| Муж и жена совместно владеют имуществом, но имущественные права супругов регулируются не церковным, а гражданским правом. Обязанности супругов взаимны, но взаимность эта не вполне симметрична. Муж, по Божественному праву, является главою семьи. Апостол Павел учит: «Жене глава - муж.» (1 Кор. 11:3). «Жены, повинуйтесь мужьям своим, как прилично в Господе. Мужья, любите своих жен и не будьте к ним суровы» (Колос. 3:18-19). «Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь; потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви. Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа» (Еф. 5:28-30, 33). «А учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева. И не Адам прельщен, но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем спасется чрез чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (1 Тим. 2:12-15). И апостол Петр учит жен тому же: «Также и вы, жены, повинуйтесь своим мужьям, чтобы те из них, которые не покоряются слову, житием жен своих без слова приобретаемы были, когда увидят ваше чистое, богобоязненное житие. Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом» (1 Пет. 3:1-4). Мужу на основании учения, изложенного в Священном Писании, принадлежит право управлять семьей, но действовать при этом не с помощью жестоких и крутых мер, а посредством доброго совета и примера. Жена же обязана повиноваться мужу во всем и слушаться его, если только он не требует от нее чего-либо противного заповедям Божиим и Его нравственному закону, ибо в таком случае справедливее более слушать Бога, нежели человека (Деян. 4:19). |
| Поэтому и предупреждает апостол Павел коринфян о том, что дары Божии могут быть бесполезны и даже осудительны. Как он говорит и в другом месте, что причаститься можно в осуждение. Вот мы поздравляем друг друга: с Причащением вас, с Причащением.… А причаститься можно в погибель! Ведь Павел пишет, что многие, причащаясь в осуждение, болеют и умирают (см. 1 Кор. 11:29-30). Иуда, по мнению некоторых церковных писателей, причастился на Тайной Вечери. И что же? Сказано: «И после сего куска вошел в него сатана» (Ин. 13:27). Насколько важно помнить, что благодать Таинства всегда соотносится с состоянием нашего сердца. Как часто мы с какой-то убийственной легкомысленностью относимся к благодати. Иногда просто страшно становится: что мы делаем? Причастился – и в тот же день напился до свинячьего визга. Или так нахохотался с друзьями, что живот весь вечер болел. Или так потрудился за обедом, что из-за стола встать не можешь. Или уж как начал с приятелем перемывать кости кому-то – не остановился, пока все 207 не перемыли. Образно говоря, нам дается чистая, белая одежда - живи красиво, человек, живи чисто и свято! Но мы выходим из храма – и падаем в первую же лужу. В святоотеческих книгах Церковь часто сравнивается с кораблем, который плывет в Царствие Божие. Но это не значит, что на этом судне можно творить что хочешь. Пребывание в корабле, плывущем в Царствие Божие, налагает обязанность вести себя так, как велит капитан – Христос. Непослушание капитану чревато удалением с палубы. Христос - капитан добрый, но Он может быть очень строгим, если на Его корабле мы начнем придумывать свои правила и уставы. Например, называясь церковными людьми, жить как язычники. Дай Бог, чтоб сегодняшние слова апостола Павла были не про нас. Дай Бог, чтоб благодать Божия не тщетно была принята нами. Рейтинг: 9.8 Голосов: 592 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 1 . Святитель Иоанн Златоуст. Толкование на Второе Послание к коринфянам. Глава 6, стих 1//Эл. ресурс: http://bible.optina.ru/new:2kor:06:01 скрыть способы оплаты |
| В законоположительных и исторических книгах отношения человека и Бога предстают как договорные, регулируемые некоторыми взаимными обязательствами. Отсюда и представление о грехе, отпадении от Бога приобретает юридический оттенок. Грех есть нарушение договора, за которое Бог пытается взыскать с человека бесконечно большую неустойку. Эта схема крайне ограничена, она не дает адекватного изображения реальности. Оказывается, что наиболее подходящими образами в человеческом языке для описания отношений человека и Бога оказываются образы любви и брака: жених и невеста, брачный пир, отношения любящего и любящего, и всякое отступление от этих отношений есть попрание любви, что делает их крайне тяжелыми. Эти образы широко используются в пророческих книгах. В Евангелии Иоанн Предтеча говорит о себе: я «друг Жениха» (Ин. 3:29), женихом называя Христа. И Сам Христос говорит: «могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених?» (Мар. 2:19), – называя Себя Женихом; а Царство Небесное уподобляя брачному пиру сына царя (Мф. 22:2-14). Апостол Павел пишет к коринфянам: «я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою» (2 Кор. 11:2) – так он описал результат своей миссионерской деятельности у них. Основной смысл книги Песнь Песней – это союз Христа и Церкви. На протяжении всей книги жених совершенен, притом, что в возлюбленной сначала усматриваются недостатки. «Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня» (Песн. 1:5). Но уже в середине о ней говорится: «Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!» (Песн. 4:7). Эти слова явно перекликаются со сказанным апостолом Павлом: «Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна» (Еф. 5:25-27). Второе толкование, которое с первым неразрывно сопряжено, – аскетическое. Это об отношении Христа с отдельной человеческой душой, по другому выражению — Слова и плоти при воплощении, как с частью Церкви, как с малой Церковью, как с храмом Божиим, отдельно взятым. В аскетической литературе эта тема часто присутствует: в искании невестой своего Жениха и в томлении по Нему. |
| В самом начале Своего земного пути Господь словно хочет «в пределах унижения показать образ добродетели» , — размышляет святитель Иоанн Златоуст. Так благородно поступает только совершенная любовь, которая не ищет своего (1 Кор. 13:4-5), не выставляет себя напоказ и не требует почета и славы, но готова переносить ради пользы ближних все лишения и скорби. «Именно поэтому , — продолжает вселенский учитель Церкви, — Господь принимает мое тело, чтобы я вместил Его Слово, и, приняв мою плоть, дает мне Своего Духа, чтобы, и давая, и принимая, сообщить мне сокровище жизни» (Слово на Рождество Христово). В этом и открылась нам преизобильная любовь Божия, что мы получили истинное сокровище жизни — Самого Господа, из Которого все, Им и к Нему (Рим. 11:36). Любовь — настоящая причина и движущая сила Божественных поступков. Он привел в бытие мир и сотворил человека, щедро наделив его дарами. По любви пришел спасти его, когда тот отпал от общения со своим Творцом. По предназначению Создателя весь смысл человеческой жизни заключается в том, чтобы и мы любили друг друга (Ин. 14:34). Но как этого достичь в мире, где столько зла и ненависти? Для этого прежде всего необходимо открыть и отдать свое сердце Богу. Только Он может изменить и расширить его, чтобы оно, ныне такое немощное и ограниченное, стало способным вместить в себя и ближних, и дальних, и благотворящих, и обидящих нас — всех тех, кого мы призваны любить по заповеди Христовой, подражая в совершенстве нашему Небесному Отцу (Мф. 5:48). Склоняясь в молитве перед Новорожденным Богомладенцем, подумаем, а какой же дар предложим Владыке Вселенной? Может ли быть вообще нечто достойное и соразмерное величию Превечного Творца? Да, есть такой ценный дар, которого более всего желает Господь: наше смиренное, любящее и милующее сердце. Будем же прославлять Воплотившегося Христа не только прекрасными песнопениями и поздравительными сообщениями, но прежде всего — добрыми делами. Поделимся светлой рождественской радостью с нуждающимися, согреем нашей заботой ближних, посетим больных и обремененных скорбями. Утешим и поддержим унывающих, покроем молитвой всех в смятении и печали сущих . |
| во славу Бога Отца. (Филипп. 2:5-11 – пер. архим. Ианнуария (Ивлиева) «Все, что имел, отдал Он». Он не оставил Себе ничего… Нет таких отношений между поколениями «мужских» богов в мифах Средиземноморья. Сын-бог забирает все у ослабевшего отца-бога. Лишь в хеттском мифе о сыне бога грозы звучит далекий отзвук того, что совершит Истинный Сын. «И тот к отцу своему воззвал: «Ты рази, не жалей меня!» И Бог Грозы убил Змея (Иллуянку) и сына своего вместе с ним»… Иисус, Сын Божий, Сын Человеческий – Тот, кто не знал греха, и кого Бог-Отец «соделал грехом». (2 Кор.5:21) И это страшное и сложное место не всегда решаются переводить дословно. «Не Знавшего греха Он соделал грехом вместо нас, чтобы мы стали праведностью Божией в Нем» (пер еп. Кассиана); (ЦСЛ – «Не ведевшего бо греха по нас грех сотвори, да мы будем правда Божия о Нем») «Ты рази, не жалей меня!» Но – здесь нечто более этого: «Он грехи наши Сам вознёс телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились» (1 Петра 2:24). Но – говорит ветхозаветный евангелист Исаия: «Он взял на Себя наши немощи, и понёс наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижён Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нём, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали как овцы, совратились каждый на свою дорогу; и Господь возложил на Него грехи всех нас» (Ис. 53:4-6). Христос убивает в Себе смертоносный грех и умирает Сам, в последней солидарности с последним грешником на земле, приняв осознанно, с жаждой, чужой удар и чужую, судьбу предназначенную не Ему… «Христос умер на кресте для того, чтобы с нами разделить самое трагическое последствие нашего отступления, нашего отпадения от полноты общения с Богом. Он умер, потому что только смерть может выразить в предельном смысле, до предела любовь, себя отдающую для другого. Но мы не всегда готовы пожертвовать жизнью. И Бог, Который является самой Жизнью, для того чтобы мы не потеряли ее навсегда, пожертвовал Своей жизнью. Он согласился с нами разделить не только нашу смерть, но самое страшное условие этой смерти; пригвожденный на кресте Христос воскликнул: «Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты Меня оставил?» Бог Его не оставлял; Христос в глубинах Своего Божества и даже Своего человечества, — нет, не терял Бога, но Он в Своем сознании вдруг соединился со всем человеческим миром, даже со всей тварью, на которую легло проклятие смерти из-за нашего падения, и это закрыло Ему Его человеческое сознание Его Божественной вечности. Он принял на Себя не только вещественную смерть, Он принял на Себя ужас потери вечной жизни, потери самой жизни с Богом», — пишет митрополит Сурожский Антоний . |
| 1975; Orr, Walther. 1976. P. 318; Betz. 1979. P. 76; Bruce. 1985. P. 120-121; Dunn. 1993. P. 74; Martyn. 1998. P. 171, 204 и др.). Большинство библейских исследователей никогда не ставили под сомнение, что Кифа и Петр - это имена одного и того же человека, другое мнение считалось «абсолютно необоснованным представлением» ( Cullmann. 1953. P. 18). Некоторые комментаторы полагали, что ап. Павел в Гал 2. 7-9 употребляет имена Петра и К. абсолютно произвольно, особенно учитывая их взаимозаменяемость в библейских рукописях ( Longenecker. 1990. P. 55; Dunn. 1993. P. 108), или рассматривали имя Петр как позднейшую редакторскую правку или глоссу (напр.: Barnikol. 1931; Bruce. 1985. P. 120). Др. наиболее распространенная интерпретация была впервые предложена О. Кульманом и Э. Динклером и поддержана др. исследователями. Ученые обратили внимание, что ап. Павел использует в этом отрывке письменные источники, напр. обращается к офиц. документу Собора апостолов Иерусалимской Церкви, где могло быть указано имя Петр ( Cullmann. 1953. P. 18; Dinkler. 1967; ср.: Betz. 1979. P. 97; Bruce. 1985. P. 120-121; Longenecker. 1990. P. 55). Тем не менее ряд исследователей считали К. отдельным апостолом ( Lightfoot. 1890. P. 128-130; Lake. 1921; Riddle. 1940; Henze. 1958; Ehrman. 1990). Кроме того, некоторые авторы интерпретируют и др. отрывки НЗ: напр., 1 Кор 1. 12; 3. 22; 15. 5 - как содержащие свидетельство о К. ( Ehrman. 1990. P. 470-473). Сомнения исследователей основаны на древней церковной традиции. Автор апокрифа 2-й пол. II в. «Письмо апостолов» (Epistula Apostolorum - CANT, N 22) среди 11 апостолов, которым явился воскресший во плоти Христос, рассматривает К. и ап. Петра как разных личностей (New Testament Apocrypha/Ed. W. Schneemelcher. Camb.; Louisville, 1991. Vol. 1. P. 252). Имя Кифа содержится в эфиопской версии этого апокрифа, причем в списке апостолов отсутствуют имена Иакова Алфеева и Симона Зилота (Le Testament en Galilée de Notre-Seigneur Jésus Christ/Ed. L. Guerrier, S. Grébaut. |
| 9. Св. Кирилл объясняет необходимость веры таким образом: “Не только у нас, носящих имя Христово, за великое почитается вера, но и всё совершаемое в мире даже людьми чуждыми Церкви, совершается верой. На вере утверждено земледелие: не верящий в то, что соберёт урожай, не станет трудиться в поле. Верой руководствуются мореплаватели, вверяя свою судьбу малому судну и волнующееся море предпочитая твёрдой земле, предаваясь неизвестным надеждам и имея при себе только веру, которая для них надежнее всякого якоря” (Огласительное поучение, 5:3). О Божественном откровении. 10. ЧТО ЯВЛЯЕТСЯ ИСТОЧНИКОМ УЧЕНИЯ О ПРАВОСЛАВНОЙ ВЕРЕ? Учение о православной вере мы почерпаем из Божественного откровения. 11. ЧТО МЫ ПОНИМАЕМ ПОД БОЖЕСТВЕННЫМ ОТКРОВЕНИЕМ? Божественное откровение — это то, что Сам Бог пожелал открыть людям, чтобы они могли правильно и спасительно в Него веровать и достойно Его чтить. 12. ВСЕМ ЛИ ДАНО БОЖЕСТВЕННОЕ ОТКРОВЕНИЕ? Бог дал необходимое и спасительное откровение для всех людей, но поскольку не все способны непосредственно принять откровение от Бога, то Он избрал особых провозвестников, которые передали Божественное откровение тем, кто желает его принять. 13. ПОЧЕМУ НЕ ВСЕ СПОСОБНЫ ПРИНЯТЬ ОТКРОВЕНИЕ ОТ БОГА? Не все люди способны непосредственно принять откровение от Бога по своей греховной нечистоте и немощи духа и тела. 14. КТО БЫЛИ ПРОВОЗВЕСТНИКАМИ ОТКРОВЕНИЯ БОЖИЯ? Провозвестниками откровения Божия были Адам, Ной, Авраам, Моисей и другие пророки. Они приняли и проповедовали начала откровения Божия; в полноте же и совершенстве принес на землю откровение Божие воплощенный Сын Божий, Господь наш Иисус Христос, и распространил его по вселенной через Своих учеников и апостолов. Ап. Павел говорит: “Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам о Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил” (Евр 1:1-2). Но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей; которой никто из властей века сего не познал… А нам Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух все проницает, и глубины Божии (1 Кор 2:7-8,10). |
| I. Церковь: Тело Христа, образ Святой Троицы 1. Единая Святая Соборная и Апостольская Церковь есть богочеловеческое общение по образу Святой Троицы , предвкушение и переживание эсхатологических реалий в Божественной Евхаристии и откровение славы будущего века и, как непреходящая Пятидесятница, несмолкающий пророческий голос в мире, присутствие и свидетельство Царства Божьего, «пришедшего в силе» (Мк. 9, 1). Церковь как Тело Христово «собирает» (Мф. 23, 37) в Нём, преображает и поит мир водой, «текущей в жизнь вечную» (Ин. 4, 14). 2. Апостольское и святоотеческое предание, сообразуясь с наставляющими словами Господа и основателя Церкви на Тайной Вечере с учениками Его в таинстве Божественной Евхаристии, характеризовало Церковь как «Тело Христово» (Мф. 26, 26; Мк. 14, 22; Лк. 22, 19; 1 Кор. 10, 16-17; 11, 23-29) и всегда связывало его с таинством вочеловечения Сына и Слова Божия от «Духа Свята и Марии Девы». В этом смысле предание всегда подчёркивало неразрывную связь, с одной стороны, всей тайны Божественного замысла спасения во Христе с тайной Церкви, и с другой – тайны Церкви с таинством Божественной Евхаристии, непрерывно утверждаемой в таинственной жизни Церкви через действие Духа Святого. Православная Церковь , верная таковому единогласному апостольскому преданию и таинственному опыту, является подлинным продолжением Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви , каковая Она исповедуется в Символе Веры и утверждается в учении Отцов Церкви. Таким образом, она ощущает свою великую ответственность не только за подлинное переживание этого опыта церковным телом, но и за достоверное свидетельство истины всем людям. 3. Православная Церковь, в единстве и соборности её, есть Церковь Соборов, начиная с Апостольского собора в Иерусалиме (Деян. 15, 5-29) до сегодняшнего дня. Церковь сама по себе является Собором, собранным Христом и руководимым Святым Духом, согласно апостольскому принципу «угодно Святому Духу и нам» (Деян. 15, 28). Посредством Вселенских и Поместных соборов Церковь благовествовала и благовествует тайну Святой Троицы, явленную в вочеловечении Сына и Слова Божия. Соборная деятельность непрерывно продолжается в истории в последующих соборах, обладающих вселенским авторитетом, среди которых были следующие: Великий Собор (879-880), созванный при Великом Фотии, Патриархе Константинопольском; созванные при святом Григории Паламе Великие Соборы (1341, 1351, 1368 гг.), посредством которых была утверждена истина веры, касающаяся прежде всего исхождения Святого Духа и причастия человека нетварным божественным энергиям; затем Святые и Великие Константинопольские Соборы – 1484 года, опровергший униатский Флорентийский Собор, 1438-1439 и 1638, 1642, 1672, 1691 годов, опровергшие протестантские верования, а также Собор 1872 года, осудивший этнофилетизм как экклезиологическую ересь. |
| Для представителей данного направления, оценивающего греческую “мудрость” однозначно отрицательно как целиком чуждую христианскому учению, идейно близкими представ-ляются совсем другие слова все того же апостола Павла: “Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верую-щих” (1 Кор 1:20—21). И потому для еще одного “обличителя” античной культурной традиции — Тертуллиана — христианская вера есть прежде всего “безумие для эллинов”, “юродство во Христе”: “и умер Сын Божий — это совершенно достоверно, ибо нелепо; и, погребенный, воскрес — это несомненно, ибо невозможно”[ 5 ]. Приписываемые богословской средневековой традицией этому латинскому автору слова Credo quia absurdum[ 6 ] вполне выражают как его собственный взгляд на смысл христианской веры, так и то противопоставление понятий — “безумия веры” и “велеречивой эллинской премудрости”, которое имело место в сознании ряда древних церковных писателей. По убеждению Тертуллиана, именно дохристи-анская философия как таковая и породила все ереси — “как раз от философии сами-то ереси и получают подстре-кательство”[ 7 ]. По сути отсюда впервые и возникает знаменитое противопоставление Афин и Иерусалима: “Что Афины — Иерусалиму? что Академия — Церкви? что еретики — христианам?”[ 8 ] Такой взгляд на языческую культуру существовал в Церкви на равных правах с упомянутой уже ранее “иустиновской” точкой зрения. “Широта” позиции Иустина берет свое начало еще в философско-богословском учении Филона из Алек-сандрии. Дальнейшее свое развитие она получила в творениях представителей Александрийской школы христианской мысли — прежде всего в учении Климента Александрийского. Античная философия, по утверждению Климента, “была для эллинов таким же руководителем, каким был и закон для евреев, и приводила их, как детей, ко Христу (см. Гал 3:23—24)”[ 9 ]. Философия, как он пишет, “некогда уже и сама по себе оправдывала эллинов”[ 10 ]. Однако даже Климент не отрицает, что хотя “учения эллинов, пусть они истинны, пусть и име-нами называются тождественными с употребительными у нас, все-таки от содержимых нами значительно отклоняются; и предметы наших учений важнее, и доказательства наши точнее, и действительность им свойственна Божественная ибо мы научены Самим Богом (1 Фес 4:9), получив эти по истине Священные Писания от Сына Божия”[ 11 ]. |
| И только когда распятый и воскресший Христос открывает писание, чтобы показать, как надлежало Ему пострадать и войти во славу, только тогда сердца учеников начали гореть, чтобы быть готовыми узнать Его в преломлении хлеба. Но узнанный, распятый и воскресший Господь исчезает из вида ( Лк.24:31 ). В тот самый момент, когда ученики наконец узнают Христа, Он становится невидим им! Теперь мы ожидает Его пришествия — пришествия Того, Кого мы раньше не постигали, Кто появляется и исчезает, порождая в нас желание Его пришествия. Итак, как говорит апостол Павел, теперь мы, “забываем заднее и простираемся вперед”, откликаясь на “вышний зов Бога во Христе Иисусе” ( Фил.3:13-14 ), зная, что наше “жительство” — не здесь на земле, а “на небе”, от которого “мы ожидаем Спасителя нашего, Господа Иисуса Христа” ( Фил.3:20-21 ). “Первое пришествие”, как таковое, нельзя с легкостью отделить от “второго пришествия”. Таким образом, встреча со Христом — всегда эхатологична, и сама является содержанием эсхатона. О ней говорят в апокалиптических терминах: распятый и воскресший Христос, открывающий книги Писания, чтобы свидетельствовать о том, что Ему надлежит пострадать и войти во славу ( Лк.24:27 ), — это закланный Агнец, Который один может открыть книгу ( Отк. 5 ), чтобы мы могли увидеть, что все было написано, написано “в наставление нам, достигшим последних веков” ( 1 Кор.10:11 ). Имея Писание, таким образом открытое им, апостолы и евангелисты говорили языком Писания для проповеди Грядущего, Того, Кто был распят “в последние дни” и Кто и родился, “когда пришла полнота времен” ( Гал.4:4 ). И это опять же эсхатологическое событие с сообщением о Его рождении, основанном на сообщении о Его Страстях (“гробу соответствует чрево”, как сказал Августин [DT 4.2.9] — о чем так ясно говорится в иконографии праздника Рождества). Распятый и воскресший Христос, так проповедуемый апостолами “по Писанию”, является таким образом начальной и конечной точкой богословского рассуждения — Он Альфа и Омега ( Отк.1:8 ); Он Тот, Кем все сотворено, и конец, к которому идет все, соединяясь в Нем как Главе всего, и это безусловно замысел Божий от вечности ( Еф.1:9-10 ). |
|
|
