| Первоначально коптские надписи публиковались несистематически в ряде издании 1771 . § 3. Иные виды эпиграфических источников Как своеобразный вид эпиграфических источников можно рассматривать надписи на печатях (которые в древности часто привешивались на шнурке к документам – sigilla pendentia, но также существовали и в виде оттиска на плавких субстанциях – воске, сургуче и т.п., наложенных на писчий материал) и монетах, которые дают возможность датировать события, определять имена и титулы 1772 и т.д. Древние печати уцелели в большом количестве (за исключением епископских печатей, коих дошло немного), так что они могут быть и предметом статистических наблюдений. Дошло также множество средневековых печатей, включая епископские и папские. На печатях встречаются изображения Христа и Богоматери, определенных святых – патронов городов (благодаря наличию изображения таких святых можно установить место жительства хозяина печати), надписи и проч. Впервые сфрагистика 1773 предстает как самостоятельная научная дисциплина в работах французского бенедиктинца из аббатства Сен–Жермен Жана Мабийона, известного по своей активной научной деятельности в конгрегации мавристов, прежде всего – в его монографии De re diplomatica (1681). Среди первых работ по сфрагистике необходимо отметить монографии пастора из Галле Иоганна Михаэля Гейнекциуса (1674–1722) 1774 – «второго отца» этой вспомогательной исторической дисциплины, и немецкого историка и архивиста Германна Гротефенда (1845–1931) 1775 , известного также своим замечательным пособием по исторической хронологии (оно позволяет приводить древние, средневековые и даже некоторые более близкие к нам даты – например, даты календаря Французской революции, – к современной системе летосчисления) – эта книга, выдержавшая ряд переизданий, в «научном просторечии» подчас называется просто «Гротефенд» 1776 . Не чужд сигиллографии был известный французский историк и нумизмат, специализировавшийся по истории крестовых походов и Византии, член Академии надписей Гюстав Леон Шлюмберже (1844–1929) 1777 . |
| 1719 . Бароны Сильвергиельмы 1719 . Бароны Цёдёркрейцы 1719 . Бароны Сталь-фон-Гольштейны 1720 . Бароны Кнорринги 1720 . Бароны Стиернкранцы 1720 . Бароны Альбедили 1723 . Бароны Дельвиги 1727 . Бароны Стакельберги (потомки фельдмаршала Барона Стакельберга) 1731 . Бароны Ревены 1731 . Бароны Армфельдты 1744 . Бароны Кампенгаузены 1747 . Бароны Нолькены 1751 . Бароны Каульбарсы 1755 . Бароны Зальца 1759 . Бароны Клинковстрёмы 1768 . Бароны Маннергеймы 1771 . Бароны Карпеланы 1771 . Бароны Котены 1771 . Бароны Бойе 1773 . Бароны Гоггеры 1777 . Бароны Гиерта 1778 . Бароны Мунки 1806 . Бароны Виллебранды (потомки генерала барона Эрнеста-Густава Виллебранда) 1808 . Бароны Аминовы 1809 . Бароны Клецкеры 35) бароны Гессен-Дармштатдские: Бароны Гауфы 36) бароны Царства Польского Бароны Косинские Бароны Сольденгофы Глава пятая. Фамилии дворянские, от Великого Князя Рюрика происшедшие (имена фамилий, внесённых в бархатную книгу, напечатаны курсивом) Пузины Огинские Сатины Татищевы Заболоцкие Дмитриевы-Мамоновы Внуковы Монастыревы Судаковы Аладьины Цыплетевы Мусоргские Еропкины Травины Ржевские Толбузины Березины Осинины Ляпуновы Ильины Ивины Глава шестая. Фамилии дворянские, внесённые в бархатную книгу Сабуровы Вельяминовы-Зерновы Салтыковы Тучковы Шеины Чоглоковы Плещеевы Игнатьевы Жеребцовы Москотиньевы Пятовы Очины-Плещеевы Мешковы-Плещеевы Пушкины Замыцкие Рожновы Мусины-Пушкины Кологривовы Поводовы Бобрищевы-Пушкины Шафериковы-Пушкины Бутурлины Мятлевы Аминовы. Каменские Кутузовы Голенищевы-Кутузовы Вельяминовы Вельяминовы-Воронцовы. Аксаковы Исленьевы Башмаковы Квашнины Квашнины-Самарины Дудины Самарины Розладины Фомины-Квашнины Тушины Ладыгины Коновницыны Кокоревы Колычевы Неплюевы Бабарыкины Шереметевы Бирдюкины-Зайцовы Елизаровы-Гусевы Векентьевы Белеутовы Клушины Бороздины Колединсюе. Пусторослевы Кашинцовы Житовы-Бороздины Шишковы. Глебовы Кокошкины Колтовские Астафьевы Теряевы Лаптевы Лопухины Лупандины Обедовы Старковы Новосильцовы Хвостовы Белкины Отяевы Пыжовы Шафровы |
| Вследствие сего Высочайшего повеления, от Святейшего Синода в 1777 году Октября 25 поднесён ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ при докладе план и штат Московской Академии: но он остался без утверждения. В 1775 году, Ноября 18, Святейшим Синодом, по рассуждению что «Московская Академия состоит непосредственно в ведомстве Святейшего Синода; почему не только об учении и учителях, но и о самых учениках и о принадлежащих до внутреннего Академии распоряжения обстоятельствах той Академии от Ректора с Префектом представляется Святейшему Синоду: но как всегдашнего надзирания над оной, чтобы всё в ней порядочно происходило, Святейшему Синоду иметь вовсе неудобно; то определено: отныне оной Академии быть в полной дирекции Синодального Члена Преосвященного Платона Архиепископа (что ныне Митрополит Московский) с тем, чтобы обо всех, касательно до той Академии, как к сведению, так и рассмотрению принадлежащих обстоятельствах Ректор оной с Префектом представляли его Преосвященству, и надлежащими на основании законов резолюциями их снабдевать, не отписываясь в Святейший Синод: а о перемене и определении вновь учителей, и если усмотрено будет что к учреждению оной вновь, о том представлять его Преосвященству в Святейший Синод с мнениями: равно же и о состоянии той Академии, о качествах учителей, о числе учеников, и об их учении и о прочем, на основании Духовного Регламента и Святейшего Синода Указов, рапорты в Священный Синод доставлять его Преосвященству в положенные сроки от себя». В том же 1775 году сочинено было Ректором и Префектом Академии подробное наставление всех классов учителям Академическим для преподавания наук; и распоряжение сие утверждено Директором Академии Преосвященным Платоном. В 1782 году, Июля 15, Святейшим Синодом, по представлению Преосвященного Платона, определено: «Отныне определение в Московскую Академию вновь и перевод и из одной школы в другую или из других ведения его Преосвященства Митрополита Платона училищ, способных и в знании наук искусных Риторических и прочих нижних школ учителей, в рассуждении том, что знание тех учителей в науках и их состоянии и способность оному Преосвященному более известно, и Святейшим Синодом определяются они не иначе, как по его же Преосвященного рекомендации, предоставить собственному его Синодального Члена благоизобретению и рассмотрению, не представляя Святейшему Синоду. |
| 2830 Другой исследователь братских обычаев, К. Василенко (в стат. «Остатки братств и цехов в Полтавщине», Киев. стар. 1885 г., 9) замечает, что старинное медоварение к храмовым праздникам встретило затруднения и противодействие после введения откупов, и потом акциза. В Свод. галиц. русской летоп. Петрушевича (с 1700 по 1772 г.) приводится целый ряд фактов, подтверждающих это положение. 1) В 1764 году учреждена Новороссийская губерния и в 1777 году в Новороссии был уже откуп, приносивший казне 20.000 руб. П. С. Зак. 14.663. (стр. 188); 2) Под 1752 годом в этой летописи занесено: в том году всем людям мирским и духовным и казакам в Киеве запрещено шинковать, исключая Киевского Михайловского монастыря, и с тех пор это запрещение не переставало повторяться. П. С. Зак. 9846, 11.128 (стр. 191); 3) При Петре Вел. в 1716 г., потом при Анне Иоанновне, 1731 г., при Елизавете Петровне 1755 г. и наконец при Екатерине II постоянно подтверждали, что право винокурения принадлежит одним помещикам, но с 1767 г. право делать наливки окончательно перешло к откупщикам (стр. 198); 4) Под 1761 г. значится, что универсалом гетмана Разумовского винокурение ограничено для казаков (стр. 216); 5) В уставе о винокурении 1765 года было определено ясно и окончательно: «вино курить дозволяется всем дворянам, а прочим никому», П. С. Зак 12, 448. (стр. 262). 2831 Труды Московского Психологического Общества, Выпуск IV. Лейбниц. Избранные философские сочинения. Пер. под ред. Преображенского. 91. 2841 Ibid, стр. 173,174,175,176. Ср. Nouveaux essais sur l’entendement humain avant-propos. Издание Эрдмана, рр. 195, 196. 2867 Ср. Тр. Моск. Псих. Общ 1, с. 47. Нужно думать, впрочем, что, «малые восприятия в данном случае уясняют только вопрос о форме существования прирожденного знания, а не о происхождении и характере его содержания, потому что в противном случае грозит опасность утратить различие между прирождённым и неприрожденным знанием. 2871 Ср. также Тр. Псих. Общ. I, р. 345–6, где прирожденные понятия выводятся из необходимых истин. Но здесь очевидно идет речь об этих понятиях, как сознательных актах. Наоборот, как бессознательные основы знания, идеи предшествуют необходимым истинам. Ср. ibid. 349 |
| Оставить родину и идти в места отдаленные, дикие, лишенные многих удобств жизни, для того, чтобы обращать на путь истины людей еще блуждающих во мраке неведения и просвещать светом Евангелия еще не видевших сего спасительного света, – есть дело поистине святое и равноапостольное. Блажен кого изберет Господь и поставит на такое служение! Но сугубо блажен тот, кто со всею ревностно, искренностью и любовью подвизается в деле обращения и просвещения, перенося труды и скорби, встречаемые на поприще своего служения? Ибо мзда его многа на небеси. Но горе тому, кто призван и поставлен благовествовать, и не благовествует! И еще горше тому, кто прошед сушу и море для того, дабы обратить других, делает обращенных сынами геенны, сугубейшими себя! Итак ты, иерее, поставляешься на такое дело, за которое ты или внидешь в радость Господа твоего, яко добрый и верный делатель Его, или приимешь лишнее осуждение, как лицемерный, лукавый и ленивый раб Его. И да сохранить тебя Господь Бог от последнего, и да дает тебе желание и силы достигнуть первого. Находясь на месте служения твоего, ты будешь иметь особенные и различные обязанности, во-первых – духовные, как священнослужитель и проповедник слова Божия, во-вторых – внешние, как член состава благоучрежденного управления общества; а потому для руководства твоего здесь предлагаю тебе наставления, касающиеся тех и других. Часть первая. Главнейшие наставления, касающиеся духовных обязанностей веропроповедника Наставления, касающиеся сего предмета, довольно ясно означены в указе 1777 года, где сказано; «чтобы он (проповедник) не считал исполненным звание и долг свой в торопливом сподоблении крещения (обращаемых им), а старался бы внушить им и силу христианского учения, и руководствовать ко всякому благонравию, без чего крещение, дикарям преподаваемое, едва ли не может назваться злоупотреблением одного из величайших таинств христианской веры». I. Приготовление к веропроповеданию 1) Первое и действительное приготовление к сему есть молитва, которая одна может отверзать источник высших наставлений, и низводит благословение на всякое благоначинание и дело; а потому всегда, и особенно пред всякою беседою с неведущими, которых желаешь просветить словом истины, обращайся к Богу с теплою молитвою. |
| 21 Не один Дарвин, но и другие составляли подобные теории. Бюхнер, например, говорит: «Из первобытной тины вечных атомов материи частью случайно, частью по необходимости, чрез скучивание материи развилась первая органическая ячейка: из нее возникли сперва растительные, а потом животные формы, которые посредством бесконечных метаморфоз, развились наконец в обезьян: а от них произошел человек». (См. выписку из Бюхнера в III отд. «Простой речи о мудреных вещах» Погодина, стр. 178–179 по изд. 1875 г.) Более же известна теория Дарвина, который, однако, сам от нее отступился. 22 См. «Простая речь о мудреных вещах», III отд., с. 40 и «Происхождение человека» Дарвина, т. II, с. 434. Прежде Дарвин утверждал, что человек произошел от обезьяны и обезьяна есть его прародитель, а потом пришел к тому заключению, что обезьяна есть только сородич человека, потому что человек будто бы произошел от четвероногого зверя, который, по его словам, породил древнего человека и обезьяну и сам исчез с лица земли, так что и представителя его прежнего рода не осталось между животными. 24 Спешу оговориться, что читанные Александровским выдержки я подлинником привожу из самой статьи Буслаева, так как всего читанного запомнить буквально нельзя по самой бестолковости изложения «истории» Каспари. 26 Молешотт, например, говорит: «Ничто не существует, кроме того, что может быть постигаемо телесными чувствами» выписку из Молешотта у Погодина «Простая речь о мудреных вещах». Отд. III. С. 178). 28 Николай Алексеевич Елагин был белевским предводителем дворянства и потому зимою жил в Белёве. 29 Предприятию нашему не суждено было осуществиться: Николай Алексеевич вскоре после того (11 февраля 1876 г.) неожиданно умер; Авдотья Петровна уехала в Дерпт к другому сыну (Василию) и там умерла (1 июня 1877 г.). 31 Имея в своей домашней библиотеке очень любопытную историю китайской империи Дюгальда 1774–1777 гг., приведу здесь некоторые свидетельства этой истории, составленной по китайским летописям, о первых императорах. |
| Взять хотя бы дату рождения. Мы-то знаем, что он родился 9 сентября 1778 года. Но он не мог обойтись без игры, переплетающейся с католической набожностью, и не передвинуть свой день рождения на сутки раньше, чтобы иметь честь родиться в один день с Девой Марией, чье имя входило в число его имен. Впрочем, этим же именем он подписал в молодости, задолго до обращения, свой «одичалый роман» «Годви» (1799–1800), который не назовешь ни благочестивым, ни благонравным, и это вносит неизбежную для Брентано диссонирующую ноту. Ничтожный вопрос о дне рождения – словно капля воды, в которой отражается весь человек с головы до ног, и картина такая такая, что лишь очень самоуверенный ум решится вынести о ней окончательное суждение. Тут все сразу: во-первых, до того тесное сближение вымысла и реальности, что концов не сыскать, и это не в книге, а в самой жизни; во-вторых, какая-то детская хитрость, наивная, старомодная, словно бы прямо из мира того старого слуги, описанного во вводных терцинах к «Романсам о Розарии», который пестовал маленького Клеменса и пророчил ему рыцарские приключения в брани с Антихристом, – и одновременно возможность стилизации, пуще того, травестии, в которой уже нет ничего наивного; а под этим или над этим – опять простодушие. О чем говорит нам дата рождения Брентано? Он был сверстником Генриха фон Клейста, Фридриха де Ламотт Фуке и живописца Филиппа Отто Рунге (все трое родились в предыдущем, 1777 году). Имя Рунге существенным образом связано с именем Брентано; незадолго до ранней смерти художника между ними завязалась недолгая, но очень содержательная переписка. Можно вспомнить, что в 1778 году вышло первое издание гердеровских «Народных песен», позднее переименованных в «Голоса народов»; начиналась та работа по открытию для образованного читателя сокровищ фольклора, в которой Брентано предстояло принять самое живое участие. В год рождения поэта по всей Европе лились слезы – навсегда закрыл глаза Жан-Жак Руссо, человек, сделавший больше кого бы то ни было другого, чтобы дать неслыханные права субъективности и сделать личное самовыражение суверенным явлением культуры. Романтики не слишком чтили Руссо, но без него они были бы немыслимы. |
| В 1683 г. была возобновлена хлебная и денежная руга, к-рая в 1684 г. заменена передачей в безоброчное пользование мельницы на Песках в Острогожске, с 1670 г. принадлежавшей Дзиньковскому, писарю Марку Жуковцеву и сотнику Василию. Когда в 1671 г. Дзиньковский был казнен за участие в бунте Разина, то мельница была сдана на оброк жителю подмосковного с. Кадашева И. Кожевникову, с платой оброка 23 р. в год. Вскоре по ходатайству игум. Тихона мельница была возвращена мон-рю, но выдача обители денежного и хлебного жалованья прекратилась. В 1686 г. по просьбе игум. Тихона Д. м. было пожаловано 2 дес. земли для устройства мельничного двора и для выгона лошадей, а также разрешено пользоваться городским общим лесом. В том же году обитель получила вотчину Богучарский Яр с речкой Толучеевкой, вела торговлю солью с Царицыном (ныне Волгоград). Кроме того, вдова полковника П. Буларта Анна отдала Д. м. мельницу на р. Мерине у Острогожска. При переходе в ведение Воронежской епархии Д. м. получил 900 четв. пашни. Указом царя Петра от 10 июля 1699 г. за мон-рем «закреплялись не одни только сенные покосы при впадении Тихой Сосны в Дон, но и пашенная земля не менее 650 четвертей в поле, а в трех полях - 1971 четверть, или 985 1/2 десятины, лесу и дубровы по бояракам к Дону - по косогорам - 10 десятин, сена по Ржавцу и по бояракам и по Дону - на 350 копен, т. е. 35 десятин», а также бесплодные земли на меловых берегах. Братия сдавала земли в аренду, привлекала хлебопашцев, переселявшихся из-за Днепра и освободившихся из тур. плена. Одна из попыток такого заселения была сделана еще в 1692 г., когда мон-рь приобрел 2 дес. земли под Острогожском. Архим. Тихон обратился с ходатайством к царю разрешить мон-рю селить на этой земле «вольных людей черкас», т. е. своих же земляков-малороссов. Разрешение последовало 24 июля 1692 г., но с ограничением: «На монастырскую землю селить таких людей, которые придут из-под ига турецкого и из иных тамошних стран, и из-за Днепра, самых свободных вольных людей, разведав о том про них подлинно; а из русских, також из великороссийских и малороссийских городов служилых и тяглых никаких чинов людей, и беглых боярских, и иных всяких помещичьих крестьян и бобылей, и задворных и деловых людей, и казаков и мещан, отнюдь не принимать». В возникшей монастырской слободе Дивной в 1715 г. было уже 100 дворов (с 1777 называлась Селявная). Но фактически Д. м. не приступал к использованию земли: в 1702 г. архим. Амвросий пояснял в челобитной острогожскому воеводе, что распахано земли только 2 дес. |
| Гораздо менее известным и теперь совершенно забытым, несмотря на то что его духовно-музыкальные сочинения были напечатаны, – является Степан Иванович Давыдов 447 (1777–1825), ученик Сарти, директор музыки московских императорских театров. С.И. Давыдов был по преимуществу светским композитором, и, конечно, богослужебное пение было ему чуждо, и он невольно и бессознательно вносил в свои духовно-музыкальные сочинения светский элемент. Изданы были 13 концертов и полная литургия Давыдова 448 . Металлов пишет про духовно-музыкальные сочинения Давыдова, что они «...отличаются внешним блеском, звучностью, смелыми и порывистыми движениями мелодии голосов 449 , нередко широкою и полною гармонией и быстрой модуляцией. В смысле гармонической полноты и звучности сочинения Давыдова совершеннее произведений его современников – Веделя и Дехтерева, но в общем представляют в этом отношении незначительный шаг вперед 450 , в них нет еще той свободы и самостоятельности голосоведения и гармонической модуляции, какие составляют преобладающую и отличительную особенность произведений других его современников, представителей духовной русской музыки Березовского и Бортнянского; голоса по большей части движутся по интервалам аккордов, в их прямолинейной последовательности, образуя нечто вроде смешанной гармонической фигурации. В мелодическом отношении произведения Давыдова находятся в тесной зависимости от музыкального стиля итальянской школы, что ясно сказывается как в превосходстве в них сольного пения над гармоническом, так и в ариозном характере сольных мелодий. С внешней стороны произведения его имеют подвижный и торжественный, маршеобразный характер, со стороны содержания не отличаются музыкальной выразительностью». Эта характеристика перкрасно описывает общий характер духовно – музыкальных сочинений и требований вкуса слушателей, «публики» (именно слушателей, «публики», а не молящихся!), потерявших уже, в силу моды, чувство богослужебности церковного пения и требовавших эффектности и блеска исполнения, какие они получали в светских произведениях итальянских маэстро. И, вероятно, забвение Давыдова как духовного композитора и коренится в том, что вся его музыкальная фактура имела подражательный характер и не давала ничего нового, мода же на этот стиль стала уже на границе первой и второй четверти XIX в. проходить. Расцвет некритического и безоговорочного увлечения итальянской музыкой и в Православной Русской Церкви был во время царствования Екатерины II и был вызван модой на итальянскую музыку при дворе и подражанием этой моде у вельмож, не хотевших отставать от двора. |
| Вслед за инициативой Лафонтена выступают один за другим баснописцы, подхватывающие разработанную им парадигму жанра (часто включая, между прочим, характерное метрическое построение с вариативным числом стоп в стихе). Назовем только наиболее известных: во Франции – Э. Ле Нобль («Contes es Fables», 1699), Ж.-П. Флориан (1755–1794), в Германии – Ф. фон Хагедорн (1708–1754), К. Ф. Геллерт (1715–1769) «Fabeln und Erzahlungen» 1746–48), в России – А.П. Сумароков (1717–1777), M. М. Херасков (1733–1807), И.И. Хемницер (1745–1784), и, наконец, И.И. Дмитриев (1760–1837), принадлежавший к карамзинистской формации русских европейцев и в контексте этого европеизма доведший нормативное усвоение парадигмы до определенной зрелости. Рядом с Дмитриевым стоял А.Е. Измайлов (1779–1831), усвоивший в принципе ту же парадигму, но добавивший момент гробианистского вызова. Современники уже готовы были принять Дмитриева как русского баснописца par excellence, как русского классика жанра. Такую точку зрения надолго удерживает и защищает умный скептик Петр Андреевич Вяземский, еще в 1823 г. в своей статье «Известие о жизни и стихотворениях И.И. Дмитриева» отстаивая центральное положение этого автора в русской басенной словесности: «Здесь видели мы поэта счастливым победителем предшественников, образцом, открывшим дорогу последователям и соперникам» 279 . Характерно, что он особо хвалит у Дмитриева свободу и одновременно адекватность в передаче французского образца. «Кот, Ласточка и Кролик» почитается одною из лучших басен Лафонтена. Прочтите басню в переводе и подивитесь творческому искусству переводчика…» 280 . Еще более энергично он настаивает уже в конце своей долгой жизни, в записях 1876 г., когда басни Дмитриева давно перестали быть темой актуальных дискуссий, на их жанровой идентичности: «Басни Дмитриева всегда басни. Хорош или нет этот род, это зависит от вкусов; но он придерживался условий его» 281 . Есть некая ирония истории в том, что именно Дмитриев уговорил своего будущего победоносного соперника Крылова всерьез заняться басней 282 ; так он сам послужил необратимому концу собственной репутации русского Лафонтена. Рассудочное изящество Дмитриева оказалось совершенно неконкурентоспособным перед натиском крыловского темперамента, а самый тип творческой установки басен Дмитриева скоро показался безнадежно старомодным. |
|
|
