| Ижевск. Собор Троицы Живоначальной. Свято-Троицкий собор Карта и ближайшие объекты Дата постройки - 1814 г. Архитектор С.Е. Дудин (был похоронен на кладбище у этой церкви). Впоследствии неоднократно перестраивалась. Кладбище полностью уничтожено в 1930-1960-е гг. В конце XVIII века, когда Ижевск был еще крохотным поселком при железоковательной фабрике, на горе, находившейся тогда далеко за его чертой, располагалось кладбище с деревянной часовней. В 1783 году часовня была заменена небольшой, тоже деревянной, Троицкой церковью. Во время майского пожара 1810 года церковь сгорела и больше на этом месте не возобновлялась. Кладбище было перемещено за восточную черту разросшегося к этому времени заводского селения, в конец нынешней Советской улицы. Там и была в 1814 году построена по проекту С. Дудина новая, каменная, Троицкая церковь, дошедшая до нас в сильно измененном виде. На месте сгоревшей церкви долгое время стоял столб с иконой, а в 1855 году была построена каменная Михайловская часовня (архитектор И.Т. Коковихин). По храмозданной грамоте преосвященного Лаврентия, епископа Вятского и Великопермского, от 20 марта 1782 г. было разрешено обратить кладбищенскую часовню Ижевского завода в церковь. Деревянная церковь была построена в 1784 г. на кладбище и освящена в честь Св. Троицы. В 1810 г. церковь сгорела, кладбище перенесли за восточную черту заводского поселка, где и был воздвигнут “усердием прихожан” в 1814 г. каменный храм по проекту Семена Дудина и освящен в честь Св. Троицы. В 1852–1867 и 1912–1914 гг. церковь несколько раз перестраивалась. Свято-Троицкая кладбищенская церковь была приписной к Александро-Невскому собору. Свято-Троицкая церковь была закрыта на основании постановления президиума ЦИК УАССР от 3 февраля 1938 г. В 1945 г. здание храма было возвращено верующим. Одним из храмов, прославлявших Святую Троицу, является действующий и на сегодняшний день Свято-Троицкий Кафедральный собор (ранее именовался как Свято-Троицкая кладбищенская церковь). Это старейший храм Ижевска. Своё летоисчисление он ведёт с 1782 г. - тогда по храмоизданной грамоте преосвященного Лаврентия, епископа Вятского и Великопермского, от 20 марта 1782 г. разрешено было обратить кладбищенскую часовню Ижевского завода в церковь. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Сщмч. Иоанн Артоболевский. Фотография. Таганская тюрьма. 1938 г. Алексеевич Артоболевский (9.01.1872, с. Проказна Мокшанского у. Пензенской губ.- 17.02. 1938, полигон Бутово Московской обл., ныне в черте Москвы), сщмч. (пам. 4 февр., в Соборе новомучеников и исповедников Российских и в Соборе новомучеников, в Бутове пострадавших), прот., проф. богословия. Из семьи священника. После окончания в 1891 г. Пензенской ДС как лучший ученик был направлен для продолжения образования в МДА, которую окончил в 1895 г. 19 июня 1896 г. утвержден в степени кандидата богословия (магистранта). В марте-сент. 1896 г. помощник секретаря Совета и Правления МДА. С сент. 1896 по авг. 1905 г. преподавал Свящ. Писание и евр. язык в Вифанской ДС и географию во 2-м классе Филаретовского уч-ща при Александро-Мариинском доме призрения в Сергиевском посаде. В 1899 г. удостоен звания магистра богословия за работу «Первое путешествие св. ап. Павла с проповедью Евангелия: Опыт историко-экзегетического исследования», в том же году избран на должность преподавателя евр. языка в МДА. В период службы в МДА И. учился в Московском археологическом ин-те. Имел чин надворного советника. 6 июля 1905 г. Московским митр. сщмч. Владимиром (Богоявленским) в Успенском соборе Троице-Сергиевой лавры рукоположен во иерея к ц. св. равноап. Марии Магдалины при Имп. коммерческом уч-ще в Москве, где в 1905-1911 гг. служил также законоучителем. В 1907 г. назначен настоятелем Александро-Невского храма при Усачевском уч-ще. С 1911 г. профессор богословия, зав. кафедрой богословия при Петровской сельскохозяйственной академии (до 1918, когда кафедра богословия в академии была упразднена) и настоятель домовой академической ц. во имя св. апостолов Петра и Павла. Об архитектуре этого храма И. была написана статья (Храм в Петровско-Разумовском: [История храма, архит. особенности храма]//Сб. в память 50-летия Высшей сельскохозяйственной школы в Петровско-Разумовском. М., 1917. Т. 2. Ч. 1. С. 46-98). И. был знаком с историком В. О. Ключевским, с которым они были родом из одного уезда. И. обладал широкой эрудицией, знал древние и новые языки. Был одним из инициаторов и участников комиссии по созданию юбилейного сб. «У Троицы в Академии (1814-1914)» (М., 1914). В 1916-1917 гг. читал лекции по богословию студентам Рижского политехнического ин-та, эвакуированного в то время в Москву. Был награжден орденом св. Станислава 3-й степени. В 1917 г. избран членом Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. от Московской епархии. На Соборе принимал активное участие в работе ряда отделов. В 1919 г. возведен в сан протоиерея. В 1-й пол. 1922 г. участвовал в собраниях Союза христ. молодежи в помещении сельскохозяйственной академии. |
| Из записок московского протоиерея Н. И. Надеждина (1832–1833 гг.) Протоиерей Николай Иванович Надеждин, из воспитанников Рязанской духовной семинарии, поступил в Московскую Академию в 1832 году и окончил в ней курс в 1836 году магистром. Был профессором сначала Рязанской семинарии, потом Вифанской и, наконец, Московской, из которой вышел в 1843 году во священники. Был священником в приходе священномученика Антипы, потом Гавриило-Архангельской церкви, при почтамте, наконец, настоятелем Покровского, Василия Блаженного, собора (1873–1890 гг.). Оставил автобиографические записки до времени учения в Академии и «Дневник» с 1841 года по 1863, и далее с 1866 г. по 1890 г. Здесь предлагаются выдержки из «Записок», касающиеся, главным образом, Московской Духовной Академии, отчасти же лиц и обстоятельств, имеющих к ней какое-либо отношение. Выдержки доставлены сыном покойного о. протоиерея, ст. сов. А. Н. Надеждиным. А. Н. По окончании 135 частных экзаменов во всех классах 136 семинарии составлены были списки учеников и назначен день для публичного экзамена. Публичный экзамен на этот раз был у нас довольно скромный: публики посторонней было мало и экзамен больше похож был на частный, потому что на нем присутствовал преосвященный Евгений 137 , который по Богословию немало предлагал экзаменующимся серьезных вопросов. В следующий день, по обычаю, было совершено в семинарской церкви молебствие, затем все ученики собрались в залу, куда вскоре пришли ректор 138 инспектор 139 и профессора 140 , Началось чтение списков учеников богословии, философии и риторики, или иначе высшего, среднего и низшего отделений. Читал секретарь семинарского правления. О богословах он провозгласил: ученики, окончившие курс в семинарии, первого разряда: Дмитрий Гусев , Василий Аманский, Николай Надеждин, Семен Орлов и т. д. Перечислив всех перворазрядных, он присовокупил: «все сии ученики, на основании такого-то параграфа такого-то устава, возводятся на степень студента и получают право на чин XIV класса при поступлении на гражданскую службу»... |
| Из старых студенческих писем (1826–1834 гг.) В Московской епархиальной библиотеке имеется несколько десятков писем, полученных от разных лиц священником села Симбухова (Верейского уезда, Моск, губ.), о. П. Загряжским. Среди этих писем есть четыре письма студентов Московской Духовной Академии – Павла Модестова (обучался в академии в 1826–27 гг.), кандидата 9 курса Вас. Малинина (скончался священником в Москве, при церкви Неопалимой Купины) и магистра того же курса Павла Фивейского (скончался архиепископом Костромским). Письма эти пожертвованы в епархиальную библиотеку здравствующим ныне сельским благочинным о. Сироткиным. В большинстве своем эти письма представляют излияния чувства, какое, очевидно, связывало означенных студентов с настоятелем Симбуховской церкви. Но изредка в них попадаются и некоторые сообщения о тогдашней академической жизни. Вот, напр., выдержка из письма П. Модестова от 23-го августа 1826 года 24 : «Где же я теперь? – вы опять можете спросить. Очевидно, что в Лавре, что иначе выражается на семинарском языке, под зеленою крышкою. Учения еще у нас нет, потому что нет еще о. Ректора и бакалавров, также многих студентов, имеющих поступить в академию, – впрочем скоро начнется. Теперь ожидаем Императора и нашего Архипастыря Московского Митрополита Филарета, за которых мы ныне 23-го дня Августа приносили благодарственное Богу молебствие. Посему то и нет надлежащего у нас распоряжения, а живем все где пришлось, без всякого порядка. Только тот порядок, что всегда в одно время ходим в столовую, – а посему и не имею, о чем бы я мог вас известить как о новом». Студент Вас. Малинин приходился племянником о. Загряжскому и его письма проникнуты чувством родственного уважения к о. Петру. Вот его письмо от 5 ноября 1830 года. Приводим письмо полностью ввиду его краткости. «Любезнейшие – Дяденька и Тетинька Петр Георгиевич и Евдокея Никитишна здравствуйте. Давно бы мне должно было хоть что-нибудь написать к Вам, а особенно поблагодарить Вас за желание мне счастия и успехов на новом пути моем 25 : но не знаю, что отвлекало меня от исполнения сего, – то ли, что я почти каждую почту находил нужду писать к Родителю, или то, что времени или охоты не доставало, – но чтобы то ни было, я уже начинаю решительно исправлять свою погрешность. |
| В. А. Андреев и его дар для студенческой библиотеки Московской Духовной Академии (Страничка из истории академической библиотеки.) В Московской Духовной Академии, в одном из старых ее корпусов, есть особая комната, заключающая в себе студенческую библиотеку Андреева. Библиотека эта, при внешней незначительности своей сравнительно со всей академической библиотекой в ее целом, имеет большую научную, и не научную только, а и материальную ценность и значение. По воле жертвователя она назначена собственно или прежде всего для студентов, должна быть в заведывании их и не сливаться с фундаментальной библиотекой. И они, конечно, пользуются ею и знают ее – ее состав и значение; но если теперь, когда среди гг. профессоров, как бывших студентов Московской Духовной Академии, еще есть налицо лично знавшие покойного архиепископа Литовского Алексия, через которого библиотека эта поступила в собственность Академии, и, слава Богу, здравствует еще сам жертвователь и некоторые знают обстоятельства этого пожертвования, то едва ли есть такие знающие среди студентов, а пройдет десяток-другой лет, таких лиц и совсем не будет. Между тем обстоятельства эти не лишены интереса для характеристики и прежней Академии, и личности знаменитого ее профессора Александра Феодоровича Лаврова, впоследствии архиепископа Алексия, и отношения к Академии светского общества, – для характеристики таких лиц, которые, будучи по внешнему своему положению далеки от Академии, по духовной своей жизни могут быть названы близкими, родственными ей. Таковы побуждения к написанию настоящей памятки и ее задачи. Отец Василия Алексеевича Андреева Алексей Васильевич Андреев – Потомственный почетный гражданин († 1878 г.), женатый на Наталье Михайловне Королевой, в конце прошедшего столетия был хорошо известен и почитаем в Москве, как один из видных представителей московского купечества; большой, с миллионными оборотами, колониальный магазин его на Тверской, против генерал-губернаторского дома, считался одним из лучших магазинов в Москве, в котором заведующим, вместе с родителем, был и Василий Алексеевич, как старший из сыновей его. |
| Из воспоминаний протоиерея С. С. Модестова 250 . – Прохождение академического курса (1852–1856 гг.) В 1852 году мы кончили семинарский курс 251 . На выпускном экзамене депутатом от Академии был у нас профессор протоиерей Петр Спиридонович Делицын, замечательный знаток святоотеческой литературы, главный тогда академический деятель по изданию «Творений святых отец». На экзаменах у нас он не столько нас слушал, сколько говорил сам, и мы с жадностью слушали его глубокомысленные объяснения самых трудных богословских вопросов и ясные толкования недоуменных мест из Священного Писания . Многое из этой области мы впервые услышали от высокоученого богослова, чего не мог нам сообщить наш о. ректор Леонид 252 , преподававший богословие и не особенно далекий в знании этого предмета. При весьма благодушном отношении к нам добрейшего экзаменатора о. протоиерея Петра Спиридоновича, прикрывавшего наши не очень удовлетворительные богословские познания своими беседами на экзаменах, они у нас прошли благополучно. Потом и на так называвшемся тогда публичном экзамене в присутствии митрополита Филарета, академических и лаврских гостей, благодаря расположению святителя к о. ректору Леониду, все обошлось без всяких замечаний святителя, обыкновенно весьма строгого ценителя знаний. Мне, как я помню, на этом экзамене, по бывшему у нас учебнику Антония, пришлось отвечать о протестантских учениях об евхаристии. Я отвечал весьма твердо о разных изворотливых до тонкости мнениях протестантских богословов по этому превыспреннему догмату. Митрополит, не все дослушав, только сказал: «Довольно». После всех экзаменов, при составлении выпускных списков, я был поставлен на третьем месте: первым Амфиан Степанович Лебедев, вторым Илья Федорович Касицын, и мы все трое были назначены к поступлению в Академию. Подробнее о них будет сказано ниже. Приятно было, как всегда и прежде, отправляться домой на каникулы на отдых после трудов учебных, но для нас, назначенных в Академию, предстоял еще вступительный экзамен в Академию, и во время отдыха пришлось и об этом подумать, хотя можно было быть уверенным, что примут, так как не было примера, чтобы из наших семинарий кого-либо не допустили – были бы только удачны сочинения (экспромты), а на устные ответы тогда не обращалось внимания. Потому я, по крайней мере, спокойно отдыхал, изредка только заглядывал в семинарские учебники. |
| Письма наставников и воспитанников Московской Духовной Академии к гр. Михаилу Владимировичу Толстому и к его матери, граф. Прасковье Николаевне (1829–1831 гг.) М. В. Толстой (1812–1896) – известный церковный историк и археолог. Ему принадлежат труды: «Древние святыни Ростова Великого» 32 , «Святыни и древности Пскова», Москва, 1861; «Святыни и древности Великого Новгорода», Москва, 1862, и много других. Отец М. В-ча, граф Владимир Степанович Толстой, жил со своим семейством в 20-ти верстах от Сергиевского посада, в селе Каменки, Владимир. губ., Александровского уезда. Соседство с Посадом сблизило Толстых с известным профессором Московской Академии, Ф. А. Голубинским, который потом был приглашен к юному М. В-чу в домашние наставники. В 1825 г. Толстые переехали в Посад, где жили до поступления М. В-ча в Московский университет (именно, до августа 1830 г. 33 ). В этот промежуток времени М. В. тесно сблизился с Академией, с ее наставниками и студентами, посещал академические лекции и даже имел намерение поступить в Академию 34 . Впоследствии он опять переехал на жительство в посад, где и скончался (23 янв. 1896 г.), состоя почетным членом М. Д. Академии 35 . Из наставников Академии особенно близок и дружен был М. В-ч с Ф. А. Голубинским и А. Р. Сергиевским; из студентов, между прочим, с А. Кирьяковым, П. Покровским и А. Афиновым. С указанными лицами он находился в оживленной переписке. Часть писем их мы и предлагаем. Александр Родионович Сергиевский (из Вифан. сем.) – магистр 5 выпуска М. Академии (1826 г.); по окончании курса был оставлен при Академии бакалавром по кафедре греческого языка. Скончался в 1834 г. священником церкви Адриана и Наталии в Москве. Александр Феодорович Кирьяков (из Калужск. сем. 36 ) по окончании курса состоял профессором сначала в Калужской, а с 1833 г. в Московской семинарии; с 1842 г. до 1851 занимал в последней должность инспектора. В 1857 г. поступил на службу в Московскую Синодальную контору. Павел Петрович Покровский (из Тульск. сем.) окончил курс кандидатом в 1832 г. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Венский конгресс: сто лет мира С 1812 по 1914 год неприятель не переходил западную границу России 05.09.2014 808 Время на чтение 11 минут За столетней годовщиной начала Первой мировой войны как-то забываются другие важные юбилеи. Один из них должен быть по праву противопоставлен столетию Первой мировой войны своим оптимистическим содержанием. Это - двухсотлетие открытия Венского конгресса 1814-1815 гг., подведшего черту под почти четвертьвековой эпохой войн, порождённых сначала Великой французской революцией (225-летие которой, кстати, пришлось на нынешний год), а затем диктатурой Наполеона Бонапарта. Сам Венский конгресс открылся 1 октября 1814 года. Но его созыв был предрешён одной из статей Парижского мирного договора, подписанного 30 мая 1814 года главами антифранцузской коалиции (Россия, Австрия, Великобритания, Пруссия) с восстановленными на французском троне Бурбонами. Парижский договор стал первым, но далеко не последним актом, ставившим точку под эпохой войн, которой предстояло продлиться ещё год (эпопея «Ста дней» Бонапарта в 1815 году). Впрочем, скоротечная война 1815 года, быстро закончившаяся разгромом Наполеона у Ватерлоо, уже не затронула Россию. Предшествующие кампании 1813 и 1814 гг. также велись за пределами её территории. С 1812 года, когда «корсиканский гений» во главе «Великой армии» пересёк Неман, и до начала Первой мировой войны - чуть более ста лет - ни один неприятель не переходил западную границу Российской империи. И немаловажная роль в этом принадлежит Венскому конгрессу, установившему новую систему международных отношений в Европе. В Венской системе, несмотря на возникавшие международные неурядицы, Россия целый век прожила в мире со своими немецкими соседями - Пруссией (с 1871 г. Германской империей) и Австрией (с 1867 г. Австро-Венгрией). Значение Венского конгресса для Европы и России должно быть по достоинству оценено именно сейчас, когда мы встретили юбилей трагического события - окончания этой столетней эпохи мира между Россией и Германией. Если сравнивать продолжительность мирных и конфронтационных периодов в истории российско-германских отношений, то легко увидеть, что вторые были гораздо короче первых. Так, даже если рассматривать период 1914-1945 гг. как единый (хотя внутри него тоже имелся период тесного сотрудничества 1922-1933 гг.), то предшествовавшее ему столетие и последовавшие за ним уже семь десятилетий (есть все основания полагать, что этот срок продлится дальше) всё-таки явно больше. А за весь XVIII век, собственно, случилась только одна война, в которой Россия была противником Пруссии - Семилетняя (1756-1763), но и то в союзе с другим немецким государством - Австрией. Кроме того, Австрия в XVIII столетии почти неизменно была союзником (пусть формальным) России в войнах против Турции. |
| Московская Духовная Академия в 1854–58 гг. Из воспоминаний Ив. Кузьм. Смирнова Д. ст. сов. Иван Кузьмич Смирнов родился 17-го марта 1833 г. в селе Бережек, Юрьевского уезда, Владимирской губернии; учился в Владимирском духовном училище и семинарии, а затем в 1854–58 гг. в Московской Духовной Академии; служил преподавателем Томской духовной семинарии (1858–62 г.) и Томской гимназии (1862–68 гг.), директором Иркутской (1868–73 г.) и Томской (1874–80 г.) гимназии, старшим наблюдателем студентов С.-Петербургского Технологического института (1881–86 г.), и состоял до самой кончины причисленным к Министерству Народного Просвещения, участвуя в 1888–99 гг. в рассмотрении отчетов директоров и инспекторов народных училищ и учительских семинарий и был командирован в 1893 г., в Восточную Сибирь для обозрения народных училищ; скончался 24 февраля 1912 г. в С.-Петербурге и погребен в с. Покровском, что под Рогачевым, Клинского уезда, Московской губернии. И. К. Смирнов напечатал: «О церковном судопроизводстве в древней России» (Чтен. в Импер. Общ. Истор. и Древн., 1865, I; отдельным изданием Спб. 1874); «Отшельник Феодор» («Русск. Стар.» 1887); «Преосвященный Парфений Томский» («Русск. Паломн.», 1888); «Из поездки на Алтай» («Русск. Паломн.» 1889); «О состоянии образования в Енисейской и Иркутской губерниях» («Русск. Школа», 1898). Кроме того, он оставил рукописные воспоминания, писанные в несколько приемов; главная часть их посвящена службе его в Сибири и написана в 1885–88 гг.; позже написаны были отдельные, не связанные друг с другом, части и в их числе одна, 1897 года, о пребывании в Московской Духовной Академии, что здесь и печатается. Я. Смирнов. По окончании курса (в 1854 г.) во Владимирской духовной семинарии (хотя и первым или вторым студентом в третьем отделении), не был я послан в Московскую Духовную Академию на казенный счет: начальство предоставило эту честь беднейшим кандидатам (Нарбекову и Воскресенскому) 262 , а мне, как сыну благочинного, предложено ехать и поступить (с небольшим единовременным взносом нескольких десятков рублей на первоначальное обзаведение) в Московскую Академию так называемым «волонтером». Предстоял вступительный экзамен, и более строгий для волонтеров. Вместо отдыха в каникулы пришлось учиться, готовиться к этому экзамену. |
| Академическая библиотека в 1890–98 годах (Из воспоминаний бывшего библиотекаря.) Здание академической библиотеки было всегда, что называется, притчей во языцех. Близкое ли соседство высоких и толстых лаврских стен, препятствующее правильной циркуляции воздуха вокруг здания, или сырость почвы, или, вернее, и то и другое вместе – только библиотечное здание всегда было крайне сырым, в особенности в нижнем этаже. Во времена моего студенчества я сам видел воду на нижних полках книжных шкапов в нижнем этаже библиотеки. Но и вверху было немногим лучше: от сырости сильно портились даже рукописи: драгоценная, составляющая по своим лицевым изображениям уникум, болгарская рукопись XIII века «Временник мниха Георгия Амартола» 100-й по описанию архим. Леонида), попортилась от сырости настолько, что лицевые изображения, которыми она была украшена, наполовину слезли и исчезли. Покойный наместник лавры архимандрит Леонид (Кавелин) , сам большой знаток и любитель рукописей, выходил из себя всякий раз, когда при нем упоминали об академических рукописях. «Отобрать бы их у вас», говаривал он обыкновенно. Другое зло библиотечного здания составляло крайне плохое отопление. Бывали при мне случаи (1890–1898 гг.), когда оно вдруг переставало действовать, и в библиотеке водворялся холод, как на улице; или вдруг из тепловых отдушин и решеток начинал валить густой дым, наполнявший собой все помещение библиотеки; или оно наполнилось угаром; однажды после обеда мы все, и я и служителя, едва выползли из библиотеки и, если бы не догадались во-время, могли бы и совсем остаться там. Холодно же вообще зимою там было настолько, что я принужден был выпросить и поставить кафельную печку в приемной комнате наверху, где по большей части приходилось быть. Покойный В. О. Ключевский серьезно советовал мне повязывать в библиотеке голову платком, а на мое замечание, что ведь будут смеяться, ответил с своей характерной интонацией: «Лучше быть смешным, чем больным». От холода и сырости в библиотеке в значительной степени потерял ноги и зубы, а отчасти и глаза, помощник библиотекаря, иеромонах (впоследствии архимандрит) Рафаил, прослуживший в этой должности около двадцати лет и обыкновенно находившийся в нижнем этаже библиотеки 1169 . |
|
|
