| Конечно, григорианский календарь тоже имеет период из целого числа дней, но если в юлианском календаре такой период составляет 4 года, или 1461 день, то в григорианском он составляет 400 лет, или 146 007 дней (36524 х З + 36525=146 097). Если же мы вспомним, что сущность любого календарного периода заключается в минимальном отрезке из целого числа дней, по истечении которого погашается некоторая ошибка против принятой средней длины года, то с этой точки зрения григориане усложнили календарь, введя в мировую хронологию календарный период такой огромной продолжительности. Помимо всего этого средняя длина григорианского столетия (из-за введения безвисокосных веков) оказалась равной дробному числу дней (3624,25 дней), что уже само по себе выглядит достаточно странно с точки зрения элементарной хронологии. §19. Обратимся теперь снова к истории и вспомним, ради чего вообще была проведена григорианская реформа. Посмотрим прежде всего на медаль, выпущенную Ватиканом в ознаменование этого события. На лицевой стороне этой медали изображен профиль папы Григория XIII. Надпись по кругу гласит: Gregorius XIII pont opti maximus («Григорий XIII, наилучший верховный жрец»). На оборотной стороне изображен зодиакальный знак Овна с надписью: Anno restitute) MDLXXXII («Год исправления 1582»). Императивный лаконизм надписи бросается в глаза каждому непосвященному человеку, а для посвященного она означает только то, что дата весеннего равноденствия, которая в эпоху Никейского Собора стояла на 21 марта и успела за это время уйти вперед, возвращается на свое прежнее место. Зачем понадобилось Григорию XIII заботиться о возвращении равноденствия к дате Никейского Собора? Вопрос этот, по крайней мере с внешней стороны, был чисто религиозным. Постепенное опережение юлианским календарем весеннего равноденствия вызвало в церковных кругах католического мира опасение, что Пасха, как весенний праздник, постепенно сдвигается к лету и грозит нарушить (через 2000 лет. — А. 3.) свое традиционное весеннее положение в году. С формальной стороны это действительно выглядело именно так, и отдельные высказывания на эту тему можно обнаружить еще у представителей византийской образованности XIV в. (Ники-фор Григора, Матфей Властарь, Исаак Аргир). Но Византия оставалась Византией, которая так и не посягнула на тысячелетнюю традицию своего же собственного детища. В этом смысле Рим оказался куда более гибким и практичным, нежели его восточные собратья по вере. |
| В Неаполитанском королевстве реформы были осуществлены частично, значительные изменения в церковной жизни в этом регионе относятся к XIX в. При Пии V итал. гос-ва и Испания сумели договориться о создании Священной лиги против турок, объединенный флот к-рой одержал победу в битве при Лепанто (7 окт. 1571). Для истории Рима важной была деятельность папы Римского Сикста V (1585-1590). Он провел адм. преобразования Римской курии, сократил ее расходы, принял меры против бандитизма, процветавшего в Риме, осушил болота вокруг города. При папах Григории XIII (1572-1585) и Клименте VIII (1592-1605) усилилась пропагандистская деятельность Римско-католической Церкви за пределами И. Папа Григорий XIII провел реформу календаря; новый календарь получил название «григорианский» (булла от 24 февр. 1582 г. «Inter gravissimas»). При этом папе в Риме были проведены работы по реконструкции дорог, разбиты фонтаны, в т. ч. на пл. Навона, начато строительство папского Квиринальского дворца. Иезуит-миссионер. 1638 г. Худож. Хусепе де Рибера (Галерея Польди-Пеццоли, Милан) Иезуит-миссионер. 1638 г. Худож. Хусепе де Рибера (Галерея Польди-Пеццоли, Милан) Папское гос-во входило в число европ. гос-в абсолютистского типа с высокой степенью централизации, развитым адм. аппаратом, поощрявшим торговую, промышленную и финансовую активность. При папе Павле V (1605-1621) Римский престол вступил в конфликт с Венецией, которая, как и др. европ. гос-ва, стремилась ограничить независимость католич. церковной орг-ции на своей территории. Этот конфликт показал недейственность прежних политических инструментов Римских пап, таких как отлучение от Церкви и интердикт; лишь благодаря посредничеству Франции противостояние Папского престола и Венеции завершилось, фактически папа ничего не добился. В период Тридцатилетней войны политика Римско-католической Церкви в лице правившего тогда папы Урбана VIII (1623-1644) определялась светскими задачами: к Папской области было присоединено герц-ство Урбино, велось обширное строительство, устраивались пышные праздники. |
| судопр.”). Дабы быть ясными мы должны точно указать дела этой двоякой подсудности – духовной и уголовной. Следуя порядку нами обозначенному мы должны указать: I дела двоякой подсудности, подлежащие прежде уголовному суду и потом духовному; II дела двоякой подсудности, прежде подлежащие духовному суду, потом уголовному и III дела следующие, или к уголовному суду и духовному, или же только к одному духовному суду. I. Дела двоякой подсудности, подлежащие прежде уголовному суду и потом духовному В некоторых из дел двоякой подсудности – духовной и уголовной, подлежащих уголовному суду прежде духовного, духовный суд определяет образ и продолжение церковного покаяния соответственно обстоятельствам преступления, раскрытым уголовным судом и по соображению с назначенным в уголовном суде наказанием. Сюда относятся преступления, обозначенные в статьях „Уложения о наказ.” 192, 211, 217, 240, 819, 827, 865–870, 878, 892–899, 933–935, 989, 995, 997, 1085, 1139, 1464–1469, 1476, 1582, 1583, 1585, 1586, 1593, 1594, 1597. В принадлежащих к этой же категории делах о браках, заключенных по насилию, обману, или в сумасшествии одного, или обоих брачившихся, духовный суд разрешает вопрос о действительности или недействительности брака и об ответственности духовных лиц, совершавших бракосочетание. Подсудность духовному суду дел о брачных сопряжениях, заключенных по насилию, обману, или в сумасшествии одного, или обоих брачившихся, указана в 1012 ст. „Устава Угол. судопр.”. Вот точное изложение этой статьи: «дела о браках, совершенных по насилию, обману, или в сумасшествии одного, или обоих брачившихся, начинаются в уголовном суде, приговор коего, относительно насилия, или обмана сообщается духовному суду, как для решения о действительности или недействительности брака, так и для определения ответственности духовных лиц, совершавших бракосочетание». Основываясь на точных выражениях сей статьи, а равно и на том, что по 38 ст. „Св. Зак.” т. X, кн. I. незаконными и недействительными браки могут быть признаны только надлежащим духовным судом и по 1552 ст. |
| Одни из них селились в России, натурализовались, другие пребывали временно. По своему вероисповеданию одни иностранцы были католики, другие – протестанты; по национальности тут были и англичане, и немцы, и французы, и голландцы, и датчане. Естественно представляется вопрос: какое же юридическое положение они должны были занять в Московском государстве, в какия отношения стать к вере православной? Не касаясь вопроса о другихь правах иностранцев в Россііі, посмотрим, каково было их вероисповедное положение 501 . Общий принцип, которому следовало Московское правительство, – это предоставление каждому иностранцу свободы держаться своей веры безпрепятственно; ограничения касались только права иностранцев, строить иноверные храмы и в них совершать общественное богослужение. Пропаганда иноверия среди православия абсолютно была воспрещена; пропаганда среди иноверцев не воспрещалась. Рассмотрим подробнее каждый из указанных пунктов. Хотя русские и считали свою веру выше всяких других вер –католичества и протестантства, но тем не менее никогда не принуждали иностранцев принять православие. «Не слышно, писал в начале XVII в. Олеарий, – чтобы русские насильно кого обращали в свою веру, напротив, – каждому они предоставляют свободу совести, хотя бы это были их подданные и рабы» 502 . Это не единственное свидетельство. Само правительство не раз выражало это. Так, в 1569 г. в царской грамоте, данной англо-русской компании говорится: «Мы по нашей милости, вышеназванному обществу английских купцов, их преемникам, служителям и торгующим от них, которые живут или будут жить в Москве или ином каком месте нашего государства, дозволили хранить свой собственный закон, и никто из наших да не принуждает их против воли к нашему закону и вере» 503 . В 1582 г. во время переговоров царя Ивана с Антонием Поссевином, последнему 21 февраля был сказан в посольской палате такой ответ царя: «Римлянам, Венецианам и Цесаревой области торговым людям в Московское государство приезжать и торговать повольно и попам с ними их веры ездить воля безо всякого возбранения, только им учения своего русским людям не плодить и костелов им в государстве Московском не ставить; каждый в своей вере да пребывает, и грамотой утверждать то не для чего: в Московском государстве много разных вер, и мы ни у кого воли не отнимаем, живут, кто как хочетъ» 504 . |
| Титмар пишет о последнем: «(Король Руссов Владимир) имел трёх сыновей и одному из них привёл в супружество дочь Польского короля и нашего (т. е. Немцам) врага Болеслава, с которой послан был Поляками Рейнберн, настоятель Колобрежский (presul Salsae Cholbergensis). Родившись в селении, называемом Гассегун (Hassegun) и будучи воспитан в свободных науках мудрыми наставниками, он (Рейнберн) взошёл на степень епископскую, как надеюсь, будучи её достоин. Сколько же он трудился в деле ему вверенном (in cura sibi commissa, изобразить это) не достанет моей способности и красноречия. Он разрушил и сжёг капища идольские и, бросив в озеро, бывшее чтилищем демонов, четыре камня, помазанные святым миром, и очистив (его) святой водой, извёл (израстил) всемогущему Господу новую ветвь на неплодном дереве. Т. е. в народе крайне грубом насаждение святого благовествования». (Chronic, lib. VII cap. 52). В этих словах Титмара иные хотят видеть указание на католическую пропаганду у нас Рейнберна. Но, во-первых, если бы это было так, то в деятельности Рейнберна было бы весьма мало смысла: Он обращал бы язычников в католичество (собственно, так как ещё не было разделения церквей, в христианство по римскому обряду) и передавал бы их священникам православным (греческого обряда), ибо священников католических он не имел, а из самих новообращённых ставить их не мог, поскольку для этого требовалось знание богослужебного латинского языка. Во-вторых, Титмар совершенно ясно даёт знать, что он говорит о деятельности Рейнберна не у нас в России, а на своей епископии Колобрежской (in cura sibi commissa), которая, как мы сказали выше, была в области языческой. Кирик в своём Вопрошании сообщает, что в его время, т. е. в половине XII века, в Новгороде некоторые женщины носили детей на молитву вместо православных священников к Варяжским 1582 , т. е. подразумевается – находившимся при бывших в Новгороде латинских церквах (о которых немного ниже). Это, конечно, должно понимать не так, что Варяжские священники вели между женщинами пропаганду, а так, что последние в своей простоте не видели различия между одними и другими священниками и предпочитали ходить к чужим по каким-нибудь случайным причинам, например, может быть потому, что Варяжские священники не брали или менее брали денег за молитву). |
| Ученик Алкабеца и брат его жены рабби Моше бен Яаков Кордоверо вскоре стал ведущей фигурой среди каббалистов Цфата. Кордоверо имел много учеников, среди них Элияху де Видас, Аврахам бен Мордехай Галанте Анджело, рабби Элиезер бен Моше Азкири. Начало новой эпохи в развитии не только каббалы и мистицизма, но и всей евр. духовной традиции связано с именем рабби Ицхака Лурии. Он поселился в Цфате в 1569 или 1570 г. и после смерти Моше Кордоверо в 1570 г. начал преподавать свое учение узкому кругу учеников (известны имена примерно 30 учеников). Выдающаяся роль в распространении учения Лурии принадлежит рабби Исраэлю Саруку и рабби Хаиму Виталю. Благодаря классическому труду рабби Хаима «Эц хайим» (Древо жизни) стало известно не только учение Лурии, но и мн. особенности его личности. Самая известная доктрина лурианской каббалы - учение о восстановлении мира (тиккун олам). Это учение четко обозначило поворот каббалистической мысли от космогонии к эсхатологии, и этот поворот безусловно связан с мессианскими исканиями. Каббала реализуется теперь не в созерцании основ бытия, а в попытке оказать действенное мистическое влияние на мир и приблизить приход Мессии и восстановление мироздания. Через посредство учеников Лурии новое каббалистическое движение достигло европ. общин и стало важным фактором религ. жизни диаспоры. Расцвет духовной жизни в Цфате превратил город, по выражению рабби Й. Каро, в «центр еврейского мира». Этому способствовало и устойчивое экономическое положение города. Верховный авторитет мудрецов Цфата в вопросах галахи и каббалы признавался крупнейшими общинами Ближ. Востока и Европы, цфатским учителям направлялись труднейшие вопросы. Цфат стал важнейшим центром религ. евр. образования. Становление еврейской автономии в Польше; новый центр раввинистической учености В XVI в. развивалась польско-литов. евр. община, ставшая одним из центров традиционного иудаизма и имевшая свою раввинистическую школу. Польская евр. община многократно возросла за счет евреев, изгнанных из Германии и Австрии (кон. XV - нач. XVI в.), из Богемии и Силезии (2-я пол. XV - нач. XVI в.; 2-я волна после 1582). В правление Александра Ягеллона, Сигизмунда I и Сигизмунда II евреи пользовались поддержкой королевской власти. В то же время мелкое дворянство, экономическим интересам которого препятствовала деятельность евр. откупщиков, а также католич. духовенство последовательно выступали с требованиями ограничить экономические права евреев. Т. о., положение евр. общины в Польше определялось соотношением 2 противоположных позиций: короля и крупной шляхты - с одной стороны и мелкого дворянства, горожан и духовенства - с другой. |
| 1581 Quid est in nobis, quod intus intelligit has ipsas visibiles corporum moles proportione magnas esse, vel parvas; et omne corpus habere dimidium, quantulumcumque sit; et si dimidium, innumerabiles partes: itaque omne granum milii suae parti tantae, quantam in hoc mundo nostrum corpus tenet, tam magnum esse quam mundus est nobis, totumque istum mundum figurarum ratione pulchrum esse, non mole; magnum autem videri, non pro sua quantitate, sed pro brevitate nostra, id est animalium quibus est plenus; quae rursus cum habeant infinitatem divisionis, non ipsa per se, sed in aliorum, et maxime ipsius universi comparatione tam parva sunt? [Что же такое внутри нас понимает, что видимые нами тела велики или малы по своему размеру; что любое тело может быть поделено пополам, какое бы маленькое оно ни было, и таким образом имеет бесконечное количество частей, из-за чего зерно пшена для такой своей части, которую занимает наше тело во вселенной, столь же велико, как для нас мир; что весь этот мир прекрасен красотой своих форм, а не своей величиной; что большим он кажется не из-за того, что велик сам по себе, а из-за того, что мы, живые существа, населяющие его, малы своему и, в свою очередь, мы сами, будучи бесконечно делимыми малы не сами по себе, а по сравнению с другими и более всего по сравнению со всем миром?) (Augustinus Hipponensis. De vera religione, 80, PL 34, 158). 1582 Sic habendo omnia magnus est hic mundus… cujus omnes partes si proportione minuantur, tantus est; et si proportione augeantur, nihilominus tantus est: quia nihil in spatiis locorum et temporum per seipsum magnumest, sed ad aliquid brevius; et nihil rursus in his per seipsum breve est, sed ad aliquid majus [Так этот мир велик, что вмещает в себя все… Если бы его части уменьшились или увеличились, сохраняя между собой те же отношения, он был бы столь же велик; так как во времени и пространстве не существует ничего великого самого по себе, но только по отношению к меньшему, и, наоборот, нет ничего малого самого по себе, но только по отношению к большему] (Augustinus Hipponensis. De musica VI, 19, PL 32, 1173). |
| Понятно, для характеристики личности и литературной деятельности Стефана Яворского, эти риторически-дифирамбические выражения и фразы Максимовича, не стесняющегося в похвалах, напр. Петру, называть его исполненным «естественных и вышеестественных дарований», – ровно никакого значения иметь не могут. Но книжка Максимовича интересна еще в том отношении, что она, за исключением «посвящений» и стихотворного обращения к читателям («слоги к читателям»), представляет дословный перевод назидательной и очень популярной книжки известнейшего лютеранского богослова XVII в. Иоганна Герхарда (род. в 1582 г., ум. в 1637 г.). под заглавием: «Meditationes Sacrae ad veram excitandam et interioris hominis profectum promovendum accomodatae» (у нас под руками миниатюрное издание ее 1759 г.). К тексту книжки приложены два рисунка, из которых один, по композиции, сходен с первыми и вторыми рисунками у Максимовича и, по всей вероятности, послужили для последних образцом; начинается оно также пышными и цветистыми посвящением– «Dedicatio». Максимович в своем переводе опустил лишь цитаты из отцов церкви, средневековых мистиков, напр., Бернарда Клера, Гюго де Сен-Виктора, Таулера, Фомы Кемпийского и др., которые часто приводятся у Герхарда: Максимович сообщает места из них, но не выписывает цитат. Кроме того, у Герхарда, после заглавия для каждой отдельной главы, кратко, в форме изречения, передается основная мысль содержания главы. Напр., гл. 1-я: «Об истинном познании грехов. Исповедание исцеляет болезни»: у Максимовича передается и это изречете в буквальными переводе, и переложение его в двухстрочные силлабические стихи: «Благоприятно есть всех грехов познание (1-й ст.). Исцеляет болезни исповедание» (2-й ст.)... И вот, издавая такую заведомо лютеранскую книжку под своим собственным именем, и ни единым словом не упоминая в предисловии и послесловии о настоящем ее авторе, напротив, стараясь даже скрыть его (пропуск цитат, среди которых есть и из Аугсбургского исповедания веры), – православный архиепископ Максимович с торжественно-хвалебными посвящениями подносит её местоблюстителю православного патриаршего престола – открытому противнику протестантства, и самому Царю, который, напротив, благоволит к протестантам-иноземцам: как же должно понимать это?.. |
| Кроме базельских изданий 1551 и 1556 гг. в университетском собрании хранятся и многочисленные немецкие переводы «Записок» середины ХУ1 в. Среди них – редчайшее издание (Вена, 1557) немецкого пересказа «Записок», выполненного самим Герберштейном. Этим экземпляром пользовался русский филолог А.И. Малеин при подготовке своего перевода латинского издания 1556 г. Перевод Малеина вышел в 1908 г. в серии переводов трудов иностранцев о России. Это издание до сих пор остается образцовым по тщательности подготовки. Среди других книг университетского собрания особого внимания заслуживает латинское сочинение главы папского посольства в 1581–1582 гг. к Ивану 1У – иезуита Антонина Поссевина (1534–1611) «Московия и другие сочинения» (Кельн, 1587). Венчает ХУ1 век свод «Сочинения разных авторов о московских делах», изданный на латинском языке в 1600 г. А Вехелем во Франкфурте-на-Майне в серии собраний исторических сведений о различных государствах. Из литературы путешествий ХУП в. самым известным является «Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно» Адама Олеария. Это путешествие относится к разряду распространившихся в ХУП в. «ученых» путешествий. Немецкий востоковед Адам Олеарий (1603–1671) был секретарем шлезвиг-гольштейнского посольства в Россию в 1633–1634 гг. и в Персию в 1635–1639 гг. (путь посольства проходил через Россию). Он также посетил Москву в 1643 г. В собрании университетской библиотеки представлено несколько изданий «Описания», в том числе 2 экземпляра второго, дополненного издания (Шлезвиг, 1655 г.) Наличие в библиотеке Спб. университета большого количества экземпляров сочинения как Герберштейна, так и Олеария объясняется тем, что почти в каждом из поступивших в университетскую библиотеку книжных собраний профессоров-историков непременно имелись эти издания. Здесь же можно отметить, что первый русский перевод «Описания» Олеария, оставшийся в рукописи, был сделан еще в конце ХУП в., вероятно, с гамбургского издания 1696 года. Лучший и самый полный русский перевод А.М. Ловягина вышел в 1906 г. |
| Во главе больших отрядов её армии свободно становились лорды-паписты, как например, Монтэг, – тот самый, который смело ратовал в парламенте против королевской церковной супрематии. Даже лорд Гоуард, которому поручено было главное начальство над всем флотом Англии, и на которого, таким образом, возложена была тяжёлая задача выдержать первое и серьёзнейшее столкновение с армадой, – был католик. Оказывая ему такое высокое доверие, Елизавета, очевидно, способна была взглянуть на него не как на изменника-паписта, а как на храброго и талантливого адмирала, в верности которого, несмотря на его религиозные воззрения, не было основания сомневаться. Преследуя папистов вообще, Елизавета в частных случаях не считала грехом оказать некоторым из них и доверие и снисходительность. В 1582 году, например, английский эмигрант, лорд Ричард Шелли, обращается к королеве с просьбой, чтобы она разрешила ему возвратиться на родину, не обязывая его отречься от католической религии. При существовании тогдашних суровых законов против католиков, самый факт такого обращения к королеве представляется знаменательным; но ещё знаменательнее тот ответ, который дала Елизавета смелому лорду, после некоторого колебания она дозволила ему возвратиться в Англию и жить там, сохраняя полную свободу совести 150 . Около того же времени, в Беркширском округе, близ Ляйфорда, жила в своём имении жена одного католического джентльмена, мистера Иэйтса, находившегося тогда в заключении в одной из лондонских тюрем. В доме этой особы был явный приют для преследуемых католиков; здесь постоянно совершалась запрещённая католическая месса, жили два патера, совершавшие богослужения и таинства и, мало того, – даже восемь Бриггиттинских монахинь, которые при смерти королевы Марии удалились было в Бельгию, но теперь возвратились снова на родину и спокойно служили своим благочестивым обетам. Любопытно, что всё это происходило с ведома и согласия королевы 151 . Строгие законы против католиков и диссидентов не встречали, конечно, недостатка в усердных исполнителях; но Елизавета, сочувствуя этим законам вообще, иногда находила нужным сдерживать ревность их исполнителей, казавшуюся ей подчас чрезмерной. В 1574 г. архиепископ Паркер предпринял визитацию (объезд для обозрения) епархии Винчестерской и в частности острова Уайта. Этот остров был убежищем иностранных протестантов и моряков различных национальностей, а потому здесь молитвословия и обряды установленной англиканской церкви не соблюдались с большою точностью. Архиепископ, строго руководясь предписаниями закона, запретил всех священников, не соглашавшихся употреблять облачения при богослужении, и закрыл их церкви. Жители острова, при содействии графа Лейстера, обратились с жалобою к королеве, и она приказала восстановить всё, как было прежде, а архиепископу выразила своё неудовольствие за его «неуместные строгости» 152 . |
|
|
