| В самом широком смысле церковью называется совокупность небесных и земных существ под единой Главой – Христом. «Тя неизречено соединившего с небесным, Христе, земная и едину церковь совершившаго и ангелов и человек непрестанно величаем», – выражено в службе святым ангелам (8 ноября, стих второй в 9 песни канона). Затем, церковью же называется общество живущих на земле известной местности или города. Например, церковь Иерусалимская ( Деян.8:1 ), Коринфская ( 1Кор.1:2 ), Антиохийская ( Деян.13:1 ) и другие. Церковью именуются иногда или одни только пастыри (в толковании святого Златоуста и блаженного Феофилакта на Мф.18:17 ), – или одни миряне ( Деян.20:28 ); христианская семья также именуется церковью (Кор.16:19); и даже общество нечестивых людей называется церковью же. Возненавидхъ церковь лукавнующихъ ( Пс.25:5 ), – говорит святой пророк и царь Давид. Очевидно, что не ко всякой из помянутых церквей приложимы те обетования, какие даны церкви, основанной Самим Господом, о которой Он сказал: созижду церковь Мою и врата адова не одолютъ ей ( Мф.16:18 ) и которая, по слову апостола, есть столпъ и истины ( 1Тим.3:15 ). Что же мы должны разуметь под словом « церковь », читая Символ веры ? За разъяснением этого вопроса обратимся к книге Большой катихизис, которая поучает правильному вероучению. Здесь, на 120 листе, на вопрос: «что есть церковь в разъяснение 9 члена Символа веры , даётся такой ответ: « Церковь есть всхъ врных иже непоколебимо держат едину православную вру и въ любви пребываютъ, облобызаютъ же евангельское непоколебимое, иже суть достойны святыя и божественныя тайны и иже суть подъ единою главою, Господемъ нашимъ Христомъ, а подъ совершенныхъ святыхъ отъ Него поставленныхъ». Здесь под символьной церковью разумеется собрание или общество людей: во-первых, непоколебимо верующих святому Евангелию, во-вторых, принимающих спасительные таинства и, в-третьих, находящихся под управлением законно поставленных пастырей. По этим трём существенным признакам или свойствам мы и будем рассматривать своё верование в созданную Христову церковь. |
| «...И созда Господь жену, и приведе ко Адаму». Гравюра из Библии Василия Кореня. 1692–1696 гг. (РНБ. ОРК. V. 4. 2. Л. 8) «...И созда Господь жену, и приведе ко Адаму». Гравюра из Библии Василия Кореня. 1692–1696 гг. (РНБ. ОРК. V. 4. 2. Л. 8) Первоначальный Б. получает благословение Божие (Быт 1. 28). Господь Иисус Христос, ссылаясь на это благословение: «Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть» (Быт 2. 24), учит: «Так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф 19. 5-6). «Не двое, но одна плоть» указывает на постоянное метафизическое единство супругов. «Для того-то Бог и называет ее (жену) помощницею, чтобы показать, что они одно» ( Ioan. Chrysost. In Col. 12. 5). Такое единение мужчины и женщины есть тайна; она превышает разумение человека, поэтому может быть понята лишь в сопоставлении с др. таинствами (ср.: Clem. Alex. Strom. III 12, 17). В Б. всегда присутствует Бог, об этом свидетельствует Свящ. Писание: Бог приводит жену к Адаму (Быт 2. 22); жена Богом «предназначена тебе от века» (Тов 6. 18); «Господь был свидетелем между тобою и женою юности твоей» (Мал 2. 14); Б.- «завет Бога» (Притч 2. 17); Бог сочетал мужа и жену (Мф 19. 6); Б., по ап. Павлу, должен быть «только в Господе» (1 Кор 7. 39; 11. 11). Отцы и учители Церкви подчеркивали мысль о присутствии в Б. Самого Бога: «Господь... пребывает с ними (мужем и женой христианами.- В. Ц.) вместе» ( Tertull. Ad uxor. II 9); Бог «Сам Творец супружества» ( Greg. Nazianz. Or. 37). 13-е прав. Трулльского Собора говорит о том, что Б. «Богом установленный и Им в пришествии благословенный». Б. строится на чувстве удовлетворенной любви, а поэтому на чувстве полноты и блаженства. Б. первозданной четы, по воле Божией, был моногамным («будут [два] одна плоть»; «двое, а не трое или четверо» - Tertull. De exhort. castit. 5), ибо лишь в моногамном Б. возможно полное проявление взаимной близости супругов. Б. есть «Тайна Царства Божия, вводящая человека в вечную радость и вечную любовь» ( Мейендорф. |
| На другой день по просьбе израильских старейшин (боявшихся, что ученики Иисуса украдут Его Тело и объявят о воскресении) Понтий Пилат приказал римским солдатам, опечатав пещеру, охранять ее, а на следующий день произошло событие Воскресения Христова, наряду с Боговоплощением и Распятием являющееся главным событием в истории человечества. Вера в то, что Сын Божий воплотился, пострадал и воскрес, составляет основу и главное благовестие Христианства (см., напр.: Деян 2. 23; 3. 13-18; 4. 10; 1 Кор 1. 18, 23; 2. 2; 15. 3-4), поэтому Великой Пятницы, Великая суббота и Пасха (т. н. пасхальное триденствие) - центральные в церковном календаре. Богослужение Великой Пятницы полностью посвящено воспоминанию событий от окончания Тайной вечери и до погребения Пречистого тела Господа Иисуса Христа (подобно др. дням Страстной седмицы, Великая Пятница как литургический день открывается не вечерней, а утреней и заканчивается на повечерии). Вопрос о праздновании Великой Пятницы в ранней Церкви неотделим от вопроса о праздновании Пасхи, которая во II-III вв. отмечалась в разных местностях по-разному и часто понималась не как праздник Воскресения, а как воспоминание Распятия (поскольку Страсти Христовы приходились именно на празднование иудейской Пасхи) - напр., в соч. Epistula apostolorum, написанном в М. Азии во II в., воскресший Господь Иисус заповедует апостолам " праздновать воспоминание Его Смерти, т. е. Пасхи " . У Тертуллиана " Пасхой " называется день Распятия и Крестной Смерти (Tertull. De orat. 18; ср.: [Ps.-Cyprian]. De pascha computus//CSEL. Vol. 3. P. 3), а Ориген в беседах на Книгу пророка Исаии объясняет, что на Пасху вспоминаются Страдания Христа по той причине, что Его Воскресение и так празднуется каждую неделю (Orig. In Is. 5. 2). У мн. ранних авторов само слово " Пасха " понимается как производное от греческого глагола paschein (страдать) (напр., Мелитон. О Пасхе. 46; Iren. Adv. haer. 4. 10. 1; Iust. Martyr. Dial. 40.1; 91. 4; 92. 1-2; Lact. Div. inst. 4. 26; Ioan. Chrysost. In Ep. I ad Tim. V. 3//PG. 62. Col. 530; подробнее см.: Mohrmann Ch. Pascha, Passio, Transitus//Ephemerides Liturgicae. R., 1952. Vol. 66. P. 37-52). Даже там, где Пасха понималась как праздник Воскресения, пасхальной литургии предшествовал многочасовой пост (древнейшее свидетельство - Tertull. De orat. 18; De jejun. 2. 2), долженствовавший напомнить о Распятии. |
| «Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия» (Ин. 3:18). «А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими» (Ин. 1:12). Все искупительное странствие Иисуса Христа по земле является откровением имени Божьего: «Отче! прославь имя Твое. Тогда пришел с неба глас: и прославил, и еще прославлю» (Ин. 12:28); «Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира» (Ин. 17:6); «Отче Святый! соблюди их во имя Твое; тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы. Когда Я был с ними в мире, Я соблюдал их во имя Твое» (Ин. 17:11:12). Искупление людям придет только лишь через имя Божие. «И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Деян. 2:21); «Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:12); «но омылись, но осветились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (I Кор. 6:11). Именем Бога совершается таинство (Мф. 28:19; Иак. 5:14). Только имя Божие прощает долги и только оно одно достойно поклонения (Флп. 2:10–11); все добрые дела, чудеса святости совершаются лишь во имя Бога (Кол. 3:17; Деян. 3:6; 4:29–30 и т. д.). Деяния Апостолов вообще – книга о победоносном шествии имени Бога, после преславного восшествия на небо Иисуса Христа (4:16–18, 29–30; 5:28, 40:41; 8:12–16; 9:13–16; 9:21, 27, 28; 10:43, 48; 14:10; 15:17, 25–26; 16:18; 19:5, 13–17; 21:13; 22:16; 26:9). Само греческое выражение «именем» (eis onoma или en onomati) доказывает, что имя является определенным местопребыванием Божественных энергий и что погружение в него и пребывание в нем всякого тварного бытия приводит к просветлению и спасению последнего. b) Это мистическое обоснование имяславия остается в Церкви непоколебленным в течение столетий. Представителями этого учения были составлены тысячи трактатов, начиная с апостола Ермы («имя Сына Божьего велико и невыразимо и неизмеримо, Оно содержит в себе целый мир»), а затем – Юстином Мучеником, Василием Великим , Григорием Богословом , Иоанном Златоустом , Афанасием Великим , Григорием Нисским , Кириллом Александрийским , Исихием Иерусалимским , Феодором Студитом , Максимом Исповедником , Григорием Синаитом и т. |
| Подробные сведения о богослужебных особенностях Великого Четверга в IV-VII вв. сохранились только для древней (до XI в.) иерусалимской традиции. Эта традиция оказала значительное влияние на формирование порядка богослужений в Страстную седмицу как на Востоке, так и на Западе (благодаря многочисленным паломникам, посещавшим Иерусалим, в первую очередь для участия в страстных службах); тем не менее, необходимо учитывать, что она была лишь одной из мн. местных традиций. Великий Четверг в Иерусалиме в IV-X вв. " Паломничество " Эгерии. Согласно этому памятнику, описания которого исследователи датируют обычно кон. IV в., утреня (или 1-й час) и 3 и 6-й часы совершались в Великий Четверг так же, как и в Великие понедельник, вторник и среду в свое обычное время. Служба же 9-го часа (видимо, в памятнике этим словом названа вечерня) совершалась в Мартириуме (главном храме) и начиналась часом раньше (т. е. ок. 14.00 по совр. счету времени) из-за следующей за ней Божественной литургии. Отпуст Литургии был ок. 16.00 (по совр. счету времени), после отпуста епископ и молящиеся шли в небольшую часовню позади Креста, где произносились один гимн и одна молитва и 2-й раз совершалась Литургия (Эгерия подчеркивает, что Великий Четверг был единственным днем года, когда Евхаристия совершалась в часовне позади Креста), за которой, по словам Эгерии, " все причащались " . После Причащения все шли в главный храм, там произносились заключительные молитвы и благословения, и служба завершалась. После службы каждый, как пишет Эгерия, " спешил возвратиться в дом свой, чтобы поесть " перед тем, как на Елеонской горе должно было начаться посвященное Страстям Христовым бдение, продолжавшееся всю ночь под Великую пятницу (SC. 21. P. 226-229). Армянские и грузинские переводы иерусалимского Лекционария отражают более позднюю практику. В армянском переводе, соответствующем богослужебной практике Иерусалима V в., для вечернего собрания в Мартириуме (т. е. того, которое, согласно Эгерии, начиналось ок. 14.00; армянские рукописи Лекционария указывают начинать службу уже ок. 13.00) приведены следующие чтения: Быт 22. 1-18, Ис 61. 1-6, Деян 1. 15-26, после них пели Пс 54, произносили гомилию и был отпуст оглашенных. После ухода оглашенных пелся Пс 22, читались Апостол (1 Кор 11. 23-32) и Евангелие (Мф 26. 17-30 (или 20)) и совершалась Евхаристия как в главном храме, так и в часовне позади Креста. После Литургии все шли в храм на Сионе, где снова пелся Пс 22 и читался тот же Апостол, но др. Евангелие (Мк 14. 1-26). По завершении службы на Сионе начиналось бдение Великой пятницы (Renoux. Lectionnaire armenien. Vol. 2. P. 264-269). |
| 15. На пути своем чрез исполнение заповедей в сердце ищи Господа. Когда слышишь Иоанна, вопиющего в пустыни, как он всем повелевает уготовать пути и правы творить стези (Мр. 1:3), разумей под сими словами заповеди сердца и деяния: ибо невозможно совершать правый путь заповедей и деяние правое без сердечной правоты. 16. Когда услышишь, как в Писании пророческим словом возглашается: жезл Твой и палица — та мя настависта (Пс. 22:4); то разумей под сим суд и Промысл, в нравственном же смысле: псалмопение и молитву. Ибо судими от Господа жезлом наказания (обучения), наказуемся, (обучаемся) обращению (1 Кор. 11:32). Наказуя же восстающих на нас жезлом мужественного псалмопения, утверждаемся в молитве. Имея таким образом жезл и палицу в руке деятельного ума, не перестанем наказывать и наказываться, пока всецело не станем под Промыслом (не предадимся Ему) во избежание суда и нынешнего и грядущего. 17. Сообразно с заповедью должно предпочитать всему заповедь всеобъемлющую, память Божию, о коей говорится: помни Господа Бога твоего всегда (Втор. 8:18). Ибо от чего гибнем, противоположным тому и сохранены быть можем. Губит же нас забвение Бога, мраком покрывая заповеди и обнажая нас от всякого добра. 18. Подвижники двумя заповедями приходят в древнее достоинство, — послушанием и постом: ибо от противных им дел всякое зло вошло в род смертных. При сем послушанием хранящие заповеди поспешнее восходят к Богу, а постом — медленнее; и послушание пригоднее новоначальным, а пост — средним, — умозрительным и мужественным. Но соблюсти в исполнении заповедей нелестное во всем послушание Богу есть удел очень немногих, и дело для самых мужественных многотрудное. 19. Закон Духа жизни, о коем говорит Апостол (Рим. 8:2), таков, что действует и говорит в сердце; как письменный (по букве) — во плоти действуется (или плотски исполняется). Тот освобождает ум от закона греховного и смерти; а этот тайно фарисействовать оставляет, при видимом исполнении закона телом и хождении в заповедях на показ. 20. Состав делом исполняемых заповедей, прилично сочетаемый и счиневаемый в духе (Еф. 4:16) представляет, говорят, человека, каков он, — совершен или еще несовершен, судя по преуспеянию: при чем дела по заповедям суть тело; добродетели, как установившиеся внутренние расположения, — кости; а благодать — душа живая, возбуждающая на дела по заповедям и содействующая в сем. Степень рачения к возрастанию о Христе являет человека младенцем, или совершенным, в нынешнем и в будущем веке. |
| В Церкви христианин познает истину и освящается благодатью Духа Святого. В таинстве Причащения он входит в реальное общение с Христом, воплотившимся Сыном Божиим, через Него делается причастником Божеского естества. В этом таинственном общении с Богом человек получает силы бороться с грехом и любить Бога и ближних. Сделав этот вступление, рассмотрим теперь подробнее учение Спасителя и апостолов о Церкви. Церковь — Царство Божие В священном писании Церковь именуется Царством Божиим, или Царством Небесным. В обычном употреблении этого слова, мы называем царством высокую стадию развития общества — государство с его законодательными, юридическими, исполнительными и другими инстанциями. Государство состоит из граждан, правительства, администрации; оно имеет свои законы, свой язык, обычаи, армию и т. д. Церковь есть Царство, но особое, благодатное. Она состоит из нравственно возрождающихся людей. Церковь имеет свою Главу — небесного Царя, Господа Иисуса Христа, Сына Божия, имеет свои границы, законы, определенную внутреннюю структуру, служителей (иерархию) и своих верующих. Без этих качеств она была бы не царством, а чем-то бесформенным и неопределенным. Христианин пользуется привилегиями граждан духовного Царства, к которому он принадлежит, но вместе с тем он должен стараться быть полезным членом Церкви и содействовать общему благу. Священное Писание говорит о Церкви, как о Царстве Божием в следующих местах: Мт. 3:2, Мт. 4:17, Мт. 6:10, Мт. 6:33, Мт. 9:35, Мт. 18:3, Мк. 10:14—15, Лк. 12:32, Лк. 17:21, Иоан. 3:5, Иоан. 18:36, Рим. 14:17, 1 Кор. 4:20, Кол. 1:12—22. Часто Свои поучения Спаситель начинал словами: «Царство Божие подобно... Иисус Христос ходил по всем городам и селениям, уча в синагогах и проповедуя Евангелие Царствия» , — благую весть о наступлении Царства Божия (Мт. 9:35). Таким образом, люди призваны спасаться не индивидуально, не разрозненно, но совместно, как одна семья, пользуясь теми благодатными средствами, которыми Он наделил Свое Царство. Условия для вступления в Царство: «Покайтесь» (дословно: перемените образ мыслей), «ибо приблизилось Царство Небесное» (Мт. 4:17). Вход в это Царство возможен только через таинство Крещения, в котором человек рождается для духовной жизни: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царство Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух» (Иоан. 3:5). |
| В различных рукописях и переводах НЗ встречается ряд противоречий ( Schermann. 198-239). Во-первых, проблема Фаддея/Иуды осложняется тем, что рукописи и переводы Евангелия от Марка (и отчасти Евангелие от Матфея) дают 2 варианта имени 10-го апостола: Фаддей (греч. Александрийский и Ватиканский кодексы , сир. Пешитта , копт. бохайрский перевод, Вульгата и др.) и Леввей (греч. кодекс Безы, старолат. переводы). Эти разночтения были известны уже Оригену (Contra Cels. I 62). Др. сложность представляет собой эпитет Симона: Кананит (Матфей, Марк) или Зилот (Лука, Деяния), что повлекло за собой появление Иуды Зилота в нек-рых старолат. переводах. Кроме того, в Евангелии от Иоанна (21. 2; список 12 апостолов отсутствует) среди апостолов называется также Нафанаил, а Петр в Посланиях ап. Павла (1 Кор 9. 5, 15. 5, Гал 1. 18, 2. 11) называется иногда своим арам. именем Кифа. 2. Егип. тип. В егип. (греч. и копт.) и эфиоп. лит-ре нет самостоятельных А. с., сведения об именах и порядке апостолов встречаются в неск. раннехрист. памятниках. Нек-рые из этих списков неполные: имена апостолов Фомы, Андрея, Иакова, Симона Кананита, Филиппа и Варфоломея - «Евангелие эбионитов» ( Epiph. Adv. Haer. III 39. 4), «Пистис София» (Pistis Sophia. IV 136/Ed. C. Schmidt//NHSt. Leiden, 1978. Bd. 9. P. 706); «все апостолы, Матфей, Иоанн, Филипп, Варфоломей и Иаков» - «Книга Йеу» (The Book of Jeu. 3/Ed. C. Schmidt//NHSt. Bd. 13. P. 8). Полных списков с 11 именами сохранилось 3: в Апостольских постановлениях (кн. I, пролог) и в «Учении одиннадцати апостолов» (идентичен), а также в эфиоп. «Послании апостолов» (гл. 2 (13)); порядок имен отличается. К особенностям этого типа относится перестановка на первые места 2 евангелистов (в «Послании» - только Иоанна; ср. «Книгу Йеу») и включение вместо Фаддея Иакова, Нафанаила и Кифы («Послание» также называет Иуду Зилота вместо Симона). Впрочем, этот тип был, видимо, не единственным в данном ареале, как показывают А. с., написанные на магических чашах из Хамбукола в Нубии (X-XI вв.), к-рые следуют Евангелию от Матфея, лишь переставляя местами Иоанна и Иакова и заменяя Иуду Искариота на Матфия (как в Деяниях) (Th. Hägg). |
| Ответ на возражение 2. Хотя могло иметь место как то, так и другое, а именно либо что они, говоря на одном языке, понимались всеми, либо что они говорили на всех языках, тем не менее, более вероятным представляется их говорение на всех языках, поскольку оно принадлежит совершенству их знания, благодаря которому они могли не только говорить, но и понимать сказанное другими. В противном случае, если бы один их язык был понятен всем, то так могло быть или благодаря знанию тех, кто понимал их речи, или же вследствие своего рода обмана чувств, при котором сказанные человеком слова звучат в ушах других иначе, чем они были произнесены. Поэтому глосса на слова «Деяний» ( Деян. 2:6 ) замечает, что «их говорение на всех языках было великим чудом»; и Павел пишет: «Благодарю Бога моего (я более всех вас говорю языками)» ( 1Кор. 14:18 ). Ответ на возражение 3. Сам Христос пожелал проповедовать только одному еврейскому народу. Поэтому хотя Он, несомненно, совершенно знал все языки, Ему не было нужды говорить на каждом из них. Ныне же, по словам Августина, «по обретению Святого Духа, никто не говорит на языках всех народов, ибо сама Церковь уже говорит языками всех народов, а кто не в Церкви, тот и Духа Святого не имеет» 708 . Раздел 2. Действительно ли дар языков превосходней благодати пророчества? Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом. Возражение 1. Кажется, что дар языков превосходней благодати пророчества. В самом деле, согласно философу, «лучше то, что содержится в лучшем» 709 . Но дар языков содержится в Новом Завете, в связи с чем на службе в Пятидесятницу мы поём: «В сей день одарил Ты апостолов редкостным даром, дивным на все времена», тогда как пророчество более характерно для Ветхого Завета, согласно сказанному [в Писании]: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках» ( Евр. 1:1 ). Следовательно, похоже, что дар языков превосходней дара пророчества. Возражение 2. Далее, то, посредством чего мы определяемся к Богу, пожалуй, превосходней того, посредством чего мы определяемся к людям. Но посредством дара языков человек определяется к Богу,, тогда как посредством пророчества он определяется к людям, в связи с чем читаем: «Кто говорит на... языке, тот говорит не людям, а Богу...а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание» (1 Кор: 14:2–3). Следовательно, похоже, что дар языков превосходней дара пророчества. |
| Такой подход тем более естественен, что ранняя Церковь не находила развернутого опыта катехумената в апостольской практике. Наоборот, исходя из Книги Деяний апостолов (8. 36; 16. 33) можно подумать, что Крещение совершалось сразу же, как только люди, услышав проповедь, изъявляли согласие принять его. Несомненно, что основа будущего катехумената заложена в повелении Христа: «Научите народы», предваряющего собой заповедь о Крещении ( Мф 28. 19 ). Однако лаконичные свидетельства апостольских посланий (напр.: Рим 2. 18 ; 1 Кор 15. 1 ; Гал 6. 6 ; Евр 6. 2-3 ) и христианских произведений, близких к апостольскому веку , позволяют говорить о традиции оглашения в смысле предваряющей проповеди или научения, но не дают основания подразумевать здесь длительную практику оглашения и очищения. Самого института оглашения как буферной зоны для вступления в Церковь не было. Апостольская проповедь была не только в слове, но и в силе Духа, поэтому нет нужды удивляться столь быстро совершавшимся обращениям и следовавшим за этим Крещениям. Становление же и организацию катехуменат получает, начиная со 2й половины II в. Итак, раннехристианский период являет отсутствие развитого института оглашения, чему способствовала живая апостольская проповедь, обилие даров, напряженное эсхатологическое ожидание скорого пришествия Христа. Хотя основные элементы все же существуют уже и в этот период: 1) предварительное научение (проповедь); и 2) предкрещальная подготовка (напр., пост и молитва — Дидахи 7.4). Что же способствовало становлению и развитию института оглашения? Без ответа на этот вопрос сложно понять смысл и значение катехумената, а также причины его угасания и исчезновения. Несомненно, оглашение не было новшеством: форма научение-Крещение, как мы видели, ведет свое начало с апостольских времен, но научение там составляло непродолжительный период, часто это — проповедь-согласие-Крещение. Обучение могло продолжаться далее в общине (см. напр.: Дидахи 4. 1–2; сщмч. Поликарп Смирнский . Послание к Филиппийцам. 4). Кроме того, краткость предкрещальная подготовка объяснялась эсхатологическими чаяниями общины: мир осужден, и медлить нельзя — «уже последние времена», предупреждает сщмч. Игнатий Богоносец эфесских христиан (Послание к Ефесянам. 9). Напряженность эсхатологических ожиданий поднимала аскетический настрой общины на большую высоту: «Никто, исповедующий веру, не грешит, и никто, стяжавший любовь, не ненавидит. Дерево познается по плоду своему: так и те, которые исповедуют себя христианами, обнаружатся по делам своим. Теперь дело не в исповедании только, а в силе веры, если кто пребудет в ней до конца», — продолжает в 14й главе том же послания сщмч. Игнатий Антиохийский . |
|
|
