| О. П[афнутий] прибыл 25-го апреля благополучно, и о. Архимандрит по его просьбе на время принял – пусть прежде присмотрится и на него посмотрят. А тогда, как Премилосердый Господь устроит. А что вы пишете о вашем неудовольствии на о. казначея за неуважение ваших предложений и за злословие его на вас с негодованием, что вы на это смутились и при таком смущении с надмением хотите место жительства переменить; то на сие, прелюбезнейший, прошу и молю выслушать долготерпеливо наше грубосложное предложение. Я прежде вопрошу вас: «Скажи, пожалуй, и с сорассмотрением рассуди, с таковым негодованием, смущением, рвением, до зела приявши рану, до изнеможения, – как возможем мы каковый-либо предприяти путь, ослеплены будучи гневом и негодованием до избытка?» При таковом ослеплении воистину истинным путем шествовати отнюдь не можем, а разве как бы ни кинулись куда из огня во пламень; ибо предмет перехождения весьма важен и начинать дело сие, как и прочие, должно с долготерпением и благодушным чувством, – тогда переход будет полезен и основателен. И, оставя многие выражения, советуем вам оставить сей надменный каприз, яко незаконный и непотребный, виною к выходу и еще потерпите в Л[авр]е. По возможности же слабых сил наших да просим и молим со благодушием Всемилостивого Бога, восставляющего и укрепляющего немощных, дабы даровал Своею благодатию и милосердием и нам с тобою отверзение какового-либо благотишного пристанища к положению благого начала; и за терпение наше силен Господь и всемогущ все невозможное возможным сделать, только мы с упованием да потерпим, – и всячески будет. А что вы пишете насчет высокопочтенного о. С.П.А., сие, кажется, неоспоримо вкачествилось у нас с ним, а потому мы требуем особенной помощи Божией! И слава Всемилостивому Богу, устроившему удержание вашего языка от ревностного объяснительного разговора, а равно что удержала всемогущая сила от обличительного писания. И прошу вас впредь и молю – таковых душевредных помыслов не принимать и не дерзать на таковые дерзновенные и выразительные поступки; а должны мы вообще молить Премилосердого Господа, дабы Сам, имиже весть судьбами, его исправил, ибо, как видится, мы с ним «от человек неизцельны», но Сам Господь един силен и всемогущ восставить. |
| Димитрию Васильевичу Адинцову со всем его благоприятным семейством от нас поклонись, пожалуйста, всеуниженно, а Михаилу Дмитриевичу – особенно. 1 октября 1823 г. Письмо 7 М. С. О. Н. Г. И. Х. Б. Н. П. Н. Пречестнейший и прелюбезнейший наш о Господе собрат отец Иоанникий! Всеусердно желаем тебе о Едином Пресладчайшем Господе Иисусе Христе радоватися и в находящих благодушествовати. Благоприятное ваше писание с достопочтеннейшею благодетельницею Ак[илиною] Ив[ановною] исправно получили и содержанию по скудоумию нашему вняли. Гвоздья и навертку при посылках от лодочника Балашева исправно получили; а равно и портрет батюшки о. Феодора, мало похожий впрочем. О худом своем здоровье не скорби, ниже малодушествуй, но мужественно при помощи Божией терпи со благодарением, благословляя Премилосердого Господа, попустившего нам таковую слабость к чувствованию о своей неизбежной и неминуемой смерти, ибо мы с тобою и биемы – не чувствуем, ниже умиляемся и не поощряемся к покаянию. Сие нечувствие существует в нас наиболее от рассеянности нашего ума, молв и попечений о делах внешних, ибо худо стараемся хотя часно поуединиться и наедине помолиться; а по тому самому и пребываем, яко бесплодные смоковницы, не творящие ни малого плода. Но что же будем делать?.. Да смирим себя и да восприимем мытарев образ покаяния, повсечасно внутрь нас вопия: «Боже! Милостив буди мне грешному и по всем частям непотребному, и не яко же аз хощу, но яко же Ты, Господи, хощеши, устрой о мне вещь ко спасению». И за молитвы нашего всеобщего батюшки о. Феодора, Всемилостивый и Всесильный Господь, яко чадолюбивейший отец, негли и отмстит нашим всеобщим врагам, пленяющим наши чувства и ума движения, и воскресит плененные наши души от падения, всячески устрояя нашу участь во благопотребный и спасительный конец. Итак, когда Премилосердый Бог по нас, кто тогда дерзнет на ны? Слава Великодаровитому Господу Богу нашему Иисусу Христу, вот уже мы на сем свете шестой десяток годов доживаем, но никогда ни единого беспризренного больного, по улицам валяющегося, не видали, но все милосердием Его, Создателя нашего и Искупителя, приняты христолюбцами под кровы и по достоянию упокоеваемы. Вы для утешения своей немощи вспоминайте Василия, «злонравного раба», изгнанного господином из дому во время глада, како терпением спасеся; о чем написано в житии святителя Нифонта. |
| М. С. О. Н. Г. И. Х. Б. Н. П. Н. Прелюбезнейшие о Господе отцы и собратия о. Гавриил, о. Евдоким, о. Иоанникий, о. Аарон! Усердно желаем вам о Едином Пресладчайшем Господе Иисусе радоватися и мужествовать! Приятнейшие ваши писания получили от почтеннейшего диакона и содержанию по силе скудоумия нашего вняли. Мы – слава Премилосердому Богу – насчет посетительской истории пребывали спокойны, только при прочтении первого уведомительного письма мало нечто было чувствительно клонящееся ко огорчению, но потом вскорости отошло. Объяснение же И. Г-ча почитаем заглаждением стыда. О. диакону о. Феодор по возможности внушал, дабы память Божию продолжал. Вас же всех вообще просим и молим приобучатися к мужеству и терпению, от чего бывает сорассмотрение истины, скорость же редко в чем похвальна. О себе вас уведомляем: мы, слава Премилосердому Господу Богу, доколе терпящему нашему беззаконию, телом и духом пребываем покойны, паче нежели на Валааме. Присланы два парамана: один о. Гавриилу, другой о. Аарону, но еще с почты не получали; когда будет еще каковая оказия, постараемся переслать. Прелюбезнейший брат о. Аарон! Мы вообще с о. Феодором рассуждали ваш сон по силе нашего скудоумия – и за лесть не утверждаем и за истину не отвергаем, но, по совету св. отцев, лучше предаваться Судьбе и Промыслу Всемогущего, поскольку, когда есть Его, Создателя нашего, каковая смотрительная воля к пользе убогих душ наших, то всячески Сам, ими же весть судьбами, устроит; а нам по силе нашей старатися и повсечасно приуготовляти себя должно к творению Его святых и животворящих заповедей, кои исцеляют наши страсти и приуготовляют сердца к содействию любви Его. И, сократя, пребыть имеем с нашим обычным расположением и сердечною преданностию, ваши недостойные сомолитвенники, убозии и многогрешнии иеросхимонах Леонид и многогрешных и недостойных грешнейший схимонах Феодор, нижайше земно кланяемся. Прошу и аз, многогрешный и недостойный иеросх[имонах] Антиох, святии отцы, ваших святых молитв и благословения; помолитесь, чтоб Господь Бог дал мне Свое милосердие и терпение. Остаюсь ваш послушник недостойный, земно кланяясь. |
| Что же касается до пересланных вами о. Г[авриила] пустотою наполненых писем, просим Вас сему мало удивляться, поскольку кто законно живет в послушании, тот от тризны послушания просвещается, а мы с ним от самочиния и самоугодия самолюбием омрачаемся! О брате! да вникнем глубже и да узрим козни всеобщего нашего врага диавола, каковы они, во всяком месте им употребляемые! А особливо когда человек не будет по возможности стараться иметь попечение о внимании своему сердцу и «блюдении ума», кои приобучают чувства ограничивать свои деяния и не погублять времени, данного на покаяние! А без сего «делания» хотя телом и удаляемся в безмолвные места, но умом нашим бродим по всему свету. На что скажу вам следующий случай: был у нас и гостил Калужский рыжий послушник Филипп, по видимому некоторых, стоит в церкви углублен и бывает как бы во исступлении. И точно так, только в противной части; потом приходит к нам в келлию витийство высыпать. Мы, заметив вред, не стали после и в келлию пущать, да и запрещали нашим с ним разговоры продолжать. Единою я, многогрешный, выхожу из Церкви от вечернего пения, и он по своей надменности при многих начал мне изъявлять свои деяния. Я вопросил его: «Брате Филиппе! Скажи, пожалуй, когда ты в Церкви стоишь, где ум свой нудишь ставить?» Он отвечал: «Я ум свой в небо вперяю, и оттоль по всему свету развеваю!» – «Ох! как ты высоко и далеко летаешь! – сказали мы, – а нас Господь да сохранит от такового внимания». По вашему желанию постараемся вам выслать при оказии книгу св. Исаака Сирина на время. Насчет вашего сомнения в поставлении подсвечника на св. Трапезе, ежели уже вошло такое небрежение и нечувствие, то что же будем делать? По таковой необходимой нужде, со страхом и благоговением и нехотя будешь поставлять! То-то в таких местах жительствуя, сохраняй чувства и совесть тот, кто разве о двух головах! Что же делать? – Да не будем рта разевать и себя до крайности расслаблять! А может, Всемогий Господь не удостоит ли вас за молитвы великого предстателя нашего батюшки о. |
| Благоприятное писание ваше, пущенное вами 19-го августа, мы удостоились получить 22-го и содержанию по силе скудоумия нашего вняли. На вопрошение ваше, при помощи Всемогущего Создателя нашего и Искупителя Господа Иисуса Христа, соизволяем повинутися обстоятельствам, т. е. перейти в Лавру в свечники. Мы полагаем, не для того только, дабы удобнее выйти времени зовущу, но и для того, что в Лавре воздух поздоровее, да и власть полная – взыски строгие. Хотя бы маленько человеческим страхом нам с тобою хвостик поприжали б поменьше таскатися и разъезжать под видом покупок; чрез что и свои чувства рассееваем с потерею целомудрия и приобретаем душевную удаву – пагубное отчаяние. Мы давно понимали и рассуждали, что ваше жительство на подворье и собращение без всякой осторожности с женским полом превосходит со усугублением лаврское, и пооткровеннее вам скажем, только одно имя содержите валаамских правил, а на дела наши кто посмотрит из просвещенных и опытных в деяниях, то едва ли что не согласится лучше помолчать и Божию правосудию предать. При этом нельзя ли мне хотя мало что по долгу моему и обязанности напомянуть вашей любве еще особенно, яко святого нашего всеобщего старца батюшки Феодора племяннику, да рассудим со вниманием, чтоб нам такового святого мужа родство и примерная жизнь, богодухновенные наставления вместо существенной пользы да не на вящее бы осуждение обратились. А отчего? От нашего небрежения и слабого произволения, ибо и слышавши, и видевши светлые и целомудрием блистающие советы и наставления, самовольно потом уклоняемся ко сластям и страстям, и наиболее к запрещенным Божественным Писанием? И как я слышал от верных, дерзаешь самовольно и себе разрешаешь пить чаек с сахаром, и тем, конечно, сквернишь себя и свою совесть! О, нечувствия и помрачения злонеистового! Воистину можно сказать, что биемы – и не чувствуем, и раним себя своим небрежением! Я не помалу во изумление прихожу и удивляюсь Всемогущему Владыке и Промыслителю Господу Иисусу Христу, имущему премногих сокровенных рабов Своих, с чистым произволением и не лукавою простотою и беззлобием работающих Ему, и меня, недостойного, удостоил из оных некоторых видеть и собеседовать и некоторую отраду получить убогой своей душе. |
| Скачать epub pdf Письма к Екатерине Ивановне Богомоловой 174. На поездку решайтесь, имея благословение При болезни вашей напрасно вы малодушествуете. Слава Богу, мы все в таком же положении. Хотя и есть враждующие, Бог не попустил им восторжествовать: киевский Митрополит Филарет, бывши у нас, весьма милостивое обращал на меня, Леонида, внимание, ибо он знает меня уже более 30-ти лет. Мы охотно одобрили бы ваше желание быть у вас, но пока нельзя, не имея благословения вам к сей поездке. Потерпите еще, когда судит воля Божия, то Он подаст и руку помощи, устроив к сему благоприятный случай. Вручая вас покрову Божию, пребываем недостойные ваши богомольцы. 13 июля 1834 года. 175. Будьте спокойны, укрепляйтесь верою и надеждою на Господа. Если о чем беспокоитесь, молитесь Почтеннейшая мать! Будьте спокойны, укрепляйтесь верою и надеждою на Господа, ужели чем беспокоитесь, молитесь: Батюшка к вам усердно расположен, но теперь ему самому писать нет времени. Удерживайте себя от нападений вражиих, вините себя, а не служащих, вам будет удобнее сносить обиды. 176. Смущение после Причастия попустилось за самонадеянность. Без скорбей спастись невозможно Господь да простит вас и дарует вам мир и спокойствие душевное. Что попустилось вам высокоумие, когда вы по принятии Св. Даров сподобились тишины и спокойствия и радовались, что уже можете понести испытание, – за каковое самонадеяние и пострадали смущением. Это пусть послужит поучением впредь не высокомудрствовать, но смирять себя, принимать все, что чрез помощь Божию получаемо. Да врачует Господь вашу болезнь и вас умиротворит. Помните, что без скорбей спастись невозможно, – терпением и смирением все побеждается. 28 сентября 1834 года. 177. Смирением и терпением противостоять брани. Все испытания попускаются Промыслом Божиим Желаем, чтобы принятие Пречистых Христовых Таин было вам во оставление грехов и страстей, которым потщимся противостоять всеми силами и с помощью Божию принимать оружие терпения и смирения. Поелику брань имамы с гордыми бесами, то и надобно противопоставить им смирение. Хотя и чрез келейную враг на вас поборствует, воздвизая ее против вас, но сие смотрением и Промыслом Божием попускается, чтобы вы видели свои глупости. |
| А как ты и сама хорошо знаешь, что всякое повстречающееся искушение побеждается смирением, самоукорением и терпением. Вы знаете, что на всякое искушение смирение, самоукорение и терпение – победа. Исповедь Не убоимся, если и по исповеди боримы будем Не убоимся, если и по исповеди боримы будем, лучше с нечистотами телесными, нежели с гордостию браться, и хотя падем на сражении, однако от места сражения не отходи: тогда гораздо более во враче имеем нужды. Страх Божий понуждает исповедывать грехи Вас более всего беспокоит и Вы упрекаете себя, что больше печетесь об угождении наставникам, нежели Богу, что мысль о том, что Вы всякий грех должны исповедовать мне больше удерживает Вас, нежели страх прогневить Господа. Сии помыслы ведут Вас к самонадеянности. Не страха ли ради Божьего Вы каетесь в грехах пред Богом, имея свидетелем служителя Его, коему вверили ключи решить и вязать. Св. Иоанн Лествичник в 4-й степени пишет: «Душа, о исповеди грехов своих размышляющая, удерживается оною, яко уздою, от беззакония; ибо мы, не исповедуя наших преступлений, и впредь, как бы во мраке, бесстыдно повторяем являемые язвы...». Сие мнение противно Вашему. Посему, очищаете себя от страстей и грехов, ничего не теряете, а приобретаете благочестие и спокойствие совести, не думая, что само собою, но молитвами другого сие получили; высоким же путем шедшие многие пали велиим падением. Рассудите, страха ли ради моего Вы удерживаетесь от грехов? Я не сердцеведец. Ежели Вы что от меня и скроете, взыскивать с Вас и обличать не буду, и нечего Вам меня бояться. Из сего видите, что страх Божий понуждает Вас исповедывать грехи, а, следовательно, и удерживаться от них, а не мой. Вы видите себя склонными к высокоумию, – сколько можно, старайтесь отвергать самонадеянность, и отринув беспокоящий Вас сей помысел совершенно, будьте мирны и спокойны. Св. отцы заповедовали новоначальным генерально исповедовать все свои грехи от юности Но дабы Вам предусматривать вины и предохранять себя и последующих Вашему любомудренному наставлению, Вы изволите вопрошать нашу худость со истинным откровением о прежних поползновениях, хотя которые и исповедывали духовникам, но бремя отягощений от совести не облегчается; но обременяетесь и смущаетесь, т.е. |
| Желаем тебе успокоиться и по келии с сестрами. Поручая тебя Покрову Божию, остаемся недостойные твои богомольцы. 3 августа 1839 года. 165. Промысл Божий устрояет все на нашу пользу. Если не положить вину на себя, то не престанешь бедствовать. Мы не можем отвратить от тебя руки Божией Два письма твоих получили мы, одно из Дмитровска, а другое из Севска. Сколь жалостно твое устроение в первом письме! Страшишься показаться в Севске, помнишь злобу. Предстать подобие меду и дегтю совсем не приличное. Где же ты оставила Промысл Божий, пекущийся о всех, а купно и о тебе, устрояющий все на пользу и попустительными случаями дающий нам средство к познанию своих страстей и искоренению оных, – а ты все винишь людей. Ты недавно была у нас и слышала о сем многократно, излишним находим писать о чем уже много раз писали и словесно внушали. Ежели не положить вину на себя, то не перестанешь бедствовать, нося печаль наказания Божия гордым. На описанные в последнем письме твои случаи писать подробно ни сил, ни времени не достает, а только видим все тебя обиженную и скорбящую о сем. Мы не можем отвратить от тебя руки Божией, но ты можешь умилостивить Бога, когда начнешь идти путем христианским, и сначала хоть скорби, но о том, что не перенесла оскорбление, а не о том, что оскорблена, – на сие устроение призрит Бог и будет надежда к исправлению. Нам кажется, и угощение ты напрасно затеяла делать, видно, не благоволя о сем, Бог попустит тебе неприятности от тщеславия. Ты боишься, что м. Аркадия поймет что-нибудь о тебе из наших слов, после сама же просишь, когда находишь нужным, сообщить ей твое на нее роптание, а сама духу не сберешь ей сказать. Одно другому противоречит: в первом письме ты полагаешь ее не последнею виною твоего смущения и скорби, и здесь бывши, не полагала намерение быть ей откровенною, к чему мы тебя и не нудили. Но сама рассмотри, какая тебе польза из самочинного твоего устроения? Враг запял тебя гордостью и делает тебе препятствие, не хотя твоего исправления. Мы оставляем на твою волю избирать лучшее. |
| Как ни удивительно, но молитвенные правила были для старца наиболее «свободным» временем, то есть, как бы забыв о том, что он старец, он мог просто молиться, хотя и здесь иногда случалось ему делать замечания братиям и наставлять. Остальное время, за исключением краткого послеобеденного отдыха, отдавалось им на служение ближним. Ночной сон его длился не более трех часов (иногда в эти часы входил и послеобеденный отдых). Пищу вкушал дважды в сутки, причем во время трапезы всегда беседовал с учениками. Беседа его часто оживлена была рассказами из жизни, имевшими всегда духовную цель: случаями из истории, из собственной жизни. Мог старец и пошутить. Он занимался рукоделием, которое не требовало от него большого внимания, – плел пояски, в то же время принимал братию, а пояски раздавал на благословение. Если он оставался один, то во время плетения поясков напевал духовные песнопения, но чаще творил Иисусову молитву. Случалось, что он рубил дрова и в то же время беседовал с братиями или мирянами. Как и чему учил посетителей старец? «Следуя заповеди Апостола: Настой благовременне и безвременне, обличи, запрети, умоли со всяким долготерпением и учением ( 2Тим.4:2 ), отец Леонид учил их словом, как понимать евангельское учение, как приводить его в исполнение и как врачевать им душевные немощи; учил и делом, что более действует на сердце человека» 104 . Святитель Игнатий в своем духовном диалоге («двоесловии») «О монашестве», где как бы беседуют двое – Мирянин и Монах, писал: «В Калужской епархии, близ города Козельска находится общежительная Оптина пустыня. Туда, в 1829 году, прибыл на жительство известный по знанию деятельной монашеской жизни иеросхимонах Леонид; впоследствии присоединился к нему ближайший ученик его, иеросхимонах Макарий. Оба старца были напитаны чтением отеческих писаний о монашеской жизни, сами руководствовались этими писаниями, руководствовали ими и других, обращавшихся к ним за назидательным советом. Такой род жительства и поведения они заимствовали от своих наставников; он начался с первых иноков, достиг по преемству до нашего времени, составляет драгоценное наследство и достояние монахов, достойных своего имени и назначения. Братство Оптиной пустыни начало немедленно умножаться в значительном размере и совершенствоваться в нравственном отношении. Ревностным братиям старцы объясняли правильный и удобный способ подвижничества; колеблющихся они поддержали и ободрили; слабых укрепили; впавших в согрешения и греховные навыки привели к покаянию и исцелили. К смиренным хижинам схимонахов стали стекаться во множестве светские лица всех сословий, обнажали пред ними страдание души, искали врачевания, утешения, укрепления, исцеления. Тысячи обязаны им благочестивым направлением своим и сердечным миром. С состраданием смотрели они на страждущее человечество» 105 . |
| Если истина конкретна, если познание неотделимо от личного расположения и уз любви, тем более все это требуется и при духовном руководстве. К сожалению, «исповедь механизирована: священник обращается к некому обобщенному грешнику, он не ведает ничего, кроме абстрактных, безликих грехов. Старец же всегда обращается к определенной человеческой личности с ее уникальной судьбой, с ее особым призванием и особыми трудностями. Благодаря особому дару он видит каждого человека таким, каким видит его Бог, и старается помочь ему» 735 . Леонид Наголкин (св. иеромонах Лев Оптинский . – Прим. Пер) говорил священникам, которые укоряли его за долгие беседы с паствой: «Я хорошо понимаю, что это нежелательно. Но скажите мне, как вы исповедуете людей? Вы задаете им два или три вопроса – и все. А вы должны войти в их ситуацию, хоть немного узнать, что омрачает их душу, дать им правильный совет, утишить их скорби. Хоть когда-нибудь вы делаете это? Конечно, у вас нет времени долго заниматься всем этим. Но если нас здесь не будет, к кому смогут прийти они со своими скорбями?» 736 Человека можно узнать не только по делам его, но и по «расположению его сердца». А это предполагает определенное знание его прошлого и будущего. Что больше всего поражало в старцах – это их kardiognosia и proairesis, их дар прозорливости. Сердцеведение – не означает ли это знания того, что другой думает и чего хочет? Многие свидетельства подтверждают, что это именно так. Например, старец Амвросий Оптинский «читал в душе как в открытой книге. Посетитель мог ничего не говорить, быть далеко за спинами других, тем не менее старцу были известны его жизнь, состояние его души и то, что привело его в Оптину пустынь. Не желая раскрывать свой дар прозорливости, старец обычно задавал вопросы тем, кто приходил к нему, но сам способ расспроса посетителей показывал, что он уже был в курсе всего» 737 . О св. Серафиме Саровском говорили даже, что он «богоносец» 738 , хотя сам он не принимал такого определения, считая, что сердце человеческое – это бездна, познать которую может только Господь. Я, убогий Серафим, говорил он, всего лишь убогий раб Божий и передаю лишь то, что Господь приказывает Своему рабу. Он объяснял, что первое помышление, являющееся в душе его, он считает указанием Божиим. Старец Леонид подтверждает это. «Чтобы иметь такие благодатные прозрения, недостаточно глубокого знания человеческой натуры, приобретаемого долгим опытом; каждый раз необходимо видеть человека внутренним оком, или, лучше сказать, человека можно постичь только через откровение о нем. Старец Леонид никогда не задумывался над тем, что говорить тем, кто приходит к нему: как от яркой вспышки света ему сразу же становились видны все помыслы души и он говорил нужные слова по Божьему вдохновению» 739 . Духовное образование |
|
|
