| Именно в христианстве, приходит к выводу К., впервые возникла мысль о бесконечном и безусловном достоинстве человека и человеческой личности: «Человек - живой сосуд духовного мира и его святыни; если не в действительности, то в возможности он представитель Бога на земле, возлюбленный сын Божий, для которого сам Спаситель мира сошел на землю, пролил святую кровь Свою и умер на кресте» (Там же). Такой принципиально новый взгляд на человека, утверждающий его безусловное достоинство, неизбежно, по мысли К., должен был перейти из религ. мира в мир гражданский. К. высоко ставил идею христ. гос-ва, преобразившего личностное начало в варварских германских племенах. Формирование рус. государственности, постепенно вытеснявшей элементы слав. семейственного быта, явилось решающим фактором развития начала личности в России, без к-рого невозможно существование «народов, призванных ко всемирно-историческому действованию» (Там же. Стб. 18). Итог своих воззрений на рус. историю К. изложил в исследовании «Мысли и заметки о русской истории» (1866). В 60-70-х гг. XIX в. в миросозерцании К. наметился ряд черт, все более сближавших его со славянофильством (сам К. не желал быть причисленным ни к западникам, ни к славянофилам - см.: Спасович. 1898. С. IX). Если в кон. 50-х гг. XIX в. он сблизился со славянофилами в вопросе об освобождении крестьян и связанном с ним вопросе о рус. сельской общине, то в поздний период все более разделял с ними «убеждение об исторической и политической необходимости для русского народа сильной и самостоятельной самодержавной власти, признавая историческое значение в русской жизни Православия, как самобытной русской формулы самосознания, и придавая большое значение в развитии нашей общественной жизни консервативной крестьянской массе» ( Корсаков. 1897. С. XXVII). Для К. было так же, как и для славянофилов, характерно отрицание противоречий между наукой и религией. Вслед за Хомяковым К. рассматривал диссонанс между религией и наукой как искусственный: их противоположность и вражда происходят только вслед. |
| Повествование в «К. Ц.» было выстроено в хронологическом порядке. Чтобы текст был единым, начало каждого последующего исторического сочинения при включении его в свод или конец предыдущего, как правило, отрезали, в результате чего точное число вошедших в «К. Ц.» сочинений, имена нек-рых авторов и датировки отдельных произведений неизвестны. В наст. время известно более 20 рукописей, содержащих как полную версию «К. Ц.», так и отдельные фрагменты. Наиболее ранняя редакция датируется 1697 г., поздняя - 1899 г. В рамках единого свода «К. Ц.» выделяют 2 цикла летописей, условно названных «Древняя Картлис Цховреба» ( ) и «Новая Картлис Цховреба» ( ). «Древняя Картлис Цховреба» представляет собой историю грузин и Грузии начиная с библейских времен до нач. XIV в. Относительно времени составления и содержания первоначального свода «К. Ц.» существует неск. точек зрения. В. Дондуа относит наиболее раннюю версию летописи к VII-VIII вв.; Г. Меликишвили - к рубежу VIII и IX вв.; П. Ингороква - к X в.; Ш. Месхиа, В. Гучуа - к кон. XI в.; И. Джавахишвили , С. Каухчишвили - к XII в.; акад. прот. К. Кекелидзе - ко 2-й пол. XII в.; Р. Кикнадзе - к 1-й четв. XII в. В современной груз. историографии принято считать, что первый свод «К. Ц.» был сформирован уже в сер. V в. В эту редакцию в хронологическом порядке были внесены отдельные летописи, в которых содержались сведения с IV-III вв. до Р. Х., времени формирования царства Картли, до сер. V в. В кон. VIII в. груз. вельможа Джуаншер Джуаншериани составил продолжение свода, описав события истории Грузии с сер. V в. до 80-х гг. VIII в. Значительная работа была проделана над «К. Ц.» в 60-х гг. XI в. еп. Руисским Леонтием Мровели . Он написал вступительную часть, в к-рой была дана схема библейского происхождения грузин и др. кавказцев, а также история грузин до создания царства Картли. Также епископ отредактировал текст свода и пополнил его доступными ему сведениями. Особенно Мровели расширил куски, в которых рассказывалось об обращении Картли в христианство св. равноап. Ниной (1-я пол. IV в.) (эта часть текста названа «Мокцеваи Картлисай» (Обращение Грузии)), о правлении царя Картли св. Вахтанга Горгасали (2-я пол. V в.) и о мученичестве царя св. Арчила I († 786) - «Мученичество св. вмч. царя Грузии Арчила». |
| Свидетельства Анастасия библиотекаря о херсонитах, замкнутых в надежно защищавших их стенах города, запечатленные в письме к епископу Гаудериху, тоже позволяют составить представление о византийском Херсоне 50–60-х гг. IX в„ еще до очередного витка оборонительного строительства, как об одном из наиболее укрепленных провинциальных городов Империи с высоким оборонным потенциалом, для поддержания которого нужны были умелые рабочие руки и деньги 1333 . Остается загадкой, почему И. Я. Франко, ссылаясь на этот источник, полагал, что оборонительные стены и укрепления Херсона были в плохом состоянии 1334 . Мощность стен местами стала достигать 4,5–4,8 м ширины (на 1,7–9, 20 куртине), фланговая башня III имела диаметр около 15 м, башни V и VIII – соответственно οκοлο 14,5 и 11 м, башня XVII – около 23 м, а высота достигала в среднем 8–10 м 1335 . Многие круглые и прямоугольные (квадратные) башни и отрезки стен Херсона были устроены так, что могли служить для размещения боевых машин, метательных орудий для навесной стрельбы, прочих противоосадных приспособлений, какие требовала иметь техника византийского военного дела (рис. 381), а расстояние между башнями не превышало 65–70 м, достаточное для ведения эффективной стрельбы одновременно с обеих башен 1336 . На наиболее ответственных участках оно сокращалось до 40–45 м, то есть примерно до 100 локтей, которые советовал соблюдать авторитетный знаток греко-римской фортификации Филон Византиец, или даже еще меньше, до 28–30 м 1337 . Самое активное и обширное оборонительное строительство, очевидно, совпало со временем складывания стратигии на крымской земле к 840 г. и в последующие десятилетия, и объяснялось изменением политической ситуации, ростом напряжения вследствие постепенного разлада системы совместного ромейско-хазарского владения, ослабления Хазарского царства и появления венгров, а затем печенегов в Таврике, все больше забывавшей благословенные времена кондоминиума 1338 . В это время, а особенно во второй половине IX – начале X вв. город непрестанно наращивал мощь своего «каменного щита», причем увеличение ширины протехисмы и снабжение ее зубцов колпаками двускатных мерлонов, говорит о том, что херсониты и их власти отныне рассчитывали иметь дело с врагами, способными вести развитую тактику штурма, с применением камнеметов (рис. 382–З83) 1339 . В итоге, в эпоху позднего средневековья Херсон вошел в полной красе своих оборонительных рубежей, устроенных по последнему слову военного дела. |
| Религиозными вопросами ведает Министерство юстиции и духовных дел. В его подчинении находятся священнослужители Национальной Церкви Исландии, к-рые считаются гос. служащими, их труд оплачивается из гос. бюджета. Это мин-во регистрирует религ. орг-ции. Согласно закону, заявления рассматриваются комиссией, состоящей из богослова, адвоката и социолога. Все зарегистрированные религ. орг-ции обязаны представлять Министерству юстиции и духовных дел годовой отчет. Закон также определяет, что лидер религ. орг-ции должен быть не моложе 25 лет и платить налоги в И. Религ. орг-ции освобождены от выплаты земельного налога на принадлежащие им здания ( Barrett. Encyclopedia. Vol. 1. P. 358). Согласно ст. 125 Уголовного кодекса, публичное высмеивание или неуважительные высказывания в адрес любой религ. доктрины или вероисповедания, признанных законными в И., караются штрафами и заключением на срок до 3 месяцев. Закон 66/1995, регулирующий деятельность гос. начальных школ, предусматривает ознакомление с основами христианства, этики и богословия в период обязательного образования. Э. Небольсин Исторический очерк Распространение христианства Ок. сер. IX в. И. была заселена норвежскими переселенцами, гл. обр. выходцами с зап. побережья Норвегии, а также из норвежских колоний в кельт. районах Британских о-вов, прежде всего с Гебридских о-вов и из Ирландии. Согласно более поздней, но, вероятно, достоверной традиции, сканд. первооткрыватели И. попали туда случайно - их снесло ветром во время плавания из Норвегии на Фарерские о-ва (в то время также норвеж. колония). С 70-х гг. IX в. началась полномасштабная колонизация И. По оценке современных исследователей, за 60 лет в И. переселились ок. 20 тыс. чел. К XII в. население острова выросло до 50-70 тыс. чел. ( Gunnar Karlsson. 2000. P. 15, 44-45, 50). Ок. 3/4 территории И. представляли собой непригодные для жизни нагорья и лавовые поля. Люди селились вдоль побережья и в долинах рек. Основным занятием являлось овцеводство, в нек-рых районах можно было возделывать землю. Значительные территории (ок. 20 тыс. кв. км - в 20 раз больше, чем в наст. время) были покрыты березовым криволесьем (эта порода шла в основном на дрова, для строительства использовали бревна, вынесенные морем). Плавание из И. в Норвегию при попутном ветре занимало в то время 7 дней, в Ирландию - 5. В плохую погоду путешествие могло длиться недели или даже месяцы. Изолированность от остального мира во многом определила развитие исландского общества: островное положение и относительная удаленность от континента защищали от внешней угрозы, однако контакты с др. странами являлись необходимостью, поскольку И. никогда не могла полностью обеспечивать сама свои потребности. |
| 238 ...на Ростов озер ...на Клещин озер... – Речь идет об озерах Неро и Плещеево (в современной Ярославской области). 239 Си бо угри ...цесаря прьскаго. – Византийский император Ираклий в 627 г. одержал победу над персидским царем Хосровом II. Византийская хроника называет в числе союзников императора «угров», видимо тех, кого ПВЛ именует «уграми белыми» (см.: Хроника Амартола. С. 434). 240 Обры – авары. Аварский каганат – объединение различных, по преимуществу тюркских племен – был создан в 60-х гг. VI в. Центром его была Паннония (территория современной Венгрии). Авары притесняли покоренные ими народы, воевали с Византией. В 626 г. аварское войско было разгромлено под стенами Константинополя. В конце VIII в. каганат распался. 241 Дулебы – славянское племя, входившее в объединение славян-антов. Впоследствии это имя носили племена, обитавшие на Волыни, в Чехии, на Среднем Дунае и в др. районах. 242 Печенеги – союз тюркских племен. В конце IX в. печенеги заняли Северное Причерноморье от Дуная до Дона и постоянно совершали набеги на пограничные русские княжества. 243 ...угри чернии... – венгры. В IX в. они кочевали в степях Причерноморья между Днепром и Днестром (См.: Перени Й. Угры в «Повести временных лет»//Летописи и хроники. 1973 г. М., 1974. С. 92–102). 244 Хорваты. – Как полагают, здесь упомянуто восточнославянское племя: в прошлом это было «одно из антских племен, и этноним его восходит к периоду славянизации ирано-язычного населения в условиях черняховской культуры» (Седов В. В. Восточные славяне в VI–XIII вв. М., 1982. С. 125). «Около 560 г. хорваты подвергались нападению авар, в результате которого значительные части этого праславянского племени переселились в Далмацию» (Там же). Другая часть хорват обитала впоследствии в малой Польше и Приднестровье. Упоминаемые в ПВЛ хорваты заселяли в основном Левобережье Днестра в верхнем его течении. 245 ...уличи, тиверци ...по Днпру... – В Л – «улучи и тиверьци сдяху бо по Днстру» (ПВЛ. С. 14). Днепр в И, а также в Р и М назван, видимо, ошибочно. Тиверцы (от античного названия Днестра – Тирас) обитали в его бассейне, а уличи, вероятно, и в нижнем Поднепровье, гранича непосредственно с полянами (См.: Седов. Восточные славяне. С. 129–132). |
| Далее «Б. л.» повествует о 2-м рус. посольстве в К-поль с просьбой к имп. Василию I Македонянину прислать архиерея для Крещения многочисленного рус. народа. С архиереем император направил на Русь 2 мужей, добродетельных и просвещенных не только в Свящ. Писании, но и во внешней мудрости, Кирилла и Афанасия. По прибытии на Русь, увидев варварство и непросвещенность народа, миссионеры убедились в недостаточности греч. алфавита для обращения населения и его утверждения в истинной вере. Для этой цели они изобрели новую азбуку - в «Б. л.» приводится т. н. Бандуриев абецедарий , содержащий слав. названия 35 букв в порядке кириллического алфавита, по существу не отличающиеся от их наименований в поздних (XIII-XVI вв.) азбучных акростихах . Предполагается, что имя Афанасий в рассказе об изобретателях слав. («русской») азбуки заменило имя Мефодий под влиянием устойчивой и более известной в Византии пары имен Александрийских архиепископов святых Кирилла и Афанасия. Завершается «Б. л.» рассказом, заимствованным из «Продолжателя Феофана», о чуде с Евангелием, брошенным архиереем в огонь и извлеченным оттуда невредимым, что убедило язычников в истинности христ. веры. Компилятивная по своему характеру, содержащая анахронизмы и контаминации исторических личностей, «Б. л.» не является источником по истории Крещения Руси ни в IX, ни в X в. и представляет интерес только как памятник визант. историографии, посвященный этому событию. Мнение А. Ф. Гильфердинга , предполагавшего, что в «Б. л.» могло отразиться свидетельство о кирилло-мефодиевской миссии на Руси в 60-х гг. IX в., почти не получило поддержки позднейших исследователей. Текст «Б. л.» переведен на болг., рус., франц. языки. Изд.: Banduri A. Animadversiones in Constantini Porphyrogeniti libros de Thematibus et de Administrando imperio//Imperium Orientale, sive Antiquitates Constantinopolitanae. P., 1711. Vol. 2. P. 112-116; Venezia, 17292. P. 62-65; Regel W. Analecta byzantino-russica. Petropoli, 1891. P. XIX-XXXII, 44-51. Лит.: Гильфердинг А. Ф. О Кирилле и Мефодии к тысячелетней их годовщине//Кирилло-Мефодиевский сб. М., 1865. С. 164; Голубинский. История РЦ. Т. 1. Ч. 1. С. 248-250; Lepissier J. La légende de Banduri et sa valeur historique: le frère de Constantin-Cyrille s " appellait-il Athanase?//Slavia. 1969. Vol. 38. P. 533-541; Schreiner P. Ein wiederaufgefundener Text der «Narratio de Russorum conversione» und einige Bemerkungen zur Christianisierung der Russen in byzantinischen Quellen//Byzantinobulgarica. 1978. Vol. 5. P. 297-303; КМЕ. Т. 1. С. 159-161; Чешмеджиев Д., Кръпова И. Бандуриевата легенда и нейната историческа стойност//Palaeobulgarica. 1991. 1. С. 86-95. |
| Памятники средневековой латинской литературы VIII–IX века Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 46, 2006 5 октября, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 46, 2006 В Институте мировой литературы РАН совсем недавно вышел сборник переводов латинских авторов VIII–IX вв. Он вместе с другим изданием того же Института 1 является дополненным переизданием увидевших свет еще в 60–70-е гг. собраний переводов древних христианских авторов 2 . История этих изданий драматична. Все они были подготовлены в секторе античной литературы ИМЛИ (Института мировой литературы АН СССР). В составлении и переводах приняли участие С. С. Аверинцев, М. Л. Гаспаров и другие выдающиеся ученые. Как было сказано в предисловии к изданию “Памятников византийской литературы”, составители ставили себе основной целью “представить в наиболее полном виде и в хронологической последовательности все основные жанры” указанных периодов. В действительности же их тайной мечтой было сделать доступной советскому читателю хотя бы малую крупицу древней христианской культуры. Это намерение не ускользнуло от внимания бдительных советских цензоров, хотя их реакция оказалась замедленной. Только в 1972 году, при подготовке второго сборника “Памятников латинской средневековой литературы”, было замечено, что составители и переводчики занимаются публикацией идеологически чуждой религиозной литературы древнего христианства 3 . Хронология обоих сборников латинских авторов укладывается в четкую историческую перспективу, которую С. С. Аверинцев усматривал в трехчастном логическом построении — тезис, антитезис, синтез. «Если принять христианскую античность классической патристики за “тезис”, — Аверинцев разумеет цветение богословского творчества у блаженных Амвросия и Августина, — а примитив “темных веков” у святых Григория Великого и Григория Турского за “антитезис”, то новый возврат к чувству классической мыслительной и словесной нормы открывает в перспективе ряд возможностей синтеза, специфических уже для средневековья как такового…» 4 . |
| Едва ли их было всего пять: в этом случае резчику печати заказали бы изобразить слово климата без каких-либо уточнений, во множественном числе. Видимо, существовали другие должностные лица, распоряжавшиеся на территории большего и меньшего, чем пять, числа климатов. В этой связи в очередной раз вспоминается указание Никифора под 711/712 г. на существование в Таврике не менее двух десятков простатевонтов глав кастра, полисм или архонтий (Чичуров И.С. Византийские исторические сочинения ... – С. 156). Не их ли владения стали называться в IX столетии климатами? Тогда управлявший от лица василевса несколькими такими пунктами вполне мог бы называться архонтом некоего числа климатов. Косвенно это подтверждается тем, что в перечислении объектов карательной миссии 710 г. (en Chersoni kai Bosphoro kai tous ton allon archontion) хронист придерживался того же порядка, что Константин Багрянородный в указании на районирование Крыма (te Chersonai kai Bosporon kai ta klimata). 2166 Stepanova Е. New Seals from Sudak//SBS. – Washington, 1999. – Vol. 6. – P. 54, N 16; СтепановаЕ.В. Связи Херсона и Сугдеи по данным сфрагистических архивов//Херсонес Таврический: У истоков мировых религий: Материалы науч. конф. – Севастополь, 2001. – С. 27–28; СтепановаЕ.В. Судакский архив печатей: предварительные выводы//АДСВ. – 2001. – Вып. 32. – С. 104. 2167 Ср.: Герцен А.Г. К вопросу о территории Херсонской фемы. – С. 23; Герцен А.Г. Византийско-хазарское пограничье в Таврике. – С. 60–64. 2168 Репников Н.И. Эски-Кермен в свете археологических разведок 1928 – 29 гг.//ИГАИМК. – A., 1932. – Т. 12. – Вып. 1–8. – С. 131; Герцен А.Г., Махнева О.А. Пещерные города Крыма. – Симферополь, 1989. – С. 56. 2169 Айбабин А.И. Византийская крепость на горе Эски-Кермен в Крыму//Россия-Крым-Балканы: диалог культур. – Екатеринбург, 2004. – С. 178. 2170 Показательно, что в культурном слое Сюйреня керамические материалы достаточно отчетливо прослеживаются именно с VIII–IX вв. (Талис Д.Л. Оборонительные сооружения Юго-Западной Таврики как исторический источник//Археологические исследования на юге Восточной Европы. |
| P. 194, 208-209). В испано-мосарабских богослужебных книгах сведения о почитании К. отсутствуют. Сведения ранних италийских источников позволяют предположить, что в Италии почитание К. утверждалось под римским влиянием и первоначально не имело широкого распространения. Так, в арианском сборнике проповедей (IV-V вв.) есть гомилия в день памяти св. Киприана Карфагенского, но не К. (Scripta Arriana Latina/Ed. R. Gryson. Turnhout, 1982. P. 80-82. (CCSL; 87)). Литургические указания для 14 сент. отсутствуют в лекционариях VI-VII вв. из Неаполя и Капуи (см.: Liber comicus sive Lectionarius missae quo Toletana Ecclesia ante annos mille et ducentos utebatur/Ed. G. Morin. Maredsoli, 1893. P. 426-444). В Мраморном календаре из Неаполя (IX в.), созданном под влиянием визант. традиции, под 14 сент. указано празднование в честь Киприана и Воздвижения Св. Креста ( Delehaye H. Hagiographie napolitaine//AnBoll. 1939. T. 57. P. 33). В календарях из аббатства Монте-Кассино и монастырей Кампании поминовение К. появляется лишь с VIII в. (Die ältesten Kalendarien aus Monte Cassino/Hrsg. E. A. Loew. Münch., 1908. S. 28-29). Тем не менее в 60-х гг. VI в. изображения К. и Киприана были включены в мозаичную композицию «Процессия мучеников» в базилике Сант-Аполлинаре-ин-Классе в Равенне. В составе процессии изображены мученики, почитавшиеся в Риме, Равенне и Медиолане (ныне Милан) (см.: Jounel P. L " iconographie de Ravenne: Sa signification liturgique//LMD. 1984. T. 158. P. 81-82; Mauskopf Deliyannis D. Ravenna in Late Antiquity. Camb.; N. Y., 2010. P. 167-168). О связи между распространением почитания К. и богослужением рим. обряда свидетельствуют данные амвросианских литургических книг. Так, в Сакраментарии из Бергамо (IX в.) приведен проприй мессы в честь К. и Киприана, в котором 4 из 5 молитв восходят к римскому Веронскому Сакраментарию (Codex Sacramentorum Bergomensis/Ed. P. Cagin. Solesmes, 1900. P. 131). В «Sacramentarium Triplex» (X в.) бóльшая часть текстов составного проприя под 14 сент. также имеет рим. происхождение, но к ним добавлена амвросианская «месса епископу и мученику Киприану» (Zürich. Zentralbibl. C 43. Fol. 199v-200v). |
| С 60-х гг. IX в. в ирл. источниках скандинавов перестают называть язычниками (geinte), сообщается, что правитель Дублина Ивар «упокоился во Христе». Между ирландцами и скандинавами стали чаще заключаться союзы. Так, правитель Аэд Финдлиат выдал дочь за кор. Олава, в 862 г. они вместе напали на земли Маэл Сехналла. Однако в целом сканд. влияние на ирл. культуру было ограниченным. Языковые заимствования в основном связаны с торговлей и мореплаванием. За единичными исключениями (напр., Уотерфорд по-ирландски называется Порт-Ларге — по имени Хларекка, одного из первых поселенцев), даже сканд. названия основанных викингами поселений не вошли в ирл. язык. Пришедший к власти в Мумане в 902 г. правитель и еп. Кормак, сын Кулленана, как и его предшественники, пытался оказывать влияние на политику правителей на севере острова. В 905–906 гг. верховный правитель Фланн Синна († 916) совершил карательные походы на территорию Осрайге и Мумана, в ответ Кормак взял заложников у И Нейлов, и, согласно анналам, за неделю пройдя через всю И., взял заложников в Коннахте (запись в Инисфалленских анналах под 907 г.— The Annals of Inisfallen. P. 142). В 908 г. Кормак потерпел поражение и погиб на поле боя. Вместе с ним были убиты подчиненные ему правители областей Киаррайге и Осрайге, а также аббаты Коркаха и Кенн-Этига (ныне Киннитти, графство Оффали). В 917 г. в И. укрепились дат. викинги из Нортумбрии, один из к-рых, Ситрик Слепой, внук ярла Ивара, захватил устье р. Лиффи и восстановил Дублин. В 919 г. верховный правитель Ниалл Глундуб попытался изгнать Ситрика, однако потерпел поражение. В 921 г. после смерти др. внука Ивара — Рагналла, к-рый за год до этого был признан королем Нортумбрии (в состав единого королевства со столицей в Йорке вошли Англия и сканд. города И.), Ситрик покинул И. и отправился в Нортумбрию. В 926 г. он заключил договор с англосакс. кор. Этельстаном и принял крещение. К сер. 40-х гг. X в. господство над Дублином стало рассматриваться как одна из прерогатив верховного правителя острова («царя Темры»). |
|
|
