| Миниатюры греческой рукописи псалтири IX века из собрания А. И. Хлудова в Москве Д. Чл. Н. П. Кондакова Источник Замечательная рукопись греческой Псалтири IX века с современными миниатюрами, прежде принадлежавшая покойному А.Н. Лобкову 1 , а ныне составляющая одно из лучших украшений известного рукописного собрания А.И. Хлудова в Москве, занимает по праву весьма важное место в истории византийского искусства и его иконографии. Принадлежность рукописи IX веку 2 доказывается столько же ее древним уставным письмом (которое, впрочем, целиком, но на том же пергаменте и по древнему почерку переписано в XII веке), сколько стилем ее миниатюр и разными историческими указаниями, в них содержащимися. Такая древность и сама по себе дает Хлудовскому списку первое место в среде греческих лицевых кодексов Псалтири 3 , по крайней мере тех, которые, как напр. список Барберинской Библиотеки, Лондонской и пр., относятся к одной и той же редакции, но, будучи позднее этого списка, могут считаться как бы его копиями. Эта редакция, нося на себе характер Псалтири «Толковой» в самом содержании своих миниатюр, и будучи, поэтому, явно богословского происхождения, по художественному характеру примыкает к периоду VII–IX веков. Именно к этой эпохе падения античной манеры относится разряд рукописей, иллюстрированных по полям малыми виньетками и еще не украшенных ни заставками, ни живописной формы заглавными буквами 4 . Такова же в общих чертах и вся внешность Хлудовского списка. Художественная манера его миниатюр, легкая и простая, владеет древнею моделлировкою, хотя несколько огрубелою, но все еще изящною и натуральною; она сама в себе заключает все необходимые условия для широкой иллюстрации кодекса. Миниатюра довольствуется здесь композицию краткою и ясною, не ища сложного натуралистического перевода; очерк фигуры дается немногими ясными контурами и, при богатстве теней и переходов, не нуждается еще в той мучительно-мелкой механической штриховке, которая появляется в византийском искусстве уже с начала X века. |
| Из всех перечисленных приложений в приходском богослужении регулярно и широко используются только приложения 2 и 6, содержащие соответственно эксапостиларии воскресных и седмичных дней. Краткая история Октоиха Как отдельная книга, Октоих появился не ранее IX века. До этого времени его песнопения входили в книгу Тропологий, которая содержала все гимнографические тексты (то есть песнопения, написанные церковными авторами, а не взятые из Священного Писания) и была предтечей современных Октоиха, Миней и Триодей. Самые ранние песнопения Октоиха – воскресные стихиры (первые 3 стихиры на «Господи, воззвах…» и 3 стихиры на «Хвалите…»), тропари, ипакои и седальны. При этом воскресные песнопения появились раньше других; после них были написаны субботние тексты, на завершающем этапе – седмичные. Самая ранняя известная рукопись греческого Октоиха датируется кон. VIII – сер. IX в.. При этом на раннем этапе книга не имела общепринятого названия; встречаются три варианта: Тропологий, Октоих и Параклитик. Древние Октоихи имели пожанровую структуру: сначала были собраны все стихиры и седальны, потом – каноны и блаженны. Греческие Октоихи такого типа сохранялись в употреблении до XIII века. Вместе с тем в XI веке появляются Октоихи с другой, привычной нам структурой, в которой песнопения расположены в порядке их употребления за богослужением. Октоихи такого типа становятся доминирующими в XII веке. При этом в XII–XIV вв. циркулировали Октоихи промежуточного типа, в которых воскресные песнопения были уже расположены в порядке богослужебного употребления, тогда как седмичные – пожанрово. Древнейшие известные славянские Октоихи датируются XII веком; при этом в славянской рукописной традиции все ранние Октоихи имели пожанровую структуру; Октоихи с расположением песнопений в порядке богослужебного употребления появляются только в результате так называемого «второго южнославянского влияния» (XIV – XV вв.). При этом Октоихов промежуточного типа, распространенных в греческой традиции в XII–XIV вв. в славянских землях не использовали. Примечательным отличием славянских рукописных Октоихов было использование некоторых песнопений, составленных славянскими авторами; впоследствии в печатных изданиях эти оригинальные славянские гимны были опущены и заменены песнопениями из греческого Октоиха. |
| Гимны: (IX) утренний «Somno refectis artubus» и другой (X) утренний «Consors paterni luminis», равно как гимн (XI) вечерний «О lux beata Trinitas» и гимн (XII) на Рождество Христово «Fit porta Christi pervia» не имеют полного осьмичного числа строф, свойственного гимнам Амвросия, ни в издании бенедиктинцев, ни в других изданиях 75 . Время происхождения этих гимнов – седьмой или восьмой век, когда особенно сильна была страсть к составлению рифм 76 . Помимо того, что об них свидетельствуют писатели не ранее 9 века, на позднее происхождение их указывает и внешний их строй. Ударение – основа стихосложения тонического в них заметно борется с количеством слогов – основою стихосложения метрического, а рифмы строго проводятся из стиха в стих 77 . По своему содержанию гимны IX, X и XI суть вариации утреннего и вечернего гимнов Амвросия 78 , а гимн XII представляет как бы мозаику из гимна Амвросия на Рождество Христово, есть un disgraziato centone dell» inno ambrosiano sul Natale, по выражению Бираии 79 . Нельзя не заметить, в частности, о гимне XII, что он чужд округленности, начинаясь ex abrupto и не имея надлежащего конца. А между тем первая строфа его начинается с буквы F, вторая – с буквы G, третья – с буквы Н. Отсюда легко вывести, что гимн (XII) «Fit porta Christi pervia» есть часть какого либо гимна abecedarius, в роде Августинова псалма против донатистов. Из остальных Ambrosiani, не усвоенных бенедиктинцами Медиоланскому святителю, три, именно: гимн на Пасху «Hic est dies verus Dei», гимн в прославление мученика Лаврентия «Apostolorum supparem» и гимн в прославление мученицы Агнии «Agnes beatae virginis» по содержанию и форме не недостойны Св. Амвросия и усвояются ему такими знатоками древней гимнографии Запада, как Даниель и Моне (к ним примыкает Бираии). Но недостаток древних свидетельств о происхождении их от Медиоланского святителя заставляет соблюдать осторожность. Осторожность эта тем более уместна, что уже немного времени спустя по кончине Св. Амвросия стали появляться гимны, подражавшие его подлинным гимнам. |
| Рукопись подверглась многим исправлениям. Scrivener различает 9 корректур: первая корректура относится к концу VI века и коснулась только греческого текста в 181 местах; несколько дальнейших корректур падают на VII век и сводятся к расстановке придыханий, ударений и других отметок; позднейшие корректуры IX-XII вв. заканчиваются литургической. Порядок книг в кодексе: Евангелия, Деяния, Соборные послания, Послания ап. Павла 18 . 6) Codex Claromontanus (D), получивший свое название от Clermont en Beauvaisis, где он был найден впервые Безой, первым его владельцем. В настоящее время находится в Париже. Кодекс имеет греческий и латинский текст, заключает в себе послания ап. Павла с пропусками в начале и в конце. Текст не имеет ни ударений, ни словоразделеиия и относится, по мнению авторитетнейших ученых, к VI веку. Список с него из IX века – Codex Sangermanensis (E) хранится в Ленинграде. Издан Тишендорфом (Codex Claromontanus, Leipz., 1852). 7) Codex Laudianus (?), принадлежавший сначала архиепископу Кентерберийскому Лауду и подаренный последним в Оксфордскую библиотеку, греко-латинский; содержит только Деяния Апостольские. Текст не имеет ударений. Кодекс написан в VI веке в Александрии. Издан Тишен- дорфом (Monumenta sacra. Lipsiae, 1846). 8) Codex Augiensis (F) найден в Бенедиктинском монастыре близ Констанца (Augia major), был у Р. Бентлея, в настоящее время хранится в Кембридже, греко-латинский, содержит 13 посланий ап. Павла с словоразделением посредством точек, но без ударений. Время написания ученые относят к IX веку. Издан Скривенером в 1859 году 19 . 9) Codex Boernerianus (G), находящийся в библиотеке в Дрездене, перед тем принадлежавший лейпцигскому богослову Хр. Бернеру. Он содержит в себе 13 Павловых посланий с параллельным латинским переводом, без ударений. Деление на стихи в нем обозначено не новыми строками, а заглавными буквами. Кодекс относится к IX веку. Издан Маттэи 20 . 10) Codex Coislinianus (H), получивший название от епископа Коаслина в Метце, которому он принадлежал. До этого кодекс находился в греческой лавре на Афоне. Он содержит значительные отрывки из пяти посланий ап. Павла. Текст только греческий, с ударениями. Время происхождения относится к VI веку. Издан Омоном в 1890 году 21 . |
| Известный Монтелиус отрицал принципиально, что клады с арабскими монетами содержать вещи арабского изделия: «он убеждён, что большее количество украшенных филигранью серебряных украшений в Стокгольмском музее не арабского изделия, а изготовлены на Севере. Вероятно, филигранная техника IX и X столетий находится в связи с золотою филигранью, которую мы уже встречаем как на Севере, так и в Германии, на некоторых чрезвычайно красивых произведениях У и VI века». «В доказательство того, что относящиеся к IX и X ст. серебряные вещи, с филигранью, по крайней мере отчасти неарабского изделия, г. Монтелиус указывал на некоторые вещи из этих кладов с орнаментами, свойственными северу (круглые фибулы)». «Нужно заметить, что, одновременно с упомянутыми серебряными филигранными изделиями IX и X века, на Севере встречаются также золотые украшения с филигранью. На острове Готланд найдено несколько таких золотых вещей чрезвычайно тонкой работы». В Швеции найдено несколько украшенных филигранью серебряных вещей, относящихся в XII и ХШ стол. и находящихся в связи с предыдущими. Г. Монтелиус «убеждён в том, что и они изготовлены на Севере. Может быть, их следует считать переходными звеньями между различными филигранными изделиями IX и X веков и теми, которые еще до сох пор делаются в Норвегии». Весьма важно обстоятельное возражение на это мнение, высказанное Ундсетом: он сказал: «Говоря о привозных арабских серебряных украшениях, встречающихся в наших кладах, я употребил выражение » арабские серебряные вещи» ради краткости. Вопроса о происхождении всех этих вещей, находимых вместе с арабскими монетами, я не хотел решать. Вполне согласен с г. Монтелиусом, что многие из этих вещей сделаны на Севере; но стиль их чужой, отчасти привозный и постоянно сильно отзывается чуждым влиянием. Таким образом я полагаю, что уже в период привоза арабских монет и серебряных изделий мы можем подметить зачатки местной северной промышленности, но главную массу серебряных украшений в этих кладах я считаю привозною». |
| Основа такого заключения - керамическая и архитектурная стратиграфия. При раскопках Шило нашел до 500 фрагментов керамики в каменных забутовках террас, 350 - в глиняной утрамбовке и 50 - в подсыпке мусора; все они одинаковы по составу, и самые ранние относятся к переходу от 2-й фазы позднего бронзового к 1-й фазе железного века (XIII-XII вв. до Р. Х.). На этой датировке Кахилл основывает свое представление о ступенчатой постройке как о части оборонительной системы цитадели и «акрополя», возникших на вершине за 200 лет до царствования Давида, и приходит к выводу о наличии развитой социальной структуры в И. в XII/XI-X/IX вв. до Р. Х. По мнению Э. Мазар, ведущей раскопки в районе ступенчатой постройки в течение последних лет, всю конструкцию следует датировать Х в. до Р. Х. Вместе с руинами массивного сооружения, обнаруженного западнее, ступенчатую постройку предлагается рассматривать как часть дворцового комплекса, выстроенного финик. мастерами для царя Давида ( Mazar E. 2006, 2008). Десятки обнаруженных в последние годы именных булл с евр. именами (в т. ч. известными по ВЗ), датирующихся концом эпохи железа (до VI в. до Р. Х.), по мнению исследовательницы, свидетельствуют об использовании этих построек в качестве адм. центра города вплоть до разрушения И. вавилонянами. Эта идентификация пока не получила поддержки ( Finkelstein e. a. 2007). Выводы Кахилл основаны гл. обр. на анализе керамики Х в. из раскопок Шило. Др. ученые не согласны с заключениями о сложности социальной структуры и процветании экономики И. в X в. до Р. Х. Израильский археолог И. Финкельштейн предлагает сделать имеющуюся керамическую шкалу более ранней, примерно на столетие, представляя И. X в. как небольшой, не оказывавший заметного влияния на события, но быстро развившийся в следующем столетии город. Финкельштейна поддерживал Д. Усишкин, утверждавший, что находки с уровня материка позволяют говорить о развитии города только в IX-VIII вв. до Р. Х., в то время как слои, датируемые, по его мнению, X-IX вв. до Р. Х., не содержат ни следов укреплений, ни керамики (даже в перекопах). К их позиции близка т. зр. Г. Лемана: анализируя данные о сельском окружении И., он пришел к заключению о его малой заселенности и неразвитости товарного хозяйства, что не соотносится с представлениями об И. как о столице Единого царства и крупном военном центре. Рейх и Шукрон не соглашаются с тем, что керамика железного века встречается вне стен города; по своим находкам на вост. склоне холма в городе Давида они датируют открытые там стену и дома VIII в. до Р. Х. в отличие от Шило и следующей ему Кахилл, к-рые относят их к X в. до Р. Х. |
| И материальная культура киевского общества стояла, сравнительно с прочей Европой, не низко. Внешность Киева вызывала панегирики писателей IX века. Западным иностранцам Киев казался соперником Константинополя. Впечатление, которое он производил на иноземцев, вело к восторженным отзывам с их стороны: они, напр., считали в Киеве 400 и более церквей. Во всяком случае, Киев был крупным торговым городом восточной Европы, городом с разноплеменным населением, высшие классы которого знакомы были с лучшими произведениями окрестных стран и вызывали со стороны нашего летописца даже упреки в роскоши. И, если, за исключением Киева и других городов, вся прочая страна была еще в младенческих формах общественного и хозяйственного быта, то, все-таки, мы не имеем права назвать Киевскую Русь некультурной страной, если возьмем во внимание быт древних городов, отмеченный явно культурными чертами. Еще в глубокой древности Русь стала терять черты патриархального племенного строя, хотя новые отношения и не отлились еще в окончательные формы государственного быта. Долгое совместное жительство, единство племени, языка и религии делали из Руси одну страну, из русских славян – один народ. И это единство чувствовалось и ярко сознавалось нашими предками. Певец «Слова о Полку Игореве», который помнил много такой старины, какая и для его времени была уже седою стариною, мыслил русскую землю единою от Южного Галича и Карпат до верхней Волги. Всех князей и северных, и южных одинаково зовет он помочь беде Игоря и стать «за землю русскую». В его глазах беда Игоря – беда всей земли русской, а не только Игорева княжества: «Тоска разлилась по Русской земле, обильная печаль потекла среди земли русской!» говорит он об этом. В IX веке летописец пишет свою «повесть» не о том или другом княжестве, а о всей Русской земле. Так вырастало постепенно твердое национальное самосознание, вырастало и в сказаниях, и в летописях, и в самой жизни. В XII веке окончательно определилась русская национальность. Тем более непонятным должен казаться упадок киевской Руси к XII веку. Какая же была к тому причина? Первая и главная причина заключалась в том, что в единой земле, в едином обществе не было единой политической власти, – владел Русью многочисленный княжеский род, при спутанности родовых и семейных счетов из-за старшинства или из-за каких-нибудь обид, князья часто затевали усобицы и втягивали население в междоусобную войну; от этих усобиц страдали люди, страдало развитие народного быта. Из 170 лет (1055–1224) Погодин насчитывает 80 лет, прошедших в усобицах и 90 лет мирных; и, хотя тот же Погодин говорит, что для массы они не имели важного значения, но в действительности они были несчастьем для страны, как бы легко ни переносилось населением каждое отдельное разорение. Вторым несчастьем Киевской Руси было усиление с половины XII века ее степных врагов. |
| прот. Олег Корытко Глава XVI. Религия Древней Греции Греция – поистине колыбель европейской культуры и цивилизации. Впоследствии Римская империя, окончательно подчинившая своей власти Балканы в 146 г. до н. э., усвоила достижения греческой культуры, пропиталась её духом и стала носителем её ключевых идей и ценностей. §1 Очерк истории и культуры Древней Греции Всю древнюю историю Эгейского региона можно условно разделить на три этапа 486 : 1 . эпоха первых государственных образований III–II тыс. до н. э. (цивилизации Крита и ахейской (микенской) Греции). 2 . формирование системы греческих полисов (городов-государств) в XII–IV вв. до н. э.: – «тёмные века», или гомеровский период (XII–IX вв. до н. э.); – архаический период (VIII–VI вв. до н. э.); реформы Солона, Великая греческая колонизация; – классический период истории Древней Греции, расцвет греческой цивилизации (V–IV вв. до н. э.). – эллинистическая эпоха: Восточные походы Александра Македонского в Египет, Сирию, Малую и Среднюю Азию, Индию в 334–323 гг. до н. э., установление в Восточном Средиземноморье греческого культурного господства и создание эллинистических государств. Этап завершился римским завоеванием Греции в 146 г. до н. э. и Египта в 30 г. до н. э. Окончание первого исторического этапа, речь о котором шла в предыдущем параграфе, ознаменовалось огромными изменениями в политической, социальной и культурной жизни Эгейского региона. «Катастрофа бронзового века», сопровождавшаяся массовым движением «народов моря» и различными природными катаклизмами, разрушила многовековые цивилизации Крита и Микен, на долгих четыре столетия отбросила Эгейский мир в бесписьменную эпоху и привела к упадку материальной и духовной культуры во всём регионе. Этот постмикенский регресс получил в исторической науке название « тёмных веков », продолжавшихся с XII по IX в. до н. э. С крушением крито-микенской цивилизации вскоре было забыто и линейное слоговое письмо. Весь гомеровский период был полностью бесписьменным. И только в самом конце «тёмных веков» – во второй половине VIII в. до н. э. – появляются первые греческие надписи, сделанные, впрочем, не знаками «линейного письма В», но 24 буквами алфавитного письма, которое осваивалось в то время греками, заимствовавшими алфавит у финикийцев. |
| Вслед за Дудо, ту же самую историюоГастинге повторяют Роберт Вас (Wace), англо-норманнский трувер второй половины XII-ro века, Бенуа де-Сент-Мор, придворный трувер Генриха II Плантагенета, и Вильгельм Жюмьежский (Guilelmus Gremeticensis), автор «Деяний» герцогов норманнских (около 1137 года). Может быть, не лишнее заметить, что сочинение последнего, для коего Дудо послужил источником, было известно и на скандинавском севере. С другой стороны, то же самое, чтооГастинге, рассказывалось ионорманнских героях южной Италии, – прежде всегоосамом Роберте Гвискарде – Вильгельмом Апулийским, писателем конца XI и начала XII веков (Gesta Roberti Wiscardi: MG. SS. IX. 260), потомоего знаменитом сыне, герое первого крестового похода. Известен интересный эпизод, в котором остроумная дочь императора Алексея, Анна Комнина, с большим юмором описывает переезд притворно умершего Боемунда в гробнице с востока (из Антиохии) в Италию (XI, 12 р. 341 ed. Paris.): может быть, это – настоящий и действительный путь распространения сказки, которая в XI и XII веках разгуливала по Европе. Из Алексиады мы видим, что она была хорошо знакома в Византии. Оттон Фрейзингенский делает изобретателем Гаральдовой хитрости короля Рожера Сицилийского, но переносит сцену обманчивой погребальной процессии в пределы земли греческой и обманутыми представляет греческих монахов (Gesta Friderici, II 34 p. 43 2-го школьн. изд.). В начале XIII века или в самом конце XII Саксон грамматик приписывает как Гаральдовых птиц, так и Гаральдовы похороны баснословному датскому королю Гадингу и, подобно Оттону Фрейзингенскому, то и другое событие помещает на востоке; но этим востоком для него служит наша Русь, которая и в исландских сагах часто сливается в одно с византийскою Грецией. Посредством птиц Гадинг взял город Дуну (Dunam), принадлежавший Гандвану, царю Геллеспонта, и потом, одержав еще другие победы на востоке (multo Orientalium robore debellato), воротился в Швецию. 46 Король датский Фрото устроил себе притворные похороны в войне с властителем «Русского народа» (Rutene gentis tyrannum) для взятия города Полотска (ad urbem Paltiscam). Наконец, Матвей Парижский похоронно-военную хитрость приписывает Фридриху II Гогенштауфену. |
| После распада Золотой Орды Казанский Кремль - военный и административный центр Казанского ханства, независимо просуществовавшего с 1438 по 1552 год. После взятия Казани в 1552 году войсками Ивана Грозного бывщая столица Казанского ханства становится административным и военным центром присоединенного Поволжья (1552-1708 гг). С 1708 года Кремль - центр Казанской губернии. Возникновение Казани происходило на общеисторическом фоне становления городов Восточной Европы, в частности, Волжской Булгарии. Древняя Казань возникает в период быстрого роста мощи Булгарского государства на территории с выгодными природно-географическими условиями. Появление булгар в бассейне реки Казанки на рубеже IX-X веков. связано с общим процессом заселения ими региона Волго-Камья. Основание Казани на современном Кремлевском холме было закономерным результатом освоения северо-западных территорий Булгарского государства и объясняется стремлением закрепиться на новой экономически выгодной территории. С момента освоения Кремлевского холма булгарами и возведения здесь оборонительных укреплений начинается история Казани. Возведение укреплений начинается с северной оконечности Кремлевского холма и относится к рубежу X-XI веков. С южной стороны была также была сооружена мощная линия укреплений. Она состояла из крутого рва-оврага шириной 14 м и глубиной 4 м, а также земляного вала шириной в основании 12 м и высотой до 3 м с проездными воротами. Восточная и северная линии укреплений в виде частокола бревен диаметром 20-25 см с заостренными обожженными концами шла по краю холма. Застройка города была неплотной и не имела определенной системы. Период XI - первой половины XII ввека знаменует в целом процесс сложения города. Булгарский город на Кремлевском холме в начале XI - первой половине XII века являлся оплотом северо-западных границ страны и защищал от посягательств русских княжеств на Волжский торговый путь. Усиление роли Волжской Булгарии в регионе и военные набеги русских княжеств на ее территорию, особенно участившиеся во второй половине XII в., повлияли на дальнейшее развитие Казани. В то же время создаются каменные фортификационные сооружения. В результате этого строительства облик крепости полностью преобразился. На месте прежних деревянных укреплений уже стояли достаточно мощные белокаменные стены толщиной около 2 м, которые просуществовали до эпохи Казанского ханства. Таким образом, в XII - первой половине XIII века город, сохраняя в значительной степени свое прежнее значение в качестве военной крепости и торгового центра, заметно преобразился. Его окружали белокаменные стены. За пределами крепости функционировал ремесленный посад. |
|
|
