| А. Н. Радищев Радищев Александр Николаевич (1749–1802) – русский философ, писатель, публицист. Из дворян. Определен на воспитание в Пажеский корпус (1762), отправлен на учебу в Германию (1766), в Лейпциге слушал курс вольфианской метафизики. Увлекся сочинениями энциклопедистов; перевел сочинения Г. Б. Мабли «Размышления о греческой истории» (1773), написал «Слово о Ломоносове» (1780). Вошел в кружок молодых вольнодумцев Ф. В. Ушакова и А. М. Кутузова [о первом Радищев создает сочинение «Житие Федора Васильевича Ушакова» (1788). Об отношениях со вторым см.: Лотман Ю. М. Из истории литературно-общественной борьбы 80-х годов XVIII века. А. Н. Радищев и А. М. Кутузов//Радищев. Статьи и материалы. Л., 1950. С. 82–128; его же. «Сочувственник» А. Н. Радищева: А. М. Кутузов и его письма к И. П. Тургеневу//Ученые записки Тартуского ун-та. 1963. Вып. 139. С. 281–297.] В Россию вернулся в 1771 г., служил протоколистом в Сенате (1771–1773), обер-аудитором Сената и в штабе Финляндской дивизии (1773–1775), был членом Коммерц-коллегии (1778–1780), затем работал в Петербургской Казенной палате (1780–1790). С 1775 по 1777 г. жил в своем имении и в Москве. Участвовал в журналах Н. И. Новикова, в «Беседующем гражданине» (органе «Общества друзей словесных наук»). Кратковременное сближение с масонами завершилось резкой критикой их теоретических программ. В начале 1780-х годов создал оду «Вольность», в 1782 – «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске» (опубл. 1790). С середины 1780-х годов писалось «Путешествие из Петербурга в Москву» (напечатано в домашней типографии в 1790 г.). В 1789 завершена «Беседа о том, кто есть сын Отечества». В 1790 г. арестован и приговорен судом и Сенатом к смертной казни, замененной Екатериной II ссылкой на 10 лет в Илимск. В ссылке (1790–1797) написаны «Письмо о китайском торге» (1792), «Сокращенное повествование о приобретении Сибири» (1791–1796), а также основной философский труд – «О человеке, о его смертности и бессмертии» (1792–1796, опубл. 1809). По смерти Екатерины II возвращен из ссылки в свою деревню Немцово под Малоярославцем (1797), где создано «Описание моего владения» (не завершено). После убийства Павла I привлечен к сотрудничеству в Комиссию графа П. В. Завадовского по составлению Свода Законов. Радищев переехал в Петербург в августе 1801 г. В этот период составлены записка «О законоположении», «Проект гражданского уложения», насыщенные демократическими новациями в республиканском вкусе. |
| Мы не нашли памятников, которые бы раскрыли нам, как малороссы обсуждали свои дела в это трудное время осенью 1773 года. Из униатских известий мы узнаем лишь, что еще в начале 1773 года духовные правители собирались в Тетиеве, конечно не для того лишь, чтобы послать Войнарского в Бердичев убеждать заключенных униатов принять православие, и – в Богуславе, конечно не для того лишь, чтобы укрыться от униатских властей; а между тем, необходимо думать, что совещания были не раз, и не одних духовных правителей, а также и представителей всей западной Малороссии. 2 декабря 1773 года подписан был ими акт величайшей исторической важности, остававшийся к сожалению до сих пор, т. е. сто лет, неизвестным нашей науке и нашему обществу. Это – полномочие жителей воеводств: киевского, брацлавского, подольского и Волыни трем депутатам к Екатерине, которым поручалось просить «свободного содержания их (малороссов) древней религии и пользования (прежними) вольностями, ограничить третий артикул сепаратных актов 1768 года, яко до них не касающийся; буде же польский главный суд не позволит на желание их учинить удовольствие, то они (малороссы) своим верющим листом дают депутатам право поддать их самодержавию российскому под вечное защищение и подданство, однако при их древних вольностях на основании том, что и с хмельницким гетманом трактат при поддаче России заключен.» Акт этот подписан был 35 духовными лицами – председателями и членами духовных правлений и 11 светскими, в том числе двумя полковниками (казацкими). 634 Принимая во внимание то, что акт этот составлен, спустя три года после жестокой расправы с малороссийскими гайдамаками при содействии русского войска, что он составлялся в то время, когда русская защита почти совсем была отнята и что, наконец, он составлялся в ожидании казни от польского правительства за государственное преступление, нужно удивляться не тому, что мысль о подданстве России высказана в нем нерешительно, а тому, что нашлись в это время в западной Малороссии столь смелые люди, что подписали и в такой условной форме просьбу о подданстве России. |
| Сафа почему-то не пользуется этим сильным аргументом.] Для справок читателей помещаем здесь список патриархов от времени смерти Иеремии II (1595) до конца правления Самуила (1774): Матфей II (1595); Гавриил I (1596); Феофан 1 (1596—1597); Мелетий, патриарх Александрийский, местоблюститель (1597—1599); Матфей II, вторично (1599—1602); Неофит II (1602—1603); Рафаил II (1603—1607); Неофит II, вторично (1607—1612); Кирилл I (1612); Тимофей II (1612—1621); Кирилл I, вторично (1621—1623); Григорий IV (1623); Анфим (1623); Кирилл I, во второй, третий и четвертый раз (1623—1630— 1634); Кирилл II (1634); Афанасий III (1634); Кирилл I, в пятый раз (1634—1635); Кирилл II, вторично (1635—1636); Неофит III (1636—1637); Кирилл I, в шестой раз (1637—1638); Кирилл II, в третий раз (1638—1639); Парфений I (1639—1644); Пар- фений II (1644—1645); Иоанникий II (1646—1648); Парфений II, вторично (1648— 1651); Иоанникий II, вторично (1651—1652); Кирилл III (1652); Афанасий III, вторично (1652); Паисий I (1652—1653); Иоанникий II, в третий раз (1653—1654); Паисий I, вторично (1654—1655); Иоанникий II, в четвертый раз (1655—1656); Парфений III (1656—1657); Гавриил II (1657); Парфений IV (1657—1662); Дионисий Ш (1662—1665); Парфений IV, вторично (1665—1667); Клим (1667); Мефодий III (1668—1671); Парфений IV, в третий раз (1671); Дионисий IV (1671—1673); Герасим II (1673—1675); Парфений IV, в четвертый раз (1675—1676); Дионисий IV, вторично (1676—1679); Афанасий IV (1679); Иаков (1679—1683); Дионисий IV, в третий раз (1683—1684); Парфений IV, в пятый раз (1684—1685); Иаков, вторично (1685—1686); Дионисий IV, в четвертый раз (1686—1687); Иаков, в третий раз (1687—1688); Каллиник II (1688); Неофит IV (1688—1689); Каллиник II, вторично (1689—1693); Дионисий IV, в пятый раз (1694); Каллиник II, в третий раз (1694— 1702); Гавриил III (1702—1707); Неофит V (1707); Киприан (1708—1709); Афанасий V (1709—1711); Кирилл IV (1711—1713); Киприан, вторично (1713—1714); Косьма III (1714—1716); Иеремия III (1716—1726); Каллиник III (1726); Паисий II (1726—1733); Иеремия III (1733); Серафим I (1733—1734); Неофит VI (1734—1740); Паисий II, вторично (1740—1743); Неофит VI, вторично (1743—1744); Паисий II, в третий раз (1744—1748); Кирилл V (1748—1751); Паисий II, в четвертый раз (1751 — 1752); Кирилл V, вторично (1752—1757); Каллиник IV (1757); Серафим II (1757—1761); Иоанникий III (1761—1763); Самуил I (1763—1768); Мелетий II (1768—1769); Феодосии II (1769—1773); Самуил I, вторично (1773—1774) |
| Сколько музыкантов скрывается под всеми этими именами и кто был каждый из них? С первого взгляда (если судить только по наименованиям) кажется, что перед нами три Дамаскина: первый, именуемый просто монахом, о котором в ином месте уточняется, что он – из Ивирона, второй – по прозвищу Фессалийский, который (принимая во внимание историко-географические факторы того времени) должен быть отождествлен с именуемым «Солунским», и третий – тот, о котором сообщается как об имевшем сан иеромонаха, а точнее, пребывавшем в святогорской обители Пантократор. Однако для окончательного решения вопроса, поскольку данные, доставляемые одними только именами и прозвищами, весьма шатки, необходимо найти иные, более обстоятельные сведения. Далее наш интерес должен, разумеется, обратиться к специальному палеографическому и, главным образом, музыковедческому исследованию вопроса (то есть к выявлению способов наименования каждого из них в рукописных источниках или иных, возможно, запечатленных в рукописях, указаний, служащих для их идентификации; обратиться к рассмотрению их сочинительской или иного рода музыкальной деятельности), не оставляя без внимания, конечно, и помощи соответствующей музыковедческой библиографии. Проблематика нашей темы состоит, в сущности, в том, что случаи смешения или разных отождествлений этих людей встречаются и засвидетельствованы – как в известной на сей день рукописной традиции, так и в существующей специальной литературе. Поэтому в случае смешения нескольких иноков с именем Дамаскин необходим строгий критический анализ, для установления, по возможности, истинного характера наших данных. Первый случай смешения упомянутых выше иноков Дамаскина, Иверского монаха и Дамаскина Фессалийского засвидетельствован в заглавии одного сочинения в рукописи βρων 997 (конец XVIII в.), где на листе 67 мы читаем: «Дамаскина, монаха Иверского, Фессалийского, глас третий: Хвалите Господа». Этот музыкант, Дамаскин, Иверский инок, фессалиец, как представляется, жил в 1688–1773 гг., согласно иному, позднейшему, помещенному на нижнем поле той же рукописи, сведению: «Упомянутый Дамаскин Иверский в дивной священной обители своей скончался в лето спасительное 1773-е, оставив после себя совершенного ученика Анфима иеромонаха Иверского, родом из Самоса, который еще одно семилетие, как и его учитель Дамаскин (который прожил 85 лет), возможно, проживет» 1020 . |
| Высочайшие повеления объявляемы были Совету или Самою Императрицею устно или в записках. Последние выражали или прямо Её волю или желание обратить внимание членов Совета на какой-либо предмет, в первом или третьем лице: «Моё желание есть…» «Ея Величество Рассуждает…» Когда Императрица не присутствовала в Совете, то протоколы подносимы были на Её воззрение. Некоторые возвращаемы были в Совет с собственноручными отметками против статей, обративших на себя Её особенное внимание, и с утверждениями Императрицы, выраженными в словах: «быть по сему». Императрица, и после преобразования Совета в постоянное учреждение, очень часто Сама присутствовала в нём и предлагала предметы для обсуждения, особенно во время военных действий с Турцией и Швецией, в труднейшие моменты войны, при особенно важных дипломатических сообщениях, также во время моровой язвы и пугачёвского бунта. Государыня обыкновенно приходила к началу собрания, а иногда входила в середине собрания, и, сделавши предложение или выслушавши доклад, уходила, предоставляя собранию продолжать свои рассуждения. Если в рассуждениях Совета, в отсутствии Её, постановлялось что-нибудь, выходившее из круга известных Ей предположений и распоряжений, то в следующее собрание Она приходила в Совет и требовала объяснения по тому предмету. Присутствуя в Совете, Императрица не только внимательно выслушивала мнения, но и противоречия Её собственным мыслям. В 1773 г., при рассуждении о даче из банка в займы денег, генерал-фельдцейхмейстер граф Г. Г. Орлов возразил, что этим расстраивается существо банка. Императрица отвечала, «что употреблением из банка только с небольшим миллиона нельзя его расстроить, и что впрочем Ея Величество, обещав при учреждении сего банка манифестом – пещись о целостности оного, в том ответствует. И когда генерал-фельдцейхмейстер извинялся в представлении по тому своих мыслей, Государыня отвечала, что Ей всегда угодно, чтоб всяк не только свободно открывал свои мнения, но и оспаривал также Её собственные, потому что сим средством можно доходить до истины» (9-го августа 1773 г.) Состав Совета |
| 622 В ходе предпринятых болландистами путешествий по Италии, Германии, Австрии, Франции и Испании были пополнены находки источников, сделанные Геншеном и Папеброхом. Необходимые для этого средства были предоставлены разными владетельными князьями, которые платили за то, чтобы изданные труды посвящались им. Кроме того, Яннингу удалось добиться покровительства австрийского императора, ив 1716 г. Карл IV согласился на единовременную уплату обществу недостававших ему 10 800 франков и установил ежегодное пособие в размере 3 620 франков сроком на 10 лет. Выдача этой субсидии продолжалась до 1773 г. В 1773 г., вследствие начавшихся гонений на иезуитов, последовала булла Климента XIV и указ австрийской императрицы Марии Терезии о роспуске самого общества, причем П. Кле подвергся даже двухлетнему тюремному заключению. Но уже в 1778 г. Канденбергское аббатство получило разрешение вновь созвать конгрегацию болландистов: перед ним была поставлена задача окончить издание в течение 10 лет в составе 10 томов. Однако два года спустя Канденбергское аббатство было упразднено, и болландисты основали свою резиденцию в Брюссельской иезуитской коллегии. К иезуитам присоединились премонстрантские монахи и бенедиктинцы. Музей болландистов был продан Иосифом II аббатству Тонгерлоо за 23 тыс. флоринов. Во время Великой французской революции музей был спасен от разграбления фермерами аббатства. В 1825 г. его остатки были куплены королем голландским Вильгельмом; печатные коллекции были помещены в Гааге, рукописи – в Брюсселе. 623 О деятельности болландистов см.: Pitra J.B. Etudes sur la collection des Actes des Saints par les RR. PR Jesuites Bollandistes. P., 1850 (полная история публикации болландистских житий, начиная с Росвейда); Tougard A. De l’histoire profane dans les actes grecs des Bollandistes. P., 1874; Delehaye H. L’oeuvre des bollandistes a travers 3 siecles: 1615–1915 (Subsidia hagiographica 13a). Brux., 1959 (в работе приведен также указатель соответствий между тремя изданиями Acta Sanctorum). |
| Долго ли существовало это двоеглавие, остается неизвестным. Будучи нужным для патриарха, оно никак не могло быть находимо удобным самими угровлахами, и поэтому весьма вероятно, что не долго. В последствии времени в Угровлахии была одна митрополия с подчиненными ей епископиями, которых до недавнего времени или по крайней мере до восьмидесятых годов прошедшего столетия было две, именно: 1) рымникская (город Рымник на северной Алуте 205 и 2) бузейская или бузеовская (город Бузео на реке Бузео, впадающей в Серет, в восточной Валахии, по греч. Ποζαον). Время открытия епископий остается точно неизвестным: житие константинопольского патриарха Нифонта, находившегося некоторое время в Валахии в последних годах XV или в первых годах XVI столетия, усвояет их открытие именно сему патриарху (см. житие в Афонском Патерике, Спб., 1860, ч. 2, стр. 22 fin., cfr Когальничана Histoire de la Valachie p. 106, -по житию, Нифонт открыл две новые епархии, но так как после и всего было две, то старых не могло быть ни одной); но если не отвергать достоверности некоторых официальных документов, то они существовали еще в половине XV столетия (разумеем договор султана Магомета II с воеводой угровлахийским Владом V Дракулом, заключенный в 1460 г., который см. у Палаузова в Господарствах стр. 28, § IV, cfr Когальничана Histoire de la Valachie p. 90 206 . В настоящее время епископских кафедр три: две названные выше и третья – арджисская (Арджис по греч. ρτζσιος), учрежденная неизвестно нам когда после 1773 года (что до 1773 г. епископий в Валахии было две, см. Когальничана ibid. р. 147, – что они были именно две названные выше, см. у него же ibid. р. 147, предисловие к Псалтыри, напечатанной в Валахии в 1037 г., в Реестре старопечатных книг Ширяева 74, Влахоболгарские грамоты Венелина стр. 312 нач., Синтагматион Хризанфа). Известный в настоящее время не полный ряд митрополитов угровлахийских есть следующий. Митрополиты всея Угровлахии 1 . Иоакинф Критопул. Носив прежде сан митрополита витзинского, был призван в Угровлахию для заведывания ее церковными делами перед 1359 г.; утвержден был патриархом константинопольским в звании митрополита угровлахийского в сем последнем году; упоминается под 1370 г. и умер не позднее 1380 г. (см. Acta Patriarchat. Constantinop., изданные Миклошичем, t. I, р. 383 sqq, 532 sqq). |
| 759 Более точные показания о местонахождении «естовной палатки» сохранила опись 1773 года, не дающая, впрочем, твердых оснований утверждать, что это строение оставалось до конца XVIII века в своем первоначальном виде. В 1773 году палатка естовная находилась на западе (по отношению к алтарям) от западной трапезной паперти, а другою своею стороною (западною) примыкала к квасоварне и пивоварне (о них см. ниже примечание 766–768): «От вышеписавной в 2 статьи под 12-м трапезной западной паперти (см. выше примечание 639) на западную сторону по линии две каменные кладовые неболшие полатки в боку оных полаток от полденной стороны чрез глухую стену кладовая полата, на коей хранятца съестные припасы. Оные полаты снаружи вдоль по линии три сажени два аршина с половиною, поперег восемь сажен. В показанных двух кладовых полатках два окошка с оконницы слюдными ветхими. От тех кладовых полаток на западную сторону по линии две келии по наружное мере вдоль по линии пять сажен, и поперег по линии шесть сажен. В них два окошка без оконниц, две печи кирпичные ветхи. Вверху над оными кельями вышеписанныя кладовая полата, в коей хранятца съестные припасы, а под кельями квасной погреб. В показанных кельях и кладовых полатах в полденной и полуночной стенах, також и в сводах, трещины, на оных полатах и кельях крыша тесовая новая» (Рукоп. Кир. библ. 102–1338, л. 64 и об.). 760 Рукоп. Кир. библ. 71–1810, л. 371 и об.; Рукоп. Кир. библ. 73–1312, л. 442об.–443. – Не эта ли палатка называлась «поварнею естовною»? (ср. выше). – Одна из служебных построек, порученная подкеларнику, была отстроена в марте 1569 года («Рыжку из Долгово дал рубль за келию подкеларником в службу, привез и поставил». – Рукоп. Кир. мон. 2–602, л. 21). 761 Рукоп. Кир. библ. л. 371 об.; Рукоп. Кир. библ. л. 444 и об. – Местоположение этой поварни определяется планом 1720 года, где она (см. отмечена как строение, параллельное оружейной палате и расположенное между башнею поворенною (см. на плане Бороздина 7 и примечания к этому плану) и сушилами (см. |
| брака, сняты различия при крещении законнорожденных и незаконнорожденных детей. В 1771 г. гернгутеры, ранее сурово преследовавшиеся, получили право при гос. поддержке основать в Юж. Ютландии колонию, названную Кристиансфелль. Ее жителям (через 20 лет после основания их было более 500 чел.) был дарован ряд привилегий: освобождение от военной службы, многолетние налоговые и таможенные послабления, свобода вероисповедания, образования и хозяйственной деятельности. После смещения с должности и казни Струэнсе к власти пришел его политический оппонент Хёг-Гульдберг - высокообразованный теолог и историк, сторонник консервативной церковной политики в духе умеренного Просвещения. Часть либеральных постановлений Струэнсе была отменена (в т. ч. о браке), цензура ужесточена, атеизм запрещен. В 1783 г. Хёг-Гульдберг под предлогом борьбы с суеверием и необоснованными Библией ритуалами ввел окончательный запрет на обряд «экзорцизма» при крещении детей. Во 2-й пол. XVIII в. в Датско-Норвежском королевстве стало заметно влияние идей Просвещения, гл. обр. при дворе и среди верхушки горожан и чиновников, в т. ч. в среде высшего духовенства. В Н. важным центром просвещения и науки был Тронхейм. В 1758-1773 гг. епископскую кафедру в этом городе занимал норвежец Й. Э. Гуннерус (1718-1773), получивший обширные знания в области философии, теологии, естествознания и права во время учебы в Копенгагене, Галле и Йене. В 1760 г. по его инициативе была основана 1-я Академия наук в Н.- Тронхеймское об-во (в наст. время Королевское норвежское научное об-во - Det Kongelige Norske Videnskabers Selskab). В Тронхеймское об-во входили видные представители норвежской интеллектуальной элиты, такие как автор 1-й национальной истории Г. Шёнинг (1722-1780). В 1788-1803 гг. епископом Тронхеймским был датчанин Й. К. Шёнхейдер (1742-1803), ученый-библеист, применявший метод исторической критики в изучении текстов Свящ. Писания и существенно способствовавший развитию образования в своем диоцезе. С 1774 г. в Бергене работал пастор Й. |
| 122 Ор. cit. С.К.Смирн.; стр. 205,– П. В. Знаменский («Дух. школы»... стр. 761) в данном случае рядом с Феофилактом называет еще «митр. киевского Самуила Миславского [о нем мы не будем говорить специально, так как его труды непосредственного отношения к нашей науке нф имеют (см. о нем в «Обзоре» арх. черн. Филарета: стр. 375–377, § 75). См. наше 208а) примеч. 123 У нас в руках – издание 1828 г. (Petropoli) – 2-я ч., и 1827 г. – 1-я часть. 124а Впрочем, и в первой по местам обсуждаются предметы, относящиеся к области нравственного богословия: «о состоянии первого человека, о падении»... (articulus IV)..., «о благодати Божией» (artic. V), «о усвоении спасения или о приготовлении человека ко спасению, о вере, возрождении, обращении, о добрых делах» (artic. VI) и т. д. [см. первую часть системы Феофилакта, именно «de credendis»; см. в «Обзоре» арх. черн. Филарета стр. 357–358]. 128 О Макарии Петровиче говорить не будем, так как его труды к нашей науке, о которой у нас идет речь в настоящем очерке, не имеют отношения: он известен, «как толкователь Писания, догматик, проповедник» и пр., но не как моралист (в научном смысле слова). См. о нем, напр., в «Обзоре» арх. черн. Филарета стр. 337, 37. 129 С. К. Смирнова. «Ист. м. сл.-гр.-лат. Акад.»: стр. 292. П.В. Знаменского: «Дух. школы»..., стр. 761. 130 О нем см. у нас выше: примеч. 21-е и текст к нему. 131а Это констатирует, напр., митр. Евгений Болховитинов («Словарь: писателей росс. духовного чина». Спб. 1818 г.; см. о Феофилакт Горск.) и совершенно верно. Миллер известен тем, что он закончил предпринятый Мозгеймом труд: «Sittenlehre der h. Schrift» (о нем у нас будет речь ниже) (Мозгейму принадлежат книги: 1–5, а Миллеру 6–9), а затем и – как автор «Einleitung in die theolog. Moral» (1772) и «Lehrbuch’a» (1773... 1783...) всей христианской морали для общего употребления, где выставляется принцип: постоянно согласуйся с волею и намерениями Божьими..,, споспешествуй своему, неразрывно с общим счастием связанному, благу только такими средствами, которые тебе и всем людям предписал Сам Бог» (Gass: op. cit. «Zweiten Bandes Zweite Abtheilung», Berl. 1887, S.,70. – Wuttke op. c. S. 258. Luthardt " a op. cit. в 45 примеч. S. 397. 400. 406 и др.; напр., Schmid " a «Christliche Sittenlehre», Stuttgart, 1861, S. 99, 100). Да и удивительно было бы, если б такой человек, как Феофилакт Горский, был не знаком с Миллером-Мозгеймом! Феофилакт «читал» лекции, как сказано выше, «с 1769 до 1774 г.», а отпечатал свой курс «в 1784 г.» Мозгейм издал 5 книг в «1735–1752 г.г.», а Миллер окончил это издание (6–9 кн.) в «1762–1770 гг.», а другие свои сочинения выпустил в «1772 г.» и «1773 г.» (см. выше и у Gass’a 1. cit.). Естественно, что Феофилакт особенно интересовался своим современником, тем более, что последний, как мы видели, проповедывал весьма симпатичный принцип. |
|
|
