| 960 Штильман Григорий Николаевич (1875–?) – юрист, публицист демократического направления. «Сын Отечества» – политическая, научная и литературная газета либерально-демократического направления, выходившая в Петербурге в 1892–1900 и 1905 гг. 961 Суворин Алексей Сергеевич (1834–1912) – журналист, издатель, публицист, театральный критик. Издавал в Санкт-Петербурге газету «Новое время» (с 1876 г.), журнал «Исторический вестник» (с 1880 г.), сочинения русских и иностранных писателей, научную литературу, а также адресные книги и др. Мемуары («Дневник», 1923). 962 Имеется в виду Джордж Беркли (1685–1753), английский философ; епископ в Клойне (Ирландия). В «Трактате о началах человеческого знания» (1710) Беркли утверждал, что внешний мир не существует независимо от восприятий и мышления: бытие вещей состоит в их воспринимаемости. Субъективно-идеалистическое учение Беркли – один из источников эмпириокритицизма, прагматизма, неопозитивизма. 964 Метерлинк (Maeterlinck) Морис (1862–1949) – бельгийский драматург, поэт (писал на французском языке). Его символистская поэтика выражала протест против приземленности натурализма. Пьесы «Сестра Беатриса» (1900), «Монна Ванна» (1902), «Синяя птица» (1908). Нобелевская премия (1911). Бодлер (Baudelaire) Шарль (1821–1867) – французский поэт. Участник Революции 1848 г. Предшественник французского символизма. В сборнике «Цветы зла» (1857) анархическое бунтарство, тоска по гармонии сочетаются с признанием неодолимости зла, эстетизацией пороков большого города. Верлен (Verlaine) Поль (1844–1896) – французский поэт-символист. Ввел в лирическую поэзию сложный мир чувств и переживаний, придал стиху тонкую музыкальность (сборники «Галантные празднества», 1869; «Романсы без слов», 1874; «Мудрость», 1881). Книга литературно-критических статей «Проклятые поэты» (1884). Автобиографическая «Исповедь» (1895). 965 Аскольдов (наст. фамилия – Алексеев) Сергей Алексеевич (1871– 1945) – русский религиозный философ, сын А. А. Козлова. Участвовал в сборниках «Проблемы идеализма» (1902), «Из глубины» (1918). |
| 1774 На старшей дочери протоиерея Иосифа Васильевича Васильева – Софье Иосифовне. Обручение было совершено в Петрограде, в конце 1866 года, а свадьба – в Париже, 18 января 1867 г., причём венчал его отец невесты. О подробностях этой женитьбы и пышной свадьбы см. у А.Л. Катанского «Воспоминания старого проф. Вып. I, стр. 213–219, а также в «Воспоминаниях о жизни и деятельности протоиерея И.В. Васильева Л.И. Автономовой, Напечатанных в «Историческом Вестнике» за 1916 год – Т. 145, Август, стр. 299–330 и Сентябрь, стр. 596–613; Т. 116. Октябрь, стр. 27–48 и Ноябрь, стр. 279–317. Это был четвёртый и последний год службы А.Л. Катанского в МДА; в следующем году новобрачный был уже в Академии Петроградской. 1775 Молодые приехали в Посад 6 февраля и поселились на Переяславской улице, называемой обычно Переславкой. – София Иосифовна Катанская родилась (в 1848 г) в Париже, и там прожила всё время своего девичества; однако «переезд из блестящей мировой столицы в скромную русскую деревню она перенесла, к удивлению [мужа], очень благодушно» (Катанский, id. стр. 219). Вот некоторые сведения по родословию Васильевых: I Василий – священник с. Стрельца Орловской губернии. У него дети: Иосиф Васильевич Васильев. Род. 1821 г., окончил в Орловской Дух. Семинарии 1-м, затем в Петроградской Дух. Акад. в 1845 г. в 1845 г. магистром, но не пожелал оставаться при Академии, женившись в 1846 г. на Анне Ефимовне Флёровой, принял священство и в скором времени был назначен священником в Париж, где пробыл от 1846 до 1867 г. Затем был определён председателем Учебного Комитета при Св. Синоде, в каковой должности скончался 27 декабря 1881 г Павел Васильевич Васильев дочь NN, замужем за Ф. Ефремовым Дмитрий Васильевич Васильев, заграничный священник Мария Иосифовна. † 10-ти лет от перитонита Надежда Иосифовна. Замужем за В.И. Левицким, свящ. в Ницце и Флоренции Елизавета Иосифовна. Замужем за П.А. Анниным, тайн. сов., членом Совета Мин. Нар. Просв. Людмила Иосифовна. Замужем за А.А. Автономовым, протоиереем Зимнего дворца |
| Демидов, смотритель Карийского промысла, расследовавший в 1870-е годы преступление Красикова – 338, 685, 881 Депрерадович, начальник о. Сахалина в 1870-е гг. – 247 Дербин, смотритель рыковской тюрьмы, убитый за жестокость в 1882 г. арестантом Кудряшовым – 71, 108, 149, 476, 810 Десятилетний отчет («Обзор десятилетней деятельности Главного тюремного управления») – 133, 829, 851, 860, 893 Дефо Даниэль (1661–1731), англ. писатель. «Робинзон Крузо» – 170, 309 Джаксанбетов Ултамбай (р. 1825), крестьянин из ссыльных в Александровске, магометанин; жены – свободного состояния Батыма (р. 1823), поселка Сасена (р. 1856) – 265, 600 Дитятова Ольга Владимировна, женщ. своб. состояния, дворянка, фельдшерица Александровской больницы, жена Ландсберга К. Х. (сын Григорий, р. 1889) – 58, 265, 269, 394, 606, 862, 863 Дмитриев Михаил, ссыльнокаторжный в Корсаковске, поэт. Сохранились в архиве Чехова письма и стихи Дмитриева (ЦГАЛИ) – 201, 202, 334, 535, 680, 715, 754, 776, 812, 844, 849, 851, 876, 880 Дмитриев-Оренбургский Николай Дмитриевич (1837–1897), художник, иллюстратор известной Чехову книги А. И. Шренка – 172, 707, 840 «Доброволец», Добровольный флот основан на пожертвования. Пароходы Добровольного флота курсировали от Петербурга – Одессы до Дальнего Востока. – 70, 91, 245, 255, 256, 318, 320, 358, 364, 423, 472, 578, 591, 655, 746, 759, 760, 762, 763, 802, 806, 810, 822, 843, 873, 886 Доброславин Алексей Петрович (1842–1889), профессор-гигиенист, основатель кафедры гигиены в Петербургской военно-медицинской академии (1872) и журнала «Здоровье» – 279, 298, 642, 870, 871 Добротворский М. М., врач на Сахалине в 1860-1870-е гг., автор известных Чехову работ – 215, 216, 219, 547, 774, 841, 854, 885, 892 Догинов, б. военный матрос, сосланный за дисциплинарное преступление; на Сахалине за аналогичное преступление был судим военно-полевым судом, прикован к тачке в Воеводской тюрьме – 141, 142, 468, 528, 806, 833, 834 Долбех Яков (р. 1850), поселенец Мгачи, каюр – 125, 453 Достоевский Федор Михайлович (1821–1881), писатель – 137, 320, 424, 463, 653, 770, 783, 799, 818, 819, 829, 832, 875, 893 «Записки из Мертвого дома» – 320, 653, 875, 893 «Село Степанчиково и его обитатели» (Фома Опискин) – 137, 463, 832 |
| Щеглов Николай Тихонович (1800–1870) — автор учебников по арифметике и физике. Третье издание его книги «Начальные основания физики» вышло в Петербурге в 1845 г. Александр Андреевич Иванов (р. 1806) умер 3 июля 1858 г. Имеется в виду, по-видимому, 5е издание Стихотворений В. А. Жуковского в томах (СПб., 1849–1857). Катков Михаил Никифорович (1818–1887) — публицист, журналист, переводчик, с 1863 г. — редактор газеты «Московские ведомости»; Погодин Михаил Петрович (1800–1875) — историк, публицист, журналист. Стуколка и трынка — азартные карточные игры. Шамиль сдался в плен 26 августа 1859 г. на почетных условиях и был поселен с семьей в Калуге. Роман И. А. Гончарова «Обломов» был опубликован в журнала «Отечественные записки» за 1859 г. и в том же году вышел в Петербурге отдельным изданием. В журнале «Современник» (1850. 3–7) была напечатана большая работа П. И. Редкина «Жорж Гордон Байрон». Очевидно, имеется в виду рассказ Л. Н. Толстого «Три смерти», напечатанный впервые в «Библиотеки для чтения» за 1859 г. Имеется в виду, очевидно, книга Сергея Тимофеевича Аксакова (1791–1859) «Разные сочинения» (М., 1858). Искандер — псевдоним А. И. Герцена. Литературный и общественно-политический сборник вольной русской типографии «Полярная звезда» он издавал вместе с Н. П. Огаревым в Лондоне и Женеве в 1855–1868 гг. Дмитриев Михаил Александрович (1796–1866) — критик, поэт, переводчик; Назаров Николай Степанович (1830–1871) — публицист; Кетчер Николай Христофорович (1806–1886) — литератор, переводчик. Неточная цитата из стихотворения А. С. Пушкина «Деревня» (1819). Бабст Иван Кондратьевич (1821–1881) — экономист, публицист, профессор Московского университета. Славин — псевдоним писателя и актера Алексея Павловича Протопопова (1814–1867). Имеется в виду его книга «Повествование о том, как крестьяне и крепостные люди должны подготовиться, чтобы достойно встретить предстоящую им свободу. Книжка для всех сословий» (М., 1861). Статья, подписанная «Один из крепостных. Москва. 1861 г.», была опубликована в «Московских ведомостях» 11 марта и предварялась следующей редакционной заметкой: «С особенным удовольствием сообщаем полученный нами отзыв одного из бывших (так еще недавно) крепостных о книге г. Славина „Повествование о том, как должны крестьяне и крепостные люди встречать свободу“. Правда, мы не разделяем мнения автора об этой книге, которая могла быть составлена гораздо лучше, дельнее; но дело совсем не в этой книжке, а в том, как откликаются грамотные крестьяне на благородное дело, так великодушно предпринятое Государем. Вот один из этих откликов с некоторыми незначительными поправками». Бобков приветствует книгу Славина и сам манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости, восклицая с воодушевлением: «Что было вещь, то стало говорить!» |
| Подобные высказывания можно множить, смысл их един: ни по форме, ни по содержанию — никакого реализма. Противники такого воззрения резонно указывают: у великого реалиста настолько всё реально, что даже время его произведений рассчитывается строго по календарю, а топография событий прозрачно конкретна, так что и сегодня можно проследить все перемещения Раскольникова по Петербургу, равно как и прочих персонажей во всех иных местах. Довод несостоятельный: в любую конкретность можно вписать самые фантастические происшествия, и сам Достоевский имел по этому поводу точное суждение: «Фантастическое должно до того соприкасаться с реальным, что Вы должны почти поверить ему. Пушкин, давший нам почти все формы искусства, написал «Пиковую даму» — верх искусства фантастического. И вы верите, что Германн действительно имел видение, и именно сообразное с его мировоззрением, а между тем, в конце повести, то есть прочтя её, вы не знаете, как решить: вышло ли это видение из природы Германна, или действительно он один из тех, которые соприкоснулись с другим миром, злых и враждебных человечеству духов. Вот это искусство!» (30, кн. 1, 192). Достоевский высказывал даже мысль, что настоящая правда всегда неправдоподобна. Это парадокс — но и закон своего рода в искусстве, многие художники в том убеждались. Митрополит Антоний (Храповицкий) так объяснял это своеобразие мироотображения у Достоевского: «Богатство нравственного содержания автора так обильно, так стремительно спешит оно излиться, что ему мало двенадцати толстых томов и шестидесятилетней трудовой жизни, чтобы успеть высказать миру желаемые слова. Томимый жаждою этой проповеди, он не успевает усовершать свои повести с внешне-художественной стороны, и вместо обычного у других писателей растягивания и пережёвывания иногда малосодержательной идейки на сотни страниц разных картинок и типов наш писатель, напротив того, громоздит спешно и сжато идею на идею, психический закон на закон; напряжённое внимание читателя не успевает догонять его глаз, и он, поминутно останавливая своё чтение, обращает свой взор снова на перечитанные строки — настолько они содержательны и серьезны. |
| «Белинский был по преимуществу не рефлективная личность, а именно беззаветно восторженная, всегда, во всю его жизнь… Я застал его страстным атеистом, и он прямо начал со мной с атеизма» (21,10), — вспоминал Достоевский уже гораздо после, в 1873 году, о времени первого знакомства с Белинским, и прямо указал два главных порока в индивидуальности неистового критика: безбожие и подверженность страстям. От такого соединения может проистечь немало бед и для самого человека, и для тех, на кого направлена его страстность. Вероятно, Белинский всё же обрёл в Достоевском не вполне равнодушного слушателя, тот не мог лишь слушать хульных речей о Христе, выдавая себя болезненными искажениями лица при всяком нарочитом подзадоривании критиком своего подопечного. Впрочем, Белинский Христа, как мы знаем, не вовсе отвергал, лишь хотел видеть в Нём первого борца за народное счастье — заблуждение весьма банальное. Вот в этом оба, несомненно, сходились, недаром же читал Достоевский прилюдно среди петрашевцев то самое письмо к Гоголю. В объяснениях следствию по делу Петрашевского он, правда, настаивал, что «не согласен ни с одним из преувеличений, находящихся» в письме (18,128), но, во-первых, не на следствии же было говорить о согласии с Белинским, а во-вторых, сам отказ от единомыслия выглядит какою-то дипломатическою недоговорённостью: ведь не одни же преувеличения мог увидеть Достоевский у оппонента Гоголя. Отговоркою звучит и утверждение, будто письмо революционного демократа было в тот момент «ни более ни менее как литературный памятник», не способный никого ввести в соблазн: писатель не мог быть так близорук и наивен. Вспомним хотя бы признание Тургенева в том, что письмо Белинского составляет всю его религию. Идеями социализма, пусть и в неполном виде, Достоевский переболел — бесспорно: только придерживаясь подобных взглядов можно было увлечься социальными утопиями, какими, как известно, прельстились петрашевцы, мечтая на основе таких-то идей переустроить мир. А уж утопия-то есть всегда ярчайшее измышление, соблазнительный призрак — но на то и мечтателями были те молодые люди, которые в жестокой реальности поплатились за свою мечту. |
| Главною же проблемою для писателя всегда оставалась именно проблема веры: социальное — преходяще, вера — вне времени. Вольно было Белинскому, с его надеждами на прогресс и упованием на строительство железной дороги, замыкаться в социальности, им превозносимой; Достоевскому в таких узких рамках было бы тесно. Для него и нравственно-психологические искания и отображения, какие у него преимущественно стараются узреть порою иные исследователи, всегда оказывались лишь производными от проблем религиозных. Главный герой повести (в строго жанровом отношении это всё-таки повесть, а не роман) «Бедные люди» (1846), Макар Алексеевич Девушкин, — типичный, как известно, маленький человек, один из первых в ряду ему подобных персонажей русской литературы. Не любопытно ли, что именно он предается рассуждениям о значении литературы в жизни общества? Можно ли заподозрить подобные мысли у гоголевского Башмачкина? Но Девушкин выше Акакия Акакиевича, выше по самой идее своей: он способен на высокие движения и порывы, на серьёзнейшие размышления над жизнью, своей и всеобщею. Там, где гоголевский чиновник видит лишь «ровным почерком выписанные строки», его собрат у Достоевского радуется, скорбит, сострадает, отчаивается, ропщет, сомневается, веселится, торжествует, печалится… Размышляет. «Литература — это картина, то есть в некотором роде картина и зеркало; страсти выраженье, критика самая тонкая, поучение к назидательности и документ» (1,51). Девушкин, как видим, ценит литературу за её близость реальности и возможность воздействовать на реальность. Но вот самое любопытное: ему даётся возможность в этом зеркале рассмотреть своих литературных предшественников, станционого смотрителя коллежского регистратора Самсона Вырина и титулярного советника Башмачкина. Реакция оказалась поразительной. Пушкинское несомненное сострадание герою своему вызывает у Девушкина благодарное ответное чувство: «…это читаешь, — словно сам написал, точно это, примерно говоря, моё собственное сердце, какое уж оно там ни есть, взял его, людям выворотил изнанкой, да и описал всё подробно — вот как! …Ведь я то же самое чувствую, вот совершенно так, как и в книжке, да я и сам в таких же положениях подчас находился, как, примерно сказать, этот Самсон-то Вырин, бедняга. |
| Ирмологий Петра Пелопоннеского. Рукопись Петра Византийского. 1773 г. (Zakynthos. Gritsanis. 13. Fol. 7v - 8) Ирмологий Петра Пелопоннеского. Рукопись Петра Византийского. 1773 г. (Zakynthos. Gritsanis. 13. Fol. 7v - 8) Широкое распространение нового репертуара было бы затруднительным без нового метода церковной музыки, созданного «тремя учителями»: архим. Хрисанфом из Мадита († 1843), хартофилаксом Хурмузием Гиамалисом († 1840) и протопсалтом Великой ц. Григорием († 1821). Нотация и теория визант. музыки не подвергались значительным изменениям с 1453 г. В письменной традиции могли происходить отдельные изменения, однако в общем система оставалась прежней. Нотация, использовавшаяся Петром Пелопоннесским, кажется во мн. случаях проще по сравнению с более ранней, но это связано не с особенностями самой нотации, а с новым репертуаром (экзегезисы, сочинения в новом стиле, записи песнопений новой традиции). Письменная передача песнопений была затруднена из-за отсутствия в нотации определенной системы записи ритма, к-рому обучали только устным путем, из-за недостаточно точного и нерационального описания системы интервалов, из-за сохранения устной практики экзегезиса. Несмотря на усилия Петра Пелопоннесского и его современников, значительная часть репертуара не была записана аналитически в том виде, в каком его исполняли в кон. XVIII в., так что существовавшие нотированные тексты служили лишь в качестве пособия для воспроизведения напева по памяти. Новый метод, утвержденный в 1814 г. К-польским Патриархатом и принятый большинством греч. певчих, решил 3 названные проблемы. Под влиянием зап. традиции была введена ритмическая система с пропорциональными длительностями. Интервальная структура и центральные тоны гласов во всех 3 стилях (ирмологический, стихирарический, пападический) были детально описаны, и каждая ступень звукоряда была названа сольмизационным слогом (также под зап. влиянием). Весь новый репертуар вместе с большей частью древних песнопений (визант. и поствизант.) Хурмузий и Григорий (оба были искусными мелургами) переписали с помощью аналитической нотации нового метода. Теория нового метода была сформулирована Хрисанфом, к-рый предпринял значительные усилия, чтобы привести данную систему в соответствие с древнегреч. (античной) теорией музыки. Но его подсчеты интервалов были математически неверными, поэтому в 1881 г. была организована комиссия К-польского Патриархата с целью сделать более точные вычисления для объяснения традиц. строя. Выводы комиссии остаются основополагающими для обучения церковной музыке и в наст. время. |
| Drabkin, Fragmenta cominentarii ad Pentat. Samaritano-arabici sex. Breslau. 1875. Dresde, De usu Pentateuchi samaritani ad emendandam lectionem. Hebr. 1783 . Eckstein, Geschichte und Bedeutung der Stadt Sichem. Berlin. 1886. Elhorst, De Messias der Samaritaner. Teylers’ Theol. Tijdschr. 1910, 4, 533–545. Emmerich, Das Siegeslied, eine Schrifterklarung samar. Marqah. Berlin. 1897. Freudenthal, Alexander Polyhistor und die von ihm erhaltenen Reste judaischer und samaritanicher Geschichtswerke. Breslau. 1875. Frankel, Das Buck Josua bei Samaritaner. Teol. Lit. Zeit. 1908 17. – Yaguda, Ueber Unechtheit sain. Josuabuches. Th. L. Z. 1908, 24. Friedrich, Discussionum de christologia Samaritanorum liber. Leipzig. 1821. Furst, Zur Differenz zwischen. Juden und Samaritanern. Zeit. Deut. Morg. Gesell. XXXV (1881), 132. Gull, Ankundigung einer neuen Ausgabe d. hebr. Pentateuchsder Samaritaner. Zeit. fur Alt. Wiss. XXVI (1906), 293. Garrat, The Samaritan Pentateuch. Journ. Transact. of Victoria Institute. XXXVI, 197. Гассисс, Симон волхв и его время. Труды К. Д. Ак. 1869 т. IV. 1870. I. Gaster, A Samaritan Scroll of the hebrew Pentat. Proceed. of the Society of Bibl. Arch. XXII (1900), 240. – The hebrew illuminated letters of the IXth and Xth century. 1901. – Massoretisches im samaritanischen. В Bezold " " s Orientalische Studien, Th. Noldeke gewidmet. 1906. 1, 513–536. – Popular judaism at the time of the second temple in the light of samarit. traditions. В Transact. of the third internat. Congress for history of Religions, vol. I. Oxford. 1908. – The Samaritan book of Joshua and the Septuagint. Proceed. Society of Bibl. Arch. 1909 vol. 31. – Die Ketubbah bei Samaritanern. Monatschrift fur Geschichte und Wiss. Judenth. 1910. H. 3–10. Gatt, Die Sabbatfeir Samaritaner nach samar. Quellen. Heilige Land. 1896, 228. – Der grosse Buss und Versohnungstag Samaritaner. Ibid. 1896, 230. Geiger, Zur Theologie und Schrifterklarung der Samaritaner. Zeit D. Morg. Gesell. XII (1858), 132. – Neuere Mittheilungen uber die Saraaritanern. Z. D. M. Gesell. XVI (1862), 714; XVIII, 590. 813; XIX, 601; XX 143; 169; XXII, 528. |
| Жажда правды и права. Пророчества Ф.М. Достоевского Детская непосредственная религиозность, примиряющая веру с рассудком, впоследствии укрепилась осознанным убеждением. ‘Записная книжка’ писателя содержит глубоко выстраданное признание: ‘Не как мальчик же я верую во Христа и Его исповедую, а через большое горнило сомнений моя осанна прошла’. 12 ноября, 2012 Детская непосредственная религиозность, примиряющая веру с рассудком, впоследствии укрепилась осознанным убеждением. ‘Записная книжка’ писателя содержит глубоко выстраданное признание: ‘Не как мальчик же я верую во Христа и Его исповедую, а через большое горнило сомнений моя осанна прошла’. Феномен Достоевского заключается в том, что интерес к нему во всём мире не только не ослабевает, но со временем всё более возрастает. В своих трудах писатель остро поставил ряд кардинальных для человечества тем и проблем: какова природа добра и зла; в чём сущность и назначение жизни; как соединить в нераздельное целое справедливость, законность, правосудие. Особое внимание в данной публикации уделяется автором рассмотрению последней темы, преломляющейся в творчестве писателя в свете православия. Творчество Ф.М. Достоевского (1821 – 1881) – одно из вершинных достижений русской классической литературы – справедливо уподобляют космосу. Созданный писателем художественный мир столь грандиозен по масштабам мысли и чувства, глубине духовных проникновений, что представляет собой своего рода необъятную вселенную. Феномен Достоевского заключается в том, что интерес к нему во всём мире не только не ослабевает, но со временем всё более возрастает. Ведущие университеты Западной Европы, США, Японии и других стран уже давно и достаточно глубоко изучают творчество великого русского классика не только на факультетах филологии, но и философии, психологии, юриспруденции, социологии, смежных дисциплин. Но в своём Отечестве Достоевского-пророка вспоминают по преимуществу в годы «круглых» дат. С сожалением приходится констатировать, что Россия в этом отношении выступает в парадоксальной трагикомической ситуации «сапожника без сапог», оставляя труды своего выдающегося соотечественника, равно как и многие другие духовные ценности, на периферии общественного сознания. В то же время освоение открытий Достоевского может принести не умозрительные, а практически насущные результаты для создания прочного духовно-нравственного фундамента современного общества. |
|
|
