| Город Пагул, упоминаемый далее в описании пути Ланге, есть китайский город Пин цюань чжоу, который у Ресина назван Пагоу. Далее местности Quan tschin и Pin sau в названном описании показаны на маршруте Ресина под названиями Куан чэн и Пин дяо. 29 октября Ланге прибыл с караваном в Dsi fen ku (Си фын коу), у Великой стены, и направился в Пекин через города Lan jan (Луань ян), San tain (Сань тунь ин), Zun ниа (Цзунь хуа чжоу), оставив в стороне императорские кладбища, где похоронен император Кан си (умерший в 1723 г.). Далее он следовал на города и местечки Zin dschu (Цзи чжоу, город), Pan dsan (Пань цзюнь), San cho gowan (Сань хэ гуань), где его встретил русский иеромонах Лаврентий из Пекина. 8-го ноября Ланге прибыл в Tun schu (Тун чжоу, город), а 10-го вступил в Пекин, где остановился в русском подворье. Здесь он оставался с караваном до 10-го мая 1737 г. и по продаже товара отправился обратно в Россию, последовав по Кяхтинской дороге. Оставленные Ланге, в передний путь, за Великой стеною (близ Си фын коу) вьючные животные, были заранее доставлены на станцию Шаберту (к С. от Калгана) 13 . После Ланге казённые караваны ещё три раза ходили с товарами через Кяхту в Пекин, а именно в 1741, 1745 и 1754 годах. Они следовали обыкновенно по Гунчжиин цзам’ской дороге и употребляли от двух до трёх месяцев на переход от русской границы до Пекина. Только последний караван 1754 года ходил в оба пути по Керуленской дороге, по примеру Ланге в 1731 г. (См. Баыт.-Камен., стр. 253, 261, 262; также выше примеч. 9). Затем, казна, не находя более для себя выгодным производить торговые операции с Китаем, прекратила посылку караванов в Пекин. Наши духовные миссии в Пекине, которые по установившемуся правилу должны были сменяться через каждые десять лет, отправлялись обыкновенно с караванами, но когда последние перестали ходить в Пекин, тогда для сопровождения миссии назначались особые пристава. С 1743 по 1767 г. Бантыш-Каменский перечисляет семь русских курьеров, которые были отправляемы с правительственными грамотами из Кяхты в китайскую столицу; на курьерские поездки требовалось обыкновенно от одного до двух месяцев. Один из таких курьеров, прапорщик И. Якоби, сын Селенгинского коменданта, отличился чрезвычайно быстрой поездкой; 7-го июля 1753 г. он выехал из Кяхты и 27-го того же месяца уже был в Пекине; получив там ответный лист, он, 21-го августа выехал обратно и 24-го сентября достиг Кяхты 14 (См. Бант.-Кам. стр. 259). |
| В 1753 г. правительство по инициативе Петра Шувалова решило учредить банк для дворянства, приняв все предосторожности, чтобы выданные в ссуду деньги были надежны к возвращению, а в марте 1754 года учрежден был другой банк для купечества. Дворянский банк образовался вначале из суммы 750000 рублей, собираемых с вина, а купеческий - из капитальных сумм, находившихся в монетных дворах в количестве пятисот тысяч. Из первого могли получать ссуды только русские дворяне, владельцы недвижимых имуществ, из второго -русские купцы, торговавшие при петербургском порте . Но купеческий банк вначале шел неудачно, хотя процент с купцов, по шести в год, был невысок; купцов стесняло то, что они должны были давать в залог товаров на четвертую долю более занимаемой суммы. В первый год от марта до августа не обращался в банк никто. Спрошенные об этом купцы объяснили, что опасаются оставлять в залоге в банках свои товары; это возбуждает сомнение у иностранных купцов насчет их кредита; притом же, даваемый им полугодичный срок слишком короток, и они не могут справиться. Они просили, чтобы вместо оставления в хранении банка залогов им дозволили представлять надежные поруки, и срок бы им давался годичный. Сенат, рассмотревши их просьбу, нашел ее основательной, и установил правила по их желанию. Примечания . Указ 1748 г. марта 31. . Указ 1749 г. апреля 9. . Указы 1750 г., дек. 21 и 1759, окт. 25. . Указ 1755 г., февр. 15. . Указ 1751 г., сент. 17. . Указ 1751 г., сент. 20. . Указы 1743 г. февр. 3, и 1759 г. апр. 20. . Соловьев, История России, m.XXII, стр.36, и т. XXIII, стр. 139. . Указ 1757 года, авг. 25. . Соловьев, XXII, 36. - Указ 1760 г., янв. 20. . Указы 1742 г., 3 нояб., и 1743 г., дек. 16. . Указ янв. 23, 1754 г. - Соловьев, Ист. России XXIII, стр. 220. . Соловьев, Ист. России, XXIII, стр. 246. Ссылки по теме Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла © Православная Энциклопедия, 2001–2024. Все права защищены © Сделано в Stack Group , 2008–2024 Поделитесь с друзьями |
| У Святейшего Синода не было ни малейших шансов получить точные сведения, чтобы представить их правительству. Ввиду того что отчеты из епархий поступали в Синод очень медленно, последний смог представить летом 1749 г. лишь частичный отчет, который обер-прокурор нашел неверным и неполным. В правительство отчет был подан лишь в 1754 г., уже после отставки Шаховского. Несмотря на все усилия, финансовые данные выглядели по-прежнему подозрительно. Тем не менее отчет Святейшего Синода 1754 г. давал некоторое представление о крестьянском населении на церковных землях. В епархиальных имениях, включая и Синодальную область, числилось 647 481, в имениях девяти ставропигиальных монастырей – 203 587, а всего, следовательно, – 851 078 душ мужского пола 793 . 31 декабря 1753 г. Святейший Синод своею властью отменил различие между «определенными» и «заопределенными» вотчинами. Когда крестьяне «заопределенных» имений узнали, что по указу от 15 июля 1744 г. они переподчинялись духовным властям, среди них начались беспорядки; стало ясно, что от такой перемены они не ждут ничего, кроме усиления гнета и произвола 794 . Волнения, продолжавшиеся вплоть до секуляризации церковных земель, свидетельствовали о полной неудовлетворительности церковного управления вотчинами 795 . В то же время между Синодом и правительством появились новые разногласия по вопросу о размещении в монастырях инвалидов и уволенных с военной службы. Еще Петр I требовал, чтобы монастыри устраивали дома для престарелых и инвалидов. Соответствующие указы неоднократно повторялись впоследствии 796 , а в 1753 г. из Кабинета императрицы в Святейший Синод было направлено требование сообщить о количестве содержавшихся при монастырях инвалидов. Святейший Синод доложил, что монастыри не могут определить точное число мест для инвалидов за неимением твердо установленных штатов. Переписка на эту тему затянулась на несколько лет. 6 октября 1757 г. Конференция Ее Императорского Величества направила Святейшему Синоду указ, который, наряду с решением проблемы инвалидов реорганизовывал управление церковными имениями. |
| Двукратным отказом Св. Синода, очевидно, дело не кончилось. Заправилы Славяно-Сербии, поддержанные Сенатом, стояли на своем. Воронежский епископ, отстаивая свои права действовал заодно с Синодом. В сентябре 1756 г. он представил Синоду копии высочайших грамот о приписке к Воронежской епархии из Патриаршей области крепостей и казачьих донских городков по рр. Дону, Донцу, Хопру, Бузулуку, Медведице и Айдару, крепостей Бахмутской и Хоперской и казачьих городков по другим речкам, в том числе Лугани, а также церквей, монастырей и часовен, да из Белоградской епархии г. Острогожска с уездом. Ничто не помогло епископу Феофилакту. 22 окт. 1756 г., по требованию Правительствующего Сената и по просьбе командующего в Славяно-Сербии генералитета, славяносербские поселения, по близости их расстояния от Белограда, по духовному управлению перечислены Св. Синодом в ведомство белоградского архиерея, т. е. приписаны к Белгородской епархии (Опис. Док. и Д. Арх. Св. Син. XXXIV, 448 и приложение к делу XXXVI. Копии жалованных грамот, представленные еписк. Феофилактом Св. Синоду). К стр. 421 – 431 примеч. По высочайшему повелению от 11 марта 1754 года «О сочинении ясных и понятных законов была составлена особая Комиссия с участием духовных лиц, в виду того, что деятельность этой Комиссии касалась церковных законов и управления. 24 окт. 1754 г. она потребовала от Св. Синода известия о том, какие епархии, архимандрии и обители вновь прибыли или выбили, или какие оные между собой степени имеют со времени Уложения царя Алексия Михайловича 7157 (1649 г.). По этому требованию в Св. Синоде были собраны самые краткие и не полные (хронологически) сведения о степенях епархий и о постепенном открытии их, начиная со времени учреждения патриаршества на Руси до 1750 г., а также о монастырях, которые не названы в прежнем Уложении. Эти сведения напечатаны в приложениях XXVII – XXXVIII к 454 в Опис. Док. и Д. Св. Синода т. XXXIV; они слишком общего характера и имеют в виду, главным образом, титлы архиереев по степеням епархий и определение собора 1667 г. об открытии епархий, причем указано, где проектируемые епархии были открыты к 1750 г. и где нет. Тут названо большинство мужских монастырей по епархиям, существовавших в 1750 г., с разделением их на архимандрии, игуменские и строительские. |
| Св. Синод, по представлению еписк. Феофилакта, 11 ноября 1754 г. постановил Славяно-Сербией управлять воронежскому епископу, на правах епархиального архиерея, как управлял ей м. киевский; за благочестием, т. е. церковными порядками, в ней наблюдать бахмутскому протопопу; упоминать Славяно-Сербию после царствующего града; церкви закладывать и освящать, с благословения воронежского епископа, а не с разрешения только бахмутского протопопа. Решение Св. Синода о подчинении Славяно-Сербии воронежскому епископу, на правах епархиального архиерея, видимо, не понравилось заправилам выходцев, или не было известно одному из них. По крайней мере в следующем 1755 г. Военная Коллегия доносила Св. Синоду, со слов г.-м. Шевича, что селение, основанное им, «до духовного правления ни одному из епархиальных архиереев не препоручено». По новости села Шевич находил более удобным «священным персонам его команды» быть в «точном ведении» Св. Синода, откуда, по его мнению, могла следовать «скорейшая конфирмация о исправлении всех нужных надобностей». Что касается церковного исправления и рукоположения священно-церковнослужителей, то «поблизости» это поручит белоградскому епископу. Так. обр. Шевич желал ввести какую-то двойственность в церковное управление его селением. Полковник Бибиков говорил определеннее. По его мнению, Славяно-Сербию удобнее было подчинить белоградскому епископу, чем воронежскому, так как от Славяно-Сербии до Воронежа 500 верст, а до Белгорода 250 вер. и из него скорее можно получить резолюцию по церковным делам. Военная Коллегия вполне соглашалась с мнением Бибикова, но Св. Синод, в виду уже состоявшегося (11 ноября 1754 г.) постановления, дважды, 13 октября 1755 г. и 17 июля 1756 г. – отказал Военной Коллегии с Шевичем и Бибиковым. «Понеже, писалось в определении за резидующее место Славяно-Сербии имеет быть Бахмут, состоящий в близости к епархии Воронежской, а о прочих поселениях Синоду неизвестно, и что поселения Новой Сербии (?), по их местам, издревле состояли в Воронежской епархии», Св. Синод не находит никакой потребности и резонов отписывать их от той епархии и причислять к Белоградской. |
| В Москве должна была решиться судьба Ганюшки. Роман Николаевич мечтал пристроить сына в Сухопутный шляхетский корпус – лучшего учебного заведения и представить было нельзя. Кроме того, сына можно было зачислить в какой-нибудь полк, конечно же, гвардейский. В военной коллегии Роман Николаевич, частенько прихварывавший, хлопотал о собственной отставке. Его обещали произвести в полковники. Но – пока суд, да дело – у подполковника закончились деньги. А откуда взять средства для обучения в кадетском корпусе?.. Пришлось возвращаться в Казань не солоно хлебавши. В конце января 1754 года старший Державин получил заветную бумагу об увольнении из армии. В ней шла речь и о «полковничьем ранге», к которому отставника, известного беспорочной службой, обещали представить. Только-только Роман Николаевич в чине подполковника вышел в отставку, только поверил, что дела его исправятся – как болезнь скрутила его. В ноябре 1754 года семейство осиротело. В селе Егорьеве, при храме, похоронили несчастного офицера. Служил, иногда веселился и шумел, экзаменовал сына по черчению, рассказывал об армии – и вдруг его не стало. Рыдания, молитва – и чёрная бездна. Сельский батюшка произносил утешительные речи о лучшем из миров – притягательные, таинственные слова. Всю жизнь перед этой неисчерпаемой тайной Державин преклонял колени. А жизнь у них пошла плачевная, сиротская. «И таким образом мать осталась с двумя сыновьями и с дочерью одного году в крайнем сиротстве и бедности; ибо, по бытности в службе, само-малейшия деревни, и те в разных губерниях по клочкам разбросанныя, будучи неустроенными, никакого доходу не приносили, что даже 15 р. долгу, после отца оставшаго, заплатить нечем было». Пятнадцать рублей долга! За каких-нибудь сто рублей Фёкла Андреевна была готова заложить почти все земли! Нищенские бюджетные ориентиры – воистину, потомкам мурзы Багрима, аристократам из «Бархатной книги», приходилось считать копейки. После смерти Романа Николаевича оживились недруги Державиных – соседушки-помещики, которые побаивались подполковника. Вдову оттесняли со спорных клочков земли, каждый старался обворовать семью, оставшуюся без защитника. Её жизнь переместилась в негостеприимные кабинеты столоначальников: |
| Этим временем владыка облачился и вместе с находившимися там иерархами, обливаясь слезами, стал разоблачать мощи святителя. Сняв нательное белье, вынули святые мощи из гробницы, и владыка, показывая их большевикам, сказал: " Вот наш обман " , — и вновь залился слезами. Последовало гробовое молчание. Устыдились ли насильники своих гнусных и напрасных нападок, неизвестно, но перед ними действительно находилось нетленное тело святителя, скончавшегося в 1754 году. Из четырех присутствующих врачей только один, нерусский и нехристианин, дерзнул вонзить ланцет в область живота святителя. Был составлен протокол, в котором говорилось, что это Иоаким Горленко (мирское имя святителя), скончавшийся в 1754 году 10 декабря, и что ввиду климатических условий места его погребения тело его не подверглось тлению» [xxxviii] . Далее события развивались так: «В тот же день вечером безбожники ворвались в дом владыки и под угрозой револьвера заставляли его подписать протокол, что якобы с его согласия мощи святителя увозятся из Белгорода. Владыка отказался подписать, и один из чекистов ударил его револьвером по голове, бросил на пол и топтал и бил его ногами. Страдалец пролежал несколько часов без сознания. В наскоро сколоченном ящике, устланном внутри стружками, безбожники тайно ночью увезли обнаженное тело святителя Иоасафа в Москву, в анатомический музей, где в таком виде выставили его напоказ посетителям музея, и много верующих приходило сюда, чтобы незаметно помолиться здесь и поклониться святым останкам святителя» [xxxix] . Следует отметить, что сначала из Белгорода мощи святителя были отправлены в Курск, а затем — 29 декабря в качестве «особо секретного груза», — в музей Народного комиссариата здравоохранения (ул. Петровка, д. 14). Таким образом, мощи святителя Иоасафа Белгородского, которым 166 лет поклонялись верующие, были превращены в экспонат музея и выставлены напоказ посетителям. Серебряную восьмипудовую раку, в которой находились мощи, должны были отправить в Наркомат финансов.Однако это распоряжение по неясным причинам выполнено не было. |
| 1843. Янв. С. 31). 157 «Народ, с одной стороны, тоже дитя»… — Цитируется статья Щербины (с. 286). 158 Вон у Гоголя один герой — обиделся. — Имеется в виду следующий эпизод в «Мертвых душах» Гоголя (гл. XI): «Как-то в жарком разговоре, а может быть, несколько и выпивши, Чичиков назвал другого чиновника поповичем, а тот, хотя действительно был поповичем, неизвестно почему обиделся жестоко и ответил ему тут же сильно и необыкновенно резко, именно вот как: „Нет, врешь, я статский советник, а не попович, а вот ты так попович!“». 159 …словечко князя Талейрана: «Pas de zèle, messieurs, surtout pas de zèle!» — Ш. M. Талейран-Перигор (Talleyrand-Périgord, 1754–1838), герцог, французский политический деятель и дипломат, прославившийся хладнокровием и проницательностью, умением скрывать свои планы. Ему приписывают выражение «Pas trop de zèle!» С этими словами, по широко распространенному преданию, он обратился к молодым дипломатам, рекомендуя для пользы их и дела не очень проявлять рвение по службе. Ср.: Guerlac O. Les citation françaises. Paris, 1961. P. 274. 160 La critique est aisée, mais l " art est difficile. — Изречение, во времена Достоевского чаще всего приписывавшееся Буало, в действительности цитата из комедии Ф. Нерико-Детуша (1680–1754) «Прославленный» (д. II, сц. 5). Ср. Guerlac O. Les citations françaises. P. 97. 161 …точно из души нашего мужичка извлечен квадратный корень. — К этому же сравнению прибегает герой «Записок из подполья»: «…все-таки жизнь, а не одно только извлечение квадратного корня». 162 …вроде «Покорения Казани» из «Истории» Карамзина. — Дела казанские описываются в IV и V главах восьмого тома «Истории» Карамзина. Достоевский вспоминает эти страницы «Истории» в «Дневнике писателя» за 1876 г. «Осада была ужасная, — и Карамзин описал ее потом чрезвычайно красноречиво». «История» Карамзина, как об этом писал Достоевский в статье «Одна из современных фальшей», была настольной книгой в семье Достоевских; «Мне было всего лишь десять лет, когда я уже знал почти все главные эпизоды русской истории из Карамзина, которую вслух по вечерам нам читал отец» (XXI, 134) 163 «Не подходи, не подходи! ты с ветру!» — кричит Обломов. — Обломов встречает одинаковыми репликами Волкова, Судьбинского, Пенкина и Тарантьева: «Не подходи, не подходи! Ты с холоду» («Обломов». |
| В наиболее общем виде борьба отражалась в становлении и соотношении понятий словесности и литературы. Первые русские академики Ломоносов и Тредиаковский в ходе этой борьбы уточняли научные выражения. Ломоносов попытался возродить древнее отечественное понятие о слове и соответствующие «речения». В своей «Российской грамматике» (1754–1755) он употребляет выражения «в российском слове упражнение», «российского слова исправность» , «сочинения разных слов» , подразумевая все виды словесных произведений. В 1756 году то же самое он называет «словесными науками» («О нынешнем состоянии словесных наук в России»). «Словесное» в его понимании наделяется оттенками отечественного, связанного с преданием, положительного, а «литературное» – наносного, нового, чуждого. В написанном (не позднее 1754 года) на латыни и напечатанном в переводе на французский в 1755 году рассуждении об обязанностях журналистов он говорит о «литературном потоке» , подразумевая все виды словесных произведений. Здесь же упоминает журнал «Литературные акты». Однако в данном случае он мыслит и пишет на основном «литературном» языке Запада и для западного читателя. Самым удачным, а потому и прижившимся стало выражение «словесность». Возможно, первым о словесности как отвлеченном понятии заговорил В.К. Тредиаковский, который в 1763 году в «Предуведомлении» к 7-му тому переведенной им «Римской истории» Шарля Роллена и Жана Кревье поместил свое рассуждение «О слове, или словесности» . Тредиаковский ввел это понятие в пору своего увлечения возрождением духовно-языковых начал русского самосознания . Следуя логике, заданной Тредиаковским, понятие словесности стремились применить для осмысления всего круга словесных произведений. В последней трети XVIII века продолжались попытки в духе Ломоносова и Тредиаковского возрождать отечественное понятие о художественном слове в целом и о его частных проявлениях (например, у Байбакова в 1774 году ). Братья Мочульские вводят в 1790 году не вполне удачное выражение «словеснословие» . |
| В. происходил из простой семьи (сын сапожника); учился в гимназиях в Берлине и Зальцведеле (1735-1737), стал стипендиатом в ун-те Галле, где изучал теологию и классическую лит-ру (1738-1740). С 1741 г. отправился в Йену для занятий естественными науками (физикой, медициной, анатомией); был домашним учителем (1742-1743); проректором в уч-ще г. Зехаузен, преподавал древнеевр., греч. и лат. языки, геометрию и логику (1743-1748). Став библиотекарем гр. Бюнау в Нётнице под Дрезденом (1748-1754), В. изучал художественные коллекции Дрездена, увлекшись античной скульптурой. В 1755 г. в Лейпциге вышло его 1-е важное соч. «Gedanken über die Nachahmung der griechischen Wercke in der Mahlerey und Bildhauer-Kunst» («Мысли о подражании творениям греков в живописи и скульптуре»). Знакомство в Польше с папским нунцием А. Аркинто и его рассказы о Риме вызвали у В. желание увидеть памятники античности. Чтобы получить место библиотекаря кард. Д. С. Пассионеи, В. перешел в католицизм (11 июня 1754); в сент. 1755 г. он приехал в Рим в качестве пансионера. В Италии продолжил изучение классической скульптуры, подружился с близким ему по эстетическим воззрениям нем. живописцем-классиком А. Р. Менгсом и вошел в кружок известного коллекционера и знатока древностей кард. А. Альбани. В. неоднократно посещал Неаполь, Помпеи и Геркуланум; отмечая важность зарождавшейся археологии для изучения классического искусства, критиковал дилетантские методы проведения раскопок в этих городах; разработал свой план раскопок в святилищах Греции (особенно Олимпии). В трудах В. находит обоснование идея развития археологии в качестве научной дисциплины и необходимого компонента европ. культуры. В 1763 г. В. стал верховным хранителем всех древностей Рима и его окрестностей, в 1765 г. получил предложение возглавить музей древностей (Antiken und Medaillenkabinett) и Королевскую б-ку в Берлине. После долгих колебаний В. отправился в Германию, добравшись до Мюнхена, попытался вернуться в Италию, но в Триесте был убит случайным попутчиком, соблазнившимся бывшими у ученого ценностями. |
|
|
