| (1-я четв. XIV в., ГРМ), «Сошествие во ад» из Тихвина (кон. XIV в., НГОМЗ). Иконы, созданные в новгородской провинции в основном на рубеже XIV и XV вв., близки к иконам архаизирующего типа декоративно-плоскостным началом, графичностью и статичностью образов, резкой манерой исполнения и упрощенностью стиля: «Чудо Георгия о змие» (ГТГ), «Деисусный чин» (ГРМ), «Свт. Николай Чудотворец» (ГРМ), «Рождество Богоматери, с избранными святыми» (ГТГ). В XV в. иконопись становится ведущим видом новгородского искусства, использует узнаваемые художественные приемы. Как и на др. землях Др. Руси, появляется высокий иконостас - неотъемлемая часть храмового пространства. Среди иконографических особенностей новгородских иконостасов: расположение в центре деисусного ряда иконы «Спас на престоле» (а не «Спас в силах»); в центре пророческого ряда - иконы прор. Давида (не Богоматерь «Воплощение»/«Знамение»). Частично сохранились иконы из праздничных и пророческих чинов, а также деисусные композиции: иконы 1438 г. из Софийского собора, фрагменты иконостасов ц. свт. Власия, еп. Севастийского, в Новгороде, и свт. Николая Чудотворца Гостинопольского мон-ря, из к-рого происходят также неск. образов пророческого яруса, праздничный чин из Успенской ц. на Волотовом поле. Иконопись этого столетия подразделяется на 2 основных направления, одно из к-рых переосмысляет актуальные художественные веяния, тогда как другое продолжает следовать традиции. Данные направления определяются не столько иконографическими, но и (в большей степени) стилистическими особенностями произведений. Характерная черта 1-го направления - активное культурное взаимодействие Новгорода с Москвой. В нач. XV в. прослеживаются аналогии с живописными образами прп. Андрея Рублёва с их ориентацией на визант. стиль, а в конце века - с работами Дионисия и его последователей. Изысканный стиль провинциальной иконы «Чудо арх. Михаила о Флоре и Лавре, с Власием и Спиридоном» (кон. XIV - нач. XV в., МИИРК) имеет близкие взаимосвязи с московским искусством. |
| Изображения преподобного сохранились в большом количестве: это единоличные образы различной иконографии, житийные иконы, нередко его образ входит в состав избранных или палеосных святых, обязательно присутствует в Соборах Костромских и Русских святых. Образ М. есть в прорисях, в лицевом шитье, в гравюре и книжной миниатюре, в скульптуре и стенописи; в различных собраниях имеются эмалевые и чрезвычайно редко меднолитые образки. Единоличные образы М. известны с кон. XVI в. Первая группа памятников восходит к прямоличному образу («Макарей стоячей» у гроба святого) в унженской и желтоводской традиции. Древнейшим сохранившимся произведением этого иконографического типа является пелена из ризницы нижегородского Спасо-Преображенского собора (НИАМЗ), которую можно датировать кон. XVI - нач. XVII в. Ряд произведений 1-й пол. XVII в., принадлежащих к этому типу, имеют нижегородское, ярославское или муромское (напр., икона 2-й четв. XVII в., МИХМ) происхождение и свидетельствуют о популярности святого в Поволжье. Поясные прямоличные образы М. сохранились в нескольких памятниках XVIII - нач. XX в. Среди них особенно важен последний прославившийся чудотворный образ этого святого (нач. XX в.) из Воздвиженского храма с. Алтуфьева в Москве. К особому варианту этого типа можно отнести скульптурный образ М. из «старособорной» Успенской ц. Солигалича, изображающий святого прямолично в рост, с крестом и копьем (Посл. треть XVIII в., КГОИАХМЗ). Это единственный сохранившийся памятник макариевской тематики в рус. художественной пластике, хотя еще в нач. XX в. резные образы М. в храмах Костромской земли встречались ( Дунаев. 1915. С. 6). Второй тип, получивший наибольшее распространение в иконографии М., также восходит к одному из первых образов святого, зафиксированных в унженских описях,- это «Макарей к Троице молящий». Этот тип (святой в рост справа в молении Спасителю или символизирующей Господа деснице и т. п.) восходит к модели надгробного образа ( Сорокатый. 1977. С. 411-412). Древнейшим произведением данного иконографического типа является пелена «Прп. Макарий Желтоводский в молении Спасителю» из ГРМ посл. четв. XVI в. (поступила в 1929 из музея барона А. Л. Штиглица). Этот же тип с вариантами (в молении деснице Спасителя, в молении Св. Троице, в расположении святого справа или слева) воплощен в ряде произведений иконописи (образ 20-30-х гг. XVII в., вложенный И. И. Шуйским в Покровский мон-рь Суздаля, ныне в ГВСМЗ; образ из ГРМ 2-й четв. XVII в. под прописями нач. XX в. с владельческими пометами Строгановых) и шитья (лицевые пелены, хранящиеся в ГММК и в НИАМЗ). |
| Троицы, Божией Матери «Знамение»), где П. представлен слева: икона XVI в. (СПГИАХМЗ); прориси с икон XVI в. ( Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 342-345. 170, 171), иконы кон. XVI - нач. XVII в. из ризницы Соловецкого мон-ря (АОКМ; П.- в центре), 1-й трети XVII в. (строгановский мастер, ГИМ), 1-й пол.- сер. XVII в. (ЦМиАР), XVII в. (ПЗИХМЗ), XVII в. из старообрядческого Покровского собора при Рогожском кладбище в Москве; шитые пелены 50-60-х гг. XVII в., 1639 г. и ок. 1639 г. (вклад А. С. и Д. А. Строгановых в Благовещенский собор в Сольвычегодске; СИХМ); пелена «Святители Московские, с избранными святыми» кон. 50-х - нач. 60-х гг. XVII в. (вклад Г. Д. Строганова в нижегородский Преображенский собор) (НИАМЗ); иконы 1744-1745 гг. работы Е. И. Грека (из ц. прп. Сергия Радонежского, впосл. «всей артиллерии» собор, в С.-Петербурге, ГРМ; в руках П. жезл и Евангелие), ок. 1796 г. (РГИАХМЗ), из иконостаса 1815 г. в старообрядческой часовне в Хвалынске (ГРМ) , XIX в. (ГЭ). После перенесения в Москву мощей свт. Филиппа (Колычева) в 1652 г. появились иконы 4 святителей Московских, представленных прямолично, в рост, П. обычно изображен крайним слева. Известны, напр., иконы 2-й пол. XVII в. из Макариева Троицкого мон-ря в Калязине (ЦМиАР), сер.- 3-й четв. XVII в. (частное собрание), сер.- 3-й четв. XVII в. (ЦМиАР; все святители в архиерейских шапках), XVIII в. (СГИАПМЗ), посл. трети XVIII в. (ц. вмч. Георгия «за верхом» в Калуге), 1-й трети XIX в. из ц. Св. Троицы на московском Пятницком кладбище, 1865 г. письма К. Ф. Соколова (частное собрание; вверху Спас Нерукотворный), 1899 г. письма И. В. Брягина, В. И. Шитова (ГРМ), кон. XVIII - нач. XIX в. и нач. XX в. (ГЭ), иконные образцы XVII-XIX вв. С 60-х гг. XVII в. возобладали более сложные выразительные композиции молитвенного предстояния святых Иисусу Христу и Пресв. Богородице, П. изображен, как правило, в 1-м ряду слева, напр. на иконах 80-90-х гг. XVII в. мастера круга Оружейной палаты (Собрание рус. икон при Фонде ап. Андрея Первозванного), 2-й четв.- сер. |
| Т.М. Олейников приводит данные о том, что в 1760 г. игумен монастыря Корнилий и валуйский воевода коллежский асессор Иван Петрович Клементьев подали епископу Иоасафу Белгородскому прошение о построении в монастыре «на место обветшалой Николаевской церкви на том же месте в два апартамента внизу во имя Святителя Христова Димитрия Ростовскаго Чудотворца, а вверху во имя Святителя Христова Николая». Последовало разрешение епископа: «того ради благословляем в том монастыре церкви Божии (во имя указанных святых) заложить вам игумену по церковному чиноположению и по заложении велеть строить, а по совершении тех церквей во алтарных стенах устроить иконостасы». По всей видимости, автор указал ошибочно или дату, или имя епископа, так как епископ Иоасаф (Горленко) возглавлял Белгородскую и Обоянскую епархию с 1748 по 1754 гг. Деревянную Николаевскую церковь предполагалось разобрать, не ломая, и на ее месте построить «церковь во имя Святителя Димитрия Ростовского с помещением для ризницы, а сверху этой церкви поставить старую Николаевскую церковь»». В том же 1760 г. к работе приступили белгородские жители Дементий Атрочников и Александр Чечин. «За весь труд взять денег 90 руб., хлеба арженого 25 четв., пшеничного 14 четв., пшена 12 четв., гречаной 2 четв., 50 баранов, сала 5 пудов, сала свиного 4 пуда, масла коровьяго 3 пуда, конопляного 4 ведра». Иконостас для новой Дмитриевской церкви взялся делать иконописец Гаврило Адамов из слободы Охримовки Нежегольского уезда. За работу ему было определено «денег 100 р. 50 коп., жита 10 четв., пшеницы 5 четв., гречки 5 четв., сала два пуда, соли 3 пуда, масла коровьяго 1 пуд, баранов 6». Здания храмов были выстроены в том же году, но для окончания работ не хватало средств, а сочувствующий этому святому делу валуйский воевода Клементьев покинул Валуйки. В Никольской церкви в то время «иконостас надлежит поставить и прочим украшением внутрь не окончена», а в Димитриевской церкви «внутрь иконостас хотя зделан, точно к служению сосудов, книг и прочей утвари не имеется, она необшелована и от дождя по стенам в церковь течь бывает». Монастырь к тому же не до конца расплатился с мастерами. В такой ситуации строитель монастыря принял решение просить духовную консисторию разрешить продать эту церковь валуйскому и полатовскому помещику Ивану Шидловскому, чтобы расплатиться с мастерами. Вместо проданной он предлагал построить «небольшую теплую церковь об одном портаменте во имя тех же чудотворцев Димитрия и Николая». Из консистории последовал ответ, что без ведома Коллегии экономии продавать церкви нельзя. |
| Полагая за 1 четверик картофеля 20 коп. сер., луку и моркови – 40 коп, редьки – 10 коп., 100 вилков капусты – 60 коп. Всего на 5 рублей 50 коп. сереб. На пашенную землю (в сем 1860 году) высеяно у притчи, кроме Дьякона: ржи - 3 четв., пшеницы 1 четв., овса - 7 четв. и ячменя - 3 четв. Было ржи - 12 четв., ячменя - 13 четв., овса - 15 четв., пшеницы - 2 четверти. Полагая за 1 четверть ржи 4 руб. сер., ячменя 4 руб., овса -2 руб., пшеницы - 5 руб. всего на 140 руб. сер. За исключением за работу 70 руб. сер. Получено от хлеба и овощей, выгода на причте, кроме дьякона 75 руб. (сер.) 50 коп. сер. От сенокосной земли снято сена 40 возов 25 пудовых веса, из коего 6 частей поступило за поставку сена священнической части, а прочее сено и солома употреблялось в настоящую зиму на прокормление скота, именно 13 коров, 2 быков и 4 лошадей. Выгода от скотоводчества была 10 руб. сер. Пустошей не имеется, кроме дровяных. А дровами не столько церковь и причт, сколько сельские крестьяне пользуются. Дом у священника казенный, а у дьячка и пономаря свой собственный, все деревянные и стоят на церковной земле, кроме дьякона, который живет на квартире в доме вдовы дьконицы. На содержание священно-церковнослужителей 5 класса утвержденному в 1854 году каждого дня получается жалованье из Устюгского уездного казначейства 164 руб. 64 коп. сер. Банковских билетов или Свидетельств. Можно было получать постоянное количество процентов в пользу Притчи. В течение сего года в учрежденную при церкви кружку на притче, кроме дьякона доходов за праздники: Пасхи, Рождества Христова получено 105 руб. 76 коп. сер. Расстояние церкви от вологодской Духовной Консистории 536 верст, от Устюгского Духовного правления в 50 верстах, от местного Благочинного в 20 верстах. Ближайшие к ней церкви: 1-я – с западной стороны Богородская Теплогорская церковь в 5 верстах. 2-я – Орловская Троицкая в 12 верстах. Для сообщения препятствует речка при вскрытии и замерзании. Приписной церкви к ней не имеется. Описи церковному имуществу составляются в двух книгах по форме. |
| Царь Иоанн IV увеличил жалованье обители. Кроме ржи рыбные приказчики Белозерска выдавали для скита соль, пшеницу, гречу, овес и горох, а также деньги на воск, мед и ладан. Ругу возили в скит крестьяне государева с. Чужба на своих подводах (ДАИ. Т. 1. 227. С. 394). Однако белозерские городовые приказчики злоупотребляли своим положением и выдавали царское жалованье не в полном объеме, в результате последовала грамота «с прочетом» от 9 июля 1549 г. царя Иоанна Васильевича «на Белоозеро рыбным приказчикам Давиду Дурову и Ивашке Шатилову о правеже на белозерских городовых приказчиках Мясоеде Вислого и Пахоме Есипове недоданного ими Ниловой Сорской пустыни оброчного хлеба» (РГАДА. Ф. 1441. Оп. 5. Ед. хр. 4). Нек-рое время скит получал хлеб из государевых сёл, о чем свидетельствует «грамота боярина дворецкого Григория Васильевича Годунова приказчику с. Давыдовского Григорию Ларионову о выдаче ржи в Кирилло-Новоезерский монастырь и в Нилову пустынь» от 22 июля 1587 г. (Там же. Ф. 1606. Оп. 1. Ед. хр. 8). Часть жалованья выдавали деньгами: в 1587 г. казначей Кириллова Белозерского мон-ря Иоанникий передал строителю пустыни «старцу Филиппу 71 р. 3 алтына без деньги руженых денег», о чем сохранилась его «Память» (ГИМ. ОПИ. Ф. 484. Ед. хр. 74. Л. 34). Ружная грамота царя Иоанна Грозного была подтверждена в царствование Феодора Иоанновича (грамота от 23 марта 1588) и Бориса Феодоровича Годунова (грамота от 21 янв. 1599). В 1589 г. в монастырскую житницу поступило 138 четв. ржи и 160 четв. овса от крестьян Чужбойской вол. оброчного хлеба. Излишки хлеба скит иногда продавал. Так, в 1588 г. в Москве и Угличе было продано оброчного хлеба (ржи) на 50 р. В Смутное время размер руги сильно сократился. В 1609 г. от целовальников белозерских волостей Чужбойской, Надпорожской и Азатской поступило ок. 80 четв. ржи и ок. 160 четв. овса. Кроме того, было выдано ок. 12 р. за воск, соль, пшеницу и горох. В 1611 г. оброка в пустынь привезли еще меньше: 33 четв. ржи, 4 четв. ячменя, 54 четв. овса. |
| Святой ΑΓΙΑ, αγια АГИА, СТАЯ Святая ΟΚΑ, ΟΑΚ Праведник Пророк Апостол Святитель МЧ, МЧНК Мученик Преподобный Надпись Страна Перевод Псков. XV в. Иисус Христос Греция. XVI в. Иисус Христос Русь. XVI в. Иисус Христос Византия. XIV в. Матерь Божия Русь. XVI в. Матерь Божия Сербия. XIV в. Матерь Божия Византия. XII в. Архангел Греция. XVI в. Архангел Греция. XVI в. Архангел Греция. XVI в. Праведник Греция. XVI в. Праведник Русь. XV в. Пророк Греция. XVI в. Пророк Русь. XV в. Пророк Болгария. XIV в. Святой Сербия. XIV в. Святой Русь. XVII в. Святой Русь. XII-XIII в. Святой Греция. XVI в. Святой Русь. XVI в. Святой Русь. XVI в. Апостол Русь. XVII в. Апостол Русь. XVII в. Святитель Русь. XVII в. Святитель Русь. XVI в. Мученик Русь. XVII в. Мученик Русь. XVII в. Преподобный Русь. XVII в. Преподобный Русь. XV в. Греция. XVI в. Русь. XVI в. Греция. XVI в. Предтеча Русь. XVI в. Предтеча Византия. XI в. Златоуст Греция. XVI в. Златоуст Шрифт в русских иконах Русские домонгольские иконы подписывались уставом — симметричным, статичным, торжественным письмом. Позже начинает применяться полуустав — письмо с большим количеством асимметричных элементов. Надписи моленных образов и клейма, небольшие иконы Праздников нередко начинают подписывать различно: большие образы — торжественной вязью, а клейма — полууставом, напоминающим книжные тексты. К середине XVI в. вязь начинает изменяться, усложняться, и она нередко читается хуже. Буквы удлиняются, многие круглые элементы букв строятся на основе вертикальных прямых линий. Клейма начинают подписываться беглым полууставом, почти скорописью. В XVII в. читаемость шрифта часто еще более ухудшается: буквы нередко значительно вытягиваются, и надпись на иконе — это множество вертикальных линий с различными соединениями. Усложнялись буквы и по-другому. В середине XVII в. в связи с проверкой и иконописания относительно греческой традиции на русских иконах появляются заимствования новых греческих шрифтов. В XVIII—XIX вв. шрифт на традиционных иконах значимо не меняется. |
| четв. XV в. Восточнослав. печатные издания Апостола сопровождаются гравюрой ап. Луки с московского 1564 г. В укр. изданиях XVII в., начиная с львовского издания М. Слёзки 1639 г., помещалось значительное число гравюр, выполненных под влиянием западноевроп. иконографии (32 гравюры работы киево-печерского мон. Илии). Иллюстрированное Откровение ап. Иоанна (Апокалипсис) в визант. искусстве появляется поздно и имеет небольшое число миниатюр (Paris. Vod. gr. 239, 1422 г.; Б-ка Чикагского ун-та - поствизант. рукопись XVI в.). В западноевроп. искусстве Апокалипсис, напротив, является одной из наиболее часто иллюстрируемых рукописных книг: Апокалипсис с толкованиями Беата Лиебанского с подробными иллюстрациями в тексте (Нью-Йорк, б-ка Пирпонта Моргана. 644, 950 г.; Жерона (Испания), ризница собора, ок. 975 г.; Мадрид, Национальная б-ка. В 31а, ок. 1047 г.; Эль-Бурго-де-Осма, б-ка собора, 1086 г.; Paris. Lat. 8878, XI в.; Бамберг, Гос. б-ка. 140, после 1000 г.), Апокалипсисы в полных лицевых Б. (напр., Б. из ц. Сан-Паоло фуори ле Мура в Риме, 1000 г.). У юж. славян в средневековье иллюстрации к Апокалипсису не получили заметного распространения в связи с ограниченной рукописной традицией самого памятника. На Руси живописный цикл Апокалипсиса был известен с нач. XV в. (роспись Благовещенского собора Московского Кремля, выполненная в 1405 г. Феофаном Греком не сохр.; икона XV в. из Успенского собора Московского Кремля). Бурный расцвет рус. традиции иллюстрации Апокалипсиса в XVI-XVII вв., вероятно, вызван эсхатологическими ожиданиями в 1492 г. «конца седьмой тысячи лет». Новый толчок эсхатологические настроения обрели (в особенности в старообрядческой среде) в связи с реформами Патриарха Никона в сер. XVII в. В XVI-XVIII вв. получили распространение лицевые Апокалипсисы с большим числом иллюстраций (старшие образцы: Псалтирь - РГБ. Больш. Ф. 37. 432, 2-я четв. XVI в.; Апокалипсис толковый. РГБ. Егерев. Ф. 466. 6, 2-я пол. XVI в.); Апокалипсис толковый лицевой чудовской редакции в составе Сборника-конволюта - РГБ. Егор. Ф. 98. 1844. Л. 1-94, посл. четв. XVI в. и др.), иконография к-рых отчасти формировалась под влиянием западноевроп. гравюрных образцов (напр., ГИМ. Увар. 58, сер. XVII в.; ГИМ. Син. 5, 90-е гг. XVII в.). Сюжеты Апокалипсиса рано появляются в южнослав. книжной гравюре. В 1562-1563 гг. в Тюбингене вышло протестант. глаголическое издание НЗ с 26 гравюрами работы неизвестного нем. мастера, а в 1563 г.- кириллическое с 27 гравюрами Апокалипсиса (оба напечатаны словенцем П. Трубаром). В России цикл иллюстраций к Апокалипсису был впервые напечатан в составе лицевой Библии Василия Кореня в 1691 г. В 1712 г. издание толкового Апокалипсиса с 13 гравюрами (переиздано в 1768, а в 1717 в черниговском издании НЗ была издана 21 гравюра на тему Апокалипсиса работы Никодима Зубрицкого и иером. Макария (Синицкого)). Эти гравюры кон. XVII - 1-й четв. XVIII в. оказали большое воздействие на иконографию лубочных изданий XVIII-XIX вв. |
| Преображение. 2004. С. 24-27; Фролова. 2005. С. 6; Мильчик. 2012. С. 10, 145). Нек-рые иконы из церквей К., возвращенные в 1944-1945 гг., были переданы на хранение в ГРМ и МИИРК, где их реставрировали; благодаря публикациям (начиная с 60-х гг. XX в.) памятники введены в научный оборот. Мн. иконы, прежде всего храмовые, гораздо древнее совр. церквей К. Их иконография и композиция сохраняют память о культурной традиции всего Обонежья. Одними из древнейших являются иконы из Муромского мон-ря (подробнее см.: Литвинова Н. К., Прохоров Г. М. Житие Лазаря Муромского//СККДР. 1989. Вып. 2. Ч. 1. С. 288-290). Они свидетельствуют о том, что отдаленный монастырь поддерживал тесные культурные контакты с епархиальным центром, Вел. Новгородом, откуда получал иконы высокого художественного качества, напр. большого размера образ «Свт. Иаков, брат Господень, свт. Николай Чудотворец, свт. Игнатий Богоносец» (кон. XV в., ГРМ), а возможно, и с Москвой, на что указывают иконы из деисусного чина того же мон-ря с образами прп. Сергия Радонежского и свт. Петра, митр. Московского (кон. XV в., ГРМ). О внутреннем убранстве ц. в честь Воскрешения прав. Лазаря можно судить по письменным источникам и сохранившимся иконам. Оно изначально было скромным (графическую реконструкцию иконостаса по Писцовым книгам 1628-1632 гг. худож.-реставратора И. П. Ярославцева см.: Смирнова. 1967. С. 66; см. также: Смирнова Э. С., Паньшина И. Н. Экспедиция в Карельскую АССР//Сообщ. ГРМ. 1961. Вып. 7. С. 67; Гурвич. 1980. С. 12, 37-40; Фролова. 2006. Кат. 1, 11, 30-31, 42-47). Иконостас ц. Воскрешения прав. Лазаря из Муромского мон-ря, известный по акварели из собрания московского Исторического музея (опубл. в виде прориси, см.: Тренев Д. К. Иконостас Смоленского собора Новодевичьего мон-ря в Москве. М., 1902. С. 26. Рис. 24), включал царские врата с образами арх. Гавриила и Богоматери из композиции «Благовещение», образы святителей на створках, диаконскую дверь без изображений, большую местную икону Нерукотворного образа Спасителя с подвесной пеленой (в правой части иконостаса), ряд небольших икон, поставленных друг над другом (в левой части), и иконы-пядницы в верхнем ряду. |
| – Николы со Усохи (при этом храм вполне традиционных форм, так как присоединение к Москве для Пскова было не столь ощутимым в архитектурном отношении). Среди церквей с сохранившимися фрагментами стенописи следует упомянуть храм Успения в Мелётове (XV в.). Для Псковского региона характерны также бесстолпные храмы: Николы Каменноградского на Завеличье, Успенский во Гдове. Новгородской иконописной школе присущи: плоскостность, локальный цвет, частое применение красного фона, постепенное удлинение пропорций, некоторое изящество и декоративизм. Примером могут послужить образы святителя Николая Липенского мастера Алексы Петрова (ГАХМЗН), св. Георгий с житийными клеймами (ГРМ), “Молящиеся новгородцы” (ГАХМЗН) Илья Пророк (ГТГ), св. Георгий (ГРМ), Апостол Фома (ГРМ), Битва суздальцев с новгородцами (ГАХМЗН). В Новгороде же на рубеже XIV-XV вв. начинается опыт неканоничного изображения Пресвятой Троицы в виде старца, отрока и голубя – так называемое “Отечество”. Объясняя это полемикой с антитринитарной ересью стригольников, мы не должны всё-таки пропустить здесь одной тонкости: в изображении Отчей Ипостаси использован крещатый нимб, как и у Спасителя (“…видевший Меня видел Отца…”/Иоанн: 14; 9/), то есть путь создания этой композиции несколько иной, чем более аллегорический путь западного искусства, хотя впоследствии они и сойдутся. Среди упомянутых храмовых росписей, помимо сохранившихся фрагментов живописи Феофана Грека, особое место занимают волотовские фрески, динамичные по характеру и напоминающие о палеологовском искусстве, находящем отражение и в иконе. Развивается в Новгороде и искусство малых форм. В то же время Псковская икона совершенно иная, чем новгородская. Ей (иконе, но не монументальной живописи) свойственны более напряжённые образы, лики святых проще, “народнее”, пропорции более приземистые, иконам присущ зеленовато-землистый колорит: Спас Елеазаровский (Псковский музей) Святитель Николай (ГТГ), несколько образов Сошествия во ад (ГРМ и Псковский музей), Мирожская икона Божией Матери Оранта (Псковский музей). |
|
|
