| Прочитав много разных книг, и христианских, и составленных внешними мудрецами и почерпнув оттуда достаточную душевную пользу, я, главное, научился тому, что всякой добродетели, какие проходим мы, люди, всякой власти и всякого начальства, коих желаем, податель и совершитель есть Создатель всего и Владыка. Это я познал и уразумел. «Всяко, — сказано, — даяние благо, и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов» (Иак. 1:17). Иное есть «даяние благо», и иное — «дар совершен». «Даяние благо» — это душевные добродетели, как то: разум, мужество, правда, целомудрие, кротость и смиренномудрие; также и подаваемые нам от Вышней Божественной Благости житейские блага, потребные нам для того, чтобы жить и чтобы жить хорошо. «Дар же совершен», который свыше обильно подается достойным, это — различная благодать Святого Духа, которая совершенствует, утверждает и сохраняет до конца от расхищения вышепомянутые естественные блага душевные. Царство же и священство, украшаемые и ограждаемые исповеданием благочестивой православной веры, суть два величайшие, лучшие и совершеннейшие блага, подаваемые благочестивым свыше божественным человеколюбием и благостью, — дабы одним освящались и просвещались люди верующие, чтобы богоугодно спасались и прилежным исполнением заповедей Божиих сохранялись бы в вере и любви к Вышнему; другим же ограждались бы и жили сохранно и благонадежно, не опасаясь нашествия иноплеменников, имея благоверно царствующих над ними, которые и ополчаются всегда против супостатов, устраивая подчиненным жизнь тихую и безмятежную. Если же это так, действительно, и так исповедуется всеми православными и боговдохновенными отцами и учителями, то пусть перестанут невежественные, и пусть не произносят против нас хулы те, которые мудрствуют заодно с немцами, держа предания халдейские и египетские, говоря и проповедуя, что счастье, посредством круга движения звезд, одних возносит на различные степени власти и начальства, а других низлагает оттуда и предает окончательным бедствиям и бесчестию. Пусть научатся они говорить с боговдохновенным пророком и царем Давидом: «рех беззаконнующим, не беззаконнуйте; и согрешающим, не возносите рога. Яко Бог судия есть: сего смиряет, и сего возносит» (Пс. 74:5, 8). Вот справедливое и нелестное мудрование и учение: Сам праведный Судия и Промыслитель о всех вообще тварях Своих, одного возносит, а другого смиряет неизглаголанными судьбами, ведомыми Ему единому, а не баснословимое счастье и круг зодиака и появление звезд и планет. Также и в другом месте яснее еще богословствует тот же боговдохновенный царь, говоря: «Кто яко Господь Бог наш? на высоких живый, и на смиренные призираяй на небеси и на земли: воздвизаяй от земли нища, и от гноища возвышаяй убога». Для чего? «Посадити его, — говорит, — с князи, с князи людей своих» (Пс. 112:5—8). |
| 73) Кто в массе царского ополчения под воеводами и командирами в ряду с другими воинами, готовыми помочь ему и защитить его, выступив на брань, не мог показать воинской доблести и храбрости против супостатов и хоть одного из них поразить: тот как один станет воинствовать и бороться с толпою многих тем вражеских, или как может показать при этом воеводское какое дело, неискусен будучи в воевании? Если же в человеческих делах это невозможно, не тем ли более в Божеских? Кто, убежав в пустыню, может узнавать набеги бесов и подступы страстей, явные и неявные, или на них делать нападение, наперед добре не обучившись отсечению своей воли среди общества братий, под руководством опытного вождя в деле такой брани невидимой и мысленной? Если же это невозможно, то тем паче невозможно, чтоб такой за других успешно воевал и других научал одерживать победы над врагами. 74) Отсеки укоризненное нерадение и достойное поношения небрежение о Заповедях Божиих; отбрось самоугодие и вооружись нещадно против плоти; презри славу и честь; возненавидь сластные похотения тела; бегай сытости, от коей возгорается огнь в подчревии; облобызай скудость и всякие лишения; противостой страстям; обрати чувства свои вовнутрь души; направь внутреннее твое к деланию лучшего; не осуечайся человеческими делами; всю силу твою иждивай на делание заповедей; плачь, спи на земле, люби лишение и уединение; познай, наконец, не то, что окрест тебя, а что такое ты сам; будь выше ничтожности видимых вещей; устремляй мысленное око свое к созерцанию Бога, узревай красоты небесные, и сошед оттуда возвещай братиям о благах Вечной жизни и о таинствах Царства Небесного. Вот это и есть делом убежание от людей чрез крайнее подвижничество и цель пребывания в пустыни. 75) Если желаешь увидеть блага, которые уготовал Бог любящим Его, вселись в пустыню отречения от своей воли и бегай мира. Какого же это мира? – Похоти очес и плоти, гордости помыслов и прелести видимых вещей. Если убежишь от такого мира, то рано возсияет тебе свет чрез узрение Божественной жизни и исцеления души твоей, т. е. слезы, скоро возсияют (Ис. 58, 8), и ты изменишься изменением десницы Вышняго (Пс. 76, 11), и рана страстей после сего не приближится телеси твоему (Пс. 90, 10). Таким образом ты, среди мира и людей пребывая, будешь как живущий в пустыне и людей не видящий. Если же таким образом не убежишь ты от сего мира, то убежание из мира видимого нисколько не послужит тебе к преуспеянию в добродетелях и соединению с Богом. |
| 72. Отрекаться от мирских дел нет пользы для тех, которые не остаются при своей решимости, но снова увлекаются и уступают помыслу, и часто возвращаются к оставленному, обличая тем пристрастие к тому, как жена Лотова, которая, озревшись вспять, стала столп слан, во вразумление подобных людей. Частые склонения к тому, от чего мы удалились, без сомнения повлекут вспять от неустановившегося еще доброго навыка, и, ослабляя стремление вперед, всецело опять привлекут к себе и заставят возвратиться к прежним худым делам. Старая недобрая привычка от этого еще более усилится и едва ли позволит снова возвратиться к начатому было навыкновению в добрых нравах. Ибо от привычки происходит навык, а навык обращается в природу; превратить же и изменить природу трудно. Посмотри на душу, следующую своим привычкам, как она восседает на идолах своих, как пригвожденная к ним: «не могу», говорит, «востати пред тобою, яко обычная женская ми суть» ( Быт. 31, 35 ). И душа, с давнего времени упокоевающаяся делами житейскими, восседает на них, как на идолах и прикована к ним так, что расстаться с ними не может и не хочет. 73. Святые Божии убегали городов, зная, что обращение с людьми развратными гораздо тлетворнее заразительной болезни. Илия, оставив Иудею, обитал на пустынной и наполненной зверями горе Кармильской. Учителю сему подражал в пустыннолюбии и ученик его Елиссей. И Иоанн жил в пустыне Иорданской, питаясь акридами и диким медом, в показание, как не трудно удовлетворять потребностям телесной жизни. А может быть и Моисей нечто подобное предвозвещал, давая Израильтянам закон – собирать манну только на один день; чем внушалось, что заботу о человеческом содержании должно ограничивать одним днем. Да и все Святые, «ихже не бе достоин мир», оставив обитаемую вселенную, «в пустынях скитались» ( Евр. 11, 37. 38 ), бегая благовидных человеческих пороков, чтоб силою их стремления, как потоком, не увлечься в общее течение мирской жизни, пагубной. 74. Сотворены мы по образу Божию для того, чтоб сохранять в себе черты оного, и тем, которые взирают на нас, отличным житием представлять ясные признаки Богоподобия. Я, говорит Бог, «щедр и милостив, долготерпелив и многомилостив» ( Пс. 102, 8 ; Иоил. 2, 13 ), и соблюдаю правду. Вот черты Божеского лика. По ним узнается и душа, причастившаяся Богоподобия и ставшая сродственной с Божеством. По любви к Богу возревновав о полноте совершенства Богоподобного, и воспящаемая узами связующего ее тела, восприемлет она труды на труды в стремлении к очищению себя, пока преуспеет приобрести то, чем отличается Божеское естество – благость, долготерпение, доброту и человеколюбие. И является тогда она «малым чим умаленной от Ангел» ( Пс. 8, 6 ). 8 |
| Затем присовокупляет: одождит на грешники сети, огнь и жупел, и дух бурен, часть чаши их, то есть, праведный против них от Бога гнев и негодование. Но почему же все это на них попускается? Потому, говорит, яко праведен Господь, и правды возлюби, правоты виде лице Его (Пс. 10, 4—7), в руце же Его чаша вина нерастворена (Пс. 74, 9), то есть, чаша сильнейшей ярости и праведного гнева Божия против беззаконнующих на земле, а не изображение счастья в виде пожилой женщины, которая колесом одних воздвигает на высоту славы земной, а других низводит оттуда в крайнее бесславие. Писание ясно говорит: Господь убожит и богатит, смиряет и высит. Восставляет от земли убога и от гноища воздвизает нища. Для чего? Посадити его с могущими людей, и престол славы дая в наследие им (I Царств. 2, 7. 8); а не фортуна и колесо зловерных латинян и прегордых немцев! Все эти пустословия и мудрования взяты ими у безбожных еллинов, египтян и аравитян, и от них привились они к их злочестивым понятиям. Поэтому им отнюдь не должно внимать, как мудрствующим вопреки всех вообще боговдохновенных писаний, а напротив, если хотим быть благочестивыми и иметь Самого Вышнего своим покровителем, предстателем и заступником в скорбях наших, то вполне правильно будет для нас возгнушаться ими и совершенно отвращаться от них. Но об этом достаточно сказанного здесь. Как при телесных недугах и болезнях люди ожидают утешения и помощи единственно от прихода к ним и посещения врачей, которых мы прилежно ищем, и которых щедро награждаем, желая при посредстве их получить здравие, так и при душевных скорбях и злоключениях одно да будет у нас твердое прибежище, одно спасение и заступление, это—Сам Вышний, Сам праведный и страшный Судия, непостижимыми судьбами Которого попускаются на нас всякие скорби и тяжелые обстоятельства, по причине множества беззаконий наших, когда мы живем неправедно и беззаконно, ненавидя друг друга, когда друг друга обижаем, друг на друга клевещем и лжем. Ибо, отвергнув страх Божий, и истребив из сердец своих то, что составляет исполнение всего закона, то есть, любовь к ближним, мы, подобно диким зверям, восстаем друг против друга, желая каждый иметь всех у себя под ногами в попрание, не понимая, по великому своему неразумию, что насколько кто усиливается подняться на высоту суетной славы, настолько большему подвергает себя падению. |
| Но почему же все это на них попускается? Потому, говорит, «яко праведен Господь, и правды возлюби, правоты виде лице Его» (Пс. 10:4—7), «в руце же Его чаша вина нерастворена» (Пс. 74:9), то есть, чаша сильнейшей ярости и праведного гнева Божия против беззаконнующих на земле, а не изображение счастья в виде пожилой женщины, которая колесом одних воздвигает на высоту славы земной, а других низводит оттуда в крайнее бесславие. Писание ясно говорит: «Господь убожит и богатит, смиряет и высит. Восставляет от земли убога и от гноища воздвизает нища» . Для чего? «Посадити его с могущими людей, и престол славы дая в наследие им» (1 Цар. 2:7—8); а не фортуна и колесо зловерных латинян и прегордых немцев! Все эти пустословия и мудрования взяты ими у безбожных еллинов, египтян и аравитян, и от них привились они к их злочестивым понятиям. Поэтому им отнюдь не должно внимать, как мудрствующим вопреки всех вообще боговдохновенных писаний, а напротив, если хотим быть благочестивыми и иметь Самого Вышнего своим покровителем, предстателем и заступником в скорбях наших, то вполне правильно будет для нас возгнушаться ими и совершенно отвращаться от них. Но об этом достаточно сказанного здесь. Как при телесных недугах и болезнях люди ожидают утешения и помощи единственно от прихода к ним и посещения врачей, которых мы прилежно ищем, и которых щедро награждаем, желая при посредстве их получить здравие, так и при душевных скорбях и злоключениях одно да будет у нас твердое прибежище, одно спасение и заступление, это — Сам Вышний, Сам праведный и страшный Судия, непостижимыми судьбами Которого попускаются на нас всякие скорби и тяжелые обстоятельства, по причине множества беззаконий наших, когда мы живем неправедно и беззаконно, ненавидя друг друга, когда друг друга обижаем, друг на друга клевещем и лжем. Ибо, отвергнув страх Божий, и истребив из сердец своих то, что составляет исполнение всего закона, то есть, любовь к ближним, мы, подобно диким зверям, восстаем друг против друга, желая каждый иметь всех у себя под ногами в попрание, не понимая, по великому своему неразумию, что насколько кто усиливается подняться на высоту суетной славы, настолько большему подвергает себя падению. |
| Но в чаше Господней остаются дрождие («осадок, отстой» (ц.слав.). – Ред.), которые никогда не истощаются, и они уготованы для всех грешников на земле. Этими словами выражается та мысль, что сила Божия в управлении народами и царствами земными не истощается, что Промысл Божественный хотя и смягчает определенные Им тому или другому народу наказания, хотя и растворяет вино в чаше (исполнь растворения), но Он никогда не оставит своих действий и не попустит, чтобы жизнь народов развивалась, возрастала и усиливалась независимо от Его святых намерений и предначертанных целей. И потому нечестивые не должны гордиться своими успехами, для них остались еще дрождие, – и они испиют чашу горести в свое время. Пс.74:10–11 Аз же возрадуюся в век, воспою Богу Иаковлю: и вся роги грешных сломлю, и вознесется рог праведнаго. Проникнутый глубокою верою в правду и всемогущество Божественного промышления о всех людях, псалмопевец приходит в восхищение от высказанного им о действиях сего промышления и громко изъявляет свою радость о судьбах Божиих: Аз же возрадуюся в век. А в заключение, как представитель всего народа иудейского, вдохновенный невидимою силою, он изрекает падение нечестивым (вся роги грешных сломлю) и покровительство Божие праведным (и вознесется рог праведнаго). Не свои только личные чувства выражает здесь псалмопевец, а общую радость всех верных о том, что они, при своих несчастных обстоятельствах, находят в Боге единственного для себя Избавителя от бед, причем изъявляют намерение воздать Ему благодарность не в мысли только, или на словах, но и самым делом прославить Его: воспою Богу Иаковлю (см. объяснение в Пс.13:8 ). И тут же выражают надежду, что, при помощи Божией, они и впредь преодолеют все усилия врагов, а с соблюдением правды и добрых дел им всегда возможно будет сохранить благословение Господне. Что наблюдается в истории целых царств и народов, то же самое можно усматривать и в жизненной судьбе каждого человека. Представим человека, очутившегося в самом безнадежном положении: близкие родственники его померли, благодетелей не имеет, нажитого состояния нет, а потому не предвидится никаких средств к приобретению насущного хлеба. |
| 1449 Или – как о такой категории ( способе сказывания сущего), которая отлична от категории сущности. 1450 Категории 9а 14–24, пер. А. В. Кубицкого с сущ. изм., цит. по изд.: Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т. 2. М., 1978. Сс. 73–74. 1451 Укажем, что для «Категорий» в целом характерен дискурс, в рамках которого о качествах, отличных от сущности, говорится так, что ими обладают, ср.: Категории 9а7, 11. 1457 Ср.: Он же, О Божественных именах 2.9: PG 3, 648В; 133.16–134.2 (Suchla); ср. также: Прокд. Начала теологии I 25, 22 (S. – W.). 1458 Ср.: Он же, О Божественных именах 2.9: PG 3, 648В; 133.16–134.1 (Suchla); ср.: Прокл. Платоновская теология I 20.4–5 (S. – W.): οι μεν κατ επιστμην οι δε κατ την εκ εν εππνοιαν ποιονται τους λγους. 1465 Plur. ενσεις, помимо «О Божественных именах», встречается только у Прокла (Платоновская теология I 92.15 и др.) и Дамаския (О первых началах I 119.21). 1466 Термин, встречающийся у Прокла (2 раза) и Дамаския (1 раз), однако не применявшийся ими для обозначения Единого. Тем не менее μονιμτης у Дионисия имеет неоплатонический подтекст, поскольку понимается не столько как субстантивация вполне обычного μνιμος, но как обозначение качества μον. Ср.: Дионисий Ареопагит . Послание 9.3.23–25 (Heil, Ritter): та? προνοητικς ενεργε ας εν τη μον ιμτητι και την μνην εν τ 7 τρονοεν συμφυς μα και περφυς εχων. Поэтому мы переводим здесь не «постоянство», но «пребывание». Связь между μνιμος и μον см. в: Дамаский. О первых началах I 92.22; I 93.17; I 99.8–9; I 169.19; I 169.23; I 169.28–29 и др.; Прокл. Платоновская теология I 103.14–15; III 35.19–21; III 50.5–6 и др. 1467 Термин, введенный, по всей вероятности, учителем Прокла Сирианом Афинским, см.: Сириан. Комментарий на Метафизику 109.25. Помимо Сириана его употребляли Прокл, Дамаский и Пс. – Дионисий, νεκφοτητος предполагает систему категорий метафизики Прокла: все происходящее из Начала остается в нем, происходит из него и возвращается к нему. Для обозначения связи между производящим и произведенным Прокл и использует данный термин, см.: Комментарий на Парменид 816.24–25, 1043.26–29, 1045.6–9 (данное место по языку наиболее близко к пассажу Пс. |
| 64 Впрочем, закон был строг только в отношении выдачи евреек за иностранцев, но евреи в виде исключения могли жениться, например, даже на моавитянках: Руфь, бывшая замужем за евреем, была моавитянка. Строгость закона, запрещающего брачные союзы с иностранцами, усиливалась смотря по политическим обстоятельствам народа Божия; так, например, после плена Вавилонского Ездра и Неемия принудили иудеев изгнать из своих домов иностранных жен и даже их детей ( 1Езд.10 ; 2Езд.9 ). 65 Это Господь говорит именно о египетских и хананейских браках кровосмешения. 67 Описание этого случая в Библии весьма сжато и нужно вдуматься в ее слова, чтобы представить полную картину этого семейного факта. 67 В первый раз эта церемония упоминается в Руфь 3:3 . 68 Расплетенные волосы были привилегией девиц в день брака. 69 Еврейское выражение взять жену дает повод думать, что сущность церемонии брака состояла во взятии невесты. 70 По славянской Библии. 71 Лань (самка оленя) служит в Священном Писании образом деятельности и скорости ( 2Цар.22:34 ; Пс.17:34 ), женской скромности ( Песн.2:7; 3:5 ), неудержимого стремления ( Пс.41:7 ) и материнской привязанности ( Иер.14:5 ). Серна служит образом существа любящего ( Песн.2:9,17; 8:14 ). Большие, дышащие мягкостью, глаза серны особенно ценились на Востоке. 72 В этой главе описывается весь обряд этого суда Божия. 73 Это особенно ясно в Притч 21 и в других местах Притч и книге Сираха. 74 Цитируя книгу Сираха, мы обозначаем счет стихов то по славянской Библии, то по переводу отца А. Сергиевского, потому что счет стихов в той и другом неодинаков. 75 Сикера — род пива или вина, делавшегося, впрочем, не из винограда, а из гранатовых яблок, фиг и прочих плодов. 76 Это мы видим в истории Руфи ( Руфь 3:10–13; 4:1–12 ). Печатается с некоторыми сокращениями по изданию: Протоиерей К. Л. Кустодиев. Опыт истории библейской женщины. Ч. 1, 2. История ветхозаветной женщины. СПб., 1870. Рекомендуемые статьи Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета |
| 71) Видех нечестивого, превозносящегося и высящегося яко кедры ливанские, видел, что он мятется и неистовствует против меня, и мимо идох воздержанием, и се не бе ярости его, как прежде, и взысках его, смирив помысел свой, и не обретеся во мне место его, или след его ( Пс.36:35–36 ). 72) Кто препобедил тело свое, тот препобедил естество; а препобедивший естество, без сомнения, стал выше естества; кто же таковым сделался, тот малым чим (чтобы не сказать: ни чим же) умален есть от ангел ( Пс.8:6 ). 73) Не удивительно – невещественному бороться с невещественным; но удивительно, и подлинно удивительно, пребывающему в веществе, в борьбе с сим враждебным и злокозненным веществом, обращать в бегство невещественных врагов. 74) Благий Господь великую о нас благопопечительность являет и в том, что бесстыдство женского пола, как бы уздою какою, связал стыдом. Ибо если бы женщина сама предавалась мужчине, то не спаслась бы никакая плоть. 75) Рассудительные из отцов определяют, что иное – есть приражение, а иное – сдружение, иное – соизволение, иное – пленение, иное – борьба, а иное – так называемая страсть в душе. И сии блаженные определяют, что приражение есть простое понятие, или образ чего-либо встретившегося, в первый раз вносимый в сердце; а сдружение есть собеседование с представившимся, соединенное со страстью или бесстрастное; и соизволение есть преклонение души к тому, что ей представилось, соединенное с услаждением. Пленение же есть насильственное и невольное увлечение сердца, или постоянное сопребывание с встретившимся, чем нарушается благоустройство нашего состояния. Борьба, по определению их, есть равномощная борющемуся сила, добровольно или побеждающая, или претерпевающая поражение. Страстью же в собственном смысле называют они то, что, долгое время, тревожно гнездится в душе, и по привычке к этому обращается ей как бы в постоянный навык; почему душа охотно и дружески предается тому. Из всех сих состояний первое безгрешно, второе не всегда, а третье грешно, или безгрешно, сообразно с состоянием подвизающегося. Борьба бывает виною или венцев, или мучений. Пленение подвергается инаковому осуждению во время молитвы, инаковому в другое время, также иному в вещах безразличных, и иному при лукавых помышлениях. Но страсть, если не будет в ком очищена, несомненно, осуждается во всяком случае, и подлежит или равносильному покаянию, или будущему мучению. Поэтому, кто бесстрастно смотрит на первое, тот за один раз пресек все, за ним следующее. |
| Здесь уже слышится положительное намерение Иисуса разрушить храм, а не пустое самохвальство возможностью только сделать это. В таком безумном желании высказывается положительная вражда к настоящему храму, как рукотворенному, и решительное намерение заменить его другим нерукотворенным. Самое название храма рукотворенным указывает на оскорбительное и презрительное отношение Его к храму, так как словом рукотворенный обозначается в писании (обыкновенно) идол ( Пс. 21:19 ) или идольское капище ( Пс. 16:12 ) 74 . Решимость разрушить настоящий храм заключает в себе что-то мятежное, богопротивное, посягающее на весь существующий строй богоучрежденной религии. Изменение религии неизбежно поведет к изменению всех древних священных обычаев и самой жизни во всех отношениях. Все это в совокупности есть явная хула «на святое место и на закон», на Моисея и на Бога, на обычаи, завещанные Моисеем, и на весь настоящий строй жизни, находящийся отчасти в зависимости от Кесаря ( Деян. 7:13, 11:14, 25:8 ). О, какое страшное обвинение возводится на голову невинного Иисуса! Он должен умереть, как богохульник и возмутитель народа ( Лев. 24:14 )! Смерть Ему, смерть!.. едва не произносит от радости сам лжесвидетель, чувствуя свое торжество. Из всех лжесвидетелей, говоривших доселе, один только он мог так удачно воспользоваться для своих корыстных целей словами Иисуса! Пусть обвиняемый преступник опровергнет его показания, – все присутствующие в зале суда засвидетельствуют и подтвердят, что это так было. И презренная душа постыдного раба льстит себя радужной надеждой получить великую награду от коварного Каиафы за свою искусную ложь и клевету. И как не радоваться ему теперь до безумия, когда он, один только он, мог оказать столь незаменимую услугу своему повелителю и выручить его из бессилия обвинить Иисуса! И все судьи чувствуют на время, как будто легче стало на душе, – у них есть теперь законное основание для формального определения смертного приговора над головою Иисуса. Цель, по-видимому, приближается к концу и зловещий луч пагубной надежды засветился в их глазах! Смерть Ему, смерть! – едва не произносили в один голос. |
|
|
