| Редкая станица обходилась без своего мясника, которого, однако, гораздо чаще называли быкадором, т. е. быкадером, резником или волобуем. Они дали фамилии Мясников (Митякинская), Быкадоров (Атаманская, Золотовская, Кундрюченская, Новочеркасск и др.), Резников (Ольгинская), Волобуев (Ольгинокая), от волобуй – боец скота на бойне. В особую специальнось почему-то выделялись козорезы – Козорезовы (5 станиц). Среди донских ремесленников были и повара (Поваров – Новочеркасск; Кухмистеров – Заплавская), и пивовары (Пивоваров – Верхнечирская, Мариинская, Нижнечирская, Чернышевская), и мастера по изготовлению солода (Солодунов – Заветинский р-н), и сыровары (Сырников – Вешенская), и каймачники, готовившие на продажу традиционное донское блюдо, сбитые кипяченые сливки (Каймаков – Кобылянская, 1752 г.; Каймачников – Цимлянская), мастера, изготовлявшие на продажу арбузную патоку – нардек (Нардеков – Скурищенская, 1800 г.) и сбитень, напиток из кипятка, заправленного медом с прянностями (Сбитнев – Вешенская). Одевали и обували донцов XVII–XVIII вв. так же свои ткачи, портные, сапожники. Ткачи, судя по фамилиям их потомков, жили в станицах Егорлыкской, Мариинской, Мечетинской, Старочеркасской; Ткачуковы зарегистрированы в станице Митякинской; Швецовы – в станице Заполянской (1744 г.); Шевцовы – в Заплавской, Кундрюченской, Ольгинской, Семикаракорской. Предок Тулупнякова (Быстрянская, 1752 г.) шил тулупы, а Епанешниковы (Цимлянская) происходят от портного, который набил руку в шитье широких круглых плащей, похожих на современную бурку (епанча). Узкая специализация отразилась и в профессиональных прозвищах Синельникова (Михайловская), от синель, бархатные шнурки и махровая нить для отделки женских нарядов; Батулина (Митякинская), от рязанского батула – одеяло, вытканное из хлопьев; Ложникова (Нижнечирская), от ложник, грубое одеяло из оческов. Валяльщики шерсти, обрабатывавшие руно, настриженное с бесчисленных донских отар, давали продукцию не только на местный рынок, но и на вывоз. Судя по распространению соответствующих фамилий (Шаповалов, Шеповалов, Шерстобитов, Постовалов), наиболее деятельно обработкой шерсти занимались в станицах Егорлыкской, Вешенской, Кумшацкой, Ольгинской, Николаевской, Митякинской, Старочеркасской, Велико-Княжеской. Переработкой продуктов овцеводства были заняты и многочисленные скорняки, овчинники, кушнари, от которых пошли Овчинниковы (7 станиц); Авчинниковы (Быстрянская, Вешенская), Кушнари (Дурновская, 1752 г.); Кушнаревы (Вешенская, Грушевская, Скурищенская, Старочеркасская, Новочеркасск). Их продукция в свою очередь становилась сырьем для Шапошников (Шапошников Мелиховская, Ольгинская, Старочеркасская), колпачников, изготовлявших колпаки – старинный головной убор замужних казачек и кибки или кибалки – волосники, шапочки, которые одевались под повязку (Колпачников – Новочеркасск; Колпаков – Цимлянская; Кибальников – Велико-Княжеская). |
| 352 Печатание начато было 10 Июля 1750 г. Предполагалось в первом же издании поместить в начало каждой книги особые «куншты» (т.е. гравюрные рисунки разных событий из свящ. истории) применительно к содержанию книг, но в первом издании помещен был только один куншт – к книге Бытия, так как остальных кунштов награвировать не успели; они были помещены уже во 2-м и последующих изданиях. – В декабре 1751 г. вышли из печати только 600 кн; другая же половина первого завода напечатана уже в 1752 г. В продажу Библия была пущена по 5 р. (без переплёта). 353 «Аще убо в Свящ. Библии превода славенскаго темная тебе негде места покажутся, не мни читателю, аки бы небрежением то преминуто. Ни: но свойство значений в речениях греческих содержимое, и чин положения их инако не попусти преложити». Далее в «Предисловии» следуют примеры. 355 В Н. Завете едва ли, впрочем, чувствовался особенный недостаток, так как кроме полной Библии 1751 – 1752 г., при которой напечатан был и Н. Завет, и прежних разновременных изданий его в том же, 1752 г. был выпущен в свет Н. Завет, напечатанный в Петербурге еще в 1736 г. со взятой из московского архива кавычной книги (издания 1732 г.), а ныне – как говорится в предисловии – «пользы ради душевныя … преданий в народ»». Текст этого же самого издания с немногими исправлениями был перепечатан и в полной Библии 1751 г. Кроме того, в 1738 г. печатались еще два издания Н. Завета: одно большое – в лист, с заглавиями; другое – в четверть, с киноварью. Были ли, впрочем, «преданы в народ»» и эти два издания, подобно вышеуказанному, и когда – сведений об этом, к сожалению, мы не имеем под руками. 356 Некоторые замечания по этому предмету можно читать в соч. О. Новицкого : «О первоначальном переводе Свящ. Писания на славянский язык» (Киев, 1837 г.), стр. 43 – 70. См. также «Письма о Библии в России», помещенные в «Воскр. Чтении» за 1872 г.) 357 Описание рукописей Соловецкого монастыря, находящихся в библиотеке Казанской дух.Академии, стр. 59 358 De Monogamia, cap. XI (Migne col. |
| Джульфе (1691-1752), в Бендер-Аббасе (1688-1775; с перерывами), в Хамадане (1720-1752). По приглашению хана Аббаса I в Нов. Джульфе и в Ширазе вели миссионерскую деятельность иезуиты . В Ширазе они открыли школу и типографию, где публиковались книги на персид. языке. Приглашение иезуитов исследователи связывают с намерением шаха провести религ. диспут, в к-ром бы приняли участие представители мусульман, католиков, армян и англикан (известно о диспуте между католиками и англиканами в 1621 - Bugnini. 1981). В 1628 г. в Исфахан прибыли французские капуцины . Поддержку капуцинам-миссионерам оказывал кард. А. Ж. Ришельё (с 1624 глава франц. правительства), стремившийся усилить позиции Франции на Востоке и потеснить в торговле испанцев и португальцев. Капуцины получили в подарок от хана 2 дома - близ замка Табарак (находился в квартале, частично населенном христианами и оставался резиденцией капуцинов до 1656) и в Исфахане, где католич. миссионерам принадлежал госпиталь. В 1656 г. они открыли 2-й госпиталь в Тебризе. Среди франц. капуцинов также было немало знатоков вост. языков, нек-рые из них служили переводчиками при султанском дворе. В 1640 г. миссия франц. капуцинов в Персии была включена в орденскую пров. Турен и подчинена кустоду, резиденция которого находилась в г. Алеппо (Халеб, Сирия). В 60-х гг. XVII в. капуцины вели проповедническую деятельность среди несториан в Урмии, в 1666 г. по приглашению царя Вахтанга V Шахнаваза они прибыли в Грузию. В 1708 г. султан Хусейн подписал договор с Францией и предоставил франц. негоциантам значительные торговые привилегии, а католич. миссионерам, находившимся под его покровительством, право совершать католич. богослужения, проживать там, где они хотят, принимать в свои школы армян и др. христиан. Однако после завоевания И. афганцами и прихода к власти Мир Махмуд-хана (1722) католич. миссионеры стали подвергаться гонениям (в 1722 в Мосуле был забит камнями член миссии капуцинов). В 1725 г. мн. католики погибли при захвате турками Исфахана. Шаханшах Надир Кули-хан Афшар привлек представителей 3 религий - мусульман, евреев, проживавших в И., католич. миссионеров и армян для перевода книг ВЗ и НЗ и Корана на персид. язык (1740). После убийства шаханшаха положение католич. миссий ухудшилось: в 1750 г. страну покинули августинцы и капуцины, в 1752 г.- кармелиты, к 1760 г.- иезуиты. |
| Самое трудное для Синода дело окончилось; но у его членов по-прежнему происходили неудовольствия с обер-прокурором князем Шаховским. В марте 1752 года генерал-прокурор объявил в Сенате, что по определению последнего в Синод послано шесть человек юнкеров, но их в Синоде не принимают и они живут праздно. Представлен был рапорт синодального обер-прокурора с объяснением причин непринятия юнкеров; на предложение его, Шаховского, о принятии юнкеров два присутствующие синодальные члена объявили, что они без присутствия большого числа членов точной резолюции положить не могут, но в собраниях более двух членов очень редко бывает. Сенат положил иметь с Синодом конференцию, а юнкеров определить в другие места. Синод в это время занимал вопрос о законности некоторых браков. 20 сентября 1752 года Шаховской объявил Синоду выговор императрицы, для чего дело о браке поручика Пушкина до сих пор остается без решения. Императрица очень недовольна, что член Синода Стефан, архиепископ новгородский, письменными своими рассуждениями присуждает развод и что относительно таких браков, которые многие века бесспорно были позволяемы, теперь между членами Синода происходят споры (отчего многим немалые оскорбления и разорения приключиться могут). Ее величество повелела объявить, что если преосвященный Стефан не согласен с большинством членов, то пусть утверждает, приводя основания не от своего рассуждения, но из Св. Писания, из книг, принятых православною нашею церковию и вероятия достойных, и эти печатные книги представил бы самой ее величеству. 7 октября по поводу тех же дел происходил в Синоде следующий разговор: обер-прокурор, обратясь к Стефану новгородскому, предложил ему выслушать поданное мнение преосв. рязанского. «Я ездил ко двору ее импер. величества, – отвечал Стефан, – ездил во исполнение высочайшего повеления с приличными к тем делам книгами; но представить книги времени не улучил». Шаховской. Таким разбиранием споров по книгам ее величество утруждать без крайней нужды не следует, разве тогда, когда не изобретете уже никакого способа к соглашению с прочими членами; а теперь бы поискать согласия, что ее величеству было бы гораздо угоднее, чем решать несогласия ваши по книгам. Стефан. Пока в силу высочайшего повеления не подам ее величеству книг, ни в какое рассуждение по этим делам не вступлю. Тут Шаховской обращается к протоколисту и велит записать это объявление в журнал. «Что это, зачем записывать! – закричал Стефан. – Члены не приказывают, а один оберпрокурор приказывает записать в журнал». «Я, – сказал Шаховской, – приказываю протоколисту исполнять не мои прихоти, но то, что он обязан делать по регламенту, и протоколист при таком исполнении состоит не под вашим, а под ее величества повелением, а моя должность наблюдать, чтоб он был исправен». Стефан повторял, что протоколисту надобно записывать то, что члены приказывают, а ежели такое помешательство со стороны обер-прокурора происходить будет, то членам незачем и в канцелярию ездить. |
| В св. синоде, если не бесспорно, то всегда большинством голосов было признаваемо, в течение всего XVIII в., что главою Кормчей „О тайне супружества» брачные сопряжения в 5-й степени и в некоторых комбинациях 6-й и 7-й степеней двухродного свойства правильно отнесены к возбраненным церковью бракам, – что правила главы имеют в русской церкви значение обязательного закона, и что, поэтому, вступление в брак в означенных степенях свойства не должно быть допускаемо св. синодом 542 . – Но если таковой брак уже совершился и заключен и если он продолжается несколько лет, следует ли по суду объявлять его недействительным и осуждать на расторжение? – В разрешении этого вопроса в св. синоде, между его членами, происходили в течение 1740–1752 гг. оживленные прения. Одни из членов находили возможным – судебными решениями расторгать только браки, заключенные в 4-й степени свойства, а браки, состоявшиеся в 5, 6 и 7-й степенях того же свойства, признавать дозволенными к продолжению и не подвергать расторжению или разводу. Другие же члены синода старались настаивать, чтобы правила 50-й главы, как такие, в которых выражены постановления собора (при патр. Сисинии) константинопольской церкви, применялись во всей точности в судебных решениях св. синода, пока они (правила) не будут рассмотрены и отменены собором архиереев. Из-за споров и пререканий членов св. синода о решении означенного вопроса, брачные дела замедлялись в св. синоде в движении и решениях; от медленности происходили неисчислимые невыгоды в жизни тех лиц, которые имели несчастье быть запутанными в такие дела. В 1752 г. доведено было до сведения Императрицы о медленности движения в св. синоде дел о браках, заключенных в 5 и 6-й степенях. Императрица, по советам духовника своего, прот. Дубенского, и синодского обер-прокурора кн. Шаховского и опираясь на то, что в св. синоде было большинство членов на стороне ограничения строгости правил 50-й главы в применении к бракам, в свойстве состоявшимся, издала, по частным делам, в течение 1752 г., несколько именных указов св. |
| Обширное семантическое поле образуют фамилии, основой которых являются прозвища – названия блюд, входящих в традиционное меню жителей Подонья. Среди донских «кулинарных» фамилий немало и антропонимов с общерусской основой, но в их перечне можно обнаружить и те кушанья, которыми, по словам бытописателей Дона щеголял в старину стол на именинах, свадьбах и прочих празднествах, и те, которые составляли буднюю трапезу донцов: Аладьин (Каменская), от оладьи; Апарин (Кочетовская), от опара; Арьянов (Скурищенская), от арьян, или ирьян, прохладительное питье из сюзьмы и воды; Бабошкин (Новочеркасск), от бабошки, печенье, хлебные катышки с маком и нардеком; Баламукин (Ведерниковская), от баламука, сладкая подлива; Бекмесов (Тютеревская), от бекмес, вываренная фруктовая патока; Блинков (Иловлинская), Блинов (5 станиц); Борщов (7 станиц); Буданов (Черкасск, 1752 г.), от будан, уха с мучной забелкой? Бурсачкин (Дурновская, 1752 г.), от брусачка, сдобная булочка; по мнению В. Ф. Этот длинный список можно было бы продолжить, приведя много других примеров, так как фамильный словарь сохранил секреты традиционной донской стряпни не хуже основательной кулинарной книги. Наряду с большими четко ограниченными семантическими полями среди основ прозвищных фамилий встречаются многочисленные мелкие группы и единичные названия конкретных предметов, составлявших детали внешнего окружения человека в период образования фамилий, чаще всего – различные хозяйственные, бытовые реалии: Бурма (Гугнинская, 1752 г.), от бурма, низший сорт табака; Веревкин (Вешенская, Велико-Княжеская, ныне Пролетарск), Вожжов (Семикаракорская), Гужвин (Кочетовская), скрученная из хвороста связь у плетня; Должиков (Аксайская, Семикаракорская), от должик, ремешок, которым путали ручного кречета; Иглов (Грушевская); Казалыткин (Багаевская), от казалатка, одноколка с опрокидным ящиком; Квачков (Нижнекурмоярская), от квач, помазок в дектярнице; Кисяков (Скородумовская, 1800 г.), от кизек, сушеный кирпич из смеси глины с навозом; Клячков (Кочетовская), от кляч, короткий шест, Кольцов (Каргальская), Колышкин (Кобылянская); Копылов (Константиновская, Старочеркасская, Усть-Хоперская). |
| Сердечная нежность, любвеобилие, умение завязывать и поддерживать дружеские отношения отразились в прозвищных основах фамилий Дружилкин (Митякинская); Коханистый (Каменская), Кохонов (Кочетовская, Луганская), от украинского кохать – любить; Лащенов, Лащилин (Семикаракорская), от лащиться – ласкаться; Похлебин (Нагавская, Усть-Быстрянская), от похлебить, угождать кому-либо по дружбе; Поцелуй (Филипповская, 1752 г.); Поцелуев (Багаевская, Голубинская, Семикаракорская, Старочеркасская). О воинских подвигах, охотничьих удачах, а порой и буйном поведении в быту напоминали отглагольные прозвища, на основе которых развились фамилии Громилин (Скурищенская, 1793 г.), от громить, разбивать, поражать неприятеля; Победнов (Золотовская, Семикаракорская), от побеждать, победа; Разоритель (Багаевская, 1752 г.), Разорителев (Ольгинская), от разорять – опустошать, побеждать или буянить, озорничать; Раздабудов (Михайловская, 1793 г.), от раздобывать, находить, ловить зверя. Ряд фамильных глагольных основ запечатлел исключительные, памятные события в жизни первых носителей прозвищ: Драницын (Дурновская, 1752 г.), от дранец – человек, которого драл медведь; Заменилов (Заветинский р-н), от замены рекрута при рекрутском наборе; Купленной (Иловлинская, 1744 г.), Купленное (Грушевская), от прозвища казака, выкупленного из азовского плена; Погорелов (Кочетовская, Митякинская), прозвище погорельца; Подрезов (Нижнечирская), Тюрморезов (Кочетовская), от подрезать тюрьму, подкопать или подломить стену темницы с целью побега – фамилии свидетельствуют об успешном побеге их основателей из царского острога или вражеского плена; Помазанов (Мелиховская), от прозвища человека, который был помазан елеем – подвергся предсмертному обряду – соборованию, но выздоровел и еще, очевидно, имел потомство; Сеченов (Вешенская), от прозвища казака, которого каратели подвергли экзекуции при подавлении булавинского восстания или других многочисленных возмущений XVIII в.; Прогорелов (Гусинская), от прогорать, разориться. |
| Второй способ подробного имятворчества использован при возникновении фамильных прозваний Глухов (6 станиц); Глушихин (Чернышевская); Глушкин (Нижнекурмоярская); Косов (Голубинская, Есауловская, Кобылянская, Филипповская); Косенков (Семикаракорская); Косивцев (Заветинский р-н); Кривко (Старочеркасская); Кривов (Мигулинская, Усть-Хоперская, Чернышевская); Кривобоков (Пятиизбянская); Кривошеев (Базковская, Егорлыкская, Митякинская, Трехостровская); Косоротой (Заплавская, 1741 г.); Косоротов (Митякинская, Николаевская, Новочеркасск); Косоногов (Аксайская, Каменская); Косоножкин (Базковская, Вешенская); Косолобов (Вешенская); Косолапов (Ольгинская, Цимлянская); Кособоков (Мечетинская, Старочеркасская); Кульгавов (Грушевская), от украинского кульгавый – хромой; Колчин (Старочеркасская), от колча – хромой; Калтырин (Нижнечирская), от псковского колтыхать – хромать: Припадалов (Калитвенская), от припадать – хромать: Хромой (Калитвенская, 1752 г.); Хромов (Вешенская, Николаевская); Хромушин (Митякинская, Николаевская); Култышкин (Новочеркасск); Горбунов (Боковская); Горбачев (Голубинская, Николаевская, Новочеркасск); Горбунков (Золотовская, Кундрюченская, Старочеркасская); Горбушин (Митякинская); Горбатов (5 станиц); Горб (Черкасск, 1752 г.); Горбутин (Николаевская); Слепков (Ольгинская); Слепов (Черкасск, 1752 г., Пятиизбянская); Слепухин (5 станиц). Заметными людьми среди воинов и земледельцев были казаки, которые одинаково ловко управлялись с оружием и орудиями труда и левой рукой. Их прозвища Левша и Шульга дали основу распространенным фамилиям Левшин (Трехостровская); Левшинов (Есауловская, Старочеркасская); Шульга (Семикаракорская); Шульгин (Басаевская, Егорлыкская, Ольгинская); Шульков (Кундрючинская); Шульчеико (Старочеркасская). Авторы таких прозвищ, как Рыжий или Хромой, Толстый или Горбатый ограничились поверхностным изучением своих современников, изобрели им индивидуализирующие словесные знаки, не задумываясь над их привычками и душевными склонностями. Но поверхностный подход к выбору прозвищ не удовлетворял многих творцов народной антропонимии. Они умели отвлечься от таких лежащих на поверхности, легких для распознавания признаков, как рост, цвет волос, увечья и раны, и шли дальше в анализе человеческих характеров и поведения. В результате этого анализа мы можем выделить несколько пластов антропонимической информации, свидетельствующих о степени проницательности доморощенных психологов и имятворцев. |
| ГЛАВА ВТОРАЯ. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЦАРСТВОВАНИЯ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИСАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ. 1751 и 1752 годы Восстания приписных к фабрикам крестьян. – Помещичьи и крестьянские междоусобия. – Столкновения на межах. – Предложение графа Петра Иванов. Шувалова о генеральном межевании. – Указ против ябедников. – Смягчающее движение в законодательстве. – Продолжение брянского дела о беглых крестьянах. – Магистратское дело в Белгороде. – Беспорядки в Орле. – Устюжские купцы и половники. – Торговое и промышленное движение. – Финансы. – Дела церковные. – Продолжение борьбы с инородцами в Сибири. – Дела малороссийские. – Письмо канцлера Бестужева к императрице. – Ссора канцлера с братом его Мих. Петр. Бестужевым. – Столкновение с Австриею по поводу выселения сербов в Россию. – Новая Сербия. – Сношения с польско-саксонским двором. – Переговоры с английским двором о субсидиях. – Дела турецкие. – Кончина шведского короля Фридриха и вступление на престол Адольфа-Фридриха. Прекращение беспокойства относительно планов нового короля. – Сношения с Даниею. 1751 год начали в Петербурге обычными увеселениями. На другой день Нового года «как знатные обоего пола персоны и иностранные господа министры, так и все знатное дворянство с фамилиями от 6 до 8 часа имели приезд ко двору на маскарад в богатом маскарадном платье и собирались в большой зале, где в осьмом часу началась музыка на двух оркестрах и продолжалась до семи часов пополуночи. Между тем убраны были столы кушаньем и конфектами для их императорских высочеств с знатными обоего пола персонами и иностранными господами министрами в особливом покое, а для прочих находившихся в том маскараде персон в прихожих парадных покоях на трех столах, на которых поставлено было великое множество пирамид с конфектами, также холодное и жаркое кушанье. В оной большой зале и в парадных покоях в паникадилах и кракштейнах горело свеч до 5000, а в маскараде было обоего полу до 1500 персон, которые все по желанию каждого разными водками и наилучшими виноградными винами, также кофеем, шоколадом, чаем, оршатом, и лимонадом, и прочими напитками довольствованы». 18 января был при дворе другой такой же маскарад. |
| 20 января 1752 года граф Петр Ив. Шувалов подал в Сенате письменное предложение, что «ее импер. величества всеавгустейшей государыни милосердое известное предприятие и желание, дабы подданные под державою ее величества, дворянство и всякие владельцы недвижимых имений, обидимые лишением им подлежащих земель, удовольствованы справедливостью без обиды были, и для того неоднократно в рассуждении оных и ради пресечения доныне в спорах и завладении земель происходящих убивств, и во изыскании того кровопролитных следствиев происхождение, попечительно милосердуя о государственном межевании, всемилостивейше упоминать соизволяет, требуя ведать, как скоро оное начнется, и чтоб тем не медлить. Сколько же известно, все книги, потребные к тому межеванию, по Вотчинной коллегии не токмо списаны, но прочтены и приготовлены по порядку находятся, а время того к начатию удобное приближается; того ради не соизволит ли Высокоправительствующий Сенат сие дело важное, государственное, дав ему пред другими преимущество о сочинении инструкции в избрании межевщиков, в установлении оного во всех к тому потребностях немедленное начало учинить, чтоб начало того дела с началом весны действом произвесть; а притом не соизволит ли Сенат в рассуждении постановления порядка основательного и за фундамент одну только Московскую губернию наперед размежевать; когда же оное окончается, тогда в прочих всех губерниях в одно время начать, для того что по большей части те затруднения, которые в оной, будут резолвированы». Сенат приказал: какие о том межевании в Сенате были определения и писцовые наказы и сколько в Вотчинной коллегии писцовых книг списано, все это собрав, предложить Прав. Сенату к рассмотрению немедленному, 19 февраля по предложению того же Шувалова Сенат приказал: публиковать во всем государстве, чтоб все, кто за собою деревни и земли имеют, на эти земли всякие крепости заблаговременно приготовляли, особливо те, кто деревни и земли имеют в Московской губернии, чтоб при вступлении определенных к межевому делу межевщиков в том размежевании земель нималого препятствия и остановки последовать не могло; а в Вотчинную коллегию послать указ: иметь с писцовых и межевых книг копии во всякой готовности наперед одной Московской губернии. |
|
|
