| Г. составил собственную версию калофонического Стихираря, получившую широкое распространение в рукописной традиции. Этот сборник известен как в полном виде, содержащем стихиры минейного и триодного круга (напр.: Lesb. Leim. 236, нач. XVIII в.; Xeropot. 296, 300, 301; Pantel. 907; Lesb. Leim. 351; Lesb. Hypsel. 39; 43; Pantel. 932, все - 1-й пол. XVIII в.), так и в виде отдельных книг: Стихираря Минеи (Xeropot. 314, кон. XVII - нач. XVIII в., ркп. мон. Гавриила; 316, нач. XVIII в.; Doch. 330, 1700 г., ркп. иером. Даниила Ватопедского; Doch. 329; Konstamon. 84, 1748 г.; БАН. РАИК. 50, 1749 г.) и Стихираря Триоди и Пентикостария (Xeropot. 315, кон. XVII - нач. XVIII в.; 331, нач. XVIII в.; 293, 1719 г.; Doch. 320, сер. XVIII в.; 347, 1-я пол. XVIII в.; Gregor. 33 1-я пол. XVIII в.). Сокращение Стихираря Г. могло быть сделано и по жанровому принципу: в виде Доксастария - отдельного сборника стихир на «Слава:» (Paul. 11, кон. XVII в.- 1712 г.; Pantel. 933, 905 - Доксастарий Хрисафа Нового и Г., 1-я пол. XVIII в.; Gregor. 29 2-я четв. XVIII в.; Doch. 325, сер. XVIII в.; БАН. РАИК. 45, посл. треть XVIII в.), иногда вместе с подобнами (Xen. 113, сер. XVIII в.) или в виде Анфологий Стихираря, напр. содержащих стихиры одного вида: самогласны (Dionys. 574, кон. XVII - нач. XVIII в.; Doch. 318, нач. XVIII в.; Pantel. 1027, 2-я - 3-я четв. XIX в.; Gregor. 10, нач. XIX в.) или догматики (Xeropot. 360, 2-я пол. XVIII в.). Исходя из особенностей мелоса, в греч. рукописной традиции кон. XVII-XVIII в. следует отличать Стихирарь Г. и Хрисафа Нового (c их «украшением» - κατ καλλωπισμν - Dionys. 574) от Стихираря Космы Македонца, составленного приблизительно в то же время или немного позднее (автограф: Doch. 373, 1683 г.). В XIX в. песнопения Стихираря (Доксастария) Г. были «переведены» в нотацию нового метода хартофилаксом Хурмузием , иеромонахами Иоасафом Дионисиатом , Николаем Дохиаритом и др. мелургами (Dionys. 651, 652, 1-я пол. XIX в.; 693, сер. XIX в.; Doch. 1245, ок. 1830 г.; 323, ок. 1835 г.- славники на стиховне; 355, ок. 1840 г.; Dionys. 720, 1833 г.; Xeropot. Typikariou. 17, ок. 1835 г.; Pantel. 1021, XIX в.- славники и подобны). |
| 7. Collectio selecta SS. Ecclesiae Patrum, complectens exquisitissima op. tum dogmatica et moralia, tum apologetica et oratoria, accurantibus D. A. B. Caillau cum D. M. N. S. Guillon. Paris. 1829. tt. I–XLIII и tt. LXX–LXXV. 8. I. S. Assemani, biblotheca orientalis Clementino-Vaticana Rom. 1719–1728 . Четыре тома. 9. Franc. Combefisii Auctuarium nov. Ecclesiae graecae Patrum Paris. 1648. 10. Его же. Auctuarium novissimum bibl. graec. Patrum. Paris. 1672. 11. Его же. Bibliotheca concionatoria. Paris. 1662, восемь томов и Venet. 1749. Семь томов. 12. Bibliotheca Patrum Ecclesiast. latinorum selecta, cur. E. С. Gersdorf. Lipsiae. 1838. 1 том. 13. Photii. Μυριοββλον s. bibliotheca. Издания: 1621 г. (с примечан. Гешелия), 1643 г. (с примеч. Гешелия и Шотта), 1653 г. (с примеч. Беккера) и 1824–5 г. берлинское. 14. Augusti. Chrestomathia patristica. Lip. 1812. 15. Laur. Surius. Thesaurus condonatorum, sive volumen homiliarum et caet. Colon. 1579. II. Источники церковно-исторические и специально историко-гомилетические: 1. Евсевий (Памфил) Кесарийский . Historiae Ecclesiasticae libri X. Изд. Cantabrig. 1720. Taurin. 1748; лучшее – Heinichen’a Lipsiae. 1827–1828. Русское издание: сочинения Евсевия Панфила, перев. с.-петербургской духовной академии. Два тома. 1848–1849. 2. Сократ. Historiae Ecclesiast. lib. VII. ed. Reading, Cantabrig. 1720. и Taurin. 1748. Русский перевод – изд. с.-петербургской духовной академии. 1850. 3. Созомена . Historiae Ecclesiast. lib. IX. ed. Кембржидское. Reading. 1720. 4. Феодорит Кирский . Historiae Ecclesiasm. libri. V. ed. Stud. Sismondi et Garnerii. Paris. 1642–1648. – ed. Schultze et Noesselt. Halae. 1769–1774. Русское издание – С.-петербургской духовной академии. 1851. 5. Филосторий. Fragmenta historiae Eccles. lib. XII. ed. Valesii. 1673. 6. Евагрий. Fragmenta historiae Eccles. lib. IV. ed Valesii. 1673. 7. Феодор Чтец . Fragmenta historiae Eccles. ed. Valesii. 1673. 8. Тирантий Руфин. Historia Ecclesiastica ed. Romae. 1740–41. 9. Сульпиций Север. |
| Со 2-й пол. XVII в. митрополиты Унгро-Влахийские по требованию К-польских патриархов хиротонисали архиереев на титульные, реально уже не существовавшие исторические епархии К-польского Патриархата, находившиеся в пределах Османской империи. Соответствующие акты заносились в Condica Sfânt (Святую книгу) Унгро-Влахийской митрополии начиная с года ее основания - 1688 (Condica Sfânt. 1886). Н. К. закрепил за собой привилегию в исполнении функций «заместителя» К-польского патриарха при избрании и хиротонии титульных архиереев, поддержав с господарем Валахии идею о необходимости предоставления К-польской Патриархии «в интересах обеспечения церковного мира» существенной материальной помощи, запрошенной патриархом Неофитом VI в недатированном письме (примерно 1739-1740) ( Hurmuzaki. 1917. Vol. 14. Р. 1089-1092). Таким образом при Н. К. в Бухаресте были хиротонисаны на титульную Мирликийскую кафедру 23 янв. 1742 г. Каллиник (Condica Sfânt. 1886. P. 133-137) и в 1748 г. Григорий (впосл. митрополит Унгро-Влахийский) (Ibid. P. 145-148). И если в акте об избрании Каллиника перемещение Н. К. с Мирликийской кафедры на Унгро-Влахийскую, не разрешенное по каноническим правилам, было оправдано «важными обстоятельствами», то в случае с Митрофаном II, в 1716 г. перемещенным с Нисской кафедры на Унгро-Влахийскую, не скрывалось, что это было осуществлено по категорическому требованию господаря Николае Маврокордата (Ibid. P. 117). Т. о., начиная с Митрофана II произошло грубое нарушение канонов и обычаев Валашской Церкви, когда правитель-фанариот невалашского происхождения, ни с кем не согласовываясь, побуждал валашского иерарха, также не являвшегося уроженцем Валахии, занимавшего титульную кафедру, перейти на реальную кафедру в системе Валашской Церкви. В Condica Sfânt содержатся также сведения о том, что в правление Н. К. был хиротонисан Матфей Иерапольский (al Ierapolisului) (1749); офиц. документация была подписана и другими титульными архиереями, проживавшими в Бухаресте: Паисием Кесарийским (al Cezareei), Иоанникием Ставрупольским (al Stavropolei), Дамаскином Фиваидским (al Tebaidei), Дионисием Пафлагонийским (al Paflagoniei), Матфием Ливийским (al Libiei), Климентом Червенским (al Cervenilor), Хрисанфом, бывшим Червенским (fost al Cervenilor), Варфоломеем Дристрским (al Dristrei), Феофилом Тырновским (al Târnovei). 7 или 13 нояб. 1752 г. Н. К. возвел во епископа Червенского Тырновской митрополии иером. Неофита, клирика Унгро-Влахийской митрополии (Condica Sfânt. 1886. P. 163). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВИССАРИОН (Павлович; кон. XVII в.- 18.10.1756, Нови-Сад, Сербия), еп. Бачский. Принял монашество в Крушедольском мон-ре , в к-ром позже стал игуменом. В 1720 г. упоминается как духовный наставник мон-ря Хиландар на Афоне. В том же году стал помощником Патриарха Печского Моисея (Райовича) . В 1720-1730 гг. был посредником между Патриархом Моисеем и митр. Карловацким Викентием (Поповичем) . В нач. 1723 г. назначен патриаршим протосинкеллом, ок. 1730 г. возведен в сан архимандрита. В 1730 г. с одобрения Патриарха Арсения IV (Йовановича-Шакабенты) перешел в клир Карловацкой митрополии . 17 мая 1731 г. в г. Сремски-Карловци хиротонисан во епископа Бачского с определением резиденции в Петроварадински-Шанаце (совр. Нови-Сад). Был главой церковной оппозиции митр. Викентию (Йовановичу) , именовал себя «принцем Бачки и вице-митрополитом королевства Сербии и дуката Сремского». Австр. власти считали В. вдохновителем народных волнений 30-х гг. XVIII в., вызванных злоупотреблениями чиновников и ухудшением положения сербов. После введения в 1736 г. австр. войск в Бачку и Срем с согласия митр. Викентия В. был арестован и перевезен в Сегедин, но вскоре был отпущен. Выступал против проведения народно-церковных Соборов, к-рые считал губительными. Был щедрым благотворителем Хиландара. Дважды был Местоблюстителем престола Карловацкой митрополии: в 1748 г., после смерти Патриарха Арсения IV, и в 1749 г., после кончины митр. Исаии (Антоновича) . Заботился о просвещении, в сент. 1731 г. открыл лат. школу, префектом к-рой стал выпускник КДА иером. Дионисий (Новакович), в нач. 40-х гг. основал и содержал за свой счет т. н. Духовную коллегию, готовившую священников. Открыл также первую в Воеводине серб. гимназию. Среди выпускников этих школ был Ф. И. Янкович де Мириево, деятель серб. и рус. просвещения. В 1741 г. по инициативе В. в Нови-Саде была построена больница. Составил «Правила для священников и диаконов», был ктитором перевода с латыни на серб. язык сборника привилегий серб. народа в Венгрии. Оставил неск. стихотворных произведений на серб. языке. Лит.: Н. Српски историчар J. АН. друштв. наука. 204. Београд, 1952. 7. С. 45; Д. Срби у Bojboдuhu. Нови-Сад, 1959. 2. С. 326, 379, 391; Ucmopuja српског народа. Београд. 1986. 4. Т. 1. С. 174-175, 270-272, 357-358; Костяшов Ю. В. Сербы в Австрийской монархии в XVIII в. Калининград, 1992. С. 125-126, 134-135, 162. В. И. Косик Рубрики: Ключевые слова: АФАНАСИЙ (Евтич Зоран; 1938 - 2021), еп. Захолмский и Герцеговинский, богослов, духовный писатель, публицист, переводчик |
| Через год и восемь месяцев после отправления в Константинополь Феодорита, в Сентябре месяце 1558 года, посланы были на Восток, для раздачи милостыни, новгородский архидиакон Геннадий и купец Василий Позняков. Посольство это замечательно тем, что, по свидетельству 2 Новгородской летописи, на архидиакона Геннадия вместе с раздачей милостыни было возложено ещё поручение «обычаи в странах тех писати» 1747 . [Архидиакон Геннадий и Василий Позняков посланы были с милостыней вследствие просьбы к царю о милостыне от александрийского патриарха Иоакима. Старцы патриарха, прибывшие в Москву 20 Января 1558 года, рассказывали здесь о великом чуде, которое совершилось с последним, именно – что по требованию александрийского паши (египетского султана), возбуждённого против христиан жидами, он выпил смертоносный яд и остался совершенно невредимым. Вероятно, что желание обстоятельно разузнать о чуде, совершившемся с александрийским патриархом, было одной из причин отправления вместе с Позняковым архидиакона Геннадия. А чудо могло интересовать царя и митрополита как само по себе, так и по связи его с вопросом о том, повреждена или не повреждена у Греков чистота истинного православия.] Если бы архидиакон исполнил поручение и если бы его записки дошли до нас, тогда мы могли бы видеть, в чём состояло поручение, и если не видеть, то догадываться: с какой целью было оно дано. Но архидиакон умер в Константинополе, не исполнив поручения 1748 . Правда, спутник его Василий Позняков оставил после себя записки, но записки, содержащие не описание обычаев греческих, а рассказ о посещении им в Египте патриарха александрийского Иоакима и потом обыкновенное паломническое или поклонническое описание, Синая и Иерусалима 1749 . Таким образом, о цели, с которой дано было поручение архидиакону Геннадию писать обычаи греческих стран, остаётся делать только предположения. Единственно вероятное, что может быть предполагаемо, это – что царь и митрополит желали знать, до какой степени справедливо установившееся у нас тогда мнение о Греках, будто у них повреждена чистота истинного православия. Но на другой вопрос: почему царь и патриарх желали знать, – потому ли что они сомневались в справедливости мнения или что наоборот, быв уверены в его справедливости, хотели иметь возможно большие его доказательства, трудно отвечать и предположительно. Возможно, что ни первое, ни второе, а просто желали удовлетворить своему любопытству. У нас тогда проповедовалось и принималось, что у Греков «вера православная испроказилася Махметовой прелестью от безбожных Турок» 1750 : и царь с митрополитом могли любопытствовать, до какой степени испроказилась вера и в чём именно состояло это испрокажение. |
| Работа над новым изданием «Церковных анналов» привлекла внимание М. к истории Соборов в христ. Церкви. Важнейшим сочинением М. в этот период был трактат, посвященный датировке Сардикийского Собора (De epochis conciliorum Sardicensis et Sirmiensium caeterorumque in causa Arianorum. Lucae, 1746). В нем М. поддержал датировку Собора 344 г. В 1747-1749 гг. это вызвало бурную научную полемику с доминиканцем Т. М. Мамаки (1713-1792), отстаивавшим др. дату - 347 г. Одновременно М. начал работу над дополнениями к наиболее полному на тот момент собранию постановлений Соборов, опубликованному Н. Колети (Sacrosancta concilia… nunc verò integre insertis Stephani Baluzii, & Ioannis Harduini additamentis. Venetiis, 1728-1733. 23 vol.) на основе более ранних сборников Ф. Лаббе и Г. Коссара, а также Э. Балюза и Ж. Ардуэна. Подготовленные М. «Дополнения...» (Sanctorum conciliorum et decretorum collectio nova, seu collectionis conciliorum… supplementum, in quo additamenta, variantes lectiones, emendationes ad concilia Veneto-Labbeana, nova itidem concilia, ac decreta exhibentur. Lucae, 1748-1752. 6 vol.) включали комментарии исторических сочинений, а также значительное число новых текстов, основанных частично на неопубликованном рукописном материале (гл. обр. из б-ки капитула леонардинов в Лукке), частично - на уже изданных трудах: Д. Уилкинза ( Wilkins D. Concilia Magnae Britanniae et Hiberniae. L., 1737. 4 vol.), К. Петерфи ( P é terffy C. Sacra Concilia Ecclesiae Romano-Catholicae in Regno Hungariae celebrata ab anno Christi MXVI usque ad annum MDCCXV. Posonii, 1741-1742. 2 vol.), мавристов Э. Мартена и Ю. Дюрана ( Martene E., Durand U. Veterum scriptorum et monumentorum historicorum, dogmaticorum, moralium amplissima collectio. P., 1724-1733. 9 vol.) и др. «Дополнения...» М. включают 320 посланий Римских пап, полные или частичные постановления ок. 200 Соборов и сведения о еще почти 380 Соборах (без текстов постановлений). Вместе с тем работа М. содержала и значительное число ошибок: он допускал искажения при цитировании текстов, несистематически подходил к отбору материалов из источников, часто сокращал их, опуская важную информацию (подробнее см.: Quentin. 1900. P. 67-76). |
| д. Некоторые из этих документов часто приводятся почти полностью в приложениях. Если в ПСПиР включены главным образом материалы по истории высшего церковного управления, то в ОДДС — по истории церковной жизни вообще: о положении приходского духовенства, духовных училищ, монастырей и монашества, о религиозно-нравственном состоянии верующих и др. Собрание состоит из 22 томов, а именно: 1 (1542–1721), 2 (в 2 частях) (1722), 3–8 (1723–1728), 10–12 (1730–1732), 14–16 (1734–1736), 20 (1740), 26 (1746), 29 (1749), 31–32 (1751–1752), 34 (1754), 39 (1759) и 50 (1770); не хватает томов 9, 13, 17–19, 21–25, 27–28, 30, 33, 35–38, 40–49. Так как тома данного собрания, начиная с 3-го тома, распределены по годам, то это значит, что отсутствуют описания архива за 1729, 1733, 1737–1739, 1741–1745, 1747–1748, 1750, 1753, 1755–1758, 1760–1769 гг. и за период после 1770 Кроме того, некоторые описания документов и рукописей из Синодального архива публиковались и вне этого Всеподданнейшие отчеты обер-прокурора Святейшего Синода, которые выпускались с 1836 по 1914 г. ежегодно или каждые два года, всегда делятся на две части. Первая часть содержит текст отчета, вторая — статистические таблицы, иллюстрирующие отдельные главы первой части. При этом статистические данные относятся по большей части к предыдущему году; в последних томах такого рода таблицы часто охватывают двухлетний период. Статистика не всегда полна, так как отчеты из отдельных епархий поступали порой с запозданием. Нередко эти лакуны обнаруживаются лишь после детального изучения, ибо специально не оговорены. Осторожность необходима и при работе с материалами первой части, потому что они, особенно во времена К. П. Победоносцева и В. К. Саблера, выдержаны сплошь и рядом в приподнятых «патриотических» тонах и приукрашивают положение дел. Отчеты за период обер-прокурорства графа Д. А. Толстого (1866–1880) более деловиты и менее красочны. Представлять свои отчеты властям в печатном виде начал в 1836 г. обер-прокурор Н. А. Протасов; однако они публиковались не полностью, а лишь в виде Извлечений из всеподданнейших отчетов за соответствующий год. |
| Приспособительно к этому и первобытная нагота у Амвросия имеет совершенно другой смысл, чем у Филона. Люди «были наги, но не без покрова добродетелей (non sine virtutum integimentis)»; были наги по причине простоты нравов (propter morum simplicitatem) и потому ещё, что природа не знала одеяния лжи (amictum fraudis) 1747 . В результате этого уже в раю Адам наслаждался блаженством, которое должно было быть вечным (aeterna delectatione frueretur) 1748 . Это первобытное совершенство обусловливалось как усилиями самого человека, так и непосредственным содействием Самого Бога. Что касается человека, то царственной властью своего разума (regale mentis imperium) он господствовал над своими чувствами и душевными движениями 1749 ; разум его устремлялся к Богу (mens ejus adhaerebat Deo) 1750 . Бог же дал ему свою благодать (non mediocrem gratiam), так что человек coelesti gratia refulgebat [сиял небесной благодатью] 1751 . Эта благодать, с одной стороны, заключалась в том, что Бог наставлял разум (mentem) Божественным предписаниям и дисциплинам мудрости, посредством которых человек мог знать то, чего следует остерегаться и что должно избирать; в приноравливании разума к этим предписаниям и заключалась mens recta (ρϑς λγος) [правильный природный разум] 1752 , – так определяет это понятие Амвросий вместе с автором IV Маккавейской книги и другими эллинизировавшимися иудейскими писателями. Но, с другой стороны, Бог непосредственно помогал человеку в приобретении добродетели: Сила Божия вдыхала в него преуспеяние и возрастание добродетелей (apprehendit ergo eum virtus Dei inspirans processus et incrementa virtutis) 1753 . Зло и падение Мир и человек, как мы видели, были созданы Богом совершенными и прекрасными. Зло и всякого рода несовершенства возникли в нём только впоследствии. Вопрос о сущности зла Из всех видов существующего в мире зла Амвросий останавливается главным образом на философском анализе морального зла. При исследовании этого вопроса он, прежде всего, безусловно отвергает дуалистическую, в истории христианства особенно подробно раскрытую гностиками точку зрения, которая для объяснения мирового зла допускала существование особого самобытного злого начала: представители этой точки зрения Маркион, Валентин и манихеи в его глазах являются распространителями в людях заразы и смертоносной язвы 1754 . |
| В 1753 г. правительство по инициативе Петра Шувалова решило учредить банк для дворянства, приняв все предосторожности, чтобы выданные в ссуду деньги были надежны к возвращению, а в марте 1754 года учрежден был другой банк для купечества. Дворянский банк образовался вначале из суммы 750000 рублей, собираемых с вина, а купеческий - из капитальных сумм, находившихся в монетных дворах в количестве пятисот тысяч. Из первого могли получать ссуды только русские дворяне, владельцы недвижимых имуществ, из второго -русские купцы, торговавшие при петербургском порте . Но купеческий банк вначале шел неудачно, хотя процент с купцов, по шести в год, был невысок; купцов стесняло то, что они должны были давать в залог товаров на четвертую долю более занимаемой суммы. В первый год от марта до августа не обращался в банк никто. Спрошенные об этом купцы объяснили, что опасаются оставлять в залоге в банках свои товары; это возбуждает сомнение у иностранных купцов насчет их кредита; притом же, даваемый им полугодичный срок слишком короток, и они не могут справиться. Они просили, чтобы вместо оставления в хранении банка залогов им дозволили представлять надежные поруки, и срок бы им давался годичный. Сенат, рассмотревши их просьбу, нашел ее основательной, и установил правила по их желанию. Примечания . Указ 1748 г. марта 31. . Указ 1749 г. апреля 9. . Указы 1750 г., дек. 21 и 1759, окт. 25. . Указ 1755 г., февр. 15. . Указ 1751 г., сент. 17. . Указ 1751 г., сент. 20. . Указы 1743 г. февр. 3, и 1759 г. апр. 20. . Соловьев, История России, m.XXII, стр.36, и т. XXIII, стр. 139. . Указ 1757 года, авг. 25. . Соловьев, XXII, 36. - Указ 1760 г., янв. 20. . Указы 1742 г., 3 нояб., и 1743 г., дек. 16. . Указ янв. 23, 1754 г. - Соловьев, Ист. России XXIII, стр. 220. . Соловьев, Ист. России, XXIII, стр. 246. Ссылки по теме Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла © Православная Энциклопедия, 2001–2024. Все права защищены © Сделано в Stack Group , 2008–2024 Поделитесь с друзьями |
| Правда, ветхозаветные писатели, не смотря на неоднократные их замечания о важности и богослужебном употреблении псалмов Давида и других священных писателей, ни разу не упоминают о существовании каких-либо собраний таких песней. Самое первое и, можно, сказать, единственное прямое свидетельство о собрании псалмов во 2 кн. Маккавеев (2:13) относит его лишь ко времени Неемии, к которому мы отнесли происхождение позднейших заключительных псалмов Псалтири, т.е. именно, как мы заметили, не ранее, как спустя около шести столетий после происхождения псалмов Давидова времени, занимающих почти две трети всего собрания псалмов. – Подобная небрежность не допускалась у Евреев даже в отношении к хранению памятников и не священной, а обыкновенной мирской письменности. Нам известно, что у них с ранних пор уже существовали сборники национальных песней, которые от времени до времени были пополняемы вновь составлявшимися песнями. Так уже у Моисея упоминается сборник песней под именем «книги браней Господних» 1748 , содержащей в себе, как можно судить по приводимым из него отрывкам, песни в прославлении побед еврейского народа и других радостных событий во время его странствования по пустыне; а во времена Иисуса Навина существовал и другой подобный сборник под именем «книги праведного» 1749 , в состав которой, по свидетельству 2Цар.1:17–18 и дал., внесена была и песнь Давида на смерть Саула и Ионафана. Точно так же в последующие времена известен был еще особенный сборник так называемых «плачевных песней», в который между прочим вписаны были надгробная песнь Иеремии пророка и такого же рода песни других певцов и певиц на смерть царя Иосии 1750 . В виду такой заботливости Евреев о собрании своих песней мирского содержания и характера, имевших лишь значение литературно-исторических памятников, нельзя, конечно, допустить, чтобы они до времени Неемии не позаботились о собрании священных своих песней, к тщательному хранению которых, кроме литературно-исторического значения, обязывало их и уважение к богопросвещенным писателям священных песней, и их богослужебное употребление. |
|
|
