| В нек-рых районах страны исламизация длилась целые века. По-видимому, раньше всех ислам приняли ачехцы, населявшие Сев. Суматру (XI-XIII вв.). Затем их примеру последовали минангкабау (Зап. Суматра, кон. XV-XVI в.), а в кон. XVII в.- буги и макассарцы (Сулавеси). Обращение в ислам жителей Явы происходило в XV-XVII вв. Оттуда мусульманство распространилось среди населения Юж. Суматры (XVIII-XIX вв.), а также Юж. Калимантан (XVI-XVII вв.). Исламизация страны продолжается и в XXI в. Время от времени в индонез. газетах появляются сообщения о планах приобщения к исламу населения глубинных районов Калимантана, Суматры, Сулавеси и т. д. Большинство исследователей считают, что причины длительного и в нек-рых случаях неглубокого проникновения ислама в быт и духовный мир населения лежат в удаленности И. от центров мусульм. цивилизации, а также в мирном характере его внедрения. До сих пор среди ученых нет единого мнения относительно того, откуда пришел ислам: из араб. мира или из Индии. К инд. варианту склоняется большинство исследователей. Среди них такие известные западноевроп. исламоведы и индонезиеведы, как К. Снук Хюргронье, В. Ф. Стюттерхейм, П. Э. Йосселин де Йонг, Г. Буке, К. К. Берг, K. A. О. Ньивенхёйс и др. В поддержку араб. варианта выступают в основном некоторые индонезийские мусульм. авторы, в т. ч. Махмуд Юнус, а также малайзийский ученый С. М. Н. аль-Аттас. Тем не менее обе стороны отмечают большое влияние на индонез. ислам араб. эмиграции, особенно из Хадрамаута, и индийской, в первую очередь из Гуджарата. Колониальная экспансия Португалии в И. и Малайе XVI - 1-й пол. XVII в. Башня португ. форта на о-ве Салор. Сер. XVI в. Башня португ. форта на о-ве Салор. Сер. XVI в. После падения Маджапахита Ява оказалась раздробленной на небольшие феодальные княжества во главе с мусульм. династиями. Представители маджапахитской аристократии бежали на Бали и в Баламбанган (о-в Ява). В авг. 1511 г. португальцы захватили Малакку. Используя противоречия между восточноиндонез. султанатами Тернате и Тидоре и военную силу, Португалия получила монополию на скупку пряностей на Молуккских о-вах, в районе производства гвоздики и мускатного ореха. Индонез. о-в Амбон стал колонией Португалии. Захват Малакки, а также деятельность Нидерландской Ост-Индской компании вызвали перемещение торговых путей в зап. часть малайско-индонез. мира. Здесь в XVI в. в юж. части п-ова Малакка и на архипелаге Риау возникли султанат Джохор, на севере Суматры султанат Аче и на Зап. Яве султанат Бантен (Бантам). В начальный период европ. захватов наиболее сильным гос-вом И. был султанат Матарам, объединявший богатые и густонаселенные районы Центр. и Вост. Явы. Главным его соперником в борьбе за влияние был султанат Бантен, к-рый, после того как португальцами был закрыт для местных торговцев Малаккский пролив, все более превращался в крупный торговый и перевалочный центр. |
| или даже в VII в. ( Peebles. 1934; CLLA. T. 4. N 494). Др. рукописи италийской «семьи» были созданы намного позже веронского манускрипта; из них в изданиях текста чаще всего использовалась рукопись Brescia. Bibl. Queriniana. A. VII. 13 (XV в.). Особая редакция сочинений Сульпиция, к-рая существенно отличается как от италийского, так и от франк. текстов, представлена в ирл. рукописи «Книга из Арма» (Dublin. Trinity College. 52. Fol. 192r-222v, писец Фердомнах († 846); манускрипт содержит также НЗ и произведения, связанные с почитанием св. Патрикия; изд.: Liber Ardmachanus. 1913. P. 377-438). В этой рукописи тексты размещены в необычном порядке: за «Жизнью Мартина» следуют 2 диалога, затем - письма 1-е и 2-е; 3-е письмо отсутствует. Среди др. особенностей - фраза, отсутствующая во всех др. манускриптах ( Sulp. Sev. Dial. III 18. 2 - Dublin. Trinity College. 52. Fol. 220r). Св. Мартин поставляет в епископы. Скульптура фасада собора Сан-Мартино в Лукке. Ок. сер. XIII в. Мастерская Гвидо Бигарелли Св. Мартин поставляет в епископы. Скульптура фасада собора Сан-Мартино в Лукке. Ок. сер. XIII в. Мастерская Гвидо Бигарелли Наибольшее число сохранившихся рукописей Сульпиция принадлежит к франк. «семье». Эта редакция получила широкое распространение в эпоху Каролингов; ряд манускриптов был создан в скриптории при базилике М. в Туре, с к-рым, очевидно, связано происхождение текста. Во всех франк. рукописях «Диалоги» разделены на 3 книги, в большинстве манускриптов полностью или частично содержится «Мартинелл». Бабю считал важнейшим представителем франк. «семьи» манускрипт из Кведлинбурга (Quedlinburg. Stifts- und Gymnasialbibl. 79; ныне Halle. Univ. Bibl. Qu. Cod. 79), созданный в Туре пресв. Адальбальдом при аббате Фридугизе (804/6-833) (см.: Liber Ardmachanus. 1913. P. CCLXXIII). В изданиях наиболее полно использованы рукописи из Фрайзинга (Monac. Clm 6326, кон. IX-X в.) и Аугсбурга (Monac. Clm 3711, XI в.). Состав «Мартинелла» в рукописях франк. «семьи» варьировался; в кведлинбургской рукописи кроме «Жизни Мартина», 3 писем и «Диалогов» в 3 книгах представлены тексты турских стихотворных надписей («титулы»), т. |
| В XVI - нач. XX в. «вечная память» рязанским князьям и героям «Повести о разорении Рязани Батыем» читалась в помяннике вел. князей Рязанских синодика Никольского собора в г. Зарайске (РГБ ОР. Ф. 310. 153. Л. 57-57 об., список посл. трети XVII в.; Кузьмин А. В. 2008. С. 59. Прил. 3). В 1997 г. в память о защитниках Рязани на валах ее городища был воздвигнут белокаменный крест. В 2005 г. у подножия валов в память о погибших при обороне города 16-21 дек. 1237 г. были установлены деревянное распятие и памятная гранитная плита. Ист.: ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2-3; Т. 3; Т. 4. Вып. 1; Т. 4. Ч. 1; Т. 6. Вып. 1; Т. 7-8, 10, 15-18, 23-27, 30, 35, 37, 39-40; Жалованная грамота Олега Рязанского: Древнейший док-т МАМЮ. М., 1913. С. 4-10. (Сб. МАМЮ; Т. 1. Ч. 1); АСЭИ. Т. 3. 309. С. 339; 322. С. 350-352; Грамоти XIV ст./Упор., вступ. ст., коммент.: М. М. Пещак; ред.: В. М. Pycahibcьkuй. К., 1974. 15. С. 32-33. Лит.: Тихомиров Д. [П.] Ист. исслед. о генеалогии князей: Рязанских, Муромских и Пронских, с прил. родословных росписей. М., 1844. С. 13-16. Прил.: Роспись 1; Экземплярский. Князья Сев. Руси. Т. 2; Романов Б. А. Элементы легенды в жалованной грамоте вел. кн. Олега Ивановича Рязанскому Ольгову мон-рю//ПИ. 1940. Сб. 3. С. 205-224; Лихачёв Д. С. Литературная судьба «Повести о разорении Рязани Батыем» в 1-й четв. XV в.//Исслед. и мат-лы по древнерус. лит-ре. М., 1961. [Вып. 1.] С. 9-22; он же. К истории сложения Повести о разорении Рязани Батыем//АЕ за 1962 г. М., 1963. С. 48-51; он же. «Повесть о разорении Рязани Батыем»// Он же. Великое наследие: Классические произв. лит-ры Др. Руси. М., 1975. С. 221-239; СПб., 1997р. С. 307-330; он же. Исследования по древнерус. лит-ре. Л., 1986. С. 235-280; он же. Повести о Николе Заразском//СККДР. 1987. Вып. 1. С. 332-337; Монгайт А. Л. Рязанская земля. М., 1961. С. 344-345; Кузьмин А. Г. Рязанское летописание: Сведения летописей о Рязани и Муроме до сер. XVI в. М., 1965. С. 154-179; Полубояринова М. Д. Рус. люди в Золотой Орде. М., 1978; Дворниченко А. Ю. О жалованной грамоте Олега Ивановича Ольгову мон-рю//Средневек. и новая Россия: Сб. науч. ст./Отв. ред.: В. М. Воробьев, А. Ю. Дворниченко. СПб., 1996. С. 296-306; Иловайский Д. И. История Рязанского княжества// Он же. Рязанское княжество: Сб. М., 1997. С. 69-73; Мазуров А. Б. Средневек. Коломна в XIV - 1-й трети XVI вв.: Комплексное исслед. регион. аспектов становления единого Рус. гос-ва. М., 2001. С. 47, 54-55; Кузьмин А. В. Рязанские, пронские и муромские князья в XIII - сер. XIV в.: (Ист.-генеалогич. исслед.)//Зап. ОР РГБ. М., 2008. Вып. 53. С. 35-59; Дедук А. В. Погосты Рязанского Ольгова мон-ря XIII-XIV вв.//ДРВМ. 2015. 1(59). С. 26-36. |
| ст. Невмы ). Важнейшие рукописи с каталон. нотацией относятся к X-XI вв.: Антифонарий из монастыря Арль-сюр-Тек (Paris. lat. 14301), Тонарий из мон-ря Санта-Мария-де-Риполь (Barcelona. Corona de Aragón. Ripoll. 74), Градуал из мон-ря Сан-Рома-де-лес-Бонс (Barcelona. Bibl. de Cataluña. 1805). Значительное количество произведений содержится во фрагментарно сохранившихся рукописях: Barcelona. Bibl. de Cataluña. M. 1403-3, X в.; M. 7, XI в. (Градуал); M. 1408-2a; M. 4b, обе XII в. (Антифонарии оффиция); Barcelona. Corona de Aragón. Monacals. 381, XI в. (Антифонарий); Paris. lat. 557, XI в.; Montserrat. Monasterio de S. María. 72, XI в. (Респонсориал мессы). В X-XI вв. в Каталонии употреблялись обе нотации - каталонская и аквитанская, иногда в одних и тех же рукописях (напр.: Barcelona. Corona de Aragón. Ripoll. 116, XI в.). С XI в. в каталон. нотации используется процарапанная горизонтальная линия, заимствованная из аквитанской нотации. В X-XI вв. в этой нотации появляются знаки, отсутствующие в более ранних рукописях,- связанный со староиспан. нотацией скандикус (лат. scandicus от scandere - восходить) и зубчатая килизма (quilisma); в более поздних рукописях, как правило, количество невм уменьшается, начертание становится более грубым. В XII-XIII вв. аквитанская нотация как более удобная для чтения окончательно вытесняет каталонскую. В западной части Пиренейского п-ова продолжали использовать, иногда даже в книгах рим. обряда, староиспанские нотацию и письмо (см., напр., ркп. кон. XI в. Lond. Brit. Lib. Add. 30.850 из мон-ря Санто-Доминго-де-Силос), от к-рых в Кастилии отказались к сер. XII в. Самые ранние испанские рукописи с аквитанской нотацией, с X в.- с процарапанными линиями, с XII в.- с линией, начерченной красными или черными чернилами, происходят из Каталонии и Арагона. Аквитанская нотация, распространившаяся с XII в. вместе с римским обрядом по всему полуострову, использовалась до сер. XIII в. Фрагмент листа Псалтири. XV в. (Avila. Catedr.) Фрагмент листа Псалтири. |
| На основании ранее существовавших «русских письмен» свв. монахи Кирилл и Мефодий в 863 создали упорядоченную славянскую азбуку. Как сообщается в «Паннонском житии» св. Кирилла, он в к. 850-х – н. 860-х в Корсуни (Херсонесе) нашел Евангелие и Псалтирь, написанные русскими буквами. Там же он встретил человека, говорившего по-русски, беседовал с ним и вскоре сам начал читать и говорить по-русски. В одной из русских рукописей «Толковой Палеи» (XV в.) приводится факт, подтверждающий это. «А грамота русская, – говорится в «Палее», – явилась, Богом дана, в Корсуни русину, от него же научился философ Константин (св. Кирилл) и оттуда сложив и написав книги русским языком». С помощью своей азбуки свв. Кирилл и Мефодий перевели на славянский язык основные богослужебные книги. Древнейшие славянские надписи и рукописи были выполнены двумя графическими разновидностями славянского письма. Одна известна под названием кириллица (названа в честь Кирилла – Константина Философа); название второй, глаголица, происходит от старославянского «глагол», что значит «слово». С принятием новой славянской азбуки книжное дело широко распространилось по всей Руси. С X до сер. XIII вв. на Руси было построено и снабжено книгами около 10 тыс. церквей, для которых требовалось не менее 90 тыс. книг. С учетом четьей и светской литературы книжное богатство Древней Руси следует определить в 130–140 тыс. томов. Широкое распространение берестяных грамот, найденных при раскопках в Новгороде в 1951, позволили русским исследователям сделать вывод о достаточно широком распространении грамотности не только среди высших слоев, но и среди простых людей. Берестяные грамоты и писала были обнаружены в 40 русских городах. Русские люди переписывались между собой и просили «да пришли мне чтения доброго» (берестяная грамота от Якова к Максиму, XIV в.). Русский исследователь А.И. Соболевский подсчитал, что в XV–XVII вв. грамотными были примерно половина служилого класса, около 15% крестьян и подавляющая часть купечества. Уже в XI–XIII вв. в русском обществе сложилось восторженное отношение к книге как к источнику мудрости и духовного, философского осмысления мира. В «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку (1037) находим настоящий гимн книге: «Велика бо бывает польза от ученья книжного, книгами бо кажеми и учими есьми пути покаянью, мудрость бо обретаем и воздержанье от словес книжных, се бо суть рекы, напояющие вселенную, се суть исходиша мудрости, книгам бо есть несчетная глубина, сими бо в печали утешаеми есмы, си суть узда воздержанью. Аще бо поищещи в книгах мудрости прилежно, то обрящещи великую ползу души своей; иже бо книгы часто чтет, то беседует с Богом, или святыми мужи, почитая пророческие беседы и Евангельские ученья и апостолская жития святых отец восприемлет души великую ползу». |
| Один, находящийся в кафоликоне, состоит из 3 икон. Особенность иконографии Христа - пурпурный цвет страниц раскрытого Евангелия, текст в к-ром написан золотом. Второй - 5-частный. По мнению Мурики, его мастер, создавая образ Христа, ориентировался на энкаустическую икону Христа Пантократора. Кроме монументальных, сложных по иконографическим замыслам икон нач. XIII в. известны неск. небольших по размеру и изысканных по манере исполнения: «Св. Феодосия» (особо почиталась в мон-ре, известны 5 ее икон) и «Св. Феврония». Помимо 2 упомянутых образов прор. Моисея сохранилось еще неск. икон этого периода: «Св. Моисей снимает сандалии перед Неопалимой Купиной», «Св. Моисей получает скрижали», «Богоматерь «Влахернитисса», с прор. Моисеем и Иерусалимским патриархом Евфимием» (ок. 1224); ближе к сер. XIII в. была написана алтарная дверь «Пророки Моисей и Аарон». К искусству этого времени восходит образ «Св. Екатерина и Богоматерь «Неопалимая Купина»». Изображение Богоматери «Неопалимая Купина» - трансформация традиц. иконографии, представлявшей прор. Моисея перед горящим кустом. На иконе ростовое изображение Богоматери с Младенцем, платье Которой испещрено пламенеющими веточками куста, а у Ее ног дважды помещена маленькая фигурка прор. Моисея. Сходным образом в приделе св. Иакова (XV в.) написана Богоматерь «Оранта», по одеждам Которой проходят пламенеющие ветви. После захвата крестоносцами К-поля (1204) нек-рые подворья мон-ря оказались на занятых латинянами территориях. В нач. XIII в. синайский игум. Симеон ездил в Рим и Венецию для установления отношений с папой Гонорием III и с просьбой о покровительстве мон-рю. От 1217 г. сохранились многочисленные папские буллы, подтверждавшие монастырские права на прежние владения и имущество в Антиохии, в Иерусалиме, на Крите, на Кипре и т. д. Эти грамоты объясняют поступление в мон-рь разнообразной художественной продукции, отражающей вкусы местных заказчиков и ктиторов. Важная роль в формировании иконного собрания этого периода принадлежит крупной мастерской крестоносцев в Акре, бывшем важным портовым городом. |
| стал сев. столицей империи и ее крупнейшим портом. Установление власти шривиджайских махараджей на Малаккском п-ове привело к укреплению индуизма и распространению буддизма махаяны, вобравшего в себя многое из индуистских культов и по сравнению с буддизмом хинаяны шире использовавшего местные верования. В период Шривиджайи в малаккских городах-государствах стали доминировать шиваитские и вишнуитские храмы, построенные уже не по образцу индийских, а в самобытном малайско-индонезийском стиле. К кон. VII в. относят первые надписи на малайском языке, на к-ром в VIII-XIV вв. создавали лит. произведения. Малайский язык стал официальным и лит. языком Шривиджайи и использовался как средство общения между малайцами и населением различных островов архипелага. При этом индуизм и буддизм оставались религиями жителей городов, основная масса сельского населения сохраняла анимистические верования. После поражения Шривиджайи в войне с империей Чолов в XI в. и начавшегося упадка с нач. XIII в. от нее стали отделяться наиболее развитые малайские владения. Борьба малайских городов против господства Шривиджайи имела религ. аспект и нередко проходила под знаменем возвращения к буддизму хинаяны. После окончательного распада Шривиджайи в кон. XIII в. сев. гос-ва Малаккского п-ова (Тамбралинга и др.) попали под власть таи - сначала гос-ва Сукхотаи, а с сер. XIV в.- гос-ва Аютия; юж. области в 60-х гг. XIV в. были подчинены индонезийской державе Маджапахит. В XIII-XIV вв. в гос-вах Малайи распространение получил буддизм хинаяны, к-рого придерживались господствующие в то время таи. В нач. XV в. оживление кит. морской торговли способствовало возвышению возникшего ок. 1400 г. на зап. побережье Малайи гос-ва Малакка, к-рое, установив дружеские связи с империей Мин, прекратило выплату дани гос-ву Аютия и отвергло претензии империи Маджапахит на сюзеренитет над городом. Малакка присоединила богатые оловом архипелаг Диндинг и княжество Селангор, установила контроль над островами Сингапур и Бинтан у юж. |
| Синайско-Бычковская Псалтирь. XI в. (РНБ. Q. п. I. 73. Л. 3) Синайско-Бычковская Псалтирь. XI в. (РНБ. Q. п. I. 73. Л. 3) Начиная с XIV в. в многочисленных списках распространялась исправленная по греч. тексту Афонская редакция Псалтири; ее древнейший представитель - Псалтирь Михановича, сохранившаяся не полностью (Архив Хорватской академии наук и искусств в Загребе. IIIa 49),- датируется сер. или 2-й пол. XIII в. Дальнейшее сближение с оригиналом привело к появлению Киприановской редакции (древнейший представитель, ркп. кон. XIV - нач. XV в.- РГБ. Ф. 304. 309) и болг. Норовской Псалтири XIV в. (ГИМ. Увар. 285), где весь текст буквально следует за греч. Создание Киприановской редакции приписывают Киевскому митр. Киприану; она возникла до 1395 г. и в текстологическом отношении занимает промежуточное положение между Афонской редакцией и Норовской Псалтирью, чтения к-рой она использует, добавляя исправления по греч. тексту. 4. Паремийник. По языку к древнейшим редакциям Евангелия, Апостола и Псалтири близок Паремийник, богослужебная книга, содержащая отрывки (паремии) из ВЗ. Древнейший список - Григоровичев Паремийник - датируется XII-XIII вв. (РГБ. Ф. 87. 2). Первоначальный перевод Паремийника обнаруживает зависимость от греч. текста, характерные чтения к-рого сохранились в архаичных южноитал. и синайских кодексах. Южнослав. списки, в т. ч. и Григоровичев Паремийник, имеют неск. отличий от восточнослав., объясняющихся сверкой с греч. текстом. Эти отличия, равно как и расхождения рус. списков между собой, свидетельствуют о том, что в Паремийник очень рано вносились спорадические исправления как по греч., так и по четьему слав. тексту. Уже в древнерус. Захарьинском Паремийнике 1271 г. (РНБ. Q. п. I. 13) отразились 2 слоя более или менее последовательной правки, осуществленной, по-видимому, у юж. славян. Вместе с Евангелием, Апостолом и Псалтирью Паремийник был отредактирован на Афоне, вероятно в XIV в., и приведен в соответствие с общераспространенным в то время визант. текстом. С XIII в. паремии включатся в Триодь и служебную Минею, в их составе паремийный текст подвергался дальнейшим редактурам. |
| В заселении Кольского п-ова принимали участие представители разных расовых и языковых групп - европеоиды и монголоиды. Их смешение привело к формированию коренного народа региона - саамов. Саамы относятся к лапоноидному типу большой европеоидной расы, говорят на языке финно-угорской языковой семьи. В I - сер. II тыс. по Р. Х. саамы заселяли территории совр. М. о., Карелии, Северо-Запада России. К XVI в. они были вытеснены на территорию Кольского п-ова и сев. районов Карелии. В наст. время саамы помимо М. о. живут в Финляндии, Норвегии и Швеции. Основу их хозяйства составляют оленеводство, рыболовство и охота. В XI-XII вв. началось освоение территории Кольского п-ова («Тре», «Терь» в новгородских источниках) Новгородом. «Тре» («Терь») регулярно упоминается в договорах Новгорода с вел. князьями как одна из волостей. Здесь представители Новгорода собирали дань с саамов. На рубеже XIII и XIV вв. сюда отправляли «кречатых помытчиков» вел. князья Владимирские. В кон. XIV-XV в. территория Кольского п-ова осваивалась карелами и русскими, выходцами из новгородских земель. Появились поселения на Терском и Кандалакшском берегах Белого м. (юг М. о.) - Умба и Варзуга (старейшие), Кандалакша, Порья Губа, Кереть, Ковда. Здесь происходило формирование субэтнической группы русских - поморов. Основу занятий поморов составляли рыбный и морской звериный промыслы. Адм. центром региона до кон. XVI в. была Кандалакша, где находились лопские даньщики - сборщики саамской дани и представители местной администрации. Отношения даньщиков и местного населения регулировали уставные грамоты, старейшая из них датирована 1517 г. С сер. XVI в. на Мурманском берегу Кольского п-ова (побережье Баренцева м.) развивался рыбный промысел, имевший сезонный характер (с весны до начала осени). Участие в промысле принимали выходцы из городов и волостей Русского Севера, а также насельники мон-рей Поморья и Холмогорский архиерейский дом. На побережье осуществлялся и международный торг, в котором участвовали купцы из Голландии, Дании, Франции и др. европ. стран. |
| Список Киево-Печерского патерика в редакции архим. Иосифа (Тризны) (РГБ. Ф. 304.I. 714. Л. 1) Список Киево-Печерского патерика в редакции архим. Иосифа (Тризны) (РГБ. Ф. 304.I. 714. Л. 1) Памятник состоит из 3 частей: летописной (общеисторической), существенно отредактированного патерика с вкраплениями летописной информации и др. материалов. Исследователи излагали разные т. зр. на то, какими летописными сводами пользовался И. Наиболее обоснованная т. зр. была высказана В. А. Кучкиным . Историк определил, что летописные добавления в патерик, сделанные И., обнаруживают наибольшую близость к тексту т. н. Тверского сборника (составлен между сер. XVI и 1-й третью XVII в., содержит значительные фрагменты тверского летописания с кон. XIII по кон. XV в.), но не тождественны ему. Кроме того, по мнению Кучкина, в патерик вошли сообщения из Ипатьевской летописи и Никоновского свода (др. следы знакомства с Никоновской летописью на Украине в сер. XVII в. отсутствуют). Ипатьевская летопись использовалась редактором в виде неизвестного в наст. время текста, соединявшего особенности Ипатьевского, Хлебниковского и Погодинского списков. Кучкин также установил, что в патерике прослеживаются заимствования из Хронографа и какой-то белорусско-литов. летописи. Значительная часть приведенного И. исторического материала не имеет параллелей в летописных сводах. Особенностью патерика в редакции И. является наличие в нем церковно-юридических документов. Можно предположить, что И. пользовался не мн. летописными сводами, но одним источником, к-рый в заглавии патерика назван «Летописцем русским», созданным на западнорус. землях и объединившим черты указанных летописей. И. является автором предисловия «Предмова до освященнаго клиру» к изданию «Литургиарион, си есть Служебник» (К., 1653). Не исключено, что киево-печерский архимандрит между 1651 и 1653 гг. составил основу для 1-го восточнославянского исторического соч. «Синопсис, или Краткое собрание от различных летописцев о начале славянороссийского народа и первоначалных князех богоспасаемаго града Киева», опубликованного Киево-Печерским монастырем в 1674 г. Патерик в редакции И. был использован при подготовке 2-й печатной редакции памятника (Патерик, или Отечник, Печерский. К., 1661). |
|
|
