| Синицына Нина Васильевна (д.и.н., г.н.с., Центр истории религии и церкви ИРИ РАН) Был ли норманистом составитель «Повести временных лет» (опыт прочтения летописной статьи 862 г.) Стефанович Петр Сергеевич (к.и.н., с.н.с., Центр по истории древней Руси ИРИ РАН) Элита Древнерусского государства (X–XI вв.) Лукин Павел Владимирович (к.и.н., с.н.с., Центр по истории древней Руси ИРИ РАН Новгородское вече в послемонгольский период Морозов Борис Николаевич (к.и.н., с.н.с., Археографическая комиссия РАН) Колонизация через просвещение. Миссия Стефана Пермского b XIV b. 12:15–14:15 — Дневное заседание Назаров Владислав Дмитриевич (с.н.с., Центр спец. исторических дисциплин, теоретического и сравнительного источниковедения ИВИ РАН) Институт соправительства и становление Российской монархии (конец XIV — начало XVI bb.) Плюханова Мария Борисовна (профессор Университета г. Перуджа, Италия) Византийская парадигма в посланиях к властителю в конце XV — начале XVI bb. Никитин Николай Иванович (к.и.н., в.н.с., Центр истории русского феодализма ИРИ РАН) Российская государственность и некоторые особенности российского менталитета Иванов Владимир Иванович (д.и.н., профессор кафедры истории и музееведения Краснодарского государственного университета культуры и искусств) Закрепощение крестьян в России (подходы современной историографии) Соболева Надежда Александровна (д.и.н., г.н.с., Центр истории русского феодализма ИРИ РАН) Политика русского правительства в отношении Казанского края b XVI-XVII вв. (по материалам казанской эмблематики) 15:00–18:00 — Вечернее заседание Трепавлов Вадим Винцерович (д.и.н., руководитель Центра истории народов России и межэтнических отношений ИРИ РАН) Взаимодействие этнических элит в российском государстве XVI–XVII вв. Эскин Юрий Моисеевич (заместитель директора Российского государственного архива древних актов) Местничество XVI–XVII вв.: Взлеты и падения института Тюменцев Игорь Олегович (д.и.н., директор Волгоградского филиала РАНХиГС) Казачество в Смутное время начала XVII b. |
| Синьорелли (Signorelli) Лука Ад. Фреска из цикла Страшный суд Страшный суд. Джотто. Фрагмент Страшный суд. Джотто. Фрагмент Страшный суд. Джотто. Фрагмент И пойдут они в муку вечную, а праведники в жизнь вечную. Страшный суд. Джотто Велик и страшен будет этот день для каждого из нас. Потому и суд этот называется Страшным, так как открыты будут перед всеми наши дела, слова, и самые тайные мысли и желания. Тогда уже не на кого нам будет надеяться, ибо Суд Божий праведен, и каждый получит по делам своим. Рогир ван дер Вейден (1400-1464). Страшный Суд. Страшный суд. Стефан Лохнер Страшный суд. Ганс Мемлинг Страшный суд. Микеланджело Буанарроти Христос Пантократор и Страшный суд. Италия, 1300 г. Мозаика в Баптистерии Сан Джованни во Флоренции ДИОНИСИЙ: СТРАШНЫЙ СУД Земля и Море отдают мертвецов. Страшный Суд. XI—XII вв. Синай. Икона»СТРАШНЫЙ CYД»XIV века. Москва, Музеи Кремля. Икона»СТРАШНЫЙ СУД» Украина. ? век Икона»СТРАШНЫЙ СУД» XVI век. Украина. Второе и страшное пришествие Господа нашего Иисуса Христа, судити живым и мёртвым Середина XVI века.Из церкви Покрова погоста Лядины (Каргопольский район Архангельской обл.) Икона»СТРАШНЫЙ СУД»Польша, конец XVI — начало XVII вв. Страшный суд. Середина XVI в. Страшный суд. 1580 г. Страшный суд. Середина 15 в. Икона Страшный суд с Сотворением мира и историей Адама и Евы . Конец XVIII века. Страшный (Последний) суд. Польша, икона XVII в. Второе пришествие.Греция.Около 1700 г Страшный суд. 17 в. Фреска Страшный суд Румыния, подписана 1899 г Страшный Суд. Болгария. Вторая половина XIX в. Великое Тырново. Монастырь Преображения. Страшный суд. Украина Образ второго и страшного Христова пришествия. Фрагмент Северное Поонежье, XVIII век Страшный суд. Храм во имя святителя Николая чудотворца, с. Смышляевка Миниатюра Синодика XVII в. Души праведных в руке Божией.Сольвычегодский Благовещенский собор. Страшный суд. 18 век. Поволжье В.М. Васнецов. Страшный суд. 1896-1904 гг. Страшный Суд (по фреске В. Васнецова во Владимирском соборе в Киеве) |
| Второй объект, тетралит, представляет собой огромные три камня, положенные в равновесии друг на друга и опирающиеся на четвертый, который служит основанием всей конструкции. К западу от тетралита стоит ориентированное с востока на запад здание со сводом и дверью с запада, оно, возможно, тоже является зальной церковью. Период владычества монголов привел к резкому сокращению городского населения и вымиранию городов. Так, к XV-XVI вв. уже не являются городами Рустави, Дманиси, Хорнабуджи, Одзрхе, Тмогви. К этому времени приходит в упадок и Самшвилде. В 1440 году воины Джаван-шаха подвергли город страшному разорению, захватили в плен и вырезали половину его населения. Тома Мецопский рассказывает, что шах приказал выставить над городскими воротами головы 1664 человек и казнить 60 служителей церкви. Захвачено в плен и убито в близлежащих лесах более 9400 человек. В 70-е годы XVI века город захватили турки, разрушившие купольный храм Сиони. В конце XVII века в Самшвилде проводились частичные ремонтные работы. Е. Такаишвили прочел на зальной церкви св. Георгия ныне не сохранившуюся надпись на письме мхедрули о том, что в 1672 году церковь была перестроена няней жены царя Вахтанга V, Зилихан. В 1747 году Абдула-бек построил в целях укрепления крепости Самшвилде две почти круглые башни и перенес в крепость пушки и арсенал. Структура Самшвилдского Сиони Сиони – яркий образец грузинской национальной архитектуры VIII века, воздвигнутый в переходный для грузинского искусства период (VI-haч. VII вв. – X-XI вв.): от законченной классики к новому стилистическому выражению – живописно-декоративному стилю. Его композиция, архитектурные формы и общий облик связан с классической эпохой, но собор, тем не менее, принадлежит переходному периоду развития грузинской архитектуры, и несет на себе отражение веяний эпохи. Это самое крупное в Картли сооружение, строительство которого в период арабского владычества само по себе представляет значительный духовный и культурно-исторический факт. Строительство длилось 18 лет, как об этом сообщает надпись на восточном фасаде. Начало храма было положено эриставом Варазбакуром в 759 году. С его смертью, вероятно, произошла небольшая остановка строительства, возобновленного Иоване (предположительно, тоже эриставом). Освящение храма состоялось в 777 году уже при третьем лице, завершившем постройку. |
| В предлагаемых ниже переводах двух бесед на Евангелие Марка автор часто цитирует евангельский текст неточно, видимо, по памяти. Подобное свободное цитирование Библии часто встречается в святоотеческих произведениях и особенно характерно для бесед, когда под рукой у автора не было библейского текста. С другой стороны, буквальность цитирования, очевидно, была не столь важна, когда автор гомилий желал сконцентрироваться на духовном, иносказательном смысле Писания. Подобное стремление хорошо заметно в двух приводимых далее беседах блж. Иеронима . В частности, сравнивая два эпизода чудесного насыщения народа хлебом, он называет их притчами (parabola), поскольку рассматривает как иносказания, дочь начальника синагоги интерпретирует как саму синагогу и т. д. «Беседы на Евангелие Марка» (Tractatus in Marci Evangelium) были изданы Мореном по трем рукописям X-XI вв., содержащим, впрочем, лишь первую гомилию на начало Евангелия апостола Марка. Остальные гомилии содержались в единственной, изданной в XVI в. и впоследствии утраченной рукописи. По этому изданию Морен и воспроизвел текст остальных девяти бесед. Эти беседы блж. Иероним произносил в Вифлеемской церкви Рождества Христова перед братией своего монастыря в период между 397 г. и 402 г. 6 До нас дошли лишь разрозненные беседы на фрагменты первых тринадцати глав Евангелия Марка. Беседы носят живой и непосредственный характер и в большинстве случаев ярко передают устную речь. Автор часто обращается к своим слушателям, задает вопросы, призванные привлечь внимание к его словам, по несколько раз излагает одну и ту же мысль. Некоторые беседы очень кратки, что, видимо, было вызвано необходимостью дать толкования сразу нескольким прочитанным отрывкам из Писания. Предлагаемый ниже перевод двух бесед из этого цикла, думаю, позволяет получить общее представление о характере данного произведения блж. Иеронима. Перевод выполнен по изданию Sources Chrétiennes (2005), практически без изменений (кроме иного деления на части первых двух гомилий) воспроизводящему текст, впервые изданный Ж. Мореном. Цитаты из Евангелия даются в переводе автора. Беседа по Евангелию Марка 5:30–43 3 по изданиям Морена и SC) |
| Высказывались и др. мнения о времени возникновения Е. Х.: до 1392 г. (Л. П. Жуковская), ок. 1392 г. (Т. Б. Ухова), 90-е гг. XIV в. (Ю. А. Олсуфьев, Д. В. Айналов, М. В. Алпатов, В. Н. Лазарев, Ухова), кон. XIV - нач. XV в. (А. Грабар, О. С. Попова, Э. С. Смирнова, Л. А. Щенникова, В. Г. Брюсова), нач. XV в. (М. В. Алпатов, М. М. Постникова-Лосева, Т. Н. Протасьева), между 1405 и 1408 гг. (Н. А. Дёмина), ок. 1408 г. (Ю. А. Лебедева, Вздорнов), сер. XV в. (А. И. Некрасов) и даже XVI в. (Г. П. Георгиевский). Широкую известность Е. Х. приобрело благодаря богатому декору, оформление к-рого следует единому принципу (8 миниатюр, 5 заставок и 437 инициалов). Дополнительную пышность придает обилие золота (фон миниатюр и инициалов, заполнение орнамента в заставках, нимбы евангелистов, заголовки чтений, заглавные буквы, большие точки в тексте). Начало каждого из Евангелий предваряется 2 миниатюрами с изображениями на отдельных листах евангелиста и его символа, а также большой заставкой неовизант. стиля: л. 1 об.- орел (символ Иоанна), л. 2 об.- Иоанн с Прохором; л. 43 об.- ангел (символ Матфея), л. 44 об.- Матфей; л. 80 об.- лев (символ Марка), л. 81 об.- Марк; л. 101 об.- телец (символ Луки), л. 102 об.- Лука; л. 3, 45, 82, 103 - заставки. Символы евангелистов на отдельных листах, ранее не встречавшиеся в рус. рукописях ( Вздорнов. 1980. С. 107) и редкие в визант. миниатюрах XI-XIV вв., составляют иконографическую особенность Е. Х. Раздел с месяцесловом и утренними воскресными Евангелиями открывает большая заставка балканского стиля (Л. 228). Возможно, этот раздел также должен был предваряться миниатюрой, т. к. л. 227 оставлен чистым. Миниатюры Е. Х. отличаются точным, изящным рисунком, гармоничностью композиций и просветленностью красочной гаммы, к-рая основана на сочетании голубых, разбеленных фиолетово-лиловых, голубовато-серых и серебристо-зеленых цветов, дополненных акцентами красного и золота. В изображениях евангелистов - воплощенных образах гармонии и благодати, как и в изображениях их символов, выражена главная идея украшения Е. Х.- победное шествие и торжество Благой Вести в мире. Художественный строй миниатюр свидетельствует о свободном владении мастером едва ли не всем арсеналом приемов совр. ему визант. живописи и его обширных знаниях в области иконографии. |
| Но если верно предположение, что члены Символа веры раскрываются в истории Церкви в хронологической последовательности, то между учением о Христе и учением о Церкви у нас должно находиться учение о Святом Духе. И действительно, внимательней присмотревшись к событиям ушедших веков, мы можем заметить, что именно темам пневматологии была посвящена основная богословская полемика длительного периода времени после Вселенских Соборов. Прежде всего это относится к вопросу об исхождении Святого Духа, вопросу, который стал камнем преткновения и главным богословским расхождением между Западной и Восточной Церквями, приведшим к расколу XI века. Различие западного и восточного богословия в раскрытии этой темы впервые показал еще в IX веке свт. Фотий, патриарх Константинопольский, и с тех пор настоящий вопрос являлся центральным при обсуждении заключения унии православных с латинянами в XIII, XV, XVI веках, да и при всех вообще попытках сближения Востока и Запада. Эта полемика напрямую относится к восьмому члену Символа веры, в котором говорится об исхождении Святого Духа от Бога Отца: «Иже от Отца исходящаго». Это место общецерковного Исповедания изменили римо-католики, вставив в него слова «и от Сына» – Filioque. Именно на определении латинского учения об исхождении Св. Духа от Отца и Сына как ереси основывается ведущая свое начало в XVIII веке греческая практика принятия римо-католиков в Церковь через крещение. Кроме того, к области пневматологии следует отнести и вопрос о природе Божественной благодати. Православный ответ на этот вопрос мы имеем благодаря ряду Константинопольских соборов XIV века, на которых позицию православных отстаивал святитель Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский. На основании сказанного мы можем утверждать, что по окончании времени Вселенских Соборов началась не экклезиологическая, а пневматологическая эпоха богословия, которая и сменила в соответствии с последовательностью членов Символа веры эпоху христологическую. Подтверждение предложенному ходу мысли мы находим у Владимира Николаевича Лосского, который называет период с середины IX до середины XV вв. «пневматологической эпохой»: «Церковь защищала истинный догмат о Святом Духе, исходящем только от Отца, о божественных энергиях и нетварной благодати против филиоквистской, богомильской, варлаамитской и других пневматологических ересей. Она утвердила Ее догмат несколькими Соборами, из которых мы выделим два: Константинопольский Собор 879 г., осудивший Filioque, и Константинопольский Собор 1351 г., отклонивший варлаамитско-томистское учение и подтвердивший догмат Церкви о божественных энергиях и нетварной благодати» . |
| России. М., 2002. Вып. 6. С. 102-118). Возможно, ученый монах нек-рое время был игуменом этой обители. Согласно записи Е., зимой 1477/78 г. он «на игуменство поехал» в не названный в записи мон-рь ( Шевченко Е. Э. Книжник XV в. Мартиниан: (Кирилло-Белозерский, Троице-Сергиев, Вожеозерский и Ферапонтов монастыри)//КЦДР. 1991. [Вып.]: XI-XVI вв. С. 297). Другую версию игуменства Е. предложил Я. С. Лурье. Он отождествил книжника с писцом жалованной грамоты Троице-Сергиеву мон-рю игум. Евфросином (АСЭИ. Т. 1. 229. С. 163), к-рого исследователь считал настоятелем Прилуцкого в честь Рождества Христова монастыря близ г. Мышкина ( Лурье Я. С. Ефросин - составитель сборников и Ефросин - игумен и писец//ТОДРЛ. 1988. Т. 41. С. 347-356). Однако тождественность почерков Е. и игум. Евфросина не может считаться доказанной ( Шибаев. 2005. С. 85-93). Позднее Е., по-видимому, вернулся в Кириллов Белозерский мон-рь. Последняя датированная запись Е. относится к февр. 1500 г. (РНБ. Соф. 1462; см.: Бобров А. Г. Ефросин Белозерский как историограф//ТОДРЛ. 2006. Т. 57. С. 134-135). Судя по братскому синодику Кириллова Белозерского монастыря, Е. скончался между сент. 1511 и нояб. 1514 г. ( Соловьёва И. Д. Книжник и иконописец Ефрем - современник Ефросина//Там же. 1989. Т. 42. С. 271). Сборники Е. свидетельствуют о широте интересов книжника: наряду с житийными, аскетическими, учительными произведениями сборники включают выписки из летописей и хронографов, полемические сочинения против латинян, статьи канонического содержания, материалы по географии, астрономии, медицине, лексикографии, апокрифы, беллетристические сочинения и др. Особое внимание составитель уделил историческим сочинениям. В сб. РНБ. Кир.-Бел. 11/1088 помещена, по-видимому, принадлежащая Е. хронографическая компиляция, к-рая получила название Евфросиновский хронограф. Сборник РНБ. Погод. 1554. Л. 13-19 об. содержит краткий летописчик Е. (наиболее ранний дошедший кирилло-белозерский летописчик), первоначально находившийся в одном из сборников Е., где сохранилось начало (РНБ. |
| эклог Феодора Магистра (Дафнопата), к-рые были написаны после составления прототипа «З.» («Златоструя царя Симеона»), а также ряд статей слав. происхождения; при этом среди памятников, входящих в пространную редакцию, отсутствуют, по всей видимости, тексты, созданные или переведенные после XI в. Различные хронологические слои можно выделить и в краткой редакции «З.». Т. о., первоначальный сборник («Златоструй царя Симеона») не сохранился, к нему, вероятно, восходят обе наиболее распространенные его редакции (пространная и краткая). Те обстоятельства, что во фрагментах «З.» XIII в. встречаются календарные отсылки, а список XII в. находится в одном сборнике с древнейшим списком минейного Торжественника , заставляют поставить вопрос о связи «З.» с календарными, прежде всего триодными, сборниками. Однозначного ответа на этот вопрос нет, поскольку даже ранние отрывки сборника, содержащие календарные указания, отстоят от времени создания архетипа более чем на 3 столетия и поэтому могут отражать один из этапов позднейшей истории бытования сборника. В то же время в лит-ре ( Иванова. 1976) отмечается явная текстологическая вторичность даже в древнейших триодных сборниках (напр., в Гомилиарии Михановича) гомилий, общих для них и «З.». Заглавие у сборника появляется в рус. рукописной традиции не ранее кон. XV-XVI в. При этом оно не выносится в начало рукописи, но указывается в писцовых и владельческих записях: «Сия книга богодухнавенная, глаголемая Златоструя, дана бысть...» (ГИМ. Усп. 14/бум., 1505 г.). Лишь в списках XVII-XIX вв. название появляется в заглавии: «Книга, глаголемая Златоструй, иже во святых отца нашего Иоанна Златоустаго, патриарха Царяграда» (РГБ. Егор. 1393, 2-я пол. XVIII в.); «Оглавление книги сей, глаголемыя Златоструй, иже во святых отца нашего Иоанна архиепископа, патриарха Царяграда» (РГБ. Овчин. 233, XVII в.). В то же время это название может встречаться в рукописях, не имеющих ничего общего с «З.», напр., оно используется для обозначения «Стословца Геннадия» (РГБ. |
| Согласно новгородскому летописанию, Новгородская кафедра появилась практически одновременно с Крещением Руси, т. е. в 988/9 или 989/90 г., как одно из его ближайших последствий. По летописным спискам Новгородских владык, начало составления к-рых имеются основания относить к кон. XI в. ( Гимон. 2012. С. 606-613; Он же. Новгородское летописание XI - сер. XIV в. как социокультурное исслед.: Докт. дис. М., 2014. С. 129), 1-м ее главой был происходивший из среды греческого херсонесского духовенства свт. Иоаким Корсунянин, поставление к-рого и означало учреждение Новгородской епархии. Наиболее раннее известие о крещении Новгорода содержится в новгородском владычном летописании (отражено в Новгородской первой летописи (далее - НПЛ) младшего извода), согласно которому прибывший в Новгород свт. Иоаким («Аким Корсунянин», т. е., очевидно, грек, выходец из Херсонеса (древнерус. Корсунь)) «требища разруши, и Перуна посече, и повеле влещи в Волхово» (НПЛ. С. 159-160). Сообщение летописцев о разрушении требищ прибывшим в Новгород еп. Иоакимом и сокрушении им идола Перуна является, вероятнее всего, попыткой новгородских книжников 60-х гг. XII в. реконструировать события кон. X в., используя существовавшие к тому времени источники кон. XI в.- летописный рассказ Начальной летописи о крещении киевлян и сведение перечня Новгородских владык об Иоакиме как о 1-м местном епископе (см.: Введенский А. М. Текстологический анализ летописного сказания о крещении Новгорода//ТОДРЛ. 2009. Т. 60. С. 267-280; Он же. Летописное крещение Киева и Новгорода//Русь в IX-X вв.: Общество, гос-во, культура: Тез. докл. междунар. конф. М., 2012. С. 9-12). В более поздних летописях XV-XVI вв. приводятся дополнительные легендарные сведения, в частности, о крещении Новгорода при патриархе К-польском Фотии I , жившем веком раньше, и при митрополитах Киевских Леоне или свт. Михаиле , историчность к-рых сомнительна (ПСРЛ. Т. 42. С. 55. См. также: Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. М., 2000. С. 90-91; Т. 6. Вып. 1. М., 2000. Стб. 105-106; ПСРЛ. Т. 9. М., 2000. С. 63-65). |
| Во 2-й пол. IX в. в степях Приуралья, включая территорию совр. О. о., появились печенеги, которых в X-XI вв. вытеснили огузы. В XI - нач. XIII в. в степи господствовали кипчаки. В XIII-XV вв. территория О. о. входила в состав Орды. В XIV в. здесь распространился ислам, с которым связано появление кирпичных мавзолеев, кладбищ с высеченными на камнях эпитафиями. В XV - нач. XVII в. господствующее положение в регионе занимала Ногайская Орда. С. В. Кузьминых, Н. Л. Моргунова С кон. XVI в., после основания в 1586 г. Самары и Уфы, началось проникновение в регион русских. Постройка крепостей способствовала крестьянской колонизации их ближайших окрестностей. На р. Яик (ныне Урал) появились первые казачьи городки, узловым среди них стал городок на о-ве Кош-Яик, близ устья р. Илек (существовал до 1614, возрожден в 1737 как Илекский городок, ныне с. Илек). В кон. XVI-XVII в. в юж. части региона появились кочевья казахов. Начало планомерного освоения региона связано с принятием российского подданства казахами Младшего жуза (1731) и деятельностью в 1734-1744 гг. Оренбургской экспедиции (в 1734 Известная экспедиция, с 1737 Оренбургская комиссия), основными задачами к-рой являлись создание укрепленной линии на р. Яик и подготовка базы для развития торговли со Ср. Азией. Экспедиция (комиссия) первоначально размещалась в Уфе (1734-1736), затем в Самаре (1736-1743; «комисские служители и тягости» (канцелярия) с лета 1736 до нач. 1737 находились в Симбирске) и Оренбурге (1743-1744). В сер.- 2-й пол. 30-х гг. XVIII в. были основаны крепости по берегам рек Сакмара, Самара, Яик: Орская (1735; в 1735-1738 Оренбург, ныне г. Орск), Бердская (1736; с 1742-1743 Оренбург), Бузулукская, Верхнеозёрная, Сорочинская, Татищева, Тоцкая (все - 1736), Новосергиевская, Переволоцкая (обе - 1738), Красногорская (1738; в 1738-1742 Оренбург) и др. В 1735-1740 гг. часть территории совр. О. о. была охвачена восстаниями башкир. Указом имп. Елизаветы Петровны от 15 марта 1744 г. была образована Оренбургская губ., в состав к-рой вошли территории, подведомственные Оренбургской комиссии, с построенными там крепостями, подчинявшаяся Сенату Уфимская пров. и Исетская пров. Сибирской губ.; под контроль администрации Оренбургской губ. перешли также Яицкое казачье войско (с 1775 Уральское казачье войско), население казах. Младшего жуза (как и пограничные дела, связанные с ним). На Оренбургской укрепленной линии несло службу Оренбургское казачье войско. 16 апр. 1744 г. Оренбургской губ. была подчинена Ставропольская крепость (на р. Волге), 25 мая 1752 г.- крепость Гурьев (ныне г. Атырау в Казахстане). |
|
|
.webp)
