| II. Местным властям сообщено об освобождении от взысканий подвергнутых таковым по делам религиозного свойства: 1) в порядке ст. 34 положения о государственной охране (34 лица) и по распоряжениям до 1880 г. (253 лица), 2) на основании Высочайше утверждённого, 5 октября 1884 г., положения Комитета Министров (9 лиц): 3) в порядке ст. 16 положения о государственной охране или в виду особых полномочий, предоставленных главноначальствующему гражданской частью на Кавказе и туркестанскому генерал-губернатору (36 лиц). III. Местным властям сообщено об освобождении от ссылки выданных из Царства Польского во внутренние губернии Империи, на основании Высочайше утверждённого, 25 марта 1875 г., положения Комитета по делам Царства Польского, греко-униатов (142 лица), а также об освобождении от надзора лиц той же категории, водворённых под надзором полиции в местностях Привислинского края (16 лиц). IV. Циркуляром, от 19 февраля сего года за 1538, предложено губернским начальствам: 1) без замедления принять меры надзора к тому, чтобы в пределах губернии никакими административными учреждениями и лицами впредь не устанавливалось каких-либо стеснений в области религии, в законе не установленных; 2) не допускать впредь в пределах губернии применения к делам религиозного свойства положений о государственной охране и о полицейском надзоре, возбуждённые же и находящиеся в производстве в означенном порядке дела прекратить, преподав надлежащие посему предмету разъяснения подведомственным административным местам и лицам; 3) немедленно распорядиться освобождением от надзора полиции или ограничений в праве избрания места жительства проживающих в губернии лиц, кои подвергнуты означенному надзору или ограничениям по делам религиозного свойства в административном порядке по распоряжениям центральных управлений министерства внутренних дел или местных главных или губернских начальств; 4) безотлагательно распорядиться освобождением от ограничений лиц, высланных когда-либо из губернии по религиозным причинам в .административном порядке по постановлениям местного губернского начальства, и 5) выяснить проживающих в губернии лиц, подвергнутых по делам религиозного свойства надзору или ограничениям по особым Высочайшим повелениям, доставив срочно список этих лиц в министерство внутренних дел, для применения к ним п. III Высочайше утверждённого, 11 февраля сего года, положения Комитета Министров. |
| Подписал шифротелеграмму 17/Ш 24–22) из Минска “заместитель” В. Г. Кнорина секретарь ЦБ KII Белоруссии В. А. Богуцкий, как того требовал адресант шифротелеграммы из Кремля за номером 2684/III 24–23). Получив белорусскую расшифрованную телеграмму 17/III 24–22) после 10 часов утра 16 мая, И. В. Сталин, исходя из сообщенной в ней информации, пишет записку секретарю Польского Бюро ЦК РКП(б) С. Гельтману. Одновременно, по всей видимости, из Москвы уходит шифротелеграмма 2686/Ш с запросом повторить шифротелеграмму 17/Ш из-за искажения фамилии того, чье присутствие было бы желательно на процессе в Минске, как и члена Польского Бюро ЦК РКП(б) Лещинского (текст документа в деле отсутствует) (см. помету на документе в примеч. к 24–22). Узнав по телефону в 11 часов 40 минут (или в 12 часов 40 минут, по первоначальному варианту пометы о времени) содержание записки И. В. Сталина, С. Гельтман заявил, что через два дня предложенные генеральным секретарем ЦК РКП(б) представители выедут в Минск 24–24). Возможно, И. В. Сталин решил, что если с Ю. М. Лещинским точно поедет через два дня в Минск С.С. Пестковский, то требовать из Минска нерасшифрованную фамилию необязательно. Но отданное в 13 часов приказание “не передавать записку по прямому проводу в Минск тов. Кнорину” не было исполнено, так как в 14 часов 45 минут заместитель В. Г. Кнорина (В. А. Богуцкий?) лично принял записку и дал ответ (см. примеч. к 24–22, 24–24). Если предположить, что записка И. В. Сталина, переданная по прямому проводу до 13 часов, дублировала для более быстрого принятия решения в Москве отправленную ранее в Минск шифротелеграмму 2686/Ш, то ответ, полученный по прямому проводу, позже был также продублирован шифротелеграммой 18/Ш за подписью В.А. Богуцкого с указанием фамилии лица, желательного для приезда на процесс. Кстати, по всей видимости, эта фамилия была вновь неверно расшифрована (см. комм. 22 к д. 24). К сожалению, ни по материалам тематических дел, ни по материалам черновых протоколов Политбюро ЦК РКП(б) невозможно более определенно выяснить, какие документы имелись в виду в рапорте ответственного дежурного по Секретариату ЦК РКП(б) Долгова И. В. Сталину от 16 мая 1922 г. |
| Зато почти одновременно с отбытием шведской депутации, на Лестока свалилась новая почесть, соединявшая в себе и доказательство придворного значения первого лейб-медика императрица, и стоимость денежную – особенно уважаемую лейб-медиком. На этот раз, однако, даяние шло не от русской императрицы, а от короля польского и курфюрста саксонского Августа III. Этот государь, по примеру отца своего Августа II, поставлял заповедью польско-саксонской политики – всячески заявлять внимание всем без изъятия русским временщикам, как бы ни было кратко политическое существование каждого из них при русском дворе. Само собой разумеется, что знаки внимания польских королей соображались со вкусами русских временщиков. Наслышанный о личных вкусах первого русского лейб-медика, король Августа III понимал, что лентой синего муара и серебряной звездой нельзя завлечь Иоганна-Германа Лестока, благоразумно расчетливого. А потому его величество король, адресуя ее величеству императрице алмазные знаки ордена Белаго Орла, изготовлявшиеся единственно для царствующих особь, присоединил к посылке и свой портрет, богато осыпанный брильянтами – собственно для лейб-медика. При доставлении саксонским майором фон-Тиркелем ордена и портрета в Петербург, польско-саксонскому резиденту Петцольду была назначена особая торжественная аудиенция, которая и состоялась 23 января 1743 года. Тогда императрица благоволила церемониально возложить на себя присланный орден, а потом публично кушала за особым столом, к которому были приглашены только наличные кавалеры того же ордена, и с ними лейб-медик Лесток, в тот день впервые украсивший грудь свою многоценным королевским портретом 385 . Следовательно, в руках Лестока чрезвычайно выгодно для него соединялись и пользование пенсиями и почестями от дворов иностранных, и значительное влияние при русском дворе, не один раз доказанное. Последнее, однако, не могло обходиться Лестоку даром, потому что возбуждало чрезвычайное негодование придворных патриотов, завистников чужеземца. Даже фельдмаршал князь Долгорукий, которого Лесток спас от заточения в Шлиссельбурге и уважал как отца, не был расположен к своему ходатаю, и офицерам из иностранцев, просившим о чем-нибудь его сиятельство, говорил с неудовольствием: «отчего не обращаетесь вы к Лестоку? ступайте к нему – он бог всех немцев на Руси» 386 . |
| Десятилетняя разрушительная работа III интернационала не имеет в истории не только ничего равного по ужасам, но и ничего подобного. Я указал, что, молясь о жертвах III интернационала, мы должны помнить, что он имеет напряженную тенденцию расширить сферу своих опустошений. То, что в течение десяти лет совершено в пределах одной страны, может стать и станет уделом всякой другой страны, которая не остережется от обольщений и козней III интернационала. Я указал, что, веруя в Бога и Его святую правду, мы можем утешать себя несомненною надеждою, что почившие жертвы лихолетья найдут у Бога воздаяние по подвигу своему, что разрушительная злая работа III интернационала не может быть вечна уже потому, что она – злая работа. Добро и правда восторжествуют. За лихолетьем разрушений настанет пора работы добрых сил, которые обновят поруганное и разрушенное. Таковы тезисы моей речи. Сама речь по независящим от меня причинам не могла появиться в печати, но появится, как только минуют препятствия. Стенограммы или предварительного письменного текста моей речи полпред, конечно, не мог положить в основу своего протеста, ибо этого рода материала он не имел. Очевидно, в основу протеста положены какие-то, мне неведомые, отчеты о панихиде и речи, за содержание которых ни я, ни латвийское правительство, конечно, не ответственны. 1927. No 683. С. 1. Речь архиепископа Иоанна в Сейме Высокое собрание! По моему разумению и наблюдениям нынешний кабинет министров, хотя именуется коалиционным, на самом деле является чисто марксистским кабинетом. Вкрапленные в кабинет министры немарксисты – люди или совершенно не имеющие парламентской базы, или опирающиеся на скудную дробь. Что могло побудить наших марксистов ввести в свой кабинет таких людей без базы? Наши массы в громадном своем большинстве решительно настроены против Маркса и его чад. Когда девять лет тому назад в нашей стране обосновалась было, марксистская диктатура, массы без различая национальности восстали и вооруженною рукою ниспровергли ненавистную диктатуру. Во все девять лет суверенного бытия Латвии пресса Латвии на языках латышском, русском, немецком, еврейском и польском единодушно стоят против Маркса и марксистов. Хотя наши домашние марксисты еще не успели проявить себя так решительно, как это сделали соседние, массы инстинктивно чувствуют, что и наши марксисты представляют собою опасную угрозу для всех тех ценностей, которые массы привыкли считать священными и неприкосновенными. При таких настроениях масс чисто марксистский кабинет у нас немыслим. |
| 249 ...о посланных нашихъ, пресвященнаго Филарета, митрополита Ростовскаго и болярина князя Василия Голицына с товарыщи... – Имеется в виду русское «великое посольство», отправленное к Сигизмунду III под Смоленск для подписания договора 17 августа 1610 г. По требованию королевского наместника С. Жолкевского в состав посольства были включены наиболее активные московские политические деятели во главе с князем В. В. Голицыным и митрополитом Филаретом. Сигизмунд III различными способами пытался убрать из-под Смоленска мешавшее ему посольство, и к концу 1610 г. некоторые из послов, одаренные королем, разъехались по домам. Однако другая часть посольства во главе с В. В. Голицыным и Филаретом осталась выполнять свою миссию и продолжала до конца (до увоза их 12 апреля 1611 г. на корабле в плен в глубь Польши) отстаивать условия августовского договора. 250 ...о крпкомъ стоянии града Смоленска... – Речь идет о двадцатимесячной героической обороне, которую вел небольшой гарнизон Смоленска против двадцатитысячного войска короля Сигизмунда III. Расположенный на западной границе России, Смоленск был одной из крупнейших крепостей XVII в. Отказавшись сдать город польским интервентам и не подчиняясь приказам правительства «Семибоярщины», смольняне оказались в осаде, которая началась 21 сентября 1609 г. (когда в городе насчитывалось около 80 тысяч жителей, а гарнизон состоял из 2500 воинов) и закончилась 3 июня 1611г., когда в Смоленске осталось не более 8 тысяч человек, изможденных голодом и болезнями. К моменту написания «Новой повести» Смоленск, единственный из городов, продолжавший оказывать длительное вооруженное сопротивление интервентам, стал для современников символом героизма и побудил неизвестного московского книжника создать от имени смольнян патриотическую «грамотку»-воззвание. 251 ...о новых измникахъ... – Имеется в виду московское боярское правительство, «Семибоярщина», в ее позднем составе. Первоначально, после свержения Шуйского, в состав «Семибоярщины» входило 7 представителей знатных боярских родов: Ф. И. Мстиславский, И. М. Воротынский, А. В. Трубецкой, А. В. Голицын, И. Н. Романов, Ф. И. Шереметев и Б. М. Лыков. С момента заключения августовского договора и впуска в столицу польского гарнизона С. Жолкевского правительство «Семибоярщины» фактически лишилось власти. В составе его к этому времени произошли значительные изменения: часть его членов (А. В. Голицын и И. М. Воротынский) были арестованы А. Гонсевским, а решающую роль в правительстве приобрели, наряду с главенствовавшим по-прежнему Ф. И. Мстиславским, новые «бояре» и «дворяне», перебежавшие к Сигизмунду III из Тушинского лагеря; среди них ведущее положение принадлежало М. Г. Салтыкову и Ф. Андронову. |
| - Словом, Иван III имел право арестовать Оболенского? – Несомненно. Но Борис Волоцкий и Андрей Углицкий подняли мятеж, обвиняя Ивана III и в аресте Оболенского, и в том, что он не поделился новгородской контрибуцией. Мол, со служилыми татарами рассчитался, а с братьями нет. Татарам он действительно выплатил все, помня свой запрет грабить русские земли. А братьям не заплатил, поскольку считал, что они и так награбили достаточно. – Но вернёмся в лето 1480-е. В это же время ливонцы напали на Псков. А тут еще король Казимир подстрекал Ахмата пойти на Москву, обещая помочь ему войском . - Это и привело к знаменитому Стоянию на Угре? – Да. На складывающуюся антирусскую коалицию у Ивана III был свой ответ, была попытка вовлечь в нее Стефана Молдавского, будущего свояка, который " слил " Казимиру IV информацию о том, что на него скоро нападут турки, поэтому он, в основном, был занят подготовкой к обороне Польши и Ахмату не помогал. А к мятежным братьям послали переговорщиков. Но главным достижением российских дипломатов стал союз с крымским ханом Менгли – Гиреем, который совершил набег на южные рубежи ВКЛ. - Как проходило стояние? – Иван III выставил заслон у Коломны. Ахмат увидел, что все перекрыто, и пошел на запад к Угре . Угру было перейти проще, чем Оку . К тому же туда должны были подойти войска короля . Сначала шли жестокие бои на переправах. Нашими войсками командовал сын Ивана Третьего великий князь – соправитель Иван Молодой, и брат Андрей Вологодский. Татары поняли, что быстрого форсирования не получится. Хан ждал помощи от польского короля, но тот был связан турецкой угрозой и набегом крымчан. На случай внезапного прорыва татар и для оперативного управления растянутым фронтом Иван расположил свою ставку не на передовой, а чуть поодаль . С ним был небольшой резервный отряд. - Ивана упрекали за выжидательную тактику. – Которая между тем себя вполне оправдала и позволила достичь победы наименьшей кровью. Но вначале все думали, что Иван боится. Вассиан Рыло написал Ивану письмо, где называет его " Богом избранным царем, подобным Константину Великому " и призывает Ивана не бояться и переходить в атаку. Но |
| В ответе Софронию III от 30 апр. 1864 г. Н. защищал церковные реформы, проводимые в Румынском гос-ве. Он выразил удивление в отношении инсинуаций и упреков, заметив, что никто и никогда в Румынии не думал о схизме и что связь Церкви-Матери (т. е. К-польской) с дочерней Церковью (т. е. РумПЦ) будет сохраняться на основе их верности общим догматам. Также Н. привлек внимание Софрония III к тому факту, что РумПЦ всегда была независима с т. зр. внутренних порядков, права распоряжения своим имуществом и имуществом администрации. Н. писал, что благодаря развитию румынской нации РумПЦ улучшит внутреннюю организацию, но при этом будет функционировать в состоянии полной свободы, не игнорируя в то же время своих существующих на протяжении веков традиц. связей с Матерью-Церковью (Ibid. Р. 9; erb nescu. 1987. Р. 101-102). Деятельность Н. в качестве примаса Румынской Православной Церкви Несмотря на возражения К-польской Патриархии, Куза продолжал воплощать предпринятую им после политического объединения придунайских княжеств программу реформ, которая предполагала церковное объединение во внутриполитическом плане и обеспечение автокефального статуса РумПЦ в международном плане. В результате 3 дек. 1864 г. был принят, а 6 дек. опубликован Органический декрет о создании Центральной синодальной администрации по делам румын. религии - т. е. был принят закон, провозгласивший автокефалию РумПЦ ( Bujoreanu. 1873. Vol. 1. P. 1789-1791). Органический декрет был дополнен 2 положениями (регламентами): о выборах членов генерального Синода РумПЦ (опубл. 6 дек.- Ibid. Р. 1791-1792) и о внутреннем регламенте общего Синода, предусмотренном ст. 14 Синодального закона (опубл. 29 нояб. 1865.- Ibid. Р. 1792-1795). Закон о назначении митрополитов и епархиальных архиереев РумПЦ (Ibid. Р. 1789) был принят Палатой депутатов и Сенатом 20 янв. и 5 февр. 1865 г. соответственно. В ст. 5 Органического декрета предусматривалось, что заседания генерального Синода РумПЦ будут проходить под председательством митрополита-примаса Румынии, действующего от имени господаря (Ibid. Р. 1790). 3 дек. 1864 г., в день принятия правительством закона, этого титула еще не существовало. 9 янв. 1865 г. либеральный министр юстиции, религ. конфессий и народного образования Н. Крецулеску адресовал Кузе рапорт, в к-ром предложил в соответствии со ст. 11 регламента о Сенате от 2 июля 1864 г. (к-рая предусматривала выполнение митрополитом-примасом функций председателя Сената) и на основе ст. 5 Органического декрета, чтобы титул митрополита-примаса Синод присвоил митрополиту Бухарестскому (т. е. Унгро-Влахийскому). 11 янв. 1865 г. Куза издал соответствующий господарский указ Румынии 34 ( erb nescu. 1970. Р. 388). |
| Архиепископы Г. обладали значительными каноническими правами и привилегиями: созывали провинциальные Соборы, утверждали избрание епископов на территории Польши, принимали от епископов присягу, проводили визитации еп-ств, имели право наказывать подчиненных им епископов. В 1207 г. папа Иннокентий III предоставил Гнезненскому архиеп. Генриху Кетличу и его преемникам право предношения креста (crux erecta) по всей Польше; в 1238 г. эта привилегия была подтверждена папой Григорием IX . После Кревской унии (1385-1386), положившей начало объединению Польского королевства и Литовского великого княжества , и католич. крещения Литвы (1387) архиеп-ству Г. были подчинены литов. католич. еп-ства. На Констанцском Соборе Гнезненский архиеп. Николай Тромба получил для себя и буд. преемников титул примаса Польши, в ведении к-рого была 2-я по значимости католич. митрополия в Польше -Львовская (Галицкая). 25 июля 1515 г. папа Лев X буллой «Pro excellento preeminentia» даровал архиеп. Яну Ласкому и его преемникам титул «прирожденный легат апостольского престола» (legatus natus Sedis Apostolicae). 22 сент. 1749 г. папа Бенедикт XIV пожаловал архиеп. Адаму Коморовскому и его преемникам право ношения кардинальского облачения на территории Польши. Архиепископы Г. играли важную роль в гос. жизни Польши. Они короновали польск. королей, сохранив это право и после перенесения в 1370 г. места коронации из Гнезно в Краков. Эта привилегия была подтверждена папским легатом (1375), королями Казимиром IV Ягеллончиком (1451), Сигизмундом I (1512), Сигизмундом II Августом (1550), Папским престолом (1589 и 1675) и конституциями сейма (1633, 1641 и 1736). Архиепископы Г. имели право благословлять королевские брачные союзы, короновать королев, совершать погребение королей и членов их семей. С XIV в. архиепископы Г. замещали польск. короля в случае его отсутствия; с 1360 г. они пользовались титулом «первый князь» (primus princeps); в 1411 г. кор. Владислав II Ягайло даровал им наименование «генеральный викарий нашего Польского королевства» (vicarius Regni nostri Poloniae generalis). На сейме в 1572 г. архиепископам Г. была предоставлена должность временного главы гос-ва в период междуцарствия (interrex). В обязанности входило уведомление о смерти короля правителей др. гос-в, ведение текущих гос. дел, прием иностранных послов, созыв элекционного сейма, назначение времени и места избрания короля, а также провозглашение, приведение к присяге и коронация нового короля. Архиепископы Г. обладали правом чеканить монету (с 1293; подтверждено в 1286, 1564 и 1666), основывать города и устанавливать в них рынки и ярмарки (подтверждено в 1550 Сигизмундом II Августом). Со времен Казимира III Великого (XIV в.) архиепископ Г. имел ряд судебных привилегий. |
| «3) О папе, которому, по словам посланных из Польши писем, он посвятил себя и своих подданных, теперь он говорил без уважения и даже с презрением». Это неправда: письма царя Димитрия к Павлу V весьма почтительны, и сам Савицкий не мог привести ни одного случая неуважения государя к папе. Об этом мог говорить лукавый Петрей, а иезуит пишет явно в пику Павлу V, принявшему любезность Дмитрия за чистую монету. «4) По словам достоверных свидетелей, он предан был плотским утехам и, как говорили, имел разные сношения с колдунами». Один из этих " свидетелей " — Безобразов, но в целом обвинение малозначительное: иезуиты многое прощали преданным им монархам. «5) Все еретики имели к нему доступ, и он преимущественно следовал их советам и наущениям. Он возгордился до такой степени, что не только равнялся всем монархам христианским, но даже считал себя выше их и говорил, что он будет, подобно какому-то второму Геркулесу, славным вождем целого христианства против турок. Он самовольно принял титул императора и требовал, чтобы его так величали не только собственные подданные, но даже государи иностранные». Только на первый взгляд пятый пункт обвинения кажется разнородным. На деле Савицкий защищает позицию Сигизмунда III и Клавдия Ронгони не только против посланника Дмитрия Яна Бучинского, но и против самого папы: ведь Павел V велел Ронгони признать императорский титул московского государя и поддерживал его намерение создать антитурецкую коалицию (в том числе и в посланиях, процитированных в дневнике Савицкого). Упоминание о " еретиках " подчеркивает, что множество протестантов вместе с братьями Бучинскими участвовало уже в подготовке похода Самозванца на Русь, и Савицкий об этом отлично знал. «6) Короля польского Сигизмунда III, которому он был обязан столь многими благодеяниями, не только оскорбил словами, но даже вознамерился лишить государства». О том, что с женитьбой Дмитрия на Марине Мнишек в Москве связывали надежды на приобретение польского престола (чем, в самом деле, русский царь хуже венгра или шведа?!), догадаться было нетрудно. Об утечке прямой информации о таком замысле в Речь Посполитую сообщил в январе 1606 г. Ян Бучинский — она исходила от Шуйских и Голицыных и была передана через Безобразова. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Владислав IV Ваза. Гравюра. XVII в. (9.06.1595, Краков - 20.05.1648, Мереч, ныне Мяркине, Литва), польск. король (1632-1648). В ходе польско-швед. интервенции часть рус. знати в февр. 1610 г. провозгласила королевича В. царем в Русском гос-ве, по Поляновскому миру 1634 г. В. отказался от претензий на рус. престол. Правление В. в Польше было осложнено множеством внешне- и внутриполитических конфликтов. Последние зачастую имели религ. характер и были следствием религ. политики, проводившейся отцом В. кор. Сигизмундом III Вазой и имевшей главной целью утверждение приоритета католичества на территории Речи Посполитой над Православием и протестантизмом. Сигизмунд III старался не давать важных гос. должностей протестантам и православным, активно содействовал заключению Брестской унии 1596 г. , не признавал правосл. иерархов, поставленных в 1620 г. Иерусалимским Патриархом Феофаном IV . В. имел др. политические цели. После смерти Сигизмунда III весной 1632 г. началась Смоленская война с Россией. Правящие круги Речи Посполитой нуждались в лояльности правосл. населения, прежде всего Запорожского казачьего войска, упорно выступавшего против религ. политики Сигизмунда III. В этих условиях В. был инициатором уступок правосл. населению страны. Он мог опираться на поддержку шляхты Волынского, Киевского и Брацлавского воеводств, выбравших правосл. послов на сейм, к-рый должен был определить порядок и условия выборов на польск. трон. На сейме была создана комиссия во главе с В. для урегулирования положения правосл. Церкви в Речи Посполитой, о чем были срочно уведомлены послы Запорожского казачьего войска. Однако никаких серьезных решений сейм не принял. На собравшемся 27 сент. 1632 г. элекционном сейме, еще до избрания В. на трон, участники поручили В. разработать документ, к-рый определял бы положение правосл. Церкви в Речи Посполитой. Проект соглашения - «Пункты успокоения»,- созданный В. |
|
|
