| 163 Богатое и прекрасное собрание образцов партесного стиля дано в образцовом труде профессора Н. Д. Успенского : Образцы древнерусского певческого искусства. 2-е изд. Ленинград, 1971 – начиная с 117 на стр. 248. Желающим более подробно ознакомиться с техническими и стилистическими особенностями партеса следует непременно ознакомиться с этим изданием. Также богатое собрание нотных образцов партесного стиля дано тем же автором во втором издании его труда «Древнерусское певческое искусство» (Москва, 1971). 165 Нужно иметь в виду, что чисто вокальная партитура не имеет в виду математически точной высоты тона для звуков того или другого названия (например, ут, фа, и т.д.), а потому указанное в партесной партитуре у дисканта си (и соответственно этому и другие ноты) могло быть фактически ниже современного си по нынешнему камертону. А кроме того, остается неизвестным, по какому эталону высоты давали хору тон соаременники Василия Титова для исполнения таких произведений. 167 С. Смоленский: О собрании русских древнепевческих рукописей в Московском Синодальном училище церковного пения. Отдельный оттиск из «Русской музыкальной газеты». С.-Петербург, 1899. стр. 69. 169 Духовный регламент. 1904. стр. 23–24. Цитировано у Успенского. Образцы. стр. 149, примечание 2. 171 Шушерин. Известие о рождении... (см. выше примечание 112). Издание: С.-Петербург, 1784. стр. 187. Цитировано И. И. Вознесенским в его Церковное пении юго-западной Руси по ирмологам XVII– XVIII вв. Вып. II. Сравнительное обозрение церковных песнопений и напевов юго-западной Руси по ирмологам XVII –XVIII вв., ирмологу Г. Головни 1752 г., московским синадальным изданиям и гармоническим переложениям Л. Д. Малашкина. Москва (изд. Юргенсона), 1898. стр. 41, сноска 1. 172 И. Забелин: Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. Т. I. часть II. Москва, 1915.стр. 111, 118–119. 183 Н. Финдейзен. Очерки по истории музыки в России. Вып. III. Москва-Ленинград, 1928. Стр. XXVII, примеч. 377. 184 И. Гарднер: Кому принадлежит мелодия «Достойно роспева Царя Феодора»? «Наследие». Вып. 2-й. 1969 год. Издание Славянской типографии, Southbury, Conn. USA. стр. 25–35. – Н. Д. Успенский : Образцы…, стр. 122, нотный пример 79, стр. 139, с указанием рукописи (второй половины XVII в.), в которой эта рукопись находится. Нужно заметить, что подлинная редакция этой мелодии, приводимая Успенским, более развита, нежели приведенная в синодальном квадратнонотном Обиходе, издания 1909 г., лист 27 об. |
| Для нас важен факт нахождения в нотнолинейной книге, вышедшей, как видно, из среды государевых певчих, целиком распетых канонов, и притом греческого роспрева. Это свидетельствует о том, что практика пения целых канонов (а не только их ирмосов) держалась еще до самого начала XVIII в. а, возможно, и в первые годы этого столетия, не только в монастырских храмах, но и в среде придворных певчих. Можно думать, что пение целых канонов с их тропарями не являлось в конце XVII в. чем-то из ряда вон выходящим. В практике юго-западной Руси и в практике Руси Московской в середине XVII в. пение целого канона практиковалось, во всяком случае в большие праздники. Так, например, в неделю Ваий исполнялся певчески (как у нас теперь исполняется на пасхальной заутрени пасхальный канон) весь канон в неделю Ваий. Так, целиком распетый канон недели Ваий имеется в рукописном нотном ирмологе 1652 года. 268 Этот же канон, изложенный полностью (т.е. Ирмосы с подчиненными им тропарями) знаменным роспевом, столповой нотацией типа В, в Обиходе середины (или, скорее, первой половины) XVII в., имеется в рукописи, принадлежащей Парижской Национальной библтотеке ( Fonds Slaves, 55, л. 245 об.) 269 . Также целиком распет канон недели Ваий и в Обиходе второй половины XVII в., со столповой нотацией типа В, принадлежащем Государственной библиотеке в Мюнхене (Cod. Slav. 27, л. 353–362 об.) 270 , с хомоым текстом. Также весь канон недели Ваий, с распетыми тропарями, приведен в рукописном нотном ирмологе, написанном в 1752 г. придворным певчим Гаврилом Головней и предназначенном для печати (но печатание этого ирмолога не состоялось) 271 . Об этом ирмологе речь будет еще впереди. Следовательно, этот канон исполнялся певчески, с тропарями, и в первой половине XVIII в. Приводим здесь первую песнь этого канона из упомянутой нами только что мюнхенской рукописи – ирмос и оба подчиненных ему тропаря первой песни, с переводом ирмоса на современную нотацию, а альтовом ключе 272 . Глас 4. Песнь I. Заключительная строка обща и по тексту, и по напеву, и по невмизации как для ирмоса, так и для обоих тропарей песни. Приводим из той же рукописи и запев тропарей этого канона с переводом на современную нотацию в альтовом ключе: |
| В начале XVIII века переведены: Юлий Флор с польского в Москве 1704 г. 480 Овидий с польского – рукопись 1706 г. принадлежала Димитрию Ростовскому . 481 Сотня астрономская с латинского 1707 г. 482 Куриозы польские перевод с польского письма, выдание автора Яна Заичица о добронравии человека краткими речениями сладостне и зелоизящно изображено. Списано подлинно слово в слово лета 1708 мая... 483 Тит Ливий с латинского переведен в 1716 г. в Чернигове. 484 Раймунда Люллия Ars magna (с польского, судя по многочисленным полонизмам). 485 Вероятно к этому же времени относятся переводы находившиеся в Новгородской Софийской библиотеке Хорографа и топографа Палестиева с латинского и польского, Трояна Бокалина о ведомостях Парнасских, Мартына Сумейзеля История о коронах 486 , Афанасия Клувера Иисуита книга нарицаемая Сфинкс тайносказатель или упражнение иероглифическое о мумиях, перевод с латинского издания 1679, снабженный предисловием и послесловием Иоанникия и Софрония иеромонахов и учителей Лихудиевых 487 , и лексикон латино-славянский из Колетта, «переведенный Димитрием Савичем, митрополитом Ростовским». 488 Такова общая картина переводной русской литературы XVII века. О переводах с немецкого, чешского и пр. говорить нечего: их слишком мало. Главными переводчиками являются малороссы и белорусы. В переводах XVII столетия, особенно усилившихся к концу века, различаются два течения: одни из них удовлетворяют религиозно-нравственному чувству русских читателей, облекая моральные сентенции в живую повествовательную форму, имевшую и саму по себе, по своей фабуле достаточный интерес; другие преследуют цели чисто практические. Среди последних мы видим сочинения исторические, юридические, физиологические, медицинские, хозяйственные и пр. Все эти произведения, внесенные из Южной России и Польши, несмотря на разнообразие содержания, не являлись оторванными от древнерусской литературы XI-XVII века. В них мы находим ту же религиозную окраску, те же воззрения на мировые события, то же желание извлечь моральный вывод из окружающего, что и в предшествующих литературных произведениях. 489 Упрек в отсталости этих сочинений от тогдашнего европейского уровня не совсем верен. Правда, в Европе были уже Монтан и Бекон, Гарвей и Гюйгенс, Спиноза и Лейбниц, Декарт и Гроций, Мольер и Скаррон, но эти писатели были достоянием немногих избранных, а рядовая публика довольствовалась разными теперь забытыми Карпцовиями, Шарфиями, Шурцфлейшами, Келерами, Гедериками и т. д. Схоластика была сильна и в XVIII столетии, а про XVII и говорить нечего. Как бы то ни было, внося новые сведения и своеобразную умственную дисциплину в созерцание народа, доселе пробавлявшегося византийской литературой, схоластика представляла струю известной свежести, известного движения вперед. |
| Дореформенный текст Пореформенный текст Подобаше нам яко без беды страхом Любите убо нам яко безбедно страхом Удоб е молчати любовию же Дево Удоб ее молчание любовию же Дево Песнь сложити силою обощрени Песни ткати спротяженно сложенныя Дело есть драго Неудобно есть Но о мати силу Но и мати силу Елико же бысть изволение дай же Елико есть произволение даждь Новые роспевы второй половины XVII века. С середины XVII века в богослужебном пении в пределах Московского государства стали употребляться новые роспевы – киевский, болгарский, греческий. Каково их происхождение? Как они связаны с канонической богослужебно-певческой системой установившейся на Московской Руси в XI–XII веках? Что общего можно выделить в этой группе роспевов? 1 . Происхождение. Их появление в России связано с эпохальными событиями в истории государства и церкви середины XVII века. а) с воссоединением Украины с Россией (1654) и, следовательно, с усилением культурных связей Москвы с юго-западной территорией (большая часть Украины с 1569 г. входила в состав единого государства Речи Посполитой наряду с Польшей, Литвой, Белоруссией), б) с реформами патриарха Никона и, следовательно, с оживлением связей Москвы с Ближним Востоком. Пример – приглашение в Москву греческого певца Мелетия для обучения певцов Патриаршего хора греческому пению 2 . Подчиненность системе осмогласия. 3 . Запись преимущественно киевским знаменем. Киевский роспев. По свидетельству многих исследователей киевский роспев представляет собой южнорусскую ветвь знаменного роспева. To есть киевский роспев как бы явился результатом дальнейшего развития того роспева, который мы находим в безлинейных столповых рукописях XII–XIV веков. Развитие это происходило в течение нескольких столетий в юго-западных православных областях. В украинских певческих рукописях XVII века – Ирмологионах (Ирмолоях) зафиксировано немало песнопений с различными названиями напевов острожский волынский львовский харьковский межигорский жировицкий и др. Ряд песнопений именуются как киевский напев. Вполне возможно, что многие из названных напевов представляют собой местные варианты киевского роспева. |
| Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Алексей Беглов , кандидат исторических наук Все лекции цикла можно посмотреть здесь . Церковную реформу Петра I следует рассматривать не только в контексте остальных его государственных преобразований, которые создали новую Россию, но и в контексте церковно-государственных отношений предыдущего периода. Прежде всего в рамках того конфликта, между царской и патриаршей властью, который разворачивался практически на всем протяжении XVII века. И прежде всего, в который был включен отец Петра – царь Алексей Михайлович. Сам этот конфликт имел довольно глубокие и понятные причины. XVII столетие – это время, когда российское государство превращается из монархии, основанной на представительстве сословий, когда государи русской земли опирались на органы, так, или иначе выбранные сословными представителями, превращается в абсолютную монархию. Абсолютный монарх опирается на профессиональное чиновничество, не обязательно связанное с какими-то официальными сословными группами и на такую же более, или менее постоянную армию. Этот процесс превращения в государство абсолютистского типа имел место по всей Европе. Раньше, или позже этот путь проходили все европейские государства – Англия в XVI веке, Франция в XVI-XVII столетиях и так далее. И непременным обстоятельством, непременным атрибутом этого превращения государства в новую государственную формацию был конфликт с Церковью, который принимал более, или менее тяжелые и даже кровавые для Церкви формы. Мы можем вспомнить в данном случае реформацию в Англии при Генрихе VIII, или более мягкие формы такого же взаимодействия абсолютистского государства с Церковью во Франции. По тому же пути шла и Россия и уже во второй четверти XVII столетия при первых Романовых, государство так, или иначе ставило задачи по ограничению церковной самостоятельности. Одним из первых такого рода актов было Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 года, когда государство забрало у иерархии определенные судебные функции над людьми, которые заселяли церковные имения. Всеми это было воспринято, как один из первых шагов к секуляризации, к отобранию этих самых церковных имений в пользу государства, что и произошло позже уже в XVIII столетии. Именно Соборное уложение стало главным поводом для конфликта царской и патриаршей власти в XVII столетии. |
| Религиозное и эстетическое (508) Творческий путь (531) Время и вечность (572) Глава 17. И.С.Шмелёв ________________________594 Творческий принцип (595) «Шатнувшийся от Церкви» (603) Дореволюционное творчество (616) Усвоение традиций (644) «Солнце мёртвых» (677) Эмигрантский период (691) «Няня из Москвы» (719) Лето Господне» (740) «Пути небесные» (767) Краткая библиография ______________________________769 Научное издание Дунаев Михаил Михайлович ПРАВОСЛАВИЕ И РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА часть V Заведующий редакцией В.В.Лебедев Редактор М.М.Дунаева ЛР «Христианская литература». 103051, Москва, Петровка, 28/2. Подписано в печать Формат 60x84/16. Печать офсетная. Бумага офсетная Усл. печ. л. 49. Тираж 5000 экз. Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии Патриаршего издательско-полиграфического центра. г. Сергиев Посад Тел. (факс) (095) 721-26-45 Заказ Содержание исследования М.М.Дунаева «Православие и русская литература»: Глава 1. Литература XVII столетия Глава 2. Литература XVIII столетия Глава 3. Литература начала XIX столетия Глава 4. А.С.Пушкин Глава 5. М.Ю.Лермонтов Глава 6. Н.В.Гоголь Глава 7. Литература середины XIX столетия Ч. III Глава 8. И.С.Тургенев Глава 9. Литература второй половины XIX столетия Глава 10. Ф.М.Достоевский Глава 11. Л.Н.Толстой Глава 12. Н.С.Лесков Глава 13. А.П.Чехов Глава 14. Русская литература конца XIX — начала XX в. Глава 15. А.М.Горький. Глава 16. И.А.Бунин. Глава 17. И.С.Шмелёв Глава 18. Русская литература советского периода Глава 19, Русская литература в эмиграции Глава 20. Русская литература конца XX столетия Поделиться ссылкой на выделенное Все материалы, размещенные в электронной библиотеке, являются интеллектуальной собственностью. Любое использование информации должно осуществляться в соответствии с российским законодательством и международными договорами РФ. Информация размещена для использования только в личных культурно-просветительских целях. Копирование и иное распространение информации в коммерческих и некоммерческих целях допускается только с согласия автора или правообладателя |
| Соединение простого подлинника с лицевыми святцами называется лицевым подлинником, т. е. он содержит и изображения святых красками и описания внешнего вида их словами. В записках императорского русского археологического Общества в 1887 году (Т. III выпуск первый, новая серия) издана обширная статья Д. А. Григорова под названием: Русский иконописный Подлинник. В ней он в начале говорит о бывшей до него литературе по этому предмету. «Русский иконописный подлинник, говорит он, дошел до нас в двух видах, в виде лицевых изображений святых и праздников церковных и в виде теоретических описаний их. Первый вид подлинника, как надо полагать, предшествовал второму и, развиваясь постепенно, послужил основою для него. Подлинник у нас названный простым или словесным, в коем не изображениями, а словами описывается внешний вид святых, у него называется теоретическим или толковым и он говорит о таких подлинниках подробно, останавливаясь на разных изображениях святых по возрастам: молодых, средних и старых, а также по состояниям и видам, как то об изображениях ангелов, ветхозаветных праотцов, апостолов, святителей, священников, архидиаконов и диаконов, преподобных, царей и князей, воинов и мирян простолюдинов в отношении к форме и цвету одежд, полбжения святых, «стоит, сидит, лежит, наклонился мало, преклонился на колени» и проч. За тем автор излагает историю развития и восполнения подлинника в разных его видах. Древнейший иконописный толковый подлинник есть новгородский по дошедшим до нас экземплярам его и он и вообще подлинник в России явился уже после стоглавого собора во второй половине XVI столетия. Подлинник новгородской редакции с конца XVI до конца XVIII столетия распространился во множестве списков. «В половине XVII века явилась новая редакция толкового подлинника, которую можно, говорит автор, назвать Московскою, так как текст ее носит следы этой местности.» В ней видно стремление к исправлению новгородской редакции. Но и в этой редакции оказались недостатки, особенно усмотренные партиею известного Московского иконописца Симона Ушакова. Явился новый вид подлинника алфавитный, в коем расположены святые не по месяцам и числам, а по алфавиту; время составления его относится к 1658 году. Списки алфавитной редакции сохранились от второй половины XVII до половины XIX века. За алфавитною редакциею в какие-нибудь 25 лет являются новые: великокняжская, первая сводная, вторая сводная и сборная или, так называемая, Клинцовская. Первые три представляют исправленный текст Новгородской или Московской редакции, но эти редакции принесли в подлинник массу противоречий. Выбор из них казавшегося наиболее верным представляет редакция сборная или Клинцовская, приписываемая московскому иерею Иоанну. Время ее составления означено годом С. М. 7187 (то есть 1687 или 1679). Наконец, в половине де XVIII века явилась полная редакция Палеховская, она называется критическая. Явилась она, как увидим ниже, не ранее конца XVIII столетия. |
| Это явление в жизни современной исторической науки заслуживает внимания во многих отношениях. Известно, что византийская история с давней поры была в пренебрежении: в ней не видели ничего, кроме беспрерывной смены лиц и династий на престоле, нескончаемого ряда дворцовых интриг и злодейств, деспотизма и нравственной порчи высших классов и рабства подавленной их произволом народной массы. Речи о постепенном падении Византийской империи, о дряхлости её государственного организма, который представлялся переполненным всевозможными общественными болезнями, были избитыми, но тем не менее любимыми местами у западных историков во всех тех случаях, когда им так или иначе приходилось касаться прошлого Византии. Что подавленная своими внутренними беспорядками Византия стояла вдали от жизни европейских народов и её существование явилось лишь случайным придатком в ходе развития последних, – это ещё недавно было общим убеждением, во имя которого византийская история a priori обрекалась на забвение и исключалась из круга исторических занятий. Правда, и ранее настоящего столетия, особенно же в XVI и XVII вв., на Западе были люди, интересовавшиеся Византией и оставившие своими трудами прочные следы в византологии: идея цельной и самостоятельной византийской истории в первый раз была ясно осознана и высказана ещё в середине XVI в. немецким учёным Иеронимом Вольфом 621 , а XVII в., когда в области византийской истории одновременно работали такие лица, как Дюканж, Комбефиз, Лабб, Валуа и др., может быть относительно назван даже веком процветания византинизма 622 . Но эта имеющая ещё и доныне важную научную ценность деятельность учёных XVI и XVII вв. была лишь вступлением, за которым нескоро последовало продолжение. Настал XVIII в. – век рационалистической философии, гордо провозглашавшей права человеческого ума и презрительно относившейся к «наполненному заблуждениями» прошлому. Всего менее могла привлекать к себе этот «просвещённый век» византийская история: в его глазах она должна была казаться сплошным чёрным пятном в жизни человечества. И вот – к началу нашего столетия в учёном мире погас и тот интерес к Византии, с каким она разрабатывалась ранее, и византология медленным и трудным путём, обнимающим большую половину текущего столетия, должна была оправляться от унижения, в которое поверг её XVIII в. |
| Процветание этого класса требовало политической свободы и нового строя, соответствующего изменившемуся составу общества. Идеология же революции 44 была выработана всею философиею XVIII века, во главе которой стояли Вольтер в первую половину (†1778) И Руссо, (†1778) во вторую половину столетия и которая сама находилась под значительным влиянием английской философии XVII века. Философия XVIII столетия была сильна и влиятельна в своей отрицательной части, в той разрушительной критике всякой традиции – религиозной, моральной, политической, которая преимущественно сосредоточивалась в знаменитой энциклопедии (1751–1780); она ярко выразила и свои положительные идеалы. Если обнять в краткой формуле её положительное идейное содержание, то можно сказать, что она во всех областях – религиозной, моральной, правовой, хозяйственной – отстаивала идею естественности против историзма, – она развивала идею естественной религии, естественной морали, естественного права. Естественным считалось природное и, вместе с тем, рациональное, непосредственно очевидное для разума. Основная идея философии XVIII века питалась, как поворотом к естественным наукам и материалистическим истолкованием психической и моральной жизни, так и верой в разум, особенно ярко отпечатлевшейся в пресловутом Опыте Кондорсэ. Представлялось наиболее легким постигнуть естественно доброе в противоположность исторически сложившемуся и искусственному. Задача упрощалась освободительной тенденцией, для которой простота и природное равенство казались ручательством прав личности и гражданской свободы. Естественное состояние представлялось состоянием полной свободы, полной возможности для каждого свободно располагать своею особою, своими действиями, своим имуществом. Это ставилось идеалом и для современного государственного строя. Идеи эти были раскрыты еще Локком и настойчиво популяризировались в течение всего XVIII века. Особенно страстным проповедником благ естественного состояния и гражданской свободы, защищенной общественным договором, был Ж. |
| А он не имел этих жизненных знаний,– и вот ему нужны были знахари, ведуны, нужны были их зелейники, травники, лечебники, заговоры и заклятия. Словом, народу крайне нужно было знание законов природы внешней и законов природы человеческой. А у него и тени этих знаний не было. И вот он верил ведунам, знахарям, и даже финским кудесникам: у них искал он разрешения мучивших его вопросов жизни и природы. Но не удовлетворили и ведуны, знахари – этого инстинктивного умственного запроса народной пытливости. Народ стал даже примечать обман и шарлатанство в их предсказаниях, стал иногда не верить им, потому что они не раскрывали ему тех таинственных сил и законов, которые так могущественно владычествовали над его жизнью и смертью и над его скудным хозяйством. Тайна воздуха, дождя, града, снега, инея, засухи, мороза, урожая и неурожая для него по-прежнему оставалась тайной. Голод от неурожаев по-прежнему губил народ. В XVIII веке и в первой половине XIX столетия, по-прежнему, часто бывали убийственные засухи, и в том числе 6 или 7 засух было необыкновенных, почти повсеместных. Град по-прежнему непредвиденно опустошал поля. В 1843 году, начиная с мая месяца и до сентября, было 326 градобитий в 250 уездах разных губерний. В 1844 году опять случилось 215 градобитий, которые уничтожили всходы, посевы и самую солому хлебов на пространстве 181,035 десятин. В 1845 году опять был град в 34 губерниях и истребил в течение мая, июня, июля и августа почти все произраставшие злаки и растения на пространстве 118,222 десятин. В 1851 году град в 16 губерниях обратил в бесплодную пустыню пространство в 40 000 десятин, засеянных хлебом. И страшные для народа известия о неурожаях в XVIII и XIX столетиях были чаще, чем прежде. Например, в XV столетии насчитывается до 18 неурожаев, в XVI – до 11, в XVII – до 12 неурожаев, а в XVIII столетии до 34; в XIX столетии, в одну первую половину, было до 39 неурожаев. Так, благодаря газетам, страшные для народа известия о неурожаях увеличивались и быстро распространялись, а знание окружавшей его природы и естественных явлений по прежнему оставалось недоступным для народа 116 . |
|
|
