| Given Vladika's zeal for God and his evangelical way of life, it is not surprising that he had his opponents and enemies, for, as the Apostle Paul asserts, all that will live godly in Christ Jesus shall suffer persecution (II Tim. 3:12). Whenever Vladika labored most for the good of his nation, people were found, inspired by the Evil One, to attack and slander this God-pleaser. And then there arrived the inhuman foreign occupier, who, as a blind weapon of the devil, carried out a brutal and crude persecution of the saintly Vladika through expulsions and imprisonments, jails and camps, inflicting upon him many insults and misfortunes. The suffering and witness of this great ascetic and preacher of the Gospel continued even as he lived out his final years in a foreign land. Amid these trials, Vladika never became discouraged; he never wavered in his belief in the " final victory of the good. " At the end of his life, he was able boldly to repeat the words of the Apostle, I have fought the good fight, I have finished my course, I have kept the faith (II Tim. 4:7). Reliquary of St. Nicholai (Velimirovich). Photo by Hieromonk Ignaty (Shestakov) No portrait of this holy hierarch would be complete without mention of his humility, that essential spiritual safeguard. A world-class scholar, an internationally recognized statesman, exceptional orator, prolific writer, and gifted spiritual leader, Bishop Nikolai at the same time preserved a childlike guilelessness and simplicity that betokened his otherworldly orientation. Canon Edward West, the Anglican prelate quoted earlier, remarked warmly on this aspect of the bishop's character: " Whether it be a garden party at Buckingham Palace or dining with the Archbishop of Canterbury, or watching with detached pleasure while a group of his beloved Serbs were dancing a 'kolo,' or comforting a widowed 'popadija,' he was always the same beautiful person " (quoted in Kesich, xvii). Today, when Serbian people are experiencing yet another trial by fire, they can look with hope and prayer to this great and wise shepherd of souls, who is able even now to guide them out of their present misfortune, along the path of repentance and renewal to their heavenly homeland, where he awaits their company in the choir of the saints. |
| And he truly sacrificed his whole self for that flock to protect it from wolves and to preserve it intact. If one of his entrusted sheep left the flock and went astray along the aimless path of heresy or godlessness, Vladika would cry out with tears: " My heart is sick with sorrow, my Lord, and my eyes do not cease to be wet with tears, for many do not taste Thee, but rather seek food for themselves on the fields of hunger " (Prayers by the Lake). Vladika found time not only to " write and chant, " but also to act. And his life was indeed full of activity. In his two dioceses, Ochrid-Bitol and Zica, everything was renewed, regenerated, and developed. It was as if Vladika held a pen in one hand and a hammer and chisel in the other. In his own village of Lelich, he built a " beautiful, glorious memorial church, that the Liturgy of both this world and the [heavenly] be sung in it. " As it was with the holy Apostles, he both had nothing and possessed everything. Much wealth came into his hands, only to pass right through them - to where there was misfortune, tears, orphans... He kept nothing for himself./.../ Bishop of Zica, Nicholai (Velimirovich) Vladika became the spiritual father of the entire Serbian Orthodox people. Many turned to him for spiritual counsel: priests and monks, merchants, officers, soldiers, workers and peasants, old and young, Serbs and Russians - all who had any kind of spiritual problem, whether personal or relating to the nation as a whole. Out of this came a spiritual treasury - over three hundred missionary letters. Although these are addressed to specific individuals and contain answers to concrete questions, they are of universal and lasting value. Those who read them will find answers to many of their questions and the resolution of many of their problems, as well as support for zeal for the truth, for the faith, and for God's justice. Vladika loved the Serbian people, especially the simple people, the peasants; but he did not idealize or idolize his nation. He knew well their sins, and he despised these sins, as a mother despises the festering wounds of her beloved child. What Vladika loved was the image of Christ in the people's soul. For him the Serbian people were Christ-bearers, and servants of God. Vladika loved the Serbs, his own people, very much, but he did not love them to the exclusion of others. He hated no one; he hated only evil and sin, whether that of his own people or of another. He hated " false Christianity " (vis. " A Necklace of Coral " ), which is capable of inflicting the most monstrous crimes in the name of the Blessed Christ. But he did not hate the perpetrators of those crimes. He pitied them, as one pities the gravely ill. |
| Again we pray, O Lord God, the God of our salvation, the God Who alone works wonders, that You will look down upon us in these troubled times and in Your love for mankind guide the leaders of the nations, bringing all to an honorable, just and lasting reconciliation, blessing our land and every nation with peace; hear us, we beseech You, O Lord, and show us Your great mercy. Prayers for peace by St. Silouan the Athonite 96 O merciful Lord, grant us Your peace, As You gave peace to the holy Apostles, “My peace I give unto You.” 97 Lord, grant that we also may delight in Your peace. The holy Apostles received Your peace, And spread it over the whole world, And in saving people they did not lose their peace, Nor did it grow less in them. O Lord, grant Your peace to Your people. O Lord, bestow Your Holy Spirit on Your servants, That their hearts may be kindled by Your love, And their feet set upon the path of truth and goodness. O Lord, I would that Your peace be among all Your people Whom You have loved to the utmost, And gave Your only-begotten Son That the world may be saved. O Lord, grant them Your grace that in peace and love They may come to know and love You, And say like the Apostles on Mount Tabor, “Master, it is good for us to be with You.” 98 Prayers by the Lake by St. Nicholas of Ochrid St Nicholas (Velimirovic) of Ochrid (1880–1956) was canonized by the Serbian Orthodox Church on May 19, 2003. He is best known for The Prologue from Ochrid, a four-volume work on the lives of the saints. Little by little, his writings are being translated into English. I. You have filled Yourself with peace, O Glory of the realms on high, and the anger of all lands cannot shake Your peace. Among mortals there is little peace; therefore, anger has gained in strength. Anger makes its nest in the breast of arrogance and murder lies in the breast of anger. All sins tend to murder, and none stands so close to murder as anger. One-eyed earthly laws do not punish anger, because they do not see that anger kills. But Your discerning law, O Glory of the realms on high, calls anger murder. |
| – Byzantine Manual of Strategy (6 th century). On the one hand, war is sin and misfortune and catastrophe; on the other hand, there is something egoistically vegetarian in consistent pacifism, which makes one sick at heart. (…) War is the wing of death spread over the world, war is for thousands and thousands of people an open gate to eternity, war is collapse of philistine order, coziness and stability. War is a call, war is an insight. – St. Maria Skobtsova, “Insight in Wartime,” Mother Maria Skobtsova: Essential Writings, Orbis Books, New York 2002. War is a tool in the hands of God, as well as peace. War is a lethal poison which at the same time cures and heals. It is better to have one great and mighty river than many small streams that easily freeze in frost and are readily covered with dust and filth. A war that gathers an entire people for a great cause is better than a peace which knows as many petty causes as people, dividing brothers, neighbours, all human beings, and hiding within itself an evil and hidden war against all. – St. Nicholas (Velimirovic) of Ochrid, Missionary Letters, Belgrade 2002 (in Serbian). War is a physical manifestation of the latent illness of humanity, which is fratricidal hatred ( Gen. 4:3–12 ). Wars have accompanied human history since the fall and, according to the Gospel, will continue to accompany it. – “Bases of the social concept of the Russian Orthodox Church,” adopted in 2000 at the Bishops’ Council of the Russian Orthodox Church. Chapter two. Reference Texts from Holy Scripture NATION, NATIONALISM The True Homeland of the Christians Jesus answered, “My kingship is not of this world; if My kingship were of this world, My servants would fight, that I might not be handed over to the Jews; but My kingship is not from the world.” John 18:36 Peace I leave with you; My peace I give to you; not as the world gives do I give to you. Let not your hearts be troubled, neither let them be afraid. John 14:27 I have said this to you, that in Me you may have peace. |
| We have to wish those, whom we love, both a good life and a good death. To die in the struggle for a great common cause is a good death. – St. Nicholas (Velimirovic) of Ochrid, “Thoughts about War and the Military Endeavor,” St. George’s Anthology, Paris, 1928 (in Russian). There was another heresy as well – spiritualist this time – which tried to juxtapose itself to the materialism of the ‘equipment war,’ to infuse it with an artificial soul. This was the ideology of a ‘holy war,’ or a ‘crusade.’ It has several nuances: the struggle for democracies, for freedom, for human dignity, for Western culture, for Christian civilization, eventually for divine justice. I say ‘heresy,’ because these ideas, although often justified by themselves, were not founded upon a living experience. They did not issue from a deep and healthy spring … These words also sounded false, as all that is abstract. They sounded false especially because they wanted to present concepts and values as absolute secondary and relative. For even Christian civilization, as a civilization, is nothing but a product, a realization, the exterior manifestation of an absolute reality, which is the faith of the Christian people. Holy wars are not waged over cathedrals, theological summae or missals. These are but the clothing of the Church – the clothing of Christ that was divided by the soldiers at the feet of the Cross. As for the Church, which is the source of these secondary goods, she has no need of our material defense, of our childish sword. It is useless to renew the naive gesture of Peter who cut the ear of the slave in the garden of Gethsemane (…) War is not waged over absolute values: this was the great error of all wars we call ‘religious,’ the main cause of their inhuman atrocities. It is not waged either over relative values which are tried to make absolute, over abstract concepts which are granted a religious character. Whether we oppose the idol of the ‘pure race’ by the other, more humane idols of rights, liberty, humanity – all the same these would be idols as well, hypostated and absolutized concepts; it would always remain a war of idols, not a human war (…) |
| и др. Манастир св. Hukoлaja 1999; В. Духовни разговори. Београд, 2000; О владици Hukoлajy/Приред.: 2000; Heppell M. George Bell and Nikolai Velimirovi: The Story of a Friendship. Birmingham, 2001; Слава и боль Сербии: О сербских новомучениках. М., 2002. С. 146-154; Св. владика Охридски и Жички Hukoлaj. 2003; У чистим водама Београд, 2003. Год. 37. Бр. 869. С. 9-11; М. Д. Св. Hukoлaj Српски: Од до kahohuзaцuje. Београд, 2004; он же. Св. Hukoлaj Српски - на изворима охридских Београд, 2012; Б. и разговори са св. Hukoлajeм Жичким. Кливланд; Београд, 2004; З. С. Св. вмч. владика Hukoлaj Жички. Београд, 2004; За Крест Честной и свободу золотую! М., 2006. Вып. 2: Св. владыко Николай Сербский; Св. владика Hukoлaj: У служби Богу и роду. Шабац, 2006; он же. Св. владика Hukoлaj: Живот и дело. Шабац, 2013; Arx U., von. Bishop Nikolaj Velimirovi (1880-1956) and His Studies in Bern within the Context of the Old Catholic-Serbian Ortodox Relationship//Serbian Stud. Chicago, 2006. Vol. 20. N 2. P. 307-339; Службе св. прп. Hukoлaja Новог Жичког и Jycmuha Новог Amahacuje Светогорац; пер.: Amahacuje Херцеговац. 2011; Акатист и жumuje св. владики Hukoлajy Жичком и Охридском. Kparyjebaц, 2012; Василевич В., прот. Нравственный аспект космологии свт. Николая Сербского. 2013//www.bogoslov.ru/text/3304823.html [Электр. ресурс]; он же. Рассуждения свт. Николая Сербского (Велимировича) о нравственности среди нехристиан//www.bogoslov.ru/text/4866176.html [электр. ресурс]; он же. Тема войны в трудах святителя Николая Сербского (Велимировича)//www.bogoslov.ru/text/4498619.html Электр. ресурс]; он же. Библейская и европейская Вавилонские башни по творениям свт. Николая Сербского (Велимировича)//www.bogoslov.ru/text/5514684.html [Электр. ресурс]; Свт. Николай Жичский: Служба, житие. Осташков, 2013; Милин С. Nojaм у делима св. Hukoлaja Жичког. Београд, 2014; З. Прилози за ahmponoлorujy: Владика Hukoлaj религиозност и савремена култура. Београд, 2014. С. 159-171; Свт. Николай Сербский/Сост.: А. Маркова. |
| В целом древний грузинский И. по количеству ирмосов приблизительно в 2 раза меньше славянского и в 3 раза меньше греческого ( Метревели. 1971. С. 118). Из 403 ирмосов древнейшей редакции И. с последованиями песней не найдены греч. оригиналы для 19 ирмосов, из них 14 имеют указания на греч. тексты в груз. транскрипции (Там же. С. 117). В 3-й редакции этого типа (Кекел. А 603) из груз. 872 ирмосов греч. соответствия найдены более чем к 500, притом что эта редакция примерно в 2 раза уступает по числу ирмосов греческим И. (Hieros. Sab. 83, 599) и ближе по составу к славянским И. (Новгородскому и Хиландарскому спискам) (см.: Невмированный Ирмологий. 1982. С. 119, 121). Основными авторами ирмосов в грузинском И. являются преподобные Иоанн Дамаскин (46 канонов), Косма Маюмский (17 канонов), свт. Андрей , архиеп. Критский (15), свт. Герман, патриарх К-польский (14). Кроме того, есть ирмосы патриарха Илии (вероятно, Илии II (III) , патриарха Иерусалимского) (1 канон), мон. Елисея (1 канон), прп. Феодора Студита (2 канона), а также ирмосы канонов с определениями «синайский» (4) и «восточный» (1). В И. XIII-XV вв. (Кекел. А 85; Кут. 22, 564) состав ирмосов незначительно корректируется и стабилизируется. В XVII-XVIII вв. в связи с началом возрождения груз. гимнографии составляются обширные и краткие И. (Кекел. А 418, Н 597, А 59, А 458). Греческий Ирмологий. X–XI вв. (Ath. Lavr. B. 32. Fol. 2v – 3) Визант. списки И. представляют следующую стадию развития этого сборника после той, которая отражена в древних груз. списках. Единственным исключением является фрагмент И.- т. н. Принстонский палимпсест Garrett 24, верхний слой к-рого грузинский (986 г.), а нижний греческий (кон. VIII в.) (см.: Raasted. 1992; Jeffery. 2003). Если в грузинских И. представлен этап расширения и собирания репертуара в единый сборник, то в греческих И.- этап отбора и сокращения общего количества ирмосов, их систематизации и обобщения. Относительно полные списки греческого И. сохранились с X в. Всего от X-XV вв. известно немногим более 40 греческих И. Столь небольшое по сравнению с др. типами певч. книг палестинской традиции число списков может объясняться как вспомогательным, небогослужебным предназначением И., так и его более частым по сравнению с др. певч. книгами использованием ( Velimirovi . 2001). |
| Самый ранний сохранившийся датированный список Ath. Pantel. 999 выполнен в 1803 г. Апостолом Констасом Хиосским. Известны 2 автографа Петра Византийского - Athen. Bibl. Nat. S. Sepulcri. 740 (ок. 1800-1805) и 964 (1806), а также список Paris. Suppl. Gr. 1047, выполненный Хрисанфом из Мадита в 1807 г. Этот Ирмологий был также переведен в нотацию Нового метода Григорием и Хурмузием (Athen. Paidousi. 3, 1817 г.) и напечатан в 1825 г. вместе с Ирмологием Петра Пелопоннесского. Ирмологий протопсалта Иоанна Неохоритиса в нотации Нового метода впервые был напечатан в К-поле в 1839 г. («Ирмологий катавасий Петра Пелопоннесского с канонами всего года и с кратким Ирмологием. Объяснены новым музыкальным методом, пересмотрены и точно исправлены Иоанном лампадарием»), а затем переиздан в 1856, 1876, 1903, 1912 и 1976 гг. Лит.: Σωφρνιος (Εστρατιδης), μητρ. Ερμολγιον. Chennevieres-sur-Marne, 1932. (Αγιορειτικ Βιβλιοθκη; 9); Velimirovi M. Byzantine Elements in Early Slavic Chant: The Hirmologion. Copenhagen, 1960. (MMB. Subs.; 4); Τρεμπλας Π. Η. Εκλογ λληνικς ρθοδξου μνογραφας. Αθναι, 1978. Σ. 45-53; Μητσκης Κ. Βυζαντιν μνογραφα π τν Καιν Διαθκη ς τν Εκονομαχα. Αθναι, 1986. Σ. 72-77; Hannick C. The Perfomance of the Kanon in Thessaloniki in the 14th cent.//SEC. 1990. Vol. 5. P. 137-152; Τωμαδκης Ν. Β. Η βυζαντιν μνογραφα κα ποησις, τοι Εσαγωγ ες τν βυζαντιν φιλολογαν. Θεσσαλονκη, 1993. Τ. 2. Σ. 59-67, 182-216; Πσχου Π. Β. Λγος κα μλος. Αθνα, 1999. Σ. 19-33 [Библиогр.]; Χατζηγιακουμς Μ. Κ. Μνημεα κκλησιαστικς μουσικς. Ανθολογες 1 ως 10. Αθνα, 2000. Τ. 1: Μλη κα σχολιασμο. Συνθτες-Ερμηνευτς. Σ. 119-126 [об Ирмологии Петра Пелопоннесского], 143-148 [о кратком Ирмологии Петра Византийского]; Troelsgaard C. Kanon Performance in the 11th Cent.//Гимнология. М., 2003. Вып. 4: Византия и Вост. Европа: Литург. и муз. связи: (К 80-летию М. Велимировича). С. 45-51; Αντωνου Σ. Τ Ερμολγιον κα παρδοση το μλος του/Εκδ. Γ. Θ. Στθης. Αθναι, 2004. А. Халдеакис Русская певческая традиция При сравнении нотированных ирмосов в древнейших русских знаменных Ирмологиях XII-XIII вв. и в соответствующих греческих рукописях с ранневизантийской нотацией выявляется сходство мелодического контура, что, вероятно, свидетельствует о преемственности визант. и древнерус. традиций распева К. Силлабические по структуре распевы ирмосов на протяжении древнерус. периода менялись значительно меньше, чем, напр., распевы стихир ( Ханник. 1990). |
| формульных оборотов с визант. прототипами. Сравнительные исследования визант. и древнерус. формульности позволяют сделать вывод о родственной связи и нередко о близости мелодического контура в песнопениях обеих традиций (см.: Velimirovi . 1960; Floros. 1970; Strunk. 1977; Schkolnik M. 1997, 1999; Schkolnik I. 1999). Однако уже в древнейших нотированных списках заметны признаки переработки визант. мелоса и форм записи напевов: сохранившиеся древнерус. рукописи имеют очевидные отличия от визант. аналогов в фиксации как формульных, так и в особенности неформульных участков, что не допускает реконструкции песнопений без учета более поздней традиции З. р. (см.: Школьник. 1996). В З. р. набор формул каждого гласа в отдельности, своего рода лексикон, обладал также характерными ладовыми особенностями - свойственным ему комплексом опорных и заключительных тонов, определявшим «грамматику» гласового мелоса - структуру гласового звукоряда и закономерности соединения формул. Ладовая структура древнерусского осмогласия тесно связана с византийской, но имеет и существенные отличия в конкретной реализации ладовых закономерностей, обусловленные переинтонированием мелодических формул в древнерус. традиции, а иногда, вероятно, следованием архаичным визант. образцам, не совпадающим с «классической» ладовой структурой; временные координаты и последовательность происходивших изменений пока недостаточно изучены. В богослужебных книгах древнейшего периода представлены все основные стилевые разновидности З. р.- силлабическая, невматическая, мелизматическая и переходные формы. Ирмологий. 1-я пол. XV в. (ГИМ. Барс. 1348. Л. 133) Ирмологий. 1-я пол. XV в. (ГИМ. Барс. 1348. Л. 133) Простейшая по мелосу силлабическая разновидность З. р. с соотношением 1-2 звука на слог текста, фиксировавшаяся крайне редко, характерна в первую очередь для осмогласного пения псалмов вечерни и утрени. Мелодические формулы-полустишия для пения псалмов по монашескому чину (псалмовые тоны, или аллилуиарии прп. Феодора Студита) по 9 (для 3 «слав» (антифонов) 3 кафизм) в каждом из 8 гласов выписаны в качестве певч. |
| Н. Валаамская беседа - памятник рус. публицистики сер. XVI в. М.; Л., 1958; Velimirovi M. Byzantine Elements in Early Slavic Chant: The Hirmologium. Pars Principalis et Pars Suppletoria. Copenhagen, 1960. (MMB. Subs.; 4); Lazarevi St. V. An Unknown Early Slavic Modal Signature//Bsl. 1964. T. 25. P. 93-108; Floros K. Universale Neumenkunde. Kassel, 1970. 3 Bde; Strunk O. Two Chilandary Choir Books//Essays on Music in the Byzantine World. N. Y., 1977. P. 220-230; Hannick Chr. Aux origins de la version slave de l " hirmologion//Fundamental Problems of Early Slavic Music and Poetry. Copenhagen, 1978. (MMB. Subs.; 6); Кораблева К. Ю. Покаянные стихи как жанр древнерус. певч. искусства: Канд. дис. М., 1979; Каган М. Д., Понырко Н. В., Рождественская М. В. Описание сборников XV в. книгописца Ефросина//ТОДРЛ. 1980. Т. 35. С. 3-300; Мурьянов М. Ф. О старославянском «искрь» и его производных//ВЯ. 1981. 2. С. 115-123; Шенкер А. М. Древнецерковнославянское «искрь» (близко) и его производные//Там же. С. 110-114; Янин В. Л. Новгородский скрипторий XI-XII вв.: Лазарев монастырь//АЕ за 1981 г. М., 1982. С. 52-63; Парфентьев Н. П. О деятельности комиссий по исправлению древнерус. певч. книг в XVII в.//АЕ за 1984 г. М., 1986. С. 128-139; он же. Древнерусское певч. искусство в духовной культуре Российского гос-ва XVI-XVII вв.: Школы. Центры. Мастера. Свердловск, 1991; он же. Выдающиеся рус. музыканты XVI-XVII ст.: Избр. науч. ст. Челябинск, 2005; Лозовая И. Е. Самобытные черты знаменного распева: Канд. дис. К., 1987; она же. «Слово от словес плетуще сладкопения»//ГДРЛ. 1989. Сб. 2. С. 383-422; она же. Древнерус. нотированный Параклитик кон. XII - нач. XIII в.: Предв. заметки к изучению певч. книги//ГДРЛ. 1993 Сб. 6. Ч. 2. С. 407-432; она же. Византийские прототипы древнерус. певч. терминологии//Келдышевский сб.: Муз.-ист. чт. памяти Ю. В. Келдыша, 1997. М., 1999. С. 62-72; она же. Древнерус. нотированный Параклит в кругу Ирмологиев XII - 1-й пол. XV в.: Мелодические варианты и версии в распеве канонов//Гимнология. |
|
|
