кажется, хоть на время избежать опеки более сильных властителей. После поражения при Сисции Максим отступил на север к Петавии. Туда же спешно прибыл со своими отборными когортами его брат Марцеллин. Здесь состоялась еще одна очень упорная и кровопролитная битва, длившаяся с утра до вечера. Братья были разбиты, и Феодосии вновь оказался хозяином положения, причем значительная часть солдат Максима сдалась в плен победоносному императору. Оставленный Фортуной Максим окончательно разуверился в возможности одолеть своего противника. Мало того, его объял невыразимый страх, придававший его бегству почти фантастическую скорость: в течение дня он преодолел около 200 км, спустился с Юлийских Альп и к вечеру достиг Аквилеи, где он намеревался укрыться от удачливого в сражениях Феодосия. Последний двинулся вслед бежавшему узурпатору без промедления, которое, как он справедливо полагал, могло бы привести в чувство его коварного противника. По пути Феодосия торжественно встретили жители крепости Эмона, которую так и не смог взять Максим и которая с непонятным упорством сохраняла преданность законной власти. Наконец, Феодосии стал лагерем неподалеку от Аквилеи, но не успел он отдать распоряжение о подготовке к штурму, как к нему привели самого узурпатора. Его солдаты, разуверившись в успехе своего предводителя и опасаясь наказания со стороны императора, одерживавшего одну победу за другой, сами решили исход этой войны; они ворвались в покои Максима, стащили его с трона, лишили знаков императорского достоинства, связали и, сопровождая его тумаками, вместо почетного эскорта, препроводили к Феодосию. Победитель же не стал проявлять ни милосердного снисхождения к униженному и поверженному противнику, ни суровой жестокости – он просто отдал несчастного во власть его же солдат, которые, желая выслужиться перед новым властителем, без промедления и излишних церемоний отрубили Максиму голову. Это произошло 28 августа 388 г. |
| Юпитер прижат к стене логикой киника. «Я не хочу больше отвечать тебе; ты слишком дерзкий и любящий словопрения софист; я повертываюсь к тебе спиной» 318 . О действительном значении жертв и молитв Лукиан дает полную картинку в своем «Икаромениппе». Менипп, желая узнать, чему должно верить относительно божественного управления миром, долго советовался по этому вопросу со своими философами и, не найдя у них никакого ответа, долгим путем прокрадывается на Олимп и созерцает Юпитера при исполнении им своих верховных обязанностей 319 . В небе находится много отверстий, забитых крышками, и при каждом из них устроен золотой стул. Юпитер сидит на первом из этих стульев и выслушивает молитвы смертных: один просит у него царства, другой – скорой смерти отца, третий – удачного процесса, дальнейший – победы на Олимпийских играх и т. д. Возмущенный всеми этими молитвами, Юпитер посылает ветры в Скифию, чтобы залить ее ливнем, выжечь Африку и засыпать снегом Грецию: «Ты, северный ветер, высуши Лидию; Зефир должен поднять бурю в Адриатическом море и высыпать 10000 четвериков града на Каппадокию». Наказав нечестивцев, Юпитер в совершенно спокойном настроении удалился с золотого стула. Наступил час ужина 320 . В своей борьбе с греко-римскими богами Лукиан шел рядом с христианскими апологетами, и последние имели в лице его своего ближайшего союзника, тем не менее, точка зрения на религиозный вопрос Лукиана и христианских апологетов оказывалась радикально противоположной. Осмеивая богов, издеваясь над ними, ставя их в курьезное, вызывающее смех положение, самосатский сатирик вовсе не хотел уничтожить их или заменить их чем-нибудь более возвышенным. В этом отношении точным отпечатком его собственной мысли являются слова, сказанные Меркурием упавшему духом Юпитеру: «Не беда, если некоторые люди перестанут поклоняться тебе; остается еще масса черни и толпы, рассеянной по городам, и кроме того огромное число варваров» 321 . Борьба же апологетов против языческих богов руководилась не столько полемическими мотивами, сколько желанием противопоставить этим презренным и развратным богам духовное поклонение единому Богу, чистоту и возвышенность своей веры. По их убеждению, уже одно появление и проповедь христианства уничтожило греко-римских богов, обратив их в злых демонов, и в этом неприкосновенном убеждении они почерпали свою веру в будущее торжество новой религии над распадающимся по всем сторонам эллинизмом. |
| 1 апреля 1943 года нас 25 человек отправили в лагерь Порте Романо на окраине Драча... В лагере было около 900 сербов... В лагере Порто Романо мы оставались до 16 сентября 1943 года. В этот день нас отпустили домой, кроме заключенных из окрестностей Гнилана, которых было около 600 человек. Все заключенные из Гнилана были транспортированы на корабле в Триест. Как мы узнали позднее, судно было потоплено в Адриатическом море, и почти все интернированные погибли ... " С осени 1943 года развернулась новая волна террора, вызванная тем, что еще летом итальянцы, готовясь к своей капитуляции, начали передавать гражданскую власть в албанские руки. В результате сербы были " полностью предоставлены бешенству албанцев " . Террористическая организация " Черная рука " осуществляла меры по запугиванию и устрашению сербского населения. Сербам рассылались письма с требованием срочно покинуть Косово, а непокорных убивали. Еще в 1941 году часть Метохии формально была аннексирована в пользу Албании. После капитуляции Италии албанцы по договору с немцами считали оставшуюся часть Метохии и все Косово " новой Албанией " . Представители из Косова и Метохии вошли в единый албанский парламент и правительство в Тиране. Таким образом, нашла свое воплощение идея создания " Великой Албании " . " Когда мы вернулись в Призрен в конце сентября 1943 года, - сообщают все те же свидетели, - то застали там довольно спокойную обстановку. Такое положение для сербского населения ухудшилось, когда на Косово поле прибыл министр внутренних дел Албании Джафер Дева, организовавший в Косово и Метохии новую албанскую жандармерию, члены которой сейчас называются " балистами " . 9 декабря 1943 года в Призрене жестоко убит трактирщик Стеван Бачетович, которого члены новой жандармерии вытащили из дома, изрубили и бросили его труп на городскую свалку... С сентября 1943 года грабежи сербского населения совершались не преставая. В тоже время осуществлялся и шантаж под угрозой убийства. Суммы составляли по несколько сотен албанских наполеондоров... Аресты и избиения также продолжались, особенно в феврале 1944 года ... Обстановка, которую мы застали, покидая Призрен все хуже и хуже для сербского населения. Сейчас в призренской тюрьме находится около 800 человек, в основном торговцев, для которых вероятность выйти из заключения, разумеется, живыми очень мала " . |
| Софию получила Венеция. Кроме 58 столицы Балдуин получил южную Фракию и небольшую часть северо-западной Малой Азии, прилегающую к Босфору, Мраморному морю и Геллеспонту, с некоторыми островами в Эгейском море, как например, Лесбосом, Хиосом, Самосом и некоторыми другими. Таким образом, оба берега Босфора и Геллеспонта входили в состав владений Балдуина. Бонифаций Монферратский получил вместо предназначенных владений в Малой Азии Фессалонику с окружающей областью и частью Фессалии и основал Фессалоникий-ское королевство, находившееся в ленной зависимости от Балдуина. Исключительные выгоды извлекла из дележа “Романии” Венеция, получившая некоторые пункты на Адриатическом побережье, например, Диррахий, Ионийские острова, большую часть островов Эгейского моря, некоторые пункты в Пелопоннесе, остров Крит, некоторые гавани во Фракии с Галлиполи на Геллеспонте и ряд пунктов внутри Фракии. Дандоло получил, по всей вероятности, византийский титул “деспота,” был освобожден от вассальской присяги Балдуину и назывался “властителем четверти с половиной всей империи Романии,” т.е. трех восьмых ее (quartae partis et dimidiae totius imperii Romanie dominator); последний титул оставался за дожами до середины XIV века. Согласно договору, храм Св. Софии был отдан в руки венецианского духовенства, и Константинопольским патриархом, т.е. патриархом латинским, был избран венецианец Фома Морозини, внешний облик которого в столь злых выражениях описан у Никиты Акомината, убежденного сторонника греко-восточной православной церкви. 275 По приобретениям, осуществленным Венецией, видно, что она заняла в новой Латинской империи, весьма слабой по сравнению с могущественной республикой, господствующее положение, В руки республики св. Марка перешла лучшая часть византийских владений: лучшие гавани, наиболее важные стратегические пункты, ряд плодоносных местностей; весь морской путь из Венеции в Константинополь был во власти республики. Четвертый Крестовый поход, создавший “колониальную империю” Венеции на Востоке, дал ей неисчислимые торговые выгоды и возвел республику на высшую ступень ее политического и экономического могущества. |
| 176 Афины – столица древнегреческого государства; славилась своими постройками, статуями, развитием торговли и промышленности, и особенно школами. Здесь до позднейших времен (VI в. до Р. X.) находились знаменитые философские училища, в которых получали образование жители древних стран. 177 Смирна – знаменитый торговый город Ионии, на восточном берегу Эгейского моря (или Архипелага), один из древнейших городов Малой Азии. Христианством была Смирна просвещена святым апостолом Иоанном Богословом. В настоящее время Смирна принадлежит туркам, но и доныне сохраняется там православная вера христианская. Город остается и до сих пор одним из самых цветущих и очень населенных городов Турецкой империи. 180 Патры, или Патара, – приморский торговый город в малоазийской провинции Ликии (ныне Анатолия). Основан финикиянами; ныне в развалинах. 186 Филипполь – древний укрепленный город во Фракии, ныне в Восточной Румелии, на реке Марице; доселе весьма значителен по своей промышленности и численности населения. 188 Неаполь – главный город провинции Итальянского королевства с тем же названием, расположен по северному берегу Неаполитанского залива. 189 Путеолы – приморский город Италии на берегу Тирренского моря, близ Неаполя, в области Кампании. 191 Далмация – южная часть иллирийской провинции, которая граничила на Севере с Паннонией, на западе с Италией и Адриатическим морем. 195 Лаодикия Сирская – некогда главный город Фригии, на юго-западе ее, в Малой Азии, при реке Ликус; славился широкой торговлей. В настоящее время только одни развалины на одном невысоком холме, при опустошенном селении Эски-Гассара, служат памятником того древнего города. 196 Тарс – большой и населенный город Киликии (юго-восточная провинция Малой Азии), в южной части ее, в плодоносной равнине, при реке Кидне, недалеко от кого впадающей в Средиземное море. И в настоящее время Тарс – еще довольно значительный торговый город. 198 Икония – город на высокой плодоносной равнине внутри Малой Азии, при подошве горы Тавра; был некогда главным городом Ликаонии; ныне Кония, главный город Малазийской Турецкой области Карамании. |
| Географическое положение обеспечивало Византийской империи процветание торговли. Она находилась на стыке между Европой и восточным миром, на перекрёстке всех великих сухопутных и морских путей, по которым она получала изделия всего Востока. На Балканском полуострове, в Константинополе и Фессалонике, начинались торговые пути, пролегавшие по рекам Фракии и Македонии, достигавшие долины Дуная, а далее – Венгрии и центральной Европы. С другой стороны, через Византию шёл большой поперечный путь, который, следуя по древней Via Egnatia, тянулся от Константинополя к Адриатическому морю и Западной Европе. К Чёрному морю примыкали пути, соединявшие южную часть Руси с гаванями Крыма, а также пути, по которым Византия сносилась через страну лазов, древнюю Колхиду, а позднее через Трапезунд, Кавказ и Каспийское море с оазисами Туркестана и всей Средней Азии. В Сирии начинались караванные пути, соединявшие Византию через Персию с Дальним Востоком, и пути, по которым шли через Персидский залив товары из Цейлона, Индии и Китая. Наконец, Александрия и гавани Красного моря, как Адулис, были начальными пунктами путей, которые вели, с одной стороны, в Эфиопию и Среднюю Африку и, с другой – к Цейлону, служившему складочным местом для товаров Индии и Дальнего Востока. Большая часть этих путей, конечно, оставалась в руках персов и арабов, и поэтому Византия находилась в зависимости от посредников, нередко являвшихся её врагами. В VI в. Юстиниан стремился освободить византийскую торговлю от этой тяжёлой и часто стеснительной зависимости. Это ему не удалось, но византийская торговля всё же продолжала процветать. В своих великолепных гаванях, в своих больших городах Византия получала и отправляла во все страны света продукты своей промышленности, а также товары, доставляемые ей внешними рынками. Это были, с одной стороны, великолепные ткани, расписанные яркими красками, затканные золотом, роскошные ювелирные изделия, украшенные эмалью и драгоценными камнями, всё, что только было известно средним векам по части изящной и утончённой роскоши. |
|
|
