| 7 декабря был произведён первый пуск машины, выявивший ряд недостатков, и Ползунов немедленно приступил к их устранению. Он переселился в квартиру при стекольном заводе, чтобы не тратить время на дорогу из посёлка и обратно, и пропадал у машины до тех пор, пока силы совсем не оставляли его. Домой возвращался затемно, насквозь продрогший, еле передвигая ноги, харкая кровью. А наутро, невзирая на уговоры и слёзы жены, снова спешил к машине. Было совершенно ясно, что, чувствуя близкий конец, он торопился завершить начатое дело ценой жизни. Короткого зимнего дня не хватало, прихватывали вечера... 18 апреля 1766 года у Ползунова в очередной раз пошла горлом кровь, и он уже не смог подняться с постели. 16 мая 1766 года в шесть часов вечера в городе Барнауле, на Иркутской линии (ныне Пушкинс кой улице), Иван Иванович Ползунов скончался. Ему было 38 лет. Запуск двигателя произвели без него. Двигатель Ползунова мощностью в 40 лошадиных сил современники называли «плавиленной фабрикой». Высота его составляла 10 м, а цилиндров - около 3 м. Сооружение этой грандиозной машины в тех условиях, какими располагал Ползунов, являлось настоящим былинным подвигом. Достоинства новой установки оценил Эрик Лаксман, российский учёный и путешественник шведского происхождения, натуралист XVIII века, член Петербургской академии наук, химик, ботаник и географ, посетивший в 1765 году Барнаул. Он писал, что Ползунов - «муж, делающий честь своему отечеству. Он строит теперь огненную машину, совсем отличную от венгерской и английской». Память великого изобретателя увековечена потомками: его имя носит Алтайский государственный технический университет, а напротив него поставлен памятник изобретателю, в Барнауле в честь Ползунова названа одна из улиц. Об этом прекрасном городе нужно писать книги и романы. В короткой статье обо всём не расскажешь: как во время Второй мировой войны здесь разместилось около ста промышленных предприятий из Москвы, Ленинг рада, Одессы, Харькова, других городов, временно оккупированных фашистскими войсками. |
| Так, в 1766 г. было оставлено причётническое место за учеником пиитики Василием Гогиным в его родном селе – Сретенском (около Нерехты), а вскоре после него за учеником философии, оставшимся потом преподавателем семинарии, – дьяконское место в селе Писцове. – Этот оригинальный способ содержания, по причине низкого оклада для служащих при семинарии, практиковался и по отношению к ним; в 1766 г., напр., за комиссаром семинарии Иваном Печенеговым было оставлено дьяческое место, с получением всех доходов, на его родине – в с. Печенегове. – С целью облегчить содержание самих семинарских зданий, преосв. Дамаскин, как мы раз уже видели, посылал на семинарские работы тех или иных провинившихся св.-ц.-служителей (указ 29 мая 1764 г.). С 1765 г., после введения духовных штатов 1764 г., сбор на семинарии, хлебный или денежный, был запрещён и заменён денежным окладом на каждую семинарию, а в том числе и на Костромскую, из доходов коллегии экономии. В тоже время Дамаскин установил новый штат и для семинаристов: вместо 30 должно было теперь набираться и учиться 100 человек. Однако по составленному консисторией реестру „священнических и дьяконских детей, обязанных» поступить в семинарию, оказалось только 83 по всей епархии (имелись в виду, по распоряжению преосвященного, только дети из приходов не менее 100 дворов, и при том умевшие читать и писать); но и те были представлены далеко не все: после неоднократных указов в конце 1767 г. было представлено вместо 88 мальчиков всего только 12; на упорных родителей не действовали даже и штрафы, заплатить которые они соглашались гораздо охотнее, чем везти своих сыновей в епархию. Некоторые из родителей (напр. священники с. Писцова) отзывались, что дети их больны; к таковым по приказанию Дамаскина, дух правления обязывались посылать нарочных для освидетельствовании состоянии здоровья мальчиков: если они оказывались здоровыми, сейчас отправлялись в семинарию, если же на самом деле были больны, то с родителей бралась подписка о немедленном представлении их в семинарию по выздоровлении их. |
| Пострижен в монашество 14 августа 1758 г. вместе с Платоном. В июле 1763 г. определен префектом, а в мае 1765 года ректором. 3) Михаил Иванович Ильинский, сын священника церкви Ильи пророка, в Сергиевском посаде. Учился в Троицкой семинарии с 1743 до 1759 года. В 1760 г. записан в чиновный список слуг Троицкой лавры в звании канцеляриста, потом поступил на должность учителя пиитики в ярославскую семинарию, откуда в ноябрь 1765 года переведен в Троицкую семинарию на кафедру философии, а 11 сентября 1766 года определен и префектом, и вместе с тем был библиотекарем. От предложения, сделанного ему Платоном, вступить в монашество отказался в самом начале префектуры, и вскоре объявил желание перейти в светское звание и получил чин титулярного советника. В 1775 году он подал Платону прошение, в котором писал: «по величайшей наклонности к наукам, приобретенной 30-летним упражнением, прошу уволить меня от префектуры, также и от содержания библиотеки, чувствуя от сих должностей много развлечения в ученых занятиях». Платон уволил его от сих должностей, оставив учителем философии. В июле 1776 года Ильинский в новом прошении Платону писал, – чтоб его вовсе уволили от службы при семинарии. Платон дал резолюцию: «от семинарии уволить, и, за немаловременные его при семинарии труды, тоже жалованье производить чрез полгода, дабы, доколе не преищет себе места, не оставался без пропитания. Но при сем собору в самой скорости представить с мнением о недостатке по семинарии суммы, по представлению ректора с префектом.» Дело увольнения Ильинского началось по поводу экономии, которою заведывал префект: в конце 1774 года, когда Платону представлена была примерная смета издержек на следующий год, – он не утвердил сметы, а приказал ее сократить так, чтобы па содержание полукоштных семинаристов могло остаться от годовой суммы до пяти сот рублей. Расписание вновь составлено было, но Платону представлено не было. Между тем в следствие ограничения суммы на расходы, сделанного по предписанию Платона, и по случаю дороговизны припасов допущена была передержка на сумму до 900 рублей: эти деньги семинария заимообразно в разные сроки получила от лавры. |
| То и другое мнение Ленормана действительно имеет за собой много фактов. Относительно первого предположении, т.е. названия «Бейт Иля», нужно заметить, что это название имеет параллель и у других народов, так как мы находим очень распространённым название «домов божиих» – вефилей, как мы уже указали это выше 1765 . Все эти вефили означали ничто иное, как места особенного присутствия божества, не имея идеи о едином истинном Боге, так, как это название встречается во многих языческих религиях. Мухаммед, проповедуя веру в верховного Аллаха, действительно мог изменить несколько наименование этого дома, а его приверженцы последовали его примеру и вместо «Бейт Иля» получился «Бейт Алла». Таким образом, первое мнение Ленормана не имеет в себе ничего, что шло бы в разрез с фактами и памятниками. Однако же, с другой стороны, если не признавать господствующей идеей в этом названии идеи о верховном Боге, как основе культа Каабы, то трудно представить, чтобы арабы воздвигли храм во имя одной только общей идеи о Боге, не подразумевая при этом или Бога верховного, Аллаха, или какое-либо частное низшее божество. Языческая древность не представляет нам примера подобного храма, воздвигнутого во имя неопределенной идеи о каком-то боге, не выделив его как особенное существо. Храм неведомому Богу, о котором говорит Апостол, 1766 не может служить опровержением нашей мысли, потому что и при создании этого храма язычники имели несомненно тоже представление о божестве, которому они создали этот храм, и мыслили его как отдельную личность, мы только не знаем какую личность, Бога ли верховного, или какое-либо частное божество, названия для которого они не имели. Впрочем, первое, основываясь на словах Апостола, вероятнее, потому что Апостол ассимилирует этого неведомого Бога с тем истинным Богом, которого он проповедует. Таким образом, более заслуживает внимания второе предположение Лонормана, а именно, считать название «Бейт Алла» переделкой наименования «Бейт Аллат». Мы уже имели случай указать много фактов, как Мухаммед видоизменял языческие имена и названия сообразно со своими взглядами. |
| Без сомнения, внешняя обстановка христианских вечерей должна была иметь точки соприкосновения с обстановкой вечерей языческих, как это можно подтвердить сравнением христианских изображений с уцелевшими языческими вечерями 1764 : установления бытовые, обычаи ежедневной жизни, унаследованные от отцов и дедов, могут сохраняться в полной неприкосновенности, несмотря на смену религиозных убеждений. Обычай возлежания, заменивший собой древнейший обычай – сидеть за трапезой 1765 , стол-сигма, хлеб и рыба на столе – все это в равной мере приличествует вообще вечерям, независимо от их внутреннего характера 1766 . Если некоторые из языческих вечерей (рис. 121) производят впечатление веселых пирушек (роскошные костюмы, чувственное выражение физиономий, нимбы, украшающие пирующих, голова кабана на столе: Больдетти, Беккер), в отличие от скромных вечерей христианских, то это признак не настолько существенный и последовательно проводимый в искусстве, чтобы на нем возможно было обосновать общее различие между теми и другими. Основные черты остаются там и здесь одинаковыми, а трактование подробностей вечери зависит от личного взгляда художника; и если в самой практике бывали случаи, когда вечери христианские отступали от обычной нормы, то тем более возможны подобные отступления в их художественном воспроизведении. Несмотря на значительное количество древнехристианских изображений вечерей, нет среди них ни одной, которую возможно было бы принять за изображение исторического события – Тайной вечери: ни в одном из них нет налицо Иисуса Христа. Если предположить, что Его заменяет здесь символ (рыба), то это не будет уже изображением историческим, не будет актом благословения хлеба и вина, актом установления Евхаристии. Первые изображения Тайной вечери относятся к V-VI вв. и являются в той же схеме древнехристианских вечерей – агап. В мозаиках Аполлинария Нового (рис. 122) 1767 , тот же стол-сигма, с хлебами и двумя рыбами на блюде; за столом возлежат – Сам Иисус Христос в обычных одеждах, в крестообразном нимбе, с бородой, с величаво-красивыми чертами лица, и одиннадцать апостолов. |
| Апостола 1754 . От Птолемаиды дорога, направлялась в том же прибрежном направлении к северу, к Тиру. Тут, до ближайшего на этом пути мыса, заполненного довольно высоким горным отрогом 1755 , простирается довольно широкая равнина, у Кармила соединяющаяся с долиной Ездрилонской. Ее Иосиф Флавий называет μγα πεδον и определяет такими цифрами, считая расстояние от Птолемаиды: —173— до замыкающих ее с востока гор Галлилейских – 60 стадий, до Кармила и до начала Ездрилонской долины – 120 стадий, и до горы, возвышающейся на указанном мысе – 100 стадий 1756 . Эта долина была очень живописна: так как ее поверхность волниста 1757 , то глазу путешественника она казалась живым волнующимся морем зелени, на котором возвышались, будто острова, высокие купы маслины, апельсин, лавров и кипарисов 1758 , направо поднимались террасами Галлилейские горы, а на севере виднелась белая вершина мелового отрога на мысе 1759 . От Птолемаиды дорога шла параллельно с водопроводами, которые снабжали город хорошею водою из ближайшего источника 1760 . Чрез три часа, от Птолемаиды и чрез два от источника, свв. путники должны были проходить один приморский город, помещавшийся на невысоком холме, Экдиппу (Ecdippa) 1761 . Он был очень древнего происхождения и существовал еще во времена Иисуса Навина, хотя и под другим названием: Ахзив (, Κεζβ, κζβ, Achzib) 1762 ; при разделе земли обетованной он достался в удел колену Асирову 1763 ; впрочем его жители не были изгнаны евреями 1764 : вероятно, он был довольно укрепленным городом. Впоследствии его имя переменилось; и Иосиф Флавий 1765 , и Плиний 1766 , Птоло- —174— мей 1767 знают этот город под именем Экдиппы 1768 . Судя по тем остаткам, которые сохраняются доселе на месте этого города 1769 , нужно полагать, что он был довольно богатым и красивым 1770 . Быть может, от самой Птолемаиды, но от Экдиппы – несомненно, шла мощеная римская дорога 1771 и направлялась к известной Тирской лестнице (Scala Tyriorom, Κλμαξ Τυρων) 1772 . Это был довольно высокий горный хребет 1773 , как бы неожиданно вторгавшийся в долину и преграждавший путь. Как показывает самое его название, он представлял из себя трудный переход из равнины к окрестным тирским возвышенностям; с вершины этой скалы открывается красивый вид на окрестности: особенно хорош был видь на близ лежащие Ливанские горы 1774 . |
| е. слово Евангелия, и посадил в саду, разумеется, в этом мире. Считай, если угодно, в человеке, но поскольку Он сказал: «в своем саду», а ни мир, ни человек не принадлежат тому , но принадлежатТворцу, то, следовательно, тот, кто посадил в свое, показан как принадлежащий Творцу. 1763 Или если , чтобы избегнутьэтой ловушки, подразумевают под человеком уже не Христа, а человека, получающего семя Царствия и сажающего его в саду своего сердца, то и сама материя не подходит никому другому, кроме Творца. 3. Относительно следующей притчи я действительно опасаюсь, как бы она не оказалась знаменующей царство другого бога. 1764 Ведь сопоставляет его (царство) с закваской, 1765 а не с опресноками, которые более близки Творцу. 1766 Подходит и такое предположение для тех, которые бедны доказательствами. Поэтому и я опровергну пустое разглагольствование при помощи ему подобного, говоря, что дрожжи также соответствуют Царствию Творца, так как за ними следует хлебопекарная печь, 1767 или – жаровня геенны. Ибо как может быть, чтобы кротчайшему богу принадлежало то царство, за которым следует также жар суда с вызывающей слезы кислой терпкостью? 1768 4. Сколько раз Он уже показывал Себя Судией и в Судие – Творцом? Сколько раз отвергает 1769 и, отвергая, осуждает? Как и здесь: Когда встанет, – говорит, – отец семейства, 1770 – для чего, если не для того, о чем сказал Исаия: Когда встанет, чтобы сокрушить землю, 1771 – и закроет двери, 1772 – конечно, для того, чтобы не впустить нечестивых, которым, когда они будут стучаться, ответит: Не знаю, откуда вы 1773 и опять, перечисляющим, что перед Ним они ели и пили и на их улицах Он учил, 1774 [прибавляет:] 1775 Отойдите от Меня все, делающие беззаконие; 1776 – там будет плач и скрежет зубов, 1777 – где? 5. Надо думать, снаружи, где после закрытия двери окажутся невпущенные; следовательно, наказание будет осуществлено Тем, Кто в наказание не впустил внутрь, – «когда увидят праведных входящими в Царствие Небесное, себя же удержанными за дверьми». |
| 1763 По-видимому он весьма гордился своими сочинениями. 1764 Еще более любил он устные прения; умея говорить красно, он доставлял себе удовольствие блеснуть логикой своих доказательств, силой эрудиции, красноречием 1765 и полагал не без некоторой наивности, что не имел равного себе в ученом искусстве состязания. 1766 Он также не упускал ни одного случая развернуть свой излюбленный талант, вступая в прения со всяким встречным, с константинопольскими манихеями, обратить которых он затеял, держа, впрочем, в запасе, в качестве высшего аргумента, костер 1767 ; с александрийскими судохозяевами, которые привозили в столицу хлеб из Египта и оказывались в большом затруднении на богословских собеседованиях, куда он их созывал. 1768 По мере того, как он старился, эта склонность у него превращалась в настоящую манию; он проводил долгие часы, целые ночи, в рассуждениях с епископами 1769 ; все чаще стал устраивать прения и беседы с целью убедить и примирить монофизитов 1770 и даже накануне своей смерти вызвал в Константинополь шесть африканских архиереев, упорствовавших в защите «Трех Глав» и старался их переубедить. 1771 В этом образе действий заключалась действительная опасность, если принять во внимание, что в подобных диспутах император имел всегда в виде высших аргументов тюрьму, ссылку или костер, и если, с другой стороны, припомнить, что это пристрастие к богословию, в соединении с постоянной охотой вводить новшества в области религии, побуждало его относиться с особым самодовольством к своим нововведениям. Это в особенности сказалось, когда, в конце своего царствования, он открыто вдался в ересь. Мучимый постоянно своим неизменным желанием обратить монофизитов, он высказался в одном эдикте за доктрину Incorrupticoles , исконных противников Севера и самых непримиримых из всех диссидентов 1772 и, не озабочиваясь глубоким противоречием между этим новым положением и прежними многочисленными изложениями своей веры, он думал навязать принятый им догмат православному духовенству Востока. |
| Акакий и Георгий – не лаодикийский 1758 , но скорее александрийский 1759 были выдающимися из всех епископов, принимавших участие в этом состязании 1760 . Проповедь Мелетия имела место 1761 и, возможно, состоялась в присутствии императора 1762 после других проповедей на тот же текст 1763 . Также достоверно известно, что тяготевшие к Мелетию антиохийцы уже в 362 году ко времени александрийского собора могли в основе мыслить православно. Несмотря однако на все это, по мнению Лоофса 1764 , суждение большинства (πλεονες) Епифания и историков V века об этой проповеди Мелетия, которая на самом деле могла быть его первой проповедью в Антиохии, совершенно несостоятельно, и связь между смещением Мелетия и этим гомилетическим произведением его должна быть признана ничем иным, как вымыслом. Уже то обстоятельство, что Златоуст совершенно умалчивает об этой славной проповеди, служит в пользу изложенной нами гипотезы. Затем заслуживает внимания, что Сократ 1765 , сообщая о первых проповедях Мелетия прямо говорит, что в них он «предлагал слушателям только нравственное учение» 1766 . Наконец в пользу той же гипотезы говорит неблагоприятное для Мелетия православное предание о начале его деятельности. Решающим фактором, говорит Лоофс, является сама проповедь . Правда, она не арианская: создание (κτισε) для проповедника не стоит в противоречии с рождением (γννησε), которое для Сына является единственного рода началом, так как только оно (против Маркелла) обеспечивает Ипостазическую самостоятельность Сына 1767 . Хотя выражения этого рода и совпадают с омойузианскими воззрениями 1768 , тем не менее эта проповедь, не говоря уже об омоузии, даже не омойузианская 1769 . В ней нет ни слова ни о предвечном рождении, ни о подобосущии или единосущии. Со своим вступительным указанием на «мир», со своим заключительным увещанием о прекращении всяких споров, со своим двукратным употреблением голого (μοιος) 1770 и своим трехкратным объяснением, что данные христологические формулы «достаточны» 1771 , она вполне соответствует тому, что должно ожидать от омейского придворного епископа, который не был скрытым арианином 1772 . |
| Возможность принять участие в работе эмигрантов, этих " романтических и таинственных политических заговорщиков» и надежда, что в " этом мире свободного слова (подчеркнуто Кельсиевым – С.З.), где ему возможно удастся вычитать и сообщить России нечто новое» 1764 , решило судьбу Кельсиева. В течение девяти лет он оставался за границей, принимая участие в революционном движении. Жизнь молодого энтузиаста в Лондоне была очень тяжелой. Он жил со своей семьей в одной из отдаленнейших частей города, в Фуламе,«населенном матовыми, подернутыми чем-то пепельным, ирландцами и всякими исхудалыми работниками».»Беднота была всесовершеннейшая». Вскоре умер ребенок Кельсиева, затем родился другой 1765 . На жизнь Кельсиев зарабатывал грошовыми уроками и переводом Библии с древнееврейского на русский, корректурой Нового Завета и " Осьмикнижия» для Библейского общества. Отсутствие политической подготовки и навыков журналистской работы вначале мешало ему заняться писанием в «Колоколе», но случайный разговор, в конце концов, привел Кельсиева к политическому и писательскому сотрудничеству с Герценом и Огаревым. Вскоре после переезда Кельсиева в Лондон Герцен, разбирая материалы, полученные из России, наткнулся на ряд документов о расколе. Документы были пересланы из Петербурга какими-то чиновниками МВД, которые полагали, что данные о преследовании старообрядцев могут пригодиться лондонскому главе эмиграции 1766 . Для их разбора он обратился к " богослову», как Герцен обычно шутя называл Кельсиева. «Посмотрите, – сказал он, – может быть, что и найдется извлечь из них для " Колокола«» и передал новичку-эмигранту большой пакет 1767 . Герцен не случайно заинтересовался старообрядчеством. В самом начале этого же 1859 г., когда Кельсиев приехал в Англию, профессор Казанской Духовной Академии А.П. Щапов издал первую из своих замечательных книг о расколе. В ней талантливый молодой историк впервые проводил мысль, что раскол возник на почве не только религиозной, но и на политической, социальной. В расколе Щапов видел, прежде всего,»отрицание реформ Петра Великого, восстание против иноземных (со времени петровских реформ) начал русской жизни, вопль против империи и правительства, смелый протест... против податей, крепостного права... начальства...». Короче, по мнению Щапова, раскол был движением масс против абсолютизма и космополитизма империи, только принявшим религиозную форму. Помимо книги Щапова в конце 1850-х гг. появилось немало и других книг, статей и материалов по расколу. Старый знакомый Кельсиева по Петербургу Д.Е. Кожанчиков опубликовал 1768 «Житие Аввакума», «Историю о вере и Челобитную о стрельцах» Саввы Романова и другие произведения старообрядческой мысли. |
|
|
