| Толедо (Collección de cánoñes. 1851. P. 441). Ильдефонс Толетский. 1610-1614 гг. Худож. Эль Греко. (Эскориал, Испания) Ильдефонс Толетский. 1610-1614 гг. Худож. Эль Греко. (Эскориал, Испания) В нач. XIV в. (между 1303 и 1309 - Salvador Miguel. 1982. P. 120) было составлено стихотворное Житие И. на кастильском языке, возможно основанное на несохранившемся латинском Житии. Автор стихотворного Жития, известный как Бенефициарий из Убеды, обычно отождествляется с архидиак. Гарсией Пересом, буд. епископом Хаэна (1301-1316). Восхваляя благочестие И. и его верное служение Богоматери, агиограф ввел в сочинение нек-рые актуальные церковно-политические моменты, в основном связанные с утверждением примата Толедской кафедры во время споров о юрисдикции с архиеп-ством Севилья в кон. XIII - нач. XIV в. Бенефициарий восхвалял Толедо, в частности капитул ц. св. Левкадии, «осовременивал» мн. реалии вестгот. эпохи: представлял И. как архидиакона еп. Евгения, Агалийский мон-рь (отождествленный им с ц. св. Левкадии) - как общину регулярных каноников. К Житию, составленному Бенефициарием, близко по содержанию прозаическое Житие И. на кастильском языке (Istoria de San Alifonso, Arçobispo de Toledo; изд.: Walsh. 1992. P. 135-144). В 1444 г. Альфонсо Мартинес де Толедо, известный как Архипресвитер из Талаверы († ок. 1470), составил прозаические Жития И. и Исидора Гиспальского на кастильском языке (ранее авторство Архипресвитера оспаривалось исследователями - см.: Ba ñ os, Ciceri. 2002. P. 174). Житие И. сохранилось в 3 рукописях XV-XVI вв., где оно сопровождается переводом на кастильский трактата «О приснодевстве...». Являясь членом кафедрального капитула Толедо, Архипресвитер подчеркивал роль И. как св. покровителя города, но также сделал акцент на аскетизме и безупречном церковном служении И., противопоставив святого церковным иерархам и духовенству своего времени. В XVI-XVII вв. в связи с Контрреформацией и борьбой Толедской кафедры за главенство в Испании почитание И. как служителя Богоматери и как покровителя Толедо приобрело актуальность. |
| Обращаясь в третьей книге «Сентенций» к фигуре епископа (главы 33–46), Исидор в первом же изречении этого блока задает основной критерий, в соответствии с которым будет рассматриваться фигура предстоятеля: он должен и распяться миру через умерщвление своей плоти, и смиренно принять церковное управление 8 . Епископ призван выдержать баланс между отречением от мира и неизбежным решением мирских дел, которое должно осуществляться в рамках деятельной жизни (vita activa). Во многом именно эта сентенция, особенно ее первая часть, определяет дальнейшее выстраивание образа недостойного епископа. В следующей главе Исидор в общих чертах описывает недостойных предстоятелей 9 , сначала называя тех, кого не следует допускать к епископскому служению: призванные к исправлению провинностей подчиненных не должны находиться во власти пороков 10 . Дурные священнослужители среди прочего стремятся к сану ради своей выгоды, богатства и почета 11 . Кроме того, в следующей главе Исидор отдельно оговаривает, что не меньший вред могут нанести необразованные епископы, не умеющие наставить и исправить паству 12 . Необразованность, с одной стороны, и порочность, с другой – два основных недостатка плохих епископов 13 . Ниже будет рассматриваться вторая составляющая образа дурного предстоятеля: в первую очередь именно она связана с представлениями о плохом епископе как тиране. Далее Исидор постепенно конкретизирует указанные недостатки дурного епископа. Среди прочего становится ясно, какие пороки (и их комбинация) формируют негативный образ: это гордыня 14 и гнев 15 , а также отчасти жестокость и алчность. При этом жестокость является проявлением или гневливости 16 , или гордыни 17 . Что касается алчности, то в «Сентенциях» применительно к епископам (в отличие от плохих судей) соответствующая лексика (avaritia, cupiditas и пр.) не используется 18 . Видимо, этот порок был не сущностным, а привходящим элементом образа дурного епископа. Упомянутая в начале статьи сентенция о тираническом поведении плохого предстоятеля проясняет, почему основу его образа составляет именно это сочетание описанных черт (прежде всего гордыня, гнев, жестокость): в рамках римской риторической традиции они соответствуют ключевым характеристикам tyrannus. Перед тем как непосредственно перейти к рассмотрению конструирования соответствующего епископского образа, нужно сначала кратко осветить историю понятия tyrannus в латинской литературе вплоть до эпохи Толедского королевства вестготов, с которой связано творчество Исидора Севильского . Tyrannus: от Римской республики до Толедского королевства |
| Чтобы изготовить это «противоядие», способствовать снижению дискриминации и соблюдению прав человека в сфере религии и убеждений, эксперты из разных стран принялись за работу над «Толедскими принципами», которые носят исключительно рекомендательный характер как для государственных стратегов от образования, так и для преподавателей-практиков, работающих в этой сфере. По словам члена экспертной группы, директора Центра исследований Холокоста Иоланты Амброзиевич-Джекобс (Польша), цель концепции – «продвигать идею уважения к разным религиозным и нерелигиозным убеждениям в государственных учебных заведениях». Работа началась в марте 2007 г. в Толедо (Испания)– городе, который имеет для авторов символическое значение, т.к. помнит многовековое «сплетение цивилизаций». В конце 2007 г. состоялась презентация документа в ОБСЕ, а сейчас, по словам К.Дурэма, «Толедские принципы» активно обсуждаются в Европе и США. Авторы документа подчеркнули, что их рекомендации касаются исключительно изучения религий (learning about religion), но не обучение религиям. При этом профессор Феррари отметил, что последнее не только не исключается, но приветствуется Толедской концепцией: глубокое знание своей собственной религиозной традиции может быть хорошим «отправным пунктом» для изучения религий других людей. В этом заключается ответ авторов документа на некоторую «нервозность», с которой ее встретили представители ряда религиозных организаций в Европе, отметил К.Дурэм. В числе основных принципов Толедской концепции – использование научных методов преподавания, уважение к правам человека и гражданским ценностям, специальная подготовка преподавателей, их приверженность идее религиозной свободы, осознание со стороны государственных школ важной роли семьи и религиозных организаций, взаимодействие и сотрудничество с последними, в частности, в составлении учебных программ и пособий; «особая чуткость по отношению к местным проявлениям религиозного и светского плюрализма» и т.д. Поясняя эти положения «Толедских принципов», проф.Феррари отметил необходимость нейтральной позиции государства по отношению к содержанию этого образования: «Государству запрещено внедрять какую-либо одну религию через эти уроки, но на них может глубже изучаться традиционная для данного государства или местности традиция». Выслушав на первом заседании конференции выступление о.Всеволода Чаплина, представившего официальный взгляд Русской Православной Церкви на содержание религиозного образования в школе, ученый полушутливо порекомендовал разработать по аналогии «Московские руководящие принципы…» -- о преподавании самой религии в школах, в соответствии с правами человека. |
| 5. Отношение сборника Ферранда к греческим правилам Испанского сборника. – Фльгенций Ферранд, составивший свое «Сокращение канонов» (Breviatio canonum) 936 во всяком случае раньше 546 года 937 , как полагают, пользовался упомянутым сборником еще без этих последних дополнений. В его «Сокращении», которое представляет род систематического указателя канонов, состоящего из 232 кратких положений 938 , подтвержденных указаниями на полный текст правил (цитатами), мы находим указания только, во-первых, на правила соборов Никейского, Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского, Лаодикийского, Константинопольского, а также и Сардикийского и во-вторых, на правила 22-х африканских соборов; но в нем нет указаний на какие-либо другие правила, напр., Халкидонские, вероятно потому, что в сборнике греческих правил, которым пользовался Ферранд, никаких других правил, кроме упомянутых, еще не было. Изучение указаний или цитат Ферранда приводит к заключению, что он пользовался Никейскими правилами в переводе Константинопольском (который был прислан Аттиком), Сардикийскими в латинском оригинале и правилами других греческих соборов в переводе Исидоровом 939 . Отсюда следует, что в Исидоровом переводе, когда он был в руках Ферранда, не было еще ни правил Халкидонских, ни послания Кирилла к Несторию. 6. «Древние постановления Церкви». – Что касается до «Древних постановлений Церкви» (Statuta ecclesiae antiqua) 940 , помещенных в рассматриваемом сборнике под именем Карфагенского собора 398 года, то они содержат в себе извлечения из различных древних правил, сделанные неизвестным автором, вероятно, в Галлии 941 , в половине 5-го столетия, и разделенные первоначально на 102, а в Испанском сборнике содержащие 104 главы. Они, следовательно, не принадлежат ни одному из Карфагенских соборов 942 . 7. Сборник Мартина, еп. Брагского. – Помещенный после второго Брагского собора, читанный на этом соборе и принятый им, сборник еп. Мартина Брагского (Capitula sive canones ex Orientalium antiquorum patrum synodis a venerabili Martino episcopo vel ab omni Bracarensi synodo excerpti et ct.), составлен им между 563 и 572 годами, с целью (как сказано в предисловии) устранить неудобства неясного перевода греческих правил ясным и кратким их изложением, а также и внесением некоторой системы. Сборник состоит из 84 глав и разделяется на две части: первая о клире, вторая о мирянах. Содержание его заимствовано, впрочем, не из одних греческих канонов (до Лаодикийского собора включительно); автор пользовался правилами некоторых испанских соборов (например: Толедского, Брагского 563 г.), а некоторые правила, вероятно, составил сам 943 . – Таковы главнейшие источники Испанского сборника в том его виде, какой имел этот сборник после четвертого Толедского собора 633 г. |
| Следует заметить, что правовая культура Толедского королевства сложилась усилиями духовных лиц – узкого круга образованных епископов, Исидора Севильского и его школы. Так, мы не знаем ничего конкретного о существовании в Толедском королевстве светских юристов. По-видимому, ко второй половине VI века только представители церкви сохранили некоторые знания основ римского права. В результате правовая культура Толедского королевства оказалась под сильным воздействием христианского мировоззрения и системы ценностей. При этом надо отметить, что при всей своей значимости для юридической мысли и для законодательства Вестготского королевства Исидор Севильский никогда не был юристом в узком смысле этого слова. Он не создал ни одного специального юридического трактата; его правовые идеи и представления отражены в грамматических произведениях, богословских сочинениях и памятниках формирующегося канонического права. Поэтому основной метод, используемый в работе, заключается в выявлении в литературных текстах правовых сюжетов в самом широком смысле слова: от рассуждений о конкретных институтах до использования римско-правовой терминологии. Выявив особенности интерпретации ключевых понятий римского права, можно проследить, как эти понятия применялись на практике, то есть, исследовать влияние созданных в литературных текстах правовых концепций на законодательство. Представляется, что таким образом – рассматривая вслед за Исидором право как часть общей культуры слова, в широком литературном и философско-богословском контексте – можно проследить процесс рецепции и интерпретации античного наследия новой средневековой культурой. Насколько это получилось –судить читателям. Несколько слов о справочно-библиографическом аппарате. Те цитаты, которые имеют принципиальное значение для доказательства того или иного тезиса, приводятся в подстрочном примечании в латинском оригинале и в переводе на русский язык. В тех случаях, когда содержание цитаты приведено или подробно пересказано в основном тексте работы, в подстрочнике дается латинский текст. Наконец, если цитата носит характер примера или иллюстрации, то в примечаниях лишь указывается источник. |
| Принято считать, что становление Толедского королевства во многом связано с именем короля Леовигильда (568/569–586). Леовигильд взошел на престол соправителем своего брата Лиувы I, который был провозглашен королем в Нарбонне в 568 г. после пятимесячного периода междуцарствия. Вскоре после этого он начал делить власть с Леовигильдом так, что тот правил в Испании, а Лиува оставался правителем Септимании вплоть до своей смерти в 572 г. И если Лиува ничем не запомнился ни современникам, ни потомкам, то его брат вошел в историю как один из самых энергичных и удачливых правителей Толедского королевства. Именно он первым из вестготских королей стал контролировать весь Пиренейский полуостров (отвоевав у византийцев юг и подчинив королевство свевов) 10 . Леовигильд пытался установить мир с франками и с этой целью женил своего старшего сына Герменегильда на франкской принцессе Ингунде, а младшего планировал женить на ее двоюродной сестре. Впрочем, здесь дипломатические усилия короля не принесли ожидаемых результатов: напротив, Герменегильд, подстрекаемый супругой, принял Никейский символ веры и в 579 г. поднял мятеж против своего отца-арианина (подавленный в 585 г.) 11 . Нападения бургундов, поддержавших Герменегильда, также были отбиты, и к концу правления Леовигильда в руках вестготов находился весь Пиренейский полуостров (за исключением южного побережья, оставшегося византийским анклавом) и значительная часть Нарбоннской Галлии. Расширяя границы своих владений, Леовигильд в то же время заботился об укреплении королевской власти. Он первым стал чеканить золотую монету со своим изображением и именем (до него вестготы чеканили монету с профилем византийского императора). Он же впервые начал использовать в качестве инсигний скипетр 12 и королевское (очевидно, пурпурное) одеяние 13 . Он предпринял также попытку провести реформу законодательства, обобщив указы предшественников в т.н. Codex Revisus, о котором речь пойдет ниже. Одной из значимых реформ Леовигильда, несомненно, было основание Рекополиса (недалеко от совр. Сориты де лос Канос в провинции Гвадалахара), который, по замыслу короля, должен был стать столицей королевства. Как считает О.В. Ауров, тем самым Леовигильд хотел продемонстрировать, что является самостоятельным правителем государства, нисколько не уступающего Византийской Империи и не подчиняющегося ей. Кроме того, новый облик монарха должен был внушить подданным мысль о высшем характере королевской власти: король представлял себя не как военный вождь, но как верховный правитель королевства 14 . |
| Во 2-й толедской традиции, отраженной в рукописях литургической традиции B, выявлено 4 псалмовых тона, менее приспособленных к тексту, чем в североиспан. традициях. На один из этих 4 тонов распето более половины респонсориев. Ни один из этих тонов не имеет сходства с тонами др. традиций. Мелодии самих респонсориев в обеих североиспанских традициях и в 1-й толедской традиции в основном совпадают, хотя могут быть отнесены в разных традициях к разным тонам. Различие в псалмовых тонах объясняется, очевидно, тем, что они были записаны намного позже, чем мелодии самих респонсориев, когда устные североиспанская и толедская традиции во многом разошлись. Существование разных систем нотации при совпадении мелодий респонсориев в североиспанских и толедских традициях объясняется тем, что эти системы сформировались на обособленных территориях уже после арабского завоевания 711 г. Benedictiones, антифоны на утрене, поющиеся с библейской песнью вавилонских отроков (Дан 3), и антифоны De cantico имеют те же муз. особенности, что и антифоны псалмов. Matutinaria - антифоны, в текстах к-рых звучит тема утренних часов, в рукописях обычно сопровождаются инципитом псалмового стиха без нотации. Laudes - песнопения утрени, часов и мессы. Как правило, в состав laudes входит пение «аллилуия», за исключением периода Великого поста. 3, 6 и 9-й часы в кафедральном типе богослужения были заимствованы из монастырской традиции для периодов покаяния и поста. Часы кафедрального богослужения различаются в традициях A и B. Песнопения на этих часах (антифоны, alleluiatici, респонсории, preces, гимны) в целом не отличаются от тех же жанров на вечерне и утрене. Песнопения монастырского богослужения в целом мелодически проще песнопения кафедральных служб. Антифоны, benedictiones и респонсории имеют те же формы, что и в составе кафедральной утрени. В laudes в качестве рефрена всегда используется «аллилуия». Clamores (букв.- восклицания) в составе монастырских часов состоят из кратких библейских стихов, распетых на простые мелодии, в отличие от одноименных песнопений мессы, являющихся дополнениями к psallendum или респонсорию. Miserationes - это preces в форме литании, содержащие ответ на прошения - «Deus miserere» (Боже, помилуй), повторяющийся в начале miserationes 3, 4 или 7 раз. Подобная форма молитвы для иерусалимского богослужения описана в посл. четв. IV в. в «Паломничестве ко святым местам», автором к-рой считается уроженка Испании Эгерия ( Eger. Itiner. 24. 5). В монашеском «Уставе общины» (Regula communis; вскоре после 656), к-рый иногда приписывают Фруктуозу из Браги, содержатся правила для смешанного мон-ря, в т. ч. положение о том, что монахи и монахини должны быть в разных хорах и эти хоры должны петь поочередно. Песнопения Liber ordinum |
| Е.С. Марей Глава II. Место права в образовании Исидора Севильского и в его основных произведениях Правовая культура Толедского королевства VII в. развивалась под пером наиболее образованной части населения – духовенства. Именно священнослужители взяли на себя роль хранителей античного культурного наследия. Одним из выдающихся правоведов королевства был Исидор Севильский (ок. 560–636), о котором пойдет речь в настоящей главе. Несомненно, он был одной из самых ярких личностей в истории не только Испании, но и всей Европы. Его сочинения, посвященные разнообразным вопросам, оказали значительное влияние на формирование средневековой культуры. Прежде чем рассматривать место права в творчестве Исидора и особенности его представлений об этой области знания, следует изучить источники его юридических познаний, т.е. где и чему он учился, в какой степени и из каких источников был знаком с культурой классической древности в целом. Лишь после этого сосредоточиться на том, какие римские юридические источники были ему доступны. Но так как Исидор не был исключительно правоведом, необходимо проанализировать также и то, какие именно сферы римского права его интересовали и как интерпретировались в его основных произведениях. 1. Право в образовании Исидора Севильского Несмотря на значимость фигуры Исидора, исторических свидетельств о его жизни почти нет. Современники восхищались его талантом и красноречием, но подробных сведений о его биографии нам не оставили. Их рассказы об Исидоре сводятся, по большому счету, к перечню его трудов. Это относится и к Renotatio librorum divi Isidori, составленном его другом и учеником Браулионом Сарагосским (631–651), 225 и к главе из «Книги о знаменитых мужах» Ильдефонса Толедского (657–669). 226 Некоторые факты биографии Исидора отражены в его переписке с Браулионом и в главе его «Книги о знаменитых мужах», посвященной его брату Леандру. И все же, интерес к Исидору во все времена был столь велик, что уже начиная с XIII века монахи-эрудиты старались заполнить белые пятна его биографии, и личность севильского епископа стала обрастать легендами. |
| Хотя толедское правило и чрезвычайно кратко, но все же сходство литургической терминологии этого правила с терминологией самой Эферии бросается в глаза. Толедское правило называет вечернее богослужение не обычным термином vespera 110 , officium vespertinum, а термином более редким, потребовавшим, например, у Mansi подробного выяснения – lucernarium. Но как раз именно этим термином обозначает вечернее богослужение и Эферия, подчеркивая, что так называется оно на ее родине 111 . Другой литургический термин Толедского Собора, также не совсем обычный для Запада того времени, – «антифоны» (antiphonas) 112 – постоянно встречается и у Эферии, и имеет у нее тот же смысл, что и в древнеиспанских бревиарии и Псалтыри 113 . Нередко встречается у Эферии и термин Толедского собора confessor и, по-видимому, в том же испанском значении этого слова аскета, а не в смысле исповедника, в каком понимают его все писавшие об Эферии авторы, что ведет ко многим хронологическим несообразностям 114 . Из общих испанских правил видно, что испанские церковнослужительницы были женщинами богословски образованными. Значительное образование требовалось уже для совершения богослужения, и в особенности для совершения lucernarium, сопровождавшего толкование Св. Писания. Точно так же образование требовалось и для наставления невежественных крестьянских женщин при крещении. Но такое образование в избытке было и у Эферии. Она прекрасно знала не только богослужение, но и Священное Писание как Нового, так и Ветхого Завета, и даже апокрифическую литературу 115 . Знали все это, как видно из «Паломничества», и те «достопочтенные сестры», коим оно адресовано. И паломница не только сама прекрасно знает Священное Писание , но ценит это знание и у других, и особенно выделяет тех епископов и пресвитеров, у которых его находит. Замечательно, что Эферия не раз обнаруживает особенный интерес как к катехизации перед крещением, так и к самому крещению, и предполагает такой же у своих «достопочтенных сестер». «И о том должна была я написать, как поучаются те, которые приемлют крещение на Пасхе», – пишет паломница и затем помещает подробное изложение порядка оглашения (гл. |
| Место и роль королевской власти в системе управления рассматривал в своих исследованиях выдающийся испанский историк Клаудио Санчес-Альборнос-и-Медуинья (1893–1984), подробнее о котором будет сказано ниже. Правитель обязательно происходил из знатного готского рода и, начиная с короля Леовигильда, подкреплял свою власть ритуалами коронации и помазания, которые повышали авторитет правителя в глазах подданных и (по крайней мере, теоретически) делал его власть неприкосновенной 15 . Проблема легитимности того или иного правителя в Толедском королевстве стояла очень остро, т.к. в отсутствие правящей династии король должен был избираться из числа наиболее достойных. Конечно, одинаково знатных и могущественных претендентов на престол каждый раз находилось достаточно. Это неизбежно приводило к бунтам и междоусобицам. Редко кто из вестготских правителей умирал своей смертью , как правило, он расставался с жизнью в результате вооруженного переворота. Иногда королю удавалось передать власть по наследству, сделав сына еще при жизни своим соправителем. Ключевым остается вопрос, была ли эта практика правилом или исключением. Часть ученых (М. Торрес-Лопес, А. Циглер, Т. Гонсалес и X. Орландис) придерживается той точки зрения, что королевская власть носила выборный характер 16 . Другие полагают, что престолонаследие чем дальше, тем больше, становилось правилом. Среди них К. Санчес-Альборнос и его ученик Л.Г. де Вальдеавельяно 17 . По всей видимости, в каждой конкретной ситуации все зависело от силы воли и энергии отдельного правителя. Вообще, К. Санчес-Альборнос, патриарх испанской историографии, основатель исторической школы в Аргентине, основатель т.н. «историко-институциональной школы», в своих исследованиях большое внимание уделял функциям королевской власти в системе управления, а также должностным лицам короля – comites, duces, iudices и т.д. Вместе с тем К. Санчес-Альборнос, «сын и внук политиков» 18 , никогда не был «кабинетным» ученым, и его идеологические и политические взгляды оказали влияние на его научные исследования. |
|
|
