| В 1960-е гг. начинают осознаваться возможности рассматриваемых во всём их многообразии агиографических свидетельств не только для истории святых и святости 1523 , но и для комплексных исторических исследований 1524 . Некоторые хронологические совпадения можно рассматривать, как выражение новой ситуации в историографии. В 1965 г. чехословацкий учёный Ф. Граус подчёркивал значение для реконструкции эпохи Меровингов и истоков феодализма именно агиографических источников, которые позволили ему осознать постепенное сближение церковного мира и политической власти, ставшее предпосылкой для политического и правового упорядочивания в эпоху Каролингов 1525 . В том же году А.М. Орселли, с помощью тонкого филологического анализа текстов поздней латинской культуры и самого раннего Средневековья, выделил возникшие в классической латыни изменения, касавшиеся терминов «патрон» и «клиент», и обозначившие отношения покровительства и верности уже не в социальном, а в религиозном и духовном планах 1526 . Из анализа агиографических текстов возник новый подход к изучению конца античности и истоков средневековой культуры. Но отношения с общественными науками особенно помогли изучению агиографии в его выходе из обособленности, к которой его вынуждало происхождение, отмеченное сильным влиянием религиозной идеологии, и решительно направили его в сторону истории. Главным героем диалога с общественными науками стал Марк Блок, и историография школы «Анналов». Но со второй половины прошлого века ещё явственнее обозначилось непосредственное влияние на историографию со стороны культурной антропологии через труды Владимира Проппа, Леви-Стросса и Эрнесто Де Мартино, который дал несколько в высшей степени убедительных и не устаревших толкований феноменам южно-итальянской религиозной традиции 1527 . Что касается особенного влияния антропологии на изучение агиографии, то 1968 г. должен стать вехой в его периодизации, если вспомнить об одновременной публикации статьи «Hagiographie» «Encyclopedia Universalis» M. |
| император (не названный по имени) отправил Н. Н. с войском в Фессалию, поскольку местные жители подняли мятеж и отказались подчиняться имп. приказам. Н. Н. подавил восстание фессалоникийцев и отправился в Лариссу, где его солдаты потерпели поражение. Видя, что его жизни угрожает опасность, Н. Н. оставил военную службу и удалился на Вуненийскую гору. Там он нашел 12 монахов-отшельников, принял постриг и вместе с ними предался суровой аскезе. По прошествии нек-рого времени нечестивые авары напали на страну и стали преследовать христиан. Когда авары достигли Лариссы и ее окрестностей, Н. Н. и 12 его сподвижников усердно молились Богу, ночью им явился Ангел Господень и объявил о предстоящем мученичестве. Нечестивые язычники обезглавили 12 отшельников, а Н. Н. из-за его телесной и душевной красоты они попытались склонить к вероотступничеству. Но Н. Н. не поддался уговорам, его жестоко избили, привязали к дереву и пускали в него стрелы, затем поразили Н. Н. его копьем и отрубили святому голову. Ф. Алькен отметил, что в Мученичестве отсутствуют исторические сведения и повествование сводится к рассказу о сопротивлении варварам-захватчикам, описанию мученичества святого и исцеления правителя Фессалоники. Так, напр., автор Мученичества, не имея точных сведений о Н. Н., назвал его «доподлиннейшим сыном Отца Небесного» (το ορανου πατρς υς γνησιτατος), чей род происходил с вост. земель, где жили патриархи, пророки, апостолы и мученики. Алькен предположил, что Мученичество является вымышленным и было составлено после обнаружения неких человеческих останков, принятых за мощи святого ( Halkin F. Des publications hagiographiques//AnBoll. 1973. Vol. 91. P. 218-219). Фольери поддержала данную т. зр. Изучив канон мч. Ардомию, к-рый упоминается в числе 12 пострадавших на Тернавоне, и заметив, что в тексте канона не говорится о Н. Н., исследовательница пришла к выводу, что автор Мученичества Н. Н. совместил 2 повествования о несвязанных между собой святых, чтобы объяснить обретение на горе Тернавон мощей 12 неизвестных мучеников, а затем еще одно обретение - на Вуненийской горе. |
| 2004 г. Палеографическое исследование, автор Мондрен (Mondrain). В работе устанавливаются автографы свт. Филофея, реконструируются его приемы чтения, письма и рецензирования своих сочинений, а также устанавливаются переписчики и соавторы из окружения святителя. Mondrain, Brigitte. “L’ancien empereur Jean VI Cantacuzène et ses copistes.” In Gregorio Palamas e oltre. Studi e documenti sulle controversie teologiche del XIV secolo bizantino, 249–299. Edited by Antonio Rigo. Florence: Leo S. Olschki, 2004. 2005 г. Палеографическое исследование, автор Бьянкони (Bianconi). В работе устанавливаются автографы свт. Филофея, реконструируются его приемы чтения, письма и рецензирования своих сочинений, а также устанавливаются переписчики и соавторы из окружения святителя. Bianconi, Daniele. “‘Gregorio Palamas e oltre’. Qualche riflessione su cultura profana, libri e pratiche intellettuali nella controversia palamitica.” Medioevo greco. Rivista di storia e filologia bizantina 5 (2005): 93–119. 2005 г. Исследование Толбот (Talbot), в котором рассматривается, каким образом свт. Филофей изображает детство святых в житиях, чудеса, совершаемые этими святыми, юродивых ради Христа Никодима и Саввы. Talbot, Alice-Mary. “Children, healing miracles, holy fools: highlights from the hagiographical works of Philotheos Kokkinos (1300-ca. 1379).” Bysantinska Söllskapet Bulletin 24 (2005): 48–64. 2007 г. Исследование, в котором Конгурдо (Congourdeau) рассматривает церковную и политическую деятельность патриарха Филофея (Коккина) в контексте его взаимоотношений с патриархом Каллистом I. Congourdeau, Marie-Hélène. “Deux patriarches palamites en rivalité: Kallistos et Philothée.” In Le Patriarcat Œcuménique de Constantinople aux XIV e -XVI e Siècles: Rupture et Continuité, 37–53. Dossiers byzantins 7. Paris: Centre d’études byzantines, néo-helléniques et sud-est européennes, EHESS, 2007. 2008 г. Палеографическое исследование, Бьянкони (Bianconi). В работе устанавливаются автографы свт. Филофея, реконструируются его приемы чтения, письма и рецензирования своих сочинений, а также устанавливаются переписчики и соавторы из окружения святителя. |
| [ AS ] Acta Sanctorum (издавались в течение нескольких столетий, три издания; последние тома вышли уже в XX столетии). Delehaye Н . L’oeuvre des bollandistes à travers 3 siècles, 1615–1915. Brux., 1959 2 (Subsidia hagiographica 13A) (там же указатель соответствий между тремя изданиями Acta Sanctorum). Corpus christianorum, Hagiographies. Histoire internationale de la literature hagiographique latine et vernaculaire en Occident des origines à 1550. International History of the Latin and Vernacular Hagiographical Literature in the West from its Origins to 1550/Ed. G. Philippart. Vol. 1. Turnhout: Brepols, 1994. 512 p. Vol. 2. 1996. 557 p. (Международ. коллектив авторов из 60 человек в 4-томном учебнике по лат. агиограф. лит-ре до 1550 года. В т. 1: общее введение и 13 справочных статей-материалов, 13 карт, 1 диаграмма). 1576 Фразу можно понимать двояко: либо отнести ее к будущему времени («aoristus gnomicus») и наказанию грешной души, либо к прошедшему времени и осуждению Сатаны. 1578 Статья написана специально для настоящего издания. Примечания, составленные совместно с А.Г. Дунаевым, помечены инициалами: В.Л. для текста В.М. Лурье и А.Д. для дополнений А.Г. Дунаева. Авторские ссылки на научную литературу приведены в соответствие с принятой в настоящем издании системой сокращений (то есть развернутые описания можно найти в списке Цитированной литературы), однако от унификации ссылок на первоисточники пришлось отказаться, ибо статья писалась, когда оригинал-макет был уже в производстве и у нас не было ни времени, ни возможности (в связи с закрытием РГБ) уточнять наличие русских переводов. Просим у читателей извинения за этот разнобой. (А.Д) 1582 Как заметил издатель (с. 611, примем. 14), это предложение сохранилось по-гречески – в составе Толкования на Апокалипсис св. Андрея Кесарийского . Греческий текст следующий: ο γρ ορανς φεμε γνον φρνημα. τι τ φωτ τ σκτος κοιννητον 1955, 1308–9). Видно, что этот греческий текст отличается от армянского и, вероятно, от греческого оригинала армянского в некоторых мелких деталях (напр., единственное число в греческом, но множественное – в армянском имеет слово «помышление»), что, однако, не ставит под сомнение принадлежность Паиию этой фразы в Толковании св. Андрея. Папий был им назван по имени и пространно цитировался в конце толкования стиха Откр.12:8 (отд. XII, статья 34), после чего у Андрея цитируется Откр.12:9 , и толкование этого стиха начинается со слов: «И правильно! Ибо небо не вынесло…». Благодаря нашему армянскому тексту, Ф.Зигерт смог атрибутировать Папию и эту фразу из Толкования св. Андрея. В Толковании (гл. VII) Икумения соответствующей фразы нет, хотя похожая мысль присутствует: свержение Змия на землю означает, по мысли этого толкователя, либо падение его чувственным образом, либо отпадение «от ангельского и небесного произволения» в «земное помышление (γνον φρνημα)» (Oectimenii Commentarius… 178110–112). |
| Отношение пересказчиков к первоначальному житию. Если первоначальное житие было написано простым языком или в простых, недостаточно красивых выражениях, то при школьном употреблении оно служило канвою, по которой ученики учились облекать простоту выражения в пышные, риторические формы. К несчастию для византийской литературы, до нас сохранилось слишком много школьных пересказов житий, которые, к стыду византийского общества, не только обращались рядом с их оригиналами, но и пережили их, сохранившись до нашего времени, тогда как самые оригиналы, служившие субстратом для пересказов, погибли. Мы говорим здесь именно о школьных упражнениях, а не о пересказах известных писателей. Достопочтенный болландист о. Hipp. Delehaye пробовал было приложить характеристику: funestissimus homo, qui rem hagiographicam penitus vastavit – к Симеону Метафрасту . Но когда Krumbacher, а потом мы дали понять, что такое суждение далеко не может рассчитывать на общепризнанность, благородный иезуит отказался от своих слов. К Метафрасту эти слова совершенно не применимы, но они вполне пригодны именно к школьным упражнениям. Школьные переложения начинаются уже со второй половины IX века, как видно из любопытного в этом отношении жития св. Иоанна Психаита. Мюнхенский список этого жития, представляющий из себя ученическое упражнение по перелицовке, интерполированию и разукрашению жития, относится к X или даже к IX веку. Это особенно наглядно сказывается при сравнении его со списком Оксфордским (Barocc. 240), хотя и более позднего времени, но сохранившим в себе основной текст жития. При рассмотрении этих списков обнаруживается прежде всего, что начальный школьник пытался перелицевать оригинал, заменив его выражения синонимами. Это – первый шаг школьника на литературном поприще. Вместо оригинального σχεδν он поставил παραμικρν, вм. ε – καλς, вм. δε – πρπει, вм. νεκα – χριν, вм. ς ον τ στι – ς δυνατν πρχει, вм. τεμνη – ναος, вм. σον – μοιον, вм. οκαδε – ες τς οκας и множество других. Замена эта иногда не безынтересна, напр. вм. λεωφρον стоить δς δι’ ς φρεται πρς τν πλιν λας. В общем, как кажется, ученик держался не книжного языка, все еще напоминавшего классический, а разговорного, с примесью церковного. |
| Я. Н. Бреммер отметил, что греч. версия «Страстей...» имеет нек-рые важные детали, отсутствующие в лат. тексте, напр. указание на родину П. и более правильную форму имени умершего проконсула - Муниций Оппиан (о нем см.: Barnes. 2010. P. 304-307), обязанности которого исполнял прокуратор Илариан (о нем см.: Dupuis X. Hagiographie antique et histoire: l " exemple de la Passion de Lucius et de Montanus//REAug. 2003. T. 49. P. 253-265). Из этих уточнений исследователь сделал вывод, что греч. текст представляет собой перевод более ранней лат. версии, чем та, к-рая сохранилась до наст. времени. Этот перевод мог быть выполнен чуть позже 260 г. (Perpetua " s Passions. 2012. P. 4). В отличие от «Страстей...» в Актах подробно описан допрос П., однако здесь меньшее внимание уделяется рассказу о видениях; местом казни мучеников ошибочно указан Тубурбон. Проблема датировки Дата кончины святых не указана в лат. варианте «Страстей...». Согласно греч. редакции и Актам, мученики пострадали во время гонения императоров Валериана и Галлиена (253-260). Однако, вероятно, данная датировка является ошибочной, т. к. она противоречит сообщению лат. текста «Страстей...» о дне рождения Геты (natale Getae Caesaris) - младшего сына Септимия Севера (Pass. Perp. 7. 9), в честь к-рого должна была состояться публичная казнь христиан в амфитеатре ( Barnes. 1968. P. 522-523; Monceaux P. Histoire littéraire de l " Afrique chrétienne. Brux., 1901. Vol. 1. P. 72). Прокуратор Илариан, к-рый судил христиан, упоминается Тертуллианом ( Tertull. Ad Scapul. 3). П. и ее спутники были арестованы как оглашенные, к-рых преследовали при имп. Септимии Севере (см. ст. Гонения на христиан в Римской империи ). Известно, что новая волна гонений началась после возвращения имп. Севера из путешествия по Африке в 203 г. Т. о., по мнению большинства исследователей, мученики пострадали 7 марта 203 г. (Т. Д. Барнс называет 204 г.- Barnes. 2010. P. 66, 306-307). Лат. версия «Страстей...» была составлена менее чем через 10 лет после казни мучеников, на что указывает наличие в тексте сообщения о дне рождения Геты, сына Септимия Севера, упоминания о к-ром были запрещены по всей империи после его смерти в 211 г. |
| «Затворники» (κτοχοι) храма Сераписа, к-рые упоминаются в ряде егип. папирусов эллинистической эпохи, видимо, действительно практиковали затворничество как форму исключительной вовлеченности в культ Сераписа. Попытка доказать связь между егип. общежительным М. и κτοχοι находится в русле исследований, стремящихся выявить скрытый монотеизм древней егип. религии как таковой и ее близость к христианству ( Hornung E. Der Eine und die Vielen. Darmstadt, 1971) или показать, что М. как исторический феномен есть «продукт египетской души и египетской расы» ( Peeters P. Orient et Byzance: Le tréfonds oriental de l " hagiographie byzantine. Brux., 1950. P. 42). Хотя такой подход часто основывается не на фактах, а на субъективных впечатлениях ученых, нек-рые лит. параллели между правилами пахомианского М. и древнеегип. текстами очевидны ( Lefort L. Th. St. Pachome et Amen-em-ope//Le Muséon. 1927. Vol. 40. P. 65-74). В Египте сер. III - кон. IV в. язычество было еще очень влиятельно, христианизация проходила медленно и часто провоцировала конфликты между язычниками и монахами. Среди язычников были группы своего рода «праведников» и «чудотворцев», к-рые не столько являлись примером для подражания для христ. монахов, сколько составляли им конкуренцию ( Frankfurter D. Religion in Roman Egypt: Assimilation and Resistance. Princeton, 1998). Значительная часть сведений о египетских языческих культах этого времени происходит из монашеских агиографических источников. Если ранее исследователи были склонны отвергать эти сведения как исторически недостоверные, в наст. время они являются объектом более пристального внимания. Сообщения о разрушении языческих храмов, насильственных обращениях в христианство (во мн. случаях, производимых монахами) ставят под сомнение тезис о возможной типологической связи М. с егип. культами. Определенное влияние иудаизма на раннее М. прослеживается в усвоении монашескими кругами некоторых ветхозаветных апокрифов ( «Исаии пророка Вознесение» , Двенадцати патриархов завещания , псевдоэпиграфы Еноха , Варуха и Ездры ; ср.: Ammon. |
| 1985. P. 19-43). Лит. ориентиром для М. П. стало творчество свт. Григория Богослова - связь с его произведениями заметна в энкомии, посвященном Мавроподу, и в надгробных речах, обращенных к матери и Ксифилину ( Любарский. 2001. С. 397-402). Агиографические сочинения Произведения М. П., прославляющие святых, повествующие о чудесах или приуроченные к христ. праздникам, как правило, сложно однозначно датировать и отнести к к.-л. жанру. Так, Житие прп. Авксентия Вифинского (BHG, N 203; Orationes hagiographicae. 1994. P. 1-95), представляющее собой переработку Жития, составленного прп. Симеоном Метафрастом, содержит множество автобиографических элементов ( Kazhdan. 1983). Произнесенное по просьбе имп. Михаила VII Дуки в июле 1075 г. Слово о чуде во Влахернах (BHG, N 1058m; Orationes hagiographicae. 1994. P. 199-229) совмещает элементы экфрасиса, повести о чуде, философского трактата и юридического акта. Формально этот текст стилизован под судебный документ (ипомниму) - пояснение к решению, вынесенному судьей. Ярко описав еженедельное чудесное вознесение богато разукрашенной завесы, прикрывающей образ Пресв. Богородицы во Влахернском храме, М. П. переходит к рассказу о том, как это чудо было использовано в разрешении тяжбы о принадлежности мельницы во Фракии между одним из к-польских мон-рей и военачальником Львом Мандалом (при этом М. П. выступает на стороне генерала). Этот рассказ служит М. П. предлогом для того, чтобы пуститься в рассуждения о знамениях и предсказаниях во времена не только античности, но и ВЗ, а затем развить неоплатоническую концепцию частичного присутствия Пресв. Богородицы на Ее образе ( Ruggieri. 2009; Fisher. 2012). М. П. высоко оценивал труды прп. Симеона Метафраста. Энкомий, посвященный ему (BHG, N 1675; Orationes hagiographicae. 1994. P. 267-288), содержит уникальные сведения об устройстве скриптория прп. Симеона и о методике его работы по унификации агиографической лит-ры. Внимание к лит. принципам, лежавшим в основе труда прп. Симеона, сближает энкомий с литературно-критическим эссе. |
| As for legends, as a rule they arise later. So, for example, while the later hagiographical tradition calls Cyril an archbishop, this isn’t borne out by anything. It’s known that he didn’t hold the episcopal rank. Another example: during the “nationalization” of Sts. Cyril and Methodius in Bulgaria in the twelfth century, it began to be claimed that they were Bulgarian through their mother. This is also a legend, not borne out by anything. In principle, the mechanism behind these versions is clear: “only one of our own could’ve created a written language for our people.” On the whole, the ancient hagiographical tradition – that is, the lengthy lives of Sts. Cyril and Methodius – are texts of very great historical authenticity. What role did the brothers play in creating an alphabet for the Slavs? The first page of the Gospel according to St. Mark in Glagolitic (Codex Zographensis, Bulgarian, late 10th/early 11th century) In fact, it was only after the middle of the nineteenth-century that the view became established that, despite the modern alphabet being called “Cyrillic,” it wasn’t invented by Cyril. As you know, there are two Slavonic alphabets: Cyrillic and Glagolitic. What is the evidence that Cyril created Glagolitic? Glagolitic is an artificial alphabet, patterned on Eastern alphabets. Given that Cyril knew Eastern languages, this isn’t surprising: if he knew the languages, he also knew the alphabets. It’s this artificiality that suggests that a single person invented it. There is other evidence as well. For example, the numeral system in Glagolitic is completely independent, inasmuch as letters in Glagolitic also serve as numerals. In Cyrillic, however, the numeral system follows the Greek: letters missing from the Greek alphabet (for example, the Cyrillic letter “Be”) don’t have a numeric value. The presence of this numeral system is further evidence of the primacy of Glagolitic, because if Cyrillic had existed earlier, Glagolitic would’ve followed it in this regard. |
| Ближних при жизни его не касалась духовная жажда, Мучимым голодом он пастбищем тучным бывал. Он, словно нарда фиал, наполнял ароматами Церковь , Запахом добрым смягчал грубые нравы людей. Миру слепому горька светоносного камня утрата, Мир, поглощаемый тьмой, света лишаясь, скорбит. Плоти совлекши руно, призывается в Божью овчарню. За доброчестную жизнь, Боже, его награди 471 . Перевод M.P. Ненароковой. Summary The XXth century rediscovered and reread the works of St.Bede the Venerable not only as theological treatises or a unique source on the Early English history, but as books of great literary value. Today St.Bede is well known as the author of «The Ecclesiastical History of the English people», that was finished not long before his death. In the Middle Ages, however, he was famous also as a rhetorician, hagiographer, preacher. His rhetorical treatise «De schematibus and tropis» became a most popular schoolbook. His homilies and saints» Lives were regarded as models for many generations of medieval writers. St.Bedé " s knowledge of the ancient rhetorics enabled him to give a Christian meaning to it. His treatise «De schematibus and tropis» is based on the ideas of St.Dionisius Areopagite. Rhetorical figures and tropes, mentioned in this treatise, were used by St.Bede in all his works in question. Two of St.Bedé " s hagiographical works have come to our days. The composition of both Lives is based on the classical scheme of the laudatory speech. It can be easely noticed in the first Life («The Life of St.Felix»), while the structure of the second Life («The Life of St.Cuthbert») is much more elaborate. «The Life of the five abbots of Wearmouth and Jarrow» is St.Bedé " s minor historical work. St.Bede depicts his protagonists – the first five abbots of his monastery – according to the above mentioned scheme of the laudatory speech. The difference between the hagiographical and the historical works lies in the attitude to Time and Space. In the former ones Time and Space are most often indeterminate, because even the daily life of a saint belongs to Eternity. In the latter Time and Space are written down as precisely as it is possible for a medieval writer, because the main feature of a medieval historical work is trustworthiness. |
|
|
