| Авраам Сергеевич Норов (02.11.1795–04.02.1869) Византология Воспоминания История Древнего Мира История России Письма Филология Авраам Сергеевич Норов Видный государственный деятель, участник Отечественной войны 1812 года. Министр народного просвещения, член Российской академии и Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук. Писатель, путешественник. Биография Авраам Сергеевич Норов – родился в селе Ключи Балашовского уезда Саратовской губернии в дворянской семье Норовых. Отец — отставной майор, саратовский губернский предводитель дворянства Сергей Александрович Норов (1762—1849); мать — Татьяна Михайловна Кошелева (1769—1838), внучка генерала Р. М. Кошелева. Получал домашнее образование, а с 1807 года учился в Благородном пансионе при Московском университете, который не закончил; 10 марта 1810 года, сдав экзамены на звание юнкера, Норов был определён в лейб-гвардии артиллерийскую бригаду; 30 июня 1811 года он был произведён в портупей-юнкера, а 25 декабря 1811 года — в прапорщики. С первых дней участвовал в Отечественной войне 1812 года в составе 1-й Западной армии. В Бородинском сражении прапорщик 2-й лёгкой роты гвардейской артиллерии Норов, командуя взводом из двух пушек, был тяжело ранен в правую ногу (ему ядром оторвало ступню). Ногу пришлось ампутировать по колено. Несмотря на инвалидность, А. С. Норов оставил военную службу только в 1823 году, уже в чине полковника. Перейдя на гражданскую службу, он занимал разнообразные должности по различным ведомствам. С 1827 года Норов служил в Министерстве внутренних дел. В 1830 году он занял место правителя дел и члена Комиссии принятия прошений на Высочайшее имя. В 1849 году был назначен сенатором и помощником главного попечителя Человеколюбивого общества; в 1850 году — товарищем министра народного просвещения. С 7 (19) апреля 1853 по 23 марта (4 апреля) 1858) года Норов был министром народного просвещения. При нём возросло количество студентов в вузах, была расширена программа преподавания по древним языкам, восстановлена практика командирования молодых учёных за границу (по избранию университетов). Авраам Сергеевич предпринимал попытки смягчения цензуры. Так, например, он ходатайствовал о дозволении придать огласке в печати обсуждение проекта судебных реформ, чему весьма противился министр юстиции граф В. Н. Панин. С 11 апреля 1854 года — член Государственного совета. В 1856 году А. С. Норов возродил идею создания университета в Сибири, однако этот вопрос по ряду причин не был решён положительно. В 1856 году Норов получил чин действительного тайного советника. |
| Классическая точность мысли, а отсюда происходящая как бы некая скупость на слова чувствовалась и при произнесении поучений. «Я всегда предварительно обдумываю не только мысли, но и форму выражения их, когда собираюсь что-либо говорить в храме”, – говорил он близким. Какая осторожность в слове! Достойно внимания его правило – всякое дело, распоряжение, ходатайство, – утверждать на достаточном основании. Архипастырь любил кроткий, молчаливый дух: все свои подвиги скрывал в тайниках своего сердца, которое не терпело никаких внешних выражений славы и похвал, даже в делах, достойных похвалы. Он любил монашество, но разрешал пострижение в монашество с большой осторожностью: тридцати лет, ни одним месяцем меньше. О послушании его нечего говорить: всем известна его преданность закону. Верный хранитель заветов мудрого приснопамятного святителя Филарета. Внешность митрополита Сергия была величественная, импозантная. Взгляд его был ласковый, душу согревающий. Труды: “О поминовении усопших”. Магистерская диссертация. Москва, 1844. «О побуждениях к исполнению нравственного закона». «Приб. к твор. св. отцов» 1851, ч.Х. «О клятве». Там же. 1853, Ч.XIV. «О любви к Богу, испытуемой скорбями». Там же, 1856 год, ч. XV. «О произвольных обетах». Там же, 1856, ч. XVII. «О таинстве Елеосвящения». «О терпении и молитве». «Об исхождении Духа Святого». «Ответ на письма князя-писателя относительно учения латинского о папе». Приб. к Св. св. отцов, 1859, ч. XVIII. «Брак и безбрачие лиц духовных». Приб. к Тв. св. отцов, 1860, Ч. XIX. Речь при наречении его во епископа». 1860. «Слова и речи епископа Курского». Москва, 1870. «Слова и речи архп. Херсонского и Одесского». «Проповеди». (Душепоп. Чтение). «Лекции по Пастырскому богословию». «Богословск. Вестник». «Речь, произнесенная 5 сент.1893 года при вступлении на Московскую паству». Приб. к «ЦВ» 1893, 37, стр.1335. «Послания». (Меры, выработанные собором архипастырей ЮгоЗападного края по борьбе с штундой). Мемуары, ч. 1, стр.11–12. «О приготовлении к пастырскому служению». |
| Подводя краткий итог сказанному... Кого мы видим здесь в лице полтавских князей Долгоруковых? Строителя главного храма губернского города; прозорливого администратора малороссийских губерний, видевшего перспективу развития будущего промышленного центра на Днепре; аграриев, кормивших страну качественной сельскохозяйственной продукцией (отнюдь не сельские, способные едва прокормить себя, хозяйства были основой процветания страны, но именно помещичьи «жэкономии»); коннозаводчика, обеспечивавшего армию и народное хозяйство надёжной боевой и тягловой силой. Вот у этого-то, последнего из упомянутых в данном коротком перечне, князя М.М. Долгорукова в местечке Тепловке и остановился на некоторое время Император Александр II, в очередной раз приехавший в Полтавскую губернию в сентябре 1859 года, на празднование полуторасотлетнего юбилея Полтавской битвы. Обстоятельство времени, когда произошла встреча Александра II и Его будущей жены Екатерины Долгоруковой, уже примечательно. На тот момент отношения Императора с супругой, Императрицей Марией Александровной, были омрачены её всё усиливавшейся болезнью (туберкулёз), в силу чего она часто принуждена была жить в Германии, на водах, пытаясь поправить своё здоровье. Император часто, насколько это было возможно, сопровождал Её в этих поездках за границу. У себя на родине, в Крыму, ним было выкуплено для Неё у наследниц графа Потоцкого имение Ливадия, где придворным архитектором И.А. Монигетти были отстроены Большой и Малый Ливадийские дворцы. Но ни такие подарки (о драгоценных безделушках не станем даже упоминать), ни Его внимание не смогли преодолеть растущего отчуждения супругов, вызванного как прогрессирующей болезнью Марии Александровны, так и нашёптыванием её фавориток камер-фрейлины графини А.Д. Блудовой и графини А.П. Паниной (урождённой Мальцовой). Проницательный граф Д.Н. Шереметев, камергер и гофмейстер Двора Е.И.В., в чьём имении Останкино императорская чета жила целую неделю в преддверии коронации в Москве (1856 год), уже тогда заметил: «мне сдается, что государю Александру Николаевичу было душно с нею». . Задачи же, стоящие перед Государем, были поистине титанические. Надлежало преодолеть гнетущие последствия очередного визита к нам тогдашнего Евросоюза (известного под названием «Крымская война 1853-1856 годов») - и он, Император, сделал это, о чём поэт и дипломат Ф.И. Тютчев доложил в своём стихотворении, написанном в 1870 году: «Да, вы сдержали ваше слово:/Не двинув пушки, ни рубля,/В свои права вступает снова/Родная русская земля...». |
| Г. провел ряд реформ, направленных на обновление иудаизма. Так, он исключил из синагогальной литургии все молитвы, содержащие национальные чаяния, надежду на создание национального гос-ва; по его мнению, богослужения следовало проводить на родном языке молящихся и полностью исключить древнеевр. язык из употребления в религ. целях. В Бреслау он отменил 2-й день праздников (согласно евр. традиции, религ. праздники в диаспоре отмечались в течение 2 дней), ввел инструментальную музыку в субботнее синагогальное богослужение. Однако как историк культуры он понимал, что сложившаяся за века традиция представляет собой звено в цепи культурного прогресса, и на практике был не так категоричен, как в теоретических работах. В последние годы жизни он восстановил 2-й день евр. праздников и молитвы на древнеевр. языке. Несмотря на конфликт с представителями ортодоксального иудаизма, он старался, с одной стороны, предотвратить раскол в иудаизме, а с другой - не допустить сближения иудаизма с христианством. Г. стремился интегрировать евр. народ в европ. общество и рассматривал евр. общину как религ. общность без национальных особенностей. Он пытался превратить иудаизм в совр. религию, лишенную каких бы то ни было предрассудков, полагая, что иудаизм должен стать «катализатором процесса, ведущего к универсальному либерализму». Г. уделял большое внимание исследованиям в области истории религии, считая, что его работы позитивно повлияют на проведение реформ в религ. сфере. В докт. дис. «Was hat Mohammed aus dem Jüdenthume aufgenommen?» (Что Мухаммад взял от иудеев?), отмеченной премией Боннского ун-та (1832), Г., опираясь на множество источников на древнеевр., арам. и араб. языках, показал, что теологическая доктрина ислама берет начало в раввинистической лит-ре. В 1840 г. он опубликовал сборник ранее не издававшихся произведений средневек. евр. лит-ры (Melo Chofnajim), написал исследование языка Мишны (Lehr- und Lesebuch zur Sprache der Mischnah. Breslau, 1845. 2 Bde), выпустил ряд научных работ о Маймониде (1850), об И. Галеви (1851), об И. Троки (1853), о северофранц. школе экзегетики Библии (1855), о Леоне де Модене (1856), о средневек. евр. поэзии (1856). В фундаментальном исследовании «Первоначальный текст и переводы Библии» (Urschrift und Übersetzungen der Bibel. Breslau, 1857) Г. анализирует параллели в истории переводов Библии и религ. сект, подробно разбирает борьбу фарисеев и саддукеев, политические мотивы в книгах Маккавейских, излагает свои радикальные взгляды на евр. историю и иудаизм. Появление книги вызвало сенсацию в научных и богословских кругах. В кн. «Саддукеи и фарисеи» (Sadducäer und Pharisäer. Breslau, 1863) Г. продолжил исследование борьбы между фарисеями и саддукеями. Нек-рые работы, не опубликованные при жизни Г., были изданы его сыном, историком лит-ры Людвигом Гейгером, в 1875-1878 гг. |
| сер. Того же года, 9 декабря, определением Святейшего Синода, назначен был членом Комитета для рассмотрения конспектов, составленных духовными академиями в руководство наставникам семинарий; а 21 декабря, по представлению начальства Училища Правоведения, Высочайше повелело возвести его в сан протоиерея, что и было исполнено преосвященным Иннокентием, епископом Камчатским, Курильским и Алеутским 7 января 1841 года. В следующем году, 13 августа, по собственному прошению, он был уволен от преподавания в духовной академии. В 1842 и 1843 годах, от Епархиального Начальства был назначен членом временных ревизионных комитетов, учреждавшихся при С.-Петербургской духовной академии для поверки экономических отчетов ее за 1841 и 1842 годы. По удостоению Святейшего Синода, Всемилостивейше пожалован бархатною фиолетовою камилавкою 1 июня 1849 года. От Святейшего же Синода был назначен членом комитета по рассмотрению программ богословских наук, а так же логики и психологии, для учебных заведений, подведомственных министерству народного просвещения, 19 июля 1850 года. Всемилостивейше пожалован наперстным крестом, от Святейшего Синода выдаваемым, 28 апр. 1853 г. По представлению академической конференции, определением Свят. Синода, был назначен членом в С.-Петербургский комитет духовной цензуры 19 октября того же 1853 г. По представлению Свят. Синода, в воздаяние отлично-усердной службы, Высочайшим указом сопричислен к Ордену св. Анны 2-й степени, 26 авг. 1856 г. В том же году 4 дек. Советом Императорского Учи- —775— лища Правоведения, с утверждения Попечителя оного, Его Императорского Высочества, Петра Георгиевича, принца Ольденбургского, за 25-ти летнюю службу по учебной части, удостоен звания заслуженного профессора, а 12 декабря, по истечении трехлетнего срока службы, узаконенного для членов конференции, избираемых в должность цензора, по нежеланию продолжать службу в цензурном комитете, уволен от должности цензора. За 25-ти летнюю службу по учебной части назначена ему, сверх жалованья, пенсия по 1429 руб. |
| Но новое министерство возымело другое намерение и с первого июля сего (1853) года у меня было отнято venia legendi, как «соизволение, которое может быть взято назад». Я воздержался от всякого действия в свою защиту, потому что ясно видел, что здесь исполняется не приговор, а мера, основание которой заключается не в моих учениях и не в превратном их понимании, а может быть в комбинации внешних обетоятельств, о которыхъ говорить здесь не место». В предисловии ко второму тому «Истории», помеченном маем 1855 г. (Гейдельберг), нет ничего автобиографического. Но в предисловии к третьему тому, помеченном маем 1860 г. (Иена), Куно Фишер снова возвращается к своей личной судьбе и, между прочим, пишет: «Прохождение моего академического поприща в Гейдельберге было в 1853 году, по истечении первого его трехлетия, прервано необыкновенным образом. В уединенном и полном труде досуге следующего трехлетия я написал и издал мои работы о Спинозе, о Лейбнице и веке немецкого просвещения, о Бэконе и веке реальной философии, не упоминая здесь о вынужденных у меня полемических статьях. Относительно Канта предварительные работы были окончены, окончательное выполнение было начато, первая книга была уже большею частью написана, когда неожиданно открылись для меня виды на новое поприще, и открылись с двух сторон. К концу 1855 года я просился в Берлинский университет, но против этого явились неожиданные и даже удивительные по тогдашнему положению дел препятствия, которым помешали мне занять эту кафедру. Эти препятствующие обстоятельства, по-видимому, были устранены, как я получил приглашение в Иену, осенью 1856 года. Я тотчас последовал этому приглашению и осенью же этого года начал свои лекции в здешнем университете, – на этой родной почве немецкой философии, ведшая предания которой никогда не переставала здесь жить и иметь силу. Первая моя лекция в Иене касалась «Критики чистого разума». В продолжение первых двух семестров я читал в непрерывной связи о всех частях критической философии. То, на чем я остановился в Гейдельберге, мое только что начатое сочинение о Канте, я продолжал на кафедре; сначала перо нужно было отложить в сторону, потому что первые годы я хотел жить исключительно для моего академического преподавания, укрепить свое здешнее поприще деятельности и обжиться в нем. |
| Из Устьвольского прихода Савва повел бегунскую пропаганду в соседних местах. Для этой цели он привел с собой помощников, большей частью уроженцев других губерний. Главным помощником его в деле проповеди был некто Ассан. Никита Семенович Киселев в 1855 году рассказывал вологодской комиссии: «Слыхал об Ассане от Саввы и от Коршунова, а может быть и видал, но не помню – где и примет его не знаю; кажется, он должен быть пошехонский, ровно с Вадоки из деревни Аниково, лет около 50-ти, и как товарищ Саввы, находится в пределах Каргопольских». Он прибыл в Каргопольский уезд около 1851 года и был наставником, т. е. имел право исполнять требы и перекрещивать. Когда, около 1853 года, Савва ушел из Каргопольского уезда, по слухам, в Ярославль, или в Поморье, тогда заменил его здесь Ассан. Он умер, кажется, в 1856 году. Вместе с Ассаном, прибыл в Каргопольский уезд молодой, двадцатилетний помещичий крестьянин Пошехонского уезда, деревни Аниково, Николай, в перекрещении Василий Захаров Конюхов. Это был грамотный, ловкий пропагандист. По ремеслу он был портной. Деревенские портные – народ бездомный, вечно бродячий. Они живут на готовом содержании у того крестьянина, который имеет нужду в их мастерстве. При таких условиях, Василию легко было вносить пропаганду в крестьянские семьи, где он работал и куда явился, обыкновенно с кисой, наполненной книгами, которые и читал с приличными толкованиями крестьянам. Не довольствуясь этим, он шнырял между народом на торгу по базарным дням в г. Каргополе и распространял между ними разные слухи о новом учении. А эти слухи были заманчивы для крестьян, любивших всякого рода таинственность и чудесность. Рассказывалось, что в число последователей Саввы можно поступить не иначе, как взяв на отлучку паспорт, а по просрочке паспорта нужно шататься в разных местах, или же просто убежать из родительского дома. В обоих случаях это дело требует продолжительного времени, так как Савва и его товарищи сразу себя не покажут, но будут долгое время испытывать, и когда желающий к ним присоединиться всенародно признается беглым, тогда они найдут его сами. Так рассказывал Конюхов крестьянину Турандину, встретившись с ним на торгу в г. Каргополе. А Турандин жадно ловил слова и припоминался ему случай, бывший с ним в 1853 году. |
| Вступив в пределы Венгрии, войска двинулись внутрь страны. Неприятель все отступал пред ними, поражаемый в различных сражениях (напр. при с. Галаце, Гаркале и др.), пока наконец предводитель венгерцев Гергейне сложил оружие при Вилагосе, 13 августа 1849 г. За эту кампанию Наскевич получил австрийские ордена Стефана и Марии Терезии первых степеней. Император же Николай наградил его воинскими почестями, присвоенными только особе Государя и рескриптом, заключавшимся словами «Ваш друг», 5-го октября 1850 г. исполнилось 50-тилетие службы фельдмаршала, при этом Государь лично вручил ему в Варшаве фельдмаршальский жезл, осыпанный бриллиантами. На 72 году от рождения Паскевич принял личное участие и в Восточной войне 1853–56 годов. Деятельность его в этой войне ограничилась, впрочем, коротким временем в апреле и мае 1854 года, главным образом при неудачной осаде крепости Силистрии. При этом он не выказал обычной своей решительности и энергии, чему причиной была излишняя в то время боязнь Австрии и западных держав. Паскевич скончался в Варшаве 20-го января 1856 г. По случаю его смерти, был наложен 9-ти дневный траур на войска. Погребен он в своем поместье, селе Ивановском. Князь Варшавский был женат на Елизавете Алексеевне Грибоедовой, дочери помещика Смоленской губернии. Он имел сына Феодора и дочерей: Александру (замужем за Балашевым), Анну (за князем Волконским) и Анастасию (за князем Лобановым-Ростовским). 3. Адмирал Михаил Петрович Лазарев (1788–1851 гг.) Лазарев, устроитель знаменитого черноморского флота, так безвременно погибшего в роковую севастопольскую кампанию, был из числа наиболее замечательных личностей своего времени. Изумительно трудолюбивый и одаренный блестящими способностями, он оказал родине важные услуги на поприщах боевом и военно-административном, своими же кругосветными плаваниями послужил и науке. Административные способности он особенно выказал, управляя, в течение 18-ти лет, черноморским флотом, причем поставил его на ту высоту блеска и достоинства, на которой этот флот находится пред войной 1853–56 годов. |
| Странник-писатель. Норов Авраам Сергеевич (1795–1869) Скачать epub pdf Авраам Сергеевич Норов родился 22 октября 1795 года в селе Ключи Балашовского уезда Саратовской губернии (ныне Ртищевский район Саратовской области), в старинной дворянской семье. Его отцом был саратовский губернский предводитель дворянства, отставной майор Сергей Александрович Норов, матерью – Татьяна Михайловна, урожденная Кошелева. Получив домашнее образование, в 1807 году Норов поступил в Благородный пансион при Московском университете, но не закончил его и в 1810 году поступил прапорщиком в гвардейскую артиллерию, участвовал в военных действиях Первой Западной армии 1812 года. В сражении при Бородино семнадцатилетний юноша картечью был ранен в ногу, затем в занятой Наполеоном Москве попал в госпиталь, где ему ампутировали ногу. Вернувшись с войны, около года Авраам Норов провел в своем имении, после чего переехал в Петербург. Несмотря на инвалидность, он только в 1823 году, получив звание полковника, перешел на гражданскую службу. С 1827 года Авраам Сергеевич служил в Министерстве внутренних дел чиновником для особых поручений. Его прикомандировали к адмиралу Д.Н. Сенявину, с которым Норов совершил два заграничных плавания, в частности, участвовал в проведении русских судов до Портсмута и обратно. В 1830 году Авраам Норов занял место правителя дел и члена Комиссии принятия прошений на Высочайшее имя, в 1849 году был назначен сенатором и помощником главного попечителя Человеколюбивого общества; в 1850 году – товарищем министра народного просвещения. С 7 апреля 1853 по 23 марта 1858 года А.С. Норов был министром народного просвещения. Современники характеризовали его как доброго, отзывчивого человека с самыми благими стремлениями, но вместе с тем бесхарактерным, предоставившим все управление ведомством народного просвещения посторонним лицам, вследствие чего важнейшие вопросы воспитания и образования оставались в пренебрежении. С поста Министра народного просвещения А.С. Норов ушел в 1858 году, обладая многими наградами, включая орден Анны I степени (1848), орден Белого Орла (1853), орден Александра Невского (1856) и даже греческий орден Спасителя I степени. |
| 1372 «Всеподданнейший отчет обер-прокурора Св. Синода» за 1885 г. упоминает 33 викарных епископа в России. 1373 См. наставление Пермскому викарию 19 января 1883 г. в упом. сборнике Барсова (Приложения, стр. XXXVI-XL). 1377 При св. Киприане Карфаг. в самом Карфаг. округе было до 300 епископств. Ср. El. Du Pin, Op. cit., p. 25. 1378 Об этом свидетельствуют послания Игнатия и в частности, к траллийцам (с. 3) и магнезианам (с. 2 et 6). 1379 Tertull., Apolog., e. 39; lib. de pudicitia. Cyprian., ep. 3, 8, 35 и др. Апост. постан. предписывают чтить пресвитеров ς σμβουλοι το πισκπου κα κκλησας στφανος, так как они составляют συνδριον κα βουλ τς κκλησας. Кн. II, гл. 28 (Pitra, I, 174). 1383 См. окружное послание Афинского синода 29 января 1853 г. 2621 ( Χριστοπολου Σιλλογ. Σελ. 28). 1384 Слово «консистория» производят от латинского consistere, а в частности от формы consistentes, которую употребляет св. Киприан в своих посланиях, нанрим. в 3, 11, 14 и 22 (по Migne). Ср. из посланий Киприана (послан. 18 по Migne) послание Калдония Cypriano eb compresbyteris Carthagini consistentibus. 1389 «Дocmojahcmba», стр. 61 и сл. Zhishman, Die Synoden. S. 156–157. иером. Павел, О должностях и учреждениях, стр. 223. 1396 Именно: οκονμος, χαρτοφλαξ, σακελλριος, πρωτκδικος, σχευοφλαζ, σακελλος, πομνηματογρφος и ερομνμων. Окружные послания Афинского синода 29 января 1853 г., 18 мая 1856 и 26 сентября 1869 г. ( Χριστπουλος. Σελ. 28, 32 и 33). 1402 Ibid стр. 99. Zhishman, приводя это синодальное определение и обращая внимание на то, что оно вошло в Вальсамонов комментарий номоканона, доходит до заключения, что монахи не могут занимать должностей в епархиальном управлении (Die Synoden. S. 188). 1404 Zhishman (Die Synoden. S. 219–227) указывает, что именно в древнее время входило в круг действий этого совета. 1405 Ср. ст. 7–277 устава русских духовн. консисторий и ст. 96–98 сербск. закона 1890 г. о церковных властях. 1406 В Буковинско-Далматинской митрополии все брачные споры разбираются гражданскими судами, согласно 2 гл. I ч. общего свода гражданских законов 1 июня 1811 г. В Греции, согласно 16 ст. синодального устава 1852 г., в брачных вопросах духовная сторона подлежит рассмотрению церковной власти, а гражданская – гражданской. |
|
|
