| К году кончины Иоанна Цимисхия (976) относится важнейший из дошедших до нас памятников византийского золотых дел мастерства. Это алтарные украшения, вошедшие в так называемую Palod’oro, в Венецианской базилике Св. Марка, с изображениями разных священных сюжетов, уже согласными с общей нормой Восточной иконографии. Из известных рукописей с миниатюрами к царствованию Василия II Македонянина (976–1025 г.) относятся Псалтирь в библиотеке Св. Марка в Венеции и знаменитый Ватиканский Менологий. Неровность в стиле произведений этого времени Лабарт объясняет тем, что в начале царствования Василия II еще господствовало влияние изящного вкуса, восстановленного Константином Багрянородным, а потом оно ослабло, и искусство стало клониться к упадку, именно в начале XI в. Но неровность стиля мы видели и раньше, в IX в., к которому относится Парижская и Лобковская рукописи Псалтири. И в IX и даже XII столетиях могли быть те же причины этой неровности. Новое сочинялось дурно, а когда случалось мастерам следовать ранним образцам, их произведения носили еще следы изящества лучшей эпохи, как, например, в миниатюрах Космы Индикоплова по рукописи Лаврентианской XI, а может быть, даже XII столетия. Как бы то ни было, но уже решительный упадок Византийского искусства видит Лабарт в Ватиканском Менологии. «Эти миниатюры – говорит он – тем интереснее для вас, что деланы не одним художником: восемь живописцев соревновали в иллюстрировании этой рукописи и оставили свои имена при рисунках, которые они рисовали. Итак, здесь видно выражение не личного таланта одного артиста, но стиля целой эпохи. И что же? В этих миниатюрах не встречаешь уже ни малейшего следа искусства античного. Везде усвоен современный костюм. Рисунок во многих миниатюрах довольно правильный, но положения очень часто неестественны, движения усилены. Сверх того, заметна наклонность к удлинению в пропорциях фигур – особенность византийской школы XI столетия». Попытка автора «Истории промышленных искусств» определить в памятниках византийского стиля личное направление и индивидуальный характер того или другого мастера – заслуживает внимания, и, может быть, она имеет место в разработке искусства такой развитой публики, какую представляла Византия от IV до XII столетия. Но все, что доселе известно нам в области Византийского искусства, более свидетельствует о преобладании школы над личностью, которая подчинялась общим принципам античного предания и богословских догматов. Сверх того, уже со времени борьбы иконопочитателей с иконоборцами были приняты меры к обузданию артистической личности авторитетом церковного учения, как это читатели могли видеть выше. По моему мнению, в памятниках византийского искусства гораздо важнее определение не личного характера мастера, а местности, где они произошли, в самой Византии или где в другом месте, в городских или монастырских мастерских и т. п. |
| Василий II и Константин VIII 976–1025 Василий и Константин, дети Романа II-ro и внуки Константина Багрянородного, воцарившиеся по смерти Цимисхия, в своем лице восстановили на визант. престоле ряд государей македонской династии, прерванный на время Никифором Фокой и Иоанном Цимисхием. Многолетнее царствование Василия и Константина описано у Манассии кратко; оставлено без упоминания и важнейшее для нашей истории событие – крещение св. Владимира и Руси, – которое, впрочем, игнорируется и другими греч. летописцами, – быть может потому, что обстановка этого события была не весьма приятна для византийского национального самолюбия. Сравнительную характеристику царей – братьев Манассия дает такую: «правду говорит пословица: из одной глины таз и бокал, из одного дерева метла и кропило; по своей жизни братья были различны до противоположности и совершенно не соизмеримы. Василий гнушался удовольствиями, заботился о воинских делах, отличал мужей доброконных, вооруженных, медногрудых, готовых на брань; Константин же – напротив. Он терпеть не мог видеть железных наколенников, шпор и кольчуг, даже, во сне не хотел слышать ни стука военных колесниц, ни звука воинской трубы, ни воинских криков, ни бранного шума. Он проводил все время за роскошными и тучными трапезами и в обществе бесстыдных женщин, плясуний, гитаристок и всяких артисток, – даже когда был уже глубоким стариком. Душу же имел страшливую и боязливую и по пустому навету многих ослеплял, якобы подкапывающихся под его власть» 352 . Воинственный Василий, прозванный за свои опустошительные для болгар войны булгароктоном т. е. «болгароубийцей», умер раньше (1025 г. дек. 16); изнеженный Константин пережил брата почти тремя годами ( 1028 г. ноября 17). История последующих за тем четырех императоров группируется около дочери Константина VIII, Зои, – так как трое из них были ее мужьями, а четвертый усыновленным племянником. Первым мужем Зои был Роман III, Аргиропул 1028–10134 Обстоятельства воцарения Романа так изображается у Манассии: «имея только двух дочерей, заботясь о них, и поверив какому-то предсказанию, что после него должен властвовать Роман, Константин обращает внимание на одного из сановников, по имени Романа, по прозванию Аргиропула, и принуждает его развестись с прежней супругой и сочетаться с своей дочерью порфирородной Зоей. |
| Существенным отличием герм. И. Ц. стал более жесткий контроль императора над избранием епископов. До правления Генриха II механизмы избрания епископов в основном оставались традиционными. По отношению к «старым» еп-ствам, обладавшим привилегией свободных епископских выборов, Оттоны стремились закрепить за собой право на выдвижение кандидата. В королевских грамотах «новым» еп-ствам (основанным Оттоном I) упоминание о свободных выборах опускалось или же после описания свободных выборов епископа капитулом добавлялась формула «равно как по совету короля» (aequo consensu regis). В целом практика инвеституры и включение в королевскую капеллу каноников соборного капитула позволяли правителям осуществлять почти полный контроль над назначениями епископов. Однако ставить епископов сугубо по своей воле королю удавалось не всегда и не на всей территории державы. При Оттонах наиболее сильными были позиции королевской власти в архиеп-ствах Кёльн, Трир, Майнц, еп-ствах Вормс, Верден, Минден, Гамбург, Шпайер. Обычной была практика согласования с королем (императором) избираемого кандидата, после чего избранный епископ отправлялся ко двору, где проводилась церемония инвеституры, по его возвращении в еп-ство совершалось рукоположение. Такой порядок не исключал, однако, ни власти отдельных семейств над епископствами (напр., в Вормсе в 999-1065 епископами становились члены одного семейства), ни возможности особо влиятельных архиепископов ставить своих приближенных на кафедры подчиненных им еп-ств (так поступали Бруно Кёльнский, Виллигиз Майнцский (975-1011), Аннон Кёльнский (1056-1075) и др.). В хрониках неоднократно упоминаются попытки капитулов избрать епископа, неугодного правителю. Однако если Оттон I вынужден был смириться с избранием на Кёльнскую кафедру кандидата от капитула Герона (969-976), то Генрих II отказывался признавать избранных против его воли кандидатов и назначал вместо них угодных ему епископов или требовал переизбрания прежней кандидатуры, но как предложенной им. При Генрихе II частыми (всего ок. 50) становятся назначения епископов в обход процедуры избрания, причем как по воле монарха (в Трире в 1008; в Камбре в 1012; в Бремене в 1013), так и в связи с добровольным отказом капитула от права избрания (в Оснабрюке в 1003; в Бамберге в 1007; в Айхштетте в 1014). Назначение епископов королем в нек-рых случаях становилось причиной недовольства архиепископов: Майнцский архиеп. Арибо в письме Конраду II выразил протест против назначений епископов на кафедры его архиеп-ства без совета с ним (поводом стало назначение Азехона епископом Вормса в 1025). Однако открытое недовольство архиепископов скорее всего было редким, правитель в целом учитывал их интересы. Следует отметить, что назначения епископов не отменяли необходимости их формального избрания (норма церковного права о свободном избрании и рукоположении епископов была зафиксирована в т. ч. и в «Декрете» Бурхарда Вормсского - Burchardi Wormatiensis. Decretum. I 5-33//PL. 140. Col. 551-558). |
| Ахилл – герой Троянской войны 33, 48, 208 Бадурий – стратилат Фракии при Юстиниане I 110 Байджу-нойон – монгольский полководец 310 Балдуин (Бодуэн) I – латинский император Константинополя (1204–1205) 289, 291, 292, 303 Балдуин (Бодуэн) II – латинский император Константинополя (1228–1261) 314 Барисбакур – приближенный Юстиниана II 119 Батан – архонт пачинакитов 170 Батбаян (Баян) – болгарский хан 117 Батый – монгольский хан (ок. L209–1255/1256) 305 Баян – правитель Аварского каганата (562–582?) 111, 112 Бела III – венгерский король (1172–1196) 301 Бела IV – венгерский король (1235–1270) 306, 309 Бледа – в 435–445 гг. правитель гуннов совместно с Аттилой 42, 44 Бодуэн – см. Балдуин Божилов И. 156 Борил – болгарский царь (1207–1218) 304, Борис II – болгарский царь (970–971) 202, 214, 220, 224 Борис Коломанович (Кальманович) – венгерский принц 252, 261, 262 Булгар – легендарный родоначальник болгар 193 Ваица – архонт пачинакитов 170 Вакх – пресвитер 111 Вакхин – сербский архижупан 279 Валамир – готский вождь, отец Февдериха 48, 50–54 Валгиц – архонт Босфора 119 Валент – римский император (364–378) 24, 27, 28, 30, 109 Валентиниан I – римский император (364–375) 22, 37–39, 109 Валентиниан II – римский император (383–392) 61 Валериан – римский император (253–259) 19, 22 Валерий – наместник Фракии 63 Валия – король визиготов (415–419) 63 Варда Склир – магистр 197, 220, 221, 227 Варда Фока – патрикий, стратиг 180, 236 Вардан – см. Филиплик Васавила (Роберт Басавила) – норманн, родственник короля Вильгельма 263 Васас (Вашаш) – знатный венгр 271 Василий I Македонянин (Большеголовый) – византийский император (867–886) 141, 176, 178, 183–185, 218 Василий II Болгаробойца – византийский император (976–1025) 187, 189, 217, 234–237, 302 Василий – проедр и паракимомен 200, 224 Василий Ватац – византийский полководец 285 Василик (Василько) Юрьевич (Георгиевич) –русский князь (XII в.) 270 Василиск – византийский император (475–476) 48, 49 Васильевский В. Г. 186, 187 Василько – см. Василик |
| 1910. P. 146-150). В Синаксаре К-польской ц. (архетип кон. X в.) под 17 февр. содержится др. версия Сказания о перенесении мощей, в к-рой также упоминается только М.: при христолюбивом имп. Василии М. явился однажды во сне некоему человеку по имени Филоммат и открыл, что его честные останки спрятаны под землей на морском берегу около Акрополя, пальцем указав точное место их нахождения. Друг Филомата Мариан рассказал о чудесном видении императору, к-рый тотчас направил в Акрополь войско. Солдаты откопали железный ковчег с мощами и табличкой с надписью, из которой стало очевидно, что святой пострадал 400 лет назад и сам пожелал быть захороненным в этом месте (SynCP. Col. 470). Делеэ предположил, что событие произошло при Василии I Македонянине (867-886), из чего следует, что мощи М. были привезены в К-поль ок. V в., после прекращения гонений на христиан. Нек-рые исследователи считают, что мощи были обнаружены во время правления визант. имп. Маркиана (450-457) ( Delehaye. 1910. P. 142). По мнению Л. С. Тиймона, под имп. Василием следует понимать Василия II Болгаробойцу (976-1025), а перенесение мощей - датировать ок. 625 г. ( Tillemont. Mémoires. T. 5. P. 443). В Синаксаре К-польской ц., в Минологии имп. Василия II (PG. 117. Col. 200) и в Типиконе Великой ц. (IX-XI вв.; Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 29; Mateos. Typicon. T. 1. P. 126) память М., Ермогена и Евграфа отмечена под 10 дек. В сказании говорится, что в К-поль были перенесены мощи всех 3 мучеников. В Парижском списке Типикона Великой ц. (Paris. gr. 1590, 1063 г.) указано, что М. и Ермоген были родом из Афин и только их останки доставили в К-поль. Мощи положили под стенами Акрополя, где от них происходили чудеса и знамения. В греч. печатной Минее (Венеция, 1595) память М. и Ермогена указана под 24 янв. В зап. церковных календарях память М. и пострадавших с ним появляется в кон. XVI в.: в Мартирологе, составленном П. Галезини, под 10 дек. содержится краткое сказание о мучениках на основе греч. Мученичества, однако в нем упоминаются только М. |
| Косвенным подтверждением изначальности миссии македонской, а потом русской, является и путанное агиографическое сказание на латинском языке хорвата Бандурича, так наз. «Банруриево сказание». Оно прямо рассказывает о том, что крестителями русских были ученые изобретатели славянской письменности Кирилл и Афанасий, которые посланы были императором Василием Македонянином (867—886 г.) к варварскому русскому народу по его просьбе научиться христианской вере и креститься. Именно потому эти два благочестивых мужа и были изобретателями славянской письменности. В этом сказании смешиваются два императора Василия. Иногда подразумевается и Василий II (976—1025 гг.), современник крещения кн. Владимира, смешиваются две эпохи и два русских крещения. Но сказание это упорно твердит об одном: — о самоличном крещении русских славянскими первоучителями. Бандуриев текст звучит так: «Приняв с радостью посланных оттуда мужей, василевс послал им некоего архиерея, славного благочестием и добродетелью и с ним двух мужей, Кирилла и Афанасия, также добродетельных и весьма разумных и мудрых, которые были ислолнены не только знания божественного писания, но хорошо научены были и внешней мудрости, как достаточно свидетельствуют об этом изобретенные ими письмена. Они отправившись туда, всех научили и крестили и привели к благочестию христиан. Видя же, что народ этот совершенно варварский и невежественный, названные ученые мужи не находили возможным научить их двадцати четырем буквам эллинским. Посему, чтобы опять не отклонились они от благочестия, начертали им и научили их тридцати пяти буквам, которые называются: a_s, mpou " kh, bedt, glaw " d, domprw " ... и проч. Таковы суть тридцать пять букв росов, которые и до сих пор изучают все и хорошо знают благочестие». Как мы увидим вскоре, не только паннонско-моравский национализм, но и другие политические причины благоприятствовали удалению со страниц истории не всем приятного факта. А именно: — быстрого перехода новосозданной миссионерской литературы на славянском языке ко всем решительно славянам Востока. На Востоке не было латинского фанатизма монополии священного языка. Но запечатлению в официальной и летописной письменности естественного факта начала «русского» христианства от самих славянских первоучителей противились сначала княжившие над русским народом варяги-язычники, а затем и сами греческие киевские митрополиты. Последние противопоставили бунту против них св. кн. Владимира официальную концепцию, что только со времени вел. кн. Ярослава (1037 г.) началась канонически регулярная жизнь русского христианства. Но искусственно замолчанная историческая правда все равно проступает во множестве мелочей. |
| Т. I, стр. 751), не может быть принято. И другие греческие книги и церковные уставы и древние и новые начинаются прологом, как предисловием. В некоторых славянских прологах XIII и XIV веков и позднейших действительно встречается краткое предисловие пред сентябрьскою половиною, в коем говорится о составлении синаксаря и которое несомненно греческого происхождения. О сем предисловии будем говорить подробно после. Самый древний пролог или синаксарь до нас дошедший составлен в X веке греческим императором Василием II (976–1025 г.), или по его поручению. Западные назвали его месяцесловом, хотя определенно неизвестно, как он назывался греками в начале и название месяцеслов находится ли в древнейшем списке его или, может быть, оригинале, находящемся в Ватиканской библиотеке. Под именем синаксаря не всегда у греков разумелось и разумеется только то, что теперь у нас известно под именем пролога. Именем синаксаря озаглавливаются в евангелиях и апостолах, уставах и других книгах месяцесловы или календари, т.-е. расположения святых и праздников по месяцам и дням года с означением чтений евангельских и апостольских, а в уставах, ирмологах, следованных псалтирях – с означением тропарей, кондаков и вообще порядка службы 6 . Слово синаксарь, по слав. переводам собрание, соборник, указывает на то, что христиане в великие праздники и дни особенно чтимых святых собирались в храмы для прославления Господа и святых Его. Сии дни и означались в евангелиях, апостолах и других богослужебных книгах, но после уже стали разуметь под синаксарем и то, что у нас известно под именем пролога. Некоторые западные писатели, напр. Шольц в конце издания евангелия и апостола, под синаксарем разумеют показание чтений евангельских и апостольских на все дни года без показания святых, а показание святых в евангелиях и апостолах называют месяцесловом ( μηνολγιον). Но в большей части рукописных евангелий и апостолов, нами виденных, синаксарем называется показание святых ко дням года с означением чтений, положенных им; в рукописи С.-Петербургской публичной библиотеки (Евангелие XII в. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ПАНТОЛЕОН [Греч. Παντολων], визант. художник, иконописец и миниатюрист; жил и работал в правление имп. Василия II (976-1025). Сведения о П. известны из Жития свт. Афанасия Афонского (Vita A, 1001-1016 гг.). В рассказе об одном из посмертных чудес святого упоминается создатель прекрасной иконы свт. Афанасия художник по имени Пантолеон, к-рый во время описываемых событий в К-поле работал над неким царским заказом. И. И. Шевченко отождествил этого мастера с одним из художников, иллюстрировавших Минологий Василия II (Vat. gr. 1613; факсим. изд.: El «Menologio» de Basilio II, emperador de Bizancio (Vat. gr. 1613). Madrid, 2005. [Codices e Vaticanis selecti, Ser. maior LXIV]). Эта знаменитая рукопись содержит 430 миниатюр, рядом с к-рыми писец указал имена 8 художников. Авторство наибольшего числа миниатюр (79) в Минологии, в т. ч. первой, приписывается П., из чего сделан вывод, что этот художник был главой мастерской. Миниатюры П. отличаются неизменно высоким качеством исполнения. Для них характерны уравновешенные композиции, гармоничные цветовые сочетания, спокойные и натурально переданные движения персонажей. Фигуры имеют слегка удлиненные изящные пропорции, лица - правильные черты. Рисунок П. тонкий и аккуратный, детали исполнены очень тщательно, моделировка поверхностей сделана плавными тональными градациями. В целом классический и гармоничный стиль П. можно назвать эталоном для визант. искусства кон. X - 1-й четв. XI в.; на него ориентировались и др. художники мастерской. Исследователи приписывают П. также иллюстрации Псалтири имп. Василия II из б-ки Марчиана в Венеции (Marc. gr. Z. 17) и миниатюры нек-рых др. рукописей кон. X - нач. XI в. Лит.: Š ev enko I. Illuminators of Menologium of Basil II//DOP. 1962. Vol. 16. P. 245-276; idem. On Pantoleon the Painter//JÖB. 1972. Bd. 21. S. 241-249; Cutler A. The Psalter of Basil II//Arte Veneta. 1976. Vol. 30. P. 9-19; 1977. Vol. 31. P. 9-15; Furlan I. Codici greci illustrati della Biblioteca Marciana. Padova, 1978. Vol. 1. P. 46-47; Zakharova A. Gli otto artisti del «Menologio di Basilio II//Miscellanea Bibliothecae Apostolicae Vaticanae. Vat., 2003. Vol. 10. P. 379-432 (ST; 416); Zacharova A. Los ocho artistas del Menologio de Basilio II//El «Menologio» de Basilio II. Biblioteca Apostolica Vaticana, Vat. gr. 1613: Libro de estudios con ocasión de la edición facs./Dir. por F. D " Aiuto, ed. esp. a cargo de Inmaculada Pérez Martín. Vat.; Atenas; Madrid, 2008. P. 131-195. (Colección Scriptorium; 18); Захарова А. В. Минологий Василия II (Vat. gr. 1613)// Попова О. С., Захарова А. В., Орецкая И. А. Византийская миниатюра 2-й пол. X - нач. XII в. М., 2012. С. 145-206. |
| Эта мысль была хрестоматийно выражена в одном акте Парижских епископов от 1143 года: «Ведомо нам, что, согласно наказам Ветхого Завета и нынешнему закону церковному, над одними лишь королями и священниками совершается помазание священным миром. Подобает, следственно, чтобы те и другие, единственные из смертных, над кем миропомазание совершается, во главе народа Божиего стояли, блага мирские и духовные своим подданным доставляли, а также друг другу». Замечательно, что епископы признали за императором способность, как священника, доставлять подданным духовные дары, – красноречивый текст. Государь, помазанный при вхождении во власть, становился новым человеком, человеком перерожденным. Как и при пострижении в монашество, он умирал для старой жизни и начинал новую жизнь после миропомазания . Так считалось на Западе, эту традицию в XIII веке заимствовал и Восток, хотя по вполне политическим мотивам. Желая подтвердить, как минимум, свое равенство с латинскими императорами, сидевшими в захваченном крестоносцами Константинополе, византийские цари, полвека вынужденно находившиеся в Никее, переняли этот обряд. Но для нас важно подчеркнуть в данном случае, что это таинство дополнительно акцентировало внимание на священстве царя, сакральном характере его власти. А поскольку миропомазание совершалось и над императрицей, ее статус, таким образом, также принимал священнические черты – и, уж во всяком случае, признавался священным . Как Христос не отделим от Своей Матери, так и император немыслим без императрицы. Без нее он считался почти ущербным, не вписывавшимся в этикет византийского двора. А поскольку в Византии формы церемоний и почитаний василевса имели органическую связь с самим царским статусом, как неотделимые от него сегменты, нарушение этикета прямо или косвенно бросало тень на священный сан императора. Что было, конечно, недопустимо, если не находилось удовлетворительных объяснений. В частности, император Василий II Болгаробойца (976–1025) не удосужился подыскать себе супругу – пребывая день и ночь в заботе о Римском государстве, он не нашел для этого времени. Но то, что обществом негласно разрешалось императору, известному своим самопожертвованием и великими подвигами, не допускалось для среднестатистического василевса. Однажды дошло до того, что царь Лев VI Мудрый был вынужден венчать августой, то есть императрицей, свою малолетнюю дочь Анну от Зои Заутцы (сама супруга императора к тому времени уже скончалась, и он оставался вдовым), поскольку не мог устраивать царские приемы . |
| Возможно, что наши характерные рефлексы или двухцветные оттенки появились еще в древне-христианской живописи из антика, так как в древне-греческой живописи можно указать существование фиолетовых теней на светло-голубых одеждах. Но наиболее ясною и характерною становится эта форма в ранней и средневековой живописи Италии. Чтобы не ходить далеко, укажем в известной фреске Распятия, в ц. св. Марии Антиквы в Риме, голубой колобий Спасителя: в тенях голубой цвет передан сильно фиолетовым или даже розовым тоном. То же самое можем указать в разных мозаиках работы фамилии Косматов, в которых зеленые мантии имеют красно-коричневые тени. Со второй половины XIII столетия и затем в течение всего XIV века итальянская живопись представляет повсюду этот характерный признак. Мы переберем, в виде доказательства, фактические примеры этой фактуры, но предварительно считаем нужным остановиться на пункте об ее генетическом происхождении. Зная обширное поприще византийского влияния в Италии, должно, прежде всего, задаться вопросом: не составляет ли указанная техническая особенность результатом этого именно влияния, т. е. не была ли эта особенность в византийском искусстве. Дело в том, что если бы это обстоятельство подтвердилось исторически, то существование этой особенности в итало-критской иконописи было бы натуральнее относить к греческим образцам, которые должны были быть ближе к грекам, ее руководителям, чем к самой итальянской живописи. С этою целью я просмотрел в оригинале весь кодекс (gr. 1613) Ватиканского Минология имп. Василия II Болгаробойцы (976–1025), в котором, как известно, сосредоточены все технические свойства и достоинства византийского искусства лучшей эпохи 69 . В результате этого осмотра, считаю возможным удостоверить, что в этом кодексе особенность эта нигде не замечается и что напротив того, несмотря на всю кажущуюся разницу, разнообразные миниатюры этого кодекса не выступают нисколько из обычных технических рамок византийского искусства. Здесь, как и во всем византийском искусстве, не исключая мозаик, основным техническим приемом являются так называемые блики или пробела, т. е. высветление в светлых местах основного цвета смешением его с белилами; крайнею степенью блика является наложение прямо белил. Отсюда происходит, как известно, общее впечатление полутонов, чего-то утонченного, цвета и краски, потушенной или погашенной, по нашему, – господство бледных полутонов. |
|
|
