| Галстук был из тонкого холста. Это была одежда праздничная; будничная состояла из сермяжных кафтанов. Шапка была кожаная; на зиму выдавали овчинную шубу на два года, рукавицы и теплую шапку. В 1758–61 гг. ученикам философии и богословия шили епанчи, казакины из сукна лазоревого и голубого и штаны замшевые, а ученикам риторики и прочих классов – из смурого. Первым выдавали на зиму покрытые сукном овчинные кирейки и лисьи шапки, а прочим – нагольные шубы и шапки кожаные» 332 . В 1768 г. платье семинаристам шили зеленого цвета: ученикам философии и богословия – немецкие пары (кафтаны с камзолом и штанами), риторам сюртуки, а прочих школ ученикам – казакины. В 1786 г. введена была новая униформа: казакин шили из синего сукна с обшлагами и воротником из малинового сукна; казакин подпоясывался кушаком из коломенки. Позднее, в 1798г., воспитанники, принимавшиеся в Троиц. семинарию из других епархий, отличались от троицких тем, что носили на верхней одежде воротники зеленые 333 . И в самой Москов. Академии одежда учащихся не всегда была одинаковой. В первые годы Академии, согласно уставу, верхняя одежда студентов состояла из выдававшегося на два года суконного сюртука, синего или серого цвета, пары замшевых перчаток, из устрояемого ежегодно шлафрока тикового или затрапезного, китайчатых панталон и жилета... Зимнюю одежду студент устраивал на собственные средства. Случались и отступления от казенной формы: то шили сюртуки «из испанского сукна оливкового цвета», то из «скворцовой» нанки, т.е. цвета перьев скворца. В 1818 г. воспитанники 1-го курса получили фраки из темно-серого сукна, а в 1835 г. из темно-зеленого, с бархатным воротником и с посеребренными пуговицами. Из этого обозрения форм и цвета одежд воспитанников Троицк. сем. и академии видно, что платоники, носившие «казакин голубого цвета с синими заворотами», отличались по одежде от остальных учеников; по всей вероятности, голубой цвет костюма, отличавший одежду троиц. семинаристов в 1758–61 гг., удержан был в 1789 г. |
| Первую неделю Великого поста провел я у дяди в Москве. Перед отъездом в свою Академию я снова имел разговор о переходе в Медико-Хирургическую Академию и о том, как через пять недель совершить с успехом этот переход. Пять недель поста прошли скоро. В пятницу на шестой неделе лекции в нашей Академии на две следующие недели прекратились, и некоторые из студентов начали разъезжаться. Явившись к инспектору (архимандриту Платону) для получения позволения ехать в Москву на Страстную неделю и на Пасху, я попробовал просить у него дозволения остаться в Москве и после Пасхи для лечения (будто бы) моего ревматизма. Инспектор, выслушав меня, посмотрел на меня довольно подозрительно и сказал: «Нет, этого позволения я не могу вам дать, да и не верится мне, что вы больны ревматизмом. А если уже действительно больны, пришлите из Москвы свидетельство известного врача о вашей болезни и, пожалуй, останьтесь там после Пасхи. Только это лечение едва ли вам поможет, а между тем вы много можете потерять здесь». Конечно, это было справедливо, и я даже в душе рад был, что инспектор не дал мне прямого дозволения остаться в Москве после Пасхи; мне что-то вдруг жалко стало расстаться со своей Академией и с товарищами, с которыми уже довольно свыкся, а некоторых из них и полюбил. Божественному Промыслу не угодно было, чтобы мой план осуществился 176 . Сообщил А. Надеждин. 137 Евгений Казанцев, учился в Троицкой семинарии с 1791 г., с 1831 г. по 1837 занимал архиепископскую кафедру в Рязани; в 1837 г. – архиепископ Ярославский; в 1854 г. уволен на покой с управлением Московским Донским монастырем, где и скончался в 1871 году. 140 В числе наставников о. Надеждина в Рязанской семинарии некоторое время (1824–1826 гг.) был магистр IV курса (1820–1824 гг.) Московск. Дух. Академии Николай Иванович Надеждин (род. 1804 г.), известный ученый и публицист, редактор-издатель «Телескопа», поместивший в этом журнале (в 1836 г.) «Философические письма» Чаадаева и за это сосланный в Устьсысольск; ум. в 1856 г. О нем в «Записках» имеется следующий отзыв: «При разделении новопринятых учеников (в семинарию) я попал в «первую риторику», где профессором риторики был мой соименник и софамнлец Николай Иванович Надеждин, по фамилии которого я назван Надеждиным (при поступлении в Скопинское духовное училище), чему я очень был рад, так как Надеждин имел в семинарии высокий авторитет. |
| 1014 При Моск. Академии на собранные пожертвования была образована стипендия имени прот. А. В. Горского. 1016 Протоиерей Евгений Иванович Попов , земляк (костромич) А. В. Горского, скончавшийся в одном с ним году; магистр С.-Петербургской Академии. 33 года священствовал в Лондоне; много потрудился для ознакомления англичан с православной Церковью; почти все сочинения Овербека о соединении англиканской Церкви с православной были переведены им на русск. язык и напечатаны в «Христ. Чтении». 1017 В августе 1875 г. происходила в Бонне 2-ая старокатолическая конференция друзей церковного единения. На этой конференции, между прочим, присутствовали в качестве делегатов рект. СПБ. Акад. прот. И. Л. Янышев и проф. той же Академии И. Т. Осинин. 1020 Очевидно, разумеются два предшествующих труда С. К. Смирнова: «История Моск. славяно-греко-латинской академии» М. 1855 г. (в 1857 г. удостоена от Академии наук демидовской премии) и позже – «История Троицкой лаврской семинарии», М. 1867 г. (в 1868 г. удостоена уваровской премии в 500 р. от Академии Наук и награды в 400 р. от Св. Синода). 1023 Означенные сообщения частью использованы С. К. Смирновым в составленной им «Истории Моск. Дух. Акад. до ее преобразования». М. 1879 г. (см. стр. 272–273). 1025 Имеется в виду неприятный случай с студентом пятого курса Михаилом Лаговским (см. выше). В Святейшем Синоде незадолго пред этим хотели уничтожить ученые академические степени и прекратить по ним пенсии. Большого труда стоило м. Филарету отстоять ученые степени, но в окончившем V курсе были утверждены только 6 магистров, 11 кандидатов – с правом на получение степени по выслуге 2-х лет с одобрения местного начальства. – См. о сем гр. М. В. Толстого «Воспоминания о моей жизни и учении в Серг. посаде (1825–1830 гг.), ст. в «Богосл. В.» 1894 г., 10–12 кн. и отд. брош., а также С. Смирнова «Истор. Моск. Акал.», стр. 273. 1027 Исидор (Яков Сергеевич Никольский), род. в 1799 г., окончил курс в СПБ. Академии в 1825 г. и оставлен бакалавром по кафедре Свящ. Писания; с 1834 г. епископом; с 1844 г. экзарх Грузии; с 1858 г. митрополит Киевский; с 1860 г., митрополит С.-Петербургский; ум. 7 сент. 1892 г. |
| 675 Срв. письмо А. В. Горского к Бодянскому. «Чтен. в Общ. Истор. и Древн. P.», 1905, стр. 598 сл. 677 Начало письма не печатается. О. М. Бодянский просит А. В. Горского сделать справки и решить возникшие у него недоумения относительно некоторых мест из свято-отеческой литературы, вошедших в состав греческого оригинала Святославова Изборника 1073 г. 678 Действительно, в списке Толковых пророчеств – ркп. Тр.-Серг. лавры 89 (1547), XVI в., есть слова, написанные глаголицей среди кирилловского письма. 684 На этом письме рукой А. В. Горского написано: «Уплачено Курдяеву 11 ноября 1863 г.» Курдяев, Павлин – студент 25-го курса (1862–1866 г.) 686 В ответ на это письмо А. В. Горский написал: «Не имея возможности лично присутствовать в заседании Императорского общества истории и древностей Российских при Московском Университете, 22-го сего февраля по случаю выборов в Председателя и Вицепрезидента Общества, передаю мой голос, как Члена Общества, Его Превосходительству Осипу Максимычу Г. Бодянскому, с правом распорядиться им по своему усмотрению. Ректор Московской Духовной Академии Протоиерей Александр Горский. Троицкая Сергиева Лавра. 18-го февраля 1874. 689 П. А. Безсонов (22 февр. 1898 г.) – известный этнограф и историк русской словесности, одушевленный приверженец московских славянофилов. 690 Имеется в виду основанное H. С. Тихонравовым повременное издание «Летописи русской литературы и древностей», просуществовавшее недолго (1859–1863). В издании принимали участие Соловьев, Забелин, Афанасьев, из молодых – Ал. Веселовский, А. С. Павлов , А. Котляревский, И. С. Некрасов и др. 691 Разумеется речь Ф. И. Буслаева , произнесенная на университетском акте 12 февраля 1859 г.: «О народной поэзии в древней русской литературе», вошедшая во 2-ой том его «Исторических очерков русской народной словесности и искусства». 693 Ф. И. Буслаев читал лекции Наследнику Цесаревичу Николаю Александровичу в 1859–1860 гг. Текст этих лекций (всего 93 лекции) напечатан в журн. «Старина и Новизна, исторический сборник» (кн. VIII, X н XII). Об особенностях этого курса см. у А. И. Кирпичникова, «Чтения в Имп. Общ. Ист. и Др. Росс.» за 1898 г. и у. И. В. Ягича «История слав. филологии», СПБ., 1910, стр. 928. Свои чтения Ф. И. Буслаев заключает таким общим выводом: «Итак необходимость в правильном обучении Русского народа по всем его сословиям и классам – вот главный и существенный результат, извлеченный нами из истории р. литературы». |
| 3095 А. А. Лебедев кандидат Московской Академии (XXI курса), сначала диакон Екатериновской церкви (за Калинкиным мостом) в Петрограде: в 1864 г. А.А. перешёл священником в Кронштадт; в 1870 г. становится законоучителем 1-й гимназии в Петрограде (потом протоирей Казанского Собора, 1896 г.); ученик и друг архим. Фёдора. Познакомился с о. Фёдором А.А. уже в Петрограде, как с цензором своих проповедей и журнальных статей. В начале 1862 г. А.А. издал книжку: «Приёмы, знание и беспристрастие в критическом деле редактора Домашней Беседы В.Н. Аскоченского. Разбор критики на сочинение архим. Фёдора о православии». О нём см. Ист. Моск. Ак-мии С. К. Смирнова, стр. 522–523 и П. В. Знаменского : «Богословская полемика 60-х годов». Письма доставлены дочерью А.А. – Екатериной Александровной Лебедевой. Примечания, составлены отчасти по её же сообщениям свящ. А. Бе-вым. 3101 Сын Отечества – газета любимая Бухаревым за умеренное направление. Знаменский в «Полемике 60-х гг.» – указывает некоторые статьи Бухарева, помещённые в этой газете (стр. 61 примеч.). 3103 Журнал «Дух Христианина» издавался компанией Петербургских священников, оо А. Гумилёвского, Д. Флорпинского, И. Флерова (с сентября 1861 г.) и с самого начала обратил на себя внимание особенной свежестью направления и отзывчивостью на все современные потребности русской церковной жизни. На его страницах поднимались и горячо разрабатывались вопросы о характере русской народной религиозности, о положении духовенства, о духовных школах, о лучшей церковно-общественной организации приходов, о приходской благотворительности, об учреждении приходских братств и попечительных советов, о выборном начале в духовенстве и проч. Журнал обратил особое внимание и на архим. Фёдора и помещал у себя похвальные рецензии на его сочинения, между прочим рецензия о. Лебедева (он заведовал отделом библиографии) на его книги – об ап. «Павле и Новом завете» – Знаменский «Полемика», стр. 91. Ист. Моск. Ак-мии С. К. Смирнова 523. В «Дух. Хр.» была помещена и работа А. А. Лебедева о св. Тихоне Воронежском. Прекратился журнал в 1866 г. |
| Он не разделял и отрицательного взгляда славянофилов на з.-европейскую культуру, порицая тех православных богословов, которые на словах слишком ригористически относились к богословской литературе Запада, а на деле обильно пользовались ее сокровищами. По окончании акад. курса Ив.-П. поступил бакалавром по кафедре новой церк. истории в Петерб. Академию 376 , и в качестве профессора отличался замечательно широким и ясным взглядом на достоинство науки; служение ей он называл «служением живому Богу». Ученый, по мнению Ив.-Пл., «нравственно обязан искать в науке только истины и не искажать ее ни для каких тенденций. Христианство не есть религия лжи, но религия высшей божественной истины. У христианства и науки одна цель – истина. Поэтому ничто, служащее к открытию и уяснению научной истины, не отвергается истинным христианством, и ничто, в существе дела противное научной истине, не принимается и не оправдывается им. Всякие приемы и тенденции, противные науке, в такой же степени противны и истинному христианству». Профессором в Петерб. Академии Ив.-П. оставался до 1863 г. В этом году он переселился в Москву, принял священство и назначен был законоучителем Александровского военного училища и настоятелем находящейся при нем церкви. Деятельность законоучителя он потом расширил, приняв на себя преподавание Закона Божия в классической гимназии Л. И. Поливанова. Педагогическую деятельность он ставил не ниже, если не выше, научной, видя в ней: 1) цели образовательные, которые достигаются строго научным преподаванием предмета, и 2), воспитательные, во имя которых он считал необходимым касаться всех моральных и общественных вопросов, в разное время волновавших молодежь». Сам, широко осведомленный в области церковно-исторической науки, он старался передать свои знания и в более обширной аудитории, читая в 1865–66 гг. публичные лекции по церковной истории. Его педагогические взгляды особенно хорошо выяснены в прощальных беседах с выпускными воспитанниками военного училища; в этих напутственных словах он убеждает молодежь оберегать свойственные ее возрасту стремления к добру и правде от развращающих сторон жизни, требует от будущих офицеров гуманного и законного отношения к солдатам, выясняет истинное понятие о чести, человеческом достоинстве и под.. |
| Академическая библиотека в 1890–98 годах (Из воспоминаний бывшего библиотекаря.) Здание академической библиотеки было всегда, что называется, притчей во языцех. Близкое ли соседство высоких и толстых лаврских стен, препятствующее правильной циркуляции воздуха вокруг здания, или сырость почвы, или, вернее, и то и другое вместе – только библиотечное здание всегда было крайне сырым, в особенности в нижнем этаже. Во времена моего студенчества я сам видел воду на нижних полках книжных шкапов в нижнем этаже библиотеки. Но и вверху было немногим лучше: от сырости сильно портились даже рукописи: драгоценная, составляющая по своим лицевым изображениям уникум, болгарская рукопись XIII века «Временник мниха Георгия Амартола» 100-й по описанию архим. Леонида), попортилась от сырости настолько, что лицевые изображения, которыми она была украшена, наполовину слезли и исчезли. Покойный наместник лавры архимандрит Леонид (Кавелин) , сам большой знаток и любитель рукописей, выходил из себя всякий раз, когда при нем упоминали об академических рукописях. «Отобрать бы их у вас», говаривал он обыкновенно. Другое зло библиотечного здания составляло крайне плохое отопление. Бывали при мне случаи (1890–1898 гг.), когда оно вдруг переставало действовать, и в библиотеке водворялся холод, как на улице; или вдруг из тепловых отдушин и решеток начинал валить густой дым, наполнявший собой все помещение библиотеки; или оно наполнилось угаром; однажды после обеда мы все, и я и служителя, едва выползли из библиотеки и, если бы не догадались во-время, могли бы и совсем остаться там. Холодно же вообще зимою там было настолько, что я принужден был выпросить и поставить кафельную печку в приемной комнате наверху, где по большей части приходилось быть. Покойный В. О. Ключевский серьезно советовал мне повязывать в библиотеке голову платком, а на мое замечание, что ведь будут смеяться, ответил с своей характерной интонацией: «Лучше быть смешным, чем больным». От холода и сырости в библиотеке в значительной степени потерял ноги и зубы, а отчасти и глаза, помощник библиотекаря, иеромонах (впоследствии архимандрит) Рафаил, прослуживший в этой должности около двадцати лет и обыкновенно находившийся в нижнем этаже библиотеки 1169 . |
| Протоиерей Дмитрий Иванович Кастальский, сын диакона Введенской в городе Дмитрове, Московск. губ., церкви, родился в 1820 году; учился в Дмитровском училище и Вифанской духовной семинарии, из которой по окончании курса в 1840 г. был послан в Московскую Духовную Академию на казенный счет; в Академии окончил курс магистром в 1844 году и до 1848 г. состоял бакалавром по кафедре патристики в Казанской Духовной Академии; по собственному желанию в 1848 г. перешел в Московскую духовную семинарию профессором логики, психологии и патристики; в 1852 году принял сан священства и в следующем году, оставив службу при семинарии, занял место священника при церкви технического училища и должность законоучителя в этом училище и в Межевом институте; в 1877 г. сделан был протоиереем Московского Казанского собора; скончался в 1891 году. За свои высокие нравственные качества прот. Д. И. Кастальский пользовался общей любовью и великим уважением как со стороны своих сослуживцев и учеников, так и вообще со стороны всех его знавших. Из печатных литературных его трудов известны: «Действие веры Христовой на гражданские общества» («Душеп. Чтен.», 1862, июль); «О домашнем употреблении слова Божия у христиан первых веков» («Душ. Чт.», 1876, июль и август); «О Богослужении» М. 1874; 2-е изд. М. 1880. В 1849–1850 гг. он состоял сотрудником «Москвитянина», помещая в этом журнале рецензии о духовных книгах. Во время своего семинарского преподавательства Д. И. составлял курс психологии, но, к сожалению, своего труда не окончил. Кроме того, он оставил после себя обширные, в девяти томах, «Семейные записки», нигде еще не напечатанные и хранящиеся у его сыновей. «Записки» эти богато иллюстрированы рисунками большей частью самого почтенного о. протоиерея, который любил и умел хорошо рисовать, а также печатными картинками и портретами. По своему содержанию «Записки» представляют во многих своих частях ценный и интересный исторический материал, почему очень было бы желательно видеть их в печати. Приводимый здесь отрывок заимствован из второго тома «Записок» и печатается с разрешения сына покойного протоиерея Кастальского, Всеволода Дмитриевича Кастальского. |
| Письма А. В. Горского к проф. Н. К. Соколову 752 (1861–1863 гг.). Давно, мой любезнейший братец, давно собираюсь к тебе писать; да все думаю выбрать время посвободнее, чтобы побеседовать попросторнее, – и оттого выходит, что я пропускаю одну почту за другой. Потому решаюсь, не выбирая времени, а пользуясь тем, какое найдется, и не думая о многом, а что Бог пошлет, написать к тебе и тем снять с себя грех долговременного молчания. Благодарю тебя и за добрую память обо мне, и за обширное послание. Дороги и любопытны для нас всякие заметки наблюдателя, который привык смотреть на все с одной точки зрения с нами. Дай Бог, чтобы только скорее сделалось доступною для тебя внутренняя жизнь английского общества, а мое частное желание – чтобы ты скорее мог познакомиться и с наукой и литературой английской, чтобы скорее прошел ты неизбежный период приготовления к этому знакомству, и затем свободно мог пользоваться учеными трудами в области науки, мне и тебе дорогой. На первый раз, однако же, не дожидаясь твоих дальнейших успехов в английской словесности, я хочу попросить тебя, чтобы ты помог мне в моей надобности. Давно мне хочется иметь точный перевод изданного W. Сигетоп’ом в Spicilegium Syriacum 1855 г. письма какого-то Маг’а к сыну его Серапиону о явившемся в Иудее с новым учением Царе. Письмо это относят иные (между прочим сам издатель) ко II веку, другие к первому. Оно недавно найдено на Востоке, и хотя не очень ясно, но как-то своеобразно определяет чрезвычайное явление палестинское. Думаю, что в тексте сирском есть и перевод английский. Так вот, с этого перевода желалось бы иметь точный перевод; равно нужно бы точнее знать, на чем основывает издатель свои соображения о времени этого письма и если есть что-нибудь любопытного о том же. Немцы не совсем-то соглашаются с этим времяопределением: но это не беда. Помнится, я говорил об этом еще с вашим о. протоиереем 753 . Не поможет ли он тебе в отыскании издания и в передаче перевода, если нужна будет для этого посторонняя помощь. Мне хотелось бы это письмо, с приличным объяснением, напечатать в нашем издании 754 . |
| 1033 П. И. Горский-Платонов в своем «Голосе старого профессора» (стр. 24 сл.) пишет: «Незадолго до 1860 года владыка (м. Филарет) расходился на экзамене до такой степени, что преподаватель, хотя и молодой, но весьма умный, тщательно обработавший лекции, предназначавшиеся для публичного экзамена, и даже имевший предосторожность прежде появления перед слушателя-митрополита провести свои лекции через строгую, даже придирчивую критику самого А. В. Горского, доведен был замечаниями митрополита, лившимися с его уст непрерывным, всесокрушающим потоком, – доведен был до состояния, едва ли где виданного посетителями публичных экзаменов; стоя в нише окна академической залы, сбоку митрополита, лицом к многочисленной публике, он проливал слезы, и все мы видели, как бежали эти слезы по щекам профессора и падали на пол (Прим. Π. И. Горский-Платонов, пишущему эти строки говорил, что это был бакалавр Академии с 1854 по 1858 г., П. А. С-ов, перешедший из Академии в московские священники, и впоследствии занявший очень видное место при Святейшем Синоде, скончавшийся в 1906 году. Прот. Н. Добронравов). Если б суровые замечания митрополита были просто вспышками, окриками властного лица – это было бы полбеды. Тяжелее всего было то, что слова митрополита сопровождались такими твердыми доказательствами и указаниями, оспаривать которые не было возможности. В том-то и была главная беда, что не оставалось даже утешения сказать себе, что владыка раскричался понапрасну. Не велика радость при публике выслушать относительно своих лекций и следующий приговор, выслушанный во время публичного же экзамена профессором. Долго молчаливо слушая отвечавших студентов, митрополит, наконец, произнес: «Если бы мне предоставлено было выбирать: или учить такие лекции или идти на каторгу, я предпочел бы каторгу». 1034 Измайлов, Фил. Фил., маг. к. (1820 г.), состоял частью на светской службе, в 30-х гг. служил секретарем в Св. Синоде, а потом прокурором грузино-имеретинской синодальной конторы, † в 1863 г. в отставке. Издал книгу – «Взгляд на собственную прошедшую жизнь». М. 1860. Продолжение записок напечатано в «Правосл. Обозр». 1870 г., июль. |
|
|
